Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 мая 2018 г. Дело "Муружева (Muruzheva) против Российской Федерации" (Жалоба N 62526/15) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Муружева (Muruzheva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 62526/15)

Постановление Суда

Страсбург, 15 мая 2018 г.

По делу "Муружева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 10 апреля 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 62526/15, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Лейлой Хамарзовной Муружевой (далее - заявительница) 11 декабря 2015 г.

2. Интересы заявительницы представляли В. Коган и Е. Весселинк, адвокаты из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) с офисом в г. Москве. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявительница жаловалась на неспособность государственных органов власти исполнить решение суда от 25 июня 2014 г., которое определило место жительства ее детей с матерью.

4. 25 апреля 2016 г. эта жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1985 году и проживает в г. Москве.

6. В мае 2008 года она вышла замуж за Р.М. Супруги проживали в г. Москве.

7. 23 июля 2008 г. и 31 мая 2012 г. у заявительницы родились сын и дочь соответственно.

8. В январе 2014 года заявительница и Р.М. расстались.

9. 14 января 2014 г. Р.М. увез детей в Республику Ингушетия, не известив об этом заявительницу. Он оставил детей со своими родителями (бабушкой и дедушкой по отцовской линии) и вернулся в г. Москву.

10. 4 марта 2014 г. брак между заявительницей и Р.М. был официально расторгнут.

11. 11 марта 2014 г. заявительница обратилась в Измайловский районный суд г. Москвы с иском об определении места жительства детей, а также об определении размера алиментов, причитающихся выплате Р.М.

12. 25 июня 2014 г. Измайловский районный суд г. Москвы определил, что дети должны проживать с их матерью, заявительницей. Он также обязал Р.М. вернуть детей матери и выплачивать алименты на детей. Решение Измайловского районного суда г. Москвы вступило в силу 14 октября 2014 г.

13. Р.М. отказался исполнить указанное решение.

14. 10 ноября 2014 г. районный суд выдал исполнительный лист.

15. 17 ноября 2014 г. Отдел судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия отказался возбуждать исполнительное производство по делу, поскольку Р.М. проживал в г. Москве.

16. 24 ноября 2014 г. Измайловский районный отдел судебных приставов по г. Москве возбудил исполнительное производство по делу.

17. 2 февраля 2015 г. исполнительное производство было передано Отделу судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия.

18. 12 февраля 2015 г. заявительница оспорила законность вышеупомянутого решения в Измайловском районном суде г. Москвы.

19. 8 апреля 2015 г. Измайловский районный суд г. Москвы признал решение от 2 февраля 2015 г. незаконным.

20. В то же время, 23 марта, 2, 14 и 16 апреля 2015 г. судебные приставы Отдела судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия безуспешно пытались исполнить решение от 24 июня 2014 г.: 23 марта и 16 апреля 2015 г. по причине эмоционального состояния детей, 2 апреля 2015 г. в силу того, что дети находились за пределами Республики Ингушетия, а 14 апреля 2015 г. из-за отсутствия заявительницы.

21. 24 апреля 2015 г. заявительница обжаловала в суд правомерность действий судебных приставов в ходе попытки вернуть ей детей 16 апреля 2015 г. В частности, она жаловалась на привлечение к процессу исполнения органа опеки и попечительства из другого района, на отказ в ее ходатайстве о видеосъемке при проведении исполнительных действий, на отказ в рассмотрении ее возражения относительно личности психолога, участвовавшего в проведении исполнительных действий, на ее несвоевременное извещение о проведении исполнительных действий, на установление в ходе исполнительных действий предпочтений сына заявительницы, касающихся будущего места проживания, а также на бездействие приставов, которое привело к тому, что исполнение судебного решения от 25 июня 2014 г. не было обеспечено.

22. 11 июня 2015 г. Магасский районный суд Республики Ингушетия признал действия судебных приставов в ходе попытки вернуть детей заявительнице 16 апреля 2015 г. неправомерными.

23. 17 июня 2015 г. судебные приставы Отдела судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия ограничили право Р.М. на выезд за пределы территории Российской Федерации на шесть месяцев.

24. В то же время, по утверждению властей Российской Федерации, 16 июня, 5 июля, в неуказанную дату в июле, 15 июля и 17 августа 2015 г. судебный пристав Отдела судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия информировал заявительницу о назначении исполнительных действий на 22 июня, 6, 13 и 27 июля, 19 августа 2015 г. соответственно. В каждом из пяти случаев Р.М. приводил детей в Отдел судебных приставов Сунженского района Республики Ингушетия. Однако из-за отсутствия как заявительницы, так и ее представителя принудительное исполнение не могло быть осуществлено.

25. По словам заявительницы, она не была проинформирована о назначении исполнительных действий, назначенных на 22 июня, 6, 13 и 27 июля и 19 августа 2015 г.

26. Как следует из материалов дела, уведомление от 16 июня 2015 г. было направлено на адрес Р.М. Уведомления от 15 июля и 17 августа 2015 г. были отправлены на адрес заявительницы, хотя отсутствуют доказательства получения ею указанных уведомлений. В материалах дела нет каких-либо доказательств того, что заявительница была извещена о двух других датах, на которые было запланировано проведение исполнительных действий.

27. 17 сентября 2015 г. материалы дела об исполнительном производстве были возвращены в Измайловский районный отдел судебных приставов по г. Москве в соответствии с решением Измайловского районного суда г. Москвы от 8 апреля 2015 г. (см. выше § 19).

28. 6 и 20 октября 2015 г. судебный пристав Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве вручил Р.М. требование исполнить судебное решение от 25 июня 2014 г. не позднее 13 и 23 октября 2015 г. соответственно. Он также посетил Р.М. по месту его проживания в г. Москве. Было установлено, что дети проживают с родителями Р.М. в Республике Ингушетия.

29. 23 октября 2015 г. заместитель главного судебного пристава Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве наложил на Р.М. административный штраф в размере 2 500 рублей за неисполнение судебного решения от 25 июня 2014 г.

30. 3 ноября 2015 г. судебный пристав Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве пригласил Р.М. в отделение судебных приставов 10 ноября 2015 г. для дачи объяснений по поводу неисполнения им судебного решения от 25 июня 2014 г.

31. 10 ноября 2015 г. судебный пристав вынес постановление о взыскании с Р.М. исполнительского сбора в размере 5 000 рублей за неисполнение им судебного решения от 25 июня 2014 г. Ему было предписано исполнить указанное судебное решение в срок до 13 ноября 2015 г.

32. 20 ноября 2015 г. заместитель главного судебного пристава Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве наложил на Р.М. дополнительный административный штраф в размере 2 500 рублей за неисполнение решения от 25 июня 2014 г.

33. В тот же день главный судебный пристав Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве наложил на Р.М. административный штраф в размере 1 000 рублей за неисполнение законных требований судебных приставов.

34. 14 января 2016 г. Комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав района Северное Измайлово г. Москвы наложила на Р.М. административный штраф в размере 2 000 рублей.

35. В тот же день судебный пристав временно ограничил право Р.М. на выезд за пределы территории Российской Федерации ввиду неисполнения им решения от 25 июня 2014 г. и обязал его оплатить назначенные ему административные штрафы. Р.М. был вызван в отдел судебных приставов* (* Здесь и далее так в тексте. По-видимому, имеется в виду Измайловский районный отдел судебных приставов по г. Москве (примеч. редактора).) 19 января 2016 г. для дачи объяснений по поводу неисполнения им судебного решения от 25 июня 2014 г., и ему было вручено требование исполнить решение суда до 20 января 2016 г.

36. По ходатайству заявительницы 3 февраля 2016 г. судебный пристав инициировал розыск ее детей и ограничил право Р.М. на управление транспортным средством.

37. 5 февраля 2016 г. главный судебный пристав Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве наложил на Р.М. административный штраф в размере 1 000 рублей за неисполнение законных требований судебных приставов.

38. 13 апреля 2016 г. судебный пристав позвонил Р.М. и сказал ему явиться в отдел судебных приставов для дачи объяснений по поводу неисполнения им судебного решения от 25 июня 2014 г. Р.М. отказался это сделать.

39. 14 апреля 2016 г. судебный пристав приостановил исполнительное производство.

40. Как утверждали власти Российской Федерации, 5 мая 2016 г. судебный пристав проинформировал заявительницу о том, что проведение исполнительных действий было назначено на 19 мая 2016 г., 10.00, по месту проживания детей в Республике Ингушетия. Однако ввиду отсутствия заявительницы исполнительные действия не могли быть проведены.

41. По словам заявительницы, она не была проинформирована о назначении исполнительных действий по состоянию на 19 мая 2016 г.

42. Из материалов дела следует, что уведомление от 5 мая 2016 г. было направлено по адресу Р.М.

43. Судебное решение от 25 июня 2014 г. остается неисполненным до настоящего времени. Дети продолжают проживать с дедушкой и бабушкой по отцовской линии в Республике Ингушетия.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

44. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Пахомова против Российской Федерации" (Pakhomova v. Russia) от 24 октября 2013 г., жалоба N 22935/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 10 (примеч. редактора).), §§ 91-112).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

45. Заявительница жаловалась на неспособность государственных органов власти исполнить решение суда от 25 июня 2014 г., которое определяло место жительства ее детей. Она ссылалась на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

46. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственные органы приняли все необходимые меры, принятия которых можно было бы о них разумно ожидать, для обеспечения исполнения судебного решения от 25 июня 2014 г. Однако их усилия оказались безуспешными. По мнению властей Российской Федерации, заявительница сама препятствовала исполнению судебного решения, поскольку она неоднократно не являлась в назначенные дни для исполнения решения, несмотря на ее надлежащее уведомление о назначенных датах проведения исполнительных действий. Изъятие детей и их передача не могли проводиться в ее отсутствие. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что государственные органы власти выполнили свое позитивное обязательство по обеспечению права заявительницы на уважение ее семейной жизни в соответствии со статьей 8 Конвенции и что, следовательно, не было допущено нарушения положений Конвенции.

47. Заявительница оспорила утверждение властей Российской Федерации о том, что внутригосударственные органы приняли все необходимые меры по содействию ее воссоединению с детьми. Она считала, что в ходе исполнительного производства судебные приставы не проявили надлежащей тщательности при работе над ее ходатайствами о предоставлении помощи. Они оказались не подготовленными к выполнению этой задачи и не имели четкого представления или плана действий относительно того, что можно и нужно было делать. В результате дети продолжали проживать со своими бабушкой и дедушкой по отцовской линии, а не с кем-либо из родителей. Заявительница утверждала, что она присутствовала при проведении всех исполнительных действий, о которых она была надлежащим образом проинформирована, а именно 23 марта, 2 и 16 апреля 2015 г., за исключением исполнительных действий, запланированных на 14 апреля 2015 г., при проведении которых она отсутствовала вследствие болезни. Ей не сообщали о каких-либо иных датах проведения исполнительных действий. В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства обратного. Заявительница также выразила сожаление в связи с поведением судебных приставов в ходе исполнительного производства (см. выше § 21), несвоевременной передачей материалов исполнительного производства из Республики Ингушетия обратно в г. Москву на основании решения Измайловского районного суда г. Москвы от 8 апреля 2015 г. и в связи с тем, что ее своевременно не уведомили о датах, назначенных для проведения исполнительных действий, что сделало сами исполнительные действия безрезультатными. Общий размер административных штрафов, наложенных на Р.М. за неисполнение судебного решения от 25 июня 2014 г., был слишком маленьким, чтобы заставить его выполнить требования судебных приставов. Кроме того, ни один из штрафов фактически не был с него взыскан. Судебные приставы из Измайловского районного отдела судебных приставов по г. Москве должны были воспользоваться своим правом, предоставленным пунктом 10 статьи 33 Федерального закона "Об исполнительном производстве"* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральный закон от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (примеч. переводчика).), и выехать в Республику Ингушетия для оказания содействия исполнению судебного решения вместо того, чтобы направлять запросы об оказании помощи в отдел судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия, который относился к заявительнице явно предвзято и не стремился исполнить решение в ее пользу. Последнее утверждение подтверждается ссылками на неправомерные действия судебных приставов указанного отдела судебных приставов, а также наличием общих признаков в делах, касающихся решений об опеке, в Чеченской Республике и в Республике Ингушетия.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

48. Европейский Суд считает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Общие принципы

49. Основная цель статьи 8 Конвенции состоит в защите конкретного лица от произвольного вмешательства государственных органов власти. Она также устанавливает определенные позитивные обязательства, присущие эффективному "уважению" семейной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Киган против Ирландии" (Keegan v. Ireland) от 26 мая 1994 г., § 49, Series A, N 290). В делах по спорам о контактах и месте проживания детей, возникающим между родителями и/или другими членами семьи ребенка (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Хокканен против Финляндии" (Hokkanen v. Finland) от 23 сентября 1994 г., § 55, Series A, N 299-A, и Постановление Европейского Суда по делу "Завадка против Польши" (Zawadka v. Poland) от 23 июня 2005 г., жалоба N 48542/99, § 55), Европейский Суд в своей прецедентной практике последовательно указывал, что это положение Конвенции включает в себя, в частности, право родителя требовать принятия мер в целях воссоединения со своим ребенком и обязанность внутригосударственных органов принять такие меры.

50. В то же время обязанность внутригосударственных органов принимать меры по содействию воссоединению семьи не является абсолютной, поскольку воссоединение родителя с детьми, которые некоторое время жили с другим родителем, не всегда возможно незамедлительно и может потребовать принятия подготовительных мер. Характер и степень такой подготовки зависят от обстоятельств конкретного дела, но важной составляющей при этом являются взаимопонимание и сотрудничество всех заинтересованных лиц. Вместе с тем внутригосударственные органы обязаны сделать всё возможное, чтобы способствовать такому сотрудничеству, поэтому следует ограничивать любое право на применение силы в этой области, поскольку необходимо учитывать интересы, права и свободы всех заинтересованных лиц, особенно интересы и права ребенка, гарантированные статьей 8 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Р.Р. против Польши" (P.P. v. Poland) от 8 января 2008 г., жалоба N 8677/03, § 82, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хокканен против Финляндии", § 53, а также Постановление Европейского Суда по делу "Игнакколо-Зениде против Румынии" (Ignaccolo-Zenide v. Romania), жалоба N 31679/96* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), § 96, ECHR 2000-I). Адекватность мер оценивается оперативностью их применения, поскольку течение времени может иметь непоправимые последствия для отношений между ребенком и родителем (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Р.Р. против Польши", § 83). Хотя принудительные меры в отношении ребенка не приветствуются в рассматриваемой деликатной сфере, использование санкций не должно исключаться в случае незаконного поведения родителя, с которым проживает ребенок (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Игнакколо-Зениде против Румынии", §§ 105-106).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

51. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривался тот факт, что связь между заявительницей и ее детьми представляла собой "семейную жизнь" по смыслу статьи 8 Конвенции. Европейский Суд далее подчеркивает, что решение районного суда от 25 июня 2014 г., устанавливающее, что дети, которым на тот момент было шесть лет и два года соответственно, должны проживать со своей матерью, то есть с заявительницей, оставалось неисполненным около трех с половиной лет. Соответственно, следует определить, выполнили ли внутригосударственные органы при конкретных обстоятельствах настоящего дела все необходимые меры, принятия которых можно было бы разумно ожидать, для ускорения исполнения судебного решения.

52. Европейский Суд отмечает, что 24 ноября 2014 г. Измайловский районный отдел судебных приставов по г. Москве возбудил исполнительное производство по делу. Европейский Суд далее напоминает, что 2 февраля 2015 г. исполнительное производство было передано Отделу судебных приставов по Сунженскому району Республики Ингушетия. Однако 8 апреля 2015 г. Измайловский районный суд г. Москвы признал решение от 2 февраля 2015 г. незаконным. Таким образом, внутригосударственным властям потребовалось четыре с половиной месяца, чтобы определить компетентный отдел судебных приставов для осуществления исполнительного производства. Европейский Суд также отмечает, что, несмотря на решение от 8 апреля 2015 г., которым передача исполнительного производства из г. Москвы в Республику Ингушетия была признана незаконной только спустя пять месяцев, а именно 17 сентября 2015 г., материалы дела об исполнительном производстве были возвращены в Измайловский районный отдел судебных приставов по г. Москве (см. выше § 27).

53. Европейский Суд также отмечает, что после возбуждения исполнительного производства 24 ноября 2014 г. первая попытка провести исполнительные действия была предпринята только через четыре месяца, а именно 23 марта 2015 г. (см. выше § 20). Европейский Суд указывает, что с марта по апрель 2015 года были осуществлены четыре попытки передать детей заявительнице. Однако представляется, что судебные приставы не выполнили каких-либо подготовительных мер для обеспечения практической реализации запланированных попыток исполнения решения, особенно с учетом того, что с января 2014 года дети проживали со своими бабушкой и дедушкой по отцовской линии. В результате в двух случаях исполнительные действия не могли быть выполнены, поскольку дети находились за пределами территории Республики Ингушетия, и в двух случаях - по причине их эмоционального состояния. Европейский Суд также отмечает, что действия судебных приставов в ходе попытки вернуть детей заявительнице 16 апреля 2015 г. были признаны неправомерными судами Российской Федерации (см. выше § 22).

54. Европейский Суд указывает, что последующие попытки исполнить судебное решение от 25 июня 2014 г. были предприняты спустя два месяца, в июне 2015 года. Европейский Суд отмечает, что в период с июня по август 2015 года судебные приставы назначили пять дат для проведения исполнительных действий, однако ни в одну из назначенных дат исполнительные действия не могли быть выполнены ввиду отсутствия заявительницы. Европейский Суд отмечает, что имеющиеся в материалах дела документы объясняют причину ее отсутствия в указанные даты. При этом не было представлено каких-либо доказательств того, что она была надлежащим образом извещена об этих действиях (см. выше § 26). В этой связи неспособность судебных приставов приступить к исполнительному производству не может быть обусловлена поведением заявительницы.

55. Европейский Суд также отмечает, что в период с октября 2015 года по февраль 2016 года на Р.М. было наложено несколько административных штрафов за неисполнение законных требований судебных приставов и судебного решения от 25 июня 2014 г., а также присуждена выплата исполнительского сбора. Общий размер штрафов составил 14 000 рублей* (* Примерно 200 евро по текущему официальному курсу.) (см. выше §§ 29, 31-34 и 37). Тем не менее из материалов дела не следует, что эти штрафы были фактически взысканы с Р.М.

56. Европейский Суд также отмечает, что, ограничив право Р.М. на выезд за пределы территории Российской Федерации и на управление транспортным средством, а также инициировав розыск детей заявительницы в период с января по февраль 2016 года, в мае 2016 года судебные приставы предприняли еще одну попытку исполнить судебное решение от 25 июня 2014 г. Однако они не уведомили заявительницу надлежащим образом (см. выше § 42) и по этой причине не смогли провести исполнительные действия в ее отсутствие.

57. Европейский Суд также отмечает, что судебное решение от 25 июня 2014 г., которое определяет место жительства детей с заявительницей, остается неисполненным уже около четырех лет, то есть бoльшую часть жизни детей, со всеми последствиями для их физического и психологического благополучия, которые это может повлечь. Представляется, что ни разу за весь указанный период заявительница не имела возможности общаться со своими детьми.

58. Учитывая вышеизложенное, а также принимая во внимание трудности, возникшие из-за сопротивления Р.М., отца детей, Европейский Суд приходит к выводу, что органы власти Российской Федерации не приняли без необоснованной задержки всех необходимых мер, которых от них можно было бы разумно ожидать, для исполнения судебного решения, касающегося опеки заявительницы над своими детьми.

59. Следовательно, имело место нарушение права заявительницы на уважение ее семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

60. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

61. Заявительница требовала выплаты компенсации морального вреда, причиненного ей в результате предполагаемого нарушения Конвенции, в размере, который подлежит определению Европейским Судом.

62. Власти Российской Федерации утверждали, что, поскольку заявительница не предоставила детальную разбивку своего требования о компенсации морального вреда, в удовлетворении ее требования должно быть отказано.

63. По мнению Европейского Суда, заявительница испытала и продолжает испытывать страдания и глубокие переживания из-за неспособности поддерживать отношения со своими детьми. Учитывая обстоятельства дела и оценивая их на основе принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает заявительнице 12 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

64. Заявительница также требовала выплаты 6 136,45 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, включая расходы на юридическое сопровождение (в размере 4 875 евро, понесенных в ходе производства в Европейском Суде, и 700 евро в ходе разбирательства в судах Российской Федерации), административные расходы, включая расходы на телефонную связь, факс, электронную почту, копирование и бумагу, а также сборы за административное обслуживание (390,25 евро) и почтовые расходы (171 евро). Заявительница предоставила соглашение об адвокатском вознаграждении, в соответствии с которым, если она "выиграет" дело и Европейский Суд присудит ей выплату компенсации, она должна будет выплатить своим адвокатам сумму из расчета 150 евро в час. Она также предоставила табели учета рабочего времени адвокатов и соответствующие счета.

65. Власти Российской Федерации утверждали, что договоры, предусматривающие условное вознаграждение адвоката, не подлежат исполнению в соответствии с законодательством Российской Федерации. Они также считали, что заявительница не доказала, что расходы, понесенные в ходе производств в судах Российской Федерации, имели отношение к настоящему делу, и что обращение заявительницы в международную курьерскую службу для отправки документов в Европейский Суд не было строго необходимым.

66. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой было доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявительнице 3 000 евро, покрывающие все виды издержек, которые должны быть перечислены непосредственно на банковский счет неправительственной организации "Правовая инициатива по России", плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявительницы в отношении этой суммы.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

67. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 12 500 (двенадцать тысяч пятьсот) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 3 000 (три тысячи) евро плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявительницы, в качестве компенсации расходов и издержек, которые подлежат перечислению на банковский счет неправительственной организации "Правовая инициатива по России";

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты по ставке, равной предельной кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 мая 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда