Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 марта 2013 г. по делу N 33-318/2013

Судебная коллегия по гражданским делам

Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:

председательствующего Кучукова О.М.,

судей Бейтуганова А.З. и Хамирзова М.Х.

при секретаре Дауровой А.Х.,

с участием Геляхова Т.Ю.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Геляхова Т.Ю. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по КБР о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Геляхова Т.Ю.

на решение Чегемского районного суда КБР от ДД.ММ.ГГГГ.

Судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Утверждая, что ДД.ММ.ГГГГ его родители по национальному признаку были подвергнуты политической репрессии в виде принудительного переселения из мест постоянного проживания в Киргизскую ССР, где находились под административным надзором, что он, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в местах ссылки, также подвергнут политической репрессии, признан пострадавшим от политических репрессий и согласно справке о реабилитации N от ДД.ММ.ГГГГ, в 1951 году был репрессирован по политическим мотивам органами НКВД и, впоследствии, на основании Закона РФ N "О реабилитации жертв политических репрессий" от ДД.ММ.ГГГГ был реабилитирован, что политическими репрессиями ему причинены нравственные и физические страдания, то есть моральный вред, Геляхов Т.Ю. обратился в Чегемский районный суд КБР с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Кабардино-Балкарской Республике о компенсации морального вреда взысканием денежной компенсации в размере "данные изъяты" руб. В обоснование заявленных требований Геляхов Т.Ю. указал на то, что ему, как родившемуся в семье спецпереселенцев, на протяжении многих лет после возвращения на историческую родину приходилось жить с ярмом сына изменников родины, слышать оскорбления в свой адрес и в адрес своего народа. Исключение с ДД.ММ.ГГГГ из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о возмещении морального вреда лицам, которые признаны жертвами политических репрессий, противоречит ст. 1 Протокола N к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, нарушает сохраненное за ним право ожидания возмещения государством ущерба, причиненного нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением свободы в период применения к нему политической репрессии. Поскольку Российская Федерация как участник "Конвенции о защите прав человека и основных свобод" признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, заявленные им исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции, изложенной в Постановлении Европейского Суда по правам человека от ДД.ММ.ГГГГ по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", которым разрешены аналогичные правоотношения.

В письменных возражениях на иск Управление Федерального казначейства по КБР просит оставить исковое заявление без удовлетворения. В обоснование возражений Управление Федерального казначейства по КБР сослалось на то, что Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации как материального, так и морального вреда, причиненного в результате применения политических репрессий репрессированным лицам, в связи с чем толкование отсутствия в его преамбуле положений о возмещении морального вреда лицам, которые признаны жертвами политических репрессий, как основание, исключающее моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба, не соответствует статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации. Поскольку нравственные и физические страдания Геляхову Т.Ю. были причинены до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, вступивших в законную силу с ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с действующим законодательством и правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, у Геляхова Т.Ю. не возникло права на денежную компенсацию причинённого ему морального вреда. Ссылки Геляхова Т.Ю. на Постановление Европейского Суда по правам человека, вынесенное по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", являются несостоятельными, поскольку денежные суммы, присужденные заявителям, являются компенсацией нарушенного права заявителей на имущество, предусмотренного ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Решением Чегемского районного суда КБР от 29 января 2013 года заявленный Геляховым Т.Ю. иск оставлен без удовлетворения.

Не согласившись с принятым судом решением, считая его незаконным и ошибочным, Геляхов Т.Ю. подал на него апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных им исковых требований, приводя по сути доводы, которыми обоснован заявленный иск. Он также указал, что при разрешении дела в нарушение ч.4 ст. 15 Конституции Российской Федерации суд первой инстанции не применил положения Конвенции о защите прав человека и гражданина, а также не принял во внимание Постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии".

В отзыве на апелляционную жалобу Управление Федерального казначейства по КБР, считая апелляционную жалобу необоснованной, а решение суда правильным, просит апелляционную жалобу оставить без удовлетворения, дело рассмотреть в отсутствие представителя Управления Федерального казначейства по КБР.

Извещённое о месте и времени рассмотрения дела Управление Федерального казначейства по КБР явку своего представителя в судебное заседание не обеспечило. В поданном в судебную коллегию отзыве с жалобой не согласилось, просило оставить жалобу без удовлетворения и рассмотреть дело в отсутствие представителя ответчика. Дело судебной коллегией рассмотрено в отсутствие не явившегося в судебное заседание представителя ответчика.

Заслушав доклад судьи Верховного суда КБР Кучукова О.М., обсудив доводы апелляционной жалобы, поддержанной Геляховым Т.Ю., изучив материалы дела, судебная коллегия находит апелляционную жалобу необоснованной и подлежащей оставлению без удовлетворения, а решение суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены решения суда первой инстанции в апелляционном порядке являются неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие изложенных в решении суда выводов обстоятельствам дела, нарушение или неправильное применение судом норм материального или процессуального права. Таких нарушений при разрешении дела судом не допущено.

Разрешая дело, суд правильно установил и в достаточной степени исследовал имеющие значение для дела обстоятельства, дал им надлежащую оценку, сделал выводы, соответствующие установленным обстоятельствам и исследованным доказательствам, правильно истолковал и применил нормы материального права и не допустил существенных нарушений норм процессуального права.

При разрешении дела суд первой инстанции правильно применил нормы закона, регулирующие сложившиеся спорные отношения, отразив суть регулирующих эти отношения законоположений в обжалуемом решении. Выводы суда в достаточной степени мотивированы, основаны на анализе норм действующего законодательства, на фактических обстоятельствах дела. Оснований не согласиться со сделанными судом выводами судебная коллегия не усматривает.

Суд правильно указал на то, что до 1991 года на территории Российской Федерации и на территории СССР закона, предусматривающего возможность компенсации причиненного гражданину морального вреда, не было. Впервые на территории Российской Федерации и на территории СССР закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причинённого неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в возмещение морального вреда денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьёй 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причинённый гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы института компенсации морального вреда в Российской Федерации были заложены в части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, введённой в действие 1 января 1995 года. Частью 1 ст. 151 ГК РФ установлено, что если гражданину причинён моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда. Эти положения обратной силы не имеют.

В соответствии с ч. 1 ст. 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. В соответствии со ст. 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", часть первая Гражданского кодекса РФ применяется к правоотношениям, возникшим после введения её в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения её в действие, часть первая Гражданского кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения её в действие. В силу ч. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Исходя из этих положений закона, суд в решении правильно указал на то, что заявленный иск не подлежит удовлетворению ввиду отсутствия на момент причинения истцу морального вреда закона, предусматривающего возможность возмещения морального вреда.

О том, что моральный вред, причинённый гражданам до введения в действие закона, предусматривающего возможность компенсации такого вреда, в том числе и вреда, причинённого в результате политических репрессий, указано и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда". В частности, в абзаце 1 п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации указано, что если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу продолжает испытывать нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (п. 1 ст. 54 Конституции Российской Федерации).

Из поданного Геляховым Т.Ю. искового заявления, из представленных им материалов и объяснений Геляхова Т.Ю., данных им суду, следует, что моральный вред Геляхову Т.Ю. (нравственные и физические страдания) был причинен в результате применения к нему политической репрессии в период с ДД.ММ.ГГГГ (со дня его рождения) до ДД.ММ.ГГГГ (до прекращения политической репрессии), то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, впервые в СССР предусмотревших такой вид гражданско-правовой ответственности как обязанность причинителя вреда по возмещению морального вреда.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от ДД.ММ.ГГГГ N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу. Законам, предусматривающим возможность возмещения морального вреда, обратная сила не придана.

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как моральный вред, за возмещением которого Геляхов Т.Ю. обратился в суд, причинен до введения в действие ст. 131 Основ законодательства Союза ССР и республик и до введения в действие Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ссылаясь на нормы Конституции Российской Федерации и на правовые позиции, изложенные в сохраняющих свою силу Определениях Конституционного Суда Российской Федерации, суд первой инстанции правомерно посчитал не основанными на законе доводы Геляхова Т.Ю. о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального вреда означает недопустимость отказа государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, Судебная коллегия считает, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку оно само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

В силу ст. ст. 1, 6 - 11 Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года "О реабилитации репрессированных народов" государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

18 октября 1991 года принят Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", целью которого является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации государством материального и морального ущерба, как на то указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 года).

Федеральным законом Российской Федерации от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона, как исключающих моральный вред из объема, подлежащего возмещению ущерба, не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации. Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации в отличие от гражданского законодательства не предусматривают разграничение форм возмещения материального и морального вреда. Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Согласно преамбуле Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" целью закона являлось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и, в соответствии с задачами государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда. Установление порядка предоставления данных льгот законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая и моральный вред.

Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определениях Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 года N 282-О, от 5 июля 2005 года N 246-О, от 27 декабря 2005 года N 527-О, от 17 октября 2006 года N 397-О, от 15 мая 2007 года N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями п. "в" ст.71 и ч.1 ст.76 Конституции РФ были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный уровень такой поддержки.

Принимая во внимание приведенные выше нормы закона и сложившуюся правовую позицию, судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и незаконности политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего и возмещение морального вреда.

Указанные в исковом заявлении и в апелляционной жалобе доводы о нарушении статьи 1 Протокола N1 к Конвенции и на необходимость применения при разрешении заявленных требований правовой позиции Европейского Суда, изложенной в Постановлении от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", были предметом разбирательства в суде первой инстанции. Этим доводам судом первой инстанции дана надлежащая правовая оценка. Доводы истца в этой части обоснованно признаны судом несостоятельными.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что у истицы не возникло основанного на действующем законодательстве отдельного права на денежную компенсацию морального вреда. Следовательно, не имеется оснований считать, что при разрешении дела судом нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Судебная коллегия, находит ссылки апелляционной жалобы на необоснованное игнорирование судом первой инстанции постановления Европейского Суда от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" необоснованными. Суд правильно указал на то, что присуждённая Европейским Судом по правам человека в пользу Клаус и Юрия Киладзе денежная сумма являлась не компенсацией морального вреда за имевшие место репрессии, а является компенсацией за нарушение их права на имущество, закреплённое в статье 1 Протокола N 1 к Конвенции. Поскольку ответчик в лице Грузии (государство) уклонялся от осуществления мер по принятию законодательства, позволяющего использовать гражданами, признанными жертвами политических репрессий, права, гарантированные государством, Европейский Суд принял указанное Постановление. Законодательством Российской Федерации предусмотрен комплекс внутригосударственных средств правовой защиты граждан, признанных жертвами политических репрессий, установлены порядок, условия и размер возмещения причинённого материального вреда, доводы о том, что Постановление Европейского Суда по правам человека должно быть применено в настоящем деле, являются необоснованными.

Доводы истца о том, что и после реабилитации балкарского народа и возвращения Геляхова Т.Ю. на историческую родину он продолжал испытывать нравственные страдания, связанные с "ярмом" сына изменников Родины, приходилось от разных людей, в том числе и от людей, наделённых властью, слышать в свой адрес оскорбления, судом также обоснованно отвергнуты. Заявляя подобное, вопреки закреплённым в ст. 123 Конституции Российской Федерации, в ст. 12 ГПК РФ принципам состязательности гражданского процесса, закреплённым в ст. 56 ГПК РФ положениям о том, что каждая из сторон должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, Геляхов Т.Ю. не представил в суд доказательств, подтверждающих, что после его возвращения в КБР в его адрес высказывались оскорбления и иные указанные им высказывания. Поскольку недоказанность тех обстоятельств, на которые ссылается истец в обоснование заявленных им требований, влечёт отказ в иске, а утверждения Геляхова Т.Ю. о том, что ему от разных людей, в том числе и от людей, наделённых властью, приходилось слышать в свой адрес, что он сын изменников Родины, другие оскорбления, не доказаны, суд обоснованно посчитал эти обстоятельства не установленными, а требования в этой их части не подлежащими удовлетворению.

Считая принятие судом первой инстанции решение правильным, соответствующим обстоятельствам дела, исследованным судом доказательствам и закону, и признавая установленным, что в деле отсутствуют обстоятельства, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ могут служить основаниями для отмены либо изменения решения суда в апелляционном порядке, судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения, а апелляционную жалобу Геляхова Т.Ю. подлежащей оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 ГПК РФ Судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Чегемского районного суда КБР от 29 января 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Геляхова Тахира Юсуфовича оставить без удовлетворения.