Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 апреля 2010 г. Дело "Лутохин (Lutokhin) против Российской Федерации" (жалоба N 12008/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Лутохин (Lutokhin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 12008/03)

Постановление Суда

Страсбург, 8 апреля 2010 г.

По делу "Лутохин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 12008/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Андреем Борисовичем Лутохиным (далее - заявитель) 12 марта 2003 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла О. Преображенская. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. 18 сентября 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1968 году и проживает в г. Гатчине Ленинградской области.

A. Уголовное разбирательство

5. 10 июля 2002 г. Ленинградский областной суд признал заявителя виновным в похищении человека, ограблении, ограблении при отягчающих вину обстоятельствах и вымогательстве и приговорил его к семи годам лишения свободы.

6. Обвинение и приговор были оставлены в силе судом кассационной инстанции 19 декабря 2002 г.

7. Решением Волгоградского городского суда Волгоградской области 27 октября 2006 г. заявитель был освобожден досрочно.

B. Условия содержания заявителя под стражей

8. Заявитель был задержан 12 апреля 2001 г. и был помещен в изолятор временного содержания отдела внутренних дел г. Гатчины. 16 апреля 2001 г. он был доставлен в следственный изолятор ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга, где находился под стражей до 11 марта 2003 г.

9. Версии сторон относительно условий содержания под стражей отличаются в ряде пунктов.

1. Версия заявителя

10. Заявитель утверждал, что его камера в изоляторе временного содержания отдела внутренних дел г. Гатчины (далее - изолятор временного содержания) имела площадь 20 кв. м, была рассчитана на 24 спальных места, однако в ней одновременно размещались 36 человек. Заключенные не были обеспечены постельным бельем. Единственное окно было закрыто железными ставнями, которые препятствовали вентиляции.

11. Что касается его содержания в следственном изоляторе, там он находился в шести камерах площадью 8 кв. м, имевших по шесть спальных мест. В одну из них, использовавшуюся для пересылки заключенных, могли поместить 25 человек. В других размещали от 8 до 13 человек. Заключенные не получали личного постельного белья.

12. Вентиляция практически отсутствовала. Камеры были душными и сырыми. Железные ставни на окнах становились крайне горячими летом. В зимнее время недостаточное отопление вызывало образование инея на внешней стене. Средняя температура внутри летом поднималась до +50 °C и падала до -10 °C зимой.

13. Освещение являлось недостаточным и было включено круглосуточно.

14. Прогулка в течение 40 минут в маленьком дворике разрешалась лишь иногда.

15. Он никогда не наблюдал каких-либо дезинфекционных мероприятий.

16. Гигиенические условия были неудовлетворительными. Унитаз в камерах не был отделен от жилой зоны и не обеспечивал уединения. Он не работал надлежащим образом из-за недостатка давления. Камеры не были обеспечены горячей водой. Заключенным разрешалось пользоваться душем в общих помещениях в течение 15 минут раз в 10-12 дней.

17. Питание и медицинское обслуживание были плохими.

2. Версия властей Российской Федерации

18. Власти Российской Федерации не представили никакой информации относительно условий содержания заявителя под стражей в изоляторе временного содержания.

19. Что касается содержания в следственном изоляторе, в течение всего периода времени заявитель находился в шести различных камерах. Площадь камер составляла 8 кв. м. Точное число заключенных в них невозможно установить в связи с уничтожением соответствующих документов изолятора.

20. Все камеры были оборудованы шестью спальными местами и обеденным столом. Раковина и унитаз в камерах были отделены от жилой зоны перегородкой.

21. В каждой камере было окно размером 1 х 1,1 м* (* В оригинале опечатка - "1 х 1,1 кв. м" (прим. переводчика).), которое имело вентиляционные отверстия.

22. Камеры имели искусственное освещение. Естественный свет попадал в камеры через окна, и его было достаточно для чтения.

23. Заявитель имел личное спальное место и постельные принадлежности.

24. Санитарные инспекции, предусматривавшие измерение средней внутренней температуры и обследование общего санитарного состояния камер, проводились на регулярной основе.

25. Питание заключенные получали трижды в день. Еда соответствовала официальным стандартам. Качество пищи находилось под контролем медицинской части учреждения.

26. Заявитель получал посылки. Состояние его здоровья постоянно проверялось, и он был обеспечен медицинской помощью, когда это было необходимо.

27. Он никогда не жаловался на условия содержания его под стражей, пока находился в следственном изоляторе.

II. Применимое национальное законодательство

Закон о содержании под стражей

28. Статья 8 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г.) предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, должны содержаться в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы.

29. Как следует из статьи 9, лица, о содержании которых под стражей судебное решение не принималось, содержатся в изоляторах временного содержания. При исключительных обстоятельствах лица, содержащиеся в следственных изоляторах, могут быть переведены в изоляторы временного содержания и могут содержаться там не более 10 дней в течение месяца (статья 13).

30. Статья 23 предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).). Подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации (статья 22).

III. Применимые международные документы

31. Делегация Европейского комитета против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (КПП) посетила Российскую Федерацию в период со 2 по 17 декабря 2001 г. В разделе ее доклада Правительству России (CPT/Inf (2003) 30), относящемся к условиям содержания в изоляторах и процедурам обжалования, указано следующее:

45. Следует, прежде всего, подчеркнуть, что КПП с удовлетворением отметил прогресс в особо остром вопросе для российской пенитенциарной системы - перенаселенности.

Во время первого посещения КПП Российской Федерации в ноябре 1998 г. перенаселенность была обозначена как наиболее важная и неотложная проблема тюремной системы. В начале визита 2001 года делегацию проинформировали, что с 1 января 2000 г. численность содержащихся в следственных изоляторах уменьшилась на 30 000 человек. В качестве примера такой тенденции был приведен СИЗО N 1 г. Владивостока, где численность заключенных снизилась на 30% за три года...

КПП приветствует меры, принятые в последние годы российскими властями в отношении проблемы перенаселенности, в том числе инструкции, выпущенные Генеральной прокуратурой, направленные на более избирательное применение меры предварительного содержания под стражей. Тем не менее собранные делегацией Комитета сведения говорят о том, что многое еще предстоит сделать. В частности, перенаселенность по-прежнему остается серьезной, и меры, принимаемые властями, недостаточны. В этой связи КПП напоминает о рекомендациях из его предыдущих докладов (сравни §§ 25 и 30 доклада о посещении 1998 года, CPT (99) 26; §§ 48 и 50 доклада посещении 1999 года, CPT (2000) 7; § 52 доклада о посещении 2000 года, CPT (2001) 2...

125. Как и во время предыдущих посещений, многие заключенные выражали скептицизм относительно процедуры обжалования. В частности, было высказано мнение, что невозможно конфиденциально пожаловаться во внешний орган. В действительности все жалобы, независимо от адресата, регистрировались сотрудниками в специальной книге, где также были ссылки на характер жалобы. В колонии N 8 прокурор по надзору отметил, что во время его инспекций его обычно сопровождал старший сотрудник колонии, и заключенные, как правило, не обращались к нему с просьбой о личном приеме, "потому что они знают, что все жалобы обычно проходят через администрацию колонии".

В свете вышеизложенного КПП напоминает о своих рекомендациях о пересмотре российскими властями порядка подачи жалоб, желая быть уверенным, что они обрабатываются эффективно. При необходимости существующие правила должны быть изменены, чтобы гарантировать заключенным возможность обращаться во внешние органы на действительно конфиденциальной основе".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

32. Заявитель жаловался, что условия его предварительного заключения противоречили статье 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

1. Доводы властей Российской Федерации

33. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга в целом не противоречили статье 3 Конвенции. В подтверждение этого власти Российской Федерации приложили справки начальника следственного изолятора о том, что заявитель был обеспечен личным спальным местом, постельными принадлежностями, достаточным питанием и медицинским обслуживанием, и что санитарные, гигиенические и температурные нормы соблюдались в должной мере.

34. Далее они утверждали, что заявитель никогда не оспаривал адекватность условий его содержания под стражей перед национальными властями. Он мог подать жалобу в прокуратуру и должностным лицам Федеральной службы исполнения наказаний, однако не использовал эти возможности.

35. В связи с этим власти Российской Федерации заключили, что жалоба заявителя, не говоря о явной необоснованности, является неприемлемой из-за неисчерпания внутренних средств правовой защиты.

2. Доводы заявителя

36. Заявитель оспорил описание условий его содержания под стражей, представленное властями Российской Федерации, как фактически неверное. Он утверждал, в частности, что камера в изоляторе временного содержания обеспечивала только 0,5 кв. м личного пространства на одного заключенного. В пяти камерах следственного изолятора личное пространство на каждого заключенного в среднем колебалось от 0,5 до 0,8 кв. м. Он провел один день в следственном изоляторе в "пересыльной" камере, которая имела размер 8 кв. м, и в ней находилось 25 человек.

37. В дополнение к значительной переполненности заявитель особо указал на недостаток свежего воздуха и освещения, а также на то обстоятельство, что туалет в камерах в следственном изоляторе не допускал уединения и к тому же не функционировал нормально. Его оценка условий содержания в обоих исправительных учреждениях изложена в §§ 10-17 настоящего Постановления. В подтверждение своей версии заявитель приложил фотографии двух камер и прогулочного дворика.

38. Что касается возражения властей Российской Федерации о неисчерпании, он, по существу, утверждал, что любые средства правовой защиты относительно условий содержания под стражей, предусмотренные национальным законодательством, оказались неэффективными. В частности, он ссылался на прецедентную практику Европейского Суда относительно условий содержания в российских исправительных учреждениях. Он также утверждал, что неоднократно жаловался компетентным должностным лицам, но безрезультатно.

39. Заявитель, соответственно, поддержал свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Одновременное рассмотрение жалоб на условия содержания под стражей в обоих изоляторах

40. Европейский Суд отмечает, что заявитель жаловался на два периода своего содержания в неудовлетворительных условиях - с 12 по 16 апреля 2001 г. в изоляторе временного содержания отдела внутренних дел г. Гатчины и с 16 апреля 2001 г. по 11 марта 2003 г. в следственном изоляторе ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга. При описании условий своего заключения он, прежде всего, ссылался на перегруженность по сравнению с проектной вместимостью и недостаток спальных мест в обоих изоляторах. По словам заявителя, в течение двух лет его заключения ему было предоставлено менее 1 кв. м личного пространства, независимо от места содержания под стражей.

41. Уже отмечалось, что заявление было подано 12 марта 2003 г., что приблизительно составляет два года после того, как содержание заявителя под стражей в отделе внутренних дел г. Гатчины завершилось.

42. Европейский Суд напоминает, что длящееся заключение в сходных условиях, хотя и в разных исправительных учреждениях, могут в данных обстоятельствах требовать рассмотрения периода заключения в качестве единого целого (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.); Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, § 33* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.); и Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia), жалоба N 3130/03, § 40* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009.)).

43. Учитывая длящийся характер содержания заявителя под стражей и утверждение о значительной перегруженности камер как основной характеристике условий его заключениях в обоих исправительных учреждениях, Европейский Суд считает, что два периода образуют "длящуюся ситуацию", которая относит события, касающиеся заключения заявителя в отделе внутренних дел г. Гатчины, к его компетенции.

(b) Исчерпание национальных средств правовой защиты

44. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 35 Конвенции предусматривает распределение бремени доказывания. Власти государства-ответчика, ссылающиеся на неисчерпание внутренних средств правовой защиты, обязаны доказать Европейскому Суду, что средство правовой защиты было эффективным, существовало теоретически и практически в соответствующий период, то есть было доступным, могло обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и имело разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 76, ECHR 1999-V; и Решение Европейского Суда по делу "Мифсуд против Франции" (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, § 15, ECHR 2002-VIII). Европейский Суд также напоминает, что внутренние средства правовой защиты должны быть "эффективными" в смысле предотвращения предполагаемого нарушения или его продолжения либо предоставления адекватного возмещения в связи с нарушением, которое уже имело место (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 158, ECHR-XI).

45. В настоящем деле государство-ответчик указало на такие средства правовой защиты, как жалоба в прокуратуру и Федеральную службу исполнения наказаний. В этой связи Европейский Суд отмечает, что уже неоднократно исследовал во многих делах это возражение российских властей и отклонял его. В частности, Европейский Суд указывал в этих делах, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иное государственное учреждение с учетом того, что проблемы, связанные с условиями содержания заявителя под стражей, очевидно имели системный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя (см. Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации", § 34).

46. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле власти Российской Федерации также не смогли обосновать эффективность указанных средств правовой защиты и представить удовлетворительные доказательства. В связи с этим он полагает, что простое указание на средство правовой защиты слишком умозрительно, чтобы считать, что обязанность доказывания исполнена властями Российской Федерации. Следовательно, он отклоняет их возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

(c) Соответствие другим критериям приемлемости жалобы

47. На основании предоставленных материалов дела Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

48. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня является относительной; она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья потерпевшего (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series A, N 25).

49. Европейский Суд последовательно подчеркивал, что испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения или наказания. Меры, лишающие лица свободы, часто могут содержать такой элемент. Однако нельзя сказать, что содержание под стражей само по себе вызывает вопросы с точки зрения статьи 3 Конвенции. Тем не менее государство-ответчик должно обеспечить содержание лица в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, и способ, и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и, с учетом практических требований лишения свободы, его жизнь и благополучие должны быть адекватно обеспечены (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI).

50. При оценке условий содержания под стражей в расчет должно быть принято совокупное влияние этих условий, так же как и утверждения заявителя по этому поводу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 46, ECHR 2001-II). Должна также учитываться длительность периода, в течение которого лицо содержалось под стражей в особых условиях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 102, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".); и Постановление Европейского Суда от 18 января 2005 г. по делу "Кехайов против Болгарии" (Kehayov v. Bulgaria), жалоба N 41035/98, § 64).

51. Чрезвычайный недостаток пространства в тюремных камерах является особенно значимым для разрешения вопроса о том, были ли оспариваемые условия содержания "унижающими достоинство" с точки зрения статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Каралевичюс против Литвы" (Karaleviсius v. Lithuania), жалоба N 53254/99, § 36). В предыдущих делах, где заявители имели в своем распоряжении менее трех квадратных метров личного пространства, Европейский Суд устанавливал, что переполненность была достаточно большой, чтобы оправдывать нарушение статьи 3 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, §§ 59-60* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, § 50-51* (* Там же. N 2/2008.); Постановление Европейского Суда от 8 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§ 47-49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2008.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44-46* (* Там же. N 10/2005.)).

52. Наконец, Европейский Суд напоминает, что следует удостовериться в том, что условия содержания заявителя под стражей составляют обращение, выходящее за пределы минимального порога для целей статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. по делу "Мальтабар и Мальтабар против Российской Федерации" (Maltabar and Maltabar v. Russia), жалоба N 6954/02, § 96) и при оценке обстоятельств дела и представленных доказательств Европейский Суд обычно применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", § 161, Series A, N 25).

(b) Применение настоящих принципов в настоящем деле

53. Европейский Суд отмечает, что заявитель не подкрепил свои утверждения об ужасающих условиях достаточными доказательствами. Власти Российской Федерации, в свою очередь, не представили никакой информации относительно четырехдневного содержания заявителя в изоляторе временного содержания, как например, какое число заключенных содержалось в одной камере с заявителем в следственном изоляторе.

54. В этой связи следует также напомнить, что конвенционное производство не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, §§ 66 и 70, ECHR 2000-VI).

55. Учитывая указанные выше принципы и тот факт, что власти Российской Федерации не представили соответствующие убедительные данные, Европейский Суд принимает довод заявителя о том, что его камера в изоляторе временного содержания была чрезмерно переполнена.

56. Что касается условий содержания в следственном изоляторе с 16 апреля 2001 г. по 11 марта 2003 г., Европейский Суд сосредоточится на доводах, которые были представлены государством-ответчиком или не оспаривались им (см. §§ 18-27 настоящего Постановления).

57. Европейский Суд отмечает, что заявитель содержался в шести камерах размером 8 кв. м с шестью спальными местами. Отсюда следует, что проектная вместимость камер предусматривала 1,3 кв. м пространства на заключенного. Учитывая то обстоятельство, что каждая камера была оборудована койками, обеденным столом, раковиной и унитазом, которые тоже занимали место, получается, что фактическое пространство на одного заключенного было поразительно малым. Такое положение дел само по себе образует нарушение статьи 3 Конвенции (см. § 51 настоящего Постановления).

58. С учетом прецедентной практики по данному вопросу, материалов, представленных сторонами, и выводов, указанных выше, Европейский Суд заключает, что, хотя и в отсутствие злого умысла, содержание заявителя в течение приблизительно одного года и 11 месяцев в тесной камере 24 часа в сутки, за вычетом часовой ежедневной прогулки, должно было вызвать такие нравственные страдания и физический дискомфорт, что Европейский Суд считает их бесчеловечным и унижающим человеческое достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

59. Следовательно, имело место нарушение этой статьи.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

60. Заявитель выдвинул большое количество доводов, касающихся уголовного разбирательства в его отношении, ссылаясь на статью 6 Конвенции и статью 4 Протокола N 7 Конвенции.

61. Рассмотрев их доводы в свете всех материалов, находящихся в его распоряжении, Европейский Суд устанавливает, что, насколько существо жалоб относится к его компетенции, они не содержат признаков нарушения прав и свобод, установленных в Конвенции и ее Протоколах.

62. Отсюда следует, что в этой части жалоба должна быть признана неприемлемой как явно необоснованная в значении пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

63. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

64. Заявитель требовал 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

65. Он также требовал 297 350 рублей и 4 000 долларов США в качестве компенсации материального ущерба, связанного с университетскими выплатами, которые он утратил вследствие ареста, со стоимостью посылок, которые он получал от своих родственников и, наконец, со стоимостью стоматологического лечения, которое он прошел после своего освобождения.

66. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявителя о возмещении материального и морального ущерба являются необоснованными и чрезмерными, соответственно.

67. Европейский Суд отмечает, что он установил в настоящем деле нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечными и унижающими человеческое достоинство условиями содержания заявителя под стражей в изоляторе временного содержания и в следственном изоляторе в течение одного года и 11 месяцев. Он полагает, что страдания заявителя не могут быть компенсированы фактом установления нарушения. В то же время сумма, которую требовал заявитель, представляется чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 18 000 евро (восемнадцать тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

68. С другой стороны, Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом. Соответственно он отклоняет эту часть требований.

B. Судебные расходы и издержки

69. Не указывая конкретной суммы, заявитель требовал возмещения юридических издержек, понесенных им во время разбирательства дела в Европейском Суде.

70. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Принимая во внимание, что сумма в 850 евро уже была выплачена заявителю для оплаты юридической помощи, Европейский Суд не считает необходимым присуждать еще какую-либо сумму по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

71. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части условий содержания заявителя под стражей в изоляторе временного содержания отдела внутренних дел г. Гатчины и в следственном изоляторе ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 18 000 евро (восемнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 апреля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда