Апелляционное определение СК по гражданским делам Курганского областного суда от 22 августа 2013 г. по делу N 33-2459/2013

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Литвиновой И.В.,

судей Ушаковой И.Г., Прасол Е.В.,

с участием прокурора Кабаковой О.В.,

при секретаре судебного заседания Губиной С.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Кургане 22 августа 2013 года гражданское дело по иску Мартьянова А.И. к Муниципальному казенному образовательному учреждению дополнительного образования детей "Детско-юношеская спортивная школа" о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за дни вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов

по апелляционной жалобе Мартьянова А.И. на решение Каргапольского районного суда Курганской области от 14 июня 2013 года, которым постановлено:

"Мартьянову в удовлетворении исковых требований о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за дни вынужденного прогула, компенсации морального вреда и судебных расходов отказать".

Заслушав доклад судьи областного суда Прасол Е.В. об обстоятельствах дела, пояснения Мартьянова А.И., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, пояснения представителя Муниципального казенного образовательного учреждения дополнительного образования детей "Детско-юношеская спортивная школа" Корюкина А.А. возражавшего по доводам апелляционной жалобы, заключение прокурора Кабаковой О.В., полагавшей апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Мартьянов А.И. обратился в Каргапольский районный суд Курганской области с исковыми требованиями к Муниципальному казенному образовательному учреждению дополнительного образования детей "Детско-юношеская спортивная школа" (далее по тексту - МКОУ ДОД "ДЮСШ") о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за дни вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов. В ходе рассмотрения дела увеличил исковые требования в части взыскания денежной компенсации за время вынужденного прогула.

В обоснование иска указал, что 15 марта 2012 г. с ним был заключен срочный трудовой договор, согласно которому он был трудоустроен в МКОУ ДОД "ДЮСШ" в должности сторожа на срок до 15 июня 2012 г. По окончанию срока договора, 15 июня 2012 г. трудовой договор был заключен с ним на неопределенный срок, но 28 февраля 2013 г. он был уволен на основании пункта 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которому трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон - в связи с возникновением установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Истец считал приказ от 28 февраля 2012 г. N 24 об его увольнении незаконным, так как ответчик при издании приказа необоснованно руководствовался положениями статей 331.1 и 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующих увольнение лиц, занимающихся педагогической деятельностью, либо трудовой деятельностью в сфере образования в связи с наличием судимости или уголовного преследования в их отношении.

Настаивал, что занимая должность сторожа МКОУ ДОД "ДЮСШ", он не являлся лицом, осуществлявшим педагогическую или иную трудовую деятельность в сфере образования, поскольку его должностные обязанности имели ограниченный характер работы и были связаны с охраной зданий, сооружений и имущества школы во внеурочное время. Его трудовая деятельность, обязанности и выполняемые функции не являлись деятельностью в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних, организации их отдыха, оздоровления, социальной защиты и социального обслуживания в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних. Указывал, что он не работал с детьми, не выполнял воспитательные, либо иные функции, связанные с образовательным процессом несовершеннолетних. Полагал, что законодательные ограничения, установленные для осуществления трудовой деятельности в сфере образования, на него, как на сторожа, не распространяются и оснований для его увольнения у ответчика не имелось.

В связи с незаконностью увольнения, заявлял требования о взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула в сумме . за 85 дней, с момента увольнения, (исходя из среднемесячной заработной платы в размере . и 22 рабочих дней в месяц), требования о компенсации морального вреда в сумме руб., о взыскании судебных расходов в сумме руб.

В судебном заседании истец Мартьянов А.И. и его представитель по доверенности Лоскутов А.В. на исковых требованиях настаивали по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика по доверенности МКОУ ДОД "ДЮСШ" Корюкин А.А. исковые требования не признал. Полагал, что увольнение ответчика произведено на законных основаниях, связанных с данными о привлечении истца к уголовной ответственности.

Каргапольским районным судом Курганской области 14 июня 2013 г. постановлено вышеприведенное решение, об отмене которого просит в апелляционной жалобе Мартьянов А.И., полагая его незаконным.

В обоснование указывает, что оспариваемое решение подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением норм материального и процессуального права.

Оспаривает вывод суда первой инстанции о том, что в его отношении осуществляется уголовное преследование за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 234 Уголовного кодекса Российской Федерации, и поэтому он не вправе осуществлять трудовую деятельность в сфере образования, так как имеет возможность контактировать с детьми.

Настаивает, что увольнение на основании статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации возможно лишь при наличии соответствующего процессуального решения о привлечении лица к уголовной ответственности. При этом, документальных подтверждений факта привлечения его в 2001 году к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного Уголовного кодекса Российской Федерации не имеется, поскольку материалы уголовного дела уничтожены в связи с истечением сроков хранения. Указывает, что суд посчитал недоказанным факт привлечения его к уголовной ответственности в 2001 году, но приказ об его увольнении не был признан незаконным, что, по мнению ответчика, является нарушением закона.

Отмечает непоследовательность процессуальных действий суда первой инстанции по отказу в удовлетворении его ходатайства об отложении слушания дела в судебном заседании 14 июня 2013 г. до принятия органами дознания решения по факту возбуждения в отношении истца уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного Уголовного кодекса Российской Федерации. Указывает, что ранее, подобное его ходатайство было удовлетворено судом, и отказ в удовлетворении последующего аналогичного ходатайства является процессуальным нарушением, так как суд принял решение по иску без учета решения органа дознания по уголовному делу, не выполнив собственное определение от 30 мая 2013 г.

Вновь приводит доводы о том, что занимая должность и выполняя обязанности сторожа, он не являлся лицом, выполнявшим педагогическую, либо иную трудовую деятельность в сфере образования, не имел возможности контактировать с детьми. Полагает, что данное обстоятельство необоснованно не принято судом во внимание.

Просит решение Каргапольского районного суда Курганской области от 14 июня 2013 г. отменить, исковые требования удовлетворить.

В возражениях на апелляционную жалобу Муниципальное казенное образовательное учреждение дополнительного образования детей "Детско-юношеская спортивная школа" выражает согласие с принятым судебным актом, просит решение суда оставить без изменения.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия областного суда не находит оснований для её удовлетворения.

В соответствии со статьей 53 Закона Российской Федерации от 10 июля 1992 г. N 3266-1 (в редакции от 17 декабря 2009 г. N 313-ФЗ) "Об образовании" особенности занятия педагогической деятельностью устанавливаются Трудовым кодексом Российской Федерации.

Согласно статье 331 Трудового кодекса Российской Федерации к педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, а также против общественной безопасности.

В силу статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, а также против общественной безопасности.

Устанавливая особые правила допуска к профессиональной деятельности и ограничивая тем самым право граждан на свободное распоряжение своими способностями к труду, федеральный законодатель обязан находить баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов, соблюдать принципы справедливости, равенства и соразмерности, которые выступают в качестве конституционных критериев оценки законодательного регулирования прав и свобод, используя при этом не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные конституционно одобряемыми целями меры; при этом ограничения прав и свобод во всяком случае не должны посягать на само существо права и приводить к утрате его основного содержания.

Такой подход, вытекающий из статей 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласуется, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (постановления от 30 октября 2003 г. N 15-П, от 14 июля 2005 г. N 9-П, от 16 июня 2009 г. N 9-П, от 27 июня 2012 г. N 15-П и от 21 мая 2013 г. N 10-П, Определение от 3 июля 2008 г. N 612-О-П), с общепризнанными принципами и нормами международного права, в частности со статьей 29 Всеобщей декларации прав человека, провозглашающей, что каждый человек при осуществлении своих прав и свобод должен подвергаться только тем ограничениям, которые установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Следовательно, ограничения на доступ к осуществлению педагогической или иной профессиональной деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, вводимые федеральным законодателем в целях охраны их жизни, здоровья и нравственности, по смыслу статей 7 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 20 (часть 1), 21 (часть 1), 37 (часть 1), 38 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, должны обеспечивать приоритетную защиту прав и законных интересов несовершеннолетних, принимая во внимание их эмоциональную, духовную и интеллектуальную незрелость, но вместе с тем не приводить к несоразмерному ограничению прав и свобод лиц, осуществляющих трудовую деятельность в указанных сферах.

Из материалов дела следует, что Мартьянов А.И. был трудоустроен в МКОУ ДОД "ДЮСШ" в должности сторожа на основании срочного трудового договора от 15 марта 2012 г. N 43 в период с 15 марта 2012 г. по 15 июня 2012 г., а с 15 июня 2012 г. между МКОУ ДОД "ДЮСШ" и Мартьяновым А.И. был заключен трудовой договор на неопределенный срок (л.д. 6, 7-8).

Приказом от 28 февраля 2013 г. N 24 Мартьянов А.И. был уволен с должности сторожа МКОУ ДОД "ДЮСШ" на основании пункта 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации (л.д. 9).

Судом первой инстанции установлено, что основанием увольнения явилось привлечение Мартьянова А.И. к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного Уголовного кодекса Российской Федерации. Как следует из уведомления МО МВД Российской Федерации "Каргапольский", уголовное дело по обвинению Мартьянова А.И. в указанном преступлении прекращено 24 октября 2001 г. по статье 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. В настоящее время уголовное дело уничтожено на основании пункта 434 Приказа МВД Российской Федерации от 30 июня 2012 г. - за истечением пятилетнего срока хранения (л.д. 40).

Согласно статье 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (в редакции Федерального закона от 21 декабря 1996 г. N 160-ФЗ) "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации"), суд, прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе по основанию, указанному в статье 77 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекратить уголовное дело в отношении лица, которое впервые совершило преступление небольшой или средней тяжести, если будет установлено, что вследствие изменения обстановки это лицо или совершенное им деяние перестали быть общественно опасными.

Автор жалобы утверждает, что поскольку документальные подтверждения факта его привлечения к уголовной ответственности по Уголовного кодекса Российской Федерации отсутствуют, приказ об его увольнении является незаконным, так как установить основания привлечения к ответственности не представляется возможным.

Судебная коллегия считает данный довод жалобы несостоятельным, поскольку Мартьянов А.И. привлекался к уголовной ответственности за преступление, которое на момент прекращения в его отношении уголовного дела (в редакции Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г.) обозначалось как

Такое основание для прекращения уголовного дела как изменение обстановки, вследствие которого лицо или совершенное им деяние перестали быть общественно опасными, на момент прекращения уголовного дела в отношении Мартьянова А.И., в силу статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не относилось к реабилитирующим основаниям прекращения уголовного преследования.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской федерации, выраженной в постановлении от 18 июля 2013 г. N 19-П "По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной думы", прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям само по себе не исключает потенциальную опасность лица, в отношении которого уголовное преследование не было доведено до вынесения судом приговора.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлениях от 28 октября 1996 г. N 18-П и от 14 июля 2011 г. N 16-П, отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание его виновным или невиновным в совершении преступления; принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации; подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания или рассмотрения вопроса о виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

Кроме того, в ходе рассмотрения дела по существу, судом первой инстанции установлено также, что Мартьянов А.И. в настоящее время подвергается уголовному преследованию по обвинению в совершении преступления, предусмотренного Уголовного кодекса Российской Федерации -

Постановлением Президиума Курганского областного суда от 22 апреля 2013 г. приговор Каргапольского районного суда Курганской области от 6 декабря 2012 г. и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 января 2013 г. в отношении Мартьянова А.И. отменены, уголовное дело в отношении Мартьянова А.И. возвращено прокурору Каргапольского района Курганской области для устранения препятствий его рассмотрения судом на основании статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (л.д. 56-57).

Из указанного постановления следует, что основанием отмены судебных актов явились процессуальные нарушения, допущенные в ходе производства дознания по уголовному делу, а именно - превышение нормативного срока дознания и составление обвинительного акта за рамками сроков, установленных уголовно-процессуальным законом.

В настоящее время, уголовное дело в отношении Мартьянова А.И. находится в производстве дознавателя МО МВД России "Каргапольский" на момент вынесения оспариваемого судебного решения, процессуальное решение по уголовному делу не было принято (л.д. 78, 80).

Уголовные преступления, за совершение которых в отношении Мартьянов А.И. привлекался к уголовной ответственности, относятся к категориями преступлений против , а также против (глава 25 Уголовного кодекса Российской Федерации), которые прямо предусмотрены статьей 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в качестве ограничения на занятие трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних.

Гарантированные статьей 37 Конституции Российской Федерации свобода трудового договора, право работника и работодателя по своему соглашению решать вопросы, связанные, в том числе, с возникновением, прекращением трудовых отношений, не препятствуют установлению в федеральных законах особых условий замещения отдельных должностей, а также ограничений прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите (часть 3 статьи 3 Трудового кодекса Российской Федерации).

Внося изменения в Трудовой кодекс Российской Федерации, законодатель установил ограничение права на занятие трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних в отношении некоторых категорий лиц.

Исходя из буквального толкования указанной нормы права, данное ограничение (запрет) распространяется не только на лиц, вступающих в непосредственный контакт с несовершеннолетними по роду их профессиональной деятельности, но и на весь персонал таких организаций, в том числе, административно-управленческий, технический и вспомогательный, поскольку они также осуществляют трудовую деятельность в вышеуказанных сферах и имеют возможность контакта с несовершеннолетними.

Из должностной инструкции Мартьянова А.И. (л.д. 12) следует, что сторож осуществляет охрану зданий, сооружений и имущества школы, то есть - осуществляет трудовые функции в детско-юношеском спортивно-образовательном учреждении. Поскольку трудовые отношения носят длящийся характер, законодательные ограничения действуют, как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто претендует на занятие трудовой деятельностью в вышеуказанных сферах.

Одновременно с введением в Трудовой кодекс Российской Федерации статьи 351.1, предусматривающей ограничение на занятие трудовой деятельностью в сфере работы с несовершеннолетними, законодателем введено и новое основание прекращения трудового договора.

Согласно пункту 13 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации, трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в случае возникновения установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Указанная норма права в системном единстве с абзацем 3 части 2 статьи 331 Трудового кодекса Российской Федерации и статьей 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации предполагает безусловное (в обязательном порядке) увольнение любого привлекавшегося к уголовной ответственности за совершение любого из указанных в этих законоположениях преступлений лица, в том числе заключившего трудовой договор до вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ, независимо от каких бы то ни было обстоятельств (кроме прекращения дела по реабилитирующим основаниям).

Положения пункта 13 части 1 статьи 83, абзаца 3 части 2 статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в их системной связи устанавливают обязательный и безусловный запрет на осуществление педагогической и иной профессиональной деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, а равно прекращение трудового договора не только применительно к лицам, осужденным по приговору суда за совершение указанных в данных законоположениях преступлений, но и применительно к лицам, уголовное преследование в отношении которых за совершение таких преступлений не завершено, притом, что оно может завершиться как вынесением обвинительного приговора или прекращением уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, так и постановлением оправдательного приговора или прекращением уголовного дела по реабилитирующим основаниям (в том числе в связи с недоказанной причастностью лица к совершению преступления или толкованием сомнений в виновности лица в его пользу).

Таким образом, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что поскольку в отношении Мартьянова А.И. осуществляется уголовное преследование за преступление против здоровья населения и общественной нравственности, ранее он привлекался к ответственности за совершение преступления против общественной безопасности, данное обстоятельство исключает возможность его работы в указанном учреждении дошкольного образования. Трудовой договор с истцом обоснованно расторгнут на основании пункта 13 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с чем оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Доводы апелляционной жалобы о том, что трудовая функция истца не относится к педагогической или иной трудовой деятельности в сфере воспитания, образования или социального обслуживания несовершеннолетних, судебная коллегия не принимает во внимание, как основанные на ошибочном, субъективном толковании истцом норм права, регламентирующих спорные правоотношения.

Относительно довода апелляционной жалобы по поводу нарушения судом первой инстанции норм процессуального права, судебная коллегия считает необходимым указать на следующие обстоятельства.

Согласно статье 215 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд обязан приостановить производство по делу в том числе, в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве.

Определением Каргапольского районного суда Курганской области от 9 апреля 2013 г. производство по настоящему делу было приостановлено до рассмотрения кассационной инстанцией Курганского областного суда кассационной жалобы Мартьянова А.И. на приговор Каргапольского районного суда Курганской области от 6 декабря 2012 г. и кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 января 2013 г. (л.д.50). При этом, как следует из протокола судебного заседания, истец Мартьянов А.И. и его представитель Лоскутов А.В. не заявляли ходатайств ни об отложении судебного заседания, ни о приостановлении производства по делу, которое состоялось по инициативе суда (л.д. 45-47).

Определением Курганского районного суда Курганской области от 13 мая 2013 г. производство по делу возобновлено (л.д. 60).

В судебных заседаниях 14 мая 2013 г. и 30 мая 2013 г. судом удовлетворены ходатайства представителя истца Лоскутова А.В. об отложении слушания дела в связи с необходимостью получения информации о ходе расследования уголовного дела в отношении Мартьянова А.И. (л.д. 67-68, 74-75).

В судебном заседании 14 июня 2013 г. судом отказано в удовлетворении ходатайства Лоскутова А.В. об отложении слушания дела до принятия процессуального решения по уголовному делу в отношении Мартьянова А.И. (л.д. 81-83).

При этом, судебного определения от 30 мая 2013 г., на которое ссылается истец в апелляционной жалобе, материалы дела не содержат.

В соответствии со статьей 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, отложение разбирательства дела допускается, в том числе в случае, если суд признает невозможным рассмотрение дела в этом судебном заседании вследствие необходимости представления или истребования дополнительных доказательств.

Соответственно, отложение судебного разбирательства по указанному основанию - право, а не обязанность суда. Судебная коллегия считает, что в рассматриваемой ситуации судом первой инстанции были предприняты все необходимые меры для истребования доказательств по делу и отказ в удовлетворении ходатайства Лоскутова А.В. об отложении судебного разбирательства является обоснованным. При этом следует учитывать, что по смыслу статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, основанием для ограничения трудовых прав является не только состоявшийся факт привлечения лица к уголовной ответственности, но и существующее уголовное преследование лица, еще не завершенное каким-либо процессуальным актом, что имеет место быть в отношении Мартьянова А.И.

С учетом установленных по делу обстоятельств, судебная коллегия не усматривает в действиях суда первой инстанции нарушений гражданского процессуального законодательства при рассмотрении иска по существу предъявленных требований, доводы апелляционной жалобы в данной части несостоятельны вследствие ошибочного толкования истцом норм действующего законодательства и сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции по заявленным исковым требованиям.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе, не содержат новых обстоятельств, которые могут повлиять на решение суда, направлены на переоценку имеющихся в деле доказательств и выводов суда, на иное применение и толкование закона, в связи с чем, они не могут повлечь отмену правильного по существу решения суда.

Предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь п. 2 ст. 320.1, п. 1 абз. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Каргапольского районного суда Курганской области от 14 июня 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Мартьянова - без удовлетворения.

Судья-председательствующий

Судьи: