Риск в правоотношениях по ценным бумагам (В. Яроцкий, "Российская юстиция", N 7, июль 2000 г.)

Риск в правоотношениях по ценным бумагам
Сравнительный анализ законодательства России и Украины

Риск участников правоотношений по ценным бумагам является малоизученной проблемой. Из всех известных работ, посвященных правовому регулированию выпуска и обращения ценных бумаг, она была рассмотрена только в широко известной книге российского цивилиста профессора М. Агаркова "Учение о ценных бумагах", изданной еще в 20-х годах. Автор пришел к выводу, что "правоотношениям, выраженным в ценных бумагах, свойственны иные риски и иное их распределение, более целесообразное с точки зрения делового оборота". Следует согласиться с таким выводом, он актуален и в наше время.

Характерными для ценных бумаг признаются те риски, которые связаны с осуществлением выраженных в них прав. Особенно это прослеживается на примере ценных бумаг на предъявителя, имеющих обязательственное содержание. Такой документ может быть предъявлен к исполнению ненадлежащим субъектом права. По общим началам гражданского права (ст. 216 ГК Украины и п. 1 ст. 408 ГК РФ), обязательство прекращается надлежащим исполнением. Одним из его условий является совершение действий, составляющих предмет обязательства, в пользу надлежащего кредитора. Следовательно, исполнение должником обязательства ненадлежащему кредитору (например, по ошибке) по общим нормам обязательственного права не освобождает должника от совершения предусмотренных обязательством действий в пользу надлежащего управомоченного лица. В этом случае за надлежащим кредитором сохраняется право требования исполнения обязательства в его пользу должником. А у последнего появляется право требования исполнения по правилам ст. 469 ГК Украины и ст. 133 ГК РФ.

В правоотношениях же, выраженных в ценных бумагах на предъявителя, должник освобождается от ответственности перед надлежащим кредитором, если он исполнил обязательство предъявителю ценной бумаги, хотя и владеющему ею неправомерно, но предъявившему свое фактически незаконное требование к должнику об исполнении обязательства в соответствии с правилами, установленными для соответствующего вида ценных бумаг. Это правило распространяется и на случаи, когда ценная бумага на предъявителя утеряна управомоченным лицом, либо у него украдена, либо вышла из его обладания иным путем. Данный вид бумаг подвержен этому риску больше всего. Хотя следует заметить, что именные и ордерные ценные бумаги, неправомерно выбывшие из обладания их владельца, также могут быть незаконно предъявлены к исполнению. Но в этом случае нарушителю придется прибегнуть к определенным уловкам, чтобы доказать свои права на документ (например, совершить на ордерной бумаге поддельный индоссамент с целью доказательства своих прав на документ в момент предъявления его к исполнению).

Эмитент, выпускающий ценные бумаги крупными сериями, рискует совершить исполнение в пользу предъявителя фальшивого или подложного документа. Правонарушитель, несмотря на применяемые при изготовлении бланков ценных бумаг меры защиты от подделки, потенциально может изготовить поддельный или подложный бланк, снабдив его номером, серией, подписью, печатью и иными реквизитами подлинного документа. Исполнение по нему не освобождает эмитента от обязательства перед владельцем подлинного документа под тем же номером и серией, что и поддельный.

Надлежащим предъявителем ценной бумаги, имеющим право требовать исполнения по ней, может быть как первый ее приобретатель, так и любой из последующих кредиторов в случае перехода к нему соответствующих прав. Проблема здесь состоит в обеспечении баланса интересов должника, первоначального и последующих кредиторов, при одновременном сохранении твердости оборота ценных бумаг. Ограничение права обязанного по такой бумаге лица приводить против требования первоначального кредитора возражения, основанные на связанных с ее выпуском отношениях, в которых они оба принимают участие, может повлечь за собой риск исполнения должником недействительного, неосновательного обязательства. А это, с одной стороны, противоречит общим принципам гражданского права, с другой - ущемляет права должника по ценной бумаге, основанные на общих положениях обязательственного права. Предоставление должнику права приводить против требований последующих кредиторов возражения, не основанные на их непосредственных отношениях, может привести к следующим неблагоприятным последствиям. Каждый последующий после первого кредитор не всегда сможет доказать должнику (а в случае спора - суду) законность первоначального возникновения переданного ему требования, так как он при этом не присутствовал. И он рискует, не имея возможности доказать законность права требования при его возникновении, не получить исполнения по документу, приобретенному им на законных основаниях. А это может привести к нарушению твердости и незыблемости оборота ценных бумаг, так как подрывает доверие к ним со стороны участников гражданских правоотношений.

Кредитор по ценной бумаге (либо первоначальный, если права по ценной бумаге не передавались, либо каждый из последующих, если передача имела место) несет риск не получить исполнение по ней, что обусловлено следующими обстоятельствами. Ввиду тесной зависимости между ценной бумагой и правом, в ней выраженным, хищение, утрата или уничтожение документа может привести к невозможности осуществления соответствующего права. Поэтому риск выхода документарной ценной бумаги из обладания ее владельца в определенных случаях может затруднить, а иногда и сделать невозможным исполнение выраженного в нем обязательства.

Хотя здесь необходимо отметить, что ценные бумаги, если их сравнивать с вещами (а в соответствии со ст. 128 ГК РФ они являются разновидностью вещей), являются юридически заменимыми объектами гражданских прав. Лицо, утратившее ценную бумагу, при наличии возможности доказать свои права на нее тем или иным способом может просить эмитента выдать ее дубликат. В частности, это возможно при утере именной акции, права на которую данного конкретного владельца зафиксированы в трансфертных книгах соответствующего АО.

Применительно к предъявительским документам лицо, их утратившее, может прибегнуть к предусмотренной ГПК Украины процедуре восстановления прав на утраченные ценные бумаги. Обладатель бездокументарной ценной бумаги также рискует утратить возможность осуществления выраженного в ней права. Это, например, может произойти в результате сбоя в работе компьютера, где хранилась соответствующая информация, при отсутствии ее дублирования на иных информационных носителях и возможности ее владельца доказать свои права, основанные на бездокументарной ценной бумаге, путем предъявления выписки из реестра. Снизить риск такого рода может только учет сведений о владельцах бездокументарных ценных бумаг на нескольких независимых друг от друга информационных носителях.

Наступление некоторых обстоятельств может повлечь риск невозможности исполнения обязательства, выраженного в ценной бумаге, в соответствии с правилами, установленными ст. 222 ГК Украины и ст. 416 ГК РФ. При этом необходимо отметить, что в соответствии со ст. 212 ГК Украины должник не освобождается от ответственности за невозможность исполнения денежного обязательства. В отношении ценных бумаг это правило приобретает особое значение, так как удельный вес документов, содержащих денежные требования, в общей их массе довольно высок. В гражданском законодательстве Российской Федерации аналогичной нормой, предусматривающий ответственность за неисполнение денежных обязательств, является ст. 395 ГК, предусматривающая начисление процентов на сумму неисполненного денежного обязательства и взыскание убытков, если они превышают сумму процентов. Таким образом, правило, закрепленное ст. 212 УК Украины, в ГК РФ не установлено. Как представляется, проблема рисков в правоотношениях по ценным бумагам не исчерпывается приведенными примерами и требует дальнейшей проработки. Решение отмеченных проблем поможет усовершенствовать действующее законодательство и как итог - спрогнозировать, снизить или даже устранить риски в данной сфере.

В. Яроцкий,

доцент Национальной юридической академии

Украины им. Ярослава Мудрого,

кандидат юридических наук