Уголовный закон и поддельная водка (П.С. Яни, "Законодательство", N 10, октябрь 2000 г.)

Уголовный закон и поддельная водка

Генеральной прокуратурой России проводится интересное исследование "состояния борьбы с незаконным оборотом этилового спирта и алкогольной продукции" - именно так оно названо в планах этого органа. Прокуроры ряда субъектов Федерации представили докладные записки, в которых обобщена практика прокурорского надзора за расследованием и судебным рассмотрением уголовных дел о преступлениях, так или иначе связанных с незаконными операциями с алкоголем. В настоящей статье я затрону только результаты анализа поступивших из прокуратур данных, которые касаются уголовно-правовой квалификации*(1) деяний в сфере незаконного оборота алкоголя*(2).

Как следует из сведений, полученных Генеральной прокуратурой, незаконные действия, так или иначе связанные со спиртсодержащей продукцией (под ней Федеральный закон от 22.11.95 г. понимает спиртсодержащую как непищевую, так и пищевую продукцию), правоохранительными и судебными органами чаще всего квалифицируются по ст.159 УК РФ "Мошенничество", ст.171 УК РФ "Незаконное предпринимательство", ст.171-1 УК РФ "Производство, приобретение, хранение, перевозка или сбыт немаркированных товаров и продукции", ст.180 УК РФ "Незаконное использование товарного знака", ст.188 УК РФ "Контрабанда", ст.200 УК РФ "Обман потребителей", ст.327 УК РФ "Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков". Достаточно редко, едва ли не в единичных случаях, встречается квалификация деяний по ст.174 УК РФ "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем", ст.238 УК РФ "Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности" и некоторым иным статьям УК РФ.

К сожалению, учет уголовных дел рассматриваемой категории отдельной строкой в статистике не предусмотрен. Поэтому в числе дел о незаконном обороте алкоголя прокуроры называют дела и об обсчете при продаже водки, и о продаже просроченного пива, и о хищениях алкогольных напитков путем краж и т. д. Отсутствие четких критериев для выделения дел интересующей нас категории в статистической отчетности в отдельный блок не позволяет провести анализ данных о том, сколько отменено решений об отказе в возбуждении уголовных дел и об их прекращении в связи с неправильной уголовно-правовой оценкой содеянного, сколько вынесено обвинительных и оправдательных приговоров, сколько из них отменено или изменено из-за ошибок в квалификации.

Вместе с тем изучение информации "с мест" позволяет определить перечень общих для большинства регионов проблем уголовно-правовой квалификации противоправных деяний, напрямую связанных с оборотом алкоголя.

Как квалифицировать изготовление и сбыт поддельной водки?

Главной проблемой, на которую обращают внимание прокуроры, является оценка изготовления и сбыта "фальсифицированной водки", как ее часто называют в докладных записках (порой ее именуют суррогатной, поддельной водкой или просто спиртсодержащей или водно-спиртовой жидкостью). Практически ни в одном регионе, за исключением, пожалуй, г. Москвы, не сложилась сколько-нибудь единообразная практика относительно того, какой статьей или статьями уголовного кодекса охватываются данные действия.

Позиция прокуратуры столицы заключается в том, что изготовление и сбыт "фальшивой" водки (здесь и далее, если это специально не оговорено, я имею в виду ситуации, когда для вменения соответствующих статей есть все иные необходимые основания, в частности, достигнут крупный размер дохода от незаконного предпринимательства) должны охватываться только ст.159 УК РФ, а квалифицировать содеянное еще и по ст.171 УК РФ не следует.

Напомню, что ст.159 УК РФ предусматривает ответственность за хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, а ст.171 УК РФ - за осуществление предпринимательской деятельности без регистрации либо без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере, т. е. если доход превышает 200 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ).

Сходной позиции придерживались и некоторые суды в иных регионах. Например, в Омской области судами - цитирую письмо прокурора - "действия по изготовлению фальшивой водки расценивались как составная часть мошенничества".

Однако большинство судов не высказывается относительно возможности вменения только одного из составов, а идет по пути, предложенному следствием. Приговоры по сходным с точки зрения квалификации уголовным делам выносятся либо только по ст.171 УК РФ (ч.3 ст.30, ст.171 УК РФ - покушение на незаконное предпринимательство), либо только по ст.159 УК РФ (ч.3 ст.30, 159 УК РФ - покушение на мошенничество), а также по совокупности названных составов. Причем эта весьма разнообразная практика бывает характерна для судов одного и того же региона. Например, в той же Омской области один суд исключил из обвинения ст.159 УК РФ, расценив содеянное как незаконное предпринимательство, а другой суд в схожем случае осудил виновного по ст.159 УК РФ без вменения ст.171 УК РФ. Аналогичные примеры имеются и в других регионах.

Более того, в рассматриваемых случаях нередко вменяются без "основной" квалификации по названным статьям УК РФ составы иных преступных деяний. Яркой иллюстрацией служит ситуация, сложившаяся по четырем уголовным делам, возбужденным одной из транспортных прокуратур по выявленным фактам хранения, перевозки и торговли спиртными напитками без лицензии на осуществление такой деятельности. В одном случае дело возбуждено по ч.3 ст.30, ст.171-1 УК РФ (покушение на производство, приобретение и т. д. немаркированных товаров и продукции), в другом - только по ст.171-1 УК РФ (т. е. вменялось не покушение, а оконченное преступление), в третьем - по ст.200 УК РФ (обман потребителей), в четвертом - по ст.327 УК РФ (использование заведомо подложного документа). Немало случаев вменения ст.180 УК РФ (незаконное использование товарного знака), причем как в совокупности с иными составами, так и самостоятельно.

Представляется, что действия лиц, изготовивших спиртсодержащую продукцию и реализующих ее под видом водки, соответствующей ГОСТу, надлежит квалифицировать как по ст.159 УК РФ, так и по ст.171 УК РФ, поскольку содеянным нарушаются различные самостоятельные объекты, защищаемые каждой из названных статей. Данными действиями, во-первых, причиняется ущерб собственнику-покупателю путем введения его в заблуждение относительно качеств покупаемого им товара, в результате он вынужден платить за то, что в ином случае вообще не приобрел бы; во-вторых, нарушается определенный законом порядок осуществления предпринимательской деятельности.

Известные сомнения в правильности такой квалификации связаны с тем, что в этом случае похищенное - плата лица за якобы настоящую водку - одновременно является и доходом от незаконного предпринимательства, подлежащего налогообложению. Причем неуплата налога с такого дохода в силу требований п.4 постановления Пленума Верховного Суда от 4 июля 1997 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов" должна влечь ответственность не только по ст.171 УК РФ, но и по ст.198 УК РФ. тем не менее указанные соображения не мешают прийти к упомянутому выводу о необходимости квалификации по совокупности.

Проблемы квалификации по ст.159 УК РФ

В приведенных случаях при квалификации по ст.159 УК РФ возникают по крайней мере два вопроса.

Во-первых, во всех ли случаях реализация заведомо для продавца "фальшивой" водки требует квалификации по ст.159 УК РФ?

Думается, не во всех. так, Егорьевским городским судом осуждены по ст. 171 УК РФ, но тем же приговором оправданы по ст.159 УК РФ Б. и К., которые сбывали гражданам поддельную водку. Суд указал, что подсудимые не вводили в заблуждение приобретателей спиртного, не подделывали сертификаты. Правоохранительные органы Брянской области прекратили на основании п.2 ст.5 УПК РСФСР уголовное дело, возбужденное по ст.159 УК РФ в отношении М., который неоднократно продавал поддельную водку Л. Прекращение дела вполне обоснованно, так как Л. показал, что, приобретая алкоголь по заведомо низкой цене, ясно представлял себе, что это спиртное низкого качества. таким образом, порой заведомо низкие цены свидетельствуют о потенциальной готовности гражданина к тому, что товар, возможно, окажется подделкой. При таком допущении покупателя вряд ли стоит говорить о его обмане продавцом.

И напротив, состав хищения имеется, скажем, в том случае, если лицо продает явно не пригодный для употребления спиртной напиток, не ставя в известность приобретателя о качестве напитка. так, ГУВД г. Москвы направило в суд уголовное дело по ст.159 УК РФ по обвинению Я., который, будучи генеральным директором коммерческой организации, реализовывал поддельную водку, изготовленную на основе спирта, запрещенного к применению в пищевой промышленности и не соответствующего требованиям и санитарным нормам качества пищевых продуктов. В подобных случаях сами обстоятельства заставляют сделать вывод о том, что лицо, покупая алкогольный напиток, действует под влиянием обмана. Он заключается, в частности, в том, что на типографским способом изготовленной этикетке бутылки помещено слово "водка" и др. Здесь разумно предположить (что, конечно, не исключает необходимости подтвердить это доказательствами), что никакая низкая цена напитка не заставит лицо купить опасный для его здоровья алкоголь, следовательно, он приобретает его, будучи введенным в заблуждение.

Второй вопрос таков: если все же деяние обладает всеми признаками мошенничества, следует ли вычитать из суммы, потраченной покупателем-потерпевшим на приобретение поддельной водки, стоимость ингредиентов, использованных продавцом-мошенником для ее изготовления? При положительном ответе на данный вопрос сумма вменяемого мошеннику ущерба может оказаться мизерной.

Полагаю, что в данном случае необходимо применять принцип, закрепленный в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4 "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества" (п.2). Пленум разъяснил, что "изъятие имущества: путем замены его на менее ценное, совершенное в целях присвоения или обращения в собственность других лиц, должно квалифицироваться в размере стоимости изъятого имущества". таким образом, в сумму ущерба, причиненного мошенничеством, следует включать все полученное у потерпевшего без учета себестоимости поддельной водки.

Квалификация действий при недоказанности реализации изготовленной
поддельной водки

Не совсем понятна позиция ряда прокуроров, суть которой сформулирована в одной из докладных записок: "неустановление факта сбыта алкогольной продукции не позволяет впоследствии получить доказательства, подтверждающие извлечение дохода в крупном размере, являющегося квалифицирующим признаком состава преступления, предусмотренного ст.171 УК РФ".

Не говоря уже о том, что крупный размер дохода вовсе не является квалифицирующим признаком незаконного предпринимательства, приведенная точка зрения игнорирует возможность вменения покушения на совершение незаконного предпринимательства. хотя крупный размер дохода является конститутивным (пусть и альтернативным крупному ущербу) элементом данного преступления, его извлечение вовсе не является обязательным условием для привлечения лица к уголовной ответственности по ст.171 УК РФ, если речь, повторяю, идет о покушении на совершение преступления.

Как же оцениваются действия лица, изготовившего поддельную водку, а затем реализовавшего ее частично или даже еще не приступившего к реализации, по ст.30 и 171 УК РФ (покушение на незаконное предпринимательство)? Практика предлагает интересные примеры.

Так, определением Перовского межмуниципального народного суда г. Москвы по ходатайству государственного обвинителя направлено на дополнительное расследование дело по обвинению С. и т. по ст.171 УК РФ. Суд посчитал данную квалификацию ошибочной, поскольку указанные лица, реализовав более 1400 бутылок поддельной водки, намеревались продать остальную имеющуюся у них "водно-спиртовую жидкость" под видом водки "Русской" и получить доход в особо крупном размере. Поэтому, как указывается в справке прокуратуры г. Москвы, их действия должны быть дополнительно квалифицированы как покушение на незаконное предпринимательство с извлечением планируемого дохода.

Соглашаясь с необходимостью охвата уголовно-правовой нормой всего содеянного, хочу обратить внимание на выделенное слово "дополнительно". Это, судя по всему, не оговорка городской прокуратуры. И в других регионах можно встретить подобную "дополнительную" квалификацию. Например, Дмитровским горнарсудом Московской области в августе 1999 г. осужден по ст.171, ч.3 ст.30, ст.171 УК РФ (за оконченное незаконное предпринимательство и за покушение на него) некто С., который, не являясь индивидуальным предпринимателем и соответственно не имея лицензии, приобрел 7 тыс. бутылок поддельной водки, из которых сбыл немногим более 3 тыс., после чего был задержан при попытке продать вторую часть купленного им алкоголя. И хотя это прямо не оговорено в справке прокуратуры области, очевидно, что каждый из указанных двух эпизодов судом квалифицирован самостоятельно. таким образом, по мнению суда, имела место неоднократность преступлений, не учтенная законодателем в качестве квалифицирующего обстоятельства, но учитываемая при назначении наказания в силу требований ст.63 УК РФ.

Однако известны случаи, когда лицо, совершив те же самые действия, осуждалось лишь за покушение на незаконное предпринимательство. Причем такая оценка давалась несмотря на то, что установленный доход, который эти лица успели извлечь в результате незаконного предпринимательства, не достигал крупного размера, определенного в ст.171 УК РФ. Однако, учитывая направленность умысла посягателей на извлечение дохода в крупном размере, о чем, в частности, свидетельствовал значительный объем изъятого самодельного спиртного, обнаруженные у них приспособления для закрытия бутылок ипр., их действия были расценены именно как покушение на извлечение дохода в сумме, превышающей нижнюю границу крупного размера.

В последних примерах правоохранительные органы руководствовались принципом, закрепленным, в частности, в п.16 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4, в соответствии с которым если при совершении хищения умысел виновного был направлен на завладение имуществом в значительном, крупном или особо крупном размере и не был осуществлен по не зависящим от виновного обстоятельствам, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на хищение в значительном, крупном или особо крупном размере независимо от количества фактически похищенного.

Вместе с тем нельзя не признать, что строгое следование этому правилу приводит в настоящее время к парадоксальной ситуации, когда квалификация содеянного, при которой охватывается более тяжкое последствие - пусть даже только запланированное, но не достигнутое, - ограничит, согласно ч.3 ст.66 УК РФ, возможность назначения наказания тремя четвертями максимальной санкции, предусмотренной ч.2 ст.171 УК РФ. (К примеру, вменен неоконченный состав незаконного предпринимательства с извлечением дохода в сумме 70 тыс. руб., а покушение было на получение150 тыс. руб. И то и другое - особо крупный размер дохода, оцениваемый по ч.2 ст.171 УК РФ.) Чтобы избежать этого, следствие и суды усматривают неоднократность в содеянном и квалифицируют один из эпизодов как оконченное преступление, а второй - как покушение, хотя во многих случаях, судя по изученным материалам, речь идет не о неоднократном, а о едином продолжаемом преступлении.

Определение категории "доход" при квалификации по ст.171 УК РФ

Почти во всех справках, полученных Генеральной прокуратурой, говорится о неясности, возникшей в связи с изменением позиции Верховного Суда относительно содержания категории "доход", извлечение которого в крупном размере является обязательным признаком состава незаконного предпринимательства. Многие прокуроры выражают недоумение по поводу позиции Верховного Суда и указывают на значительные трудности, возникшие перед ними в связи с тем, что для определения дохода следствию и суду теперь необходимо устанавливать и вычитать из всей суммы выручки произведенные виновным затраты, фактически обеспечивающие его преступную деятельность. Правда, в отдельных случаях, в частности, по делу в отношении Г., осужденного одним из судов г. Москвы, под доходом продолжают понимать всю сумму поступлений от реализации спиртного без учета расходов на приобретение, хранение, транспортировку и т. д.

Разделяемая мной точка зрения относительно ошибочности позиции Верховного Суда изложена в одной из публикаций в нашем журнале*(3). Однако поскольку со времени опубликования статьи произошли некоторые изменения в подходах к решению данной проблемы, напомню вкратце, в чем, собственно, эта проблема заключается.

До конца 1998 г. следственная и судебная практика вполне обоснованно понимала под доходом всю сумму выручки, полученную предпринимателем от незаконной предпринимательской деятельности, без учета расходов, которые он понес в ходе этой деятельности. такой подход позволял обоснованно привлекать правонарушителей к уголовной ответственности, поскольку исключал необходимость проверки следствием и судом зачастую ложной, но трудноопровергаемой версии обвиняемых, заключающейся в том, что понесенные затраты (на приобретение товара, транспортировку, хранение и др.) были настолько велики, что "вычитание" этих расходов из суммы поступлений (к примеру, от незаконной торговли водкой) не позволяет доходу от незаконного предпринимательства превышать опасную планку в 200 МРОТ.

Однако затем Верховный Суд РФ неожиданно изменил свое отношение к данной проблеме и принял по этому поводу ряд решений по конкретным уголовным делам. В частности, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 декабря 1998 г.*(4) по делу Леонова содержался следующий вывод: доход, о котором говорится в ст.171 УК РФ, должен быть приравнен к прибыли и исчисляться путем вычета из выручки за проданный товар всех понесенных продавцом расходов.

С подобным разъяснением категорически нельзя согласиться. Основанием для заключения о тождественности категорий дохода и прибыли является утверждение о том, что норма об ответственности за незаконное предпринимательство охраняет отношения по уплате налога. В этом, я полагаю, и кроется принципиальная ошибка. Как совершенно справедливо указывает Б.В. Волженкин, незаконное предпринимательство - это вовсе не налоговое преступление*(5). Иными словами, отношения в сфере налогообложения не являются ни основным, ни дополнительным объектом посягательства, состав которого описан в ст.171 УК РФ. Поэтому приведенные положения налогового законодательства, регулирующие исключительно вопросы исчисления объектов налогообложения, должны учитываться при квалификации налоговых преступлений, но не имеют никакого отношения к непосредственному объекту охраны ст.171 УК РФ.

На недопустимость смешения объектов преступлений, предусмотренных ст. 171 УК РФ о незаконном предпринимательстве и статьями УК РФ о налоговых преступлениях, прямо указывает п.4 постановления Пленума Верховного Суда от 4 июля 1997 г. N 8, который требует квалифицировать неуплату налогов с доходов от незаконного предпринимательства не только по ст.171 УК РФ, но и по ст.198 УК РФ.

Таким образом, допущенное Президиумом и Судебной коллегией Верховного Суда РФ в решениях по делам К. и Леонова смешение объектов названных преступных посягательств вызвало приведение неосновательной аргументации в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 25 ноября 1998 г. и определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 декабря 1998 г. Результатом стало принятие неверных решений об уголовно-правовой квалификации по ст.171 УК РФ. Но как можно обосновать противоположную точку зрения?

Обращение к законодательству (кстати, не только к налоговому, но и, скажем, к Федеральному закону от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" или к ст.2 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2116-I "О налоге на прибыль предприятий и организаций") позволяет констатировать, что законодатель обозначает терминами "доход" и "прибыль" не схожие, а совершенно различные категории. так, под доходом понимается вся выручка от реализации продукции, под расходом - затраты на производство и реализацию, включаемые в себестоимость продукции, под прибылью - разница между доходами и расходами. Однозначно разграничивает категории "доходы" и "расходы", не позволяя исчислять первые с учетом вторых, и Закон РФ от 7 декабря 1991 г. N 1998-I "О подоходном налоге с физических лиц". Налоговый кодекс РФ также разделяет категории дохода и прибыли, о чем, безусловно, свидетельствует ст.38 НК РФ, где перечисляются объекты налогообложения, и среди них - отдельно друг от друга! - и прибыль, и доход. Наконец, в подтверждение вывода о необходимости отделять полученный доход от понесенных расходов следует сослаться на ст.198 и 199 УК РФ, где говорится об искажении данных о доходах и расходах.

Обращаясь к неуголовному законодательству для уяснения специальной терминологии, использующейся в комментируемой статье уголовного кодекса, мы применили систематический способ толкования закона, получив при этом вполне удовлетворительный результат. Однако к аналогичному заключению приводит и второй из двух основных способов толкования текста закона - грамматический. При этом толкование осуществляется посредством обращения к экономической литературе и толковым словарям, где также сказано о том, что прибыль - это сумма, на которую доход превышает затраты*(6).

Таким образом, комплексное толкование текста уголовного закона дает основание для бесспорного вывода о том, что термин "доход", используемый в ст.171 УК РФ, понимается законодателем как вся сумма поступлений от реализации продукции без учета каких-либо затрат.

Ущерб как элемент незаконного предпринимательства

Правоприменительные органы под крупным ущербом, причиняемым незаконным предпринимательством, чаще всего понимают неуплаченный сбор, предусмотренный за получение лицензии на производство, хранение и оборот этилового спирта, спиртсодержащей и алкогольной продукции. Но прокуроры все же порой затрудняются в определении того, что такое ущерб от незаконного предпринимательства и как этот ущерб исчислять.

Например, прокуратура Воронежской области сообщает, что суды не согласны с позицией следственных органов, согласно которой под ущербом при квалификации по ст.171 УК РФ следует понимать стоимость лицензии на оборот алкогольной продукции. В докладной записке имеется ссылка на постановление судьи по делу П. и оправдательный приговор по делу Б.В обоих случаях суд сослался на то, что "крупным ущербом, причиняемым государству, не может являться стоимость неуплаченной лицензии в размере 500 МРОТ, поскольку это является обязательным условием для наступления уголовной ответственности по ст.171 УК РФ, а не последствием преступления:". Насколько можно понять, суд полагает, что неуплата лицензионного сбора, если даже считать это ущербом для государства, находится вне состава незаконного предпринимательства, так как незаконная предпринимательская деятельность подобный ущерб причинить не может, он ей лишь сопутствует.

Действительно, законодателю, если он имел в виду под ущербом неуплату лицензионного сбора, следовало бы указать на ущерб как на последствие, сопряженное с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности, а не являющееся ее следствием. тем не менее можно утверждать, что практика вменения признака крупного ущерба при незаконном предпринимательстве в целом устоялась.

Попытки признать ущербом какой-либо иной материальный вред, например, причиняемый конкурентам, которые торгуют законно, а потому не могут продавать продукцию по столь же низким ценам, что и их неправопослушные коллеги, хотя и заслуживают, на мой взгляд, теоретического осмысления, поддержки в судах пока не нашли.

Незаконное предпринимательство и налоговые преступления:
квалификация по совокупности

Как упоминалось, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 4 июля 1997 г. N 8 (п.4) разъяснил, что "действия виновного, занимающегося предпринимательской деятельностью без регистрации или без специального разрешения либо с нарушением условий лицензирования и уклоняющегося от уплаты налога с доходов, полученных в результате такой деятельности, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующими частями ст.171 и 198 УК РФ". таким образом, Пленум считает возможным вменение состава незаконного предпринимательства одновременно с составом уклонения физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды. В проекте новой редакции постановления это разъяснение сохранилось, однако возник вопрос о возможности вменения по совокупности со ст.171 УК РФ статьи 199 УК РФ "уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации".

Следует констатировать, что правоприменительные органы в немалом числе случаев оценивали действия лиц, торгующих "поддельной" водкой, по совокупности указанных преступлений. Приговоры за осуществление подобного рода незаконной предпринимательской деятельности и за неуплату налогов с доходов, полученных в результате этой деятельности, выносились судами г. Москвы, тульской области, иных регионов.

Помимо правоохранительных органов столицы квалификацию по совокупности ст.171 и 199 УК РФ считает возможным, к примеру, Западная транспортная прокуратура, направившая в суд уголовное дело в отношении Ж. и Г., которые, являясь руководителями коммерческой организации, торговали водкой без получения лицензии и скрывали доходы, получаемые организацией от этой деятельности.

Полагаю, что такую практику судов должен принять во внимание Пленум Верховного Суда РФ во время обсуждения нового постановления о некоторых вопросах уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов.

Проблемы квалификации по ст.200 УК РФ

В большинстве регионов как обман потребителей квалифицируются действия работников торговли, продающих, как правило, не "поддельную", а настоящую водку или другие спиртные напитки. Обман продавца часто заключается в продаже пива или другого алкоголя с истекшим сроком реализации.

Главным вопросом квалификации по ст.200 УК РФ является, видимо, разграничение обмана потребителей и мошенничества. Ответ на него содержался в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1975 г. N 2 "О судебной практике по делам об обмане покупателей и заказчиков". Согласно п.3 постановления, обман потребителей является частным случаем мошенничества. Это означает, что нормы о мошенничестве и обмане потребителей соотносятся как общая и специальная. По поводу их конкуренции уголовный кодекс указывает, что если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме (ч.3 ст.17 УК РФ). "Специализирует" же норму об ответственности за обман потребителей субъект преступления, которым, согласно ст.200 УК РФ, является не всякий гражданин, а только уполномоченный осуществлять продажу товара работник организации, реализующей товары или оказывающей услуги населению, либо гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя.

Один из наиболее авторитетных комментаторов УК РФ профессор А.Э. Жалинский сделал вывод о том, что "лица, реализующие товары или оказывающие услуги без соответствующего разрешения (лицензии), не могут нести ответственность по данной статье"*(7).

Прокуратура Московской области, проанализировав решения судов, не разрешающих вменять ст.200 УК РФ наряду со ст.171 УК РФ (порой мотивируя это прямой ссылкой на упомянутый комментарий А.Э. Жалинского), пришла к выводу о том, что данный состав преступления подразумевает строго ограниченное действие статьи в сфере легальной торговли, в том числе этиловым спиртом и алкогольной продукцией, а также ограничивает круг лиц, подлежащих уголовной ответственности по ст.200 УК РФ, теми лицами, которые законно осуществляют торговую или иную деятельность. Думается, с подобной точкой зрения следует согласиться.

При привлечении к уголовной ответственности по ст.200 УК РФ также вызывает вопросы распространенная практика применения части 1 ст.75 УК РФ (правда, данная проблема непосредственно с уголовно-правовой квалификацией не связана). Ее суть состоит в том, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления.

Сомнения вызывает законность освобождения лица от ответственности, поскольку, как следует из представленных материалов, лица, в отношении которых ведется расследование, не выполняют все условия, перечисленные в ст.75 УК РФ, в частности, они не являются с повинной. Видимо, правоохранительные органы учли мнение Верховного Суда РФ, который опубликовал информацию об уголовном деле в отношении Агафоновой*(8), обвинявшейся в мошенничестве (общий состав по отношению к составу обмана потребителей) и осужденной за это. По протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ верховный суд одного из субъектов Российской Федерации пересмотрел обвинительный приговор и указал, что Агафонова находится в преклонном возрасте, является пенсионеркой по старости и получает небольшую пенсию, совершенное ею впервые преступление - небольшой тяжести, в содеянном она раскаялась, оказывала помощь следствию в раскрытии преступления, возместила причиненный ущерб. Эти обстоятельства, по мнению суда, дали основание для освобождения Агафоновой от уголовной ответственности в связи с ее деятельным раскаянием. таким образом, суд посчитал условия, предъявляемые ст.75 УК РФ к гражданину, в отношении которого расследуется дело о впервые им совершенном преступлении небольшой степени тяжести, выполненными даже без явки с повинной.

Незаконное использование товарного знака

По статье 180 УК РФ действия лица квалифицируют в том случае, если оно использовало при продаже "поддельной" водки чужой товарный знак.

так, Октябрьским районным судом г. Краснодара в 1999 г. осужден по ст. 171, 180 УК РФ и др. гражданин Р., который изготовил, как указано в докладной записке, водно-спиртовую смесь и, разлив ее в бутылки, продавал, используя товарный знак ООО "Фортуна". ущерб, причиненный ООО "Фортуна", был исчислен исходя из отпускной цены товара, выпускаемого пострадавшей организацией.

Ленинским судом г. Магнитогорска осуждены, в том числе и по ст.180 УК РФ, К. и х., совершившие схожие действия.

Среди тех, кто наиболее активно применяет ст.180 УК РФ, - правоохранительные органы Республики Башкортостан. Осужденный за эти действия Ф. занимался выпуском "поддельной" водки, использовав товарный знак предприятия "Золотой век". Действия Ф. по иным статьям не квалифицированы, по делу вынесен обвинительный приговор. По аналогичному по фабуле делу в отношении С. также вынесен обвинительный приговор, причем осуждена она не только по ст.180 УК РФ, но и по ст.171 УК РФ.

Квалификация преступлений, связанных с перевозкой поддельной водки

Как следует из докладных записок транспортных прокуратур, перевозка спирта и алкоголя лицами, у которых он был затем обнаружен, влекла в ряде случаев уголовную ответственность не этих лиц, а проводников, согласившихся за плату провезти указанную продукцию. Квалифицировались данные действия в соответствии с судебной практикой, установившейся еще с советских времен (имелись соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда), по ст.165 УК РФ "Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием".

Данная квалификация имеет определенные сложности, которые связаны, однако, не с особенностями рассматриваемых ситуаций провоза алкоголя, а с неудачной конструкцией уголовно-правового запрета. Дело заключается в том, что ответственность по ст.165 УК РФ наступает, если вред причиняется собственнику или иному владельцу. В нашей ситуации вред был причинен железной дороге, которая не получила причитающиеся ей за проезд средства. Но ведь дорога еще не стала собственником этих средств! Именно поэтому дела по ст.165 УК РФ нередко "не проходят", как выражаются следователи, через суды.

Другим составом преступления, охватывающим незаконный провоз алкоголя, является контрабанда. О вменении соответствующего состава сообщают многие транспортные прокуроры. Прокуроры не пишут о каких-либо сложностях при квалификации контрабанды.

На самом деле такие сложности существуют. трактовка некоторых положений таможенного кодекса РФ порой приводит правоприменителя к заключению о том, что не являются контрабандой действия, заключающиеся в обманном перемещении товаров через таможенную границу, если обман не мог повлиять на принятие таможенным органом решения об их пропуске через таможенную границу, а преследовал цель уклонения от уплаты таможенных платежей. Данная проблема значима не только для квалификации действий в сфере незаконного оборота алкоголя, а потому должна быть обсуждена за пределами настоящей публикации.

П.С. Яни,

доктор юрид. наук,

профессор Института Генеральной

прокуратуры РФ

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Поскольку главной поставленной передо мной задачей являлось изучение вопросов квалификации, иные проблемы уголовной ответственности в настоящей статье почти не обсуждаются, хотя нельзя не заметить, что по целому ряду уголовных дел обоснованность прекращения преследования на основании ст.77 УК РФ (ст.6 УПК) вызывает серьезные сомнения.

*(2) В данном случае понятие "оборот" используется в более широком значении, нежели в Федеральном законе от 22 ноября 1995 г. N 171-ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртсодержащей продукции" (далее - Федеральный закон от 22.11.95 г.), в котором под оборотом понимается закупка (в том числе импорт), поставки (в том числе экспорт), хранение и розничная продажа. Говоря об обороте, я имею в виду еще и изготовление спиртсодержащей продукции.

*(3) Яни П.С. Преступное предпринимательство // Законодательство. 1999. N 3. С. 78-86.

*(4) Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 7.

*(5) Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб., 1999. С. 94. Правда, затем автор высказывает противоречащее данному заключению суждение о том, что неуплата налогов с доходов охватывается ст.171 УК РФ.

*(6) См., напр.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 520.

*(7) См.: п.13 его комментария к ст.200 УК РФ (см.: Комментарий к уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1996).

*(8) Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 2. Дело Агафоновой.