Решение Московского окружного военного суда от 17 февраля 2012 г.

Решение Московского окружного военного суда г. Москвы от 17 февраля 2012 г.
(Извлечение)

Судья Московского окружного военного суда Чвиров Владимир Валерьевич, при секретаре Гличиянц А.В., с участием Матвеева Д.Л., рассмотрев в открытом судебном заседании дело об административном правонарушении по жалобе последнего на постановление судьи 235 гарнизонного военного суда от 16 января 2012 г., в соответствии с которым военнослужащий по контракту майор

Матвеев Дмитрий Львович, родившийся 9 июля 1979 года в г. Козловка, Козловского района Республики Чувашия, ранее к административной ответственности не привлекавшегося, проживающего по адресу: Московская область, г. Ступино, ул. Калинина, дом 46, корп. 3, кв. 56,

признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 4 (четыре) месяца.

Заслушав объяснения Матвеева, поддержавшего доводы жалобы, а также исследовав представленные материалы,

УСТАНОВИЛ:

Матвеев признан виновным в том, что 22 октября 2011 года в 13 часов 8 минут на 565 километре автодороги "Москва - Уфа", управляя автомобилем "Хендай", государственный регистрационный знак (далее ? г.р.з.) В 214 ЕК 150, в нарушение требований п. 1.3 Правил дорожного движения Российской Федерации (далее - ПДД) в зоне действия дорожного знака 3.20 "Обгон запрещен", совершил обгон попутно двигавшегося транспортного средства, выехав на сторону дороги, предназначенную для встречного движения.

С учётом содеянного Матвеевым, в отношении него был составлен протокол об административном правонарушении, ответственность за которое предусмотрена ч. 4 ст.12.15 КоАП РФ.

По результатам рассмотрения данного дела за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст.12.15 КоАП РФ Матвеев был лишен права управления транспортными средствами сроком на 4 (четыре) месяца.

Не соглашаясь с этим постановлением, Матвеев в своей жалобе просит его отменить, либо направить дело на новое рассмотрение.

В обоснование этого Матвеев, ссылаясь на ст. 1.5, 25.1 КоАП РФ и п. 3 ст. 123 Конституции РФ, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" указывает, что, по его мнению, при рассмотрении дела судьёй были нарушены его права на защиту, принципы презумпции невиновности, сопряжённые с возложением на него обязанности доказывания своей невиновности, хотя неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, должны толковаться в пользу этого лица.

Предполагает, что представитель ДПС ГИБДД Нижегородской области и прокурор в судебное заседание не явились заранее зная, что все материалы по его обвинению будут приняты судом, как достоверные и бесспорные.

Обращает внимание на то, что доводы о его невиновности в силу обстоятельств крайней необходимости никем и ничем не были опровергнуты.

Расценивает выводы суда как необоснованные, противоречащие фактическим обстоятельствам дела и сделанными без учёта того, что ранее к административной ответственности он не привлекался.

Обращает внимание на то, что выезд на встречную полосу движения нигде не зафиксирован. На видеозаписи дорожных знаков, запрещающих обгон с выездом на полосу встречного движения и дорожной разметки не видно. Не учтены судом, также и обстоятельства крайней необходимости, вынудивших его совершить данный маневр.

На месте оформления протокола об административном правонарушении сотрудники ГИБДД знака 3.20 "Обгон запрещён" ему не показывали, что по его мнению свидетельствует о том, что данного знака на тот момент там не было вовсе.

Ссылаясь на п. 46 "Административного регламента Министерства внутренних дел Российской Федерации исполнения государственной функции по контролю и надзору за соблюдением участниками дорожного движения требований в области обеспечения безопасности дорожного движения" утвержденного приказом МВД РФ от 2 марта 2009 года N 185 (далее - административный регламент МВД РФ), что использование при контроле за дорожным движением технических средств, не предусмотренных табельной положенностью, не допускается".

Указывает, что в комментарии к схеме происшествия, он указал, что экстренное торможение автофургона произошло в момент завершения предыдущего обгона и возвращения в ранее занимаемый ряд. При совершении предыдущего обгона он руководствовался п. 11.1 ПДД, однако экстренное торможение автофургона стало обстоятельством, которое он не мог заранее предугадать и обнаружить. Однако данное обстоятельство не было учтено судом при вынесении постановления.

Полагает, что установка знака 1.11.2 "Опасный поворот" не влечет за собой обязательную разметку 1.3 ПДД и установку знака 3.20 "Обгон запрещен", а дислокация дорожных знаков и дорожной разметки, представленная суду, не соответствует фактической дорожной обстановке, является устаревшим, и не может служить доказательством наличия на автотрассе знака 3.20 "Обгон запрещен" и сплошной разметки 1.3 ПДД.

Считает, что его

ходатайство об исключении данного недопустимого доказательства из дела, как полученного с нарушением закона судом незаконно оставлено без удовлетворения.

Обращает внимание на то, что протокол об административном правонарушении, рапорт инспектора ДПС, объяснение свидетеля - инспектора ДПС Козлова, рисунок-пояснение инспектора ДПС Пискунова подписаны должностным лицом, имеющим специальное звание "лейтенант милиции", хотя на момент оформления данных документов эти должностные лица имели специальные звания "лейтенант полиции".

Ссылаясь на п.1, ст.29.4 КоАП делает вывод, что все перечисленные документы, подписанные не существующими должностными лицами, на основании которых он был обвинен в совершении административного правонарушения, составлены с грубым нарушением закона и соответственно являются недействительными.

Исходя из этого делает вывод, что оценка доказательств судом была дана необъективно, поверхностно, без учёта совокупности нарушений допущенных сотрудниками ГИБДД при оформлении документов, без учёта его доводов о нахождении в состоянии крайней необходимости.

Рассмотрев материалы дела, и проверив доводы жалобы, прихожу к выводу, что она удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

Согласно п.1.3 ПДД участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования ПДД, сигналов светофоров, знаков и разметки.

Виновность Матвеева в нарушении вышеуказанных требований ПДД подтверждается протоколом об административном правонарушении N 52 МА 387262 от 22 октября 2011 года, рапортом - схемой, составленной инспектором ДПС Пискуновым, дислокацией дорожных знаков, а так же другими материалами дела.

Исходя из видеозаписи правонарушения довод Матвеева о неточном отображении дислокации дорожных знаков, является несостоятельным, поскольку нарушение требований знака "Неровная дорога" ему не вменялся, а каких - либо сведений об отсутствии дорожного знака 3.20 "Обгон запрещён" по делу не имеется.

Кроме того, на самостоятельно изготовленной Матвеевым схеме (л.д. 34) зафиксировано наличие дорожного знака 3.20 "Обгон запрещён", совершение им обгона перед поворотом, на участке с ограниченной видимостью сопряжённое с пересечением сплошной линии дорожной разметки, что фактически подтверждает его виновность в совершении административного правонарушения предусмотренного. При этом на схеме не указан знак неровная дорога, как не имеющий отношения к административному правонарушению совершённому Матвеевым.

Довод Матвеева о совершении им обгона якобы в условиях крайней необходимости, так же в определённой степени свидетельствует о совершении им данного маневра на участке дороги где данный манёвр запрещён.

Вопреки доводам Матвеева согласно материалам дела, автомобиль сотрудников ДПС в целях обеспечения контроля за дорожным движением в аварийно-опасных местах располагался в соответствии с требованиями п. 43 административного регламента МВД РФ, утверждённого Приказом МВД России от 2 марта 2009 г. N 185, в месте с видимостью, ограниченной лишь естественными переломами рельефа местности и поворотом дороги.

Категорическое несогласие Матвеева с вышеназванными доказательствами и его версия о выезде на полосу, предназначенную для встречного движения были известны суду первой инстанции и получили надлежащую оценку в ходе рассмотрения дела по существу, и как не нашедшие своего подтверждения были обоснованно отвергнуты, поскольку оснований не доверять вышеназванным доказательствам, в том числе протоколу об административном правонарушении, рапорту инспектора ДПС, дислокации дорожных знаков и другим у суда не имелось.

Доводы жалобы о том, что протокол об административном правонарушении и иные доказательства, якобы составлены с нарушением требований законодательства, так же были известны суду первой инстанции и получили надлежащую оценку в ходе рассмотрения дела по существу.

Из положений ст. 26.2 КоАП РФ следует, что доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, в производстве которого находится дело, устанавливает наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства имеющие значение для правильного разрешения дела, а заявление Матвеева об исключении доказательства было по существу правильно разрешено судом.

По делу не установлено каких-либо обстоятельств, которые могли бы быть расценены как основание для оговора Матвеева и личной заинтересованности в исходе дела сотрудников ДПС. Исходя из этого, у суда не имелось оснований не доверять их показаниям, рапортам, составленным уполномоченными на то лицами при исполнении ими служебных обязанностей протоколу об административном правонарушении и схеме, при этом неточное указание в связи с переименованием специальных званий сотрудников ДПС на существо их должностных полномочий не влияет.

Что касается доводов Матвеева о том, что сотрудниками ДПС представлена в суд видеофиксация совершенного им правонарушения недопустимым техническим средством, то оно является несостоятельным, поскольку п. 46 административного регламента МВД РФ распространяется лишь на технические средства для контроля за дорожным движением, относящиеся к измерительным приборам. Исходя из этого, суд пришёл к правильному выводу, что лишь видеофиксация административного правонарушения сотрудниками ДПС, без проведения каких-либо измерений обычной видеокамерой действующим законодательством не запрещена.

По утверждению Матвеева обгон движущегося в попутном направлении грузового автомобиля он начал вследствие совершённого грузовым автомобилем резкого торможения. При таких обстоятельствах, действуя в состоянии крайней необходимости, он вынужденно с целью безаварийного завершения маневра обгона прибавил скорость и вернулся в полосу попутного направления.

Данный довод не влечет освобождение Матвеева от административной ответственности, так как он не нашел своего подтверждения в ходе производства по делу. В частности, ссылка заявителя на действия водителя обгоняемого автомобиля, который создавал аварийную ситуацию, ничем объективно не подтверждена. На видеофиксации отражено следование автомобиля под управлением Матвеева по полосе встречного движения, при этом каких-либо ситуаций, могущих повлечь аварию, из видеофиксации не усматривается. В этой связи следует принять во внимание, что в соответствии с требованиями ПДД РФ прежде чем начать обгон, Матвеев обязан был убедиться не только в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, но и в том, что он сможет завершить маневр обгона без нарушения ПДД. Поскольку из перечисленных выше доказательств не следует, что действия Матвеева были обусловлены возникновением какой-либо аварийной ситуации, то они не могут расцениваться как совершенные в состоянии крайней необходимости и не подпадают под признаки, предусмотренные ст. 2.7 КоАП РФ.

Кроме того, поскольку часть доводов жалобы Матвеева об отсутствии знаков и разметки, запрещающих обгон о том, что на полосу предназначенную для встречного движения он не выезжал, противоречат его же версии о том, что он действовал в условиях крайней необходимости выехав на полосу предназначенную для движения во встречном направлении с целью избежать столкновения с впереди идущим транспортным средством, свидетельствует об их непоследовательности, противоречии фактическим обстоятельствам дала, что давало суду основание критически отнестись к их содержанию.

С учётом изложенного, судья правильно оценил показания Матвеева, признав их несостоятельными, используемыми как способ защиты от административной ответственности, поскольку они полностью опровергаются материалами дела.

При этом одно лишь категорическое несогласие Матвеева с действиями сотрудников ДПС и составленными ими документами, не могут свидетельствовать о наличии в деле неустранимых сомнений в его виновности, нарушении его права на защиту и презумпции невиновности при рассмотрении дела судом первой инстанции.

Таким образом, надлежащим образом исследовав и оценив все представленные по делу доказательства в их совокупности, судья, не нарушая принципа презумпции невиновности, пришёл к законному и обоснованному выводу о том, что Матвеев совершил административное правонарушение, предусмотренное ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ.

Наказание Матвееву назначено в соответствии с требованиями КоАП РФ, с учетом характера и обстоятельств совершенного им правонарушения, а также данных о его личности, которые подробно приведены в обжалуемом постановлении.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ,

РЕШИЛ:

Постановление судьи 235 гарнизонного военного суда от 16 января 2012 года, по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 4 ст.12.15 КоАП РФ, в отношении Матвеева Дмитрия Львовича оставить без изменения, а его жалобу без удовлетворения.

Судья Московского окружного военного суда

(подпись) В.В. Чвиров

Верно.

Судья Московского окружного военного суда

В.В. Чвиров