Состав конституционного деликта (В.А. Виноградов, "Законодательство", N 10, октябрь 2003 г.)

Состав конституционного деликта

Разработанное юридической наукой понятие состава правонарушения вполне применимо к описанию основания конституционно-правовой ответственности - конституционного деликта. Под его составом понимается установленная конституционным правом совокупность признаков, при наличии которых антиобщественное деяние считается конституционным деликтом.

Конституционное право не формулирует признаки деликтов, а лишь конструирует составы. Логическая конструкция закрепляется в законодательстве и становится обязательной частью нормативной основы конституционно-правовой ответственности. Реальное деяние только тогда считается деликтом, когда оно содержит все предусмотренные конституционно-правовой нормой признаки состава. Однако необходимо иметь в виду, что в конституционном праве наличие состава деликта требуется для привлечения к ответственности по общему правилу, из которого конституционно-правовые нормы могут устанавливать некоторые исключения (например, в отношении вины).

В тексте одной конституционно-правовой нормы редко встречается полный перечень всех признаков состава. Для правильного уяснения содержания состава конституционного деликта необходимо рассматривать конкретную статью нормативного акта, его устанавливающего, во взаимосвязи с другими конституционно-правовыми нормами.

Как нормативно-правовая модель деликта его состав образует гипотезу нормы, устанавливающей конституционно-правовую ответственность. А совершение деяния, содержащего все признаки состава, есть фактическое основание*(1) для возникновения деликтного правоотношения.

Состав деликта конструируется как совокупность признаков четырех сторон (элементов): объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Каждый из четырех элементов состава, в свою очередь, составляет систему признаков.

1. Объект конституционного деликта - это, прежде всего, те общественные отношения, на которые может посягать субъект конституционно-правовой ответственности, совершая конституционный деликт, и которым причиняется или может быть причинен вред в результате деликта.

Особенностью конституционного деликта является то, что его объект тесно связан с объектами конституционных правоотношений, по поводу которых субъекты вступают в определенные правовые связи. Конституционным правоотношениям присущи разнообразные, не лишенные особенностей объекты материального и нематериального характера. Объектами общих конституционных правоотношений выступают, главным образом, высшие социальные ценности. В России это основы конституционного строя, человек, его права и свободы, интересы общества и государства, полновластие и самоуправление народа, национальный и государственный суверенитет, федерализм, демократия, идеологическое и политическое многообразие, многопартийность и др. Эти ценности не составляют строго ранжированную, формализованную систему, однако пренебрежительное, произвольное обращение с ними недопустимо*(2).

В определении объекта важен нормативный аспект, так как не всякое отношение (благо) есть объект конституционного деликта. Объектом можно признать те отношения, блага (интересы), на которые посягает конституционный деликт и которые охраняются конституционно-правовыми санкциями*(3). Вместе с тем, любое посягательство на блага (интересы), предусмотренные конституционно-правовыми нормами, не становится автоматически конституционным деликтом.

Конституционный деликт причиняет вред какому-то конкретному общественному отношению, охраняемому конституционно-правовой санкцией, - непосредственному объекту деликта. Законодательство в ряде случаев признает непосредственным объектом предмет посягательства как элемент конкретного общественного отношения (например, захват особо важных объектов или отдельных местностей - п."а" ст.3 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении"*(4)).

Для характеристики механизма посягательства важна структура общественных отношений. Принято выделять следующие элементы общественных отношений:

а) предмет отношения - это то благо, по поводу которого возникает отношение;

б) субъекты этих отношений - те лица, между которыми складываются определенные отношения по поводу указанных предметов;

в) содержание общественного отношения - та социальная связь, которая существует между субъектами конституционно-правовых отношений.

По смыслу ст.1 Закона Московской области "О порядке отзыва депутата Московской областной Думы"*(5) депутат, не выполняя свои депутатские обязанности, а также совершая действия, порочащие звание депутата, посягает на отношения представительства - связь между субъектами этих отношений. Конституционным деликтом могут быть затронуты как все одновременно, так и отдельные (один или два) элементы общественных отношений. Так, деяние, предусмотренное ст.33 Федерального конституционного закона от 10 октября 1995 г. N 2-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации"*(6), посягает на право граждан на участие в референдуме (т.е. предмет) и затрагивает субъекты, а также содержание общественного отношения. Согласно этой статье член участковой комиссии по проведению референдума Российской Федерации отстраняется от участия в работе комиссии, а наблюдатель незамедлительно удаляется из помещения участка референдума в случае, если они нарушают тайну голосования или пытаются повлиять на волеизъявление гражданина Российской Федерации.

Если причиняется ущерб хотя бы одному из элементов общественного отношения, все оно разрушается или деформируется. Более того, в случае одного лишь неправомерного поведения наносится урон целому ряду общественных отношений. Если, например, парламент принимает решение, противоречащее конституции, то в этом случае причиняется ущерб и тем отношениям, на урегулирование которых направлено это решение, и отношениям представительства.

2. Объективная сторона. Этот элемент состава характеризует внешнюю сторону конституционного деликта. Объективная сторона является описанием самого деяния и тех последствий, которые причиняют вред объекту конституционного деликта.

Объективная сторона позволяет различать сами деликты. Нередко конституционное законодательство из всех элементов состава определяет только признаки объективной стороны, четко описывая само правило поведения, сердцевину которого составляет диспозиция конституционно-правовой нормы. Например, ч.4 ст.3 Конституции РФ предусматривает, что никто не может присваивать власть в Российской Федерации.

В юридической литературе, как правило, в качестве элементов объективной стороны правонарушения выделяются: деяние (действие или бездействие), противоправность и общественная вредность, вредные последствия и причинная связь между ними. Эти характеристики присущи и конституционному деликту. Установление данных элементов осуществляется, как правило, именно в указанной очередности, поскольку отсутствие одного из предыдущих лишает смысла определение последующих (других) элементов.

Деяние. Недолжным в соответствии с конституционно-правовыми нормами может быть как действие, так и бездействие. Подавляющее большинство конституционных деликтов совершается путем активных действий. Статья 75 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"*(7) устанавливает, что решения и действия (бездействие) комиссий, органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, нарушающие избирательные права граждан и право граждан на участие в референдуме, могут быть обжалованы в суд.

В зависимости от формы деяния (действие или бездействие) определяются условия и меры конституционно-правовой ответственности. Бездействие может быть признано не соответствующим должному поведению, предусмотренному конституционно-правовыми нормами, только при условии, что субъект был обязан совершить определенные действия, но не совершил их.

В ряде случаев предусматривается конституционно-правовая ответственность только за деяния в форме бездействия. Так, ст.37 Федерального закона от 11 июля 2001 г. N 95-ФЗ "О политических партиях" устанавливает, что политическая партия, не принимавшая в течение пяти лет подряд участия в выборах, подлежит ликвидации*(8). Закон не делает различий между партиями, которые находятся в процессе становления, и теми, которые, так или иначе, безуспешно делали попытки принять участие в выборах. Схожая норма содержится и в Законе ФРГ о партиях: объединение теряет статус партии, если оно в течение шести лет не принимало участия в выборах в Бундестаг или ландтаг с собственной предвыборной программой (§ 2).

Особо следует рассмотреть вопрос об абсентеизме*(9) как форме бездействия, влекущего ответственность. Применение санкций возможно только в случае установления обязательного вотума (например, ст.48 Конституции Италии*(10)).

Абсентеизм может привести к признанию выборов несостоявшимися, если закон устанавливает обязательный минимум участия избирателей в выборах (что, как следствие, влечет дополнительные расходы бюджета), или к формированию таких органов государственной власти или местного самоуправления, чья легитимность может быть поставлена под сомнение.

Ответственность за такое бездействие устанавливается в случаях, если избиратель не имеет уважительных (оправдывающих его) причин (болезнь, отдаленность избирательного участка, отъезд и др.). Так, согласно Избирательному кодексу Бельгии (ст.209, 210) при неявке в первый раз гражданин может подвергнуться выговору; в случае неучастия во второй раз в течение 6-10 лет его фамилию внесут в специальный список, вывешиваемый на здании администрации коммуны по месту жительства; если же он проигнорирует выборы четыре раза в течение 15 лет, то будет исключен из списка избирателей на 10 лет.

Противоправность. Противоправным признается поведение лица, не соответствующее нормам права, а также общим началам и смыслу законодательства. Совершенно справедливо отмечается, что нельзя определять противоправность деяния как неправильность поведения ответственного лица*(11). Противоправными признаются те деяния, которые отступают от требуемого правовыми нормами должного поведения. Такое требование есть одновременно и запрещение недолжного поведения. Запрещение тех или иных деяний в итоге осуществляется путем установления санкций на случай их совершения*(12). Сама степень конституционно-правовых запретов может варьироваться. Так, правительству Ирана "категорически запрещается" предоставлять концессии иностранцам в определенных сферах (ст.81 Конституции Ирана).

Противоправность служит юридическим показателем опасности или вредности правонарушения для общества. Что касается конституционных деликтов, то общественная вредность некоторых из них повышается до уровня общественной опасности. Об этом свидетельствует частичное совпадение диспозиций отдельных норм конституционного и уголовного права.

С точки зрения соответствия действий субъекта требованиям конституционно-правовых норм объективная сторона может выражаться в различных формах. В юридической литературе предлагается классифицировать варианты недолжного поведения. Выделяются следующие его виды:

а) неприменение конституционно-правовой нормы;

б) недолжное применение конституционно-правовой нормы, что может выразиться в недостаточно эффективной реализации предписаний нормы;

в) прямое нарушение конституционно-правовой нормы*(13).

Хотя противоправным в строгом смысле слова признается поведение, не соответствующее правовым нормам, однако противоправность может быть связана с предписаниями не только правовых, но и других норм, косвенно санкционированных конституционно-правовыми нормами. Так, согласно разделу 67 Конституции Дании*(14) граждане имеют право учреждать религиозные объединения при условии, что их вероучением и поступками не будут нарушаться нормы морали. Статья 42 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях"*(15) предусматривает, что деятельность общественного объединения может быть приостановлена, в частности, в случае совершения действий, противоречащих уставным целям.

Последствия и причинная связь. Последствия конституционного деликта многообразны и проявляются в различных сферах: политической, экономической, прав человека и т.д. В принципе деяние, которое не соответствует должному поведению, предусмотренному конституционно-правовыми нормами, самим фактом его совершения наносит определенный вред общественным отношениям. Для ряда составов конституционных деликтов достаточно только совершения деяния, хотя бы оно и не повлекло никаких последствий. Например, согласно ст.8 Конституционного закона Якутии "О Правительстве Республики Саха (Якутия)"*(16) ненадлежащего исполнения служебных обязанностей достаточно для отправления в отставку республиканского министра (формально вне зависимости от последствий его деятельности).

Некоторые составы конституционных деликтов включают последствия деяния, что предполагает установление причинно-следственной связи между деянием и наступившими последствиями. Примерами могут служить следующие нормы. Статья 31 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" предусматривает, что при нарушении избирательных прав граждан избирательной комиссией последняя может быть расформирована, если такое нарушение повлекло за собой признание недействительными итогов голосования или результатов выборов, референдума. В соответствии со ст.19 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ"*(17) одним из оснований для выражения недоверия высшему должностному лицу субъекта Российской Федерации является грубое нарушение Конституции РФ, федеральных законов, конституции (устава), если это повлекло за собой массовое нарушение прав и свобод граждан. Верховный Суд РФ, разрешая споры, связанные с реализацией избирательных прав, не раз отмечал, что сам установленный факт нарушений избирательного законодательства еще не является основанием для отмены результатов выборов. Законодательство предусматривает ответственность в случае, если такие нарушения повлияли на результаты волеизъявления избирателей, причем суду должны быть представлены безусловные доказательства этого*(18).

Причинная связь во многих ситуациях очевидна, но иногда установить ее бывает непросто. Причинные связи могут в ряде случаев не являться юридически значимыми и не учитываться в качестве условий ответственности.

Способ и другие обстоятельства совершения конституционного деликта связаны, как правило, с такими характеристиками деяния, как неоднократность, систематичность, повторность, время.

Так, ст.41 Федерального закона "О политических партиях" устанавливает, что в случае неоднократного непредставления политической партией в установленный срок в федеральный уполномоченный орган обновленных сведений, необходимых для внесения изменений в единый государственный реестр юридических лиц, такая партия может быть ликвидирована по решению Верховного Суда РФ.

В ряде случаев имеют значение также время и иные обстоятельства совершения конституционного деликта. Например, Президент Хорватии несет ответственность только за такие нарушения Конституции, которые произошли при осуществлении им своих полномочий (ст.105 Конституции Хорватии*(19)). Согласно ст.142 Федерального конституционного закона Австрии*(20) Конституционный суд, вынося решение об осуждении за нарушение Конституции, "при особо отягчающих обстоятельствах" может временно лишить виновное лицо политических прав, а "при малозначительности правонарушений" - ограничиться констатацией правонарушения.

В юридической литературе встречается мнение о том, что объективная сторона должна быть сформулирована с помощью общих критериев, так как "в законе нельзя предусмотреть все возможные в жизни случаи"*(21). Отмечается, что многообразие политической жизни, в сфере которой действуют государственно-правовые нормы, порой не позволяет заранее определить узкие формальные критерии, и тогда законодатель ограничивается общей характеристикой объективной стороны противоправных деяний*(22). По мнению С.А. Авакьяна, возможность применения санкций в таких случаях "подсказывает не нормативный акт, а жизнь"*(23). Жизнь может "подсказать", конечно, очень много вариантов девиантного поведения. Однако решать, применять или нет в каждом конкретном случае меры конституционно-правовой ответственности, все равно придется инстанции ответственности (должностным лицам, государственным органам и др.). И в таком случае появляется непростая проблема усмотрения.

С одной стороны, когда речь идет о непосредственно судебном установлении наличия признаков объективной стороны и применении мер конституционно-правовой ответственности, неконкретность формулировок почти не вызывает опасений, так как в этом случае действуют гарантии правосудия. Согласно ст.73 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" предусмотрен именно судебный порядок установления закрепленных в самом общем виде трех оснований для отмены решения, принятого на референдуме субъекта федерации или местном референдуме. В соответствии со ст.18 Основного закона ФРГ*(24) тот, кто использует основные права и свободы (перечисленные в этой статье) для борьбы против основ свободного демократического строя, лишается этих прав и свобод. Формулировка более чем общая. Однако вопрос о лишении основных прав рассматривается Федеральным конституционным судом. Именно суд устанавливает факт злоупотребления правом и определяет пределы утраты прав (§ 36-41 Закона ФРГ о Федеральном конституционном суде*(25)).

С другой стороны, нельзя не видеть опасности в неопределенных формулировках. За исключением случаев, позволяющих конкретизировать критерии объективной стороны в судебном порядке, неопределенность таких формулировок способствует снижению эффективности конституционно-правовой ответственности. И хотя вряд ли, конечно, можно дать "полный и исчерпывающий перечень конституционных правонарушений"*(26), это не означает, что законодатель вообще не может сформулировать конкретные составы конституционного деликта, более того, от него это требуется*(27). В законе - во избежание произвола при его применении - должна быть четко установлена объективная сторона. В том, что это достижимо, убеждают и отечественные, и зарубежные примеры. Согласно ст.2 Положения о порядке отзыва депутатов Самарской городской Думы, выборных должностных лиц городского самоуправления*(28) основанием для отзыва может быть, в частности, неучастие депутата без объективных уважительных причин в работе Думы, в том числе непосещение заседаний Думы (три раза подряд и более). В статье 34 Конституции Ирландии*(29) подробно описано, какую декларацию и каким образом должен заявить судья, а также сказано, что в случае отклонения или выражения пренебрежения к этой декларации судья лишается должности.

3. Субъект конституционного деликта. Это необходимый элемент состава конституционного деликта, характеризующий то лицо, в деянии которого имеется описанный в конституционно-правовых нормах деликт. Очевидно, что сам субъект (например, гражданин, общественное объединение или государственный орган) как таковой не входит в состав, а состав включает в качестве конструктивных те признаки, которые характеризуют субъект, совершивший конституционный деликт.

Собственно сами субъекты определяются, как правило, гипотезой конституционно-правовой нормы.

На субъект конституционного деликта законодатель возлагает конституционно-правовую ответственность за отклонение его поведения от модели, установленной диспозицией конституционно-правовой нормы.

Тем самым он наделяется конституционной деликтоспособностью*(30), которая рассматривается как элемент его конституционной правосубъектности и обусловлена возможностью совершения конституционного деликта, что является его важнейшей особенностью. Сама же конституционная деликтоспособность служит своего рода мерилом правосубъектности, свидетельством ее полноты и завершенности.

В юридической науке используются понятия субъекта конституционного правонарушения*(31) (деликта) и субъекта конституционно-правовой ответственности. Как правило, используя термин "субъект конституционно-правовой ответственности", имеют в виду как раз субъект конституционного деликта. Вместе с тем в некоторых случаях необходимо отличать субъект конституционно-правовой ответственности от субъекта конституционного деликта. Исходить следует из понятия конституционно-правовой ответственности. Если рассматривать ответственность как правоотношение*(32), то субъектами конституционно-правовой ответственности можно называть как тех, кто подвергается санкциям, так и тех, кто применяет их по отношению к другим субъектам*(33). Субъекты конституционно-правовой ответственности первого вида есть субъекты конституционного деликта. Посредством же субъектов конституционно-правовой ответственности второго вида реализуется деликтоспособность первых. Таким образом, в данном случае "субъект конституционно-правовой ответственности" - понятие более широкое, чем "субъект конституционного деликта". Следует отметить, что в зависимости от правоотношения один и тот же субъект иногда принадлежит как к первому, так и ко второму виду: он может и применять меры конституционно-правовой ответственности, и претерпевать их воздействие. Хотя в ряде случаев субъект, участвующий в применении мер конституционно-правовой ответственности, вряд ли может быть субъектом, на которого возлагается ответственность (например, народ), и наоборот (гражданин, иностранный гражданин и др.).

Если подходить к ответственности как к обязанности*(34), то понятие субъекта конституционного деликта совпадает с понятием субъекта конституционно-правовой ответственности.

Мы будем рассматривать эти понятия как тождественные. Таким образом, субъекты конституционного деликта (конституционно-правовой ответственности) - это те, которым гипотезы конституционно-правовых норм адресуют прямо или косвенно определенное в диспозиции поведение (желательный и необходимый образец), за отклонение от которого предусматривается возможность применения мер ответственности.

Субъекты конституционно-правовой ответственности по своему составу более разнообразны, чем субъекты любого другого вида юридической ответственности. В связи с этим, поскольку сложно детально охарактеризовать общие признаки субъекта, оптимальным представляется отдельный анализ видов субъектов. К числу субъектов, как правило, относят следующие:

а) государство и его составные части (субъекты федерации, автономные образования);

б) государственные органы (глава государства, парламент, правительство и др.);

в) общественные объединения и коллективы граждан публичного характера;

г) должностные лица;

д) органы местного самоуправления;

е) индивиды (граждане, иностранные граждане, лица без гражданства, лица с множественным гражданством).

Конкретные виды субъектов отличаются друг от друга по объему деликтоспособности.

На перечисленных субъектов может быть возложена обязанность отвечать за свое юридически значимое поведение. Кроме того, они могут претерпевать негативное воздействие конституционно-правовых норм в случае отклонения от должного поведения, предусмотренного этими нормами. Собственно, это и есть две предпосылки конституционной деликтоспособности.

4. Субъективная сторона конституционного деликта. К признакам, образующим субъективную сторону, относятся вина, мотив и цель конституционного деликта.

Конституционно-правовые акты не дают определения вины, а лишь в некоторых случаях предусматривают ее необходимость для привлечения к конституционно-правовой ответственности. Нечеткость формулировок составов конституционных деликтов в отношении вины корректируется судебной практикой, в частности, решениями Верховного Суда РФ*(35).

Традиционный подход к вине как психологическому отношению лица к своему противоправному поведению и его последствиям вполне обоснован для уголовного права и других отраслей права, устанавливающих юридическую ответственность за неправомерное поведение людей. На нем основано выделение различных форм вины, от которых, как правило, зависит и содержание применяемых мер ответственности. Прежде всего, различают умысел и неосторожность.

Однако в конституционном праве вина как условие ответственности имеет весьма значительную специфику. Она вызвана особенностями регулируемых конституционным правом отношений, в большинстве случаев имеющих политический характер, и обусловленным этим превалированием восстановительной функции конституционно-правовой ответственности. Ведь для восстановления конституционного правопорядка субъективное отношение субъекта, на него посягнувшего, как правило, не имеет существенного значения. Именно поэтому в конституционном праве различие форм вины редко имеет юридическое значение, ибо для наступления ответственности в большинстве случаев достаточно наличия любой формы вины. Более того, по этим же причинам в целом ряде случаев вина вообще не становится необходимым условием конституционно-правовой ответственности, которая может применяться и при отсутствии вины субъекта конституционных правоотношений.

В конституционном праве форма вины если и имеет значение, то только для индивидуальных субъектов. Поэтому не следует отождествлять виновность индивидуальных и коллективных субъектов.

Применительно к индивидуальным субъектам вина по общему правилу может рассматриваться как психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям в форме умысла или неосторожности.

Однако для большинства конституционных деликтов индивидуальных субъектов форма вины не является строго определенной. Они могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности. Так, согласно ст.110 Конституции Ирана Президент может быть смещен, если он будет признан виновным в нарушении конституционных обязанностей.

Нормативное указание на форму вины бывает прямым или косвенным. Формулировки ряда конституционных деликтов косвенно свидетельствуют о том, что они могут быть совершены только умышленно. Например, отказ президента от принесения присяги (ст.104 Конституции Словакии*(36)). Термин "систематически" также свидетельствует о наличии умысла в деянии*(37).

Существуют примеры и четкого конституционно-правового определения формы вины. Так, согласно ст.50 Устава Свердловской области*(38) в случае совершения грубого, умышленного нарушения Устава и законов Свердловской области губернатор может быть отрешен от должности. Статья 119 Федерального конституционного закона Австрии предусматривает, что в связи с нарушением закона, а также неисполнением постановлений или указаний компетентных органов бургомистр и члены общинного правления, когда в вину им вменяется умысел или грубая неосторожность, могут быть отстранены от своих должностей.

В некоторых прямо оговоренных законом случаях конституционно-правовые нормы дифференцируют меры ответственности в зависимости от формы вины. Так, ст.98 Основного закона ФРГ предусматривает, что если федеральный судья при исполнении своих обязанностей или вне службы нарушит принципы Основного закона или посягнет на конституционный строй какой-либо земли, то Федеральный конституционный суд может распорядиться о переводе такого судьи на другую должность, а в случае умышленного нарушения допустимо решение о его увольнении.

Иначе обстоит дело с виной коллективных субъектов, хотя конституционные требования соразмерности и справедливости, предполагающие установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания, в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам*(39).

Говорить о психологическом отношении коллективного субъекта к своему поведению и его последствиям можно лишь весьма условно. Здесь подразумевается не просто собрание отдельных индивидов, а организованный коллектив людей, каждый из которых выполняет возложенные на него обязанности. Этим определяются основные особенности вины коллективного субъекта.

Возможности принять меры к предотвращению неисполнения конституционных обязанностей у коллективного субъекта больше в силу самого факта его существования как определенного коллектива людей.

В юридической литературе правомерно сделан вывод о социально-политическом характере вины коллективных субъектов*(40). Однако нельзя согласиться с тем, что коллективную вину следует понимать как "неправильный выбор" из нескольких вариантов поведения коллектива с точки зрения интересов общества*(41). Такой подход может привести к волюнтаризму.

Вопрос о вине коллективных субъектов в российском законодательстве нашел свое специальное решение в гражданском, а затем и в административном праве*(42). Представляется возможным, опираясь на понятие вины юридического лица, сформулированное в этих отраслях, определить вину коллективного субъекта в конституционном праве. Ее можно рассматривать как неприменение коллективным субъектом всех зависящих от него мер, в том числе неиспользование предоставленных прав (полномочий), для соблюдения конституционно-правовых норм и выполнения возложенных на него обязанностей, за нарушение которых предусмотрена конституционно-правовая ответственность.

В известной степени такая трактовка возвращает к пониманию вины в римском праве: si omnia quae oportuit, observavit, caret culpa (нет вины, если соблюдено все, что требовалось (лат.)), а также в мусульманском праве, где все психологические элементы сознательно исключаются. Вина переводится из области трудно доказуемых субъективных психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников конституционных правоотношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения.

Определенную трудность представляет выяснение вопроса о том, были ли предприняты все зависящие от коллективного субъекта меры по соблюдению соответствующих конституционно-правовых норм. В связи с этим представляется оправданным обращение к опыту, накопленному в рамках гражданского и административного права.

В случае если коллективный субъект, привлекаемый к конституционно-правовой ответственности, ссылается на обстоятельства, не позволившие ему выполнить требования закона, бремя обоснования наступления указанных обстоятельств (которые могут быть известны только этому субъекту) должно ложиться на него самого. Это очевидно с точки зрения Гражданского процессуального кодекса РФ*(43), содержащего положение о том, что сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается (ст.56). Например, при решении вопросов избирательного права судебная практика пошла именно по этому пути*(44).

В ряде случаев конституционно-правовыми нормами не предусматривается необходимость учета виновности коллективного субъекта. Это оправданно, когда характер конституционного деликта безусловно предполагает наличие вины коллективного субъекта. Например, экстремистские действия могут быть совершены лишь виновно*(45). Но там, где невыполнение коллективным субъектом своих обязанностей может быть следствием не зависящих от него причин, следует учитывать наличие вины коллективного субъекта или обстоятельства, свидетельствующие о ее отсутствии. В некоторых конституционно-правовых нормах принцип ответственности за виновные деяния прослеживается довольно четко. Так, согласно ст.142 Федерального конституционного закона Австрии Конституционный суд рассматривает дела в связи с обвинениями, которые влекут предусмотренную Конституцией ответственность верховных органов Федерации и земель за допущенные ими в ходе их официальной деятельности виновные правонарушения.

Возникает вопрос о соотношении коллективной вины и вины должностных лиц или членов коллектива и т.п. В конституционном праве отсутствует однозначное решение вопроса о том, следует ли признавать виной коллективного субъекта вину его должностных лиц, членов и т.п. либо она является самостоятельной, не сводящейся к вине отдельных индивидуальных субъектов.

С одной стороны, конституционный деликт, совершаемый коллективным субъектом, - всегда результат неисполнения или ненадлежащего исполнения отдельными (или даже всеми) его должностными лицами, членами и т.п. своих обязанностей. Конечно, вина коллективного субъекта может проявляться в форме вины его должностных лиц, членов и т.п., поскольку именно через их действия коллективный субъект участвует в конституционных правоотношениях. Отсюда иногда под виной коллективного субъекта понимается вина его должностных лиц, членов и иных лиц, осуществляющих деятельность коллективного субъекта в пределах установленных для них прав (полномочий) и обязанностей*(46). При этом не имеет значения, допущено ли нарушение отдельными лицами или коллективом в целом.

С другой стороны, попытки свести вину коллективных субъектов только к вине их должностных лиц, членов и т.п. оказались малоуспешными*(47). Указанные субъекты не выступают самостоятельно в конституционных правоотношениях, а подконтрольны и подчинены коллективным субъектам. Поэтому вина коллективного субъекта не может быть сведена к сумме проступков отдельных лиц. В некоторых случаях вообще невозможно определить конкретную вину того или иного лица в неисполнении или ненадлежащем исполнении коллективным субъектом своих обязанностей, а иногда это просто не имеет юридического значения. Конституционно-правовой смысл в таких случаях приобретает сам факт не соответствующего конституционно-правовым нормам поведения со стороны коллективного субъекта, которого можно было бы избежать при проявлении обычной осмотрительности.

Наиболее корректной и нашедшей свое воплощение в конституционном законодательстве следует считать позицию, согласно которой на коллективный субъект может быть возложена ответственность за индивидуальных субъектов, действующих от его имени (в его интересах) в случае отсутствия должного контроля за выполнением возложенных на них обязанностей. Примером служит ст.15 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности", согласно которой если руководитель или член руководящего органа общественного или религиозного объединения либо иной организации делает публичное заявление, призывающее к осуществлению экстремистской деятельности, без указания на то, что это его личное мнение, соответствующие объединения (организации) обязаны в течение пяти дней со дня, когда указанное заявление было сделано, публично объявить о своем несогласии с высказываниями или действиями такого лица. В ином случае заявление экстремистской направленности может рассматриваться как факт, свидетельствующий о наличии в деятельности объединения (организации) признаков экстремизма.

Видимо, в большинстве случаев нет оснований для привлечения к конституционно-правовой ответственности должностных лиц, членов и т.п., входящих в состав коллективного органа и не поддержавших решение (действие), повлекшее затем нарушение конституционно-правовых норм*(48). Нет также оснований привлекать к конституционно-правовой ответственности и субъектов, за решения (деяния), принятые (совершенные) от имени коллективного субъекта их предшественниками. В этом случае санкции могут быть применены лишь к коллективному субъекту в целом.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. непосредственно закреплено*(49).

Однако в отношении конституционного права - как российского, так и зарубежного - следует сделать вывод, что вина не во всех случаях является строго обязательным условием наступления ответственности. Примером является отмена решений, нарушающих права и свободы граждан. Статья 115 Конституции РФ и ст.33 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"*(50) не связывают Президента России с выяснением вины Правительства при принятии решения об отмене правительственных актов в случае их противоречия Конституции, федеральным конституционным законам, федеральным законам, указам Президента. В данном случае не важно, приложило ли Правительство требуемые конституционно-правовыми нормами усилия для выполнения возложенных на него обязанностей. Достаточно, чтобы его решения были объективно противоправны. Вопрос о вине даже не обсуждается, т.е. конституционное право допускает ответственность за невиновные (лишь объективно противоправные) деяния. Субъекты в таких случаях несут ответственность за то, что норма нарушена. Инстанции, решающие вопрос об их ответственности, не обязаны выяснять, доказывать наличие вины.

Более того, конституционно-правовая ответственность может быть возложена за деяния других субъектов. Таким образом, в ряде случаев допускается вменение в вину. Термин "вменение" предполагает определенную правовую связь между субъектом (субъектами), допустившим конституционный деликт, и субъектом, который должен нести ответственность за данные деяния. Только при такой правовой связи возможно вменение. Примером служит ответственность кандидатов, политических партий (избирательных блоков), зарегистрировавших федеральный список кандидатов, за действия их доверенных лиц (уполномоченных представителей) в соответствии с п.6 ст.95 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"*(51).

Наряду с таким признаком субъективной стороны, как вина существуют факультативные признаки - мотив и цель, которые не являются необходимыми конструктивными признаками каждого конституционного деликта. Они включаются в число некоторых конституционных деликтов, и в этих случаях мотив и цель также становятся частью основания (квалифицирующими признаками). Следовательно, действие или бездействие признается конституционным деликтом, если оно совершено по мотивам и в целях, прямо указанных в законе. Так, согласно ст.76 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" использование кандидатом, избирательным объединением денежных средств помимо средств собственного избирательного фонда, если их сумма превысила 5% от предельного размера расходования средств избирательного фонда в целях достижения определенного результата на выборах, влечет отмену судом регистрации кандидата (списка кандидатов).

В.А. Виноградов,

кандидат юрид. наук,

заместитель декана факультета права

Государственного университета - Высшей школы экономики

"Законодательство", N 10, октябрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее о фактическом основании см.: Виноградов В.А. Основание конституционно-правовой ответственности // Законодательство. 2003. N 2.

*(2) Лучин В.О. Конституционные нормы и правоотношения. М., 1997. С.130-131.

*(3) О конституционно-правовых санкциях см.: Виноградов В.А. Конституционно-правовые санкции // Законодательство. 2001. N 12.

*(4) СЗ РФ. 2001. N 23.

*(5) Вестн. Московской областной Думы. 1995. N 6.

*(6) СЗ РФ. 1995. N 42.

*(7) СЗ РФ. 2002. N 24.

*(8) Под участием в выборах данная статья Федерального закона понимает выдвижение политической партией кандидатов на различные выборные должности на уровне Российской Федерации, ее субъектов или органов местного самоуправления (см. СЗ РФ. 2001. N 29).

*(9) Неучастие избирателей в выборах (от лат. absens - отсутствующий).

*(10) Конституции государств Европы. М., 2001. Т.2.

*(11) Зражевская Т.Д. Ответственность по советскому государственному праву. Воронеж, 1980. С.55.

*(12) Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности. Л., 1983. С.95.

*(13) Авакьян С.А. Государственно-правовая ответственность // Советское государство и право. 1975. N 10. С.22.

*(14) Конституции государств Европы. Т.1.

*(15) СЗ РФ. 1995. N 21.

*(16) Якутские ведомости. 1995. N 10.

*(17) СЗ РФ. 1999. N 42.

*(18) См., напр.: Определение Верховного Суда РФ от 4 апреля 2000 г. по делу N 8-Г00-1 // Избирательные права и право на участие в референдуме граждан РФ в решениях Верховного Суда РФ. М., 2001. Т.2.

*(19) Конституции государств Европы. Т.3.

*(20) Там же. Т.1.

*(21) Подробнее см., напр.: Зражевская Т.Д. Указ. соч. С.60-62.

*(22) Еременко Ю.П. Советская Конституция и законность. Саратов, 1982. С.156.

*(23) Авакьян С.А. Указ. соч. С.22.

*(24) Конституции государств Европы. Т.1.

*(25) Тексты законов. Закон о Федеральном конституционном суде. Бонн, 1996.

*(26) Это предложение Ф.С. Скифского (см.: Скифский Ф.С. Ответственность за конституционные нарушения. Тюмень, 1998. С.11).

*(27) Так, подп."к" п.1 ст.19 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" признан не соответствующим Конституции РФ Конституционным Судом РФ, поскольку в данной норме, в частности, не предусмотрена необходимость четких правовых оснований отзыва высшего должностного лица субъекта федерации, что создает возможность произвольного применения данного института, особенно в случаях, когда отзыв связывается с утратой доверия по политическим мотивам (см.: Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П // СЗ РФ. 2000. N 25).

*(28) Утверждено решением Самарской городской Думы от 18 июня 1996 г. N 119.

*(29) Конституции государств Европы. Т.1.

*(30) Под конституционной деликтоспособностью следует понимать способность субъекта самостоятельно нести ответственность за совершенные конституционные деликты.

*(31) Еременко Ю.П. Указ. соч. С.157.

*(32) Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С.170-171.

*(33) См., напр.: Зражевская Т.Д. Указ. соч. С.123.

С.А. Авакьян выделяет особую группу субъектов конституционно-правовой ответственности, которые не могут подвергаться конституционно-правовым санкциям, но сами вправе применять их по отношению к другим субъектам (Авакьян С.А. Указ. соч. С.18).

*(34) Ряд авторов рассматривают ответственность как обязанность отвечать за свое юридически значимое поведение (см.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. Очерк теории. М., 1976. С.4; Сыроватская Л.А. Ответственность по советскому трудовому праву. М., 1974. С.23).

*(35) Так, в отношении вины и ответственности по избирательному законодательству Верховный Суд установил, что недопустимо применять меры ответственности (отказ в регистрации, отмена регистрации) кандидата при отсутствии вины самого кандидата или его доверенных лиц в действиях (бездействии), которые послужили основанием для отказа в регистрации (например, непредставление каких-либо сведений об имуществе). Верховный Суд указал, что "какая-либо ответственность может возникать при наличии вины лица, не исполнившего обязанность, либо исполнившего ее ненадлежащим образом" и "без наличия вины кандидата в непредставлении сведений о наличии в собственности объектов недвижимости... права избирателей на получение такой информации не могут быть защищены за счет необоснованного ограничения права и возможности кандидата быть избранным... каковым является обжалованный заявителем отказ в регистрации кандидата" (Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. N КАС 00-97 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 7).

*(36) Конституции государств Европы. Т.1.

*(37) Так, согласно ст.29 (подп."д" п.8) Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" полномочия члена комиссии с правом решающего голоса прекращаются немедленно в случае признания его решением суда, вступившим в законную силу, систематически не выполняющим свои обязанности.

*(38) Уставы краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Российской Федерации. М., 1995.

*(39) Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П // СЗ РФ. 1999. N 30.

*(40) Зражевская Т.Д. Указ. соч. С.80; Боброва Н.А., Зражевская Т.Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм. Воронеж, 1985. С.66.

*(41) Зражевская Т.Д. Указ. соч. С.82.

*(42) См.: ст.401 ГК РФ, ст.2.1 КоАП РФ; Пугинский Б.И. Применение принципа вины при регулировании хозяйственной деятельности // Советское государство и право. 1979. N 10. С.67; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга 1. Общие положения. М., 2001. С.702-770.

*(43) СЗ РФ. 2002. N 46.

*(44) Например, Верховный Суд РФ признал ссылки белгородской окружной избирательной комиссии по выборам депутата Государственной Думы на отсутствие ее вины несостоятельными, поскольку доказательств того, что нарушение пассивного избирательного права имело место не по ее вине, окружная комиссия суду не представила (Определение Верховного Суда РФ от 6 июля 2000 г. по делу N 57-Г00-4 // Избирательные права и право на участие в референдуме граждан Российской Федерации в решения Верховного Суда (1995-2000). М., 2001. Т.2).

*(45) См. ст.9 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" // СЗ РФ. 2002. N 30.

*(46) Так, согласно ст.41 Федерального закона "Об общественных объединениях" в случае нарушения законодательства России общественными объединениями, не обладающими правами юридического лица, ответственность за такие нарушения несут лица, входящие в состав органов этих объединений.

*(47) Подробнее см.: Петров И.Н. Ответственность хозорганов за нарушения обязательств. М., 1974. С.114-116; Пронина М.Г. Стимулирующая функция гражданско-правовых санкций. Минск, 1977. С.34-42; Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962. С.76; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С.48, 63.

*(48) Тем не менее известно, что согласно принципу солидарной ответственности правительства его члены независимо от их позиции при принятии правительством решения несут коллективную ответственность перед парламентом, что может сочетаться с индивидуальной ответственностью министров за вверенную им сферу деятельности. Так, в ст.85 Конституции Греции предусматривается, что члены Совета министров несут коллективную ответственность за общую политику Правительства, а каждый из них - за действия или упущения в сфере своей компетенции (Конституции государств Европы. Т.2). Тот же подход лежит в основе ст.95 Конституции Италии, устанавливающей, что министры коллегиально ответственны за действия Совета министров, индивидуально - за действия своих ведомств. Безусловно, данный принцип может быть использован и в отношении ответственности других коллективных субъектов.

*(49) См.: Постановление от 25 января 2001 г. N 1-П // СЗ РФ. 2001. N 7.

*(50) СЗ РФ. 1997. N 51.

*(51) В случае установления фактов подкупа избирателей уполномоченным представителем политической партии, избирательного блока, зарегистрировавшими федеральный список кандидатов, в отношении последних регистрация может быть отменена судом (СЗ РФ. 2002. N 51). Следует отметить, что из 11 оснований отмены регистрации кандидата, федерального списка кандидатов, указанных в п.6 ст.95 данного Федерального закона, 7 предполагают конституционно-правовую ответственность за действия других субъектов. Согласно подп."г" п.5 ст.76 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав граждан и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" те же санкции к избирательному объединению, избирательному блоку могут быть применены за подкуп избирателей лицами и организациями, действующими по их поручению.

Также см. ст.38 (подп."л" и "м" п.23) и ст.76 (подп."а", "б" и "г" п.5) Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации".