Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 марта 2010 г. Дело "Баранцева (Barantseva) против Российской Федерации" (жалоба N 22721/04) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Баранцева (Barantseva) против Российской Федерации"
(Жалоба N 22721/04)

Постановление Суда

Страсбург, 4 марта 2010 г.

По делу "Баранцева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 февраля 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22721/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Татьяной Евдокимовной Баранцевой (далее - заявительница) 28 мая 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были первоначально представлены В.В. Милинчук и А.Н. Савенковым, бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека и бывшим исполняющим обязанности Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека соответственно, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 11 марта 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

Обстоятельства дела

4. Заявительница родилась в 1935 году и проживает в г. Красногорске Московской области.

5. В мае 1995 г. заявительница заключила договор со строительной компанией. В соответствии с договором, заявительница была обязана заплатить компании определенную сумму, а компания была обязана предоставить заявительнице гараж.

6. Так как компания не исполнила свое обязательство, 4 декабря 1996 г. заявительница предъявила иск об обязании компании к предоставлению ей гаража и компенсации материального ущерба и морального вреда.

А. Первое рассмотрение дела

7. 19 марта 1997 г. Красногорский городской суд назначил рассмотрение дела на 31 марта 1997 г.

8. В период с 31 марта 1997 г. по 29 октября 1997 г. рассмотрение было отложено два раза из-за неявки сторон и два раза - в связи с тем, что судья был занят в других разбирательствах.

9. 29 октября 1997 г. дело заявительницы было объединено в одно производство с 24 аналогичными делами, возбужденными другими истцами против того же ответчика, и разбирательства были отложены до неуказанной даты.

10. 4 декабря 1997 г. заявительница изменила свои требования в отношении процентов и компенсации юридических издержек, подлежащих уплате в ее пользу ответчиком.

11. По ходатайству сторон 9 декабря 1997 г. разбирательство было отложено до 14 января 1998 г.

12. 14 января 1998 г. несколько дел были выделены для рассмотрения в отдельном производстве. Рассмотрение было отложено без указания срока.

13. 18 февраля 1998 г. слушание было отложено до 18 марта 1998 г. в связи с тем, что судья был занят в других разбирательствах.

14. 18 марта 1998 г. Красногорский городской суд рассмотрел требования заявительницы по существу и отклонил их. Решение было вынесено в отсутствие заявительницы, и она узнала об этом от других истцов 28 мая 1998 г., то есть после истечения процессуального срока для подачи кассационной жалобы.

15. 8 октября 1998 г. Московский областной суд оставил решение от 18 марта 1998 г. без изменения в отношении всех истцов, за исключением заявительницы.

16. Заявительница ходатайствовала о восстановлении процессуального срока для обжалования решения от 18 марта1998 г., и 15 февраля 1999 г. ее ходатайство было удовлетворено.

17. 28 апреля 1999 г. Московский областной суд отменил решение от 18 марта 1998 г. в отношении заявительницы в связи с тем, что оно было вынесено в ее отсутствие.

18. 16 июня 1999 г. президиум Московского областного суда отменил кассационное определение от 8 октября 1998 г. в порядке надзора и возвратил дело на новое рассмотрение.

19. 2 августа 1999 г. дело в отношении всех истцов, включая заявительницу, было направлено в Красногорский городской суд.

B. Второе рассмотрение дела

20. 5 октября 1999 г. разбирательство было отложено до неуказанной даты из-за неявки заявительницы.

21. 15 ноября 1999 г. разбирательство было приостановлено до неуказанной даты в связи с болезнью представителя ответчика.

22. По требованию заявительницы 10 апреля 2000 г. разбирательство было возобновлено, и рассмотрение было назначено на 5 мая 2000 г.

23. 5 мая 2000 г. Красногорский городской суд вновь отклонил требования заявительницы. 4 июня 2000 г. Московский областной суд оставил решение без изменения.

24. По требованию заместителя председателя Верховного Суда Российской Федерации в интересах заявительницы и других истцов 25 июля 2001 г. президиум Московского областного суда отменил в порядке надзора решение от 5 мая 2000 г., оставленное без изменения 4 июня 2000 г., и возвратил дело на новое рассмотрение.

25. 9 августа 2001 г. дело было направлено в Красногорский городской суд.

C. Третье рассмотрение дела

26. В период между 23 апреля и 30 сентября 2002 г. рассмотрение было отложено четыре раза из-за неявки ответчика в судебное заседание.

27. 30 сентября 2002 г. разбирательство было отложено до 24 октября 2002 г. по инициативе суда в связи с необходимостью получения некоторых документов.

28. 24 октября 2002 г. слушание было отложено до 22 ноября 2002 г. по ходатайству ответчика в связи с обсуждением мирового соглашения.

29. 19 ноября 2002 г. заявительница просила суд наложить арест на имущество ответчика в качестве меры обеспечения.

30. По ходатайству заявительницы 22 ноября 2002 г. дело заявительницы было разъединено с делами, возбужденными другими истцами. Рассмотрение было отложено до 27 марта 2003 г.

31. 27 марта 2003 г. заявительница изменила свои требования. Разбирательство было отложено до 3 июня 2003 г. в связи с необходимостью получения определенных документов и в связи с новым изменением требований заявительницы.

32. В период между 3 июня и 21 октября 2003 г. и между 21 декабря 2003 г. и 15 марта 2004 г. рассмотрение откладывалось четыре раза в связи с неявкой ответчика в судебное заседание.

33. 20 августа 2004 г. Красногорский городской суд оставил без рассмотрения исковое заявление заявительницы ввиду ее неявки на заседания 23 июля и 20 августа 2004 г.

34. По ходатайству заявительницы 26 апреля 2005 г. Красногорский городской суд отменил свое определение от 20 августа 2004 г., так как материалы дела не содержали доказательств того, что заявительница была уведомлена о рассмотрениях 23 июля и 20 августа 2004 г. Следующее заседание было назначено на 27 мая 2005 г.

35. 27 мая 2005 г. рассмотрение было отложено до 8 июля 2005 г. в связи с тем, что судья был занят в других разбирательствах.

36. 8 июля 2005 г. заявительница безуспешно заявляла отвод судье. Рассмотрение было отложено до неуказанной даты.

37. 5 августа 2005 г. дело было передано другому судье, и разбирательство было назначено на 25 октября 2005 г.

38. 6 декабря 2005 г. заявительница изменила свои требования в отношении процентов и в отношении морального вреда, подлежащих взысканию в ее пользу с ответчика.

39. В период между 7 декабря 2005 г. и 26 января 2006 г. разбирательство было два раза отложено в связи с неявкой ответчика.

40. 26 января 2006 г. заявительница отказалась от некоторых своих требований. Разбирательство было отложено до 6 февраля 2006 г.

41. 6 февраля 2006 г. Красногорский городской суд частично удовлетворил требования заявительницы. Заявительница обжаловала это решение.

42. Рассмотрение кассационной жалобы было назначено на 18 июля 2006 г.

43. 18 июля 2006 г. рассмотрение жалобы на решение было отложено до 14 августа 2006 г. так как не явились обе стороны разбирательства, и дело не содержало доказательств надлежащего уведомления сторон.

44. 14 августа 2006 г. Московский областной суд оставил решение без изменения.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства

45. Заявительница жаловалась на то, что длительность разбирательства была несовместима с требованием о "разумном сроке", предусмотренным пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В соответствующей части это положение устанавливает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на_ разбирательство дела_ в разумный срок_ судом_"

A. Приемлемость жалобы

46. Европейский Суд отмечает, что заявительница предъявила свой иск 4 декабря 1996 г.; однако к его компетенции ratione temporis* (* Ratione temporis (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с временем события". Критерий обстоятельства времени, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) относится только период с 5 мая 1998 г., когда Конвенция вступила в силу в отношении России.

47. Европейский Суд также отмечает, что во внимание должны приниматься только те периоды, когда дело реально рассматривалось национальными судами, то есть периоды, когда отсутствовало действующее решение по существу спора заявительницы, и власти были обязаны вынести такое решение. Однако периоды, в течение которых суды страны решали вопрос о возобновлении разбирательства, должны быть исключены, поскольку статья 6 Конвенции к ним неприменима (см. Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2008 г. по делу "Игнатьева против Российской Федерации" (Ignatyeva v. Russia), жалоба N 10277/05, § 34, и Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 39, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

48. Из этого следует, что после 5 мая 1998 г. дело разбиралось в течение двух периодов. Первый период начался 5 мая 1998 г. и закончился 4 июня 2000 г., когда после рассмотрения жалобы решение от 5 мая 2000 г. было оставлено без изменения. Второй период начался 25 июля 2001 г. постановлением, вынесенным судом надзорной инстанции, и закончился 14 августа 2006 г., когда после рассмотрения жалобы решение от 6 февраля 2006 г. было оставлено без изменения. Поэтому в период после ратификации Конвенции разбирательство продолжалось в течение приблизительно семи лет и двух месяцев. В этот период дело рассматривалось судами в двух инстанциях.

49. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

50. Власти Российской Федерации утверждали, что дело являлось достаточно сложным по своей природе. Оно было дополнительно осложнено объединением в одно производство с аналогичными делами, возбужденными другими истцами, и необходимостью разрешения вопроса об аресте имущества ответчика. Заявительница сама способствовала затягиванию разбирательств, не являясь в судебные заседания, изменяя свои требования и заявляя отвод судье. Кроме того, она не возражала против отложений, вызванных отсутствием ответчика. Что касается поведения национальных органов, власти Российской Федерации утверждали, что длительность разбирательств была оправдана участием в разбирательстве судов нескольких инстанций. Заседания назначались равномерно, и требования сторон разрешались быстро. Задержки, вызванные отсрочками рассмотрений по инициативе суда, были незначительными. Учитывая вышеизложенное, власти Российской Федерации заключили, что требование разумности длительности разбирательств, предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, национальными органами было соблюдено.

51. Заявительница утверждала, что дело не было особенно сложным. Сами национальные органы усложнили разбирательство, объединив дело заявительницы с многочисленными другими делами против одного ответчика. Заявительница пыталась добиться выделения своего дела в отдельное производство еще в феврале 2000 г.; однако национальный суд согласился сделать это только после ее повторного ходатайства, поданного в ноябре 2002 г. Дело не требовало никаких сложных процессуальных действий или назначения экспертов. Задача судов страны ограничивалась применением национального законодательства. Суды страны постоянно нарушали применимые положения национального законодательства, что влекло неоднократный пересмотр дела. Если не считать случаев, когда она надлежащим образом не информировалась о рассмотрении, заявительница никогда не пропускала заседаний. Изменение заявительницей требований в период, когда дело находилось на рассмотрении, было вызвано инфляцией.

2. Мнение Европейского Суда

52. Европейский Суд напоминает, что разумность срока разбирательства должна оцениваться с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложность дела, поведение заявителя и компетентных органов, а также значение предмета спора для заявителя (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII).

53. Европейский Суд полагает, что дело не являлось особенно сложным, несмотря на участие нескольких сторон со своими требованиями; дело не имело сложной основы; все требования были однородными и простыми; задача суда страны состояла в применении положений национального законодательства. Кроме того, во всех трех случаях суд первой инстанции разрешал дело в пределах одного заседания.

54. Что касается поведения заявительницы, Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что заявительница способствовала задержке разбирательств, не посещая судебные заседания, изменяя свои требования, заявляя отвод судье и не оспаривая отложения разбирательства, вызванные неявкой ответчика.

55. Европейский Суд отмечает, что заявительница отсутствовала на заседании 5 октября 1999 г. Возникшая задержка составила один месяц и 10 дней, являясь незначительной на фоне общей длительности разбирательства. Европейский Суд также отмечает, что заявительница не присутствовала на заседаниях, назначенных на 23 июля и 20 августа 2004 г. и на 18 июля 2006 г. Однако, как видно из материалов дела, присутствие заявительницы в суде в вышеупомянутые даты было невозможно, поскольку она не была извещена судом.

56. Принимая во внимание общую длительность разбирательства и сопутствующие инфляционные процессы в период между предъявлением заявительницей первоначальных требований в 1996 году и вынесением окончательного решения в 2006 году, уточнение заявительницей ее денежных требований не может, по мнению Европейского Суда, считаться предпринятым с намерением досадить или злоупотребить процессуальным правом.

57. Европейский Суд также полагает, что заявительнице не может быть поставлено в вину то, что она один раз заявила отвод судье. В этой связи Европейский Суд напоминает, что заявителю не может ставиться в вину то, что, защищая свои интересы, он в полном объеме извлекал выгоду из средств, предусмотренных национальным законодательством (см. Постановление Европейского Суда от 2 октября 2008 г. по делу "Курбатов против Российской Федерации" (Kurbatov v. Russia), жалоба N 44436/06, § 29; Постановление Европейского Суда от 13 декабря 2007 г. по делу "Ангелова против Российской Федерации" (Angelova v. Russia), жалоба N 33820/04, § 44* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2009.); и Постановление Европейского Суда от 22 сентября 2005 г. по делу "Соколов против Российской Федерации" (Sokolov v. Russia), жалоба N 3734/02, § 38* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2006.)).

58. В отношении того, что заявительница не возражала против отложений разбирательства в связи с неявкой ответчика, Европейский Суд отмечает, что не на заявительницу, а на национальные органы возложена обязанность использовать предусмотренные законодательством страны средства для поддержания процессуальной дисциплины лиц, участвующих в деле, и обеспечения рассмотрения дела в разумный срок (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курбатов против Российской Федерации", § 30; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Соколов против Российской Федерации", § 40).

59. Что касается поведения национальных органов, Европейский Суд отмечает, что оно привело к нескольким существенным задержкам разбирательств. В частности, несколько раз довольно существенные задержки были вызваны тем, что заявительница (или обе стороны) не были уведомлены о заседаниях. Таким образом, неуведомление заявительницы о заседании 18 марта 1998 г. и о соответствующем решении до истечения процессуального срока для подачи жалобы привело к задержкам на кассационной стадии рассмотрения дела общей продолжительностью в один год. Неуведомление заявительницы о заседаниях 23 июля и 20 августа 2004 г. задержало рассмотрение на девять месяцев. Неуведомление сторон о рассмотрении жалобы 18 июля 2006 г. задержало ее рассмотрение еще на один месяц.

60. Европейский Суд также отмечает, что задержки, составляющие приблизительно один год и восемь месяцев, с 15 ноября 1999 г. до 5 мая 2000 г., с 23 апреля до 30 сентября 2002 г., с 3 июня до 21 октября 2003 г., с 21 декабря 2003 г. до 15 марта 2004 г. и с 7 декабря 2005 г. до 26 января 2006 г., были вызваны отложением разбирательства в связи с неявкой ответчика, и ответственность за них возлагается на национальные органы (см. § 58 настоящего Постановления).

61. Кроме того, представляется, что после отмены 25 июля 2001 г. в порядке надзора решения от 5 мая 2000 г., оставленного без изменения 4 июня 2000 г., судебные заседания не назначались до 23 апреля 2002 г., что привело к дополнительной задержке почти в девять* (* Так в оригинале (прим. переводчика).) месяцев.

62. Из этого следует, что общая задержка, за которую несут ответственность национальные органы, составляет по крайней мере четыре года и три месяца.

63. Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что несколько раз дело рассматривалось в нескольких инстанциях. Тем не менее один лишь этот факт не может оправдывать чрезмерную длительность судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2008 г. по делу "Еркимбаев против Российской Федерации" (Yerkimbayev v. Russia), жалоба N 34104/04, § 41; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Российской Федерации", § 46).

64. Хотя в задачу Европейского Суда не входит анализ юридического уровня решений судов страны, он полагает, что поскольку решение о возвращении дела на новое рассмотрение обычно принимается в связи с ошибками, допущенными нижестоящими судами, повторение тех же указаний в рамках данного разбирательства свидетельствует о недостатках в функционировании судебной системы (см. Постановление Европейского Суда от 25 ноября 2003 г. по делу "Верцишевская против Польши" (Wierciszewska v. Poland), жалоба N 41431/98, § 46; Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матица против Румынии" (Matica v. Romania), жалоба N 19567/02, § 24; Постановление Европейского Суда от 25 марта 2008 г. по делу "Фалимонов против Российской Федерации" (Falimonov v. Russia), жалоба N 11549/02, § 58* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2009.); и Постановление Европейского Суда от 15 января 2009 г. по делу "Облов против Российской Федерации" (Oblov v. Russia), жалоба N 22674/02, § 28* (* Там же. N 12/2009.)).

65. Принимая во внимание вышеизложенное, тот факт, что дело не было сложным, и что разбирательство в течение семи лет и двух месяцев относится к компетенции Европейского Суда ratione temporis, Европейский Суд полагает, что длительность разбирательства не может считаться соответствующей требованию "разумного срока". Соответственно, имеет место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении несправедливости разбирательства

66. Заявительница также жаловалась, что, удовлетворяя ее требования только частично, суды страны неправильно применили нормы национального права.

67. Европейский Суд напоминает, что, в соответствии со статьей 19 Конвенции, его обязанностью является обеспечение соблюдения обязательств государств, принявших Конвенцию. В частности, в обязанности Европейского Суда входит рассмотрение фактических и правовых ошибок, допущенных национальными судами, лишь если они затрагивают права и свободы, которые гарантированы Конвенцией, и только в этих пределах (см., в частности, Решение Европейского Суда от 9 октября 2003 г. по делу "Чекич и другие против Хорватии" (Сekiс and Others v. Croatia), жалоба N 15085/02).

68. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд не усматривает указаний на то, что оценка судами страны фактов и доказательств, представленных в деле заявительницы, противоречит статье 6 Конвенции. Заявительнице были предоставлены широкие возможности, чтобы представить свои доводы и оспорить в рамках разбирательства доводы противоположной стороны, и судебные власти дали ее доводам должную оценку. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что мотивы, на которых основаны выводы судов страны, являются достаточными, чтобы исключить любую озабоченность по поводу того, что способ, при помощи которого они устанавливали и оценивали доказательства по делу заявительницы, являлся несправедливым или произвольным.

69. Отсюда следует, что эта жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в значении пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

70. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

71. Заявительница требовала 2 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 30 400 евро в качестве компенсации морального вреда.

72. Власти Российской Федерации полагали, что компенсация материального ущерба не подлежит присуждению в отсутствие причинной связи между ущербом, на который ссылалась заявительница, и предполагаемым нарушением. Что касается морального вреда, власти Российской Федерации полагали, что требования заявительницы чрезмерны и неразумны. Они также полагали, что установление факта нарушения являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

73. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; таким образом, он отклоняет данное требование. С другой стороны, Европейский Суд признает, что заявительница испытала переживания и разочарование в результате неразумной длительности разбирательств. Осуществляя оценку на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 3 600 евро в счет компенсации морального вреда, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой.

B. Судебные расходы и издержки

74. Заявительница также требовала 380 евро в счет расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде.

75. Власти Российской Федерации возражали против присуждения заявительнице компенсации судебных расходов и издержек.

76. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющуюся в его распоряжении информацию и вышеупомянутые критерии, Европейский Суд считает разумным присудить 380 евро по данному основанию, а также любые налоги на указанную сумму, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительницу.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

77. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части чрезмерной длительности разбирательства приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице 3 600 евро (три тысячи шестьсот евро) в качестве компенсации морального вреда и 380 евро (триста восемьдесят евро) в счет судебных расходов и издержек, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги на вышеуказанные суммы, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительницу;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 марта 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда