Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 февраля 2009 г. Дело "Эминбейли (Eminbeyli) против Российской Федерации" (жалоба N 42443/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Эминбейли (Eminbeyli)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 42443/02)

Постановление Суда

Страсбург, 26 февраля 2009 г.

По делу "Эминбейли против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 февраля 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 42443/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) лицом без гражданства азербайджанской национальности Гундузом Айдин оглы Эминбейли (далее - заявитель) 23 августа 2002 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла в Европейском Суде О. Цейтлина, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что он был незаконно заключен под стражу, что ему не были сообщены причины лишения свободы, и что судебная проверка правомерности содержания под стражей, которую он мог инициировать, была неэффективной.

4. 2 сентября 2005 г. председатель Первой Секции решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации и заявитель подали письменные объяснения. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1956 году и проживает в Швеции.

7. 26 февраля 1996 г. заявитель прибыл в Россию из Азербайджана. В апреле 2001 г. он обратился в представительство Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев в г. Санкт-Петербурге с ходатайством о предоставлении ему статуса беженца. Через четыре месяца заявителю был предоставлен статус беженца и было сообщено о его праве уехать в Швецию.

8. 10 сентября 2001 г. исполняющий обязанности начальника Гянджинского городского управления милиции Республики Азербайджан направил по факсу письмо начальнику управления милиции по г. Санкт-Петербургу* (* Возможно, речь идет о Главном управлении внутренних дел по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (прим. переводчика).), прося его задержать заявителя. В письме было указано:

"[Мы] просим вашей санкции на арест преступника, [заявителя], который разыскивается нами за совершение преступления (кража государственного имущества), предусмотренного статьей 88-1 Уголовного кодекса Республики Азербайджан... уголовное дело N 10/295. Ордер на арест и транспортировку был принят 29 мая 1995 г. первым заместителем военного прокурора Республики Азербайджан".

Перевод ордера на арест от 29 мая 1995 г. был приложен к письму.

9. 13 сентября 2001 г. генеральный прокурор Российской Федерации получил письмо из регионального представительства Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев в г. Москве, в котором сообщалось о наличии у заявителя статуса беженца. В письме указывалось:

"Региональное представительство Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев в Российской Федерации обращается к Вам в связи с делом Гундуза Эминбейли, которое было рассмотрено УВКБ в июле 2001 г., в результате чего [заявителю] был предоставлен статус беженца и принято решение о необходимости международной защиты согласно мандату УВКБ на территории Российской Федерации.

В августе 2001 г. Швеция приняла [заявителя] в качестве беженца с постоянным разрешением на жительство, для чего ему был выдан проездной документ и предоставлена въездная виза в эту страну.

Как следует из информации, полученной нами, федеральный ордер на розыск был принят в отношении [заявителя] на основании того факта, что азербайджанские власти обвиняют его в совершении преступных деяний; [обвинения] препятствуют его выезду из Российской Федерации.

Поскольку [заявитель] является доверенным лицом бывшего премьер-министра Азербайджана С. Гусейнова, который впоследствии возглавил оппозицию правительству Г. Алиева в Азербайджане, и поскольку он работал вместе с азербайджанским гражданином З. Исмаиловым, чье дело было рассмотрено генеральной прокуратурой прошлым летом, УВКБ имеет основания заключить, что действительной причиной принятия властями Азербайджана ордера являлась работа [заявителя] и тесные связи с упомянутыми азербайджанскими политическими деятелями.

Нам было сообщено в отделе виз и регистрации г. СанктПетербурга по месту жительства [заявителя], куда он обратился за визой, что азербайджанские власти предъявили требование об экстрадиции* (* Экстрадиция - научный термин, обозначающий выдачу лица иностранному государству для уголовного преследования или исполнения приговора, используется в переводе для краткости (прим. переводчика).) [заявителя].

Беспокойство УВКБ вызывает тот факт, что в случае высылки [заявителя] в Азербайджан возникнет угроза нарушения пункта 1 статьи 33 Конвенции ООН о статусе беженцев... и российского закона от 25 октября 1999 г.* (* Возможно, речь идет о Федеральном законе от 25 октября 1999 г. N 190-ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о выдаче, дополнительного Протокола и второго дополнительного Протокола к ней" (прим. переводчика).) ... со стороны Российской Федерации. Статья 33 Конвенции о статусе беженцев запрещает высылать беженцев в страны, где их жизни или свободе угрожает опасность вследствие их расы, религии, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений".

Представительство УВКБ в г. Москве направило аналогичное письмо прокурору г. Санкт-Петербурга.

10. 19 сентября 2001 г. сотрудники милиции задержали заявителя на основании полученного по факсу письма от 10 сентября 2001 г. и поместили его в изолятор временного содержания при ГУВД города Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Следователь милиции* (* Возможно, речь идет о дознавателе (прим. переводчика).) составил протокол задержания заявителя. Протокол представлял собой напечатанную на двух страницах форму, в которой даты, имя заявителя и основания его задержания были заполнены от руки. В соответствующей части было указано (заранее напечатанная часть приведена прямым шрифтом, а часть, написанная от руки - курсивом):

"Я, [следователь милиции], ... на основании ордера прокурора Республики Азербайджан Алиева, задержал гражданина [заявителя], дата рождения 9 апреля 1956 г., ...

Основания для задержания

Получение прокурорского ордера на арест

Задержанный доставлен в 78 отделение милиции

О чем составлен настоящий протокол [подпись следователя милиции].

Подпись задержанного лица [подпись заявителя]".

Вторая страница протокола содержала информацию о личном обыске заявителя.

11. Заявитель утверждал, что ему не сообщалось о причинах задержания, а также не была вручена заверенная копия ордера на арест. Впоследствии ему был вручен перевод ордера, который был приложен к письму от 10 сентября 2001 г. Заявитель, кроме того, утверждал, что условия его содержания в изоляторе были крайне плохими.

12. 20 сентября 2001 г. региональное представительство УВКБ в г. Москве направило от имени заявителя письмо начальнику управления милиции г. Санкт-Петербурга, жалуясь на задержание заявителя для обеспечения возможной экстрадиции и требуя дополнительной информации по делу.

13. 24 сентября 2001 г. представительство УВКБ привлекло адвоката O. Цейтлину для представления интересов заявителя. В тот же день Цейтлина посетила изолятор для встречи с заявителем, но ей не было разрешено увидеть его. Два дня спустя Цейтлина жаловалась прокурору г. Санкт-Петербурга на запрет встреч с ее клиентом.

14. 1 октября 2001 г. Цейтлина подала в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга ходатайство, прося освободить заявителя и жалуясь на незаконность его задержания и заключения под стражу. Копия жалобы адвоката содержит штамп Дзержинского районного суда, подтверждающий получение жалобы в тот же день, что она была направлена. На следующий день Цейтлиной было разрешено посетить заявителя.

15. Власти Российской Федерации, ссылаясь на письмо заместителя председателя Дзержинского районного суда, утверждали, что 9 октября 2001 г. районный суд направил жалобу Цейтлиной в прокуратуру г. Санкт-Петербурга, установив, что генеральный прокурор имел исключительную компетенцию для рассмотрения вопросов, связанных с экстрадицией. Цейтлина пожаловалась в Санкт-Петербургский городской суд на передачу ее жалобы в органы прокуратуры. Городской суд направил жалобу в Дзержинский районный суд. Районный суд решил рассмотреть по существу ходатайство об освобождении и жалобы адвоката и назначил дату первого заседания на 20 декабря 2001 г.

16. 5 октября 2001 г. Генеральная прокуратура получила требование об экстрадиции заявителя от генерального прокурора Республики Азербайджан. Азербайджанские власти утверждали, что заявитель подозревался в совершении грабежа при отягчающих обстоятельствах с целью завладения государственным имуществом* (* Из первоначально полученного письма азербайджанских властей, процитированного в § 8 настоящего Постановления, следует, что заявитель обвинялся в краже государственного имущества (прим. переводчика).) 1 сентября 1993 г.

17. 22 октября 2001 г. генеральный прокурор Российской Федерации на основании пункта 1 статьи 33 Конвенции о статусе беженцев отклонил требование об экстрадиции. Генеральный прокурор подчеркнул, что заявителю был предоставлен статус беженца и дано разрешение на постоянное проживание в Швеции. Прокурор также отметил, что прокуратура г. Санкт-Петербурга получила распоряжение о немедленном освобождении заявителя.

18. Власти Российской Федерации утверждают, что распоряжение генерального прокурора было получено прокуратурой Центрального района г. Санкт-Петербурга 25 октября 2001 г. Прокурор Центрального района незамедлительно санкционировал освобождение заявителя.

19. 5 ноября 2001 г. заявитель переехал в Швецию.

20. 20 декабря 2001 г. Дзержинский районный суд отложил на одну неделю разбирательство, касающееся проверки законности содержания заявителя под стражей, для предоставления прокурору возможности ознакомиться с материалами дела. Следующее заседание, назначенное на 27 декабря 2001 г., также было перенесено на 4 февраля 2002 г. для получения дополнительных документов от сторон.

21. 8 февраля 2002 г. Дзержинский районный суд отклонил жалобу Цейтлиной, касающуюся содержания заявителя под стражей. Районный суд установил, что содержание под стражей было законным. Заявитель был заключен под стражу по требованию азербайджанских властей для обеспечения возможной экстрадиции. Уголовное дело было возбуждено в его отношении в Азербайджане, он скрылся, и было санкционировано его задержание. Власти Азербайджана своевременно направили требование о выдаче заявителя и представили все необходимые документы в соответствии с Минской конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. Заявитель был освобожден после отклонения требования о его экстрадиции.

22. Цейтлина обжаловала постановление суда. Она утверждала, что задержание не было санкционировано в порядке, предусмотренном национальным законодательством, что полученное по факсу письмо начальника управления милиции не могло служить правовой основой для его задержания, что российскими властями не было принято постановление о заключении заявителя под стражу, что ему не было незамедлительно сообщено о причинах задержания, и что отсутствовали законные основания для содержания заявителя под стражей с 22 по 25 октября 2001 г.

23. 26 февраля 2002 г. Санкт-Петербургский городской суд оставил без изменения постановление суда от 8 февраля 2002 г. Городской суд установил:

"...[Заявитель], постоянно проживающий на территории Азербайджана, был включен в межгосударственный перечень разыскиваемых лиц правоохранительными органами вышеуказанного государства в качестве лица, скрывающегося от следствия. Его заключение под стражу было санкционировано (ордер на арест от 29 мая 1995 г.).

20 сентября 2001 г. [заявитель] был задержан на основании ордера, принятого Республикой Азербайджан, для обеспечения его возможной экстрадиции в соответствии с Минской конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (далее - Конвенция)...

Азербайджанские власти представили требование о задержании [заявителя]... 10 сентября 2001 г., и, соответственно, суд правильно установил, что содержание [заявителя] под стражей было законным.

...срок пребывания [заявителя] в изоляторе временного содержания при ГУВД города СанктПетербурга и Ленинградской области составил 35 дней (с 20 сентября по 25 октября 2001 г.) и отвечал требованиям пункта 1 статьи 62 Минской конвенции, согласно которому лицо, взятое под стражу согласно пункту 1 статьи 61 Минской Конвенции, должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение одного месяца со дня взятия под стражу. Требование генерального прокурора Азербайджана об экстракции [заявителя] было получено Генеральной прокуратурой 5 октября 2001 г., через 15 дней после задержания [заявителя] в г. Санкт-Петербурге.

[Заявитель] был освобожден 25 октября 2001 г., когда генеральный прокурор Российской Федерации распорядился о его освобождении в связи с принятием решения об отклонении требования генерального прокурора Республики Азербайджан о его экстрадиции".

II. Применимое национальное законодательство и нормы Международного права* 

(* Следует учитывать, что Европейский Суд не всегда точно цитирует и/или пересказывает положения законодательства (так, например, статья 8 Минской конвенции, приведенная в § 25 настоящего Постановления, предусматривает возможность применения исключительно процессуальных норм запрашивающей Стороны, а не правовых норм в целом, как указывает Европейский Суд). Данный раздел Постановления дан в буквальном переводе (прим. переводчика).)

A. Российская Конституция

24. Конституция гарантирует право на свободу (статья 22):

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов".

B. Минская Конвенция 1993 года

25. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в г. Минске 22 января 1993 г. и действует с изменениями, внесенными 28 марта 1997 г., далее - Минская конвенция 1993 года), сторонами которой являются Россия и Азербайджан, устанавливает следующее:

Статья 8. Порядок исполнения [поручения об оказании правовой помощи]

"При исполнении поручения об оказании правовой помощи запрашиваемое учреждение применяет правовые нормы своей страны. Договаривающаяся Сторона, запрашивающая правовую помощь, может обратиться к другой Стороне с просьбой применить правовые нормы запрашивающей Договаривающейся Стороны, если такие нормы не противоречат правовым нормам запрашиваемой Договаривающейся Стороны...".

Статья 56. Обязанность выдачи

"1. Договаривающиеся Стороны обязуются... по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение.

2. Выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за такие деяния, которые по законам запрашивающей и запрашиваемой Договаривающихся Сторон являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание".

Статья 58. Требование о выдаче

"1. Требование о выдаче должно содержать:

(a) наименование запрашивающего и запрашиваемого учреждений;

(б) описание фактических обстоятельств деяния и текст закона запрашивающей Договаривающейся Стороны, на основании которого это деяние признается преступлением с указанием предусматриваемой этим законом меры наказания;

(в) [имя] лица, которое подлежит выдаче, его год рождения, гражданство, место жительства, по возможности - описание внешности, фотографию, отпечатки пальцев и другие сведения о его личности;

(г) данные о размере ущерба, причиненного преступлением.

2. К требованию о выдаче для осуществления уголовного преследования должна быть приложена заверенная копия постановления о заключении под стражу...".

Статья 60. Розыск и взятие под стражу для выдачи

"По получении требования о выдаче запрашиваемая Договаривающаяся Сторона немедленно принимает меры к розыску и взятию под стражу лица, выдача которого требуется, за исключением тех случаев, когда выдача не может быть произведена".

Статья 61. Взятие под стражу или задержание до получения требования о выдаче

"1. Лицо, выдача которого требуется, по ходатайству может быть взято под стражу и до получения требования о выдаче. В ходатайстве должны содержаться ссылка на постановление о взятии под стражу... и указание на то, что требование о выдаче будет представлено дополнительно. Ходатайство о взятии под стражу... может быть передано по почте, телеграфу, телексу или телефаксу.

2. Лицо может быть задержано и без ходатайства, предусмотренного в пункте 1 настоящей статьи, если имеются предусмотренные законодательством основания подозревать, что оно совершило на территории другой Договаривающейся Стороны преступление, влекущее выдачу.

3. О взятии под стражу или задержании [лица] до получения требования о выдаче необходимо немедленно уведомить другую Договаривающуюся Сторону".

Статья 61-1. Розыск лица до получения требования о выдаче

"1. Договаривающиеся Стороны осуществляют... розыск лица до получения требования о его выдаче при наличии оснований полагать, что это лицо может находиться на территории запрашиваемой Договаривающейся Стороны...

2. Поручение об осуществлении розыска... должно содержать... просьбу о взятии его под стражу с указанием о том, что требование о выдаче этого лица будет представлено.

3. К поручению об осуществлении розыска прилагается заверенная копия решения... о заключении под стражу...

4. О взятии под стражу разыскиваемого лица или других результатах розыска немедленно информируется запрашивающая Договаривающаяся Сторона".

Статья 62. Освобождение лица, задержанного или взятого под стражу

"1. Лицо, взятое под стражу согласно пункту 1 статьи 61 и статье 61.1, должно быть освобождено, если... требование о выдаче со всеми приложенными к нему документами, предусмотренными статьей 58, не будет получено запрашиваемой Договаривающейся Стороной в течение 40 дней со дня взятия под стражу.

2. Лицо, задержанное согласно пункту 2 статьи 61, должно быть освобождено, если ходатайство о взятии его под стражу в соответствии с пунктом 1 статьи 61 не поступит в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания".

Статья 67. Передача выданного лица

"Запрашиваемая Договаривающаяся Сторона уведомляет запрашивающую Договаривающуюся Сторону о месте и времени выдачи. Если запрашивающая Договаривающаяся Сторона не примет лицо, подлежащее выдаче, в течение 15 дней после поставленной даты передачи, это лицо должно быть освобождено из-под стражи".

Статья 80. Особый порядок сношений

"Сношения по вопросам выдачи и уголовного преследования осуществляются генеральными прокурорами (прокурорами) Договаривающихся Сторон".

C. Европейская конвенция о выдаче

26. Европейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г. (CETS N 024), стороной которой является Российская Федерация, предусматривает следующее:

Статья 3. Политические преступления

"1. Выдача не осуществляется, если преступление, в отношении которого она запрашивается, рассматривается запрашиваемой Стороной в качестве политического преступления или в качестве преступления, связанного с политическим преступлением.

2. То же правило применяется и в том случае, если запрашиваемая Сторона имеет существенные основания полагать, что просьба о выдаче в связи с обычным уголовным преступлением была сделана с целью судебного преследования или наказания лица в связи с его расой, религией, национальностью или политическими убеждениями, или что положению этого лица может быть нанесен ущерб по любой из этих причин".

Статья 16. Временное задержание

"1. В случае, не терпящем отлагательства, компетентные органы запрашивающей Стороны могут обратиться с просьбой о временном задержании разыскиваемого лицо. Компетентные органы запрашиваемой Стороны принимают решение по данному вопросу в соответствии с ее законом. ...

4. Временное задержание может быть отменено, если в течение 18 дней после задержания запрашиваемая Сторона не получила просьбу о выдаче и документов, упомянутых в статье 12. В любом случае этот период не превышает 40 дней с даты такого задержания. Возможность временного освобождения в любое время не исключается, однако запрашиваемая Сторона принимает любые меры, которые она считает необходимыми, для предотвращения побега разыскиваемого лица".

D. Конвенция ООН о статусе беженцев

27. Конвенция ООН о статусе беженцев, принятая 28 июля 1951 г., предусматривает следующее:

Статья 33. Запрещение высылки беженцев или их принудительного возвращения (в страны, из которых они прибыли)

"1. Договаривающиеся Государства не будут никоим образом высылать или возвращать беженцев на границу страны, где их жизни или свободе угрожает опасность вследствие их расы, религии, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений.

2. Это постановление, однако, не может применяться к беженцам, рассматриваемым в силу уважительных причин как угроза безопасности страны, в которой они находятся, или осужденным вошедшим в силу приговором в совершении особенно тяжкого преступления и представляющим общественную угрозу для страны".

E. Российский закон о беженцах

28. Федеральный закон "О беженцах" (N 4528-I от 19 февраля 1993 г.) предусматривает следующее:

Статья 1. Основные понятия

"1. Для целей настоящего Федерального закона применяются следующие основные понятия:

1) беженец - это лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений...".

Статья 10. Гарантии прав лица

"1. Лицо, ... признанное беженцем ... не может быть возвращено против его воли на территорию государства своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного местожительства) при сохранении в данном государстве обстоятельств, предусмотренных подпунктом 1 пункта 1 статьи 1 настоящего Федерального закона...".

F. Договор между Российской Федерацией и Республикой Азербайджан 1992 года

29. Статья 4 Договора между Российской Федерацией и Республикой Азербайджан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (далее - Договор 1992 года), подписанного 22 декабря 1992 г. (действует с 20 января 1995 г.), предусматривает, что при оказании правовой помощи учреждения Договаривающихся Сторон контактируют друг с другом через соответствующие министерства юстиции и генеральные прокуратуры.

30. В силу статьи 8 Договора каждая Договаривающаяся Сторона применяет собственное законодательство для исполнения поручения другой Стороны об оказании правовой помощи. Лишь по прямой просьбе другой Стороны Договаривающаяся Сторона может применить законодательство другой Стороны, поскольку оно не противоречит законодательству первой.

31. Пункт 1 статьи 67 Договора устанавливает требования к просьбе о выдаче. Просьба должна содержать наименование запрашивающего учреждения, выдержку из закона запрашивающей Стороны, на основании которого деяние признается преступлением, имя лица, в отношении которого направлена просьба о выдаче, сведения о его гражданстве, местопребывании, а также, по возможности, его фотографию и/или отпечатки пальцев, и указание о размере причиненного материального ущерба. К просьбе должна быть приложена заверенная копия постановления о взятии под стражу с описанием фактических обстоятельств дела.

G. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР

32. В соответствии со статьей 1 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (УПК, действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела) независимо от места совершения преступления производство по уголовным делам на российской территории во всех случаях ведется в соответствии с российским уголовно-процессуальным законом.

33. Решение о заключении под стражу может приниматься лишь прокурором или судом (статьи 11, 89 и 96 УПК).

34. Постановление прокурора или определение суда о заключении под стражу должно быть мотивированным и обоснованным (статья 92). Постановление или определение объявляется лицу, в отношении которого оно вынесено и одновременно ему разъясняется порядок обжалования (статья 92).

35. Орган следствия должен составить протокол о каждом задержании. Протокол должен содержать следующую информацию: основания и мотивы задержания, его дата, время и место, объяснения задержанного и время составления протокола. Орган следствия обязан передать протокол прокурору в течение 24 часов. В течение 48 часов с момента получения протокола прокурор должен санкционировать заключение под стражу или освобождение лица (статья 122 УПК).

Право

I. Предполагаемое нарушение подпункта "f" пункта 1 Статьи 5 Конвенции

36. Заявитель жаловался на основании подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции на незаконное содержание под стражей с 19 сентября по 25 октября 2001 г. Пункт 1 статьи 5 в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:...

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче".

A. Доводы сторон

37. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель был законно задержан российской милицией на основании полученного 10 сентября 2001 г. по факсу требования азербайджанских властей. Это требование содержало необходимую информацию, касающуюся уголовного дела в отношении заявителя, и ордер на арест, выданный в Азербайджане. В соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса РСФСР следователь милиции составил протокол задержания заявителя. Правовой основой содержания заявителя под стражей с 19 сентября по 25 октября 2001 г. являлся пункт 1 статьи 61 Минской конвенции 1993 года. 5 октября 2001 г., то есть в течение 15 дней после задержания, Генеральная прокуратура получила требование об экстрадиции заявителя в Азербайджан. На основании статьи 33 Конвенции ООН о статусе беженцев генеральный прокурор отклонил требование об экстрадиции, принимая во внимание наличие у заявителя статуса беженца. Содержание заявителя под стражей не превысило 40-дневный срок, разрешенный Минской конвенцией 1993 года, и, таким образом, было законным.

38. Заявитель утверждал, что его содержание под стражей было изначально незаконным, поскольку он не мог быть выслан в Азербайджан, получив статус беженца. Заявитель отметил, что 13 сентября 2001 г., то есть почти за неделю до задержания, представительство УВКБ в г. Москве сообщило генеральной прокуратуре о наличии у него статуса беженца.

39. Заявитель также оспаривал соответствие его задержания требованиям российского законодательства. В частности, он утверждал, что полученное по факсу требование о его задержании не содержало всей необходимой информации согласно Минской конвенции 1993 года и Договору 1992 года между Российской Федерацией и Республикой Азербайджан. Например, к полученному по факсу письму от 10 сентября 2001 г. не была приложена заверенная копия ордера на арест, и ходатайство не указывало на намерение властей Азербайджана просить экстрадиции заявителя. Ходатайство также должно было направляться в адрес Генеральной прокуратуры Российской Федерации Генеральной прокуратурой Республики Азербайджан. Кроме того, после составления в отделении милиции протокола о его задержании российские власти не приняли какого-либо решения о его заключении под стражу в нарушение статьи 122 УПК.

40. Кроме того, заявитель утверждал, что положения российского уголовного законодательства* (* Вероятно, имеется в виду уголовно-процессуальное законодательство (прим. переводчика).) о заключении под стражу для обеспечения возможной экстрадиции не отвечали требованию правовой определенности и конвенционным принципам. Он также отметил, что его содержание под стражей после 22 октября 2001 г., когда было отклонено требование об экстрадиции, было лишено какого-либо основания. Заявитель находил необъяснимым тот факт, что потребовалось три дня для передачи решения генерального прокурора от 22 октября 2001 г. из г. Москвы в г. Санкт-Петербург.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

41. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

42. Пункт 1 статьи 5 Конвенции содержит перечень обстоятельств, при которых лицо может быть лишено свободы на законных основаниях. Так как эти обстоятельства составляют исключения из основополагающей гарантии личной свободы, лишь узкое толкование совместимо с целью этого положения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (Сonka v. Belgium), жалоба N 51564/99, начало § 42, ECHR 2002-I, и Постановление Европейского Суда по делу "Шамаев и другие против Грузии и Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1-5/2007.) (Shamayev and Others v. Georgia and Russia), жалоба N 36378/02, § 396, ECHR 2005-III). Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается содержание заявителя под стражей для обеспечения возможной экстрадиции из России в Азербайджан. Таким образом, подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции применим в настоящем деле. Данное положение не требует, чтобы заключение под стражу лица, в отношении которого принимаются меры экстрадиции, разумно считалось необходимым, например, с целью не позволить лицу продолжить заниматься преступной деятельностью или скрыться. В этой связи подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции устанавливает иной уровень защиты по сравнению с подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции: все, что требуется в соответствии с подпунктом "f", это чтобы действия совершались в отношении "лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии", § 38, и Постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom), Reports of Judgments and Decisions 1996-V, § 112). Кроме того, следует напомнить, что любое лишение свободы является оправданным согласно подпункту "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции лишь в ходе разбирательства об экстрадиции. Если такое разбирательство не ведется с надлежащей тщательностью, содержание под стражей перестает быть допустимым с точки зрения подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции (там же, p. 1863, § 113).

43. Далее Европейский Суд напоминает, что обязан исследовать вопрос о том, было ли содержание заявителя под стражей "законным" для целей подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, с особым вниманием к гарантиям, предусмотренным в национальной правовой системе. Если возникает вопрос о законности содержания под стражей, включая вопрос о том, был ли соблюден "порядок, установленный законом", Конвенция в значительной степени отсылает к национальному законодательству и устанавливает обязанность соблюдения его материальных и процессуальных норм, но дополнительно требует, чтобы любое лишение свободы учитывало цель статьи 5 Конвенции, которая заключается в защите лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда от 25 июня 1996 г. по делу "Амуур против Франции" (Amuur v. France), Reports 1996-III, § 50). Так, в основе этого выражения лежит идея справедливой и надлежащей процедуры, подразумевающей, что мера, лишающая лицо свободы, должна приниматься и исполняться надлежащим органом и не должна быть произвольной (см. Решение Комиссии по правам человека от 2 декабря 1985 г. по делу "С. против Германии" (C. v. Germany), жалоба N 0893/84). Слова "в порядке, установленном законом" не просто отсылают к национальному законодательству; они также касаются качества этого закона, требуя, чтобы он был совместим с верховенством права, концепцией, воплощенной во всех статьях Конвенции. Качество в этом смысле предполагает, что национальное законодательство, которое предусматривает лишение свободы, должно быть достаточно доступным и ясным во избежание угрозы произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 55, ECHR 2001-II, цитирующее упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Амуур против Франции", pp. 850-851, § 50).

44. Европейский Суд отмечает, что, поскольку выражения "законный" и "в порядке, установленном законом" в пункте 1 статьи 5 Конвенции отсылают к национальному законодательству, толковать и применять национальное законодательство должны в первую очередь национальные органы, особенно судебные. Однако, поскольку согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции несоблюдение законодательства страны влечет нарушение Конвенции, следует сделать вывод, что Европейский Суд может и должен осуществлять определенные полномочия по проверке такого соблюдения (см. Постановление Европейского Суда от 10 июня 1996 г. по делу "Бенем против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom), Reports 1996-III, §§ 40-41, Reports of Judgments and Decisions 1996-III, и Постановление Европейского Суда от 28 июня 2007 г. по делу "Шухардин против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда" N 5/2008.) (Shukhardin v. Russia), жалоба N 65734/01, § 74).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

45. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд напоминает, что 10 сентября 2001 г. управление милиции по г. Санкт-Петербургу получило по факсу письмо исполняющего обязанности начальника Гянджинского городского управления милиции с требованием о задержании заявителя в связи с предполагаемым преступлением, совершенным в Азербайджане. Через девять дней на основании данного письма, полученного по факсу, заявитель был задержан и помещен в изолятор временного содержания в г. Санкт-Петербурге. Европейский Суд принимает к сведению доводы заявителя, согласно которым направленное по факсу ходатайство не было передано по официальным каналам, через генеральные прокуратуры, согласно статье 80 Минской конвенции 1993 года и статье 4 Договора 1992 года (см. §§ 25 и 29 настоящего Постановления), оно не содержало определенной обязательной информации, и отсутствовала заверенная копия ордера на арест. Однако Европейский Суд не считает необходимым подробно рассматривать объяснения заявителя в этой части. Он проверит соблюдение властями более общих положений российского законодательства, регулирующего лишение свободы.

46. Европейские Суд напоминает, что содержание под стражей может отвечать стандарту "законности", если оно основано на национальном законодательстве. Европейский Суд отмечает, и стороны не оспаривают, что содержание заявителя под стражей для обеспечения возможной экстрадиции регулировалось российским законодательством, в частности, Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР, действовавшим в период, относящийся к обстоятельствам дела. Этот вывод также подтверждается пунктом 1 статьи 8 Минской конвенции 1993 года (см. § 25 настоящего Постановления), пунктом 1 статьи 16 Европейской конвенции о выдаче (см. § 26 настоящего Постановления), статьей 8 Договора 1992 года (см. § 30 настоящего Постановления) и статьей 1 самого УПК (см. § 32 настоящего Постановления), которые предусматривают, что вопросы правовой помощи, включая вопросы временного задержания и содержания под стражей для обеспечения возможной экстрадиции, регулируются национальным законодательством государства, оказывающего такую помощь (см. аналогичное обоснование в Постановлении Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Щебет против Российской Федерации" (Shchebet v. Russia), жалоба N 16074/07, § 67, и в Постановлении Европейского Суда от 23 октября 2008 г. по делу "Солдатенко против Украины" (Soldatenko v. Ukraine), жалоба N 2440/07, § 112). Далее Европейский Суд отмечает, что Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не содержал отдельных положений, регулирующих содержание лица под стражей для обеспечения возможной экстрадиции. Однако сторонами не оспаривается, и Европейский Суд, таким образом, считает установленным, что общие положения УПК применялись к принятию решения о заключении такого лица под стражу.

47. Возвращаясь к национальному праву, Европейский Суд отмечает, что согласно российской Конституции и уголовно-процессуальным нормам полномочиями на принятие решения о заключении под стражу обладали прокуроры и суды (см. §§ 24, 33 и 35 настоящего Постановления). В частности, в силу статьи 122 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР после составления протокола о задержании заявителя следователь милиции обязан довести его до прокурора, уполномоченного санкционировать заключение под стражу или освобождение заявителя (см. § 35 настоящего Постановления). Исключения из этого правила не были разрешены или предусмотрены. Стороны не оспаривают, что с даты задержания заявителя 19 сентября 2001 г. до принятия прокурором Центрального района решения о его освобождении 25 октября 2001 г. отсутствовало решение российского прокурора или судьи о заключении заявителя под стражу. Следовательно, заявитель находился в правовом вакууме, не предусмотренном каким-либо положением национального законодательства. Таким образом, содержание заявителя под стражей для обеспечения возможной экстракции осуществлялось не "в порядке, предусмотренном законом", как того требует пункт 1 статьи 5 Конвенции.

48. Кроме того, российское законодательство прямо исключает высылку или возвращение беженца в государство, где имеется угроза для его жизни или свободы (см. §§ 27 и 28 настоящего Постановления). Информация о наличии у заявителя статуса беженца была сообщена компетентным российским властям почти за неделю до задержания заявителя, когда представительство УВКБ в г. Москве направило письма в Генеральную прокуратуру в г. Москве и прокурору г. Санкт-Петербурга (см. § 9 настоящего Постановления). Европейский Суд также учитывает тот факт, что генеральный прокурор отклонил требование об экстрадиции заявителя именно в связи с наличием у него статуса беженца (см. § 17 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что уже рассматривал аналогичную ситуацию (см. Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Гарабаев против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.) (Garabayev v. Russia), жалоба N 38411/02, § 89, ECHR 2007). В названном деле Европейский Суд постановил, что содержание под стражей заявителя, российского гражданина, для обеспечения возможной экстрадиции, было изначально произвольным и незаконным, поскольку российское законодательство запрещало высылку российских граждан. Учитывая, что российское законодательство обеспечивает одинаковую защиту российским гражданам и беженцам, Европейский Суд не считает, что выводы, сформулированные в деле "Гарабаев против Российской Федерации", изменяются в настоящем деле. Таким образом, Европейский Суд находит, что задержание заявителя как таковое представляло собой столь фундаментальное нарушение, что изначально являлось произвольным и на этом основании недействительным (см. также, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации"* (* Там же. N 7/2006.) (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 165, ECHR 2005-X (извлечения)).

49. Кроме того, хотя Европейский Суд установил, что весь период содержания заявителя под стражей был незаконным и произвольным, следует отметить, что 22 октября 2001 г. генеральный прокурор рассмотрел и отклонил требование об экстрадиции. Однако прокурор Центрального района санкционировал освобождение заявителя лишь 25 октября 2001 г. Европейский Суд напоминает, что определенная просрочка при исполнении решения об освобождении заключенного понятна и зачастую неизбежна с учетом практических соображений, касающихся работы судов и соблюдения определенных формальностей. Однако национальные власти должны стремиться свести ее к минимуму (см. Постановление Европейского Суда от 22 марта 1995 г. по делу "Куинн против Франции" (Quinn v. France), Series A, N 311, p. 17, § 42; Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Джулия Манцони против Италии" (Giulia Manzoni v. Italy), Reports 1997-IV, p. 1191, заключительная часть § 25; Постановление Европейского Суда от 27 ноября 1997 г. по делу "K.-F.против Германии" (K.-F. v. Germany), Reports 1997-VII, p. 2675, § 71; и Постановление Европейского Суда по делу "Манчини против Италии" (Mancini v. Italy), жалоба N 44955/98, § 24, ECHR 2001-IX). Европейский Суд напоминает, что административные формальности, связанные с освобождением, не могут оправдать просрочку продолжительностью свыше нескольких часов (см. Постановление Европейского Суда от 30 января 2003 г. по делу "Николов против Болгарии" (Nikolov v. Bulgaria), жалоба N 38884/97, § 82). Государства-участники должны организовывать свои правовые системы так, чтобы их правоохранительные органы могли исполнять обязанность недопущения неоправданного лишения свободы. Европейский Суд находит поразительным, что в настоящем деле национальным властям потребовалось три дня, чтобы довести решение генерального прокурора до прокурора г. Санкт-Петербурга и освободить заявителя. Принимая во внимание важную роль права на свободу в демократическом обществе, государство-ответчик должно было использовать все современные средства передачи информации, чтобы допустить минимальную просрочку в исполнении решения об освобождении заявителя, как того требуют применимые прецедентные нормы. Европейский Суд не убежден, что российские должностные лица соблюдали это требование в настоящем деле.

50. В итоге Европейский Суд приходит к выводу, что содержание заявителя под стражей с 19 сентября по 25 октября 2001 г. было незаконным и произвольным в нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 2 Статьи 5 Конвенции

51. Заявитель жаловался, что ему не были незамедлительно сообщены причины его задержания в нарушение пункта 2 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение".

A. Доводы сторон

52. Власти Российской Федерации утверждали, что следователь 78 отделения милиции Центрального района г. Санкт-Петербурга составил протокол задержания заявителя. Заявитель подписал обе страницы протокола. Следовательно, ему было сообщено о причинах задержания.

53. Заявитель настаивал на том, что власти не исполнили обязательство, предусмотренное пунктом 2 статьи 5 Конвенции. Протокол, составленный сразу после его задержания, содержал ссылку на ордер на арест, принятый прокурором Республики Азербайджан. Заявителю не было предоставлено дополнительной информации об уголовных обвинениях в его отношении и их юридической квалификации и фактической основе или копии ордера на арест.

B. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

54. Европейский Суд напоминает, что пункт 2 статьи 5 Конвенции содержит элементарную гарантию, согласно которой любое арестованное лицо должно знать причину, по которой оно было лишено свободы. Это положение является неотъемлемой частью системы защиты, предусмотренной статьей 5 Конвенции: в силу пункта 2 любому арестованному лицу должны быть сообщены в простых, неспециальных выражениях, на языке, понятном ему, основные юридические и фактические основания его ареста с тем, чтобы оно могло, если сочтет нужным, обратиться в суд для рассмотрения его правомерности в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции. Поскольку эта информация должна быть сообщена "незамедлительно", она не должна передаваться полностью сотрудником, осуществляющим арест, в момент самого ареста. Вопрос о том, были ли достаточными содержание и своевременность сообщенной информации, подлежит оценке в каждом деле с учетом его особенностей (см. Постановление Европейского Суда от 30 августа 1990 г. по делу "Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства" (Fox, Campbell and Heartley v. United Kingdom), § 40, Series A, N 182).

55. Европейский Суд также напоминает, что если лицо арестовано по подозрению в совершении преступления, пункт 2 статьи 5 Конвенции не требует сообщения информации в определенной форме или полного списка обвинений, выдвинутых против арестованного лица (см. Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Бордовский против Российской Федерации" (Bordovskiy v. Russia), жалоба N 49491/99, § 56). Данные выводы применимы, с необходимыми изменениями, к аресту лиц для обеспечения их возможной экстрадиции, при этом значение пункта 2 статьи 5 Конвенции заключается в том, что лицо должно знать, почему оно арестовано полицией. В то время как недостаточность информации об обвинениях, выдвинутых в отношении арестованного лица, действительно может иметь значение для права на справедливое разбирательство дела согласно статье 6 Конвенции применительно к лицам, арестованным в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, это не относится к аресту для обеспечения возможной экстрадиции, поскольку соответствующее разбирательство не связано с предъявлением уголовного обвинения (см. Решение Комиссии по правам человека от 5 июля 1984 г. по делу "К. против Бельгии" (K. v. Belgium), жалоба N 10819/84, Decisions and Reports (DR) 38, p. 230).

56. В упомянутом выше деле "К. против Бельгии" бывшая Комиссия сочла указание в ордере на арест на то, что заявитель подозревался в мошенничестве, и что его арест был санкционирован для обеспечения возможной экстрадиции в Соединенные Штаты, достаточной информацией о причинах его ареста и предъявленных ему обвинениях для целей пункта 2 статьи 5 Конвенции. В деле "Бордовский против Российской Федерации" (упоминавшееся выше, §§ 57-59) Европейский Суд установил, что сообщение заявителю в ходе задержания для обеспечения экстрадиции, что он разыскивается белорусскими властями, было достаточно для удовлетворения требований пункта 2 статьи 5 Конвенции.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

57. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле заявитель не оспаривал, что в момент задержания ему было сообщено, что он разыскивался азербайджанскими властями. Европейский Суд отмечает, что протокол задержания, который был подписан заявителем, содержал прямую ссылку на ордер на арест, принятый прокурором Республики Азербайджан (см. § 10 настоящего Постановления). Европейский Суд также учитывает тот факт, что на следующий день после задержания заявителя представительство УВКБ в г. Москве жаловалось от имени заявителя начальнику управления милиции по г. Санкт-Петербургу на его задержание для обеспечения возможной экстрадиции. Таким образом, представляется, что заявитель, будучи осведомлен о том, что он был задержан для обеспечения экстрадиции в Азербайджан, жаловался лишь на то, что ему не была предоставлена полная информация об уголовном деле, возбужденном в его отношении в Азербайджане, включая фактическую основу обвинений и их правовую квалификацию. Хотя Европейский Суд находит достойным сожаления тот факт, что в момент задержания заявителю не была вручена копия ордера на арест, принятого прокурором Республики Азербайджан, информация, предоставленная заявителю властями, была достаточной для исполнения их обязательства, предусмотренного пунктом 2 статьи 5 Конвенции (см. Решение Комиссии по правам человека от 21 мая 1998 г. по делу "Дей против Италии" (Day v. Italy), жалоба N 34573/97, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бордовский против Российской Федерации", §§ 57). Приходя к такому заключению, Европейский Суд также принимает во внимание тот факт, что, как представляется, вскоре после задержания заявителю был вручен перевод ордера на арест (см. аналогичное обоснование в Решении Европейского Суда от 22 января 2002 г. по делу "Эйд против Италии" (Eid v. Italy), жалоба N 53490/99).

58. Следовательно, жалоба в данной части является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 4 Статьи 5 Конвенции

59. Заявитель далее жаловался на невозможность добиться эффективной судебной проверки законности его содержания под стражей. Он ссылался на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Доводы сторон

60. Власти Российской Федерации подтвердили, что 1 октября 2001 г. Дзержинский районный суд получил от адвоката заявителя ходатайство об освобождении. Ходатайство было направлено в прокуратуру г. Санкт-Петербурга. После жалобы адвоката в Санкт-Петербургский городской суд на передачу ходатайства дело было возвращено в Дзержинский районный суд, который 8 февраля 2002 г. рассмотрел первоначальное ходатайство об освобождении и дополнительные жалобы и отклонил их, признав, что содержание под стражей было законным. Постановление суда было оставлено без изменения при обжаловании 26 февраля 2002 г.

61. Заявитель утверждал, что национальным судам потребовалось более четырех с половиной месяцев, чтобы рассмотреть его жалобы на незаконное содержание под стражей. Кроме того, он указывал, что при рассмотрении его жалоб национальные суды допустили различные процессуальные нарушения.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

62. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

63. Европейский Суд напоминает, что целью пункта 4 статьи 5 Конвенции является обеспечение лицам, которые были задержаны и заключены под стражу, права на судебный контроль правомерности примененной к ним меры (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 18 июня 1971 г. по делу "Де Вилде, Омс и Версип против Бельгии" (De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium), Series A, N 12, § 76). Во время содержания под стражей лицу должно быть предоставлено средство правовой защиты, позволяющее добиться безотлагательного судебного рассмотрения вопроса о правомерности содержания под стражей, способное при необходимости привести к освобождению лица из-под стражи. Наличие средства правовой защиты, требуемого пунктом 4 статьи 5 Конвенции, должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, поскольку в противном случае средство правовой защиты не будет отвечать требованиям доступности и эффективности, предъявляемым в целях указанной статьи (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 24 марта 2005 г. по делу "Стоичков против Болгарии" (Stoichkov v. Bulgaria), жалоба N 9808/02, заключительная часть § 66, и Постановление Европейского Суда по делу "Вачев против Болгарии" (Vachev v. Bulgaria), жалоба N 42987/98, § 71, ECHR 2004-VIII (извлечения)). Доступность средства правовой защиты предполагает, в частности, что обстоятельства, созданные властями по собственной инициативе, должны предоставлять заявителям реальную возможность воспользоваться средством правовой защиты (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии", §§ 46 и 55).

64. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд полагает, во-первых, что освобождение заявителя 25 октября 2001 г., до того, как его ходатайство было назначено к рассмотрению в районном суде, не делает жалобу бесцельной, поскольку рассматриваемое лишение свободы продолжалось 37 дней (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии", § 55 с дальнейшими ссылками).

65. Далее Европейский Суд отмечает, что в деле "Бордовский против Российской Федерации" (упоминавшееся выше, §§ 66-67) он постановил, что судебная проверка законности содержания под стражей для обеспечения возможной экстрадиции была в принципе доступна в Российской Федерации согласно положениям Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Европейский Суд отмечает, что суды страны, получив ходатайство об освобождении заявителя, провели заседания и приняли решения, согласно которым содержание под стражей было законным. По мнению Европейского Суда, вопрос, таким образом, заключается не столько в том, имела ли место судебная проверка законности содержания заявителя под стражей, поскольку стороны не оспаривали, что такая проверка имела место, сколько в том, была ли она проведена быстро и эффективно (см. противоположные примеры в Постановлении Европейского Суда от 11 октября 2007 г. по делу "Насруллоев против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.) (Nasrulloyev v. Russia), жалоба N 656/06, и Постановлении Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Рябикин против Российской Федерации"* (* Там же. N 1/2009.) (Ryabikin v. Russia), жалоба N 8320/04, §§ 138-141).

66. Европейский Суд, таким образом, в первую очередь оценит быстроту судебной проверки с точки зрения степени решимости властей не подвергать лиц продолжительному и произвольному содержанию под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рейнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, § 39, ECHR 2005-XII). Европейский Суд отмечает, что вопросы, стоящие перед национальным судом в контексте оспаривания "законности" лишения свободы, подобного тому, которое рассматривается в настоящем деле, зачастую носят более сложный характер, чем подлежащие разрешению, когда лицо, заключенное под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, доставляется к судье или иному должностному лицу, как того требует пункт 3 названной статьи (см. Постановление Европейского Суда от 29 августа 1990 г. по делу "Е. против Норвегии" (E. v. Norway), § 64, Series A, N 181-A). Слово "незамедлительно" в последнем положении указывает на большую срочность, чем слово "безотлагательно" в пункте 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 1988 г. по делу "Броган и другие против Соединенного Королевства" (Brogan and Others v. United Kingdom), § 59, Series A, N 145-B). Даже с учетом этого срок почти в пять месяцев с момента подачи ходатайства об освобождении до принятия окончательного решения выглядит на первый взгляд с трудом совместимым с понятием "безотлагательности". Однако для достижения не вызывающего сомнений вывода должны быть приняты во внимание особые обстоятельства дела (см. Постановление Европейского Суда от 21 октября 1986 г. по делу (Санчес-Рейссе против Швейцарии" (Sanchez-Reisse v. Switzerland), § 55, Series A, N 107).

67. Европейский Суд отмечает, что с момента подачи ходатайства о судебной проверке 1 октября 2001 г. до даты первого заседания 20 декабря 2001 г. прошло 11 недель. Власти Российской Федерации пояснили, что просрочка была вызвана передачей дела в прокуратуру и его возвращением в районный суд. В этой связи Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции обязывает государства-участники организовывать свои судебные системы таким образом, чтобы их суды могли исполнять обязанность безотлагательного рассмотрения вопросов, связанных с содержанием под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Е. против Норвегии", § 66). Европейский Суд отмечает с обеспокоенностью противоречивые решения национальных судов, что касается способов проверки законности содержания под стражей, доступных для лиц, содержащихся под стражей с целью экстрадиции (см. § 15 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что общая просрочка в 11 недель была вызвана действиями российских властей. Европейский Суд также находит странной дополнительную просрочку продолжительностью в одну неделю, которая была предоставлена прокуратуре для ознакомления с материалами дела, принимая во внимание, что данное дело находилось в распоряжении той же прокуратуры в течение предыдущих 10 недель. Также Европейский Суд не убежден, что национальные власти стремились к обеспечению минимальной просрочки, давая сторонам дополнительные пять недель для представления информации. Хотя представляется, что иных просрочек при рассмотрении вопроса о содержании под стражей после 4 февраля 2002 г. допущено не было, с учетом всех обстоятельств Европейский Суд заключает, что национальные суды не исполнили требование безотлагательности.

68. Кроме того, Европейский Суд не может не придавать значение тому факту, что первое заседание в настоящем деле было проведено 20 декабря 2001 г., а окончательное решение было принято 26 февраля 2002 г., то есть примерно через два и четыре месяца, соответственно, после освобождения заявителя 25 октября 2001 г. Европейский Суд полагает, что вопрос безотлагательности судебной проверки в настоящем деле пересекается с вопросом ее эффективности. Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела неспособность властей без промедления проверить законность содержания заявителя под стражей в принципе лишила проверку необходимой эффективности (см. Постановление Европейского Суда от 29 июня 2000 г. по делу "Сабёр Бен Али против Мальты" (Sabeur Ben Ali v. Malta), жалоба N 35892/97, § 40, и Постановление Европейского Суда от 10 июня 2008 г. по делу "Галльяни против Румынии" (Galliani v. Romania), жалоба N 69273/01, §§ 61-62; а также, с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Коланис против Соединенного Королевства" (Kolanis v. United Kingdom), жалоба N 517/02, § 82, ECHR 2005-V).

69. Таким образом, Европейский Суд находит, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

70. Заявитель также ссылался на определенные процессуальные нарушения в судебном разбирательстве, касающемся проверки законности его содержания под стражей. Однако, с учетом его вышеизложенных выводов, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать указанные жалобы на основании пункта 4 статьи 5 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

71. Наконец, заявитель жаловался на основании статей 3, 6 и 13 Конвенции, что условия его содержания под стражей представляли собой бесчеловечное обращение, и что его адвокату не разрешалось встретиться с ним в течение нескольких дней после задержания.

72. Однако, принимая во внимание представленные материалы, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение Статьи 41 Конвенции

73. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

74. Заявитель требовал 15 000 евро в счет компенсации морального вреда.

75. Власти Российской Федерации настаивали на том, что компенсация не должна присуждаться.

76. Европейский Суд полагает, что достаточная справедливая компенсация не будет обеспечена одним лишь установлением нарушения, в связи с чем заявителю должна быть присуждена компенсация. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 5 000 евро в счет компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

77. Заявитель также требовал 800 евро в счет возмещения судебных расходов, понесенных в Европейском Суде. Требуемая сумма включала 16 часов работы Цейтлиной по ставке 50 в час. Кроме того, заявитель, не указывая сумму, требовал возмещения судебных расходов, понесенных в национальном разбирательстве. Он подчеркнул, что Цейтлина представляла его в судах страны, и ее часовая ставка составляла 50 евро.

78. Власти Российской Федерации утверждали, что требования являлись необоснованными.

79. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле заявителем уже была получена сумма в размере 850 евро в порядке освобождения от оплаты юридической помощи. Принимая во внимание сумму, требуемую заявителем в счет возмещения расходов на юридическое представительство в Европейском Суде, и неспособность Европейского Суда оценить на основе объяснений заявителя судебные расходы в рамках национального разбирательства, Европейский Суд не считает необходимым присуждать какие-либо суммы по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

80. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части законности лишения заявителя свободы и судебной проверки законности его содержания под стражей, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

4) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 февраля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда