Справка о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за первое полугодие 2007 г.

Справка
о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за первое полугодие 2007 года

1. Рассмотрение надзорных жалоб и представлений на этапе принятия предварительного решения

За период с января по июнь 2007 года в Московский городской суд поступили 5 997 надзорных жалоб и представлений, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве надзорной инстанции находились 6 373 надзорных материалов. За аналогичный период 2006 года поступило 4 405 надзорных материалов, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве находились 4 670 материалов. Таким образом, общее количество находившихся в производстве надзорных материалов в отчетном периоде увеличилось более чем на 36,5%.

По данным статистического учета 1 542 надзорных материалов, что составляет 24% от общего числа находившихся в производстве в первом полугодии 2007 года, возвращены заявителям по причине несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона либо переданы на рассмотрение других органов.

Из рассмотренных по существу 4 175 жалоб и представлений 2 220 были оставлены без удовлетворения, а по 716 (или 17%) - возбуждены надзорные производства. Примечательно, что из 877 уголовных дел, истребованных из районных судов, более половины переданы на рассмотрение президиума Московского городского суда. При этом сравнительный анализ аналогичных показателей за 2005 и 2006 годы свидетельствует об устойчивой тенденции к увеличению этих цифр.

В первом полугодии 2007 года на имя председателя городского суда поступило 1 429 обращений, в которых ставился вопрос об отмене вынесенных судьями надзорной инстанции постановлений об отказе в возбуждении надзорного производства, т.е. примерно одна треть материалов (31%), по которым судьями надзорной инстанции было отказано в возбуждении надзорного производства, подвергались повторной проверке. В результате председателем городского суда были удовлетворены 129 повторных обращений с одновременной отменой постановлений судей и возбуждением надзорного производства, что на 63% больше чем в прошлом году.

На конец отчетного периода остались нерассмотренными 436 надзорных материалов.

Количество надзорных жалоб и представлений, рассмотренных с нарушением установленного законом срока, в абсолютных цифрах составляет 422 против 510 в 2006 году.

2. Рассмотрение уголовных дел по надзорным жалобам и представлениям в президиуме Московского городского суда

Количество уголовных дел, находившихся в производстве президиума Московского городского суда в первом полугодии 2007 года, составляет с учетом остатка прошлого года 752 дела, куда входят дела, переданные на рассмотрение надзорной инстанции судьями и председателем городского суда, а также дела, поступившие из Верховного Суда РФ и из органов прокуратуры (по новым и вновь открывшимся обстоятельствам). Из них рассмотрено 740 дел против 319 за аналогичный период 2006 года.

Общее количество дел, рассмотренных президиумом, значительно возросло (на 132% по сравнению с первым полугодием 2006 года), при этом состав их изменился незначительно - на рассмотрение президиума поступило 82 дела из Верховного Суда РФ (или 11% от общего числа рассмотренных президиумом дел) против 62 (или 19,4%) в 1 полугодии 2006 года.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела на рассмотрение президиума Московского городского суда в 2007 году направлено 5,7% дел.

Нарушения уголовно-процессуального закона явились причиной вынесения на рассмотрение президиума 3% дел.

По 89,7% дел надзорные производства возбуждались из-за неправильного применения уголовного закона.

По 0,8% дел надзорное производство возбуждалось в связи с необходимостью смягчения осужденному наказания.

Кроме того, президиумом рассмотрено 6 дел (0,8%) по вопросу о возобновлении производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств.

В целом доводы о необходимости пересмотра вступивших в законную силу судебных решений были удовлетворены президиумом полностью по 38% дел, отклонены полностью - по 7% дел и удовлетворены частично по 55% дел.

Всего в первом полугодии 2007 года президиумом отменены 40 обвинительных приговоров (против 57 за тот же период 2006 года), из них: 24 - с направлением дела на новое судебное рассмотрение, 12 - с прекращением по другим основаниям и лишь 4 - частично с оставлением в силе другого менее тяжкого обвинения. Отменены также 38 кассационных определений (против 47 за тот же период 2006 года), из них 8 - с направлением дела на новое кассационное рассмотрение, 18 - одновременно с пересмотром обвинительных приговоров, 8 - с прекращением по другим основаниям и 4 - частично с оставлением в силе другого менее тяжкого обвинения. Кроме того, отменены 11 постановлений судов первой инстанции по существу дела.

За этот же период изменены 702 обвинительных приговора (против 218 за тот же период 2006 года), из них 97 - без изменения квалификации содеянного (против 115 за тот же период 2006 года) и 71 кассационное определение (против 147 за тот же период 2006 года), со снижением наказания - 582 приговора и 324 кассационных определения, без снижения наказания - 31 приговор и 18 кассационных определений.

Как следует из анализа работы президиума, по 68,5% всех рассмотренных в порядке надзора уголовных дел необходимость пересмотра судебных решений обусловлена разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами". По 31,5% дел поводом для пересмотра судебных решений послужило несоблюдение требований материального и процессуального права, а также рекомендаций Верховного Суда РФ, указанных в постановлениях пленума "О судебном приговоре" от 29 апреля 1996 года (в редакции Постановления Пленума ВС РФ от 06.02.2007 г.) и "О практике назначения судами уголовного наказания" от 11 января 2007 года. При этом встречающиеся из года в год аналогичные судебные ошибки свидетельствуют о том, что судьи по-прежнему не уделяют должного внимания изучению судебной практики и периодических обзоров работы президиума по уголовным делам.

2.1 Пересмотр судебных решений в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела

По смыслу ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию виновность (или невиновность) лица в совершении преступления, а также обстоятельства, влекущие освобождение его от уголовной ответственности или наказания. Невыполнение этих требований лишает суд возможности принять окончательное решение по делу.

Постановлением Перовского районного суда г. Москвы от 11 января 2006 года Васильев Г.Б. был освобожден от уголовной ответственности за совершение общественно-опасного деяния, предусмотренного ст. 105 ч. 1 УК РФ, на основании ст. 21 ч. 2 УК РФ.

Мотивируя свое решение об освобождении Васильева от уголовной ответственности, суд сослался на заключение амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы. Между тем, как следует из заключения, решить диагностические и экспертные вопросы в отношении Васильева не представилось возможным из-за развившегося у него в условиях психогенно-травмирующей ситуации временного психического расстройства, в связи с чем он нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из указанного временного психического расстройства.

Таким образом, комиссия экспертов не дала ответа на вопрос, мог ли Васильев отдавать отчет своим действиям и руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния, и рекомендовала для окончательного решения экспертных вопросов проведение Васильеву судебно-психиатрической экспертизы по выходу из указанного психического состояния, в связи с чем у суда отсутствовали основания для признания Васильева невменяемым и освобождения его от уголовной ответственности на основании ч. 2 ст. 21 УК РФ.

На основании изложенного постановление суда было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение.

Форма вины является обязательным признаком состава преступления и подлежит установлению при рассмотрении уголовных дел.

Показательно в этом отношении дело Ободянской С.В., осужденной приговором мирового судьи судебного участка N 370 Тверского района г. Москвы от 18 октября 2004 года за покушение на кражу чужого имущества по ст.ст. 30 ч. 3, 158 ч. 1 УК РФ.

В результате рассмотрения дела в апелляционном и кассационном порядке приговор мирового судьи существенных изменений не претерпел.

Ободянская С.В. была признана виновной в том, что, имея умысел на тайное хищение чужого имущества, 28 марта 2004 года примерно в 12 часов 00 минут зашла в магазин "Дженнифер" ООО "Арманго", где взяла блузку белого цвета фирмы "Jennyfer" (артикул 520502) стоимостью 685 рублей. Положив блузку в свой пакет, осужденная попыталась выйти из помещения магазина, но сработала сигнализация и она была задержана на выходе сотрудником магазина.

Согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Между тем, Ободянская в своих показаниях отрицала умысел на хищение и утверждала, что хотела только поменять купленную ею ранее розовую кофточку стоимостью 729 рублей на такую же по стоимости кофточку, но белого цвета, с которой она самостоятельно сняла защитное сигнальное устройство, повредив ее. Эти показания подсудимой материалами дела опровергнуты не были, а, наоборот, подтверждались исследованными в судебном заседании доказательствами:

- фискальным чеком от 14 марта 2004 года, согласно которому за кофточку розового цвета (арт. 5205029303), оставленную Ободянской С.В. на вешалку в магазине "Дженнифер" ООО "Арманго", была произведена оплата;

- протоколом осмотра предметов, из которого следует, что на розовой кофточке стоимостью 729 рублей, которую Ободянская С.В. повесила на вешалку, в указанном выше магазине отсутствовал бумажный ярлык с плоским сигнальным устройством, но со штрих кодом, а на блузке белого цвета, изъятой у последней, данный ярлык был вшит в шов;

- показаниями свидетеля Мягкова Р.А. о том, что он видел, как 28 марта 2004 года Ободянская С.В. повесила на вешалку в магазине блузку розового цвета.

В связи с этим, в действиях Ободянской С.В., которая самовольно с нарушением установленного порядка поменяла купленный в магазине товар, усматривались признаки преступления, предусмотренного ст. 330 ч. 1 УК РФ, однако, ответственность по данной статье наступает лишь при условии причинения существенного вреда правоохраняемым интересам, чего в данном случае установлено не было.

Поэтому президиум городского суда, рассмотрев дело Ободянской С.В., поступившее с постановлением о возбуждении надзорного производства из Верховного Суда РФ, состоявшиеся судебные решения отменил и производство по нему прекратил на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Приговором Солнцевского районного суда г. Москвы от 27 декабря 2005 года Поручкин Д.Б. был осужден за совершение трех эпизодов преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 1 УК РФ, и трех эпизодов преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Поручкин был признан виновным в получении взятки и злоупотреблении должностными полномочиями, однако суд не указал в приговоре, какими именно должностными полномочиями он злоупотребил, какие последствия наступили от совершенного им противоправного деяния, в чем конкретно выразился ущерб, причиненный гражданам и организациям, и кому конкретно он причинен, в связи с чем постановлением президиума от 21 июня 2007 года приговор в части осуждения Поручкина по ст. 285 ч. 1 УК РФ был отменен, а производство по делу прекращено на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ за отсутствием состава преступления.

2.2. Пересмотр судебных решений в связи с нарушением уголовно-процессуального закона

Приговор суда должен быть составлен в соответствии с требованиями закона и приложениями N 45, 46, 47 к ст. 477 УПК РФ.

Согласно ст. 303 ч. 1 УПК РФ приговор должен состоять из вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной частей.

Согласно ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать:

- описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы, вины, мотивов, целей и последствий преступления;

- доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства;

- указание на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а в случае признания обвинения в какой-либо части необоснованным или установления неправильной квалификации преступления - основания и мотивы изменения обвинения;

- обоснование принятых решений по другим вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ.

Вышеуказанные требования закона были нарушены Преображенским районным судом г. Москвы при вынесении приговора в отношении Шишкова Ю.Б.

Кроме того, признавая Шишкова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 1 УК РФ, и оправдывая его по четырем эпизодам преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 2 УК РФ, по пяти эпизодам преступления, предусмотренного ст.ст. 292 УК РФ, и в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, 286 ч. 1 УК РФ, суд в приговоре не дал надлежащую оценку собранным по делу доказательствам, а исследованные в судебном заседании доказательства изложены таким образом, что из приговора невозможно понять, на основании каких именно доказательств суд сделал вывод о виновности Шишкова в совершении преступления.

Данные нарушения норм уголовно-процессуального и уголовного законов привели к отмене приговора Преображенского районного суда г. Москвы от 6 мая 2006 года.

Требования, перечисленные в ст. 307 УПК РФ, были нарушены также Зеленоградским районным судом г. Москвы при вынесении приговора от 22 сентября 2005 года в отношении Соколова А.В., который был признан виновным по девяти эпизодам преступления, предусмотренного ст. 159 ч. 3 УК РФ.

При постановлении приговора в отношении Соколова рассмотренные в судебном заседании доказательства не получили должной оценки, в частности, с точки зрения их достоверности, а также не были проанализированы судом по каждому пункту обвинения.

Ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, заключение эксперта, протоколы следственных действий и иные документы, подтверждающие обстоятельства дела, суд не раскрыл их содержание, а ограничился лишь их перечислением.

В связи с вышеприведенными грубыми нарушениями закона, допущенными при вынесении итогового решения по делу, постановлением президиума приговор суда был отменен с передачей дела на новое судебное рассмотрение.

Непреложным принципом уголовного судопроизводства является непосредственность исследования доказательств по уголовному делу, закрепленная в ст. 240 УПК РФ. При этом приговор может быть постановлен лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Приговором Коптевского районного суда г. Москвы от 29 августа 2006 года Дьяченко М.А. и Гогов А.В. были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 162 ч. 2, 325 ч. 2 УК РФ.

В подтверждение вывода о виновности осужденных в совершении инкриминируемых им деяний суд сослался на показания допрошенных в качестве дополнительных свидетелей сотрудников милиции Гусева А.А., Постнова А.Н. и Жаворонкова А.Ю., принимавших участие в расследовании уголовного дела и пояснивших об обстоятельствах разбойного нападения со слов потерпевших, с которыми они общались при выполнении служебных обязанностей. Сами потерпевшие в судебном заседании не допрашивались.

Кроме того, в основу обвинительного приговора были положены показания свидетеля Минкина В.А., участвовавшего в качестве понятого при предъявлении Дьяченко для опознания потерпевшим, а также протоколы опознания, личные заявления потерпевших, протокол выдачи Дьяченко похищенных у потерпевшего документов.

Между тем, из материалов дела усматривается, что первоначально суд признал невозможным рассмотрение дела в отсутствие потерпевших, в связи с чем несколько раз откладывал его рассмотрение по причине неявки последних в судебное заседание. Однако впоследствии судебное следствие было завершено без исследования показаний потерпевших и без дополнительного обсуждения этого вопроса участниками процесса и принятия по этому поводу какого-либо решения. При этом судом не было предпринято исчерпывающих мер по обеспечению явки потерпевших в судебное заседание, в частности, путем принудительного привода через службу судебных приставов или органы внутренних дел.

Таким образом, оказалось, что обстоятельства разбойного нападения были установлены в основном на показаниях третьих лиц, которые непосредственными очевидцами преступления не были. В то же время сами очевидцы т.е. потерпевшие, представляющие собою первоисточник сведений, сообщенных свидетелями, в судебном заседании допрошены не были и их показания судом не исследовались. Тем самым было допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, ставшие причиной отмены обвинительного приговора.

В соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного дела за истечением сроков давности уголовного преследования допускается только с согласия подозреваемого или обвиняемого.

Вопреки закону кассационная инстанция при рассмотрении уголовного дела в отношении Тимохиной Ю.Г., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 158 ч. 1 УК РФ, отменила судебные решения, вынесенные мировым судьей и судом апелляционной инстанции, а дело прекратила на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ при отсутствии данных, свидетельствующих о согласии обвиняемой на его прекращение за истечением сроков давности уголовного преследования. В связи с этим кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 23 октября 2006 года было отменено, а дело передано на новое кассационное рассмотрение.

В соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашение ранее данных показаний потерпевших и свидетелей в случае их неявки в судебное заседание допускается только с согласия сторон.

Приговором Коптевского районного суда г. Москвы от 18 апреля 2003 года Иванов М.Б. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 ч. 2 п.п. "а, б, в", 132 ч. 2 п.п. "а, б, в" УК РФ.

В основу обвинительного приговора судом положены показания потерпевшей Терещенко В.В. об обстоятельствах нападения на нее Иванова М.Б. и неустановленного лица, данные ею в стадии предварительного расследования 19 января 2003 года.

Однако, кроме этих первоначальных показаний в материалах дела имелись заявление и показания потерпевшей от 21 января 2003 года, из которых явствовало, что она ранее оговорила Иванова в совершении преступлений.

Из протокола судебного заседания видно, что потерпевшая была надлежащим образом извещена о дате, времени и месте рассмотрения дела, однако в суд не явилась, сообщив телеграммой о невозможности явки в судебное заседание по личным обстоятельствам, указав при этом, что показания, данные 19 января 2003 года, она не подтверждает, т.к. Иванова ранее умышленно оговорила.

В связи с неявкой потерпевшей Терещенко государственным обвинителем было заявлено ходатайство об оглашении ее показаний, данных в стадии предварительного расследования.

При обсуждении заявленного ходатайства подсудимый против оглашения показаний не возражал, но его защитник уточнил, что не возражает лишь против оглашения последних по времени показаний Терещенко. В то же время представитель потерпевшей - адвокат Севостьянов Б.А. вообще возражал против оглашения ее показаний, настаивая на допросе своей доверительницы в судебном заседании.

Несмотря на отсутствие единого мнения участников процесса, суд удовлетворил заявленное прокурором ходатайство, при этом ничем не мотивировав свое решение, а также не приняв надлежащих мер к обеспечению явки потерпевшей в судебное заседание и к выяснению ее окончательного мнения на этот счет как гражданки иностранного государства. В конечном счете оглашенные в судебном заседании первоначальные показания Терещенко были признаны наиболее достоверными и положены в основу обвинительного приговора, тогда как последующие показания и заявление потерпевшей об оговоре обвиняемого были судом отвергнуты как не заслуживающие доверия.

С учетом характера предъявленного обвинения и значимости показаний потерпевшей для правильного разрешения дела допущенное нарушение требований ст. 281 УПК РФ признано существенным и повлекло отмену обвинительного приговора.

По смыслу закона, в том числе ст. 47 ч. 4 УПК РФ, вопрос об отмене условного осуждения разрешается судом только в присутствии лица, в отношении которого принимается такое решение.

В нарушение вышеуказанных требований Кузьминский районный суд г. Москвы вынес постановление от 25 ноября 2003 года об отмене Байкову О.М. условного осуждения по приговору Лефортовского районного суда г. Москвы от 27 ноября 2001 года.

Из материалов дела усматривается, что представление начальника УИИ N 4 УИН МЮ РФ по г. Москве было рассмотрено в отсутствие Байкова, при этом причина его неявки в судебное заседание судом не выяснялось. Вопрос о возможности рассмотрения представления в отсутствие Осужденного судом не обсуждался, при этом прокурор в судебном заседании возражал против рассмотрения представления в отсутствие осужденного.

Рассмотрев дело без участия Байкова и его адвоката, суд нарушил требования уголовно-процессуального законодательства, что привело к лишению и ограничению гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, т.е. к нарушению права на защиту.

В связи с этим президиум постановление суда отменил и с учетом истечения испытательного срока производство по делу прекратил.

Согласно ст. 376 ч. 2 УПК РФ стороны должны быть извещены о дате, времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции не позднее 14 суток до дня судебного заседания.

Вышеуказанные требования были нарушены судом 2 инстанции при рассмотрении кассационной жалобы гр. Ершова В.Н. на постановление Преображенского районного суда г. Москвы от 15 сентября 2006 года об отказе в удовлетворении жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

Как следует из материалов дела, судебное заседание коллегии по уголовным делам Московского городского суда по рассмотрению кассационной жалобы было назначено на 20 декабря 2006 года, тогда как извещение о дне судебного заседания Ершову было направлено по почте лишь 11 декабря 2006 года, т.е. за 9 дней, и получено им уже после рассмотрения дела в кассационном порядке 26 декабря 2006 года.

Поскольку допущенное нарушение лишило Ершова возможности принять участие в судебном заседании, президиум отменил кассационное определение, передав дело на новое кассационное рассмотрение.

2.3 Пересмотр судебных решений в связи с неправильным применением уголовного закона или гражданского законодательства (при разрешении гражданского иска в уголовном деле)

Эмоциональное состояние виновного в момент совершения преступления, обусловленное неправильным поведением потерпевшего, может иметь существенное значение для правильной квалификации содеянного.

Приговором Преображенского районного суда г. Москвы от 12 декабря 2006 года Макаров А.В. был осужден за совершение преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 1 УК РФ.

Согласно приговору, Макаров произвел не менее двух выстрелов дробью из ружья ИЖ-27 ЕМ в область задней и передней поверхностей груди Трубицына, а затем третий выстрел - в область головы потерпевшего. От полученных ранений Трубицын скончался на месте, а Макаров с целью лишения себя жизни (самоубийства) из того же оружия произвел не менее одного выстрела себе в область головы.

Из показаний осужденного Макарова следует, что в 2005 году между ним и его женой прекратились супружеские отношения в связи с тем, что она ушла жить к потерпевшему. Макаров очень сильно переживал по данному поводу, в связи с чем 12 января 2006 года предложил Трубицыну поговорить, после чего дальнейшие события не помнит.

Из показаний Макаровой видно, что между ней и Макаровым в 2005 году происходили скандалы из-за слухов о том, что Макаров изменяет ей с женой Трубицына, в связи с чем она ушла жить к потерпевшему. Макаров просил ее вернуться, устраивал ей скандалы, между ним и Трубицыным также происходили постоянные скандалы. 12 января 2006 года домой Трубицыну позвонил Макаров и сказал, что хотел бы поговорить непосредственно с ней, Макаровой, но Трубицын выхватил трубку и начал что-то кричать, после чего вышел на улицу, откуда она услышала несколько выстрелов.

Согласно показаниям детей Макаровых, их отец очень ревновал мать к другим мужчинам, сильно переживал разлад в семье и не желал его.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, связанные с убийством Трубицына, суд дал действиям виновного неверную юридическую оценку.

В частности, при постановлении приговора не были в полной мере учтены результаты повторной стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, согласно выводам которой в момент совершения инкриминируемого деяния Макаров находился в состоянии физиологического аффекта с характерной трехфазной динамикой протекания эмоциональных реакций: длительным накоплением эмоционального напряжения с последующей его разрядкой по типу "последней капли" во внезапных взрывного характера агрессивных действиях с суженностью сознания, нарушения прогностических, критических способностей и запамятованием событий на высоте аффекта, последующей психической астенией с острым переживанием чувства раскаяния и суицидальными действиями как реакция на содеянное.

Проанализировав в совокупности собранные доказательства, суд не усмотрел в поведении Макарова признаков физиологического аффекта, хотя это явно противоречило приведенным выше показаниям подсудимого и свидетелей, а также заключению комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Квалифицируя действия Макарова по ст. 105 ч. 1 УК РФ, суд исходил из того, что осужденный действовал с умыслом на убийство Трубицына, в поведении которого ничего противоправного или аморального не усматривалось, а также из факта расторжения брака между Макаровыми.

Между тем, хотя брак Макаровых формально и был расторгнут еще в 1997 году, фактически супружеские отношения между ними продолжались вплоть до июня 2005 года, когда Макарова ушла жить к Трубицыну, что и послужило поводом к возникновению личных неприязненных отношений между Трубицыным и Макаровым. При этом суд по существу признал поведение потерпевшего противоречащим нормам морали.

Согласно вышеприведенному экспертному заключению, между высказываниями и действиями Трубицына и Макаровой и последующим возникновением эмоционального напряжения (а также физиологического аффекта) у Макарова существует причинно-следственная связь.

Установленные судом мотивы, обстоятельства совершения преступления и психологическое состояние Макарова непосредственно в момент совершения преступления, позволили сделать вывод о совершении им убийства Трубицына в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим аморальным поведением потерпевшего, в связи с чем приговор в отношении Макарова был изменен, его действия были переквалифицированы на ст. 107 ч. 1 УК РФ.

Изнасилование и насильственные действия сексуального характера ошибочно квалифицированы дополнительно по ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ как похищение человека.

Приговором Перовского районного суда г. Москвы от 12 апреля 2002 года Ошовский В.Ф. и Бровин А.Ю. были осуждены за совершения преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 ч. 2 п.п. "а, б, в", 132 ч. 2 п.п. "а, б, в", ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ.

Согласно приговору, Ошовский и Бровин признаны виновными в похищении человека группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и угрозой применения такого насилия, а также с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Они же (с учетом изменений, внесенных в УК РФ ФЗ от 08.12.2003 г.) признаны виновными в изнасиловании, то есть половом сношении с применением насилия и угрозой его применения в отношении потерпевшей, совершенном группой лиц по предварительному сговору и соединенном с угрозой убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, а также в иных действиях сексуального характера, совершенных с применением насилия и с угрозой его применения в отношении потерпевшей, группой лиц по предварительному сговору и соединенных с угрозой убийством и причинением тяжкого вреда здоровью.

Суд признал, что Ошовский и Бровин совместно с неустановленном# лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, вступив между собой в предварительный сговор на изнасилование потерпевшей и совершение с ней иных действий сексуального характера, вопреки воли последней с применением насилия и угроз применения такого насилия, подавив ее волю к сопротивлению, посадили ее в автомашину под управлением Ошовского, где во время движения автомобиля совершили с нею насильственные действия сексуального характера, а по прибытии в безлюдное место - изнасилование, сопровождая эти действия угрозами убийством и причинением тяжкого вреда здоровью. В продолжение своего совместного преступного умысла, направленного на удовлетворение своих физиологических потребностей, они продолжали удерживать потерпевшую и перевозили ее с одного места на другое, пока их преступные посягательства не были пресечены вмешательством иных лиц.

Как видно из материалов дела изнасилование потерпевшей и совершение с нею насильственных действий сексуального характера предусматривалось заранее разработанным осужденными планом преступления, что требовало временного ее изъятия из обычной среды и ограничения свободы передвижения.

По смыслу закона под похищением человека понимается изъятие и перемещение потерпевшего против его воли в другое место с целью последующего удержания там, тогда как в данном случае осужденные захватили и перемещали потерпевшую в автомашине не с целью ее удержания в другом месте, а для изнасилования и совершения в отношении нее насильственных действий сексуального характера.

Поскольку действия, связанные с захватом потерпевшей и удержанием ее в автомашине, по существу являлись частью объективной стороны преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 ч. 2 п.п. "б, в" и 132 ч. 2 п.п. "б, в" УК РФ, и умысел осужденных не был направлен на похищение человека, содеянное дополнительной квалификации по ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ не требовало, в связи с чем постановлением президиума Московского городского суда от 28 июня 2002 года приговор в отношении Ошовского и Бровина был изменен, исключено указание об их осуждении по ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ.

По аналогичным основаниям были изменены приговоры Нагатинского районного суда г. Москвы от 3 июня 2002 года в отношении Чучалина К.И. и Изосимова В.В. и Головинского районного суда г. Москвы от 23 июля 2004 года в отношении Камчиева М.К.

Согласно ст. 17 ч. 1 УК РФ, если совершение двух и более преступлений предусмотрено статьями особенной части уголовного кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, то совокупность преступлений отсутствует.

Приговором Нагатинского районного суда г. Москвы от 9 декабря 2005 года Балаклеец А.В. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 111 ч. 4, 111 ч. 3 п. "б" УК РФ.

Согласно приговору, Балаклеец 9 мая 2005 года примерно в 20 часов 45 минут, находясь около дома 146 корпус 1 по Каширскому шоссе г. Москвы в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, умышленно нанес Шалину два ударом# ножом в область груди и живота, отчего впоследствии наступила смерть потерпевшего, после чего подошел к Луковкину и также в ходе ссоры, умышленно нанес ему два удара ножом в область живота, причинив телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд вопреки требованиям ст. 17 ч. 1 УК РФ дал неверную юридическую оценку действиям Балаклейца в отношении потерпевших Шалина и Луковкина, квалифицировав их соответственно по ст. 111 ч. 4 УК РФ и ст. 111 ч. 3 п. "б" УК РФ, как реальную совокупность двух самостоятельных преступлений.

Как видно из материалов дела, Балаклеец при одних и тех же обстоятельствах, практически без разрыва во времени умышленно причинил тяжкий вред здоровью двух лиц, что образует квалифицирующий признак, предусмотренный ст. 111 ч. 3 п. "б" УК РФ. Однако, учитывая, что впоследствии Шалин от полученных телесных повреждений скончался, содеянное следовало квалифицировать в целом по ст. 111 ч. 4 УК РФ, диспозиция которой, как это прямо указано в законе, охватывает деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей указанной статьи, если они повлекли по неосторожности смерть потерпевшего (или потерпевших). В связи с этим приговор суда президиумом был изменен и действия осужденного квалифицированы по ст. 111 ч. 4 УК РФ как единое сложное преступление.

По аналогичным основаниям был пересмотрен в порядке надзора приговор Нагатинского районного суда от 28 марта 2005 года в отношении Дибирчуева Н.З.

По смыслу закона в тех случаях, когда несколько изнасилований или насильственных действий сексуального характера не прерывались либо прерывались на непродолжительное время и обстоятельства их совершения свидетельствовали о едином умысле виновного лица на совершение указанных тождественных действий, содеянное следует расценивать как единое продолжаемое преступление, подлежащее квалификации по соответствующим частям статей 131 и 132 УК РФ.

Приговором Никулинского районного суда г. Москвы от 28 сентября 2005 года Хлебцов В.В. и Петров А.В. были признаны виновными в совершении каждым из них трех эпизодов преступления, предусмотренного ст. 132 ч. 2 п. "б" УК РФ. Однако, из материалов дела усматривается, что Хлебцов и Петров в одно и тоже время, в одном и том же месте совершили несколько насильственных действий сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, что указывает на наличие в их действиях состава единого продолжаемого преступления, предусмотренного ст. 132 ч. 2 п. "б" УК РФ. Исходя из этого, постановлением президиума от 15 февраля 2007 года совершенные Хлебцовым и Петровым насильственные действия сексуального характера, ранее квалифицированные как три самостоятельных эпизода преступной деятельности, были квалифицированы по ст. 132 ч. 2 п. "б" УК РФ как единое продолжаемое преступление.

Аналогичную ошибку допустил Перовский районный суд г. Москвы при рассмотрении дела в отношении. Паладьева С.М., который приговором от 16 февраля 2006 года был признан виновным в совершении пяти эпизодов преступления, предусмотренного ст. 131 ч. 2 п. "в" УК РФ, и шести эпизодов преступления, предусмотренного ст. 132 ч. 2 п. "в" УК РФ.

Мошенничество как преступление с материальным составом считается оконченным с момента, когда виновное лицо получило реальную возможность пользоваться или распоряжаться похищенным по своему усмотрению.

Приговором Нагатинского районного суда г. Москвы от 23 января 2006 года Кочетков Н.Н. признан виновным в совершении ряда преступлений, в том числе в совершении мошенничества, квалифицированного по ст. 159 ч. 3 УК РФ.

Из материалов дела видно, что Кочетков, являясь инспектором по борьбе с правонарушениями в области охраны окружающей среды при ОВД района "Новогиреево" г. Москвы, 17 апреля 2004 года путем обмана, предъявив потерпевшей Кошуба пакет, в котором (по его утверждению) находилась марихуана, заявил, что за незаконное хранение данного наркотического средства она будет привлечена к уголовной ответственности, если не передаст ему 180.000 рублей. 20 апреля 2004 года в 21 час Кочетков, находясь по адресу: г. Москва, ул. Бирюлевская, д. 13, получил от потерпевшей Кашуба часть обусловленной суммы в размере 5.000 рублей, после чего был задержан сотрудниками ДПС и ОСБ УВД ЮАО г. Москвы.

Соглашаясь с выводом о наличии в действиях осужденного признаков мошенничества, президиум тем не менее счел ошибочной квалификацию содеянного как оконченного преступления.

Кочетков действительно намеревался путем обмана с использованием своего служебного положения получить от потерпевшей денежную сумму в размере 180.000 рублей, однако, фактически под негласным контролем сотрудников ОСБ УВД по ЮАО г. Москвы получил от нее лишь 5.000 рублей и сразу же был задержан, а незаконно полученная денежная сумма была у него изъята. Хотя перед задержанием Кочетков пытался с места происшествия скрыться, однако при этом постоянно находился в поле зрения сотрудников милиции и поэтому не имел реальной возможности распорядиться похищенными денежными средствами по собственному усмотрению.

При таких обстоятельствах, поскольку что начатое Кочетковым преступление не было доведено до конца в связи с вмешательством правоохранительных органов, суд надзорной инстанции переквалифицировал содеянное на ст.ст. 30 ч. 3, 159 ч. 3 УК РФ как покушение на мошенничество.

По аналогичным основаниям в связи с неправильной квалификацией содеянного как оконченного преступления с материальным составом были изменены также приговоры:

- Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 9 декабря 2004 года в отношении Бугрова А.В. и Серова С.Б., осужденных по ст. 161 ч. 2 п.п. "а, г" УК РФ;

- Бутырского районного суда г. Москвы от 7 октября 2005 в отношении Кондаева А.В., осужденного по ст. 158 ч. 2 п. "г" УК РФ;

- Черемушкинского районного суда г. Москвы от 20 сентября 2005 года в отношении Игамбердиева К.К., Саргсян А.С., Марекина А.В., осужденных по ст. 161 ч. 2 п. "а" УК РФ;

- Нагатинского районного суда г. Москвы от 31 мая 2006 года в отношении Амиряна А.Г., осужденного по ст. 161 ч. 2 п. "г" УК РФ.

В соответствии со ст. 35 ч. 2 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали не менее 2-х лиц, заранее договорившиеся о совместном его совершении, т.е. о выполнении ими действий, образующих объективную сторону преступления (соисполнительство). Действия других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) по общему правилу не могут квалифицироваться как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 28 апреля 2005 года Никитин А.С. был осужден по ст.ст. 33 ч. 5, 162 ч. 4 п. "б" УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 9 июня 2005 года приговор был изменен: действия Никитина переквалифицированы на ст.ст. 33 ч. 5, 161 ч. 3 п. "б" УК РФ.

Однако, правильно расценив действия Никитина как пособничество в совершении преступления, суд ошибочно квалифицировал их по признаку совершения "группой лиц по предварительному сговору", поскольку обвиняемый не являлся исполнителем данного преступления, в связи с чем данный квалифицирующий признак был исключен из осуждения Никитина А.С.

Такие же изменения внесены президиумом Московского городского суда в приговор Бабушкинского районного суда г. Москвы от 4 мая 2006 года по делу Орлова Р.Б. и Глазкова И.Ю. и в приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 14 апреля 2006 года в отношении Дорониной О.В.

По смыслу закона, если при нападении лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало незаряженным оружием, не намереваясь его использовать для причинения телесных повреждений, либо в материалах дела отсутствуют сведения о поражающих свойствах предметов, хотя внешне и напоминающих оружие, но фактически не использованных по прямому назначению для причинения вреда здоровью потерпевшего, содеянное как правило квалифицируется по ст. 162 ч. 1 УК РФ (при отсутствии других квалифицирующих признаков более тяжких составов указанной статьи УК РФ).

Примером в этом отношении является дело Кузнецова Г.Ю., осужденного приговором Чертановского районного суда г. Москвы от 21 мая 2002 года по ст.ст. 222 ч. 4, 162 ч. 2 п.п. "а, б, в, г" УК РФ.

Кузнецов, в частности, был признан виновным в разбое, т.е. в нападении с целью хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия и незаконным проникновением в помещение. При этом под применением оружия суд имел в виду то, что Кузнецов, требуя у потерпевшей Соловьевой деньги, угрожал ей незаряженным газовым пистолетом, который фактически по прямому назначению не использовал и использовать не мог. При таких обстоятельствах президиум пришел к выводу о необходимости исключения из осуждения Кузнецова указания на квалифицирующий признак "с применением оружия".

По аналогичным основаниям были изменены приговоры Нагатинского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2005 года в отношении Музыкова С.А., Хамовнического районного суда г. Москвы от 6 декабря 2004 года в отношении Самарина А.С. и Корхмазова Т.В., Тимирязевского районного суда г Москвы от 23 декабря 2004 года в отношении Серко А.Ф. и Дроздова С.В., Басманного районного суда г. Москвы от 12 апреля 2005 года в отношении Анисимова Г.Е. и Корсакова О.И.

Показательным примером такого рода является дело в отношении Лилуашвили Т.Г., осужденного приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 26 марта 2003 года по ст. 162 ч. 2 п.п. "а, б, в, г" УК РФ (в редакции ФЗ от 13.06.1996 г.), а именно за совершение разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с незаконный проникновением в жилище, с применением предметов, используемых в качестве оружия, неоднократно.

Согласно приговору, Лилуашвили, Купатадзе и двое неустановленных следствием лиц, вступив между собой в предварительный сговор, проникли в квартиру 187 дома 1 по Батайскому проезду в г. Москве, где напали на потерпевших Бирюкова и Леонову, угрожая им предметом, похожим на пистолет, при этом связали их, завязали глаза и, подавив таким образом, их волю к сопротивлению, открыто похитили принадлежащее им имущество на общую сумму 167.150 рублей и с места преступления скрылись.

Из материалов дела усматривается, что предмет, похожий на пистолет, которым Лилуашвили совместно с соучастниками угрожал потерпевшим, в ходе предварительного расследования обнаружен не был и его поражающие свойства остались невыясненными, что не позволяло квалифицировать содеянное как разбой, совершенный с применением предмета, используемого в качестве оружия, в связи с чем данный квалифицирующий признак был из осуждения Лилуашвили исключен.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2006 года N 14, в тех случаях, когда передача наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов осуществляется в ходе проверочной закупки, проводимой представителями правоохранительных органов в соответствии с ФЗ от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", содеянное следует квалифицировать как покушение на сбыт, поскольку в этих случаях происходит изъятие наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов из незаконного оборота.

В случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств или веществ, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ.

Приговором Бутырского районного суда г. Москвы от 21 сентября 2005 года Артемов С.В. был признан виновным в совершении двух эпизодов преступления, предусмотренного ст. 228.1 ч. 1 УК РФ, а именно за то, что 30 мая 2005 года примерно в 17 часов 30 минут сбыл Остапову Е.И. за 1000 рублей 2,0 грамма гашиша, а затем примерно в 23 часа этого же дня сбыл тому же Остапову Е.И. за 500 рублей еще 0,67 грамма гашиша. Оба эпизода сбыта имели место в ходе проведения органами ФСКН РФ так называемых "проверочных закупок" наркотических средств.

Однако, из показаний "закупщика" наркотиков Остапова следовало, что он изначально договорился с Артемовым о приобретении у него 3 граммов гашиша, но поскольку при первой встрече в 17 часов 30 минут 30 мая 2005 г. у продавца оказалось в наличии лишь 2 грамма наркотика, было решено для приобретения недостающего одного грамма встретиться еще раз вечером этого же дня, что впоследствии и произошло, в результате чего Артемов был правоохранительными органами задержан.

Поскольку из материалов дела усматривается, что умысел Артемова С.В. был с самого начала направлен на сбыт Остапову Е.И. всего имевшегося у него количества гашиша (весом 2,0 г и 0,67 г), но осуществить это он смог только в два приема, причем оба раза в процессе "проверочных закупок", президиум пришел к выводу о том, что в данном случае совокупность преступлений отсутствует и содеянное должно квалифицироваться как единое продолжаемое преступление по ст.ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 1. УК РФ, т.е. как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, не доведенный до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного.

По аналогичным основаниям был также изменен приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 17 февраля 2006 года в отношении Тишкова В.В.

Если лицо, имея умысел на сбыт определенного количества наркотических средств, сбывает только некоторую их часть и при этом оставшаяся часть наркотиков изымается у него при задержании, содеянное в зависимости от размера наркотических средств и степени осуществления преступного намерения квалифицируется как единое преступление.

Так, например, приговором Черемушкинского районного суда г. Москвы от 19 ноября 2004 года Тищенко В.А. была осуждена за совершение преступлений, предусмотренных ст. 228.1 ч. 1 УК РФ и ст.ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 1 УК РФ.

Как установлено судом, Тищенко, приобретя два свертка с наркотическим средством - марихуаной весом 2,6 гр. и 3,0 гр., 10 сентября 2004 года примерно в 20 часов 15 минут, в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, находясь в кинотеатре "Аврора" по адресу: г. Москва, ул. Профсоюзная, д. 154, сбыла Мишиной часть ранее приобретенного наркотического средства - один сверток с марихуаной весом 3,0 гр. за 600 рублей, после чего была задержана сотрудниками милиции и у нее был обнаружен и изъят оставшийся сверток с марихуаной весом 2,6 гр.

Однако, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд ошибочно квалифицировал ее действия как два самостоятельных состава преступления, поскольку из показаний осужденной следует, что она приготовила оба свертка с наркотическим средством для продажи их именно Мишиной, но последняя приобрела только часть марихуаны.

При таких обстоятельствах президиум городского суда признал, что содеянное Тищенко, сбывшей лишь, часть предназначенного для продажи наркотического средства и продолжавшей хранить при себе оставшуюся непроданной другую его часть, следует расценивать как единое преступление и квалифицировать его в зависимости от размера наркотических средств и условий реализации ("проверочная закупка") по ст.ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, не доведенный до конца по причинам, не зависящим от воли виновной.

По аналогичным основаниям был изменен приговор Перовского районного суда г. Москвы от 26 июня 2006 года в отношении Серенко А.В.

Согласно требованиям ст. 308 ч. 1 п. 3 УПК РФ, неотъемлемой частью обвинительного приговора является указание пункта, части и статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.

По смыслу закона, если в результате вмешательства вышестоящих судебных инстанций приговор суда претерпевает изменения в части квалификации действий осужденного, то эти требования распространяются и на иные процессуальные решения, в частности, на кассационное определение по делу.

Так при пересмотре приговора Тушинского районного суда г. Москвы от 6 июня 2006 года в отношении Пономарева С.В. кассационной инстанцией действия последнего были переквалифицированы со ст. 159 ч. 4 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003 г.) на ст. 159 ч. 3 УК РФ (в ред. ФЗ от 13.06.1996) без указания квалифицирующих признаков, предусмотренных п.п. "а" и "б" части 3 указанной статьи, в связи с чем кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 2 октября 2006 года в отношении Пономарева С.В. отменено и дело передано на новое кассационное рассмотрение в ином составе судей.

В соответствии со ст. 62 УК РФ, при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п.п. "и" и "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного Кодекса РФ.

Приговором Коптевского районного суда г. Москвы от 24 декабря 2003 года Шомудинов М.К. был осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ - к 12 годам лишения свободы; по ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ - к 2 годам лишения свободы. На основании ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено к отбытию 13 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

При назначении наказания суд указал, что Шомудинов способствовал следствию в раскрытии преступления, т.е. фактически признал наличие в его действиях смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Поскольку по делу Шомудинова отягчающих обстоятельств не установлено, суд должен был при назначении наказания по ст. 105 ч. 1 УК РФ руководствоваться положениями ст. 62 УК РФ и исходить из того, что виновному за совершение данного преступления не может быть назначено более 11 лет 3 месяцев лишения свободы, тогда как фактически оказалось назначено 12 лет, т.е. на 9 месяцев больше максимума. В связи с неправильным применением уголовного закона президиум судебные решения изменил, снизив Шомудинову назначенное наказание.

Перечень обстоятельств, отягчающих наказание виновного, приведенный в ст. 63 УК РФ, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежат. Кроме того, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Приговором Лефортовского районного суда г. Москвы от 14 мая 2005 года Граур В.Г. осужден за совершение преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ.

При назначении наказания подсудимому суд сослался в приговоре на то, что Граур "вину свою фактически не признал", то есть, вопреки требованиям ст. 63 ч. 1 УК РФ, придал этому обстоятельству значение отягчающего наказание.

Исключая из приговора ссылку на указанное обстоятельство и снижая назначенное Грауру наказание, президиум отметил, что по смыслу закона обвиняемому никак не может быть поставлено в упрек непризнание им своей вины, поскольку обязанности такой на него не возлагается и право отрицать свою виновность в совершении преступления неразрывно связано с обеспечением права на защиту от предъявленного обвинения.

По другому делу приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 27 января 2005 года Попов Е.А. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 318 ч. 2, 222 ч. 1 УК РФ.

Суд при назначении наказания Попову привел в приговоре подробные данные о погашенных судимостях осужденного, признав его лишь "юридически не судимым", т.е. также фактически придал этим обстоятельствам значение отягчающих наказание, что противоречит требованиям ст.ст. 60, 63 и 86 УК РФ.

Приговором Черемушкинского районного суда г. Москвы от 1 декабря 2005 года Зенкин А.А. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 264 ч. 3, 125 УК РФ.

Суд, назначая наказание Зенкину, указал в приговоре на то, что учитывает тяжкие последствия, повлекшие смерть двух лиц, хотя диспозиция ст. 264 ч. 3 УК РФ предусматривает это обстоятельство в качестве признака преступления.

Приговором Преображенского районного суда г. Москвы от 29 сентября 2005 года Акрамов Т.Г. и Корнилович С.Н. каждый, были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 162 ч. 4 п. "б", 325 ч. 2 УК РФ.

При назначении наказания Акрамову и Корнилович суд, ссылаясь на п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ, признал отягчающим наказание обстоятельством совершение подсудимыми преступления группой лиц по предварительному сговору, тогда как данное обстоятельство уже было им вменено в качестве квалифицирующего признака при предъявлении обвинения по ст. 162 ч. 4 п. "б" УК РФ.

Приговором Зеленоградского районного суда г. Москвы от 9 марта 2005 года Чащегоров А.С. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 2 УК РФ.

При назначении Чащегорову наказания суд в приговоре наряду с данными о его личности фактически учел в качестве обстоятельств, отягчающих его наказание, квалифицирующий признак разбоя с применением предмета, используемого в качестве оружия, а именно - применение железного прута, а также то обстоятельство, что Чащегоров "не осознал противоправность своих действий". Такой вывод суда противоречит требованиям ст. 63 ч. 2 УПК РФ и ст. 45 Конституции РФ.

Президиум городского суда изменил приговоры по всем вышеперечисленным делам из-за неправильного применения положений ст.ст. 60, 63 УК РФ, исключив ссылки на признание соответствующих обстоятельств отягчающими наказание.

Суды по-прежнему продолжают допускать ошибки при разрешении гражданских исков в рамках уголовного судопроизводства.

Приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 6 ноября 2003 года Замостян Е.А. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 161 ч. 2 п.п. "а, г, д" УК РФ. Согласно приговору с Замостяна постановлено взыскать в пользу потерпевшего Чубукова Е.А. 6.000 рублей, из которых 5.750 рублей - в счет возмещения материального ущерба и 250 рублей - в счет компенсации морального вреда.

Из материалов дела видно, что приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 10 июня 2003 года был осужден за ограбление потерпевшего Чубукова Е.А. сообщник Замостяна - Жиганов В.В., дело в отношении которого выделялось в отдельное производство. При этом по иску потерпевшего с Жиганова была полностью взыскана сумма причиненного преступлением материального ущерба в размере 5750 рублей.

Таким образом, принимая решение о взыскании указанной суммы еще и с Замостяна, суд фактически повторно удовлетворил исковые требования потерпевшего Чубукова, взыскав в его пользу сумму ущерба в двойном размере, что не предусмотрено действующим законодательством. В связи с этим приговор в отношении Замостяна в части взыскания с него 5.750 рублей в счет возмещения материального ущерба был президиумом отменен.

Приговором Тимирязевского районного суда г. Москвы от 18 декабря 2006 года Чедиа Д.Р. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 4 п. "б" УК РФ и при этом одновременно удовлетворен гражданский иск потерпевшего Трунова A.M. о взыскании в его пользу 2150 рублей в возмещение причиненного преступлением ущерба.

Как видно из материалов дела, в ходе предварительного расследования потерпевший действительно заявлял исковые требования к Чедиа Д.Р. о возмещении материального ущерба, однако, в судебном заседании Трунов заявил, что претензий к подсудимому больше не имеет, поскольку мобильный телефон ему возвращен, а водительское удостоверение восстановлено.

В дальнейшем потерпевший Трунов в судебных заседаниях не появлялся и о рассмотрении ранее заявленного иска в его отсутствие не просил. Эти обстоятельства не были учтены судом при постановлении приговора, хотя они по существу являлись препятствием для удовлетворения гражданского иска, не поддержанного потерпевшим в стадии судебного разбирательства. При таких обстоятельствах приговор в отношении Чедиа в части удовлетворения гражданского иска потерпевшего был отменен.

Еще одним примером может служить дело в отношении Ягудова P.P., осужденного приговором Чертановского районного суда г. Москвы от 6 марта 2006 года по ст.ст. 158 ч. 2 п. "в", 166 ч. 2 п. "в" УК РФ. При этом было постановлено взыскать в пользу потерпевшего Чернова С.Ю. 60.000 рублей в счет возмещения материального ущерба и 60.000 рублей - в счет компенсации морального вреда.

Согласно ст.ст. 151, 1099 ГК РФ компенсация морального вреда допускается, когда совершаются действия, посягающие на личные неимущественные права гражданина либо на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. Моральный вред компенсируется также в других случаях, предусмотренных законом, но ни гражданское, ни иное законодательство не содержат указаний на возможность компенсации морального вреда, причиненного хищением имущества, что имело место по настоящему делу.

В связи с этим указание о взыскании с Ягудова P.P. 60.000 рублей в счет возмещения морального вреда признано незаконным и постановлением президиума из приговора исключено.

2.4. Пересмотр судебных решений в связи с несправедливостью приговора

Лицу, признанному виновным в совершении преступления, должно быть назначено справедливое и соразмерное содеянному наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ.

Так приговором Мещанского районного суда г. Москвы от 4 апреля 2006 года Шоназаров А.Х.А. был осужден за совершение преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 2 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 14 июня 2006 года приговор изменен: из осуждения Шоназарова исключен квалифицирующий признак совершения преступления "группой лиц по предварительному сговору", в остальной части приговор оставлен без изменения.

Так при рассмотрении дела судом кассационной инстанции был исключен квалифицирующий признак, однако наказание не снижено, хотя внесенные изменения в судебное решение свидетельствуют об уменьшении степени общественной опасности совершенного преступления.

Кроме того, при назначении наказания суд, вопреки требованиям ст. 61 УК РФ, не учел наличие у него на иждивении троих несовершеннолетних детей.

Президиум городского суда с учетом вышеприведенных обстоятельств снизил назначенное осужденному наказание.

Еще одним примером может служить дело в отношении Досаева А.Б., осужденного приговором Лефортовского районного суда г. Москвы за совершение преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 1 УК РФ, к 4 годам лишения свободы.

Как видно из приговора, суд при назначении наказания сослался на те обстоятельства, что Досаев ранее не судим, признал свою вину и раскаялся в содеянном, положительно характеризуется по месту жительства и работы, является вдовцом, имеет на своем иждивении двух несовершеннолетних детей, однако фактически не учел их при назначении наказания, определив Досаеву (с учетом требований ст. 316 ч. 7 УПК РФ и ст. 66 ч. 3 УК РФ) максимальное наказание. Кроме того, суд не учел, что ребенок 2000 года рождения является инвалидом с детства.

Президиум городского суда признал вышеприведенную совокупность смягчающих вину обстоятельств исключительной и снизил назначенное наказание с применением ст. 64 УК РФ.

3. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство по которым возбуждалось Заместителями Председателя и судьями Верховного Суда РФ

Как было указано выше, число дел, направленных с постановлениями о возбуждении надзорного производства Верховным Судом РФ (82 дела) увеличилось по сравнению с аналогичным периодом 2006 года на 32,2%.

В соотношении с общим количеством дел, рассмотренных президиумом за 6 месяцев 2007 года, дела, поступившие из Верховного Суда РФ, составляют 11%.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела на рассмотрение президиума Московского городского суда в 1 полугодии 2007 года направлено 8,5% дел (против 51,7% за 1 полугодие 2006 года).

Нарушения уголовно-процессуального закона явились поводом для вынесения на рассмотрение президиума 7,3% дел (против 12,9% за 1 полугодие 2006 года).

Из-за неправильного применения уголовного закона на рассмотрение президиума направлено 83% дел (против 24,2% за 1 полугодие 2006 года).

И наименьший удельный вес - всего 1,2% - составили дела, где надзорное производство было возбуждено в связи с несправедливостью приговоров (против 9,7% в 1 полугодии 2006 года).

Возбуждая надзорное производство по уголовным делам в 2007 году, судьи Верховного Суда РФ в своих постановлениях обращали внимание на следующие наиболее часто встречающиеся ошибки, допущенные судебными инстанциями:

- отсутствие в приговоре суда бесспорных доказательств совершения осужденными преступлений;

- несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в приговоре;

- отсутствие мотивировки выводов суда о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору;

- неполнота судебного следствия, выражающаяся в игнорировании или ненадлежащей проверке судом версий подсудимых о их невиновности либо непричастности к совершению преступлений, в том числе - отсутствие в приговоре оценки указанных доводов подсудимых;

- недостаточное изучение судом данных, характеризующих личность осужденного, влияющее на назначение наказания;

- отсутствие надлежащей мотивировки выводов суда при решении вопроса об определении лицам, осужденным к реальному лишению свободы, вида исправительного учреждения для отбывания наказания;

- неправильное решение вопросов, связанных с наличием рецидива в действиях осужденных;

- применение в нарушение требований ст. 10 УК РФ более строгой редакции уголовного закона, действовавшей на момент совершения преступления, но утратившей силу к моменту вынесения приговора, либо, наоборот, применение действовавшей на момент вынесения приговора редакции уголовного закона, являющейся более строгой по сравнению с редакцией, действовавшей на момент совершения преступления.

В целом, доводы, изложенные в постановлениях судей Верховного Суда РФ, были удовлетворены президиумом полностью по 72% дел (против 72,5% за тот же период 2006 года), отклонены полностью - по 8,5% дел (против 17,8% за тот же период 2006 года) и удовлетворены частично по 19,5% дел (против 9,7% за тот же период 2006 года).

При этом, судебные решения по 82 делам:

- отменены в 5 случаях, что составляет 6,1% против 13% за тот же период 2006 года;

- изменены в 70 случаях, что составляет 85,4% против 69,2% за тот же период 2006 года;

- оставлены без изменения в 7 случаях, что составляет 8,5% против 17,8% за тот же период 2006 года.

4. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство по которым возбуждено председателем Московского городского суда

Согласно сведениям помощников судей, по обращениям на имя председателя суда о пересмотре судебных решений в порядке надзора было дано 1239 ответов о согласии с постановлением судьи Московского городского суда, что составляет 30% от общего количества материалов, рассмотренных по существу в порядке надзора.

В то же время председателем городского суда вынесено на рассмотрение президиума 129 уголовных дел, 125 из которых рассмотрено, что составляет:

- 17% от общего количества рассмотренных президиумом дел;

- 17,5% от общего количества возбужденных в Московском городском суде надзорных производств;

3% от общего количества материалов, рассмотренных по существу в порядке надзора.

В подавляющем большинстве случаев (95%) председателем возбуждались надзорные производства в целях изменения судебных решений. В этой группе дел пересмотру подверглись 119 приговоров и 91 кассационное определение.

По 5 делам, вынесенным на рассмотрение президиума по инициативе председателя городского суда, судебные решения были отменены, а именно: 2 приговора, 1 из которых отменен в части, 2 постановления и 1 кассационное определение. 4 дела направлено на новое судебное разбирательство, 1 - на новое кассационное рассмотрение.

Из 125 дел, вынесенных на рассмотрение президиума председателем суда, по 20 делам (что составляет 16%) основанием для пересмотра судебных решений явилось несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

По 96 делам (или 76,8%) надзорные производства возбуждались в связи с неправильным применением уголовного закона.

По 8 делам (или 6,4%) перед президиумом ставился вопрос о смягчении наказания осужденному и по 1 делу (или 0,8%) основанием для возбуждения надзорного производства явились нарушения уголовно-процессуального закона.

В первом полугодии 2007 года лишь по одному делу доводы, указанные в постановлении председателя Московского городского суда о возбуждении надзорного производства, были отклонены президиумом Московского городского суда. По остальным делам президиум полностью согласился с обоснованностью принятых председателем суда решений о возбуждении надзорного производства.

Результаты проведенного обобщения о работе надзорной инстанции в первом полугодии 2007 года свидетельствуют о том, что судьи при рассмотрении дел продолжают допускать ряд типичных ошибок, на которые уже неоднократно обращалось внимание в предыдущих обобщениях.

Кроме того, можно сделать вывод, что многие судьи не уделяют должного внимания изучению судебной практики президиума Московского городского суда и Верховного Суда РФ, что отрицательно сказывается на качестве работы.

Настоящая справка составлена на основании подлинных статистических данных и процессуальных документов, характеризующих работу надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам в первом полугодии 2007 года, и призвана оказать практическую помощь судьям при рассмотрении конкретных уголовных дел.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда