Кассационное определение Западно-Сибирского окружного военного суда от 25 февраля 2013 г. по делу N 22-10/2013

Кассационное определение Западно-Сибирского окружного военного суда Новосибирской области от 25 февраля 2013 г. по делу N 22-10/2013

ЗАПАДНО-СИБИРСКИЙ ОКРУЖНОЙ ВОЕННЫЙ СУД

в составе: председательствующего - председателя судебного состава Актаева Г.В., судей: Попова Ю.В. и Дубова Ю.А.,

при секретаре судебного заседания Бирюковой Н.С.,

с участием: заместителем начальника отдела военной прокуратуры Центрального военного округа подполковника юстиции Баранова С.С., осужденного Парфёнова А.Ф. (посредством системы видеоконференцсвязи), его защитников - адвокатов Чурдиковой Г.Ф., Гриневского В.Н.,

рассмотрел уголовное дело по кассационным жалобам осужденного, названных защитников, а также адвоката Кизикина В.И. на приговор Абаканского гарнизонного военного суда от 21 ноября 2012 года, которым военнослужащий войсковой части ... подполковник

Парфёнов Александр Филиппович,

осужден по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам 3 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с руководством подчиненными в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации на срок 2 года.

Заслушав доклад судьи Актаева Г.В., выступления осужденного Парфёнова и принимавших участие в кассационном заседании его защитников, поддержавших доводы кассационных жалоб, а также заключение прокурора Баранова С.С. об оставлении приговора без изменения, окружной военный суд

УСТАНОВИЛ:

Парфёнов признан судом виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия к потерпевшему Т., повлекшем существенное нарушение конституционных прав потерпевшего на неприкосновенность, честь и достоинство личности, а также воинского правопорядка при обстоятельствах, указанных в приговоре.

Из итогового решения по делу усматривается, что подполковник Парфёнов, являясь начальником по воинскому званию для прапорщика Т., будучи недовольным служебным поведением последнего, в 8-м часу 24 июня 2011 года в помещении сооружения N ... , расположенного на территории войсковой части ... , нанес Т. удар стулом по спине, унизив его честь и личное достоинство, причинив нравственные страдания, физическую боль и телесные повреждения в виде ссадин и ушиба левой почки первой степени, квалифицируемого как легкий вред здоровью.

В кассационных жалобах и дополнениях к ним осужденный и его защитники адвокаты Чурдикова Г.Ф., Кизикин В.И., Гриневский В.Н., каждый в отдельности, просят об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство в ином составе судей.

При этом стороной защиты в целом делается вывод о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушении судом норм материального и процессуального права, а также несправедливости приговора по следующим основаниям.

Защитник Чурдикова в своей кассационной жалобе указывает, что в ходе опросов при проведении доследственной проверки, Ш., Парфёнов А.Ф., В., Л., И. указывали на то, что в качестве предмета преступления фигурировал табурет.

Допрошенный уже в ходе предварительного следствия Т. стал утверждать, что удар ему был нанесен деревянным стулом, однако причина изменения этим лицом своих показаний следователем не выяснялась.

Также не задавались подобные вопросы и при допросе в качестве свидетеля Ш..

В ходе осмотра места происшествия от 21 ноября 2011 года следователем изъят стул, которым якобы был нанесен удар Т., а не табурет, однако надлежащим образом отличительные признаки изъятого предмета в протоколе не описаны, фототаблица к данному протоколу осмотра составлена 20 ноября 2011 года, а СД-диск с фотоснимками создан 19 апреля 2012 года.

С подобными нарушениями был составлен и протокол осмотра стула от 16 декабря 2011 года, в котором указаны другие параметры изъятого предмета, нежели стула, представленного в последующем для производства судебно-медицинской экспертизы.

При повторном осмотре стула в соответствующем протоколе от 23 января 2012 года параметры этого предмета описываются следователем в соответствии с теми параметрами, которые указаны в упомянутом экспертном заключении, в связи с чем автор жалобы делает вывод о фальсификации стороной обвинения обсуждаемого вещественного доказательства, о чем неоднократно заявлялось стороной защиты в ходе судебного следствия, однако суд необоснованно пришел к выводу о его доброкачественности.

На предварительном следствии в ходе допросов и следственных экспериментов, в том числе с участием специалиста Кн., Т. указывал механизм нанесения ему Парфёновым удара травмирующей поверхностью стула перпендикулярно или близко к этому по отношению к поверхности тела в месте приложения силы и этот механизм нашел свое отражение в экспертном заключении.

Однако сведения, сообщенные свидетелями С., И., Ш., М., Р., Ч. о месте нахождения ссадин на спине потерпевшего, расположенных под углом примерно 45 градусов по направлению к гребню подвздошной кости не согласуются с указанными показаниями Т., а эксперт Кн. в судебном заседании усомнился в возможности получения потерпевшим травмы левой почки с учетом показаний обозначенных свидетелей. Кроме того, эти пояснения эксперта в приговоре не отражены и не оценены, а стороне защиты по надуманным основаниям было отказано в ходатайствах о проведении дополнительных экспертных исследований и следственного эксперимента.

Судом не дана оценка показаниям свидетеля Ид., присутствовавшего при проведении следственных экспериментов с участием Т. и указавшего на то, что в каждом случае потерпевший по-разному указывал механизм нанесения ему удара Парфёновым. Это видно и из самих протоколов названных следственных экспериментов. Показания свидетелей П., Дз., Мр. и других, с которыми потерпевший беседовал после получения травмы и рассказывал об обстоятельствах ее происхождения, отличны от тех, которые отражены в итоговом решении по делу.

Аналогичные доводы, указывающие на то, что ни следствием, ни судом достоверно не установлен механизм причинения Т. телесных повреждений и травмы левой почки, приведены в кассационных жалобах адвокатов Кизикина и Гриневского.

Кроме того, названные защитники в своих жалобах обращают внимание суда кассационной инстанции на следующие обстоятельства.

Парфёнов в силу своих должностных обязанностей "специалиста" не выполнял по отношению к Т. организационно-распорядительных функций и не является субъектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Суд не мог ссылаться в приговоре на результат следственного эксперимента с участием Т. от 28 ноября 2012 года, поскольку протокол этого следственного действия стороной обвинения в качестве доказательства не оглашался, а по ходатайству стороны защиты этот протокол озвучен лишь частично. Не исследовалось судом и заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении Парфёнова, однако оно также необоснованно отражено в приговоре.

Суд не придал значения показаниям свидетеля Д. - друга Т., показавшего в суде, что в июле 2011 года Т. рассказывал ему о том, что травму почки он получил при падении, когда ловил на территории питомника отвязавшуюся собаку.

Версия Парфёнова об обстоятельствах конфликта с Т., в результате которого потерпевший мог причинить себе травму в результате падения с металлической сетки кровати, судом не опровергнута, а при назначении наказания не учтено наличие у подсудимого ряда тяжелых хронических заболеваний.

Анализируя исследованные в судебном заседании доказательства, в частности, протокол следственного эксперимента с участием Т. от 28 ноября 2011 года, содержание комплексного экспертного заключения в части установления механизма получения травмы потерпевшим и показания эксперта в судебном заседании, адвокат Гриневский в дополнениях к кассационной жалобе приходит к выводу о том, что Т., при указанных им обстоятельствах и той частью стула (мягкой частью сиденья, обитого материей и жестко не закрепленного на каркасе стула) причинить травму левой почки невозможно.

Кроме того, после ознакомления с протоколом судебного заседания адвокаты Кизикин и Гриневский подали совместное дополнение к своим кассационным жалобам, где указали, что председательствующим по делу проявлен обвинительный уклон при его рассмотрении.

Об этом указывает то, что свидетели Ш., М., Ч., С. при их допросе в суде графически изображали ссадины на спине потерпевшего, расположенные под уклоном наискосок (т.е. под углом 45 градусов) и эти рисунки председательствующий, в силу положений ст.ст. 79, 187-191, 278 и ч. 5 ст. 190 УПК РФ, должен был приобщить к протоколу судебного заседания. Допрошенный в суде эксперт Кн. пояснил, что при таком расположении повреждений выводы судебно-медицинской экспертизы изменятся.

Показания указанных свидетелей нашли свое отражение в протоколе судебного заседания, за исключением показаний свидетеля Ч., искаженных в пользу потерпевшего, однако сделанные этими лицами схемы имевшихся на спине Т. телесных повреждений к протоколу судебного заседания не приобщены, а поданные стороной защиты замечания на этот протокол в указанной части необоснованно отклонены.

Стороной защиты председательствующему заявлялся отвод, но этот отвод разрешен не надлежащим образом.

Указанные защитники в заключение акцентируют внимание суда кассационной инстанции на том, что расположение ссадин на спине Т., указанное вышеприведенными свидетелями, а также высказанные в связи с этим пояснения эксперта Кн. ставят под сомнение положенное в основу обвинительного приговора заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы, что привело к вынесению несправедливого и неправосудного итогового решения по делу.

В дополнении к кассационной жалобе осужденный ставит под сомнение происхождение рапорта Т. от 12 октября 2011 года на имя Ш., в котором идет речь о причинении ему Парфёновым телесных повреждений стулом.

Парфёнов отмечает нелогичность и непоследовательность показаний Т. в ходе всего производства по делу, в том числе при проведении следственных экспериментов с его участием. При этом он также подчеркивает несоответствие показаний Т. показаниям врача А. о времени его нахождения на приеме у этого доктора. С учетом этого, а также показаний свидетелей Дз. и В. опровергаются утверждения Т. о том, что с 15 часов до позднего вечера 24 июня 2011 года этими лицами с ним проводилось разбирательство, в ходе которого ими было оказано давление с целью скрытия истинных обстоятельств получения им травмы левой почки.

Осужденный полагает, что следователь не был заинтересован в объективности предварительного расследования, в частности, при назначении психолого-психиатрической экспертизы перечислил нарушение Парфёновым множества уставных требований, хотя ряд из них к нему не имеет никакого отношения.

При назначении судебно-медицинской экспертизы следователем в распоряжение экспертов не было представлено данных о направлении ссадин, имевшихся у Т..

В ходе допросов в судебном заседании свидетелей М. и Ш. было установлено, что о факте неправомерных действий Парфёнова им стало известно со слов, а также по телефону от состава караула, находящегося на службе с 23 на 24 июня 2011 года, в связи с чем сторона защиты ходатайствовала о допросе лиц, входящих в состав этого караула, для опровержения сообщенных этими свидетелями сведений, однако, суд данное ходатайство проигнорировал.

Эксперт Кн., проводивший судебно-медицинскую экспертизу по делу дал необъективное заключение (при отсутствии данных о направлении ссадин у потерпевшего), в связи с чем сторона защиты настаивала на проведении дополнительных исследований в этой области, но в удовлетворении такого ходатайства судом было необоснованно отказано.

Также суд безосновательно отклонил ходатайства стороны защиты о проведении проверки подсудимого и потерпевшего на "полиграфе", о получении сведений о детализации телефонных звонков Т. 24 июня 2011 года, о проведении почерковедческой экспертизы.

Суд не установил, какому медицинскому работнику неоднократно звонил Т. 24 июня 2011 года для получения консультаций, о чем показала в суде свидетель Б.

Не проверялась и не оценивалась судом сообщенная подсудимым информация о том, что Т. в сентябре 2011 года высказывал угрозы в его адрес.

Не дана судом оценка в приговоре тому обстоятельству, что при наличии возможности обратиться за медицинской помощью непосредственно в воинской части, Т. ею не воспользовался. Дальнейшие обращения Т. за медицинской помощью вне расположения воинской части не могут исключить возможность симуляции им полученных повреждений, в том числе и при сдаче анализов, о чем сообщила и допрошенная в суде врач З..

Необъективно разрешен председательствующим и заявленный ему стороной защиты отвод.

Указанные выше данные, по мнению Парфёнова, свидетельствуют о заинтересованности суда и стороны обвинения в разрешении дела не в пользу осужденного.

Кроме того, в дополнениях к кассационной жалобе осужденным приводится ряд обстоятельств, не нашедших отражение в протоколе судебного заседания, по своей сути представляющие замечания на этот протокол.

На кассационные жалобы стороны защиты и дополнения к ним государственным обвинителем по делу - военным прокурором Абаканского гарнизона подполковником юстиции Гореевым М.В. поданы письменные возражения, в которых он выражает мнение о необоснованности приведенных в них доводов, а приговор в отношении осужденного считает справедливым и постановленным с соблюдением норм материального и процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб с соответствующими дополнениями и возражений на них, выслушав позиции лиц, участвующих в кассационном заседании по делу, окружной военный суд находит, что выводы суда первой инстанции о виновности осужденного в совершении того преступления, которое вменено ему в вину по приговору, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности проверенных и должным образом оцененных в судебном заседании допустимых доказательствах.

Как видно из материалов дела, конфликт между Парфёновым и Т. имел место в 8-м часу 24 июня 2011 года в одной из комнат сооружения N ... , расположенного на территории питомника для служебных собак войсковой части ... , т.е. в закрытом помещении. Очевидцев происшедших событий между Парфёновым и Т. не имелось.

Таким образом, суд обоснованно оценивал имеющиеся доказательства по делу исходя из их согласованности с версиями произошедшего, изложенными Парфёновым и Т. для того, чтобы сделать вывод об обоснованности одной из них и исключения другой.

Положенные в основу приговора показания потерпевшего Т. были в целом последовательными и лишенными существенных противоречий в ходе всего производства по уголовному делу.

В них Т. категорически утверждал, что именно Парфёнов причинил ему телесные повреждения и травму левой почки, ударив его за ненадлежащее исполнение обязанностей дневального по питомнику деревянным стулом в область поясницы слева.

Механизм нанесения удара был им продемонстрирован в ходе двух следственных экспериментов с его участием, в том числе с применением видеофиксации, а на последнем из этих экспериментов присутствовал в качестве специалиста Кн., участвовавший в качестве эксперта при проведении судебно-медицинской экспертизы.

Показания потерпевшего подтверждены в суде иными, согласующимися как с сообщенными Т. сведениями, так и между собой доказательствами, положенными в основу приговора. К ним суд обоснованно отнес показания свидетелей С., А., И., Ш., Мр., М., Ч., которым он рассказал о примененном к нему насилии Парфёновым непосредственно после происшедшего, Сл., которому он сообщал те же обстоятельства осенью 2011 года как лицу, проводящему служебное разбирательство, протоколы следственных действий, в том числе следственных экспериментов с участием потерпевшего, медицинские документы, заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, показания эксперта Кн., документы, подтверждающие служебное положение Парфёнова и Т., а также другие доказательства по делу.

Оценка этих доказательств произведена судом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Вопреки утверждению стороны защиты об обратном, суд правильно использовал как допустимое вещественное доказательство при установлении виновности подсудимого деревянный стул, изъятый с места происшествия, которым, по утверждению Т., ему был нанесен удар Парфёновым, поскольку данный стул в ходе изъятия оснащен соответствующей биркой с пояснительной запиской, подписанной понятыми. Нарушений целостности и подлинности этой бирки при производстве по делу допущено не было. С той же биркой, которой он снабжался при изъятии, стул предъявлялся экспертам для проведения судебно-медицинской экспертизы, был использован при производстве иных следственных действий, а также осмотрен в суде. Приведенные обстоятельства, несмотря на допущенные в протоколе первичного осмотра стула ошибки в отражении линейных параметров, не могут свидетельствовать о фальсификации этого вещественного доказательства.

Не порочат это вещественное доказательство и несоответствие дат изготовления фототаблиц к протоколам осмотра места происшествия и осмотра стула от 16 декабря 2011 года датам проведения этих следственных действий, поскольку эти фототаблицы, как приложения к указанным протоколам, заверены соответствующими понятыми. Протоколы составлены с соблюдением норм уголовно-процессуального законодательства, а участвующие в проведении следственных действий лица каких-либо замечаний по их оформлению не заявляли. Отмеченные же стороной защиты погрешности вполне объяснимы несогласованностью предустановленных временных параметров технических средств, с помощью которых проводилась фотофиксация и воспроизведение ее результатов.

Ссылка стороны защиты на то, что суд первой инстанции достоверно не выяснил механизм получения Т. травмы левой почки, является необоснованной исходя из следующего.

Названный механизм был продемонстрирован Т. в ходе следственных экспериментов. Полученные в связи с этим данные, а также сведения, содержащиеся в медицинских документах потерпевшего, оценивались комиссией экспертов и проверялись в суде, в том числе и посредством допроса эксперта Кн ... Суд должным образом проанализировал эти допустимые доказательства в приговоре и пришел к обоснованному выводу о том, что ушиб левой почки Т. был причинен при уличающих Парфёнова обстоятельствах, сообщенных потерпевшим.

В отсутствие объективных данных об ином происхождении обозначенных последствий, в том числе в результате заболеваний, а также при наличии вывода экспертов о фактической невозможности причинения этой травмы при обстоятельствах, указанных Парфёновым, названный вывод гарнизонного военного суда является правильным.

Объективные данные лабораторных исследований биологических сред Т. в момент его обращения за медицинской помощью, наличие ссадин в левой поясничной области, клиническая динамика лечения позволили экспертам сделать категоричный вывод о наличии у Т. ушиба левой почки легкой степени, что опровергает доводы стороны защиты о возможной симуляции и аггравации со стороны потерпевшего.

Комиссия судебно-медицинских экспертов сделала выводы о том, что травмирующая сила действовала под углом, близким к прямому, по отношению к левой поясничной области потерпевшего, а конструкция и вес представленного на экспертизу стула не исключает возможности, что указанные телесные повреждения Т. могли быть причинены именно этим стулом.

Данные выводы судебных медиков, подтвержденные в ходе судебного следствия экспертом Кн., с учетом того, что травмирующая поверхность деревянного сиденья стула не являлась мягкой (была только обита ветхой тканью), а само сиденье в момент нанесения удара, как это видно из показаний Т. в ходе следственных действий, находилось в каркасе стула, опровергают доводы стороны защиты о невозможности причинения потерпевшему травмы при указанных им обстоятельствах.

Ставя под сомнение заключение судебно-медицинских экспертов, сторона защиты ссылается на показания ряда допрошенных по делу свидетелей, показавших, что они видели расположение ссадин на спине Т., не совпадающее по механизму удара с тем, как об этом указано в экспертном заключении.

Вместе с тем, показания допрошенных в судебном заседании свидетелей, показавших об этих обстоятельствах, а именно: С., И., Ш., Мр., М., Ч., В. являются противоречивыми и неконкретными, что можно объяснить индивидуальными особенностями их восприятия увиденного. В отсутствие же объективных данных о характере и локализации ссадин, отраженных в медицинских документах потерпевшего, эти показания не могут ни подтвердить, ни опровергнуть сделанных комиссией экспертов выводов о механизме причинения травмы Т., также как и в целом последовательных показаний последнего о том, каким образом ему был нанесен удар Парфёновым. Кроме того, ссылка стороны защиты в подтверждение указанной позиции на показания свидетеля Р. является безосновательной, поскольку информации о том, что Т. демонстрировал ему наличие телесных повреждений он не сообщал.

В приговоре дана аргументированная и убедительная оценка того, что в период с конца июня по октябрь 2011 года Т. не утверждал о примененном к нему Парфёновым насилии, в том числе под влиянием показавшихся ему в тот момент убедительными доводов В. и Дз. о том, что в случае инициирования уголовного преследования Парфёнова ему будет сложно доказать виновность этого лица и это может повлечь для самого потерпевшего негативные последствия по службе.

Рапорт Т. от 12 октября 2011 года, на который ссылается осужденный в своей жалобе, в качестве доказательства его вины в приговоре не использовался.

Упомянутые осужденным противоречия в показаниях Т. и свидетелей А., Дз. и В. относительно периода времени, когда потерпевший обращался к врачу и участвовал в разбирательстве с двумя последними лицами, на доказанность виновности Парфёнова в содеянном не влияют.

Так же не входило в число обстоятельств, подлежащих доказыванию на основании ст. 73 УПК РФ, установление первичного источника осведомленности М. и Ш. о факте неправомерных действий Парфёнова; личности медицинского работника, с которым созванивался Т. 24 июня 2011 года для получения консультаций; причина, по которой Т. не обратился за медицинской помощью непосредственно в воинской части; фактических данных о произведенных Т. 24 июня 2011 года телефонных звонков.

Материалы дела не содержат какого-либо подтверждения того, что Т. в сентябре 2011 года в адрес Парфёнова высказывались угрозы и в связи с чем.

Информация, сообщенная в ходе доследственной проверки опрошенными лицами, на которых указывала в своей жалобе адвокат Чурдикова, о том, что в качестве предмета преступления фигурировал табурет, проверялась в ходе предварительного и судебного следствия и своего доказательственного подтверждения не нашла. Кроме того, сами эти объяснения были получены за рамками производства по уголовному делу и не могут быть использованы в качестве доказательств виновности, либо невиновности Парфёнова.

Следственные эксперименты с участием Т. были проведены в присутствии понятых, без замечаний подтвердивших в соответствующих протоколах правильность их составления. Ид. в число лиц, участвовавших при проведении этих следственных экспериментов не входил, поэтому ссылка в жалобах на его показания в опровержение правильности проведения этих следственных действий, является несостоятельной.

При таких обстоятельствах, положенные в основу приговора доказательства, в том числе объективные данные медицинских документов и экспертных исследований, в своей совокупности подтверждающие версию потерпевшего о примененном к нему Парфёновым насилии, опровергают позицию, занятую Парфёновым при производстве по делу, а также данных ему в угоду показаний ряда указанных в приговоре свидетелей, на которые ссылается сторона защиты, чему в приговоре также дана надлежащая оценка.

В судебном заседании в полном объеме исследовались заключение комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении Парфёнова по инициативе государственного обвинителя и протокол следственного эксперимента с участием Т. от 28 ноября 2011 года, с приложенными к нему 6 фототаблицами по инициативе стороны защиты . По этим доказательствам сторонами были выяснены все необходимые вопросы, в связи с чем эти доказательства обоснованно использовались судом в приговоре.

Заинтересованность следователя при расследовании дела не в пользу Парфёнова основана лишь на его предположениях об этом.

Все ходатайства, заявлявшиеся сторонами в ходе судебного разбирательства, в том числе о проведении экспертных и психофизических исследований, отводе председательствующему по делу и другие, были разрешены судом в установленном уголовно-процессуальным законодательством порядке, а приведенные при этом мотивы принятых по ним решений являются убедительными.

Данное обстоятельство не подтверждает предположения стороны защиты о якобы допущенном председательствующим по делу обвинительном уклоне при рассмотрении дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 260 УПК РФ председательствующим рассмотрены и все поступившие на протокол судебного заседания замечания с приведением оснований, по которым они были отклонены, в том числе и со ссылкой на положения ст. 279 УПК РФ, которая является специальной по отношению к тем нормам УПК РФ, на которые ссылаются в жалобах защитники. Подобные замечания осужденным на протокол судебного заседания не подавались, в связи с чем высказанные им в дополнении к кассационной жалобе претензии по его составлению не могут быть приняты во внимание судом кассационной инстанции.

Исходя из того, что Парфёнов являлся для Т. начальником по воинскому званию и пользовался в связи с этим в отношении названного подчиненного организационно-властными полномочиями, предусмотренными соответствующими статьями главы 2 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, вытекающими из принципа единоначалия, суд сделал правильный вывод о том, что подсудимый являлся субъектом должностного преступления, за которое он осужден.

Юридическая оценка содеянного Парфёновым по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ является верной.

При определении осужденному наказания за совершение указанного преступления, наряду с характером и степенью общественной опасности содеянного им, суд подробно учел данные о личности, состояние его здоровья, отсутствие отягчающих обстоятельств.

Вместе с тем, при назначении наказания судом, в нарушение требований Общей части уголовного закона, необоснованно оставлено без внимания противоправное поведение потерпевшего, допустившего ненадлежащее исполнение возложенных на него специальных уставных обязанностей дневального, явившееся поводом для преступления. Это обстоятельство суд кассационной инстанции в силу положений п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ признает смягчающим наказание Парфёнова, а назначенное ему наказание в связи с этим считает подлежащим снижению.

Руководствуясь ст. ст. 373, 378 ч. 4 и 388 УПК РФ, окружной военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Абаканского гарнизонного военного суда от 21 ноября 2012 года в отношении Парфёнова Александра Филипповича изменить.

Смягчить назначенное ему основное наказание до 3 (трех) лет лишения свободы.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного и его защитников - адвокатов Чурдиковой Г.Ф., Гриневского В.Н. и Кизикина В.И. - без удовлетворения.

Председательствующий Г.В. Актаев