Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 октября 2008 г. Дело "Олег Никитин (Oleg Nikitin) против Российской Федерации" (жалоба N 36410/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Олег Никитин (Oleg Nikitin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 36410/02)

Постановление Суда

Страсбург, 9 октября 2008 г.

По делу "Олег Никитин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 сентября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 36410/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Олегом Викторовичем Никитиным (далее - заявитель) 6 сентября 2002 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представлял Центр содействия международной защите, московская правозащитная организация. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 29 мая 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

A. Факты

4. Заявитель родился в 1977 году и в настоящее время отбывает наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении N УН-1612/1 г. Мариинска Кемеровской области.

1. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение

5. 31 октября 2001 г., в 4.00, заявитель был задержан по подозрению в грабеже и доставлен в Фрунзенский районный отдел внутренних дел г. Иваново. Он был допрошен в 19 часов 20 минут того же дня.

6. Заявитель утверждает, что он был также допрошен в 14 часов 1 ноября 2001 г. Во время допроса сотрудники милиции предположительно били его по голове, груди и ногам с целью получения уличающих его доказательств. После этого заявитель был помещен в камеру предварительного заключения. Дежурному сотруднику предположительно было предписано не пускать заявителя в туалет и не давать ему пить, несмотря на сообщение заявителя о том, что он страдал несахарным диабетом, который в случае обезвоживания мог спровоцировать резкое ухудшение его здоровья.

7. Заявитель утверждает, что 2 ноября 2001 г. сотрудники милиции вызвали скорую медицинскую помощь для молодого человека, заключенного в одной с ним камере. По просьбе заявителя врач скорой помощи осмотрел его и предположительно сообщил сотрудникам милиции, что он нуждается в госпитализации. Несмотря на рекомендацию врача, заявитель был переведен в следственный изолятор (СИЗО-1 г. Иваново), где он вновь был осмотрен врачом.

8. Власти Российской Федерации утверждали, что скорая медицинская помощь не вызывалась для заявителя.

9. 2 ноября 2001 г. заявитель в присутствии своего адвоката написал жалобу в прокуратуру на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и подал ее следователю. Однако ни заявитель, ни его адвокат не получили ответ на данную жалобу.

10. Власти Российской Федерации, тем не менее, утверждали, что 28 декабря 2001 г. жалобы заявителя на жестокое обращение были рассмотрены прокурором Фрунзенского района г. Иваново, который не обнаружил достаточных данных, указывающих на жестокое обращение, и решил отказать в возбуждении уголовного дела. Власти Российской Федерации не представили копию указанного постановления или материалы проверки, поскольку они были уничтожены 27 апреля 2006 г. в связи с истечением срока хранения.

2. Суд над заявителем

11. 5 февраля 2002 г. Фрунзенский районный суд г. Иваново осудил заявителя за грабеж и приговорил его к 11 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Несмотря на возражения заявителя, суд первой инстанции не обеспечил явку свидетеля обвинения Ш., приняв показания, данные им в ходе предварительного расследования. В ходе разбирательства заявитель выступил с утверждением о жестоком обращении. В протоколе судебного заседания указано:

"...Утром меня привели к сотрудникам милиции. Я рассказал им все, но они говорили, что я лгу. Около 16 часов меня отвели на четвертый этаж. Они угрожали и били меня. В присутствии защитника я написал жалобу и передал ее следователю Калугину. Однако я не получил ответа. Врач скорой помощи осмотрел меня и сказал, что я нуждаюсь в госпитализации в больницу N 7. Они угрожали мне все время, но не объясняли, в чем меня обвиняют. Я подал жалобу 2 ноября 2001 г.".

Однако суд первой инстанции не исследовал данный вопрос.

12. Заявитель обжаловал приговор. В своей жалобе он указывал, что выводы суда первой инстанции об обстоятельствах дела были неправильными, что суд не устранил противоречия в доказательствах, что он не исследовал определенные обстоятельства, что он не установил участие заявителя в грабеже и ссылался на отдельные доказательства, полученные в нарушение процессуальных норм. Кроме того, он жаловался, что Ш. не было разъяснено его право не свидетельствовать против себя. Адвокат заявителя далее указал:

"В ходе судебного разбирательства [заявитель] сообщил, что 2 ноября 2001 г. он написал жалобу, адресованную прокурору г. Иваново, касающуюся незаконных действий сотрудников милиции. Данная жалоба была написана в моем присутствии. До оглашения приговора [заявитель] не получил какого-либо ответа на свою жалобу".

13. 21 марта 2002 г. Ивановский областной суд оставил приговор без изменения. Суд кассационной инстанции не рассматривал утверждения заявителя о жестоком обращении.

14. По обращению заявителя 10 октября 2003 г. президиум Ивановского областного суда изменил квалификацию преступления, совершенного заявителем, в надзорном порядке и уменьшил срок наказания до 10 лет лишения свободы.

B. Документы, представленные сторонами

1. Документы, представленные заявителем

15. Заявитель представил Европейскому Суду выписку из своей медицинской карты от 27 декабря 2001 г., согласно которой:

"[Заявитель,] страдающий несахарным диабетом средней степени тяжести, наблюдается у эндокринолога с детства. До 1998 года имел инвалидность с детства третьей группы.

[Заявитель] нуждается в регулярном приеме адиуретина трижды в день (капли в нос), хорошем питании с достаточным количеством жидкости, доступности необходимых удобств для регулярного и своевременного отправления физиологических нужд (мочеиспускания) с целью предотвращения болезненной декомпенсации (органической недостаточности), вызывающей повышенную жажду и частое мочеиспускание...".

16. Заявитель также представил показания одного из своих соподсудимых T., который содержался в Фрунзенском районном отделе внутренних дел с заявителем с 31 октября по 2 ноября 2001 г. В показаниях, датированных 20 января 2003 г., указано:

"...1 ноября 2001 г., примерно в 14 часов, [заявитель] был уведен на допрос из камеры предварительного заключения, в которой мы содержались. Через несколько часов он был возвращен в камеру избитым, хромая на левую ногу, с кровоподтеком под глазом. [Заявитель] сообщил мне, что он был избит сотрудниками милиции, пытавшимися добиться от него признательных показаний.

...В моем присутствии просьба [заявителя] о медицинской помощи была отклонена. ...".

2. Документы, представленные властями Российской Федерации

17. Власти Российской Федерации представили медицинскую справку ивановской станции скорой помощи от 2 августа 2007 г., выданную по запросу прокуратуры Ивановской области. В соответствии со справкой в период с 30 октября по 4 ноября 2001 г. бригада скорой помощи вызывалась во Фрунзенский районный отдел внутренних дел, расположенный [адрес]. Перед словом "вызывалась" было сделано незаверенное рукописное исправление "не". В графах "имя" и "возраст" раздела о пациенте были указаны данные заявителя.

18. Власти Российской Федерации представили копию документа, утвержденного прокурором Фрунзенского района г. Иваново 27 апреля 2006 г., об уничтожении документов, срок хранения которых истек. Дело заявителя (один том) было указано под номером 141.

19. Они также представили информационное письмо прокуратуры Ивановской области, из которого следовало, что жалоба заявителя на предполагаемые побои была получена прокуратурой 23 ноября 2001 г., и что 28 декабря 2001 г. она была отклонена в соответствии с пунктом 2 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса.

20. Несмотря на требование Европейского Суда, власти Российской Федерации не представили медицинские документы о состоянии здоровья заявителя после предполагаемого жестокого обращения. Власти Российской Федерации пояснили, что запрошенная информация могла быть получена из амбулаторных документов следственного изолятора г. Иваново. Однако 16 июля 2007 г. данные документы были уничтожены в связи с истечением трехлетнего периода хранения.

II. Применимое национальное законодательство

21. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (действовавший до 1 июля 2002 г., далее - УПК) устанавливал, что уголовное дело может быть возбуждено следователем по заявлениям и письмам граждан или при непосредственном обнаружении им признаков преступления (статьи 108 и 125)* (* Статья 125 УПК устанавливала, что предварительное следствие по уголовным делам производится следователями прокуратуры, а также следователями органов внутренних дел, следователями органов Федеральной службы безопасности и следователями Федеральных органов налоговой полиции (прим. переводчика).). Прокурор осуществлял надзор за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия (статьи 210* (* Статья 210 УПК предусматривала право прокурора отменить постановление следователя о прекращении уголовного дела и возобновить производство по делу (прим. переводчика).) и 211). Он был вправе давать указания о производстве отдельных следственных действий, передавать дело от одного органа предварительного следствия другому, а также от одного следователя другому, давать указания о производстве дополнительного расследования. В отсутствие оснований к возбуждению уголовного дела, а равно при наличии обстоятельств, исключающих производство по делу, прокурор или следователь отказывали в возбуждении уголовного дела мотивированным постановлением, о чем уведомлялось заинтересованное лицо. Отказ в возбуждении уголовного дела мог быть обжалован надлежащему прокурору или в суд общей юрисдикции (статья 113).

22. 29 апреля 1998 г. Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что любое лицо, чьи законные права и интересы нарушены постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, имеет право обжаловать указанное постановление в суд.

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции, что касается жестокого обращения с заявителем

A. Приемлемость жалобы

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

23. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал средства правовой защиты, которые были эффективны, доступны и способны обеспечить возмещение в отношении его жалоб. Они утверждали, что, поскольку интересы заявителя представлял опытный адвокат, заявитель мог надлежащим образом контролировать данный вопрос и, не получив ответ на жалобу, узнать о месте ее нахождения. Власти Российской Федерации далее отметили, что суд первой инстанции не имел полномочий рассматривать утверждения заявителя о жестоком обращении, таким образом, указание заявителем на этот вопрос в суде первой инстанции не могло рассматриваться как исчерпание средства правовой защиты в надлежащем месте.

24. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что течение шестимесячного срока, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, следует отсчитывать с даты отклонения жалобы заявителя 28 декабря 2001 г., и что жалоба, поданная более чем через восемь месяцев после этого, должна быть признана неприемлемой.

(b) Заявитель

25. Заявитель утверждал, что узнал о постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции от 28 декабря 2001 г. не ранее получения объяснений властей Российской Федерации от 15 августа 2007 г. по настоящей жалобе. В связи с этим он не мог обжаловать указанное постановление и, соответственно, вынужден был затронуть вопрос о жестоком обращении в суде первой инстанции и впоследствии при рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Кроме того, он не имел возможности ознакомиться с содержанием постановления от 28 декабря 2001 г.

2. Мнение Европейского Суда

26. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутренних средства правовой защиты для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей использовать, прежде всего, средства правовой защиты, которые являются доступными и достаточными в национальной правовой системе для получения возмещения в связи с предполагаемыми нарушениями. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалоба, с которой впоследствии планируется обратиться в Европейский Суд, была представлена в соответствующий национальный орган хотя бы по сути, с соблюдением формальных требований, установленных законодательством страны, однако не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, pp. 2275-2276, §§51-52; Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, p. 1210, §§65-67).

27. Европейский Суд подчеркивает, что при применении правила об исчерпании внутренних средств правовой защиты должен надлежащим образом учитываться тот факт, что оно применяется в контексте системы защиты прав человека, которую согласились установить государства-участники. Соответственно, он признает, что пункт 1 статьи 35 должен применяться с определенной степенью гибкости и без излишнего формализма. Он также признает, что правило об исчерпании не является абсолютным и не может применяться автоматически; при рассмотрении вопроса о том, было ли оно соблюдено, необходимо учитывать обстоятельства конкретного дела. Это означает, среди прочего, что Европейскому Суду требуется реально учитывать не только существование формальных средств правовой защиты в правовой системе государства-участника, но также общий контекст, в котором они применяются, и личные обстоятельства заявителя. Он также должен проверить, совершил ли заявитель, с учетом всех обстоятельств дела, действия, которых можно было бы от него ожидать для исчерпания внутренних средств правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", p. 1211, §69; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции", p. 2276, §§53-54).

28. Принимая во внимание изложенное, Европейский Суд полагает, что вопросы исчерпания средств правовой защиты и соблюдения шестимесячного срока тесно связаны с существом жалобы заявителя и должны быть рассмотрены на стадии рассмотрения жалобы по существу. Принимая к сведению доводы, представленные сторонами по данному вопросу, Европейский Суд полагает целесообразным обратиться к указанным вопросам при рассмотрении жалоб заявителя в части процессуального аспекта статьи 3 Конвенции.

29. Таким образом, Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

30. Заявитель жаловался, что 1-2 ноября 2001 г. он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что власти не провели эффективное расследование по его жалобам на жестокое обращение. Он ссылался на статьи 3 и 13 Конвенции, которые предусматривают:

Статья 3 Конвенции

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Статья 13 Конвенции

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

1. Доводы сторон

31. Власти Российской Федерации утверждали, что установить, подвергался ли заявитель в действительности бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, не представлялось возможным. Ни власти, ни заявитель не могли представить доказательств физических повреждений, причиненных последнему в результате предполагаемого жестокого обращения в милиции. Единственное указание на предполагаемое жестокое обращение содержится в показаниях соподсудимого заявителя T., который видел заявителя после допроса хромающим на одну ногу и с гематомой под глазом. Данные показания были даны более чем через 14 месяцев после предполагаемых побоев (см. § 16 настоящего Постановления).

32. Власти Российской Федерации далее утверждали, что заявитель не обращался со своей жалобой в прокуратуру до 23 ноября 2001 г. (см. § 19 настоящего Постановления), то есть в течение трех недель после предполагаемых побоев, в результате чего 28 декабря 2001 г. прокурор Фрунзенского района г. Иваново, рассмотрев жалобу, не нашел оснований для возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников милиции.

33. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что помимо показаний его соподсудимого утверждения о жестоком обращении подтверждались его подробным описанием событий в жалобе в прокуратуру, датированной 2 ноября 2001 г., которая была в тот же день в присутствии адвоката заявителя передана следователю. Кроме того, утверждения заявителя были отражены в протоколе судебного заседания и в кассационной жалобе на приговор. Заявитель пояснил, что показания Т. были получены в январе 2003 г., поскольку ранее он не имел возможности попросить своего соподсудимого дать описание событий. Заявитель далее утверждал, что позиция властей Российской Федерации не подтверждалась какими-либо доказательствами, которые бы относились к значимому периоду времени. Кроме того, определенные потенциальные доказательства, такие как амбулаторные документы следственного изолятора, где содержался заявитель, были уничтожены вскоре после коммуницирования жалобы заявителя властям Российской Федерации (см. § 20 настоящего Постановления).

34. Заявитель далее утверждал, что национальные власти пренебрегли своим позитивным обязательством провести эффективное расследование согласно статье 3 Конвенции, которое бы отвечало требованиям надлежащей открытости, быстроты и беспристрастности.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предполагаемое уклонение от проведения эффективного расследования

(i) Общие принципы

35. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает доказуемое утверждение о том, что оно подверглось обращению в нарушение статьи 3 Конвенции под контролем полиции или иных представителей государства, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Как и расследование на основании статьи 2 Конвенции, такое расследование должно быть способно привести к выяснению обстоятельств дела и наказанию виновных. В противном случае общий правовой запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения был бы, несмотря на свою фундаментальную важность, неэффективным на практике, и представители государства могли бы в некоторых случаях фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Ясар против бывшей Югославской Республики Македония" (Jasar v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 69908/01, §55; Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, §84; Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, p. 3288, §102; и Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §131, ECHR 2000-IV).

36. Минимальный стандарт эффективности в соответствии с прецедентными нормами Европейского Суда включает требования того, чтобы расследование было независимым, беспристрастным и открытым для общественного контроля, и чтобы компетентные власти действовали с особой тщательностью и быстротой (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Исаева и другие против Российской Федерации" (Isayeva and Others v. Russia), жалобы NN 57947/00, 57948/00 и 57949/00, §§208-213, и Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00, §67, ECHR 2006-...* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

(ii) Применение указанных принципов в настоящем деле

37. Европейский Суд находит, прежде всего, что показания заявителя и жалобы в отношении событий 31 октября - 2 ноября 2001 г. вызывают обоснованное подозрение о том, что он подвергался жестокому обращению в милиции. Европейский Суд далее отмечает, что данный вопрос был надлежащим образом представлен на рассмотрение компетентных властей в период времени, когда от них можно было разумно ожидать проведения расследования данных обстоятельств. Власти страны, таким образом, имели обязанность проведения эффективного расследования, удовлетворяющего вышеперечисленным требования статьи 3 Конвенции.

38. Представляется, что 28 декабря 2001 г., то есть почти через два месяца после предполагаемого жестокого обращения, прокурор Фрунзенского района г. Иваново рассмотрел жалобы заявителя и решил отказать в возбуждении уголовного дела. Ни заявителю, ни его адвокату не было сообщено о проводимом расследовании, не обеспечен доступ к его материалам и даже не представлена копия постановления от 28 декабря 2001 г. Содержание указанного постановления также не было доведено до сведения Европейского Суда (см. §§ 10 и 18 настоящего Постановления).

39. Европейский Суд далее отмечает, что в ходе судебного разбирательства в отношении заявителя, которое началось вскоре после предполагаемого жестокого обращения, органам прокуратуры стало известно, что заявитель и его представитель не были осведомлены о результате проверки утверждений заявителя, касающихся жестокого обращения в милиции (см. §§ 11-13 настоящего Постановления). Однако они продолжали бездействовать. Таким образом, вопрос заключается не столько в том, имело ли место расследование, сколько в том, проводилось ли оно тщательно, имелась ли у властей решимость установить и привлечь к ответственности виновных и, соответственно, было ли расследование эффективным (см. Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, §59).

40. В свете вышеизложенного Европейский Суд не может установить объем и характер расследования по жалобам заявителя. В частности, Европейский Суд не может установить, приняли ли национальные власти необходимые меры для сбора медицинских доказательств о травмах заявителя, какая оценка, если она имела место, была дана этим доказательствам, приняли ли национальные власти необходимые шаги для установления и допроса предполагаемых преступников, и участвовали ли в расследовании какие-либо независимые органы. Таким образом, он полагает, что расследование, проведенное в настоящем деле, не соответствовало требованиям статьи 3 Конвенции.

41. Европейский Суд считает, что вследствие неуведомления о постановлении от 28 декабря 2001 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции заявитель не мог обжаловать его в суд, и от него нельзя было ожидать обращения в Европейский Суд в течение шести месяцев с указанной даты. Обратившись в Европейский Суд 6 сентября 2002 г., в течение шести месяцев после завершения разбирательства в его отношении, заявитель исполнил, при обстоятельствах настоящего дела, правило о шестимесячном сроке.

42. Таким образом, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты и соблюдении шестимесячного срока (§§ 23-24 настоящего Постановления) и приходит к выводу, что было допущено нарушение статьи 3 Конвенции, что касается уклонения властей от проведения тщательного и эффективного расследования доказуемой жалобы заявителя о том, что он получил травмы, находясь в милиции.

43. Учитывая основания, по которым Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте, он полагает, что отдельного вопроса по статье 13 Конвенции не возникает (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ясар против бывшей Югославской Республики Македония", §62; Постановление Европейского Суда от 22 июня 2006 г. по делу "Казакова против Болгарии" (Kazakova v. Bulgaria), жалоба N 55061/00, §70; и Постановление Европейского Суда по делу "Бекос и Кутропулос против Греции" (Bekos and Koutropoulos v. Greece), жалоба N 15250/02, §57, ECHR 2005-... (извлечение)).

(b) Предполагаемое жестокое обращение во время содержания в районном отделе внутренних дел

(i) Общие принципы

44. Европейский Суд напоминает, что "когда лицо, будучи здоровым, заключается под стражу, а к моменту освобождения у него имеются телесные повреждения, то на государстве лежит обязанность представить убедительное объяснение причин их возникновения, в противном случае встает вопрос о соблюдении статьи 3 Конвенции" (см. Постановление Европейского Суда от 27 августа 1992 г. по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France), Series A, N 241 A, pp. 40-41, §§108-111; и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, ECHR 1999-V, §87).

45. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), Series A, N 25, pp. 64-65, §161). Однако доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время такого содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336, §34; и Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, ECHR 2000-VII, §100).

46. В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, если оно явно не обусловлено его действиями, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, закрепленное в статье 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции", §99). Требования расследования и несомненные сложности, связанные с борьбой против преступности, не могут оправдать ограничения защиты, которой обеспечивается физическая неприкосновенность граждан (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Томази против Франции", §115, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", §§38-40).

(ii) Применение указанных принципов в настоящем деле

47. В настоящем деле заявитель утверждал, что 1-2 ноября 2001 г. он подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников милиции во время содержания в районном отделе внутренних дел. Европейский Суд отмечает, прежде всего, что заявитель последовательно и в полном объеме настаивал на своих утверждениях о жестоком обращении (см. §§ 9, 11 и 12). Европейский Суд далее отмечает, что описание событий, представленное заявителем, подтверждается письменными показаниями соподсудимого заявителя T., который содержался в Фрунзенском районном отделе внутренних дел вместе с заявителем с 31 октября по 2 ноября 2001 г. Он подтвердил, что заявитель подвергался побоям со стороны сотрудников милиции и, несмотря на соответствующие просьбы, не получал медицинскую помощь (см. § 16 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не оспаривали данное утверждение.

48. Европейский Суд далее отмечает, что, кроме выписки из медицинской карты (см. § 15 настоящего Постановления), заявитель не смог представить каких-либо относимых медицинских документов, поскольку, как подтверждено властями Российской Федерации (см. § 20 настоящего Постановления), результаты медицинского осмотра заявителя, которые содержались в амбулаторном журнале следственного изолятора, были уничтожены 16 июля 2007 г. в связи с истечением трехлетнего периода хранения. В этой связи Европейский Суд отмечает, что данное доказательство хранилось почти в два раза дольше заявленного трехлетнего периода и было уничтожено вскоре после коммуницирования настоящей жалобы властям Российской Федерации.

49. Европейский Суд полагает, что указанные обстоятельства, а также вывод Европейского Суда относительно неэффективности расследования, проведенного национальными властями по настоящему делу, создают неопровергнутую фактическую презумпцию того, что заявитель подвергался жестокому обращению в милиции, и требуют, чтобы власти Российской Федерации предоставили удовлетворительное и убедительное объяснение причин, сделавших необходимым применение физической силы.

50. На основе материалов, представленных ему, Европейский Суд находит, что ни на внутригосударственном уровне, ни в рамках данного разбирательства власти Российской Федерации не исполнили обязанность по доказыванию и не представили убедительное объяснение в этой связи. Таким образом, Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации не доказали надлежащим образом, что использование физической силы было строго необходимо в связи с действиями заявителя.

51. Что касается серьезности жестокого обращения, Европейский Суд полагает, что обжалуемые действия могли вызвать у заявителя чувства страха, тоски и неполноценности, способные оскорбить и унизить его и сломать его физическое и моральное сопротивление. Причинение физической боли или страданий подтверждается утверждениями заявителя, касающимися жестокого обращения в заключении, и показаниями его соподсудимого, из которых следует, что боль и страдания были причинены заявителю умышленно.

52. Принимая во внимание все обстоятельства дела, такие как длительность обращения, его физические и психологические последствия, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Баты и другие против Турции" (Batэ and Others v. Turkey), NN 33097/96 и 57834/00, §120, ECHR 2004-IV (извлечение)), Европейский Суд приходит к выводу, что жестокое обращение, взятое в целом и с учетом его цели и суровости (см., например, §§ 6 и 7 настоящего Постановления), приравнивается к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

53. Соответственно, по делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции, что касается указанного жестокого обращения.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

54. Заявитель, кроме того, жаловался на основании пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции на то, что не располагал возможностью допросить свидетеля, показывающего против него.

55. Европейский Суд отмечает, что заявитель не затронул указанный вопрос в кассационной жалобе и, таким образом, не исполнил правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты. Следовательно, указанная жалоба подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

56. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

57. Заявитель требовал 20 000 евро в счет компенсации морального вреда.

58. Власти Российской Федерации возражали против требований заявителя, считая их противоречащими прецедентной практике Европейского Суда. В любом случае они считали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

59. Европейский Суд отмечает свой вывод о том, что власти Российской Федерации несут ответственность за нарушение статьи 3 Конвенции, что касается жестокого обращения с заявителем во время заключения в районном отделе внутренних дел и уклонения от расследования утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции. Европейский Суд считает, что заявитель должен был претерпеть разочарование и страдания в результате равнодушия властей к его жалобе. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает заявителю 8 000 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

60. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

61. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил рассмотреть возражения властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты и шестимесячном сроке при рассмотрении жалобы по существу и отклонил их;

2) признал жалобу приемлемой в части жестокого обращения и уклонения национальных властей от проведения эффективного расследования, а в остальной части неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования жалоб заявителя о том, что он получил травмы в милиции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части жестокого обращения в районном отделе внутренних дел;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы с точки зрения статьи 13 Конвенции;

6) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 8 000 евро (восемь тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда