Апелляционное определение Московского городского суда от 2 апреля 2013 г. N 11-10235/13 (ключевые темы: договор дарения - сроки исковой давности - договор ренты - момент заключения договора - опека)

Апелляционное определение Московского городского суда от 2 апреля 2013 г. N 11-10235/13

Судья: Рубцова Н.В.

Дело N11-10235

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

02 апреля 2013 года

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Суминой Л.Н.,

судей Мухортых Е.Н., Колосовой С.И., при секретаре Исмаилове Э.Т., рассмотрев по докладу судьи Суминой Л.Н. дело по апелляционной жалобе представителя истца по доверенности Никулиной Е.П. на решение Зюзинского районного суда г.Москвы от 19 декабря 2012 года, которым постановлено:

в удовлетворении исковых требований Смирновой Н.В., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Штык Е.Н., к Аляутдиновой Э. М. о признании договора дарения комнаты **************************, заключенного 05 июня 2006 г. между **********************. и Аляутдиновой Э.М., недействительным, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности в порядке наследования по завещанию отказать,

УСТАНОВИЛА:

Смирнова Н.В. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Е.Н.Штык обратилась с иском к Э.М.Аляутдиновой о признании на основании положений ст.ст.177, 178 ГК РФ недействительным договора дарения комнаты N**********************, заключенного 05 июня 2006 г. между **********************и Э.М.Аляутдиновой, применении последствий недействительности сделки путем погашения записи о праве собственности ответчика на комнату, признании за каждым из истцов по 1/2 доли спорного жилого помещения, указывая на то, что собственником вышеназванной комнаты на основании договора передачи являлся **********************., который на момент заключения договора дарения был болен, вел себя неадекватно, употреблял спиртные напитки, временами у него имели место быть галлюцинации, он перенес **********************, страдал ********************** болезнью, имел ********************** группу инвалидности, принадлежащая ему комната, в которой он был зарегистрирован и фактически проживал, находилась в антисанитарном состоянии. **********************. заключил сделку под влиянием заблуждения относительно ее природы, имеющего существенное значение. Поскольку он нуждался в постороннем уходе, согласился на предложение ********************** оформить над ним опеку, вследствие чего предполагал, что подписывает документы на оформление над ним опеки, тогда как подписал доверенность на представление документов в УФРС на государственную регистрацию перехода права собственности и договор дарения. Однако, через некоторое время в ЖЭУ узнал о том, что указанная комната принадлежит Аляутдиновой Э.М., в отношении которой подал в ОВД заявление о возбуждении уголовного. В силу состояния здоровья и злоупотребления спиртными напитками, ********************** не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Первоначально с иском к Аляутдиновой Э.М. в Зюзинский районный суд г.Москвы обратился Москалев А.М., который ********************** г. скончался. До наступления смерти им было составлено завещание на имя Смирновой Н.В. и Штык Е.Н., которые вступили в наследство, подав заявление нотариусу.

Определением Зюзинского районного суда города Москвы от 06.09.2011 года произведена замена умершего истца Москалева A.M. на его правопреемников Смирнову Н.В. и несовершеннолетнего Штык Е.Н.

Истец Смирнова Н.В., действующая за себя и своего несовершеннолетнего сына Штык Е.Н., ее представитель Никулина Е.П. в судебном заседании суда первой инстанции иск поддержали в полном объеме, ссылаясь, в том числе, и на притворность данной сделки, поскольку ответчик в своих показаниях ссылалась на то, что за комнату заплатила 30 000 долларов США.

Ответчик Аляутдинова Э.М. в суд не явилась, ее представитель в судебном заседании иск не признал, заявил о пропуске истцом срока исковой давности.

Представитель третьего лица без самостоятельных требований относительно предмета спора Управления Росреестра г.Москвы, третье лицо Е.А.Москалева, будучи извещенными о месте и времени судебного заседания, в суд не явились, отзыва на иск не представили.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого как незаконного просит представитель истца по доверенности Никулина Е.П. по доводам апелляционной жалобы, согласно которым судом первой инстанции не учтен тот факт, что на момент заключения договора дарения **********************. был очень болен, вел себя неадекватно, употреблял спиртные напитки, временами у него были галлюцинации, перенес **********************, страдал ********************** болезнью, имел ********************** группу инвалидности и плохое зрение, спорная комната находилась в антисанитарном состоянии; договор дарения комнаты был заключен под влиянием заблуждения относительно природы сделки, так как **********************., являясь инвалидом ********************** группы, нуждался в постороннем уходе, в связи с чем согласился на предложение ********************** оформить над ним опеку (ренту), вследствие чего предполагал, что он подписывает документы об оформлении ренты, тогда как подписал доверенность на представление документов в УФРС на государственную регистрацию сделки перехода права собственности и договор

дарения постороннему для него лицу; подписывая договор дарения, **********************. заблуждался относительно последствий такой сделки и не предполагал, что лишается

принадлежащей ему собственности; **********************. не присутствовал при сдаче договора дарения и других необходимых документов на регистрацию в УФРС; доверенность, выданная на имя Грачевой С.В. не отвечает требованиям законодательства в части ее оформления, в связи с чем ее нельзя признать допустимым доказательством, с учетом того, что 28 апреля 2006 года на последнюю **********************. было оформлено несколько доверенностей одновременно; при разрешении заявленных требований судом не обращено внимание на то, что 29 мая 2006 года в беседе с врачом-психиатром ПНД N13 УЗ ЮЗАО **********************. выражал намерение относительно оформления договора ренты, в результате чего было выдано врачебное свидетельство о состоянии его здоровья с указанием на отсутствие противопоказаний для самостоятельного решения вопроса оформления ренты; передача имущества в установленном договором порядке не состоялась; в ходе проверки по заявлению ********************** о возбуждении уголовного дела Аляутдинова Э.М. поясняла, что за сделку она заплатила **********************долларов США; поскольку определением суда 06.09.2011 года произведена замена умершего истца **********************. на его правопреемников Смирнову Н.В. и несовершеннолетнего Штык Е.Н., производство по делу было возобновлено, срок исковой давности истцами не пропущен, оснований для подачи повторных исков о том же предмете и по тем же основаниям у них не имелось.

Проверив материалы дела, полагая возможным рассмотреть его в отсутствие иных не явившихся участвующих в деле лиц, извещенных о месте и времени слушания дела, выслушав объяснения представителя истца Смирновой Н.В. по доверенности адвоката Никулиной Е.П., поддержавшей вышеприведенные доводы апелляционной жалобы в полном объеме, представителя ответчика Аляутдиновой Э.М. по доверенности Панова А.М., возражавшего относительно удовлетворения апелляционной жалобы, обсудив доводы данной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к изменению или отмене обжалуемого решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона, в том числе ст.ст.9, 170, 177, 178, 179, 181, 192, 199, 200, 204, 549, 572, 583, 1110, 1111 ГК РФ, ст.ст.14, 18 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", разъяснениями Постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 г. "О судебной практике по делам о наследовании".

На основании представленных в материалы дела доказательств, доводов и возражений сторон, их представителей в судебном заседании, судом первой инстанции надлежаще установлено, что спорная комната N2, расположенная в трехкомнатной квартире **********************, принадлежала ********************** на основании договора передачи жилого помещения в собственность от 17 мая 2006 г., в которой он был зарегистрирован с 20 марта 1987 г. и по день смерти - ********************** г., что следует из выписки из домовой книги и копии свидетельства о смерти (л.д.28); **********************являлся инвалидом ********************** группы с 2000 г., что подтверждается копией справки МСЭ (л.д.16); 20 декабря 2010 г. ********************** составил завещание, согласно которого он все свое имущество завещал Смирновой Н.В. и Штык Е.Н. в равных долях (л.д.15); 05 июня 2006 г. между **********************. и Аляутдиновой Э.М. заключен договор дарения спорной комнаты, исходя из условий которого, указанную комнату он передал ответчику безвозмездно, предусмотрев, что передача комнаты осуществляется путем вручения зарегистрированных правоустанавливающих документов, в котором указано также о том, что стороны на момент подписания договора не лишены и не ограничены в дееспособности, не находятся под опекой, попечительством, патронажем, по состоянию здоровья могут самостоятельно осуществлять и защищать свои права и нести обязанности, не страдают заболеваниями, препятствующими осознавать суть подписываемого договора и обстоятельств его заключения; договор подписан лично ********************** (л.д.12) и 20 июня 2006 г. зарегистрирован в ГУ ФРС г.Москвы, Аляутдиновой Э.М. получено свидетельство о государственной регистрации права (л.д.14); 13 декабря 2007 г. Москалев А.М. обратился в ОВД района Зюзино г.Москвы с заявлением о привлечении Аляутдиновой Э.М. к уголовной ответственности в связи с мошенническим завладением ею принадлежащей ему жилой площади; постановлением ОВД района Зюзино г.Москвы от 10 марта 2010 г. в возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием события преступления (л.д.18-22, 23-25, 72-77); согласно справке экспертно-криминалистического Центра ГУВД по г.Москве в ЮЗАО от 29 октября 2009 г., "рукописная запись "**********************" и подпись от его имени на договоре выполнены им самим"; 07 июня 2010 г. Москалев обратился в суд с иском к Аляутдиновой Э.М. о признании договора дарения недействительным в силу ст. 178 ГК РФ (л.д.66); после смерти **********************. нотариусом г.Москвы открыто наследственное дело, с заявлением о принятии наследства обратились Смирнова Н.В. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Штык Е.Н., как наследники по завещанию, и наследник по закону его дочь **********************

Определением Зюзинского районного суда г.Москвы от 06 сентября 2011 г. произведена замена истца ********************** на Смирнову Н.В. и Штык Е.Н., назначена судебная посмертная медицинская экспертиза, на исследование которой были представлены медицинские документы о лечении **********************. в 2010 г., а также сведения о том, что в городскую поликлинику за медицинской помощью последний не обращался. В связи с недостаточным представлением экспертам доказательств, экспертиза проведена не была; определением суда от 12 декабря 2011 г. иск был оставлен без рассмотрения ввиду вторичной неявки вышеназванных истцов (л.д.65).

В связи с тем, что судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза по оставленному без рассмотрения иску Смирновой Н.В. и Штык Е.Н. проведена не была ввиду отсутствия достаточных документов, в рамках данного дела истец отказалась заявлять ходатайство о назначении указанной экспертизы, судом тщательно были исследованы представленные в материалы дела выписные эпикризы о лечении **********************. в больницах в 2010 г., в соответствии с которыми, ему был поставлен диагноз: **********************, ********************** (л.д.80-84); в выписке ГКБ N12 о прохождении лечения в период с 29 октября по 16 ноября 2010 г. перечислены вредные привычки, а именно: "курение", на злоупотребление спиртными напитками не указано; окулист выявил наличие **********************, рекомендовав операционное вмешательство; злоупотребление спиртными напитками не указано и в выписке из ГКБ N 64; согласно справки ПНД N13 УЗ ЮЗАО от 29 мая 2006 г., по результатам медицинского обследования **********************. психиатром дано заключение об отсутствии противопоказаний для самостоятельного решения вопроса оформления ренты (л.д.87); справка от 24 июля 2009 г. свидетельствует о том, что **********************. на учете в НД N12 не состоит.

Кроме того, в судебном заседании были допрошены свидетели. Так, знакомая ********************** **********************. пояснила, что она убирала территорию, **********************. всегда сидел на лавочке, зимой на улицу выходил не всегда, состояние его здоровья было плохое, он часто употреблял спиртные напитки, при встречах постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения, но ее узнавал. После смерти жены он хотел оформить опекунство. В 2006-2007 г. он сказал ей, что его обманули относительно его комнаты.

Свидетель **********************показала, что она являлась соседкой ********************** часто общалась с ним, при встрече он всегда ее узнавал, на ее вопросы отвечал адекватно, любил пить пиво. Когда он решил зарегистрировать в комнате Смирнову Н.В., узнал о том, что ее собственником является иное лицо. ********************** пояснял ей, что его обманули, так как он желал оформить опеку.

Проанализировав изложенное, суд верно подчеркнул, что в медицинских документах не отражено употребление **********************. спиртных напитков, на учете НД N12 он не состоял, перед сделкой был осмотрен врачом-психиатром, который не нашел противопоказаний для ее заключения. Из показаний свидетелей усматривается, что он употреблял спиртные напитки, но при этом свидетелей узнавал, на вопросы отвечал адекватно.

Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи, исходя из положений ст.177 ГК РФ, суд правильно счел, что истцами не представлено достаточных, достоверных и объективных доказательств того, что в момент заключения сделки ********************** не мог осознавать значение своих действий и руководить ими, а употребление им спиртных напитков, наличие заболеваний и инвалидности не означают, что он не мог осознавать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора дарения принадлежащей ему комнаты.

При этом, судебная коллегия обращает внимание на то, что в силу закона такая сделка является оспоримой, в связи с чем истцы, заявляющие требование о признании сделки недействительной по указанным основаниям, согласно положениям ст. 56 ГПК РФ, обязаны доказать наличие оснований для недействительности сделки, то есть бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных ст.177 ГК РФ, в данном случае лежит на истцах.

Поскольку истцами не представлены бесспорные доказательства, подтверждающие наличие в период составления договора дарения состояния здоровья ********************** которое позволяло бы прийти к выводу о том, что он находился в таком состоянии, которое не давало ему возможности понимать значение своих действий и руководить ими, а добытые по делу доказательства не позволяли суду первой инстанции вынести такое суждение, судом сделан обоснованный вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленного истцами требования по указанному основанию.

Отклоняя доводы истца о том, что **********************. заключил сделку под влиянием заблуждения относительно ее природы, так как в связи с наличием необходимости получения им посторонней помощи он намерен был оформить договор ренты, оформлять договор дарения не желал, у него было плохое зрение, поэтому договор дарения он не читал, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что договор дарения ********************** подписал лично, в силу своего психического состояния здоровья он мог самостоятельно решать вопросы оформления сделки, а выявленная у него в 2010 г. катаракта не может свидетельствовать о том, что в 2006 г. у него было плохое зрение, не позволяющее ему прочитать договор, с учетом отсутствия каких-либо доказательств того, что у **********************. было намерение заключить иную сделку, а не договор дарения, а также того, что ответчик ввела его в заблуждение относительно правовой природы и правовых последствий заключаемого договора.

При этом, суд надлежаще указал, что обращение **********************. в конце 2007 г. по факту мошеннических действий в ОВД по району Зюзино, то есть спустя год после заключения сделки, а затем - в суд, его объяснения о своем намерении заключить договор ренты не свидетельствуют о том, что в момент заключения договора он заблуждался относительно его правовых последствий.

Также обоснованно справку ПНД N13 об отсутствии противопоказаний для самостоятельного решения вопроса по оформлению ренты, суд счел не достоверным доказательством того, что **********************. желал заключения именно договора ренты, так как граждане свободны в заключении договора, и после получения такой справки **********************. и Аляутдинова Э.М. вправе были заключить и иной договор, в том числе, и договор дарения.

Кроме того, и рапорты УУМ ОВД по району Зюзино от 2009 г. о злоупотреблении **********************спиртными напитками не подтверждают тот факт, что в момент заключения сделки он злоупотреблял спиртными напитками, и поэтому мог заблуждаться относительно природы сделки, не мог осознавать значение своих действий и руководить ими (л.д.129-130).

Исходя из положений ст.ст.14, 18 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", суд сделал правильный вывод о том, что договор дарения с отметкой о проведенной государственной регистрации и свидетельство Управлением Росреестра г.Москвы выдается правообладателю, которым в данном случае является Аляутдинова Э.М., а не **********************. Тот факт, что **********************. лично не вручил Аляутдиновой Э.М. зарегистрированный договор, как это было предусмотрено п.8 заключенного между ними договора дарения, не подтверждает, что он был введен в заблуждение относительно природы сделки.

Учитывая, что на основании ст. 209 ГК РФ, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом, Аляутдинова Э.М. вправе была распоряжаться принадлежащим ей имуществом по своему усмотрению, а ее невселение в приобретенную комнату, не предъявление требований о выселении **********************. или Смирновой Н.В. из комнаты, не могут являться доказательствами того, что на момент заключения сделки **********************не мог осознавать значение своих действий руководить ими, заблуждался относительно природы сделки либо тождества.

Проверяя доводы представителя истца о том, что договор дарения является притворной сделкой, так как принадлежащая **********************. комната была приобретена за 30 000 долларов США, которые были переданы ответчиком **********************., доводы представителя ответчика о том, что у Аляутдиновой Э.М. намерений заключать договор купли-продажи не было, **********************. она оказывала материальную помощь, покупала продукты питания, купила мебель в качестве благодарности за то, что он подарил ей комнату, суд пришел к обоснованному выводу о том, что данные обстоятельства не свидетельствуют ни о том, что между сторонами состоялся договор купли-продажи жилого помещения, ни о том, что Аляутдинова Э.М. фактически заключила и исполняла договор ренты, и что ********************** при заключении договора дарения желал заключить именно договор ренты, что он был введен в заблуждение относительно природы сделки.

Поскольку бесспорных, убедительных доказательств того, что ********************** в момент заключения договора дарения комнаты не мог осознавать значение своих действий и руководить ими, что он заблуждался относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению, что заключенная сделка является притворной представлено не было, суд первой инстанции надлежаще отклонил заявленные исковые требования в полном объеме.

Рассматривая заявление представителя ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, мотивированного тем, что договор дарения зарегистрирован УФРС 20 июня 2006 г., в связи с чем срок исковой давности истек 21 июня 2007 г., с учетом того, что **********************. умер ********************** г., а исковое заявление в суд от истца поступило 27 сентября 2012 г., суд верно счел, что срок исковой давности в данном случае истцами пропущен, что соответствует п.73 разъяснений Постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 г. "О судебной практике по делам о наследовании", согласно которых наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки в том числе по основаниям, предусмотренным ст.ст.177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления. Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Наследники вправе обратиться после смерти наследодателя с иском о признании сделки недействительной по основаниям ст.ст.177, 178 и 179 ГК РФ, однако все права и обязанности по сделке, носителем которых являлся гражданин, в полном объеме переходят к его правопреемнику, в том числе и в порядке наследования. В связи с этим правопреемство не влечет изменение срока исковой давности и порядка его исчисления.

При этом, судом учтено, что ходатайств о восстановлении срока исковой давности истцом не заявлено, доказательств уважительности причин пропуска сроков исковой давности суду представлено не было, а судом не установлено.

По мнению судебной коллегии, правоотношения сторон и закон, подлежащий применению определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения, в связи с чем доводы апелляционной жалобы по существу рассмотренного спора не ставят под сомнение обоснованность выводов суда, не могут повлиять на правильность определения прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений, повторяют доводы, приведенные как в исковом заявлении, так и при рассмотрении дела по существу, направлены на переоценку собранных доказательств, и не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных 328, 330 ГПК РФ, к отмене состоявшегося судебного решения.

При этом, нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом первой инстанции при рассмотрении настоящего дела допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Зюзинского районного суда г.Москвы от 19 декабря 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца по доверенности Никулиной Е.П. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: