Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 12 февраля 2013 г. по делу N 33-503-2013

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда республики Дагестан в составе:

Председательствующего Бейтуллаевой З.А.

Судей Загирова Н.В. и Джарулаева А.К.

При секретаре Билаловой Н.Б.

рассмотрела 12 февраля 2013 года в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Исраилова Г.А. на решение Советского районного суда города Махачкалы от 14 ноября 2012 года, которым постановлено:

"В удовлетворении искового требования Исраилова Г.А. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Дагестан, о взыскании компенсации морального вреда, отказать".

Заслушав доклад судьи Загирова Н.В., выслушав доводы Исраилова Г.А., просившего отменить решение суда и вынести новое решение об удовлетворении заявленных его требований, судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РД,

УСТАНОВИЛА:

Исраилов Г.А. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального Казначейства РФ по РД о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование своих доводов указывает, что он родился "дата". в "адрес" ДАССР. В возрасте "." лет, "дата" года, вместе с родителями, незаконно и необоснованно по национальному признаку был репрессирован и выслан в Киргизскую ССР, где находился на учете спецпоселения под административным надзором органов Внутренних дел СССР в течение 13 лет, до 1958 года. На основании Закона РФ от 18.10.1991 года N 1761-1 был реабилитирован. Согласно справке о сроках пребывания под надзором с ограничением прав и свобод до 1958 года он находился под надзором органов внутренних дел СССР. Общий срок незаконного ограничения его прав и свобод составил "." лет.

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны" от 16 июля 1956 г., срок пребывания истца под надзором с ограничением нрав и свобод, с 23 февраля 1944 г. по 16 июня 1956 г. составил около 13 лет. Однако Советом Министров ДАССР было принято постановление N 254 от 16 июля 1958 г. "О переселении из Киргизской ССР и хозяйственном устройстве чеченского населения в республике", согласно п.п. 4 и 5 которого запрещался выезд из Киргизии и возврат в места исторического проживания. Лишь только постановление Совета Министров ДАССР от 15 октября 1963 г. N478 "Об отмене пунктов 4 и 5 постановления Совета Министров Дагестанской АССР N254 от 16 июля 1958г." позволило ему вернуться на Родину. Исходя из положений Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий", статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки о реабилитации. Таким образом, датой возникновения правоотношений следует считать день выдачи справки о его реабилитации. Указывает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения РФ положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении РФ. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В настоящее время вступило в законную силу Постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии". Европейский Суд по правам человека, рассмотрев указанное дело, установил, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий, и если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик должно выплатить 4 000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей.

Просит взыскать с Министерства финансов РФ из средств казны РФ компенсацию в размере "." рублей в счет возмещения морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В своей апелляционной жалобе Исраилов Г.А. ставит вопрос об отмене решения суда и удовлетворении его исковых требований.

В обоснование доводов указывает, что, являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированным в установленном российским законодательством порядке, считает, что в отношении него была нарушена статья 1 Протокола N 1 к Конвенции. С 1 января 2005 г. гарантия компенсации морального ущерба репрессированным была исключена из преамбулы Закона "О реабилитации жертв политических репрессий". Фактически это отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ при наличии вступившего в законную силу указанного выше постановления Европейского Суда. В этой связи, его исковые требования о взыскании компенсации морального вреда являются законными и обоснованными. Федеральным законодателем установлен гарантированный минимальный (базовый) уровень этих мер социальной поддержки, и тем самым - пределы усмотрения субъекта Российской Федерации при решении вопросов об объеме мер социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, и условиях их предоставления. В то же время, законодателем, не принято каких-либо нормативно-правовых актов устанавливающих, что лица, подвергшиеся политическим репрессиям, могут рассчитывать на возмещение морального вреда лишь в пределах мер социальной поддержки, установленных законом "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 г. N 1761-1. Данный вывод подтверждается также изложенной в преамбуле означенного Закона целью последнего - "реабилитация всех жертв политических репрессий, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба". Полагает, что сохранение на протяжении более двадцати лет на одном уровне мер социальной поддержки, независимо от возможностей государства, является фактическим ограничением его права на возмещение морального вреда.

На протяжении "." лет, с "дата" г. по "дата" г. он и его семья находились под жёстким контролем органов внутренних дел, постоянно подвергались унижениям и оскорблениям. В первые годы жили в ужасающих бытовых условиях, постоянно испытывая голод, выполняя самую грязную и тяжелую работу. При этом, п. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев, и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны" от 16 июля 1956 г. устанавливал, "что снятие ограничений по спецпоселению с лиц, перечисленных в статье первой настоящего Указа, не влечет за собой возвращение им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были выселены". В дальнейшем, Советом Министров ДАССР было принято постановление N 254 от 16 июля 1958 г. "О переселении из Киргизской ССР и хозяйственном устройстве чеченского населения в республике", которое п.п. 3, 4 и 5 запрещало выезд из Киргизии и из Средней Азии чеченского населения и возврат в места исторического проживания. Лишь постановление Совета Министров ДАССР от 15 октября 1963 г. N 478 "Об отмене пунктов 4 и 5 постановления Совета Министров Дагестанской АССР N 254 от 16 июля 1958 г." позволило им вернуться на Родину. Таким образом, в результате принятых органами государственной власти правовых актов срок незаконного ограничения его прав и свобод составил 19 лет.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд проигнорировал постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" (жалоба N 7975/06).

Частью 2 ст. 1 ГПК РФ установлен приоритет норм международного договора. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров" говорится о применении судами РФ Конвенции с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

При таких обстоятельствах отказ суда первой инстанции от применения положений Конвенции по данному делу следует признать ошибочным, поскольку это прямо противоречит ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. В связи с этим, обжалуемое решение не может быть признано законным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения, по следующим основаниям.

Заявляя требования о компенсации морального вреда, истец Исраилов Г.А. ссылается на Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года (действующий в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года ФЗ-122), из преамбулы которого следует, что его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба, закон направлен на реализацию приведенных конституционных положений в отношении лиц, пострадавших от необоснованных репрессий.

Действительно, указанный закон принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в этом законе специальные публично-правовые механизмы компенсации в отличие от гражданского законодательства не предусматривали разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" было исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Несмотря на это, истец Исраилов Г.А., ссылается на применение этого закона к возникшим спорным отношениям, ссылаясь на неконституционность указанных изменений, на нарушение прав реабилитированных при ином подходе к толкованию указанного закона.

Между тем, проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе и неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Указанный Закон Российской Федерации, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

В определении Конституционного суда РФ указывалось, что льготы, которые устанавливались указанным федеральным законом для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 года N 282-0, от 5 июля 2005 года N 246-0, от 27 декабря 2005 года N 527-0, от 17 октября 2006 года N 397-0, от 15 мая 2007 года N 383-О-П, от 24 июня 2008 года N 620-О-П, от 16 декабря 2010 года N 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Отказывая в удовлетворении иска, суд также обоснованно сослался на то, что ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года, в то время как нравственные и физические страдания истцу были причинены с 1944 года по 1968 год, то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших впервые такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 18 января 2005 года N 7-0, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Доводы жалобы о том, что обязанность государства возместить моральный вред, причиненный репрессиями, предусмотрена ст.1 ФЗ от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", также несостоятельна.

Согласно части 1 статьи 1 Протокола N 1 к указанной Конвенции, каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола N 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получение которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, право истца Исраилова Г.А. на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждается в исковом заявлении, не имеется.

Ссылка истца на нарушение практики Европейского Суда, а именно на постановление от 2 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" также несостоятельна, поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Поскольку требования истца не основаны на действующем законодательстве, решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Советского районного суда г. Махачкалы Республики Дагестан от 14 ноября 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Исраилова Г.А. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: