Всегда ли возникает обязанность возмещения причиненного вреда? (В. Емельянов, "Российская юстиция", N 1, январь 2001 г.)

Всегда ли возникает обязанность
возмещения причиненного вреда?

Одной из проблем гражданского права России является установление сущности злоупотребления субъективными гражданскими правами. Дискуссия по данной проблеме в российской юридической литературе продолжается уже более ста лет. Причем до принятия ГК РФ она велась несмотря на отсутствие в законодательстве понятия "злоупотребление гражданскими правами".

Статья 10 ГК РФ закрепляет правило о недопустимости злоупотребления гражданскими правами. Однако определение этого понятия в законе отсутствует. В юридической литературе, опубликованной после введения в действие ГК, такие определения приводятся. Практически все они повторяют определение, сформулированное В. Грибановым в 1974 году в работе "Пределы осуществления и защиты гражданских прав". На мой взгляд, эти определения недостаточно конкретны и противоречивы. Думается, вопрос о сущности злоупотребления гражданскими правами и необходимости его правового запрета остается открытым.

Одним из основных предметов спора о том, что собой представляет злоупотребление гражданским правом, являются случаи причинения вреда другому лицу в процессе осуществления субъективных прав. Кассационные судебные органы дореволюционной России неоднократно пытались сформулировать общее правило разрешения таких дел, но их попытки не увенчались успехом. Ключевым был вопрос: достаточно ли для разрешения подобных случаев формулы генерального деликта либо есть необходимость введения специальных правил. Проанализируем с этой целью нормы Гражданского уложения России (1833 г.) и ГК РФ.

Гражданское уложение в ст.684 устанавливало, что "каждый обязан вознаградить за вред и убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, хотя бы сие деяние или упущение и не составляли ни преступления, ни проступка, если только будет доказано, что он не был принужден к тому требованиями закона или правительства, или необходимой личной обороной, или же стечением таких обстоятельств, которых он не мог предотвратить". Согласно этой норме деликтная ответственность должна была наступать независимо от того, являлось ли вредоносное деяние запрещенным какой-либо нормой помимо общего запрета причинять вред другим лицам. Однако, как видно из решений Сената, генеральный запрет причинения вреда судебная практика не распространяла на действия, совершаемые при осуществлении субъективных прав. В результате причинение лицом, осуществляющим свое право, вреда соседу в юридической литературе стали называть злоупотреблением гражданским правом. Сюда относили и подтопление соседских лугов в результате завала сточной канавы железной дорогой, проводящей колею, и работы собственника земельного участка, вызвавшие обвалы земли у соседа, и другие подобные случаи. Такой подход вызывал трудности при судебном разрешении конфликтов. Проблема заключалась в том, кому из двух субъектов следовало отдать предпочтение, чье право защищать?

Статьи действующего ГК, устанавливающие основания внедоговорной ответственности, несмотря на несколько отличающуюся от ст.684 Гражданского уложения редакцию, закрепляют те же правила (ч.1 п.1 и ч. 1 п.3 ст.1064 ГК).

Легко заметить, что все положения ст.684 Гражданского уложения России содержатся в действующем ГК - в нем имеется общий запрет причинения вреда любыми действиями, а также три исключения: необходимая оборона, крайняя необходимость и действия государственных органов и должностных лиц, выполняющих возложенные на них законом обязанности.

Статьи ГК, закрепляющие общие основания внедоговорной ответственности, толкуются российскими цивилистами по-разному. Существует два подхода. Согласно первому, сторонником которого является автор настоящей статьи, сам факт причинения вреда делает деяние противоправным и поэтому содержащим необходимые элементы объективной стороны гражданско-правового деликта. При этом не имеет значения - нарушены ли этим деянием какие-либо иные правовые запреты.

Однако многие российские цивилисты не согласны с таким толкованием оснований внедоговорной ответственности, полагая, что для признания деяния гражданско-правовым деликтом недостаточно одного лишь факта причинения вреда виновным действием. Они считают, что действие может быть квалифицировано как деликт только в том случае, если наряду с нарушением запрета причинять любой вред была нарушена еще какая-либо норма объективного права.

Если согласиться с этой точкой зрения, следует признать, что причиняющие вред действия, совершенные в ходе реализации субъективного права, являются по общему правилу выведенными из-под действия формулы генерального деликта. Такое заключение не соответствует ст.1064 ГК, которая устанавливает обязанность возмещения вреда, причиненного любыми действиями. При этом не имеет значения то обстоятельство, что лицо нарушило запрет причинения вреда в процессе осуществления своего права. Причинение вреда - это всегда действие противоправное, если оно не относится к исключениям, установленным специальными нормами, освобождающими от возмещения вреда. И если мы говорим о причинении вреда в процессе осуществления (реализации) права, то используем термин "осуществление" с определенной долей условности, так как с того момента, когда действия субъекта, реализующего право, начали причинять вред, они уже прекратили быть осуществлением права.

В настоящее время судебная практика подходит к разрешению дел о возмещении внедоговорного вреда с правильных, на мой взгляд, позиций. Рассматривая дело, суд прежде всего устанавливает, был ли причинен вред, затем - причинную связь между действиями ответчика и наступлением вреда. Если при этом действия были виновными и ответчик является деликтоспособным, то выносится решение о возмещении вреда. Суд не выясняет, были ли нарушены действиями ответчика какие-либо нормы права помимо запрета деликта. Если же причинивший вред представляет доказательства того, что он действовал правомерно, суд проверяет, содержат ли его действия необходимые признаки деяния, выведенного из-под действия ст.1064 ГК. Иначе говоря, были ли они совершены в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или представляли собой законные действия должностного лица, исполнявшего свои обязанности. При наличии таких признаков действия причинителя вреда признаются правомерными, а исковые требования оставляются без удовлетворения.

Пределы субъективных гражданских прав устанавливаются как различными специальными запретами, так и общим, генеральным запретом причинять вред любыми действиями любому лицу. Реализуя гражданские права, субъект обязан воздерживаться от нарушения прав других лиц. Если же он причиняет вред, который мог и должен был предвидеть, то этот вред подлежит возмещению по правилам о внедоговорной ответственности. Управомоченное лицо обязано "остановиться" перед "частноправовой сферой" своего соседа (образно говоря, отойти на безопасное расстояние для того, чтобы не задеть ее).

Под частноправовой сферой следует понимать совокупность принадлежащих лицу абсолютных имущественных и личных неимущественных прав, которым корреспондирует обязанность других лиц воздерживаться от их нарушения. Сходное по форме и совпадающее по смыслу понятие использовалось французскими цивилистами, исследовавшими данную проблему. Они говорили о посягательстве на "сферу юридического господства третьих лиц".

Однако избежать причинения незначительного вреда соседям в ходе реализации гражданских прав порой очень трудно или даже невозможно. Общественная жизнь людей предполагает возникновение неудобств (вреда) от соседей. Объективно обусловленное соседство частных благ: земельных участков, квартир и т.п., а также необходимость пользования общими благами: дорогами, общественным транспортом и т.п. делает неизбежным не только соприкосновение, но и пересечение частноправовых сфер участников правоотношений. В таких случаях субъекты лишены возможности осуществлять принадлежащие им права без причинения вреда (обычно незначительного) другим лицам. Требования закона о непричинении вреда любого размера соседу, например, владельцу соседского участка, можно полностью выполнить только одним способом - прекратить соседство, т.е. одному из соседей оставить свой участок.

Для случаев пересечения частноправовых сфер соседей целесообразно было бы иметь в законе правило, освобождающее лицо от обязанности возмещения вреда. Оно сместило бы установленную запретом деликта границу между пересекающимися субъективными правами в сторону увеличения каждого субъективного права на размер "допустимого соседского неудобства". Тогда лицо, осуществляющее свое субъективное гражданское право, было бы обязано возмещать причиненный им вред лишь в случаях выхода за эти пределы.

Разрешение причинять соседское неудобство так же объективно обусловлено, как и другие исключения из общего правила о возмещении внедоговорного вреда. При необходимой обороне одно лицо вправе причинить вред другому из-за отсутствия иной возможности защитить принадлежащие ему или другим лицам права от противоправного посягательства; в случае крайней необходимости - по причине невозможности предотвратить наступление большего вреда иным путем. При осуществлении соседом своего права вред может быть причинен другому лицу вследствие пересечения частноправовых сфер, делающего осуществление права без причинения вреда невозможным.

Словосочетание "пределы допустимого соседского неудобства" подчеркивает основной признак вреда, который можно причинить соседу, - его незначительность. Ведь неудобство - это вред, размеры которого невелики. Как показывает практика, в большинстве случаев причинения соседского неудобства исковые требования не предъявляются, так как потерпевшая сторона обычно осознает его объективную обусловленность и неизбежность, относительную незначительность вреда и, следовательно, бесперспективность предъявления иска о его возмещении. Если же в процессе реализации гражданского права соседу причиняется значительный вред, то он возмещается на основании ст.1064 ГК.

Будучи закрепленным в законодательстве, право суда определять пределы допустимого соседского неудобства получило бы сходство с предоставленным §826 Германского гражданского уложения (ГГУ) правом решать вопрос о правомерности осуществления субъективных прав с использованием критерия "добрых нравов". Однако его положительным отличием было бы то, что в случае причинения соседского неудобства суд решал бы вопрос о правомерности вредоносных действий только в случае, когда субъективное право не могло быть осуществлено без причинения вреда по причине объективно обусловленного соседства с потерпевшим и невозможности получить тот же результат без причинения вреда. Оснований опасаться судебного произвола при рассмотрении таких случаев не больше, чем при разрешении вопроса о пределах необходимой обороны, часто стоящего перед судом при разрешении гражданских и очень часто - при разрешении уголовных дел.

Подводя итог, предлагаю ввести в ГК статью 1067-1 ("Причинение соседского неудобства") следующего содержания: "Не подлежит возмещению незначительный вред, причиненный соседу в процессе реализации субъективного гражданского права, если размеры этого вреда не превышают пределов допустимого соседского неудобства. Эти пределы должны определяться в каждом конкретном случае судом, исходя из значительности вреда для потерпевшего и соотношения убытков, понесенных потерпевшим, с убытками, которые понес бы причинитель вреда, воздержавшись от вредоносных действий.

Соседями в смысле настоящей статьи являются лица, чьи абсолютные гражданские права пересекаются в силу объективных причин - собственники соприкасающейся недвижимости, пассажиры в общественном транспорте и т.д.

Данная статья не должна применяться, если положительный эффект действий субъекта, осуществлявшего гражданское право, мог быть достигнут в той же ситуации действиями, не причиняющими вред.

Правило настоящей статьи не распространяется на случаи осуществления гражданских прав с исключительной целью причинить вред другому лицу".

В. Емельянов,

адвокат (г. Москва)