Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 13 февраля 2013 г. по делу N 33-505-2013

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего Зайнудиновой Ш.М.

судей Ибрагимова С.Р., Мустафаевой З.К.,

при секретаре судебного заседания Алимове Р.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Гераевой Э.Р. на решение Советского районного суда города Махачкалы Республики Дагестан от 03 декабря 2012 года, которым постановлено:

"В удовлетворении искового требования Гераевой Э. Р. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Дагестан о взыскании компенсации морального вреда, отказать".

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Дагестан Мустафаевой З.К., выслушав объяснения Сайтамалова А.А. в интересах Гераевой Э.Р. (доверенность N 05АА0613166 от 26 ноября 2012 года), полагавшего решение суда подлежащим отмене, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Гераева Э.Р. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального Казначейства РФ по Республике Дагестан, о взыскании компенсации морального вреда, указывая, что 23 февраля 1944 года ее родители были репрессированы по политическим мотивам, по национальному признаку органами НКВД СССР.

На основании Закона РФ от 18.10.1991 года N 1761-1 истица была реабилитирована. Согласно справке о сроках пребывания под надзором с ограничением прав и свобод, с 1948 года до 1956 года она находилась под надзором органов внутренних дел СССР. Общий срок незаконного ограничения ее прав и свобод составил 8 лет. На протяжении более 13 лет ее семья и она содержались в антисанитарных условиях. Согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны" от 16 июля 1956 года, срок пребывания истца под надзором с ограничением нрав и свобод с 01.10.1948 г. по 16.06.1956 г. составил 8 лет.

Исходя из положений Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий", статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки о реабилитации. Таким образом, датой возникновения правоотношений следует считать день выдачи справки о его реабилитации.

Указывает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ согласно ч.4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения РФ положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении РФ. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В настоящее время вступило в законную силу Постановление Европейского Суда по правам человека от 02.02.2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии". Европейский Суд по правам человека, рассмотрев указанное дело, установил, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий, и если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик должно выплатить 4000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, её исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", которым разрешены аналогичные правоотношения.

Являясь лицом, признанным жертвой политических репрессий и реабилитированным в установленном Российским законодательством порядке, считает, что в отношении нее была нарушена статья 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку у неё имелась собственность, ей причинены физические и нравственные страдания, связанные с незаконным ограничением свободы, в праве на уважение которой было осуществлено вмешательство путем законодательного ограничения размера полагающейся ей в связи с этим компенсации, которая не соответствует причиненному ей моральному вреду, чем нарушается баланс между интересами общества и правом на уважение собственности. Исключение с 1 января 2005 года гарантированности компенсации морального ущерба из преамбулы Закона в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и не может применяться судами во избежание нарушения части 4 статьи 15 Конституции РФ.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе Гераева Э.Р. просит решение суда отменить, ссылаясь на то, что, отказывая в удовлетворении исковых требований суд проигнорировал постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" (жалоба N 7975/06).

Частью 2 статьи 1 ГПК РФ установлен приоритет норм международного договора. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года N5 "О применении судами обшей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров" говорится о применение судами РФ Конвенции с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

При таких обстоятельствах отказ суда первой инстанции от применения положений Конвенции по данному делу следует признать ошибочным, т.к. это прямо противоречит части 4 статьи 15 Конституции РФ. В связи с этим, обжалуемое решение не может быть признано законным, Полагаю, мои исковые требования являются законными и обоснованными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения Сайтамалова А.А. представляющего по доверенности интересы Гераевой Э.Р., судебная коллегия находит решение суда первой инстанции подлежащим оставлению без изменения, по следующим основаниям.

Заявляя требования о компенсации морального вреда, истица Гераева Э.Р. ссылается на Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года ФЗ-122), из преамбулы которого следует, что его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба, закон направлен на реализацию приведенных конституционных положений в отношении лиц, пострадавших от необоснованных репрессий. Действительно, указанный закон принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в этом законе специальные публично-правовые механизмы компенсации в отличие от гражданского законодательства не предусматривали разграничение форм возмещения материального и морального вреда.Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" было исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Истица Гераева Э.Р., несмотря на это ссылается на применение этого закона к возникшим спорным отношениям, ссылаясь на неконституционность указанных изменений, на нарушение прав реабилитированных при ином подходе к толкованию указанного закона.

Между тем, проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема, подлежащего возмещению ущерба, не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе и неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Указанный Закон Российской Федерации, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсационный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

В определении Конституционного суда РФ указывалось, что льготы, которые устанавливались указанным федеральным законом для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 года N 282-0, от 5 июля 2005 года N 246-0, от 27 декабря 2005 года N 527-0, от 17 октября 2006 года N 397-0, от 15 мая 2007 года N 383-О-П, от 24 июня 2008 года N 620-О-П, от 16 декабря 2010 года N 1627-0-0 и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Отказывая в удовлетворении иска, суд также обоснованно сослался на то, что ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года, в то время как нравственные и физические страдания истцу были причинены с 1944 года по 1968 год, то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших впервые такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 18 января 2005 года N 7-0, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Доводы жалобы о том, что обязанность государства возместить моральный вред, причиненный репрессиями, предусмотрена ст.1 ФЗ от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", также несостоятельна.

Согласно части 1 статьи 1 Протокола N 1 к указанной Конвенции, каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола N 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получение которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, право истицы Гераевой Э.Р. на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждается в исковом заявлении, не имеется.

Ссылка истицы на нарушение практики Европейского Суда, а именно на постановление от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" также несостоятельна, поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Поскольку требования истицы не основаны на действующем законодательстве, решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, Судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Советского районного суда города Махачкалы Республики Дагестан от 03 декабря 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Гераевой Э.Р. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: