Апелляционное определение СК по гражданским делам Белгородского областного суда от 14 мая 2013 г. по делу N 33-1718

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:

председательствующего Мотлоховой В.И.,

судей Самыгиной С.Л., Литвиновой А.М.

при секретаре Погореловой С.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 мая 2013 года

частную жалобу представителя ОАО "Промсвязьбанк" Шебановой Л.А., представителя ООО "Коммерческий Долговой Центр" Подхомутниковой С.О.

на определение Свердловского районного суда г. Белгорода от 21 декабря 2012 года по делу по заявлению ООО "Коммерческий Долговой Центр" об установлении правопреемства.

Заслушав доклад судьи Литвиновой А.М, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ОАО "Коммерческий долговой центр" обратилось в суд с заявлением о производстве замены стороны взыскателя ОАО "Промсвязьбанк" на правопреемника ОАО "Коммерческий долговой центр", в связи с заключением договора уступки прав (требований) N N от ДД.ММ.ГГГГ года о взыскании задолженности с Некрасова М.Г., Файфер М.Д. по кредитному договору N N от ДД.ММ.ГГГГ года. Размер задолженности определен вступившими в законную силу судебными постановлениями.

Определением Свердловского районного суда г. Белгорода от 21.12.2012 года заявление отклонено.

В частной жалобе представитель ОАО "Промсвязьбанк", представитель ООО "Коммерческий Долговой Центр" просит отменить судебное постановление, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.

Проверив материалы дела, обсудив доводы частных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемого определения.

Согласно ст. 52 ФЗ "Об исполнительном производстве" в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) судебный пристав-исполнитель на основании судебного акта, акта другого органа или должностного лица производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. Для правопреемника все действия, совершенные до его вступления в исполнительное производство, обязательны в той мере, в какой они были обязательны для стороны исполнительного производства, которую правопреемник заменил.

В силу ст. 44 ГПК РФ правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Согласно ч. 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Установлено, что ДД.ММ.ГГГГ года между ОАО "Промсвязьбанк" и Некрасовым М.Г. заключен договор на предоставление кредита N N, а в качестве обеспечения исполнения заемщиком принятых на себя обязательств - договор поручительства с Файфер М.Д., договор залога N N

ДД.ММ.ГГГГ года ОАО "Промсвязьбанк" уступил права (требования) по кредитному договору N N от ДД.ММ.ГГГГ года, заключенному с Некрасовым М.Г., ОАО "Коммерческий долговой центр".

В материалах дела не имеется сведений о том, что ОАО "Коммерческий долговой центр" имеет лицензию на право осуществления банковской деятельности, при этом возможность передачи права требования по указанному кредитному договору ни законом, ни рассматриваемым договором не установлена. Законом Российской Федерации "О защите прав потребителей" право банка передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, не предусмотрено.

В этой связи договор уступки права требования от ДД.ММ.ГГГГ года, заключенный между ОАО "Промсвязьбанк" и ОАО "Коммерческий долговой центр" не соответствует требованиям закона, является ничтожным в соответствии со статьей 168 ГК РФ независимо от признания его таковым судом в силу статьи 166 ГК РФ.

Выводы суда первой инстанции в этой части являются верными.

В соответствии со ст. 13 ФЗ "О банках и банковской деятельности", осуществление банковских операций производится только на основании лицензии, выдаваемой Банком России.

Исходя из изложенного, займодавцем по кредитному договору вправе быть только организация, имеющая лицензию на право осуществления банковской деятельности.

Поэтому сделка, в результате которой стороной кредитного договора на стороне кредитора становится лицо, не имеющее лицензии на право осуществления банковской деятельности, не соответствует требованиям Закона.

Вступление гражданина в заемные отношения с организацией, имеющей лицензию на осуществление банковской деятельности, означает, что личность кредитора имеет для должника существенное значение.

Следовательно, уступка Банком своих прав требования третьему лицу, не равноценному Банку (иной кредитной организации) по объему прав и обязанностей в рамках лицензируемого вида деятельности, в соответствии с п. 2 ст. 388 ГК РФ, допускается только с согласия должника, которое в данном случае не получено.

Данная правовая позиция согласуется с разъяснениями, данными в пункте 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 17 от 28.06.2012 года "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", согласно которому, разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

Доказательств наличия у заявителя специального разрешения на осуществление предусмотренных законом банковских операций в материалах дела нет, условия передачи прав кредитора третьим лица не согласованы с заемщиком и поручителем в кредитном договоре и договоре поручительства, в связи с чем, отсутствуют правовые основания для замены кредитора, поскольку уступка права требования возврата кредита и уплаты процентов субъектам небанковской сферы противоречит банковскому законодательству, требующему лицензировать банковские операции.

Такой вывод в полной мере корреспондирует положениям ст.ст. 382, 388, 857 ГК РФ, ст.ст. 12, 13, 26 Федерального Закона N 395-1 от 02.12.1990 г. "О банках и банковской деятельности".

Из анализа вышеприведенных норм права в совокупности с преамбулой Закона "О защите прав потребителя" следует, что гражданин, заключая кредитный договор с банком как субъектом, наделенным в установленном законом порядке специальным правом, которое подтверждается лицензией, выдаваемой Банком России, выступает потребителем финансовой услуги, предоставляемой банком. При этом, по смыслу приведенных норм соблюдение банковской тайны также относится к качеству финансовой услуги, оказываемой банком гражданину-потребителю. Соответственно уступка требования банком прав по кредитному договору, заключенному с гражданином, другому лицу, не обладающему специальным правовым статусом, которым обладал первоначальный кредитор, нарушает права гражданина как потребителя.

При таких обстоятельствах, правовых оснований для удовлетворения заявления о производстве замены стороны не имеется, в связи с чем, определение суда законно и обоснованно. Доводы жалобы изложенных выводов не опровергают.

Руководствуясь ст.ст. 333-335 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

определение Свердловского районного суда г. Белгорода от 21 декабря 2012 года по делу по заявлению ООО "Коммерческий Долговой центр" об установлении правопреемства - оставить без изменения, частную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи