Апелляционное определение СК по гражданским делам Ростовского областного суда от 23 августа 2012 г. по делу N 33-9781

Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда в составе:

председательствующего судьи Хейло И.Ф.,

судей Нестеровой Е.А., Чеботаревой М.В.,

с участием прокурора Горбатько И.А.,

при секретаре Торпуджиян А.Х.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Нестеровой Е.А. гражданское дело по иску Золотаревой С.Н. к ГУ - Ростовскому региональному отделению фонда социального страхования Российской Федерации в лице филиала N 25 г. Шахты об установлении факта нахождения на иждивении, назначении ежемесячных страховых выплат в связи с потерей кормильца,

по апелляционной жалобе ГУ РРО ФСС РФ на решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 09.06.2012 г.,

УСТАНОВИЛА:

Золотарева С.Н. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Ростовскому региональному отделению Фонда социального страхования Российской Федерации в лице филиала N25 г. Шахты (далее ГУ РРО ФСС РФ) об установлении факта нахождения на иждивении, назначении ежемесячных страховых выплат в связи с потерей кормильца, на том основании, что состояла в браке с Е. с ?г., работавшего в подземных условиях на шахтах ОАО "Р", где получил профессиональное заболевание.

Согласно заключению Бюро МСЭ ему была установлена 2 группа инвалидности и утрата профессиональной трудоспособности, в связи с чем, он являлся получателем страхового обеспечения в филиале N25 ГУ - РРО ФСС РФ.

?г. супруг истицы умер. Причиной его смерти явилось имевшееся у него при жизни профессиональное заболевание. На момент смерти супруга они проживали вдвоем, истица не работала, получала пенсию по старости, являясь инвалидом второй группы. Размер дохода супруга составлял ? руб., из них страховое возмещение - ? руб. и пенсия - ? руб., пенсия истицы составляла ? руб.

По утверждению истицы все средства расходовались на приобретение лекарств, продуктов питания, одежды, предметов первой необходимости и поэтому она находилась на содержании мужа.

Учитывая свою нетрудоспособность и отсутствие возможности поддерживать на прежнем уровне свое имущественное положение, истица просила установить факт ее нахождения на иждивении мужа на день его смерти, установить ей ежемесячные страховые выплаты по случаю смерти застрахованного в размере ? руб. с 01.03.2012г.

Представитель истицы по доверенности от 20.04.2012г.- Чернова Т.И. в судебном заседании исковые требования поддержала и просила удовлетворить.

Представитель ответчика по доверенности от 13.12.2011г. - Ревин В.Г. просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Решением Шахтинского городского суда Ростовской области от 09.06.2012 г. суд установил факт нахождения Золотаревой С.Н. на иждивении мужа Е. на момент его смерти ?г.

Обязал ГУ РРО ФСС РФ в лице филиала N25 г. Шахты назначить Золотаревой С.Н. ежемесячные страховые выплаты по случаю смерти кормильца, ежемесячно с 01.03.2012г. в размере ? руб. с последующей индексацией в соответствии с действующим законодательством.

Кроме того, суд взыскал с ГУ РРО ФСС РФ в лице филиала N25 г. Шахты государственную пошлину в сумме ? руб.

Разрешая спорное правоотношение, суд первой инстанции руководствовался нормами ст.ст. 8, 1089 ГК РФ, ст.ст. 31, 89 СК РФ, Федерального закона N125-ФЗ от 24.07.1998г. "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", учитывал практику Конституционного суда РФ и исходил из того, что ?г. муж истца - Е. умер и его смерть, согласно заключению филиала N21 ФГУ ГБ МСЭ по РО, связана с имевшимся у него при жизни профессиональным заболеванием.

Суд установил, что истица и ее муж проживали одной семьей и вели совместное хозяйство. В настоящее время истица проживает одна, на день смерти супруга, истице исполнился 61 год и она находилась на пенсии по инвалидности без срока переосвидетельствования. С 2000 года истица не работает, что также подтверждает её нетрудоспособность.

Кроме того, суд учитывал, что размер дохода, включавшего в себя пенсию и страховую выплату, умершего составлял на момент смерти ? руб., пенсия истицы ?. руб., т.е. размер дохода супруга был больше чем у истицы в ? раза.

С указанным решением не согласился ответчик и обжаловал его в апелляционном порядке, как необоснованное, постановленное с нарушением норм материального права.

Апеллянт, повторяя доводы изложенные в обоснование возражений на исковое заявление, указал, что на момент смерти мужа истец получала пенсионные выплаты, которые превышали величину прожиточного минимума для пенсионеров в целом по РФ за I квартал 2011 года - 5 122,00 руб. в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 14.06.2011 N 465.

Заявитель полагает, что истцом не представлено достаточных доказательств того, что она находилась на иждивении супруга.

Ссылаясь на положение ст. 383 ГК РФ, апеллянт указал, что получение страховых выплат было неразрывно связано с личностью застрахованного и, в связи с наступлением его смерти 10.02.2012 страховые выплаты по возмещению вреда, причиненного здоровью, были прекращены и переход прав на получение такого возмещения не допускается.

Ознакомившись с материалами дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав представителей сторон, заслушав заключение прокурора Горбатько И.А., полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения в апелляционном порядке.

Правовое регулирование отношений по социальному обеспечению в случае болезни, вызванной воздействием неблагоприятных факторов при исполнении трудовых обязанностей, осуществляются по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 г. N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору.

В силу ст. 3 указанного Закона обязательства страховщика осуществлять социальное обеспечение по данному виду страхования возникает при наступлении страхового случая, который определяется как подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания.

Содержанием приведенных норм охватываются различные последствия, которые могут наступить как в результате несчастного случая на производстве, так и профессионального заболевания.

Согласно ст. 7 указанного Закона субъектами права на обеспечение по данному виду обязательного социального страхования признаются как сами застрахованные, так и - в случае смерти - иные указанные в Федеральном законе "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" лица, в число которых включаются и нетрудоспособные иждивенцы, состоящие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания. При этом данное право нетрудоспособных иждивенцев является производным от их статуса иждивенца, а не от права застрахованного лица на обеспечение по обязательному социальному страхованию, которое он реализовал при жизни.

Предоставление этим лицам права на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного лица обусловлено необходимостью поддержания стабильности их имущественного положения как лиц, получавших существенную материальную поддержку от умершего и объективно, в силу нетрудоспособности, не могущих компенсировать ее потерю за счет собственных ресурсов. Это в полной мере соответствует вытекающим из Конституции Российской Федерации принципам справедливости, равенства, стабильности юридического статуса субъектов социально-страховых отношений, на основе которых должно реализоваться право на социальное обеспечение и осуществляться социальное обеспечение в целом.

Сами по себе обстоятельства, послужившие причиной смерти застрахованного (профессиональное заболевание или несчастный случай на производстве), не могут служить надлежащим основанием для дифференциации правовых последствий, наступающих в случае смерти такого лица. Поэтому как смерть застрахованного лица от несчастного случая на производстве, так и смерть от профессионального заболевания, обусловленные воздействием вредных производственных факторов на организм человека, должны порождать одинаковые правовые последствия для нетрудоспособных иждивенцев застрахованного лица и служить надлежащим основанием для возникновения у них права на получение ежемесячных страховых выплат.

Вышеприведенное толкование п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" в полной мере соответствуют Определению Конституционного Суда Российской Федерации от 05 февраля 2009 года N290-0-П "По жалобе гражданки Журбы Людмилы Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которым постановлено признать, что оспариваемое заявительницей нормативное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не может рассматриваться как препятствующее признанию за нетрудоспособными лицами, находившимися на иждивении застрахованного лица, права на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти данного лица от профессионального заболевания, если обеспечение по обязательному социальному страхованию предоставлялось при жизни самому застрахованному.

В случае смерти застрахованного при наличии заключения органа МСЭ о связи его смерти с травмой или профзаболеванием право на получение ежемесячных страховых выплат по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний имеют, в том числе нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню смерти право на получение от него содержания (п.2 ст. 7 упомянутого Закона).

Кроме того, критерий для определения иждивения сформулирован в законе: члены семьи умершего считаются состоявшими на иждивении кормильца, если находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была постоянным и основным источником средств существования. Если заявитель имел и другие источники средств к существованию, необходимо установить, какой источник подобных средств был постоянным и основным: помощь умершего члена семьи или собственная пенсия, заработок, стипендия.

Нуждаемость нетрудоспособного члена семьи определяется судом в каждом конкретном случае путем сопоставления его доходов и необходимых потребностей.

На основании вышеизложенного, юридически значимым по делу является выяснение обстоятельств, связанных с оказанием застрахованным помощи лицу, претендующему на получение страховых выплат в случае его смерти, установление конкретного соотношения между объемом такой помощи и собственными доходами заинтересованного лица, как и признание (или непризнание) данной помощи постоянным и основным источником средств существования для него.

В ходе судебного разбирательства судом установлено и материалами дела подтверждается, что супруг истицы являлся инвалидом второй группы вследствие профессионального заболевания, полученного им в связи с работой в угольной отрасли.

ГУ РРО ФСС РФ (филиал N 25) ему было назначено страховое возмещение (? руб.), кроме того, он получал пенсию (? руб.), а всего его доход составлял ? руб. Истица, как установлено судом, на момент смерти супруга являлась нетрудоспособной, находилась на пенсии по инвалидности, размер её пенсии на момент смерти супруга составлял ? руб., что гораздо меньше суммы получаемой ее супругом.

Как усматривается из материалов дела и документов, представленных истицей, только на медикаменты и лечение для истицы при жизни ее супруга расходовалось в месяц в среднем ? руб., а ее супругом ? руб., ?рубля в месяц выплачивалось ей, ? руб. ему ежемесячных выплат на компенсацию ЖКУ, в связи с чем, судебная коллегия полагает верным вывод суда первой инстанции о том, что основным источником приобретения истицей медикаментов, продуктов питания, предметов гигиены являлись средства, получаемые ее супругом.

Данных, свидетельствующих о наличии у истицы иных источников дохода, которые бесспорно свидетельствовали бы об отсутствии иждивенства, материалы дела не содержат.

Судом первой инстанции, давшим по правилам ст. 67 ГПК РФ оценку представленным по делу доказательствам, установлено, что с момента выхода на пенсию истица не работала, иных достаточных для существования источников дохода не имела, на содержании детей не находилась, по состоянию здоровья нуждалась в приобретении лекарственных препаратов на свое лечение, что подтверждается материалами дела. Эти средства приобретались, в том числе за счет помощи супруга, а оказываемая им при жизни помощь являлась для истицы постоянной на протяжении длительного времени до дня смерти застрахованного, поскольку размер её собственных доходов в виде пенсии был ниже величины прожиточного минимума для пенсионеров в субъекте РФ.

Разница между частью семейного бюджета, приходящегося на истицу и её собственными доходами в виде получаемой пенсии, многократно превышала доходы истицы. Каких-либо данных, объективно свидетельствующих о том, что её доходы исключали возможность нахождения на иждивении супруга, материалы дела не содержат.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о нахождении истицы на иждивении ее супруга на день его смерти - ?г.

Согласно результатам проведенной Бюро МСЭ N19 смешанного профиля ФГУ ГБ МСЭ по Ростовской области экспертизы смерть супруга истицы находится в причинной связи с имевшимся у него при жизни профессиональным заболеванием.

В силу изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в соответствии с п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" истица имеет право на получение ежемесячных страховых выплат по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Определяя размер присужденной истице ежемесячной страховой выплаты, суд первой инстанции руководствовался положением п. 8 ст. 12 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и нарушений требований данной правовой нормы не допустил.

То обстоятельство, что право на получение страховых выплат неразрывно связано с личностью застрахованного, не свидетельствует об отсутствии у его иждивенцев права на получение выплат по случаю потери кормильца, поскольку такое право гарантировано им в силу статьи 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

Учитывая изложенное, доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о наличии предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения суда в кассационном порядке.

Руководствуясь ст.ст. 327-330 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 09 июня 2012 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу ГУ РРО ФСС РФ - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: