Апелляционное определение СК по уголовным делам Челябинского областного суда от 08 августа 2013 г. по делу N 10-2987/2013

Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего - судьи Зуболомова A.M.,

судей Кашириной А.А. и Пудовкиной Я.С.,

при секретаре Антоненко А.А.,

с участием прокурора Марининой В.К.,

адвоката Мочалиной Л.П.,

осужденной Лаврёновой Н.А.,

потерпевшей Л.Н.Б. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Зорина Л.В., апелляционным жалобам адвокатов Мочалиной Л.П. и Калугина Е.В., апелляционным жалобам осужденной Лаврёновой Н.А., потерпевшей Л.Н.Б., потерпевших Л.П.П. и Л.А.Б. на приговор Агаповского районного суда Челябинской области от 15 апреля 2013 года, которым

ЛАВРЁНОВА Н.А., родившаяся ****

года в з/с ****, несудимая, осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ к лишению свободы на срок семь лет без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания Лаврёновой Н.А. исчислен с 15 апреля 2013

года.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств. Постановлено о взыскании в осужденной Лаврёновой Н.А. в пользу

2

Л.А.Б. 10355 рублей.

Исковые требования Л.А.Б. о взыскании с Лаврёновой Н.А. 3000000 рублей в качестве компенсации морального вреда оставлены без рассмотрения, рекомендовано обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.

Исковые требования Л.П.П. о взыскании с Лаврёновой Н.А. 3000000 рублей в качестве компенсации морального вреда, а также материального ущерба в размере 67500 рублей и 120000 рублей, оставлены без рассмотрения, рекомендовано обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.

Заслушав доклад судьи Зуболомова A.M., выступления прокурора Марининой В.К, поддержавшей апелляционное представление и предложившей приговор отменить, осужденной Лаврёновой Н.А., адвоката Мочалиной Л.П., потерпевшей Л.Н.Б. поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Лаврёнова Н.А. признана виновной и осуждена за совершение 28 июля 2011 года в Агаповском районе Челябинской области умышленного убийства Л.Б.П., при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Зорин Л.В. считает приговор незаконным и подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ст.ст. 389.16-389.18 УПК РФ. В обосновании указывает, что приговор не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ.

Автором представления указано, что во водной части приговора в нарушение требований п. 3 ст. 304 УПК РФ не полно указаны данные о потерпевшем. Как следует из приговора, суд рассмотрел материалы уголовного дела с участием потерпевшей Л.Н.Б. (дочери потерпевшего), в то время как в судебных заседаниях участвовали также потерпевшие Л.А.Б. (сын потерпевшего) и Л.П.П. (брат потерпевшего), при этом суд в описательно - мотивировочной части приговора указывает на допросы потерпевших Л.А.Б. и Л.П.П. как на доказательства, подтверждающие вину Лаврёновой Н.А.

Кроме того суд в нарушение ст. 307 УПК РФ и п. 6 разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.1996 г. "О судебном приговоре" не привел всесторонний анализ доказательствам. Так при описании преступного деяния, признанного судом доказанным, суд указал, что Лаврёнова Н.А. ударила своей ногой потерпевшего по ноге, тогда как Лаврёновой Н.А. обвинение в нанесении данного удара не вменялось. Так же суд при описании преступного деяния,

3

признанного судом доказанным, указал, что Лаврёнова Н.А. нанесла Л.Б.П. не менее трех ударов в голову и не менее одного удара по левому предплечью, не конкретизировав, чем именно были нанесены данные удары, в то время как Лаврёновой Н.А. предъявлено обвинение в нанесении Л.Б.П. неустановленными следствием тупыми твердыми предметами не менее трех ударов в голову и не менее одного удара по левому предплечью. Также суд в мотивировочной части приговора (л.35 и л.38) указывает, что Лаврёнова Н.А. причинила Л.Б.П. слепое сочетанное колото-резанное ранение грудной клетки и живота, проникающее в плевральную полость и полость брюшины, впоследствии чего наступила смерть потерпевшего Л.Б.П., в то время как согласно заключению судебно - медицинской экспертизы, Л.Б.П. причинена слепая сочетанная колото-резаная рана грудной клетки и живота, проникающая в плевральную полость слева, полость брюшины и забрюшинное пространство с повреждением мягких тканей грудной клетки слева, пятого ребра слева, диафрагмы, околосердечной сорочки, верхушки сердца, левой доли печени, печеночно-двенадцатиперстной связки.

Кроме того, как указывает государственный обвинитель, суд в нарушение ст.ст. 307, 308 УПК РФ недостаточно полно изложил существо исследованных доказательств, в связи с чем, не дал им надлежащей оценки. Так, суд дал недостаточно полную оценку показаниям свидетеля Д.С.Е., указав, что они аналогичные показаниям свидетеля Д.Е.А., данное обстоятельство могло повлиять на правильность применения уголовного закона.

Суд признал, что поводом к совершению преступления послужило аморальное поведение потерпевшего Л.Б.П., однако в судебном заседании выводы суда о противоправном поведении потерпевшего, не нашли своего подтверждения и не основаны на анализе исследованных доказательств.

Кроме того, приговор в части назначения осужденной наказания не соответствует тяжести преступления и является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости.

В апелляционной жалобе адвокат Мочалина Л.П. в защиту интересов осужденной Лаврёновой Н.А. не соглашается с приговором. Полагает, что суд нарушил нормы материального права, неверно применил норму уголовного закона и квалифицировал действия Лаврёновой Н.А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Автор считает, что по обстоятельствам дела в отношении Лаврёновой со стороны погибшего имело место внезапное нападение, характер которого в суде истолкован как безопасный для нее. Непосредственно в процессе нападения Лаврёнова Н.А. этого оценить не могла. Никаких доказательств того, что Лаврёнова Н.А. действовала умышленно не добыто.

Обращает внимание, что суд в основу пренебрежения довода о необходимой обороне положил то, что Лаврёнова Н.А. на следствии дала

4

показания об отсутствии со стороны погибшего словесных угроз убийством. Считает, что такая позиция суда не основана на законе. Второй довод суда против наличия обороны состоит в том, что в один из моментов нападения нож на короткое время перешел к Лаврёновой Н.А., что нейтрализовало опасность нападения, или оно было завершено. В виду скоротечности событий, Лаврёнова Н.А. не могла оценить этого предполагаемого обстоятельства. Суд, отмечая значимость перехода ножа от нападавшего к Лаврёновой Н.А., трактует это как прекращение нападения. Однако, как видно из обстоятельств дела, нападение хотя бы и без ножа, прекращено не было. Пострадавший предпринимал усилия к завладению ножом, и в период между ранением и смертью, даже завладел им. Таким образом, Лаврёнова Н.А. действовала в условиях наличного нападения, которое по характеру своих действий изначально создавало непосредственную угрозу ее жизни.

Также автор жалобы считает, что в ходе судебного разбирательства, судом первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального закона. Так при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, защита заявила ходатайство о назначении предварительного слушания на предмет признания ряда доказательств недопустимыми. В предварительном слушании прокурор не привел никаких доводов, опровергающих позицию защиты по заявленному ходатайству. Он ограничился лишь голословным заявлением о несогласии с защитой и об отсутствии нарушений закона. Разрешая указанное ходатайство, суд не отказал в его удовлетворении по существу и не удовлетворил, заявив, что разрешение ходатайства невозможно в виду незнакомства суда с доказательствами. При этом суд пренебрег правилом ч. 3 ст. 235 УПК РФ, которое дает суду право провести разбирательство по ходатайству с изучением соответствующих и необходимых для разрешения протоколов следственных действий, иных документов, вплоть до вызова и допроса свидетелей. Суд даже не изучил протоколы следственных действий, которые защита трактовала в качестве недопустимых доказательств, чем нарушил конституционные права подсудимой.

Кроме того, после проведения основных действий в рамках судебного следствия, защита получила дополнительные доводы к недопустимости тех же доказательств, о которых ходатайствовала ранее. Были заявлены новые ходатайства об исключении доказательств, по которым суд отложил разрешение их по существу для окончательной оценки при вынесении приговора. Как видно из текста приговора, именно на этой стадии были отрицательно разрешены по существу ходатайства о недопустимости доказательств. Однако были перечислены не все доказательства, по которым защита ставила вопрос об исключении: не обозначен вопрос о допустимости повторного протокола осмотра садового домика. Это доказательство указано в обвинительном заключении. Защита настаивала, что осмотр жилого дома в присутствии потерпевшего Л.А.Б., который не является его владельцем, незаконен.

Также в приговоре суд ссылается на доказательства, не исследованные

по правилам УПК РФ. При этом нарушаются процессуальные принципы непосредственности и устности судебного разбирательства. Так на стр.4 приговора, подробно воспроизведено содержание протокола проверки показаний на месте от 02 августа 2011 года обвиняемой Лаврёновой Н.А. Имеется ссылка на фототаблицу, приложенную к протоколу. Вместе с тем, ни в один из моментов судебного следствия указанный протокол в судебном заседании не исследовался, его текст ни кем из участников процесса не оглашался и не выслушивался. Ознакомления с фототаблицей в рамках судебного следствия не производилось. Указанный протокол и фототаблица положены в основу приговора не по результатам судебного следствия. Считает, что источником этого доказательства явилось изучение материалов уголовного дела судом в совещательной комнате, что исключает использование данного протокола и фототаблицы в качестве доказательств.

Кроме того адвокат указывает на неоднократные нарушения положений п. 3 ст. 281 УПК РФ, поскольку суд приводит показания лица, данные в судебном следствии, далее делает ссылку на ч. 3 ст. 281 УПК РФ, указание на то, что протокол допроса оглашен и ссылка на листы дела, в то же время текст оглашенных показаний не приводится. В ряде случаев, не воспроизводя текста оглашенных показаний, судья делал оговорку об устных уточнениях свидетелей. Автор не понимает, каково соотношение не только первичных устных показаний с оглашаемыми, но и каково соотношение оглашаемых показаний с дополнениями и уточнениями устными. Такова ситуация с показаниями С., Д., Я.А.Ж., А., П., Л., М.Л.С., С.Т.А., Ш ... Аналогичная ситуация с показаниями потерпевшей Лаврёновой. Также при изложении показаний свидетеля К., суд отметил факт оглашения его показаний. Текста оглашенных показаний суд также не воспроизвел и не указал, подтвердил К. или нет оглашенные показания.

Также в нарушение п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, большое количество лиц, которые не были очевидцами преступления, сообщили суду о своей осведомленности о совершении предполагаемого убийства подсудимой Лаврёновой Н.А. При этом в качестве источника осведомленности, допрошенные лица указывали либо "слухи", либо сообщения лиц, установочные данные которых не приводятся, либо сообщения лиц, которые не были очевидцами преступления, как в показаниях потерпевших Л.А.Б. и Л.П.П. Аналогичная ситуация с показаниями свидетелей П.С.В., З.А.М., П.П.М. Кроме того, свидетель Я.А.Ж. дополнительно пояснил суду, что Лаврёнова Н.А. собственноручно написала в ОВД явку с повинной. Это приведено в тексте приговора. При этом по обстоятельствам дела, данный свидетель не присутствовал при составлении протокола явки с повинной.

Кроме того, показания свидетелей К.А.П. и С.Е.В. трактуются судом в том ключе, что они слышали крики "помогите, убивают". Они утверждают, что кричал погибший. Источник своей осведомленности данные свидетели не приводят, что является

6

предположением.

Считает, что в некоторых случаях, суд основывал свои выводы на обстоятельствах, которые не могут быть установлены свидетельскими показаниями. Так, показания свидетеля В. суд отвергает со ссылкой на показания свидетеля Р ... Последний утверждает, что при осмотре В. был пьян. Признав установленным факт опьянения В. в период, когда он участвовал понятым в осмотре места происшествия, суд не поставил под сомнение результаты данного осмотра. Осмотр с участием пьяного В. вполне допустим, хотя по смыслу текста приговора, В. якобы был пьян настолько, что не в состоянии был оценить ход осмотра и его результаты.

Обращает внимание, что в ряде случаев, суд привносил в доводы об оценке доказательств, требования, не основанные на процессуальном законе. Так, ст. 75 УПК РФ устанавливает обязательность сообщения допрашиваемым источника своей осведомленности. Однако, показания свидетеля М., которая ссылалась на источник своей осведомленности, называя таковым В., суд отверг по мотиву того, что она не может сообщить точную дату формирования своей осведомленности. Суд признал в качестве доказательства акт изъятия специалистом одежды и смыва рук подсудимой. Ссылка суда на то, что составление акта не запрещено законом, неверна. Раз в УПК РФ нет никаких актов, как источников доказательств (есть протоколы), то их и запрещено использовать. Полагает, что акт недопустим. Также суд ссылается на явку с повинной, которую получил и оформил орган дознания в лице оперуполномоченного. Единственной должной процедурой, предваряющей нахождение этого протокола в уголовном деле, является передача по подследственности. Эта процедура нарушена, поскольку постановление о передаче подписано оперуполномоченным, а не начальником органа дознания.

Кроме того, одним из источников доказательств в силу ст. 84 УПК РФ являются иные документы, к которым относится копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Это постановление вынесено ОВД Агаповского района по факту причинения телесных повреждений и угрозы убийством. Эти действия совершил на месте предполагаемого убийства погибший в отношении подсудимой. Орган дознания признал, что эти действия, включая угрозу убийством, имели место, обнаруживают признаки состава преступления. В возбуждении уголовного дела отказано исключительно в виду смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Защита ходатайствовала о приобщении этого документа к материалам судебного следствия. Суд ходатайство удовлетворил, однако в приговоре этот документ анализу не подвергнут, и даже не упомянут. Вынесение обжалуемого приговора без анализа данного документа незаконно.

Обращает внимание, что компетентным государственным органом установлено, что непосредственно перед гибелью, потерпевший угрожал Лаврёновой Н.А. убийством, что полностью опровергает доводы о том, что

7

непосредственной угрозы, не было. Наличие даже словесной непосредственной угрозы убийством установлено. Данный документ подтверждает наличие противоправных действий погибшего в адрес подсудимой. Существование приговора без описания этого документа незаконно. При том, что документ присутствует в материалах судебного следствия, он не был после приобщения исследован судом. Просит отменить приговор и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Калугин Е.В. в защиту интересов осужденной Лаврёновой Н.А. считает приговор незаконным и подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ст.ст.389.16-389.18 УПК РФ, также чрезмерно суровым. Считает, что выводы суда о виновности подсудимой в совершении преступления предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, изложенные в приговоре, не подтверждаются доказательствами исследованными судом. Так, при вынесении приговора суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда. Суд в приговоре не указал конкретной причины, по которой он не принял доводы подсудимой о том, что она действовала в состоянии необходимой обороны. Полагает, что приговор не соответствует положениям постановления пленума Верховного суда РФ от 29 апреля 1996 года N 1 "О судебном приговоре".

Так суд принял в качестве доказательств первоначальные показания подсудимой, данные ей в ходе предварительного расследования, согласно которым подсудимая считает, что она находилась в состоянии необходимой обороны. Описывая действия подсудимой на стр. 1-2 приговора, суд исключил некоторые действия потерпевшего в момент посягательства на подсудимую, то, как воспринимала действия потерпевшего сама подсудимая, а так же мотивы по которым она действовала. Полагает, что остались без внимания слова подсудимой о том, что имущество будет делиться по закону, а не так как хочет ее супруг, после чего поведение потерпевшего изменилось, он очень сильно разозлился. Кроме того, в приговоре указано, что когда подсудимая пыталась закрыть дверь перед мужем, то не смогла этого сделать по причине того, что он подставил ногу. Суд оставил без внимания то, что потерпевший с силой и напором пнул ее ногой. Суд в приговоре неправильно указал причину, по которой подсудимая не смогла покинуть двор - тяжело открывающийся железный засов на воротах. Нож она пыталась забрать, чтобы его выкинуть. Неоднократно указывая в приговоре (стр. 1-2) об отсутствии угрозы убийством в адрес подсудимой со стороны потерпевшего, суд забыл указать про факты, изложенные в показаниях подсудимой на предварительном следствии о наличии высказанной угрозы убийством в ее адрес со стороны потерпевшего и об его активных действиях ножом. Угрозу убийством она воспринимала реально. На наличие телесных повреждений у подсудимой судом было указано, но не указано, при каких обстоятельствах они у нее появились. Суд не указал причину, по которой подсудимая наносила трубой удары. Автор жалобы полагает, что суд занял обвинительную позицию при описании картины происшествия, в

8

описательно-мотивировочной части приговора, смягчая действия потерпевшего, а про некоторые из них, наиболее мешающие квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ, и вовсе забыл. Также искажена объективная сторона действий потерпевшего после того, как подсудимая выбила у него нож. Полагает, что если уже суд в приговоре и признал факт посягательства со стороны потерпевшего в адрес подсудимой, то и обстоятельства посягательства, должны быть установлены в точности из показаний подсудимой принятых судом. Полагает, что с учетом характера нападения его интенсивности, применения насилия опасного для жизни и здоровья подсудимой, направленного, по мнению защиты на лишение жизни подсудимой, места нападения, которое быстро невозможно было покинуть, у подсудимой было право нанести не только один удар ножом, а десять. Сторона защиты полагает, что нанесение не менее трех ударов в голову -мягкие ткани лица, не менее одного удара в левую голень и не менее одного удара в левую кисть, вменены в вину его подзащитной безосновательно. Считает, что в ходе судебного следствия не представлено доказательств, опровергающих версию стороны защиты о возникновении указанных повреждений как об острый край металлической трубы, так и при падении потерпевшего у крыльца с высоты собственного роста и последующим порезом об острые края кафельной лестницы. Указывает, что этот вопрос не исследовался судом, не проверялась возможность причинения указанных телесных повреждений при вышеуказанных обстоятельствах и экспертным путем. Также автор считает, что не получило должной оценки и приобщенное к материалам дела постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в соответствии с которым установлена преступность деяний потерпевшего в отношении подсудимой в соответствии со ст.ст. 116, 119, 130 УК РФ.

Автор считает, что подсудимая причинила потерпевшему смерть в результате своих правомерных действий и при нахождении последней в состоянии необходимой обороны, последствием чего явилось причинение последней побоев, наличие которых подтверждается протоколом освидетельствования и заключением судебно медицинской экспертизы. Обращает внимание суда на активность действий со стороны потерпевшего, на интенсивность нападения и продолжительность борьбы. Место совершения посягательства также представляло дополнительную опасность для подсудимой, так оно было ограниченным и быстро покинуть садовый участок из - за тяжело открывающейся щеколды на воротах она не смогла бы. Обращает внимание на то, что подсудимая является женщиной преклонного возраста, на момент нападения на нее ей было 55 лет. Она была больна сахарным диабетом и другими тяжелыми хроническими заболеваниями. Нападавший же был мужчина, который в любом случае будет сильнее женщины. По мнению адвоката, особого внимания заслуживает поведение потерпевшего во время конфликта, который не прекращал своих активных действий, когда нож падал на землю, первый раз он его поднял и продолжил свои активные действия, направленные на лишение жизни подсудимой, а во

9

второй раз он так же предпринял попытку завладеть им. Тот факт, что нож в итоге оказался в руках подсудимой, с учетом попытки потерпевшего вновь им завладеть, ни в коем случае не дает основания полагать о том, что посягательство с его стороны было прекращено.

Автор жалобы указывает, что в ходе судебного следствия не являлся предметом исследования протокол проверки показаний на месте (т.1 л.д. 126-155), составленный при участии подсудимой, однако суд в нарушении ст. 240 УПК РФ, положил в основу своего приговора указанное доказательство. Кроме того, суд положил в основу приговора массу доказательств, которые в соответствии со ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми. Считает, квалификацию действий подзащитной неправильной, а наказание по чрезмерно суровым, так как не полностью учтены все смягчающие вину обстоятельства. Просит приговор отменить, а подсудимую оправдать.

В апелляционной жалобе осужденная Лаврёнова Н.А. не соглашается с приговором ввиду его несправедливости и излишне суровости. Обращает внимание, что длительное время она проживала с потерпевшим в браке, испытывая с его стороны регулярные физические нападки, избиения и моральные оскорбления. Потерпевший ее всячески тиранил и изводил.

Считает, что ее действия подлежит квалифицировать как невиновное причинение вреда в состоянии защиты от наличного, заведомо опасного для жизни нападения. Если нападение было менее опасным, чем она оценила, то нужна переквалификация на убийство при превышении пределов необходимой обороны.

Обращает внимание, что текст приговора полностью развенчивает версию о наличии в ее действиях умышленного убийства. Потерпевший оскорблял ее, угрожал ножом, нанес множественные удары. Суд пренебрегает тем обстоятельством, что оставление нападавшего без оружия, и даже переход оружия к обороняющемуся, не означает того, что состояние необходимой обороны закончилось.

Отмечает, что первоначальные записи ее слов на следствии были отобраны в короткий промежуток времени после произошедшего, она находилась в состоянии стресса, непрерывно пила успокоительные и была избита. Ни в одном протоколе допроса ее состояние здоровья не выяснялось, следователь записывал все своими словами. В последующих показаниях она говорит об испуге, о неадекватном восприятии событий, лишь дополняя первые показания и заполняя в них пробелы, никаких противоречий в показаниях, как указывает суд, не имеется.

Также просит учесть состояние ее здоровья, возраст, социальный статус (женщина пенсионерка). Обращает внимание, что в связи с несправедливостью приговора, которая выразилась в фактическом непризнании за ней права на самооборону, тенденциозной интерпретации ее показаний, необъективном отношении суда, приговор должен быть отменен, и она должна быть полностью оправдана.

10

В апелляционной жалобе потерпевшая Л.Н.Б. не соглашается с приговором, считает, что он подлежит отмене. Обращает внимание, что нарушения закона начались с того момента, как на месте происшествия появилась следственная группа. Осмотр места происшествия проводился с участием одного понятого - В ... Считает, что в ходе судебного следствия так и не были установлены истинные обстоятельства осмотра, кроме того очевидного обстоятельства, что протокол осмотра сфальсифицирован и ложен в записи о том, что понятые приглашены до начала процедуры. Полагает, что при таких обстоятельствах, вся доказательственная база должна утратить свою доказательственную силу. Как следует из показаний понятого - В. он появился на месте в разгар следственных действий, его подробное описание событий полностью противоречит письменному тексту протокола, кроме того он отрицает принадлежность ему части подписей. Также В. отрицает участие понятого - Р., называя вторым совсем иное лицо - Щ., который в тот день не дежурил. Кроме того в тексте приговора нет ни слова из того, что Р. появился на осмотре в самый его разгар. Фраза Р. о том, что нож при нем не только не упаковывали, но даже при нем не находили, превращается в тексте приговора во фразу: "Изымали предметы и упаковывали". Все акценты в пользу нарушений при осмотре замалчиваются, показания излагаются кратко, в нужном ключе.

Также автор жалобы не соглашается с показаниями специалиста Ш., которая пояснила, что приехала на место вместе со следователем. Начали осмотр и параллельно послали за понятыми. В приговоре нет слов о том, что она не имела право изымать вещи и смывы у её матери актом, также в приговоре нет фразы, что составить акт ее заставил следователь, и что на месте происшествия не было начальника следствия И. и эксперта Б ... Показания И. и Б. никаких объективных данных, опровергающих версию фальсификации их участия в осмотре, не приводят.

Кроме того, потерпевшая не согласна с выводами суда о признании показаний М. о беседе с В., несостоятельными, т.к. нет точной даты. Хотя свидетель М. сообщила суду, что к ней приходил В. после суда. Дату она не назвала, прямо сказав, что это было в день после вызова ее и В. в суд. При этом говорит, что относительно этой зафиксированной даты, события произошли несколькими днями позже.

Полагает, что акт, который составила специалист Ш., является недопустимым, поскольку сама Ш. подтвердила, что не имела полномочий его составлять. Обращает внимание, что дважды было заявлено ходатайство о его недопустимости, в результате чего, судья пишет в приговоре, что составление актов не запрещено законом.

Также автор не согласна с тем, что протокол явки с повинной составлен в 8 утра, поскольку она и подсудимая настаивали, что уехали из ОВД Агаповского района между 4-мя и 5-тью часами утра. Считает, что П.Р.В., который составил протокол, не имел права передавать явку в

11

следственный комитет. Это мог сделать только начальник ОВД, как лицо органа дознания.

Обращает внимание, что у ее матери были явные следы избиения, кроме того от нее сильно пахло лекарствами. Несмотря на ее болезненное состояние, следователь допросил ее и на этих показаниях постановили приговор.

Указывает, что ее отец был психически больным человеком, также об этом говорит и свидетель П.М.Ю. Она является заведующий отделением психбольницы. Но на следствии этот вопрос был сокрыт, и личность потерпевшего в этой части не исследовалась. Документы о психическом состоянии потерпевшего не запрашивались и не изучались. Отец десятилетиями тиранил и унижал её мать, чинил над ней насилия и оскорбления, что подтверждено многочисленными свидетелями. Это логически привело к нападению с его стороны, и к гибели, в результате акта самообороны.

Также считает, что показания свидетелей К.А.П. и С.Е.В. фальсифицированы, поскольку эти показания являются попыткой прямого и лживого обоснования версии об умышленном убийстве. Якобы они обе слышали крики "помогите, убивают". Слышали они их со своих участков, находящихся на большом расстоянии от места происшествия. И это при наличии большого количества посторонних шумов (играла музыка, шумели дети, работал телевизор и т.п.). Следователь эксперимента на местности не проводил. К тому же не выяснено, как они опознали голос потерпевшего, если до этого с ним не общались, кроме редких односложных приветствий. В приговоре оно не оговорено и не устранено.

Кроме того автор жалобы не согласна с выводами психиатрической экспертизы, поскольку эксперты работали лишь с частью материалов дела, причем подобранных следователем. Когда они попросили копии некоторых медицинских документов, то следователь их передать отказался. А потом якобы передал, но защиту не известил. О наблюдении подсудимой у психолога эксперты ничего не знали.

Полагает, что приговор не отражает установленных в ходе судебного следствия обстоятельств дела и положенных в основу обвинения.

В апелляционной жалобе потерпевший Л.П.П. считает, что суд неправомерно отказал ему в удовлетворение исковых требований. Полагает, что его права были нарушены и согласно п. 1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ его исковые требования должны были быть удовлетворены, документы подтверждающие его затраты на приезд в г. Магнитогорск для участия в похоронах суду были предоставлены. Часть документов не сохранил, часть затрат посчитать невозможно. Просит возместить 120 ООО рублей.

В апелляционной жалобе потерпевший Л.А.Б. указывает, что суд неправомерно отказал в удовлетворении его исковых требований.

12

Считает, что они должны быть удовлетворены.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Мочалина Л.П. действующая в защиту Лаврёновой Н.А. не соглашается с ним. Обращает внимание, что прокурор указывает на незаконность приговора, так как в его вводной части указан лишь один потерпевший из трех ( Л.Н.Б.) Считает, что никакого нарушения нет, поскольку верно указан единственный потерпевший, участвовавший в прениях, а двое других выбыли по собственной инициативе еще на стадии судебного следствия. Также автор не соглашается с доводами государственного обвинителя о несовпадении с описанием повреждений из заключения судебно-медицинской экспертизы, полагает, что суд, признав установленными телесные повреждения несколько отличные от описания, не вышел за пределы своих полномочий. Что касается сомнений обвинителя в согласии суда с наличием противоправного поведения потерпевшего, то оно, установлено постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела. Это постановление приобщено к материалам судебного следствия по ходатайству защиты. Кроме того доводы государственного обвинителя о том, что приговор подлежит отмене "за несправедливостью", а предполагаемая отмена "за мягкостью" как бы должна домысливаться вышестоящим судом, считает, что подобная не четкость в обоснования недопустима. Полагает, что апелляционное представление не может служить основанием для отмены приговора.

В возражениях на апелляционное представление осужденная Лаврёнова Н.А. не соглашается с ним, поскольку текст представления составляют хаотично выбранные незначительные претензии, связанные в основном с изложением тех, или иных обстоятельств в приговоре. Считает приговор несправедливым потому, что искажена юридическая оценка ее действий. Полагает, что ни по одному из приведенных в представлении оснований, приговор не может быть отменен.

В возражениях на апелляционное представление потерпевшая Л.Н.Б. не соглашается с ним. Считает приговор чрезмерно суровым и несправедливым.

В возражениях на апелляционные жалобы Лаврёновой Н.А., Л.Н.Б., адвокатов Мочалиной Л.П. и Калугина Е.В. потерпевший Л.П.П. выражает свое несогласие с ними, считает приговор законным и обоснованным. Кроме того указывает что, погибший Л.Б.П. был не из тех людей, кто способен взяться за нож в какой-либо ссоре. В последнее время он опасался агрессивного поведения своей жены Лаврёновой Н.А., намеренной провокационности её поступков по отношению к нему, что привело к окончательному разрыву семейных отношений. Чтобы не вступать с ней в какие-либо контакты, он нанял адвоката Ильгамова Т.Р., который

13

занялся вопросом раздела имущества.

Считает, что о физической борьбе не может идти речь, так как у его брата состояние здоровья после комы и реанимации было очень плохим. Автор обращает внимание, что ему и его племяннику во время следствия была показана труба для опознания, по весу и диаметру очень большая, которую трудно обхватить руками, тем более удерживать трубу в руках и "отмахиваться" ею не под силу даже физически развитому мужчине. Свидетели приводят слова брата: "Зачем ты опять приехала?", его крик "Помогите! Убивают!", но никто из них не слышал никакой ругани. Считает, что описанная Лаврёновой Н.А. сцена убийства является её выдумкой с целью оправдать себя.

Указывает, что после убийства подсудимая не забыла сказать своей дочери сходить к соседям и забрать у них из-под елки собранные ранее помидоры и огурцы, что прямо говорит о её холодной расчётливости. Кроме того, подсудимая замывала кровь на месте преступления во дворе садового участка, о чём свидетельствовали брошенные во дворе окровавленные тряпки.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, возражения на них, судебная коллегия не находит оснований, предусмотренных ст.ст.389.16-389.18 УПК РФ, для отмены приговора, исходя из следующего.

Анализ материалов уголовного дела показывает, что виновность Лаврёновой Н.А. установлена доказательствами, получившими надлежащую оценку в приговоре в соответствии с положениями ст.ст.17, 88 УПК РФ. При этом в соответствии с п.2 ст.307 УПК РФ суд убедительно указал мотивы, по которым признал достоверными одни доказательства и отверг другие. Выводов суда, имеющих характер предположения, в приговоре не имеется.

Вопреки доводам апелляционного представления и жалоб, выводы суда о доказанности вины осужденной соответствуют фактическим обстоятельствам дела, которые правильно изложены в приговоре и подтверждаются совокупностью исследованных доказательств.

Допустимость и достоверность приведенных в приговоре доказательств, которые суд положил в основу обвинительного приговора в отношении Лаврёновой Н.А., сомнений не вызывает, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и согласуются между собой.

Доводы жалоб о неверной юридической оценке действий осужденной противоречат добытым по делу доказательствам. Указанные доводы тщательно исследовались в суде первой инстанции и получили надлежащую оценку в приговоре с указанием мотивов их несостоятельности.

14

Так, судом в основу приговора обоснованно положены оглашенные в соответствии с требованиями закона показания Лаврёновой Н.А. на предварительном следствии, из которых следует, что она 28 июля 2011 года в ходе конфликта с Л.Б.П. находясь на садовом участке, нанесла ему множество ударов трубой по телу и один удар в область груди ножом.

При проверке показаний на месте Лаврёнова Н.А. в присутствии понятых и адвоката подтвердила свои показания, и продемонстрировала свои действия, показала, как наносила удары потерпевшему. Фототаблицей, являющейся приложением к протоколу вышеуказанного следственного действия, опровергаются доводы осужденной о нахождении ее состоянии необходимой обороны и психического расстройства.

Из содержания протокола явки с повинной также следует, что Лаврёнова Н.А. в ходе конфликта нанесла один удар ножом в сердце потерпевшему. При этом доводы апелляционных жалоб о недопустимости явки с повинной в связи с тем, что она была передана следователю оперуполномоченным, не могут быть признаны состоятельными, поскольку процедура приобщения данного документа к материалам уголовного дела не отразилась на ее содержании, данной осужденной добровольно. Время составления явки с повинной, также не влияет на достоверность и допустимость данного доказательства.

Оснований не доверять первоначальным показаниям Лаврёновой Н.А. на предварительном следствии, а также при проверке показаний на месте у суда не имелось, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника, плохом самочувствии или о каких-либо незаконных методах, ни Лаврёнова Н.А., ни адвокат не указывали, с положениями ст. 51 Конституции РФ Лаврёнова Н.А. была ознакомлена.

Изменению показаний Лаврёновой Н.А. в дальнейшем судом дана надлежащая оценка, которая судебной коллегией полностью разделяется.

Также факт совершения осужденной убийства потерпевшего подтвержден показаниями свидетелей К.А.П. и С.Е.В., из которых следует, что 28 июля 2011 года вечером находясь на своих садовых участках, слышали крики потерпевшего Л.Б.П. о помощи, что его убивают, а также звуки металлической трубы, после этого от сотрудников полиции узнали, что последний убит.

Суд первой инстанции не установил оснований для оговора Лаврёновой Н.А. свидетелями К.А.П. и С.Е.В., кроме того, не установил обстоятельств, которые бы свидетельствовали о заинтересованности

15

этих свидетелей в исходе дела. Выводы суда являются мотивированными, с которыми нельзя не согласиться, в связи с чем, доводы апелляционных жалоб том, что их показания являются недопустимыми нельзя признать состоятельными.

Свидетель М.Л.С. сообщила, что именно Лаврёнова Н.А. приехала вечером 28 июля 2011 года на садовый участок Л.Б.П., последний ругался, спрашивал жену, зачем приехала. Позже вечером она у ворот видела труп Л.Б.П., вдалеке сидела Лаврёнова Н.А.

Свидетель Я.А.Ж., который по сообщению о смерти Л.Б.П. выезжал на место происшествия, сообщил, что Лаврёнова Н.А. указала, что в ходе конфликта с мужем по поводу раздела имущества, ударила погибшего металлической трубой, а затем нанесла удар ножом в грудь.

Свидетель П.Р.В. сообщил, что в отделе внутренних дел беседовал с Лаврёновой Н.А., которая после разъяснения процессуальных прав добровольно обратилась с явкой с повинной по поводу убийства своего мужа.

Свидетель С.Т.А. сообщила, что со слов Л.Б.П. ей было известно, что Лаврёнова Н.А. угрожала убить его, в связи с чем он ее боялся.

Кроме того по делу судом первой инстанции допрошено значительное количество свидетелей, которые указали на взаимоотношения между Л.Б.П. и Лаврёновой Н.А., охарактеризовали их как личности, а также свидетели участвовавшие при проведении следственных действий.

Каждый из приведенных свидетелей обвинения сообщал данные об обстоятельствах им известных. Противоречий, ставящих под сомнение их объективность, суд первой инстанции не нашел, судебная коллегия эти выводы полностью разделяет. В приговоре изложены показания, которые свидетели подтверждали в судебном разбирательстве, доводы жалобы адвоката Мочалиной Л.П. о нарушении положений п.З ст.281 УПК РФ не могут быть признаны состоятельными.

Объективно виновность осужденной подтверждена протоколом осмотра места происшествия, заключением судебно-медицинского эксперта, которым установлено наличие, локализация, механизм образования телесных повреждений, степень тяжести повреждений и причинная связь с наступлением смерти потерпевшего, заключением судебно-биологической экспертизы, согласно которому на одежде, изъятой с трупа Л.Б.П., ноже найдена кровь человека, которая может принадлежать Л.Б.П. и осужденной Лаврёновой Н.А. принадлежать не может, заключением трасологической экспертизы, согласно которой на сорочке потерпевшего Л.Б.П. име-

16

ются четыре повреждения, которые носят колото-резанный характер. Которые могли быть образованы ножом, изъятым при осмотре места происшествия, а также другими доказательствами, исследованными судом первой инстанции и изложенными в приговоре.

Вопреки доводам представления и жалоб, суд первой инстанции достаточно полно исследовал предложенные стороной обвинения доказательства и не нашел нарушений закона, регламентирующих установленный порядок осмотра, выемки, получения образцов, упаковки и хранения вещественных доказательств, приведенные в приговоре выводы судебной коллегией полностью разделяются.

Все экспертные исследования проведены лицами, обладающими специальными познаниями, будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в соответствии с нормами уголовно - процессуального закона, регламентирующего производство подобных следственных действий, согласуются с другими доказательствами и не содержат противоречий, в связи с чем оснований не доверять им суд первой инстанции не нашел, не находит таких и судебная коллегия.

Что касается доводов о недопустимости вещественных доказательств, то они являлись предметом исследования суда первой инстанции, выводы по указанному вопросу полно и убедительно мотивированы в приговоре.

Вопреки доводам жалобы адвоката Мочалиной Л.П., вопрос о допустимости повторного осмотра места происшествия с участием потерпевшего Л.А.Б. был разрешен судом первой инстанции, нарушений уголовно-процессуального законодательства установлено не было, эти выводы судебная коллегия полностью разделяет.

Исходя из обстоятельств дела, нанесения осужденной ударов ножом в области грудной клетки и живота, локализации повреждений у потерпевшего, часть из которых могли быть причинены в условиях самообороны, причиной смерти, суд пришел к обоснованному выводу о том, что Лаврёнова Н.А. действовала с прямым умыслом на убийство потерпевшего. Выводы суда, изложенные в приговоре, не вызывают у судебной коллегии сомнений в своей обоснованности, объективности и достоверности.

Действия осужденной Лаврёновой Н.А. правильно квалифицированы поч. 1 ст. 105 УК РФ.

Психическое состояние осужденной судом исследовано с достаточной полнотой. С учетом данных о личности осужденной, выводов комплексной психолого-психиатрической экспертизы Лаврёнова Н.А. обоснованно признана вменяемой.

17

Выдвинутая осужденной версия о совершении преступления в состоянии аффекта, была проверена судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела и обоснованно отвергнута. Само по себе такое состояние предполагает сильный эмоциональный неконтролируемый взрыв, вызванный психотравмической обстановкой, после которого лицо обнаруживает упадок сил и пребывает в угнетенном состоянии. В данной ситуации таких обстоятельств не было.

В момент нанесения Лаврёновой Н.А. потерпевшему ударов ножом какая-либо угроза жизни или здоровью осужденной со стороны Л.Б.П. как и иные условия, предусмотренные положениями ст. 37 УК РФ, отсутствовали.

Никаких оснований для переквалификации содеянного на иные составы преступлений судебная коллегия не усматривает.

Вопреки доводам жалоб постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Л.Б.П. было предметом исследования суда первой инстанции, приведенные в нем обстоятельства, а также данные о наличии знаков телесных повреждений у Лаврёновой Н.А., не опровергают выводы о виновности осужденной в совершении преступления.

Не указание во вводной части приговора фамилий участвовавших в рассмотрении дела потерпевших Л.А.Б. и Л.П.П., а также формулировка обвинения, признанного судом доказанным, изложенного в описательно-мотивировочной части приговора, на что указывает апелляционное представление, не влияет на законность и обоснованность постановленного приговора.

Также нельзя признать состоятельными и доводы жалоб о том, что судом при постановлении приговора учтены не все значимые обстоятельства по делу, приняты за основу недопустимые доказательства, которые требовалось исключить. Все представленные доказательства, в том числе и личность потерпевшего Л.Б.П., были исследованы и получили в приговоре надлежащую правовую оценку.

Вопреки доводам апелляционного представления, судом в приговоре отражено, что показания свидетеля Д.С.Е., аналогичны приведенным в приговоре показаниям свидетеля Д.Е.А. Повторное изложение в приговоре аналогичных показаний уголовно-процессуальный закон не требует. Наличие между потерпевшим Л.Б.П. и осужденной Лаврёновой Н.А. конфликта из-за противоправного поведения потерпевшего, подтверждается материалами уголовного дела.

18

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Необоснованных отказов осужденной Лаврёновой Н.А. и её защитникам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не усматривается. Замечания осужденной и адвокатов рассмотрены председательствующим и отклонены. Мотивы отклонения замечаний с достаточной полнотой изложены в соответствующем постановлении. Оснований для признания принятого решения незаконным и необоснованным, судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем судебная коллегия находит, что приговор подлежит изменению, поскольку при описании преступного деяния, признанного судом доказанным, суд указал, что Лаврёнова Н.А. ударила своей ногой потерпевшего Л.Б.П. по ноге, однако органами предварительного следствия нанесение данного удара ни в обвинении, ни в обвинительном заключении не вменялось. Доводы апелляционного представления в этой части заслуживают внимание, а указание о нанесении одного удара ногой подлежит исключению.

Согласно ст. 6 УК РФ справедливость назначенного наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам совершения и личности виновного. Данное требование закона включает обязанность суда назначить осужденному наказание, предусмотренное санкцией статьи, по которой он признан виновным.

Назначенное наказание в виде реального лишения свободы полностью отвечает целям восстановления социальной справедливости, её исправления, предупреждения совершения новых преступлений, не является чрезмерно суровым, соразмерно тяжести содеянного, данным о личности Лаврёновой Н.А., которые достаточно полно исследованы в судебном разбирательстве суда первой инстанции, объективно указаны в приговоре и сомнений не вызывают.

При назначении наказания суд правильно учел ряд установленных смягчающих наказание обстоятельств, таких как явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления в ходе проверки показаний на месте, отсутствие судимостей, противоправное поведение потерпевшего, явившегося поводом для преступления, данные о личности Лаврёновой Н.А., положительно характеризующейся по месту жительства и месту работы, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, не усмотрев оснований для назначения наказания с применением положений ст.73 УК РФ и возможности назначения более мягкого вида наказания. Исключи-

19

тельных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, судом первой инстанции не установлено, не усматривает их и судебная коллегия.

Вместе с тем при назначении наказания суд указал на состояние здоровья осужденной Лаврёновой Н.А., но не учел его в качестве смягчающего наказание обстоятельства, при том, что она имеет ряд заболеваний, подтвержденных материалами уголовного дела. В этой части доводы жалоб осужденной Лаврёновой Н.А. и адвоката Калугина Е.В. заслуживают внимание.

В связи с внесением в приговор указанных изменений, уменьшением объема обвинения, судебная коллегия полагает необходимым снизить Лаврёновой Н.А. наказание в виде лишения свободы, назначенное за преступление.

Наличие оснований для изменения категории преступления, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, судом обсуждалась. При этом суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для применения указанных положений закона к осужденной. Приговор в этой части достаточно мотивирован и сомнений не вызывает.

Вид режима исправительного учреждения судом определен верно, в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ, и изменению не подлежит.

Доводы апелляционного представления о несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости наказания являются несостоятельными.

Исковые требования потерпевших разрешены судом в соответствии с требованиями закона. Ставить под сомнение приведенные в приговоре выводы судебная коллегия не находит, в связи с чем доводы жалоб потерпевших Л.П.П. и Л.А.Б. не могут быть признаны состоятельными.

Нарушений уголовно-процессуального закона влекущих отмену приговора по делу не установлено.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.17, 389.18, 389.20, 389.28 и ч.2 ст.389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционное представление государственного обвинителя Зорина Л.В., апелляционные жалобы осужденной Лаврёновой Н.А. и адвоката Калугина Е.В. удовлетворить частично.

Приговор Агаповского районного суда Челябинской области в отношении ЛАВРЁНОВОЙ Н.А. изменить:

20

- признать состояние здоровья в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденной Лаврёновой Н.А.;

- из описательно-мотивировочной части исключить указание о нанесении Лаврёновой Н.А. удара своей ногой по ноге потерпевшему Л.Б.П.;

- сократить срок лишения свободы, назначенный Лаврёновой Н.А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ до шести лет десяти месяцев.

В остальной части тот же приговор оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Зорина Л.В., апелляционные жалобы адвокатов Мочалиной Л.П. и Калугина Е.В., осужденной Лаврёновой Н.А., потерпевшей Л.Н.Б., потерпевших Л.П.П. и Л.А.П. без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи