Постановление Европейского Суда по правам человека от 2 октября 2014 г. Дело "Церковь саентологии г. Санкт-Петербурга" и другие (Church of Scientology of ST Petersburg and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 47191/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Церковь саентологии г. Санкт-Петербурга" и другие (Church of Scientology of ST Petersburg and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 47191/06)

Постановление Суда

Страсбург, 2 октября 2014 г.

* (* Настоящее Постановление вступит в силу в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции. Информация о вступлении Постановления в силу будет опубликована в следующих выпусках журнала (примеч. редактора).)

По делу "Церковь саентологии г. Санкт-Петербурга" и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 сентября 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 47191/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) "Церковью саентологии г. Санкт-Петербурга" и шестью гражданами Российской Федерации, чьи имена указаны ниже (далее - заявители) 17 ноября 2006 г.

2. Интересы заявителей представляли Д.П. Холинер и Г. Крылова, адвокаты, практикующие в городах Лондоне и Москве соответственно. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались на произвольный отказ в предоставлении статуса юридического лица их саентологической группе.

4. 26 января 2011 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями по настоящему делу являются:

1) "Церковь саентологии г. Санкт-Петербурга", не имеющая статуса юридического лица группа граждан Российской Федерации, созданная для коллективного изучения саентологии (далее - группа-заявительница);

2) Галина Петровна Шуринова, 1954 года рождения, председатель группы-заявительницы и ее член с 1989 года;

3) Надежда Ивановна Щемелева, 1955 года рождения, член группы-заявительницы с 1993 года;

4) Анастасия Геннадьевна Терентьева, 1979 года рождения, член группы-заявительницы с 1998 года;

5) Иван Владимирович Матсицкий, 1975 года рождения, член группы-заявительницы с 1994 года;

6) Юлия Анатольевна Брынцева, 1977 года рождения, член группы-заявительницы с 1995 года;

7) Галина Георгиевна Фролова, 1955 года рождения, член группы-заявительницы с 1999 года.

6. В 1984 году в г. Санкт-Петербурге возникла первая группа саентологов под руководством M. Голдберга. К концу 1980-х годов она разделилась на две меньшие группы, одну из которых возглавила вторая заявительница.

7. 23 марта 1995 г. вторая заявительница вместе с девятью другими членами - учредителями "Церкви саентологической миссии в г. Санкт-Петербурге" обратилась за регистрацией группы. Не получив ответа в течение более чем двух лет, вторая заявительница обратилась к властям за разъяснениями. Управление Министерства юстиции по г. Санкт-Петербургу ответило, что их заявление было направлено в экспертно-консультативный совет Государственной Думы для получения заключения правовой и религиоведческой экспертизы, но ответ не был получен, в связи с чем было решено "оставить заявление без рассмотрения".

8. 7 февраля 2002 г. граждане-заявители вместе со своими единомышленниками подали новое заявление о регистрации группы-заявительницы в качестве местной религиозной организации. Муниципальный совет муниципального округа N 20 г. Санкт-Петербурга направил заявителям письмо следующего содержания:

"В соответствии с пунктом 5 статьи 11 Закона о религии* (* Здесь и далее имеется в виду Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" (примеч. переводчика).) и на основании заявления и представленных документов муниципальный совет... подтверждает, что религиозная группа саентологов существует в г. Санкт-Петербурге с 1984 года".

9. 6 марта 2002 г. Управление Министерства юстиции по г. Санкт-Петербургу отклонило заявление, приведя три основания технического характера, связанных с документами, относящимися к заявлению. 7 марта 2002 г. заявители устранили эти дефекты и заново подали заявление.

10. 3 апреля 2002 г. Управление Министерства юстиции уведомило заявителей о том, что оно продлило срок рассмотрения заявления в связи с "необходимостью проведения государственной религиоведческой экспертизы".

11. 11 сентября 2002 г. Управление Министерства юстиции официально отклонило повторно поданное заявление. Отказ не содержал ссылок на религиоведческую экспертизу, при этом в нем указывались восемь различных оснований технического характера, а также сообщалось, что подтверждение существования группы-заявителя в г. Санкт-Петербурге в течение как минимум 15 лет было "недостоверным", без каких-либо дальнейших подробностей.

12. 24 октября 2002 г. заявители повторно подали исправленное заявление, которое было отклонено 22 ноября 2002 г. со ссылкой на восемь новых оснований технического характера и "недостоверность сведений" о существовании группы в течение 15 лет. Также в отказе сообщалось, что неуказанная религиоведческая экспертиза заключила, что группа-заявительница по своему характеру не являлась религиозной.

13. 19 декабря 2002 г. вторая заявительница потребовала от Управления Министерства юстиции пояснить, на каком основании оно ссылалось на "недостоверность сведений" о существовании группы, и предоставить ей копию заключения религиоведческой экспертизы. Письмом от 8 января 2003 г. Управление Министерства юстиции отказалось предоставить разъяснения, ссылаясь на свои полномочия отклонять заявления по своему усмотрению.

14. Третья заявительница обратилась к Уполномоченному по правам человека с жалобой на действия Управления Министерства юстиции. В ответ на последовавший за этим запрос аппарата Уполномоченного по правам человека Управление Министерства юстиции представило копию заключения религиоведческой экспертизы от 19 ноября 2002 г., подготовленного И., ученым секретарем Государственного музея истории религии в г. Санкт-Петербурге.

15. 11 февраля 2003 г. Уполномоченный по правам человека сообщил руководителю Управления Министерства юстиции о том, что заключение религиоведческой экспертизы было подготовлено в нарушение порядка проведения религиоведческих экспертиз, установленного Постановлением Правительства N 565* (* По-видимому, имеется в виду Постановление Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. N 565 "О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы" (примеч. редактора).). Экспертное заключение не было одобрено большинством членов экспертного совета, надлежащим образом созданного в соответствии с нормами указанного Постановления, и, следовательно, отражало лишь частное мнение И.

16. 17 апреля и 14 августа 2003 г. заявители подали пятое и шестое заявления о регистрации, которые были отклонены 14 мая и 8 сентября 2003 г. соответственно. В обоих случаях Управление Министерства юстиции привело ряд новых технических оснований, на которые оно не ссылалось в предыдущем отказе: оно также ссылалось на заключение религиоведческой экспертизы и утверждало, что сведения, подтверждающие существование группы-заявительницы в течение как минимум 15 лет, были "недостоверными".

17. В ответ на последовавшую просьбу о предоставлении разъяснений заявительницы Шуриновой 31 июля 2003 г. Управление Министерства юстиции сообщило, что она не имеет права доступа к документам, подтверждающим вывод о том, что информация, предположительно свидетельствующая о существовании религиозной группы в течение 15 лет, является недостоверной и что законодательство не возлагает на него обязанности предоставления объяснений относительно мотивов отказа в государственной регистрации.

18. 11 октября 2003 г. заявители оспорили отказы Управления Министерства юстиции в суде. Первое заседание по существу дела было проведено 21 сентября 2005 г., последующие заседания проводились 1 ноября и 20 декабря 2005 г.

19. В последнюю дату Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес решение, признав законным отказ в регистрации. В отношении отказа Управления Министерства юстиции принять подтверждающее письмо он указал:

"Исследовав письмо от 16 февраля 2002 г. и ответ муниципального совета на запрос [Управления Министерства юстиции] о документах, послуживших основанием для данного письма, суд приходит к выводу о том, что заявителями не представлено доказательств того, что в г. Санкт-Петербурге имелась только одна религиозная группа саентологов, в которую входили заявители, и что именно их группе было предоставлено данное письмо. Не исключена возможность того, что в г. Санкт-Петербурге существовало множество групп, исповедующих это вероучение, и что письмо подтверждает существование одной из [иных] групп саентологов, а не религиозной группы саентологов, решившей создать местную религиозную организацию "Церковь саентологии г. Санкт-Петербурга"...

Даже если кто-либо из участников религиозной группы, в которую в данное время входят заявители, изучал в г. Санкт-Петербурге cаентологию с 1984 года и участвовал в саентологических ритуалах, церемониях и в одитинге* (* Одитинг - саентологическая практика (примеч. переводчика).), это не свидетельствует о том, что он или она делали это в составе одной и той же постоянно действующей устойчивой религиозной группы, в которую в настоящее время входят заявители, а не какой-либо другой группы, которая в настоящее время существует либо не существует, оказавшись [затем] в группе заявителей.

Кроме того, суд принимает во внимание следующее.

Закон г. Санкт-Петербурга от 23 июня 1997 г. N 111-35 "О местном самоуправлении", устанавливающий исчерпывающий перечень вопросов, относящихся к компетенции муниципальных советов в г. Санкт-Петербурге (статья 8), не относит регистрацию религиозных организаций или выдачу документов, подтверждающих существование религиозной группы в г. Санкт-Петербурге, к ведению органов местного самоуправления.

Закона г. Санкт-Петербурга о наделении органов местного самоуправления г. Санкт-Петербурга подобными полномочиями не имеется.

Из вышеизложенного следует, что у [муниципального совета] не было полномочий для предоставления таких писем.

Как следует из ответа муниципального совета... на запрос суда, [муниципальный совет] был создан 8 февраля 1998 г. и зарегистрирован приказом от 27 мая 1998 г. N 111 Законодательного собрания г. Санкт-Петербурга, в связи с чем он не может достоверно подтверждать существование какой-либо религиозной группы до его создания в 1998 году...".

20. Что касается ссылки Управления Министерства юстиции на религиоведческую экспертизу И., суд отметил, что на момент подготовки заключения экспертный совет не был назначен в г. Санкт-Петербурге в соответствии с Постановлением, хотя Управление Министерства юстиции "приняло все возможные меры" для соблюдения Постановления. Суд не дал какой-либо оценки правового значения религиоведческой экспертизы И.

21. Заявители обжаловали решение.

22. 24 мая 2006 г. Санкт-Петербургский городской суд отклонил их жалобу, подтвердив выводы суда первой инстанции о том, что муниципальный совет не был уполномочен законом подтверждать существование религиозной группы или утверждать, что одна и та же группа саентологов существовала в течение 15 лет.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и практика

A. Закон о религии

23. 1 октября 1997 г. вступил в силу Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ (далее - Закон о религии).

24. "Религиозное объединение" является общим термином для любого добровольного объединения граждан Российской Федерации, образованного в целях совместного исповедания и распространения веры (пункт 1 статьи 6). "Религиозные объединения" могут создаваться в форме религиозных групп и религиозных организаций (пункт 2 статьи 6).

25. "Религиозной группой" признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица (пункт 1 статьи 7). В отличие от религиозной группы "религиозной организацией" признается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица (пункт 1 статья 8).

26. В соответствующей части статья 7 Закона о религии предусматривает:

"...2. Граждане, образовавшие религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, уведомляют о ее создании и начале деятельности органы местного самоуправления...".

27. В соответствующей части статья 11 Закона о религии предусматривает:

"...5. Для государственной регистрации местной религиозной организации учредители представляют в соответствующий территориальный орган федерального органа государственной регистрации...

...документ, подтверждающий существование религиозной группы на данной территории на протяжении не менее пятнадцати лет, выданный органом местного самоуправления...".

B. Государственная религиоведческая экспертиза

28. Постановление Правительства от 3 июня 1998 г. N 656 "О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы" предусматривает, в частности:

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "565"

"...2. Государственная религиоведческая экспертиза (далее именуется - экспертиза)... проводится по решению регистрирующего органа... в случае возникновения у регистрирующего органа необходимости проведения дополнительного исследования на предмет признания организации в качестве религиозной и проверки достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики...

4. Экспертиза проводится экспертными советами, образуемыми для этих целей... органами исполнительной власти соответствующих субъектов Российской Федерации...

10. Рассмотрение запроса регистрирующего органа, касающегося конкретной религиозной организации, должно производиться, как правило, в присутствии ее полномочного представителя, заблаговременно приглашаемого на соответствующее заседание экспертного совета...

11. По результатам проведения экспертизы представленных документов экспертный совет принимает экспертное заключение, содержащее обоснованные выводы в отношении возможности (невозможности) признания организации в качестве религиозной и достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики. Экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено большинством членов экспертного совета...".

C. Полномочия органов местного самоуправления по выдаче подтверждающих документов

29. Методические рекомендации по применению определенных положений Закона о религии органами юстиции (письмо Министерства юстиции от 24 декабря 1997 г. N 08-18-257-97) предусматривали:

"...2. Какие требования предъявляются к документу, подтверждающему существование религиозной группы не менее 15 лет? Что может служить доказательством достоверности этого срока?

Закон не регламентирует порядок постановки на учет в органах местного самоуправления религиозных групп, выдачи подтверждения, его форму. В этой связи целесообразно урегулировать этот порядок соответствующим нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации. Что касается доказательств сроков существования религиозной группы, то они должны предъявляться в орган местного самоуправления самой группой в виде данных государственной регистрации и местного учета бывшего Совета по делам религий при Совете министров СССР, архивных материалов, судебных решений, свидетельских показаний и иных форм доказательства...".

III. Относимые сравнительные материалы

30. В Латвии Закон о религиозных организациях от 7 сентября 1995 г. предусматривает, что религиозная организация может быть учреждена не менее чем 20 совершеннолетними гражданами Латвии (пункт 1 статьи 7). Перечень документов, прилагаемых к заявлению о регистрации, включает устав, список учредителей, протокол первого собрания и доказательства уплаты регистрационного сбора (статья 9). Религиозная организация приобретает статус юридического лица с момента регистрации (пункт 1 статьи 13).

31. В Румынии Закон N 489/2006 о свободе религии и общем статусе конфессий определяет религиозное объединение как юридическое лицо частного права, созданное гражданами, практикующими одну и ту же религию (пункт 2 статьи 6). Религиозное объединение приобретает статус юридического лица путем регистрации в реестре религиозных объединений после предоставления следующих документов: устава, декларации о вере, доказательств существования главного офиса, консультативного заключения Министерства культуры и религиозных конфессий и доказательств того, что избранное наименование свободно (статьи 40 и 41). Религиозная конфессия является юридическим лицом, обладающим статусом "общественно-полезной организации", и имеет право на получение налоговых льгот и государственных субсидий. Она получает свой статус на основании постановления Правительства, просуществовав на территории Румынии в качестве религиозного объединения как минимум 12 лет, при этом количество граждан Румынии в ее составе должно быть не менее 0,1% населения (пункт 1 статьи 8, статьи 11, 12, 17 и 18).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 9 Конвенции, истолкованной во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции

32. Заявители жаловались на основании статей 6, 9-11 и 14 Конвенции на отказ в регистрации группы-заявительницы в качестве юридического лица. Европейский Суд напоминает, что в отсутствие европейского консенсуса в вопросе о религиозной природе саентологического учения, и учитывая субсидиарный характер своей функции, он должен руководствоваться в этом отношении позицией внутригосударственных властей и разрешить вопрос о применимых положениях Конвенции в ее свете (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации" (Kimlya and Others v. Russia), жалобы NN 76836/01 и 32782/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2010.), § 79, ECHR 2009, и Постановление Европейского Суда по делу "Саентологическая церковь г. Москвы против Российской Федерации" (Church of Scientology Moscow v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 18147/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), § 64). Для Европейского Суда нет необходимости определять, является или нет саентология религией, поскольку он может в данном вопросе основываться на решении властей Российской Федерации. В отличие от дел Кимли и Саентологической церкви г. Москвы, в которых власти Российской Федерации прямо признали религиозный характер саентологических организаций-заявительниц, религиоведческая экспертиза в настоящем деле заключила, что группа-заявительница по своему характеру не была религиозной. Предполагаемые правовые дефекты экспертизы, включая способ, которым она была подготовлена, являлись предметом спора во внутригосударственном разбирательстве. Однако для Европейского Суда решающее значение имеет тот факт, что причиной отказа в регистрации группы-заявительницы - которая была, в конечном счете, подтверждена судами Российской Федерации - было положение закона, устанавливающее специальный 15-летний выжидательный период, которое применялось лишь к религиозным организациям. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает отличий настоящего дела от дела Кимли, которое касалось того же основания для отказа в регистрации. Он, таким образом, считает, что жалоба подлежит рассмотрению с точки зрения статьи 9 Конвенции, истолкованной во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", § 81). Эти положения предусматривают:

"...Статья 9 Конвенции. Свобода мысли, совести и религии

1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц...

Статья 11 Конвенции. Свобода собраний и объединений

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими...

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц...".

A. Приемлемость жалобы

33. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

34. Власти Российской Федерации признали, что отказ в регистрации группы-заявительницы представлял собой вмешательство в право заявителей на свободу религии. По их мнению, вмешательство было "предусмотрено законом", и все отказы в регистрации были основаны на относимых положениях законодательства. Вмешательство преследовало законную цель, а именно цель защиты общественного порядка (они ссылались на упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", § 97). Власти Российской Федерации ссылались на необходимость вмешательства в демократическом обществе для подавления проявлений религиозной розни (они ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Уингроув против Соединенного Королевства" (Wingrove v. United Kingdom), от 25 ноября 1996 г. § 58, Reports of Judgments and Decisions 1996-V, и на Постановление Европейского Суда по делу "Институт "Отто-Премингер" против Австрии" (Otto-Preminger-Institut v. Austria) от 20 сентября 1994 г., § 50, N 295-A). Они также утверждали, что аналогичные выжидательные периоды были предусмотрены законами некоторых других государств-участников. В соответствии с их информацией законодательство Австрии устанавливало выжидательный период продолжительностью 20 лет, законодательство Латвии - 25 лет, а Закон Румынии от 28 декабря 2006 г. N 489 предусматривал, что религиозные конфессии, отличные от 18 конфессий, перечисленных в законе, могут быть признаны, если они могут доказать свое существование в стране в течение как минимум 20 лет.

35. Заявители отметили, что единственным основанием, по которому Санкт-Петербургский городской суд оставил без изменения решение об отказе в регистрации группы-заявительницы в качестве религиозной организации, было отсутствие достоверного документа, подтверждающего ее присутствие в г. Санкт-Петербурге в течение 15 лет. Они настаивали на том, что данный отказ не был "предусмотрен законом", поскольку закон не отвечал стандартам ясности и предсказуемости, требуемым на основании Конвенции. Ссылаясь на статью 132 Конституции Российской Федерации и на пункт 2 статьи 7 и пункт 5 статьи 11 Закона о религии, заявители утверждали, что законодательство прямо уполномочивало органы местного самоуправления выдавать документы, подтверждающие длительность существования группы, и что отклонение судами подтверждающего письма на основании предполагаемого отсутствия полномочий было необоснованным. Кроме того, в то время как Закон о религии требовал лишь формального предоставления подтверждающего документа, суды отклонили его как "недостоверный" со ссылкой на произвольные критерии, которые не были предусмотрены законом, и создали непредсказуемое и непреодолимое препятствие.

36. Заявители далее утверждали, что 15-летний выжидательный период не преследовал какой-либо законной цели, и что из протоколов парламентских слушаний того периода было ясно, что принятие Закона о религии мотивировалось желанием установить законодательный режим, являющийся дискриминационным для "иностранных" миноритарных религиозных групп по сравнению с "традиционными" религиями (протокол процитирован в Постановлении Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", § 50). Ссылка властей Российской Федерации на Постановления Европейского Суда по делу "Уингроув против Соединенного Королевства" и по делу "Институт "Отто-Премингер" против Австрии" была необоснованной, поскольку эти дела были разрешены на основании статьи 10 Конвенции и касались конкретных действий, оскорбляющих религиозные убеждения иных лиц. Заявители, со своей стороны, никогда не допускали выражение своих убеждений в оскорбительной форме и не затрагивали иным образом религиозные чувства других лиц. Они утверждали, что применимые стандарты должны способствовать религиозному плюрализму, даже при наличии религиозной напряженности и раскола в обществе (они ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Сериф против Греции" (Serif v. Greece), жалоба N 38178/97, § 53, ECHR 1999-IX, и Постановление Европейского Суда по делу "Коккинакис против Греции" (Kokkinakis v. Greece) от 25 мая 1993 г., § 31, N 260-A). Наконец, утверждение властей Российской Федерации о том, что выжидательный период отражал демократические стандарты, принятые иными государствами-участниками, не было подтверждено конкретными фактами. Система Австрии дала основание Европейскому Суду для установления нарушения в Постановлении Европейского Суда по делу "Религиозное общество свидетелей Иеговы и другие против Австрии" (Religionsgemeinschaft der Zeugen Jehovas and Others v. Austria) от 31 июля 2008 г. (жалоба N 40825/98, § 79), Закон Латвии 1995 года о религиозных объединениях не содержал таких требований, а в Румынии выжидательный период был применим лишь для приобретения статуса "религиозной конфессии", особой формы, которая пользуется определенными публично-правовыми привилегиями, включая государственные субсидии. Подобный выжидательный период не требовался для приобретения статуса "религиозного объединения", который предоставлял религиозной общине статус юридического лица и иные права, предусмотренные законом.

2. Мнение Европейского Суда

37. Европейский Суд напоминает, что возможность учредить юридическое лицо для коллективных действий в сфере взаимного интереса является одним из важнейших аспектов свободы объединения и что отказ внутригосударственных властей в предоставлении статуса юридического лица объединению лиц, религиозному или иному, составляет вмешательство в осуществление права на свободу объединения с другими (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гожелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland), жалоба N 44158/98, §§ 52 и другие, ECHR 2004-I, и Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., §§ 31 и последующие, Reports of Judgments and Decisions 1998-IV). Отказ властей в регистрации группы прямо затрагивает саму группу и ее председателей, учредителей или индивидуальных членов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная македонская организация "Илинден" и другие против Болгарии" (The United Macedonian Organisation Ilinden and Others v. Bulgaria) от 19 января 2006 г., жалоба N 59491/00, § 53, Постановление Европейского Суда по делу "Партия коммунистов (Непечеришти) и Унгуряну против Румынии" (Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania) от 3 февраля 2005 г., жалоба N 46626/99, § 27, и Решение Европейского Суда по делу ""АПЕХ Ильдёзёттейнек Сёветшеге" и другие против Венгрии" (APEH Uldozotteinek Szovetsege and Others v. Hungary) от 31 августа 1999 г., жалоба N 32367/96). В делах, касающихся организации религиозной общины, отказ в ее признании в качестве юридического лица также рассматривался как вмешательство в право на свободу религии с точки зрения статьи 9 Конвенции, осуществляемое самой общиной и ее отдельными членами (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Религиозное общество свидетелей Иеговы и другие против Австрии", §§ 79-80, и Постановление Европейского Суда по делу "Церковь Бессарабии и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), жалоба N 45701/99, § 105, ECHR 2001-XII).

38. В деле Кимли Европейский Суд отметил, что в соответствии с Законом Российской Федерации о религии "религиозная группа", не обладающая дееспособностью юридического лица, не может иметь или осуществлять права, вытекающие исключительно из статуса юридического лица зарегистрированной "религиозной организации", такие как право на владение или аренду имущества, использование банковских счетов, обеспечение судебной защиты общины, учреждение мест поклонения, проведение богослужений в местах, доступных для общественности, или на производство, приобретение и распространение религиозной литературы - которые имеют существенное значение для осуществления права на исповедание религии (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", §§ 85-86, с дополнительными отсылками). Следовательно, ограниченный статус, предоставленный "религиозным группам" согласно Закону о религии, не позволяет членам такой группы эффективно пользоваться своим правом на свободу религии, делая данное право иллюзорным и теоретическим, а не практическим и эффективным, как того требует Конвенция (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", § 86 с дополнительными отсылками).

39. Соответственно, Европейский Суд находит, что отказ внутригосударственных властей предоставить статус юридического лица группе-заявительнице представлял собой вмешательство в права заявителей, предусмотренные статьей 9 Конвенции, истолкованной во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции. Это вмешательство составляет нарушение статей 9 и 11 Конвенции, если оно не "предусмотрено законом", не преследует одну или несколько законных целей, указанных в пункте 2 этого положения Конвенции, и не является "необходимым в демократическом обществе" для достижения этих целей.

40. Европейский Суд отмечает, что основания для отказа в регистрации группы-заявительницы не были одними и теми же в течение всего времени, когда заявители пытались добиться регистрации (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Саентологическая церковь г. Москвы против Российской Федерации", § 88, и Постановление Европейского Суда по делу "Московское отделение Армии Спасения против Российской Федерации" (Moscow Branch of the Salvation Army v. Russia), жалоба N 72881/01, § 78, ECHR 2006-XI* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)). Они подали шесть заявлений о регистрации, и регистрационный орган отклонил их все, каждый раз приводя новые основания, на которые он ранее не ссылался. Последний отказ ссылался на отсутствие документа, подтверждающего 15-летнее существование группы, предположительно нерелигиозный характер группы и некоторые технические дефекты в ее уставе. Однако в той части, в которой они были подтверждены городским судом, выводы районного суда касались преимущественно недостатков документа, подтверждающего 15-летний срок существования, и не затрагивали иных оснований для отклонения обращения заявителей. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что в его задачи не входит подмена внутригосударственных властей и повторное рассмотрение всех доводов сторон. Толкование и правильное применение внутригосударственного законодательства в первую очередь должны осуществляться судами страны, но в отношении них реализуется доминирующая надзорная функция Европейского Суда. Он должен, таким образом, следовать решению судов Российской Федерации и ограничить объем своей проверки основаниями для вмешательства, которые они решили оставить без изменения во внутригосударственном разбирательстве.

41. Первое требование пункта 2 статей 9 и 11 Конвенции заключается в том, что вмешательство должно быть "предусмотрено законом". Выражение "предусмотрено законом" не только требует, чтобы спорная мера имела некую основу во внутригосударственном законодательстве, но также касается качества рассматриваемого закона, который должен быть в достаточной степени доступен заинтересованному лицу и предсказуем с точки зрения последствий его применения, то есть сформулирован с достаточной точностью, позволяя лицу регулировать свои действия, при необходимости, после соответствующей консультации (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Церковь Бессарабии и другие против Молдовы", § 109).

42. В деле Кимли последствия применения законодательного положения, требующего предоставления документа, подтверждающего существование группы на данной территории в течение как минимум 15 лет, были очевидными и однозначными: отсутствие этого письма само по себе влекло отказ в регистрации. Напротив, в настоящем деле заявители могли представить требуемое письмо, но власти Российской Федерации отклонили его по формальным основаниям. В частности, внутригосударственные суды постановили, что муниципальный совет не имел полномочий выдавать такие документы и что имеющиеся доказательства не позволяют заключить, что группа-заявительница существовала как минимум 15 лет. Соответственно, Европейский Суд призван проверить, имели ли эти выводы основу в законодательстве Российской Федерации и был ли способ толкования и применения соответствующих положений законодательства судами предсказуемым и лишенным произвола.

43. Что касается полномочий муниципального совета выдавать подтверждающие документы, Европейский Суд отмечает, что анализ судов страны был сфокусирован исключительно на положениях закона г. Санкт-Петербурга об органах местного самоуправления, то есть на региональном акте, подчиняющемся федеральному законодательству в системе права Российской Федерации. Суды не придали значения положениям федерального Закона о религии, который прямо предусматривает, что учредители религиозной группы обязаны уведомить орган местного самоуправления о ее создании (пункт 2 статьи 7) и что орган местного самоуправления должен затем выдать документ, подтверждающий существование группы в течение 15 лет (пункт 5 статьи 11). Если в законе г. Санкт-Петербурга имелся пробел, и этот закон не отражал надлежащим образом положения федерального Закона о религии, касающиеся компетенции муниципальных советов по отношению к религиозным объединениям, Закон о религии был, тем не менее, применим, и отклонение подтверждающего документа заявителей по этому основанию не было "предусмотрено законом".

44. Постольку, поскольку районный суд решил, что муниципальный совет не мог подтвердить существование группы-заявительницы до его собственного создания в 1998 году, Европейский Суд отмечает, что Закон о религии не содержит требования о том, что орган местного самоуправления, выдающий подтверждающий документ в соответствии с пунктом 5 статьи 11, должен быть тем же самым учреждением, непрерывно существующим с момента подачи религиозной группой уведомления о ее создании на основании пункта 2 статьи 7. В любом случае группа-заявительница не может нести бремя последствий реорганизации органов местного самоуправления и обеспечивать непрерывность ведения их архивов. Кроме того, в Методических рекомендациях Министерства юстиции Российской Федерации прямо признано, что в законе отсутствует конкретный порядок выдачи подтверждающих документов и что такие доказательства существования религиозной группы предоставляются самой группой (см. § 29 настоящего Постановления). Следовательно, этот вывод суда был также лишен законной основы.

45. Наконец, районный суд решил, что заявители не представили доказательств, подтверждающих, что в г. Санкт-Петербурге не существовало иных групп саентологов и что состав группы-заявительницы оставался постоянным и устойчивым в течение всего 15-летнего периода. Районный суд не сослался на какое-либо положение законодательства, которое требовало бы от заявителей представить подобные доказательства, и какого-либо правового основания для этого требования не было приведено городским судом или властями Российской Федерации в их объяснениях. Отсюда Европейский Суд заключает, что требование предоставить такие доказательства было произвольным и непредсказуемым для заявителей с точки зрения его последствий.

46. В итоге Европейский Суд приходит к выводу о том, что ни одно из оснований, приведенных судами страны для отклонения подтверждающего документа, не было основано на доступном и предсказуемом толковании внутригосударственного законодательства.

47. Если доказано, что вмешательство не было "предусмотрено законом", нет необходимости рассматривать вопрос о том, преследовало ли оно "законную цель" или было ли оно "необходимо в демократическом обществе". Тем не менее Европейский Суд считает важным повторно подтвердить свою позицию о том, что длительный период, который религиозная организация должна выждать до получения статуса юридического лица, не может рассматриваться как "необходимый в демократическом обществе" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации", §§ 99-102, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Религиозное общество свидетелей Иеговы и другие против Австрии", §§ 78-80). Поскольку 15-летний выжидательный период в соответствии с Законом Российской Федерации о религии распространялся лишь на вновь созданные религиозные группы, которые не являлись частью иерархической структуры той или иной церкви, отсутствовали основания для такого различного обращения. Подобное положение было характерно только для законодательства Российской Федерации, и никакие другие государства - участники Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе не требовали столь длительного существования религиозной организации для ее регистрации (см. § 98 упоминавшегося выше Постановления Европейского Суда по делу "Кимля и другие против Российской Федерации"). Европейскому Суду уже приходилось устанавливать нарушение в связи с аналогичным положением законодательства Австрии (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Религиозное общество свидетелей Иеговы и другие против Австрии", §§ 78-80), тогда как утверждение властей Российской Федерации о том, что законодательства Латвии и Румынии устанавливали выжидательные периоды в отношении религиозных общин базового уровня, было ошибочным (см. §§ 30 и 31 настоящего Постановления).

48. Вышеупомянутые соображения являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог заключить, что имело место нарушение статьи 9 Конвенции, истолкованной во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

49. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

50. Заявители требовали 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

51. Власти Российской Федерации сочли это требование чрезмерным.

52. Европейский Суд присуждает заявителям совместно 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

53. Заявители не требовали возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

54. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 9 Конвенции, истолкованной во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям совместно 7 500 евро (семь тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 октября 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда