Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 июля 2009 г. Дело "Сорокин (Sorokin) против Российской Федерации" (жалоба N 7739/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сорокин (Sorokin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7739/06)

Постановление Суда

Страсбург, 30 июля 2009 г.

По делу "Сорокин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 7 июля 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 7739/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Николаем Николаевичем Сорокиным (далее - заявитель) 18 января 2006 г.

2. Интересы заявителя представлял С. Каншин, адвокат, практикующий в Волгограде. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии Уполномоченным Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что его предварительное заключение было слишком длительным и не сопровождалось надлежащими процессуальными гарантиями.

4. 31 марта 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Председатель принял решение о применении правила 41 Регламента Суда и рассмотрении жалобы в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1971 году и проживает в Волгограде.

A. Уголовное разбирательство по обвинениям в краже и подделке документов

6. 31 января 2003 г. заявитель был задержан, и ему были предъявлены обвинения в двух эпизодах кражи и использовании украденных и подложных удостоверений личности.

7. 6 апреля 2004 г. Дзержинский районный суд Волгограда признал заявителя виновным в соответствии с предъявленными обвинениями и приговорил его к трем годам и шести месяцам лишения свободы с исчислением срока с 31 января 2003 г.

8. 27 июля 2004 г. Волгоградский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения.

9. Заявитель отбыл срок лишения свободы 31 июля 2006 г.

B. Уголовное разбирательство по обвинениям в принадлежности к вооруженной преступной группе, разбое, вымогательстве, похищении людей и убийстве

10. 16 сентября 2003 г. Центральный районный суд Волгограда заключил заявителя под стражу по обвинению в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах. Он сослался на тяжесть предъявленного обвинения и угрозу того, что заявитель скроется или воспрепятствует производству по уголовному делу.

11. В неустановленную дату заявителю были предъявлены новые обвинения в принадлежности к организованной преступной группе, разбое, вымогательстве и похищении человека.

12. 13 ноября 2003 г. Центральный районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 10 января 2004 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений и необходимость в дополнительном расследовании.

13. 24 декабря 2003 г. Центральный районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 10 апреля 2004 г. Он установил, что заявитель может скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью, поскольку он обвиняется в совершении тяжких преступлений и является безработным.

14. В апреле 2004 г. следствие было закончено и шесть обвиняемых, включая заявителя, были преданы Волгоградскому областному суду.

15. Обвиняемые просили о рассмотрении их дела с участием присяжных заседателей.

16. 20 апреля 2004 г. Волгоградский областной суд назначил на 27 апреля 2004 г. предварительное слушание для рассмотрения ходатайства. Он также указал, что избранная обвиняемым мера пресечения оставлена без изменения.

17. 27 апреля 2004 г. Волгоградский областной суд принял решение о том, что дело обвиняемых будет рассмотрено с участием присяжных заседателей и что мера пресечения в виде содержания под стражей оставлена без изменения.

18. 13 октября 2004 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 января 2005 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений.

19. 12 января 2005 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 апреля 2005 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений и угрозу того, что они могут оказать давление на свидетелей и присяжных заседателей.

20. 7 апреля 2005 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 июля 2005 г. Областной суд установил, что с учетом тяжести предъявленных обвинений "целесообразно" содержать обвиняемых под стражей. Он отклонил их ходатайства об освобождении под подписку о невыезде из города, поскольку эта мера не исключала угрозы того, что они окажут давление на свидетелей или присяжных заседателей.

21. 29 июня 2005 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 октября 2005 г. Он установил, что обвиняемые могут повлиять на разбирательство, поскольку они обвиняются в совершении тяжких преступлений, включая обвинение в принадлежности к вооруженной преступной группе.

22. 4 октября 2005 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 января 2006 г. по тем же мотивам, что и ранее.

23. Заявитель обжаловал это решение. Он утверждал, что отсутствовала необходимость в продлении срока его содержания под стражей, поскольку он отбывал срок лишения свободы в соответствии с приговором от 6 апреля 2004 г. и по этой причине не мог оказать давление на свидетелей или угрожать присяжным заседателям. 8 декабря 2005 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока без изменения.

24. 22 декабря 2005 г. Волгоградский областной суд рассмотрел ходатайство прокурора о новом продлении срока. Прокурор участвовал в заседании и просил суд продлить срок содержания обвиняемых под стражей на три месяца, ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений. Из протокола судебного заседания следует, что заявитель не был доставлен в суд, поскольку он находился в больнице, где проходил лечение от туберкулеза. Судья задал адвокату заявителя вопрос о том, возражает ли она против рассмотрения дела в отсутствие заявителя. Адвокат заявила, что не возражает. В тот же день Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 апреля 2006 г. Он установил, что существует угроза того, что обвиняемые могут угрожать свидетелям и присяжным заседателям, поскольку они обвиняются в совершении особо тяжких преступлений, включая принадлежность к вооруженной преступной группе и убийство.

25. В своей жалобе заявитель указывал, что заседание было проведено в его отсутствие. 4 апреля 2006 г. Верховный Суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока без изменений, установив, что оно являлось законным и обоснованным.

26. 10 апреля и 5 июля 2006 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей по тем же причинам, что и ранее.

27. 2 октября 2006 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 января 2007 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений и особенности "личности" обвиняемых. Суд также указал, что цель содержания под стражей заключалась в устранении угрозы того, что обвиняемые скроются, продолжат заниматься преступной деятельностью или воспрепятствуют судебному разбирательству.

28. В своей жалобе заявитель указывал на то, что решение о продлении срока было недостаточно мотивированным и не подтверждалось соответствующими фактами. Областной суд пренебрег его доводами о том, что он страдал туберкулезом и что состояние его здоровья ухудшилось в период содержания под стражей. Он также жаловался, что не был ознакомлен с материалами, представленными стороной обвинения в поддержку ходатайства о продлении срока содержания под стражей.

29. 28 декабря 2006 г. Верховный Суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока без изменений, установив, что оно являлось законным, мотивированным и обоснованным. Обвиняемым вменялись тяжкие преступления и, следовательно, они могли скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать судебному разбирательству. Предположительно чрезмерный срок их содержания под стражей, их неудовлетворительное состояние здоровья или семейное положение не являлись достаточными причинами для их освобождения.

30. 27 декабря 2006 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 апреля 2007 г. по тем же причинам, что и ранее.

31. Заявитель подал жалобу, ссылаясь на пункт 3 статьи 5 Конвенции и указывая, что его содержание под стражей превысило разумный срок, и решение о продлении срока было недостаточно обоснованным. Областной суд уже допросил всех свидетелей обвинения и исследовал доказательства, представленные прокурором, соответственно, он уже не мог оказывать давление на свидетелей или препятствовать разбирательству любым иным способом. Сославшись на наличие постоянного места жительства, положительные характеристики и неудовлетворительное состояние здоровья, он просил об освобождении под подписку о невыезде.

32. 28 марта 2007 г. Верховный Суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока без изменений, установив, что оно являлось законным и обоснованным.

33. 10 апреля 2007 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 июля 2007 г. по тем же причинам, что и ранее.

34. 9 июля 2007 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 октября 2007 г., установив, что отсутствуют основания для изменения меры пресечения.

35. 11 октября 2007 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 января 2008 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений и угрозу того, что заявитель скроется или подвергнет запугиванию свидетелей или присяжных заседателей.

36. 9 января 2008 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 апреля 2008 г. по тем же причинам, что и ранее.

37. 8 апреля 2008 г. Волгоградский областной суд отклонил ходатайство заявителя об освобождении под подписку о невыезде и продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 июля 2008 г. В решении указывалось следующее:

"Поскольку судебное разбирательство еще не завершено, необходимо продлить срок содержания обвиняемых под стражей.

Суд полагает, что тяжесть предъявленных обвинений оправдывает применение к обвиняемым меры пресечения в виде содержания под стражей.

Однако, в дополнение к тяжести предъявленных обвинений - а именно организации вооруженной группы... и совершения нападений на граждан и убийств - наказываемых лишением свободы до 20 лет каждого из обвиняемых, суд также принимает во внимание иные факторы.

Таким образом, суд имеет основания полагать, что... применение к обвиняемым подписки о невыезде или иной меры пресечения не устранит возможности того, что они скроются или окажут давление на участников разбирательства и присяжных заседателей.

Довод обвиняемых о том, что их содержание под стражей являлось чрезмерно длительным, сам по себе не является достаточным для их освобождения.

Обвиняемые не представили данных, свидетельствующих о существовании факторов, делающих невозможным [sic] их пребывание в условиях изолятора.

Суд не убеждает довод обвиняемых о том, что они не были ознакомлены с материалами, представленными стороной обвинения в поддержку ходатайств о продлении срока содержания под стражей. Суд располагает только материалами уголовного дела, с которыми обвиняемые ознакомились.

Суд полагает, что основания для содержания под стражей обвиняемых, которые обвиняются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, являются относимыми и достаточными. Их содержание под стражей отвечает интересам общества, поскольку препятствует совершению аналогичных преступлений и обеспечивает высококачественное и эффективное рассмотрение настоящего уголовного дела.

Материалы уголовного дела содержат достаточные доказательства против каждого обвиняемого, оправдывающие продление срока их содержания под стражей..."

38. 7 июля 2008 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 октября 2008 г., дословно воспроизведя формулировку решения от 8 апреля 2008 г.

39. 10 октября 2008 г. Волгоградский областной суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 января 2009 г., дословно воспроизведя формулировку решения от 8 апреля 2008 г.

40. Разбирательство до сих пор продолжается в суде первой инстанции. Заявитель остается под стражей.

II. Применимое национальное законодательство

41. С 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы* (* Так в тексте. Вероятно, имеются в виду вопросы уголовного процесса (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г.).

42. "Превентивные меры"* (* Так в тексте. В Уголовно-процессуальном кодексе термин "превентивные меры" отсутствует (прим. переводчика).), или "меры пресечения", включают обязательство не покидать город или регион, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98)* (* Буквально "мерами пресечения являются: 1) подписка о невыезде; 2) личное поручительство; 3) наблюдение командования воинской части; 4) присмотр за несовершеннолетним обвиняемым; 5) залог; 6) домашний арест; 7) заключение под стражу" (прим. переводчика).). При необходимости от подозреваемого или обвиняемого может быть взято обязательство о явке (статья 112).

43. При избрании меры пресечения компетентный орган обязан установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины* (* В данном случае Европейский Суд приводит цитату из УПК РСФСР. В УПК Российской Федерации речь идет о воспрепятствовании "производству по уголовному делу" (прим. переводчика).) (статья 97). Он также должен был учитывать тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99).

44. Содержание под стражей применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения (часть 1 статьи 108).

45. После задержания подозреваемый помещается под стражу на период "предварительного следствия" ("за следствием"). По истечении шести месяцев продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Срок содержания под стражей не может быть продлен свыше 18 месяцев (части 1-3 статьи 109). Срок содержания под стражей "в период предварительного следствия" исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109).

46. С даты направления дела в суд прокурором подсудимый считается содержащимся под стражей "за судом"* (* Понятия содержания под стражей "за следствием" или "за судом" широко используются в быту правоохранительных органов, по крайней мере, с начала советского периода. Однако в процессуальном законодательстве эти термины не применяются (прим. переводчика).) (или "в период судебного разбирательства"). Срок содержания его под стражей "за судом" исчисляется до вынесения приговора. Как правило, он не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд может продлевать его каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

47. Заявитель жаловался на то, что его право на судебное разбирательство в течение разумного срока было нарушено, и утверждал, что решения о его содержании под стражей не были достаточно обоснованными. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, который устанавливает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

48. Власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить жалобу заявителя в части периода его содержания под стражей до 18 июля 2005 г. По их мнению, Европейский Суд имел юрисдикцию для рассмотрения периода содержания заявителя под стражей только в отношении шестимесячного периода, предшествующего подаче жалобы. Кроме того, заявитель не подавал жалобу на решения о содержании под стражей, вынесенные в ходе следствия.

49. Европейский Суд полагает, что лицо, указывающее на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции относительно длительности его содержания под стражей, обжалует длящуюся ситуацию, которая должна рассматриваться в целом и без разделения на периоды, как предполагают власти Российской Федерации (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Солмаз против Турции" (Solmaz v. Turkey), жалоба N 27561/02, §§ 29 и 37, ECHR 2007-... (извлечения)). После заключения под стражу 16 сентября 2003 г. заявитель постоянно находился в заключении. Хотя он не подавал жалобы на решения о продлении срока, которые были вынесены до октября 2005 г., он обжаловал в Верховный Суд решения о содержании под стражей от 4 октября и 22 декабря 2005 г. и 2 октября и 27 декабря 2006 г., указывая, в частности, что его содержание под стражей превысило разумный срок. Таким образом, он обеспечил Верховному Суду возможность рассмотреть вопрос о том, совместимо ли его содержание под стражей с конвенционным правом на судебное разбирательство в разумный срок или на освобождение до суда. Действительно, Верховный Суд оценивал необходимость дальнейшего продления срока с учетом всего предшествующего периода содержания под стражей, принимая во внимание срок, который он уже провел в заключении. Европейский Суд соответственно отклоняет возражение властей Российской Федерации.

50. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

51. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель обвинялся во многих особо тяжких преступлениях. Он, кроме того, подозревался в активной причастности к вооруженной преступной группировке, регулярно совершавшей преступления и представлявшей повышенную опасность для общества. Ссылаясь на дело "Контрада против Италии" (Contrada v. Italy) (Постановление от 24 августа 1998 г., § 67, Reports of Judgments and Decisions 1998-V), они утверждали, что его принадлежность к организации мафиозного типа с жесткой иерархической структурой и значительными возможностями для запугивания усложняла и затягивала уголовное разбирательство. Заявителя требовалось содержать под стражей в период следствия и суда в целях исключения возможности его давления на свидетелей. Национальные суды также ссылались на тот факт, что заявитель являлся безработным. Власти Российской Федерации полагали, что содержание под стражей заявителя было основано на "относимых" и "достаточных" причинах.

52. Заявитель утверждал, что национальные суды не указали "относимых" и "достаточных" причин для его содержания под стражей. Мнение национальных судов о том, что он может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или помешать судебному разбирательству, не подкреплялись какими бы то ни было доказательствами и, более того, были абсурдными. До 31 июля 2006 г. заявитель отбывал наказание после вынесения приговора по другому уголовному делу о краже и подделке документов. Его заключение делало невозможным для него скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать правосудию.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

53. Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности заключения под стражу. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В таких делах Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152 и 153, ECHR 2000-IV).

54. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно всегда освобождаться до суда, если государство не продемонстрирует, что существуют "относимые" и "достаточные" причины, оправдывающие его длительное содержание под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу "Кастравец против Молдавии" (Castravet v. Moldova), жалоба N 23393/05, §§ 30 и 32; Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 41, ECHR 2006-...; Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), § 4, Series A, N 8). Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I).

55. Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания на заключенного в таких делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 67* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.); и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §§ 84-85). Национальные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отказе ходатайств об освобождении. В задачу Европейского Суда не входит установление таких фактов с подменой национальных властей, принявших решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в основном на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 72* (* Там же. N 11/2006.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 86; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 152).

(b) Применение в настоящем деле

(i) Период, который должен учитываться

56. Европейский Суд отмечает, что пункт 3 статьи 5 Конвенции применяется исключительно в ситуации, предусмотренной в подпункте "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, с которой образует единое целое. Он перестает применяться в день, когда по обвинению вынесено решение хотя бы только судом первой инстанции, поскольку с этого дня лицо содержится под стражей как "осужденное компетентным судом" в значении подпункта "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Солмаз против Турции", §§ 24-26; и Постановление Европейского Суда от 28 марта 1990 г. по делу "В. против Австрии" (B. v. Austria), §§ 36-39, Series A, N 175).

57. Заявитель оставался под стражей до 16 сентября 2003 г. по обвинению в участии в вооруженной преступной группировке, разбое, вымогательстве, похищении людей и убийстве. Он находился в предварительном заключении и позднее. Часть этого периода, с 6 апреля 2004 г. по 31 июля 2006 г., он одновременно отбывал наказание по другому уголовному делу, связанному с кражей и подделкой документов. Европейский Суд должен установить, какой подпункт пункта 1 статьи 5 Конвенции применим к этому периоду с целью определения того, должен ли он учитываться для целей пункта 3 статьи 5 Конвенции.

58. Европейский Суд напоминает, что в этой связи применимость одного из оснований, указанных в пункте 1 статьи 5 Конвенции, не обязательно исключает применение другого, и содержание под стражей может быть оправданным более чем одним подпунктом этого положения (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 11 мая 2004 г. по делу "Бранд против Нидерландов" (Brand v. Netherlands), жалоба N 49902/99, § 58; и Постановление Европейского Суда от 24 октября 1997 г. по делу "Джонсон против Соединенного Королевства" (Johnson v. United Kingdom), § 58, Reports of Judgments and Decisions 1997-VII). В частности, в деле "Эриксен против Норвегии" Европейский Суд счел, что содержание заявителя под стражей было оправданным с точки зрения обоих подпунктов "a" и "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, и установил, что пункт 3 статьи 5 Конвенции применим (см. Постановление Европейского Суда от 27 мая 1997 г. по делу "Эриксен против Норвегии" (Eriksen v. Norway), § 92, Reports of Judgments and Decisions 1997-III).

59. В настоящем деле 6 апреля 2004 г. заявитель был обвинен в краже и подделке документов и приговорен к сроку лишения свободы, который должен был закончиться 31 июля 2006 г. В этот период он содержался под стражей как лицо, "осужденное компетентным судом", в значении подпункта "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции. В то же время он находился под стражей в связи с другим уголовным разбирательством с целью предания его компетентному суду по обвинению в членстве в вооруженной преступной группе и соучастии в разбое, вымогательстве, похищении людей и убийстве, в ситуации, предусмотренной в подпункте "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции Соответственно, отсюда следует, что с 6 апреля 2004 г. по 31 июля 2006 г. лишение свободы заявителя относилось к сфере действия обоих подпунктов "a" и "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Учитывая, что заявитель был заключен под стражу на основании подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции и независимо от того, что его содержание под стражей было также основано на подпункте "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что этот период также должен быть принят во внимание для целей пункта 3 статьи 5 Конвенции. Соответственно, заявитель длительное время до суда содержался под стражей по обвинениям в причастности к вооруженной преступной группе, разбое, вымогательстве, похищении людей и убийстве, с его заключения под стражу 16 сентября 2003 г. до настоящего момента, что составляет более чем пять лет и девять месяцев.

(ii) Разумность длительности указанного периода

60. Не оспаривается сторонами, что первоначальное заключение заявителя под стражу было обусловлено разумным подозрением в том, что он состоял членом вооруженной преступной группы и участвовал в разбое, вымогательстве, похищении людей и убийстве. Остается удостовериться, привели ли судебные органы "относимые" и "достаточные" причины, оправдывающие его длительное содержание под стражей, и проявили ли они "особую тщательность" при осуществлении разбирательства. Чрезмерная длительность содержания заявителя под стражей вызывает глубокую озабоченность Европейского Суда. При таких обстоятельствах российские власти должны были привести весьма веские причины для содержания заявителя под стражей в течение более чем пяти лет и девяти месяцев.

61. В дополнение к разумному подозрению против заявителя судебные органы исходили из угрозы того, что он скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или окажет давление на свидетелей или присяжных заседателей. В этом отношении они указывали на тяжесть предъявленных обвинений, особо подчеркивая обвинение в причастности к вооруженной преступной группе и отсутствие постоянной работы.

62. Тяжесть обвинений была основным фактором при оценке возможности того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию. Европейский Суд неоднократно указывал, что хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), Series A, N 207, § 51; см. также Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.); Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81).

63. Другим основанием для содержания заявителя под стражей являлась предполагаемая принадлежность к организованной преступной группе. Европейский Суд признает, что в делах об организованной преступности угроза того, что заключенный в случае освобождения может оказать давление на свидетелей или иным образом препятствовать разбирательству, часто является особенно значимой. Все эти факторы могут оправдать сравнительно длительный период содержания под стражей. Однако они не дают властям неограниченных полномочий по продлению этой меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 14 ноября 2006 г. по делу "Осух против Польши" (Osuch v. Poland), жалоба N 31246/02, § 26; и Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Целеевский против Польши" (Celejewski v. Poland), жалоба N 17584/04, §§ 37-38). Учитывая, что заявитель подозревался в активном участии в организованной преступной группе, Европейский Суд признает, что власти могли обоснованно полагать, что угроза оказания давления на свидетелей и присяжных первоначально существовала. Однако Европейский Суд не убежден, что это основание могло оправдать пятилетний срок содержания заявителя под стражей. Действительно, национальные суды ссылались на риск воспрепятствования разбирательству в краткой форме, без указания на особенности личности или поведения заявителя, которые подтверждали бы их заключение о том, что он может прибегнуть к запугиванию. По мнению Европейского Суда, общая характеристика угрозы не может служить оправданием для содержания заявителя под стражей в течение более чем пяти лет. Национальные суды не придали значения тому факту, что по прошествии времени данное основание становилось все менее значимым. Мотивировка судов не отражала развитие ситуации и не позволяла удостовериться в том, что на поздних стадиях разбирательства это основание оставалось достаточным. Поэтому Европейский Суд не убежден, что в течение всего периода содержания заявителя под стражей существовали непреодолимые мотивы для опасения, что он окажет давление на свидетелей или присяжных заседателей, иным образом воспрепятствует расследованию дела, и они, безусловно, не перевешивали право заявителя на разбирательство в разумный срок или на освобождение в период рассмотрения дела судом.

64. Кроме того, национальные суды оценивали возможность того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью, со ссылкой на его незанятость. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что только из-за этого нельзя заключить, что он мог совершить новые преступления (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Пшевечерский против Российской Федерации" (Pshevecherskiy v. Russia), жалоба N 28957/02, § 68* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.)). В любом случае, само по себе отсутствие постоянной работы не может служить основанием для более чем пятилетнего предварительного заключения.

65. Европейский Суд также находит удивительным, что в период с 6 апреля 2004 г. по 31 июля 2006 г., когда заявитель отбывал свое наказание по несвязанному уголовному делу, национальные суды в постановлениях о продлении срока продолжали ссылаться на опасность того, что он может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или оказывать давление на свидетелей и присяжных. Европейский Суд допускает, что постановления о содержании под стражей могут быть необходимы в отношении осужденных, например, в целях перевода лица из исправительной колонии, в которой оно отбывает наказание, в изолятор, расположенный в местности, в которой осуществляются следствие и судебное разбирательство. Однако в настоящем деле национальные суды не ссылались на такую необходимость. Вместо этого они повторяли стереотипные формулировки, не учитывая, был ли реальным риск того, что заявитель, содержащийся под стражей в исправительной колонии, скроется от правосудия, продолжит заниматься преступной деятельностью или станет запугивать свидетелей или присяжных. Европейский Суд полагает, что решения о продлении срока, вынесенные между 6 апреля 2004 г. и 31 июля 2006 г., явно свидетельствовали о небрежном отношении национальных судов к содержанию заявителя под стражей, срок которого продлевался автоматически, без исследования конкретных фактов или учета изменения обстоятельств. Хотя постановления о продлении срока, выносившиеся в этот период, практически не затрагивали ситуацию заявителя, так как он в любом случае был осужден компетентным судом, этот факт не имеет решающего значения для оценки Европейского Суда. Существование нарушения возможно даже в отсутствие вреда или ущерба; вопрос о том, был ли в действительности заявитель поставлен в неблагоприятное положение или претерпел ущерб, приобретает значение только в контексте статьи 41 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу ""Религиозное общество свидетелей Иеговы" и другие против Австрии" (Religionsgemeinschaft der Zeugen Jehovas and Others v. Austria), жалоба N 40825/98, § 67; Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1990 г. по делу "Вассинк против Нидерландов" (Wassink v. Netherlands), § 38, Series A, N 185-A; и Постановление Европейского Суда от 13 июня 1979 г. по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium), § 27, Series A, N 31).

66 Европейский Суд отмечает, что все решения о продлении срока содержания заявителя под стражей были стереотипно и кратко сформулированы. Они не описывали подробно личную ситуацию заявителя. Хотя в одном постановлении о продлении срока областной суд указал, что учел "личность обвиняемых", это заявление не сопровождалось описанием его личных качеств или объяснением того, почему они делают его содержание под стражей необходимым (см. § 27 настоящего Постановления). Нежелание национальных органов уделить внимание надлежащему обсуждению личной ситуации заявителя особенно проявилось в постановлениях областного суда от 20 и 27 апреля 2004 г., в которых не приводилось никаких оснований для длительного содержания под стражей. Областной суд только отметил, что "обвиняемые должны оставаться под стражей" (см. §§ 16 и 17 настоящего Постановления).

67. После того как дело было передано в суд в апреле 2004 г., суд первой инстанции выносил общие постановления о содержании под стражей с использованием тех же кратких формулировок для продления срока содержания под стражей шести лиц. Европейский Суд уже устанавливал, что практика вынесения общих постановлений о содержании под стражей без оценки конкретных оснований содержания под стражей каждого заключенного сама по себе не совместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Щеглюк против Российской Федерации", § 45; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации", § 76; и Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, § 49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.)). Продлевая срок содержания заявителя общими постановлениями, национальные органы не придали надлежащего значения его индивидуальным обстоятельствам.

68. Наконец, Европейский Суд отмечает, что национальные органы явно отказались рассматривать вопрос о том, превышала ли длительность содержания заявителя под стражей "разумный срок" (см. §§ 29 и 37 настоящего Постановления). Такой анализ имел особое значение для национальных решений после того как заявитель провел несколько лет под стражей; однако проверка разумности срока никогда не проводилась.

69. Европейский Суд часто устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в российских делах, в которых суды страны продлевали срок содержания заявителя под стражей, учитывая в основном тяжесть предъявленных обвинений и используя стереотипные формулировки без исследования конкретных фактов или рассмотрения возможности применения альтернативных мер пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, § 99 и последующие* (* Там же. N 8/2007.); Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 103 и последующие, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Там же. N 11/2007.); Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 72 и последующие* (* Там же. N 12/2006.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", § 38 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации"* (* Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02 (опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).), § 172 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации", § 63 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации", § 91 и последующие; и Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, § 56 и последующие, ECHR 2003-IX).

70. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не исследовав конкретные факты и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения" и руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности более чем пятилетнего срока. При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, осуществлялось ли разбирательство "с надлежащей тщательностью". Однако Европейский Суд рассмотрит довод властей Российской Федерации о том, что сложность дела заявителя объясняла длительность его содержания под стражей. Он признает, что в делах об организованной преступности с участием нескольких подсудимых сбор доказательств часто является сложной задачей, поскольку необходимы получение разнообразных доказательств из многих источников и установление фактов и степени предполагаемой ответственности каждого из подозреваемых (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 15 января 2008 г. по делу "Лашкевич против Польши" (Laszkiewicz v. Poland), жалоба N 28481/03, §§ 59 и 61). Однако в аналогичных обстоятельствах он устанавливал, что сложность дела, число или поведение обвиняемых не могут оправдывать более чем пятилетнее предварительное заключение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эрдем против Германии" (Erdem v. Germany), жалоба N 38321/97, § 46, ECHR 2001-VII).

71. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

72. Заявитель жаловался на то, что ему было отказано в доступе к материалам, представленным обвинением для обоснования их требования о продлении срока содержания его под стражей, и что слушание от 22 декабря 2005 г. было проведено в его отсутствие. Европейский Суд находит, что они подлежат рассмотрению с точки зрения пункта 4 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

1. Предполагаемый отказ в доступе к материалам

73. Власти Российской Федерации утверждали, что все материалы, представленные прокурором, были рассмотрены судом в ходе последующих судебных слушаний в присутствии заявителя и его представителя. Ни заявитель, ни его представитель не требовали дополнительного ознакомления с материалами дела.

74. Заявитель поддержал свою жалобу.

75. Европейский Суд напоминает, что задержанные или заключенные под стражу имеют право инициировать судебное рассмотрение процессуальных и материально-правовых вопросов, которые являются существенными для определения "законности" лишения лица свободы по смыслу Конвенции. Это означает, что компетентный суд должен рассмотреть "не только соответствие с процессуальными требованиями национального законодательства, но также и обоснованность обвинения, вызвавшего задержание, и законность целей, которые преследовались задержанием и последующим заключением под стражу". Суд, рассматривающий законность содержания под стражей, должен предоставить гарантии законности процедур. Производство должно быть состязательным и должно всегда обеспечивать "равенство сторон" - прокурора и заключенного под стражу лица. Равенство сторон не обеспечивается, если адвокату было отказано в доступе к тем документам в следственном деле, которые были существенными для оспаривания законности содержания под стражей его клиента (см. Постановление Европейского Суда по делу "Николова против Болгарии" (Nikolova v. Bulgaria), жалоба N 31195/96, § 58, ECHR 1999-II; и Постановление Европейского Суда от 30 марта 1989 г. по делу "Лами против Бельгии" (Lamy v. Belgium), § 29, Series A, N 151). Хотя национальное законодательство может обеспечивать "равенство сторон" различным образом, какой бы способ ни был избран, он должен гарантировать, что другая сторона процесса будет осведомлена обо всех объяснениях, которые содержатся в деле, и что она имеет реальную возможность представить по ним возражения (см. Постановление Европейского Суда от 13 февраля 2001 г. по делу "Гарсия Альва против Германии" (Garcia Alva v. Germany), жалоба N 23541/94, § 39).

76. Заявитель в настоящем деле не утверждал, что он не получал копии ходатайств прокурора о продлении срока. Также он не жаловался, что ему было отказано в представлении возражений против них. Сущность его жалобы была направлена против предполагаемого отказа национального суда в его ознакомлении с материалами, на которых основывались требования прокурора о продлении срока. Европейский Суд, однако, не убедило утверждение заявителя. Оно было рассмотрено и отклонено областным судом, который отметил, что имел в своем распоряжении только материалы из уголовного дела и что с материалами этого дела заявитель был ознакомлен (см. § 37 настоящего Постановления). Заявитель не представил никаких доказательств обратного. Нет никакого указания на то, что прокурор ссылался на какие-то документы, не приобщенные к уголовному делу, или что на той или иной стадии разбирательства заявителю было отказано в доступе к делу. Европейский Суд находит, что заявитель имел возможность обращаться к документам в уголовном деле и оспаривать требования прокурора о продлении срока (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Николова против Болгарии", § 63; и упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Гарсия Альва против Германии" (§§ 40-43). Соответственно, он имел достаточную возможность оспорить доводы в пользу его содержания под стражей.

77. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

2. Отсутствие на слушании 22 декабря 2005 г.

78. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не был доставлен в зал судебного заседания 22 декабря 2005 г., поскольку находился в больнице и проходил лечение от туберкулеза. На слушании присутствовал его адвокат, который не возражал против его проведения в отсутствие заявителя.

79. Заявитель оспаривал доводы властей Российской Федерации, что он находился в больнице. Он утверждал, что его никогда не лечили от туберкулеза. По его мнению, власти просто забыли доставить его на слушание.

80. Европейский Суд напоминает, что если содержание под стражей лица подпадает под действие подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, пункт 4 статьи 5 Конвенции обязывает проводить судебное заседание (см. Постановление Европейского Суда от 11 июля 2000 г. по делу "Тжаска против Польши" (Trzaska v. Poland), жалоба N 25792/94, § 74). Предоставляемая арестованному лицу возможность быть выслушанным лично либо через одну из форм представительства является одной из основополагающих процессуальных гарантий, применяемых в случаях лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда от 13 июля 1995 г. по делу "Кампанис против Греции" (Kampanis v. Greece), Series A, N 318-В, § 47). По общему правилу, заключенный должен иметь право лично участвовать в слушании, на котором обсуждается вопрос о содержании его под стражей. Исключения из этого правила возможны: Европейский Суд отмечает в этой связи, что с целью определить предоставляет ли разбирательство достаточные гарантии, должна быть оценена особая природа обстоятельств, в которых это разбирательство проходило. Личное присутствие заключенного всегда необходимо, когда суду требуется оценить его личность, угрозу того, что он скроется или его склонность к дальнейшей преступной деятельности, когда суд изменяет основания для содержания под стражей или когда продлевает содержание под стражей после истечения значительного срока (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, § 113* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2007.)).

81. В настоящем деле 22 декабря 2005 г. суд продлил срок содержания заявителя под стражей на три месяца. На заседании присутствовали прокурор и представитель заявителя, но не сам заявитель. Европейский Суд должен рассмотреть, насколько личное присутствие заявителя было необходимо при обстоятельствах данного дела.

82. Европейский Суд отмечает, что вопросы, рассмотренные в ходе слушания 22 декабря 2005 г. касались только тяжести предъявленных подсудимым обвинений и риска того, что они могут оказать давление на свидетелей и присяжных заседателей. Этот риск был описан прокурором и судом в общих чертах, и его наличие оценивалось на основании природы и тяжести обвинений, а не с учетом личных особенностей или ситуации заявителя. Учитывая, что слушание не включало в себя обсуждение личности заявителя, Европейский Суд признает, что присутствие адвоката было достаточным для обеспечения соблюдения состязательности и принципа равенства сторон в судебном разбирательстве. Более того, подобные вопросы ранее уже обсуждались по многим причинам в присутствии заявителя, и заявитель имел возможность изложить свою личную ситуацию перед судьей и высказать доводы в пользу своего освобождения. Не имеется данных о том, что обстоятельства заявителя существенным образом изменились со времени предыдущих слушаний. Принимая во внимание, что никакие новые вопросы не затрагивались во время слушания, что прокурор не выдвинул никаких новых доводов и что основания для содержания под стражей не изменялись, в личном присутствии заявителя не было необходимости (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации", § 91, и Постановлении Европейского Суда от 10 октября 2000 г. по делу "Граужинис против Литвы" (Grau_inis v. Litzuania), жалоба N 37975/97, § 34).

83. Наконец, Европейский Суд находит существенным, что когда судья спросила представителя заявителя, она прямо указала, что не имеет возражений против проведения слушаний в отсутствие заявителя (см. § 24 настоящего Постановления).

84. Из этого следует, что жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

85. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

86. Заявитель требовал 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

87. Власти Российской Федерации утверждали, что требование было чрезмерным и что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

88. Европейский Суд полагает, что заявитель претерпел моральный вред вследствие его необоснованного содержания под стражей более пяти лет. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и чувство неудовлетворенности заявителя не могут быть компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю всю сумму, которую он требовал, то есть 7 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

89. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, нет необходимости в присуждении какой-либо суммы по этому основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

90. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части чрезмерной длительности срока содержания заявителя под стражей приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 7 000 евро (семь тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 июля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда