Кассационное определение СК по уголовным делам Челябинского областного суда от 15 января 2013 г. по делу N 22-354/2013

Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего - судьи Жилова А.Н., судей Гладковой С.Я., Антоновой Е.Ф., с участием:

прокурора Батюкова Д.Г., адвоката Морозова И.А., при секретаре Ушаковой П.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Паникаревой Л.А. на приговор Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 11 октября 2012 года, которым

Мищук А.В., родившийся **** года в г. ****, не судимый,

- осужден по ч.1 ст.116 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 08 декабря 2003 года N 162-ФЗ) к наказанию в виде исправительных работ сроком на пять месяцев с удержанием из заработной платы в доход государства 20% .

В срок отбытия наказания зачтено время содержания его под стражей с 12 по 14 марта 2012 года.

На основании п.З ч.1 ст.24 УПК РФ Мищук А.В. освобожден от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Заслушав доклад судьи Гладковой С.Л., изложившей содержание приговора и доводы кассационного представления, выступление

2

прокурора Батюкова Д.Г. поддержавшего доводы кассационного представления, мнение адвоката Морозова И.А. полагавшего приговор законным и обоснованным, изучив материалы уголовного дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами следствия Мищук А.В. обвинялся в причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенного группой лиц, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего М.Е.В.

Суд признал Мищука А.В. виновным в причинении потерпевшему только побоев.

Преступление совершено им 08 мая 2008 года в Правобережном районе г. Магнитогорска Челябинской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В кассационном представлении государственный обвинитель просит отменить приговор суда в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В обоснование своих доводов государственный обвинитель указала, что в ходе судебного следствия был установлен факт нанесения осужденным ударов потерпевшему от которых последний падал. Также потерпевшему наносили удары и друзья осужденного. По заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы повреждения, входящие в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, образовались от совокупности травматических воздействий на голову потерпевшего М.Е.В. в количестве не менее 13 воздействий. Повреждения, входящие в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, входят в комплекс единой травмы, от которой наступила смерть потерпевшего. Ладонная поверхность руки, на которую указал осужденный как на предмет нанесения ударов потерпевшему, обладает видовыми признаками тупого твердого предмета. Возможность причинения ею телесных повреждений экспертами не исключена. По мнению государственного обвинителя, суд первой инстанции дал неполную оценку исследованным доказательствам. Высказывает несогласие с переквалификацией действий осужденного с ч.4 ст.111 УК РФ на ч.1 ст.116 УК РФ, утверждая, что побои не составляют особого вида повреждений. Побои являются действиями, причиняющими физическую боль, которая в свою очередь должна быть определена и оценена непосредственно потерпевшим. Вместе с тем, потерпевший скончался, поэтому факт причинения ему физической боли установлен не был.

3

Выслушав мнение участников процесса, обсудив доводы кассационного представления, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

По смыслу положений Главы 11 УПК РФ каждое из доказательств представленных сторонами подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле.

Как следует из материалов дела суд первой инстанции тщательным образом проанализировал доказательства, представленные стороной обвинения в обоснование вины Мищука А.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК РФ, однако счел их недостаточными для признания его виновным в инкриминируемом преступлении.

Свои выводы суд убедительно изложил в описательно-мотивировочной части приговора и с ними соглашается судебная коллегия.

Действительно, в ходе судебного следствия не было установлено причинно-следственной связи между действиями Мищука А.В., который нанес потерпевшему три удара ладонью по лицу и толкнул в грудь, и наступившими последствиями в виде закрытой черепно-мозговой травмы, закрытой тупой травмы органов забрюшинного пространства, повлекшими впоследствии смерть потерпевшего.

Достоверных доказательств того, что Мищук А.В. имел умысел на причинение своему брату - М.Е.В. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, что он действовал в группе с иными лицами, уголовное преследование в отношении которых по ч.4 ст. 111 УК РФ прекращено в связи с их смертью, стороной обвинения не представлено.

В своей явке с повинной Мищук А.В. от 12 марта 2012 года утверждал, что поссорившись с братом, ударил его три раза рукой по лицу и толкнул в грудь, а потом вышел из комнаты на несколько минут. Возвратившись, увидел, что "брата лежащем на полу пинали К. и К." (том 2, л.д.149-150).

В ходе допроса в качестве подозреваемого Мищук А.В. указал на фамилии и прозвища своих друзей, с которыми он приходил в квартиру к брату 08 мая 2008 года - " Ф." и " К.", а также уточнил

4

механизм нанесения брату ударов, сообщив о ладонной поверхности правой руки. От его первых ударов брат упал на диван, но поднялся и тогда он (Мищук А.В.) толкнул его в грудь и тот снова упал на диван (том 2, л.д. 156-162). Аналогичные показания он дал и в ходе допросов в качестве обвиняемого (том 2, л.д. 194-196, 213-215).

Свои действия он продемонстрировал при проверке показаний на месте (том 2, л.д. 163-187).

В судебном заседании Мищук А.В. настаивал на достоверности своих показаний.

Очевидцы преступления - свидетели А.С.П.и Н.И., которые находились 08 мая 2008 года в квартире потерпевшего, не опровергли показания Мищука А.В. о количестве и механизме нанесенных им брату ударов.

Из показаний свидетеля А.С.П. следовало, что он не видел как избивали М.Е.В., а в то время когда ему наносили удары, закрывал лицо руками. После того как нападавшие ушли, его мать ( А.Н.И.) и М.Е.В. сообщили, что в квартиру приходили Мищук А.В., "Франц" и " К.".

Свидетель А.Н.И. пояснила суду, что один из вошедших мужчин разговаривал с М.Е.В., потом она слышала звуки ударов. В это же время другие двое мужчин стали бить её и спящего А.С.П. Потом эти же мужчины стали избивать М.Е.В. Из-за опьянения и испуга она не разглядела и не запомнила лиц пришедших в квартиру мужчин. Впоследствии М.Е.В. сказал, что приходил его брат с друзьями. Аналогичные показания она давала в ходе предварительного следствия после возобновления расследования в марте 2012 года (том 2, л.д. 36-39).

Из оглашенных показаний потерпевшей Мищук Н.В. - родной сестры погибшего и подсудимого усматривалось, что в день случившегося М.Е.В. не рассказывал ей о личностях преступников, а на следующий день сообщил, что это были Мищук А.В. и его друзья " Ф." и " К." (том 2, л.д. 21-25, 26-31).

При этом потерпевший не конкретизировал действия каждого из преступников и не сообщал Мищук Н.В. подробности случившегося.

Оглашенные показания свидетелей Х.М.А., Л.С.С., Р.Н.М., Г.Е.М. также не свидетельствовали о виновности Мищука А.В. в причинении потерпевшему тяжкого вреда здоровью,

5

поскольку эти лица не являлись очевидцами событий, имевших место 08 мая 2008 года.

Заключение дополнительной судебно-медицинской экспертизы N1097-1 от 16 мая 2012 года, на которую ссылается государственный обвинитель в своем представлении, как на доказательство вины Мищука А.В., не может служить прямым доказательством причастности осужденного к совершению инкриминируемого преступления.

По смыслу закона, заключение эксперта является одним из доказательств, которое подлежит проверке наряду с иными исследованными судом доказательствами.

В первоначальном заключении эксперта указано, что смерть потерпевшего М.Е.В. наступила от сочетанной тупой травмы головы (закрытая черепно-мозговая травма) и органов забрюшинного пространства. Повреждения, входящие в комплекс сочетанной травмы образовались от воздействия тупых твердых предметов, индивидуальные признаки которых не отразились. Таковыми в данном случае могли быть кулак, нога, предметы домашнего обихода и т.п. (том 1, л.д. 161-172).

В дополнительном заключении указано, что повреждения, входящие в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы образовались от совокупности травматических воздействий на голову потерпевшего, количество которых составляет не менее 13. При наличии внутричерепных травматических изменений, даже незначительных, каждое последующее механическое воздействие в область головы утяжеляет эти изменения и способствует наступлению тяжких последствий. Ладонная поверхность руки обладает видовыми признаками тупого твердого предмета, возможность причинения ею телесных повреждений сама по себе не исключается.

Однако, эксперту не представилось возможным:

- установить точную последовательность причинения каждого из повреждений, входящих в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы;

- высказать научно-обоснованную точку зрения о том, какое именно травматическое воздействие могло повлечь (или не повлечь) за собой образование травматических внутричерепных повреждений,

- определить какие из повреждений, входящих в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, причинены (или не причинены) воздействиями ладонной поверхности руки нападавшего (том 2, л.д. 114-123).

Утверждение стороны обвинения о необходимости учета трех ударов, нанесенных осужденным ладонью по лицу потерпевшего М.Е.В., в совокупность иных травматических воздействий,

6

причинивших телесные повреждения, входящие в комплекс черепно-мозговой травмы, является несостоятельным.

При этом судебная коллегия принимает во внимание, что количество травматических воздействий в голову пострадавшего эксперт определил исходя из объективных (видимых) повреждений, имевшихся на голове потерпевшего, а в судебном заседании не добыто достоверных доказательств того, что от ударов ладонью Мищука А.В. у потерпевшего образовались какие-либо телесные повреждения.

Удары, нанесенные осужденным по голове потерпевшего, не могли усилить травматические внутричерепные изменения и повлечь за собой тяжкие последствия, поскольку как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании было установлено, что эти удары являлись первыми.

Таким образом, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 14 УПК РФ (презумпция невиновности), истолковав все сомнения в пользу подсудимого, пришел к правильному выводу о непричастности Мищука А.В. к совершению преступления, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК РФ.

Действия Мищука А.В. по нанесению потерпевшему ударов ладонью, верно квалифицированы по ч.1 ст.116 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 08 декабря 2003 года N 162-ФЗ) как нанесение побоев.

Появление физической боли в результате получения потерпевшим ударов по лицу ладонью является общеизвестным фактом, поэтому установление этого обстоятельства, на что указывает государственный обвинитель в своем представлении, не требовалось.

В связи с чем, судебная коллегия не находит оснований сомневаться в выводах суда первой инстанции о квалификации действий осужденного.

При определении вида наказания, подлежащего назначению осужденному, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, сведения об его личности, смягчающие наказания обстоятельства, а именно: полное признание вины, раскаяние в содеянном, явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, наличие малолетнего ребенка.

Отягчающих наказание обстоятельств суд правомерно не усмотрел, поскольку судимости у Мищука А.В. являлись погашенными.

7

Мотивы, по которым суд пришел к выводу о необходимости назначения осужденному реального наказания в виде исправительных работ с освобождением от отбывания этого наказания ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

Судебная коллегия их разделяет, полагая их законными и обоснованными.

Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению ввиду неправильного назначения осужденному срока наказания.

Так, суд первой инстанции указал, что наказание Мишуку А.В. назначается с учетом положений ч.1 ст.62 УК РФ, т.е. не более двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания.

Максимальный срок наказания в виде исправительный работ, предусмотренный санкцией ч.1 ст.116 УК РФ, составляет шесть месяцев, и следовательно, срок наказания, подлежащего назначению осужденному, не мог превышать четырех месяцев.

Уголовное дело в отношении осужденного рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а значит, оснований для отмены приговора либо внесения в него иных изменений, помимо указанных выше, судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378, 388 УПК РФ судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 11 октября 2012 года в отношении Мищука А.В. изменить.

Снизить осужденному Мищуку А.В. срок наказания по ч.1 ст.116 УК РФ до четырех месяцев исправительных работ.

В остальной части приговор суда оставить без изменения, доводы кассационного представления - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи