Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2009 г. Дело "Макеев (Makeyev) против Российской Федерации" (жалоба N 13769/04) (I секция)

Европейский Суд по правам человека
(I секция)

Дело "Макеев (Makeyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13769/04)

Постановление Суда

Страсбург, 5 февраля 2009 г.

По делу "Макеев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 января 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13769/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Анатолием Викторовичем Макеевым (далее - заявитель) 10 февраля 2004 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляли О. Преображенская и М. Арутюнян, юристы Центра содействия международной защите, расположенного в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель утверждал, что уголовное разбирательство против него являлось несправедливым, поскольку он не имел возможности допросить свидетелей, показывающих против него.

4. 14 апреля 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1954 году и проживает в Московской области.

7. 6 марта 2003 г. заявитель и С. были задержаны и обвинены в вооруженном грабеже в отношении M., преступлении, предусмотренном пунктом "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса России, и грабеже* (* Ссылка на статью 162 УК позволяет предположить, что имеется в виду разбой. Возможно, что и первый эпизод также представлял собой разбойное нападение, поскольку, как видно из § 8, заявитель угрожал потерпевшей ножом (в § 19 нападение на М., напротив, квалифицировано на основании статьи 162 УК, а нападение на г. на основании статьи 161 УК). В дальнейшем (§ 22 настоящего Постановления) Европейский Суд признает, что вооруженный грабеж представляет собой разбой, регулируемый статьей 162, однако в переводе термины, используемые Европейским Судом, во избежание путаницы воспроизведены дословно (прим. переводчика).) в отношении Г., преступлении, предусмотренном пунктом "г" части 2 статьи 162 Уголовного кодекса.

8. Первое обвинение было основано на допросах следователем потерпевшей M. и K., являвшейся свидетелем ограбления. M. показала, что 30 января 2003 г. она занималась торговлей вразнос. Заявитель и С. подошли к ней и потребовали от нее отдать товар и деньги. Заявитель угрожал ей ножом. Она испугалась. Мужчины уложили товар в сумки, забрали деньги и удалились. K. показала, что 30 января 2003 г. она видела двух мужчин, подошедших к M., и слышала, как они требовали деньги. Они угрожали ей словами. Затем они забрали товар и удалились. Квартира заявителя была обыскана, и в ней были найдены вещи, изъятые у M. На опознании M. указала заявителя и С. как на лиц, ограбивших ее.

9. Второе обвинение было основано на показаниях, которые дали следователю Г. и ее брат Г. Г. показала, что в феврале 2003 г. заявитель и С. пришли к ее брату Г. Они закрылись в комнате ее брата. Она слышала, что посетители говорили, что ее брат должен им денежную сумму, и что они намерены забрать телевизор и видеоплеер в счет долга. Они угрожали убить ее. Она видела, как они выносили из квартиры телевизор и видеоплеер. Г. дал такие же показания, как и его сестра, если не считать его заявления о том, что он ничего не должен заявителю или С.

10. 29 апреля 2003 г. заявитель и С. были преданы суду по обоим обвинениям. Лобненский городской суд Московской области назначил заседание на 27 мая 2003 г. и вызвал М., К., Г. и Г. в качестве свидетелей обвинения* (* Так в оригинале. Вероятно, здесь и далее (см., например, § 47 Постановления) Европейский Суд приравнивает потерпевших к свидетелям в соответствии с автономным толкованием термина "свидетель", включающим любое лицо, чьи показания заслушиваются судом и используются в качестве доказательства (прим. переводчика).).

11. 27 мая 2003 г. М., К. и Г. не явились. Заявитель просил суд обеспечить их явку. Суд отложил слушание до 17 июня 2003 г. и обязал милицию обеспечить явку свидетелей в суд.

12. 17 июня 2003 г. свидетели не явились. К. прислала заявление, в котором указывала, что не может явиться, так как ухаживает за новорожденным ребенком. Что касается М., в милицейском сообщении указывалось, что утром 17 июня 2003 г. она отсутствовала дома, и ее сосед сообщил, что "М. не проживает по этому адресу в течение определенного срока". Г. находился под стражей и не мог быть доставлен в зал судебных заседаний 17 июня 2003 г., поскольку в этот день "прокурор намеревался продлить срок следствия по уголовному делу против Г.".

13. Заявитель настаивал на том, чтобы суд принял дополнительные меры для обеспечения явки свидетелей и просил суд отложить слушание. Однако суд решил приступить к рассмотрению дела в отсутствие свидетелей.

14. Суд заслушал показания заявителя и его сообвиняемого С. По первому пункту заявитель признал, что 30 января 2003 г. он видел М. на улице. Она беседовала с неким Мишей. Миша дал ему сумку, которую он отнес домой. Он отрицал, что угрожал М. ножом. По второму пункту он не признал себя виновным. Он признал, что 14 февраля 2003 г. он посетил г. для получения задолженности, но отрицал, что брал что-либо у него или его сестры. С. не признал себя виновным по обоим пунктам.

15. Суд затем допросил Г., которая подтвердила показания, данные ею следователю.

16. Прокурор просил разрешения суда на оглашение показаний М., К. и Г. на предварительном следствии. Заявитель не возражал. Его сообвиняемый С. выступил с возражением. Суд удовлетворил ходатайство прокурора, и показания М., К. и Г. были оглашены.

17. 19 июня 2003 г. Лобненский городской суд вынес приговор. По первому пункту он нашел, что вина заявителя достаточно установлена в отношении вооруженного грабежа М. на основе следующих доказательств: письменных показаний, данных М. и К. на предварительном следствии; заявления М. в милицию; протокола обыска в квартире заявителя, где были обнаружены похищенные вещи; и протокола опознания, на котором М. опознала заявителя в качестве одного из грабителей.

18. По второму пункту суд признал заявителя виновным в грабеже Г. на основе следующих доказательств: показаний Г. в суде; показаний Г. на предварительном следствии; заявления Г. в милицию; и инструкции потребителя от телевизора, представленной Г.

19. Суд признал заявителя виновным в вооруженном грабеже М., преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса России, и грабеже Г., преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 161 Уголовного кодекса. Он приговорил их к пяти годам и шести месяцам лишения свободы.

20. В своей кассационной жалобе заявитель указывал, в частности, на то, что суд первой инстанции не обеспечил явку М., К. и Г. Он также жаловался, что правовая квалификация его действий была неправильной, что касается эпизода грабежа М. Он настаивал на том, что не имел ножа и просил суд изменить обвинение в вооруженном грабеже на грабеж.

21. 27 августа 2003 г. Московский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения. Он оставил без внимания жалобу заявителя на необеспечение явки свидетелей.

II. Применимое национальное законодательство

22. Грабеж - то есть приобретение имущества путем насилия или угрозы насилием - наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет (пункт "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса России). Вооруженный грабеж наказывается лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет (пункт "г" части 2 статьи 162 Уголовного кодекса* (* Разбой (прим. переводчика).)).

23. Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, и они сопровождаются насилием или угрозой насилия наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет (часть 2 статьи 330 Уголовного кодекса).

24. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. предусматривает, что свидетели допрашиваются непосредственно судом первой инстанции (статья 278). Суд вправе принять решение об оглашении ранее данных показаний потерпевшего или свидетеля без согласия сторон: (i) при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде; или (ii) при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля (статья 281).

25. В случае неявки по вызову без уважительных причин свидетель может быть подвергнут приводу, о чем суд дает указание милиции или судебному приставу (статья 113).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции

26. Заявитель жаловался на то, что суд первой инстанции принял показания свидетелей, которых он не имел возможности допросить, что составляет нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые предусматривают следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права...

(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него..."

A. Приемлемость жалобы

27. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

28. Власти Российской Федерации утверждали, что власти приняли разумные меры по обеспечению явки М., К. и Г. Однако они не имели возможности явиться в суд. Как указали соседи, М. выехала из квартиры, где проживала временно. Она являлась гражданкой Украины и постоянно проживала там. К. отказалась явиться, поскольку ухаживала за ребенком. Г. участвовал в расследовании уголовного дела против него, и не представлялось возможным доставить его в зал судебных заседаний в день слушания. Кроме того, заявитель не возражал против оглашения их показаний.

29. Заявитель указал, что М., К. и Г. являлись ключевыми свидетелями против него. По первому обвинению, хотя заявитель признал ограбление М., он отрицал, что угрожал ей ножом. Вывод суда о том, что он совершил вооруженный грабеж, а не грабеж, в котором он признался, был основан исключительно на показаниях М. о том, что он был вооружен ножом. Для заявителя было крайне важно допросить очевидца К. с целью выяснения того, видела ли она, как он угрожал ножом М. По второму обвинению Г. был единственным свидетелем ограбления. Хотя суд также ссылался на показания, данные его сестрой г. в суде, она передавала их с чужих слов. Обвинительный приговор был в существенной степени основан на показаниях Г., данных следователю. В частности, вывод суда о том, что заявитель ограбил Г., а не забрал его вещи в счет долга, был основан исключительно на показаниях г. о том, что он ничего не должен заявителю или С., что не подтверждалось иными доказательствами.

30. Заявитель также утверждал, что принятые властями меры по обеспечению явки свидетелей являлись недостаточными. В частности, они не доставляли повестки К. до дня заседания. Если бы это было сделано заблаговременно, она могла бы организовать присмотр за ребенком. Аналогичным образом, милиция посетила М. только в день заседания. Поскольку она отсутствовала в квартире, они предположили, что она покинула Россию. Однако они не удостоверились в том, действительно ли она выехала из страны. Они также не пытались установить ее местонахождение. Что касается Г., он находился под стражей под контролем властей. Повестки были направлены судом 27 мая 2003 г., поэтому власти знали заранее, что 17 июня 2003 г. Г. должен присутствовать в суде. Соответственно, они могли рассмотреть вопрос продления срока расследования в его отношении в любой другой день. Кроме того, продление срока следствия представляло собой чисто формальное решение, которое могло быть принято в отсутствие обвиняемого и без выражения им своего мнения.

31. Наконец, заявитель признал, что он не возражал против оглашения показаний свидетелей. Однако он указывал, что такое возражение не являлось бы эффективным. Действительно, возражение, выдвинутое его сообвиняемым С., было отклонено судом, и показания свидетелей были оглашены. Кроме того, отсутствие его возражений по поводу оглашения данных показаний не составляло отказ от права на допрос свидетелей, показывающих против него. Он дважды просил суд отложить слушание и обеспечить их явку. Таким образом он явно выразил, что находит важным допрос этих свидетелей.

2. Мнение Европейского Суда

32. С учетом того что гарантии пункта 3 статьи 6 Конвенции являются специфическими аспектами права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное пунктом 1 указанной статьи, Европейский Суд рассмотрит данную жалобу с точки зрения обоих положений, взятых в совокупности (см., в числе многих примеров, Постановление Европейского суда от 23 апреля 1997 г. по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов" (Van Mechelen and Others v. Netherlands), § 49, Reports of Judgments and Decisions 1997-III).

33. Европейский Суд напоминает, что допустимость доказательств регулируется прежде всего правом страны и, как правило, оценка собранных доказательств входит в задачи судов страны. Задачей Европейского Суда, в соответствии с Конвенцией, является не установление того, были ли показания свидетелей должным образом приняты в качестве доказательства, а определение того, было ли все разбирательство, включая получение доказательств, справедливым (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 марта 1996 г. по делу "Дорсон против Нидерландов" (Doorson v. Netherlands), § 67, Reports 1996-II; и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов", § 50).

34. Доказательства должны быть представлены в публичном судебном заседании, в присутствии обвиняемого, с целью состязательного обсуждения. Имеются исключения из этого принципа, но они не должны нарушать права защиты. По общему правилу, в силу пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции обвиняемый должен располагать адекватной и приемлемой возможностью опровергнуть и допросить свидетеля, показывающего против него, когда тот дает показания, или на более поздней стадии (см. Постановление Европейского Суда от 15 июня 1992 г. по делу "Люди против Швейцарии" (Ludi v. Switzerland), § 49, Series A, N 238).

35. Как неоднократно указывал Европейский Суд, при определенных обстоятельствах может оказаться необходимо использовать показания, данные на стадии следствия. Если обвиняемый имеет адекватную и надлежащую возможность оспорить показания, когда они получены, или на более поздней стадии, их принятие в качестве доказательства само по себе не противоречит пункту 1 и подпункту "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Однако если обвинительный приговор основан исключительно или в решающей степени на показаниях, данных лицом, которое обвиняемый не имел возможности допросить или оно не было допрошено на той или иной стадии разбирательства, права защиты ограничены в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными статьей 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лука против Италии" (Lucа v. Italy), жалоба N 33354/96, § 40, ECHR 2001-II, с дополнительными ссылками).

36. Европейский Суд также напоминает, что власти должны принимать "все разумные меры", обеспечивающие явку свидетеля для непосредственного допроса судом первой инстанции. В отношении показаний свидетелей, которые недоступны для допроса в присутствии обвиняемого или его защитника, Европейский Суд подчеркивает, что "пункт 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции обязывает государств-участников принимать позитивные меры, обеспечивающие возможность допроса свидетелей обвиняемым или его право на то, чтобы эти свидетели были допрошены. Такие меры образуют достаточную тщательность, которую государства-участники обязаны проявлять, чтобы права, гарантированные статьей 6 Конвенции, осуществлялись эффективным способом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Садак и другие против Турции" (Sadak and Others v. Turkey), жалобы N 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, § 67, ECHR 2001-VIII).

37. Первый вопрос, подлежащий разрешению в настоящем деле, заключается в том, отказался ли заявитель от своего права на допрос свидетелей, не выдвинув возражений против оглашения показаний свидетелей. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что отказ от права, гарантированного Конвенцией, насколько он допустим, должен быть выражен недвусмысленно (см. Постановление Европейского Суда от 10 ноября 2005 г. по делу "Бокос-Куэста против Нидерландов" (Bocos-Cuesta v. Netherlands), жалоба N 54789/00, § 65). В настоящем деле заявитель дважды просил суд отложить слушание и обеспечить явку свидетелей. Действительно, он не возражал против оглашения показаний, данных на стадии предварительного следствия. Однако с учетом его неоднократных ходатайств об обеспечении явки свидетелей в суд Европейский Суд не может заключить, что он может считаться недвусмысленно отказавшимся от своего права на их допрос.

38. Европейский Суд также рассмотрит вопрос о том, составляло ли использование в суде показаний отсутствующих свидетелей нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство. При этом он должен удостовериться, подкреплялись ли их показания, оглашенные в суде, иными доказательствами, и приняли ли власти разумные меры по обеспечению их явки в суд.

(a) Оглашение показаний М. и К.

39. Европейский Суд отмечает, что М. и К. являлись соответственно потерпевшей и единственным свидетелем вооруженного грабежа - первого обвинения, предъявленного заявителю. Обе они показывали, что заявитель подошел к М. на улице и отнял у нее деньги и товар. Эти показания были подкреплены признанием заявителя и результатами обыска его квартиры, в которой хранились похищенные вещи.

40. Однако только М. дала показания о том, что заявитель угрожал ей ножом. Поскольку заявитель отрицал это и К. не упоминала о ноже в ее показаниях следователю, вывод национальных судов о том, что заявитель размахивал оружием, основывался исключительно на показаниях М. Европейский Суд отмечает в этой связи, что вопрос о том, был ли заявитель вооружен, имел решающее значение для правовой квалификации действий заявителя в качестве грабежа или вооруженного грабежа, так как последний влечет более суровое наказание (см. §22 настоящего Постановления). Поскольку показания М. имели решающее значение для осуждения заявителя, с целью обеспечения справедливого судебного разбирательства ему должна была быть обеспечена возможность ее допроса. Европейский Суд также принимает довод заявителя о том, что ему должна была быть обеспечена возможность допроса К., свидетеля ограбления, которая могла подтвердить или опровергнуть показания М.

41. Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что М. и К. были недоступны для допроса в суде, поскольку М. покинула Россию, а К. ухаживала за своим ребенком. Однако он отмечает, что ввиду важности показаний свидетелей для разбирательства власти должны были проявить особую старательность для обеспечения их явки. Европейский Суд признает, что национальные суды приняли определенные меры для обеспечения явки М. и К. Они направили им повестки для явки в заседание 27 мая 2003 г., отложили слушание, столкнувшись с неявкой свидетелей, и поручили милиции доставить их в зал судебных заседаний 17 июня 2003 г. Однако, как указывал заявитель и не оспаривали власти Российской Федерации, милиция проявляла пассивность до самой даты заседания, когда ее сотрудники впервые посетили квартиру М. и вступили в контакт с К. Что касается М., милиция заключила, что она покинула Россию на основании ее отсутствия по адресу, указанному на предварительном следствии, и непроверенного предположения соседа о том, что она выехала. Меры для установления ее местонахождения не принимались. Хотя Европейский Суд признает сложности, которые испытывают власти с точки зрения ресурсов, он не находит, что установление местонахождения М. с целью ее вызова в суд, в котором заявитель обвинялся в особо тяжком преступлении и мог быть приговорен к 12 годам лишения свободы (см. § 22 настоящего Постановления), составляло непреодолимое препятствие (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 44). Что касается К., ее несвоевременное уведомление о дате слушания повлекло невозможность ее явки. Если бы она была уведомлена об обязанности дать показания заблаговременно, она могла бы принять меры, чтобы обеспечить присмотр за своим ребенком. Следовательно, ответственность за ее неявки возлагается на национальные власти.

42. Европейский Суд заключает, что власти не приняли все разумные меры для обеспечения явки М. и К. Вследствие этого они не явились в суд для дачи показаний в присутствии заявителя. Из материалов дела не следует - и это не оспаривалось властями Российской Федерации, - что заявитель имел возможность перекрестного допроса в иное время. Заявитель не имел возможности контроля порядка допроса М. и К. следователем, позднее он также не имел возможности задать им вопросы. Также, поскольку показания М. и К. следователю не были зафиксированы с помощью видеозаписи, ни заявитель, ни судьи не могли наблюдать их поведение во время допроса и составить собственное представление о достоверности их показаний (см. противоположный пример в Решении Европейского Суда по делу "Аккарди и другие против Италии" (Accardi and Others v. Italy), жалоба N 30598/02, ECHR 2005-II). Европейский Суд не ставит под сомнение, что национальные суды подвергли внимательному рассмотрению показания М. и К. и дали заявителю возможность оспорить их в суде, но это едва ли может рассматриваться как надлежащая замена для личного наблюдения ведущих свидетелей, дающих устные показания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бокос-Куэста против Нидерландов", § 71).

43. С учетом того что заявителю не была предоставлена возможность допроса М. и К., чьи показания имели решающее значение для правовой квалификации преступления, в котором он был признан виновным, и что власти не приняли разумные меры для обеспечения их явки в суд, Европейский Суд находит, что права заявителя на защиту были ограничены в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

(b) Оглашение показаний Г.

44. Европейский Суд отмечает, что Г. являлся свидетелем ограбления его сестры Г., по второму обвинению против заявителя. Его показания были во многих отношениях идентичны показаниям Г., которая давала показания в суде и была допрошена заявителем. Г. и Г. показали, что заявитель и его сообщник пришли в их квартиру, угрожали им и забрали их вещи. Единственное отличие показаний г. заключалось в его утверждении о том, что он не был должен заявителю, тогда как заявитель утверждал, что Г. был ему должен, и Г. предложил заявителю забрать его вещи в счет долга, который Г. отказался возвратить. Европейский Суд отмечает, что наличие долга являлось существенным элементом квалификации действий заявителя как грабежа Г. и Г. или как принудительного осуществления его права на возврат долга. Таким образом, показания г. имели значение для правовой квалификации действий заявителя с точки зрения части 2 статьи 161 (грабеж) или части 2 статьи 330 (самоуправство) Уголовного кодекса и, следовательно, для назначения ему наказания (см. §§ 22 и 23 настоящего Постановления). Европейский Суд полагает, что показания Г., хотя и не были единственным доказательством против заявителя, тем не менее имели решающее значение для признания его виновным.

45. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, приняли ли власти разумные меры для обеспечения явки Г. Он отмечает, что Г. находился под стражей под контролем национальных властей. Власти Российской Федерации не обосновали, почему Г. не был доставлен в зал судебных заседаний 27 мая 2003 г. Их объяснение уклонения от его доставки в зал судебных заседаний 17 июня 2003 г. выглядит неубедительным. Следователь, который вел уголовное дело Г., был заблаговременно уведомлен о том, что в этот день Г. должен присутствовать в суде. Он мог организовать расследование таким образом, чтобы обеспечить Г. возможность дать показания, но, по-видимому, не принял для этого никаких мер.

46. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что национальные власти не приняли разумных мер для обеспечения заявителю надлежащей и адекватной возможности допроса Г., ключевого свидетеля, показывавшего против него. При таких обстоятельствах нельзя полагать, что заявителю было обеспечено справедливое судебное разбирательство.

(c) Выводы

47. С учетом того, что заявителю не была предоставлена возможность перекрестного допроса трех свидетелей, показания которых имели решающее значение для признания его виновным, Европейский Суд заключает, что его право на защиту было ограничено в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение этих положений.

II. Применение статьи 41 Конвенции

48. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

49. Заявитель требовал 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного несправедливым уголовным разбирательством и его предположительно незаконным содержанием под стражей после осуждения.

50. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявителя о компенсации в связи с незаконным содержанием под стражей не связано с предметом его жалобы.

51. Европейский Суд признает, что заявитель претерпел страдания и разочарование в связи с несправедливым уголовным разбирательством против него. Причиненный моральный вред не может быть достаточно компенсирован одним лишь фактом установления нарушения. Однако Европейский Суд находит сумму, требуемую заявителем, чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 1 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

52. Ссылаясь на сведения адвокатов о затратах времени, заявитель требовал 2 800 евро за его представительство.

53. Власти Российской Федерации утверждали, что адвокаты заявителя действовали безвозмездно. Заявитель не представил документов, свидетельствующих о том, что расходы были действительно понесены и являлись необходимыми.

54. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд находит чрезмерным количество часов работы, в связи с которой заявитель требовал возмещения. С учетом вышеизложенных критериев и суммы, полученной заявителем в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, Европейский Суд отклоняет требование в части судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

55. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 1 500 евро (одну тысячу пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 февраля 2009 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда