Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 февраля 2010 г. Дело "Алиева (Aliyeva) против Российской Федерации" (жалоба N 1901/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Алиева (Aliyeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1901/05)

Постановление Суда

Страсбург, 18 февраля 2010 г.

По делу "Алиева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 28 января 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1901/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Хавой Алиевой (далее - заявительница) 4 декабря 2004 г.

2. Интересы заявительницы, которой была предоставлена юридическая помощь, представляли юристы Центра содействия международной защите, неправительственной организации, расположенной в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 17 сентября 2007 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница, Хава Алиева, родилась в 1967 году и проживает в г. Грозном.

A. Исчезновение Абу Алиева

1. Версия заявительницы

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительница, ее муж, Абу Алиев 1962 года рождения, и пять их детей проживали в квартире N 77 дома N 141 по Хмельницкой улице* (* Европейский Суд использует просторечный вариант названия улицы Богдана Хмельницкого (прим. переводчика).) в г. Грозном Чеченской Республики. Абу Алиев являлся инвалидом, поскольку не имел одной ноги.

7. В 2.00 29 октября 2002 г. несколько бронетранспортеров (БТР) и автомобилей УАЗ прибыли по адресу Хмельницкая улица, 141, и примерно 30 вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках вышли из транспортных средств. Они взломали дверь квартиры Алиевых и вошли. Эти лица не назвали себя, но заявительница полагала, что они принадлежали к российским военным, поскольку говорили по-русски без акцента и имели голубые глаза.

8. Военнослужащие обыскали квартиру и изъяли денежные средства в размере 1 500 рублей, некоторые вещи и книги об исламе. Затем они вытащили Абу Алиева из постели, принудили лечь на пол и побили. Тем временем некоторые вынудили заявительницу проследовать на кухню. Она подчинилась; находясь на кухне, она схватила нож, но военнослужащие угрожали ей оружием, пока она не бросила его. Люди связали заявительницу клейкой лентой и бросили на пол. Затем они забрали с собой Абу Алиева, который имел на себе только нижнее белье, и отбыли.

9. Соседка заявительницы Б. смотрела в окно и увидела людей в масках и камуфляжной форме, которые увлекали за собой полуобнаженного Абу Алиева. Она бросилась в квартиру Алиевых и нашла заявительницу связанной клейкой лентой, а детей плачущими. После того как Б. освободила заявительницу, они бросились на улицу, но услышали только шум транспортных средств. Заявительница приложила письменные показания Б., подтверждавшие ее версию событий.

10. На следующий день родственники Ю.А., проживавшего в соседнем районе Грозного, прибыли для встречи с заявительницей. Она никогда не встречала их ранее и полагает, что ее муж также не знал Ю.А. Они заявили, что Ю.А. был также похищен накануне ночью вооруженными лицами в бронетранспортерах, и спрашивали, располагает ли она информацией о похищенных. Заявительница возразила, что не располагает информацией. Заявительница не представила показаний родственников Ю.А. относительно предполагаемого похищения последнего.

2. Версия властей Российской Федерации

11. Как утверждают власти Российской Федерации, 1 ноября 2002 г. прокуратура г. Грозного получила из прокуратуры Чеченской Республики обращение заявительницы о принятии мер по розыску ее мужа Абу Алиева, увезенного 29 октября 2002 г. в неизвестном направлении неустановленными лицами в камуфляжной форме, вооруженными автоматическим оружием и имевшими автомобили УАЗ.

B. Официальное расследование исчезновения Абу Алиева

12. 30 октября 2002 г. заявительница, обращаясь за содействием в розыске ее мужа, сообщила о его похищении в различные государственные органы, такие как прокуратуры Грозного и Чеченской Республики, Совет безопасности Чеченской Республики и администрация Чеченской Республики.

13. 11 ноября 2002 г. администрация Чеченской Республики уведомила заявительницу о том, что ее жалоба направлена в прокуратуру г. Грозного.

14. 12 ноября 2002 г. прокуратура г. Грозного уведомила заявительницу о том, что уголовное дело по факту похищения ее мужа возбуждено 11 ноября 2002 г., в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса России (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). В постановлении о возбуждении уголовного дела, в частности, указывалось: "29 октября 2002 г., приблизительно в 2.00, неустановленные лица, вооруженные автоматическим оружием, в масках и камуфляжной форме, сломав входную дверь, ворвались в квартиру N 77 по адресу улица Богдана Хмельницкого, дом 141, строение 5 в Ленинском районе Грозного и принудительно увели Абу Адамовича Алиева 1962 года рождения, проживающего по вышеуказанному адресу, в неизвестном направлении".

15. 4 декабря 2002 г. прокуратура г. Грозного признала заявительницу потерпевшей по делу N 48193. По-видимому, в ту же дату она была допрошена. Как указано властями Российской Федерации, она показала, что в ночь на 29 октября 2002 г. она была разбужена шумом на лестничной клетке. Она оделась и, когда подошла к двери, услышала, что соседка просит кого-то не ломать дверь. Ей захотелось выйти и посмотреть, что происходит, однако в этот момент вооруженные лица в камуфляжной форме и масках сломали дверь и ворвались в квартиру. Без каких-либо объяснений они обыскали квартиру. Они закрыли ей рот клейкой лентой, связали руки и ноги и бросили на пол на кухне. Затем, забрав некоторые мелкие личные вещи, книги об исламе, субху (мусульманские молитвенные четки) и деньги в сумме 1 500 рублей, они удалились, забрав ее мужа с собой. Когда она выбежала на улицу, она видела БТР и автомобиль УАЗ с выключенными огнями, направлявшиеся к ветеринарной клинике. С тех пор она не имела информации о своем муже.

16. В неустановленную дату Б. была допрошена. Как утверждают власти Российской Федерации, она показала, что в ночь на 29 октября 2002 г. она слышала шум и вышла на лестничную клетку. Там она увидела, что кто-то ломает дверь из коридора на лестницу. Она предложила им не ломать дверь, поскольку откроет ее сама. Однако неизвестные лица сломали дверь и вошли. Они оказались вооруженными лицами в масках с автоматическим оружием. Один из них обратился к ней по-русски "отойди!" и закрыл дверь в ее квартиру. Она услышала, как они ломают дверь в квартиру Алиевых. Когда она выглянула на улицу, она увидела сидящего там человека в камуфляжной форме с автоматическим оружием. Затем она вновь открыла дверь и увидела вооруженного человека в маске, который заметил ее и повернулся к ней. Она испугалась и закрыла дверь. Затем она услышала шум на лестничной клетке и подошла к окну на кухне, чтобы видеть, что происходит во дворе. Там она увидела группу из приблизительно десяти лиц в камуфляжной форме, быстро двигавшуюся по улице Богдана Хмельницкого. Двое из них вели Абу Алиева. Больше никого на улице не было. Она покинула квартиру и отправилась к заявительнице, чтобы узнать, что случилось. Заявительница сообщила ей, что эти лица искали ее мужа. Они связали ее, но не тронули детей.

17. 13 января 2003 г. прокуратура г. Грозного уведомила заявительницу, что предварительное следствие по делу о похищении ее мужа приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

18. 17 и 23 января 2003 г. прокуратура г. Грозного уведомила специального представителя Президента Российской Федерации по соблюдению прав и свобод человека в Чеченской Республике и заявительницу о том, что расследование уголовного дела N 48193 началось 11 ноября 2002 г.

19. 9 марта 2003 г. прокуратура г. Грозного уведомила заявительницу о том, что расследование уголовного дела N 48193 приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, и что принимаются следственные меры для раскрытия преступления.

20. 23 июня 2003 г. заявительница была вновь допрошена. Как утверждают власти Российской Федерации, она не представила новой информации.

21. 27 августа 2003 г. следственные органы направили районным прокурорам Чеченской Республики требования об активизации розыскных действий.

22. 7 октября 2003 г. заявительница просила прокуратуру г. Грозного разъяснить, в каком состоянии находится расследование похищения ее мужа. Она также просила отменить постановление о приостановлении следствия, если оно было приостановлено.

23. 8 октября 2003 г. была допрошена соседка заявительницы Ш. Как утверждают власти Российской Федерации, она показала, что в ночь похищения она была разбужена шумом. Однако она больше ничего не заметила и опять легла спать. На следующее утро она узнала, что Абу Алиев похищен.

24. 9 октября 2003 г. был допрошен Б., другой сосед заявительницы. Как утверждают власти Российской Федерации, он показал, что проживал со своей бывшей женой в квартире, расположенной рядом с квартирой Алиевых. 29 октября 2002 г. она была разбужена сильным шумом на лестничной клетке. Он подумал, что это воры, но его жена сказала, что это военнослужащие. Она просила его не выходить и сама подошла к окну. Они услышали шум из квартиры N 77, но не могли понять, что там происходит. Примерно через 10 минут все затихло, и они отправились в квартиру N 77, чтобы узнать, что случилось. На кухне он увидел заявительницу, которая сообщила, что вооруженные лица в камуфляжной форме увели с собой ее мужа. Его жена подтвердила, что видела вооруженных лиц в камуфляжной форме.

25. 10 октября 2003 г. прокуратура Ленинского района уведомила заявительницу о том, что постановление о приостановлении предварительного следствия по делу N 48193 принято в соответствии с национальным законодательством, и основания для его отмены отсутствуют.

26. 13 октября 2003 г. была допрошена Г., которая, по-видимому, также проживала на улице Богдана Хмельницкого. Как утверждают власти Российской Федерации, она показала, что не находилась в родственной связи с Алиевыми. Она узнала о похищении через несколько дней от ее соседей. Г., допрошенный в ту же дату, дал аналогичные показания.

27. 16 октября 2003 г. была допрошена С., соседка заявительницы. Как утверждают власти Российской Федерации, она показала, что в ночь на 29 октября 2002 г. она была разбужена шумом. Она открыла дверь балкона и позвала заявительницу, поскольку думала, что шум исходит из их квартиры. Ответа не последовало, и она спустилась в квартиру заявительницы. Там она увидела заявительницу, которую только что развязала ее дочь. Позднее С. узнала, что вооруженные лица увели Абу Алиева.

28. 17 октября 2003 г. была допрошена А., дочь заявительницы. Как утверждают власти Российской Федерации, она показала, что в ночь на 29 октября 2002 г. она была разбужена ужасным шумом. Ее трехлетний брат тоже проснулся, и они испугались и стали плакать. Вооруженные люди ворвались в их квартиру. Один из них приказал ей прекратить плакать и успокоить ее брата. Они удалились приблизительно через 10-15 минут. Затем она услышала, что мать ее зовет. А. пошла на кухню и нашла мать связанной клейкой лентой. А. развязала ее, и мать выбежала на улицу. А. не видела, как уводили ее отца.

29. В ту же дату заявительница просила прокуратуру Чеченской Республики предоставить ей копию следственного дела за ее счет.

30. 27 октября 2003 г. заявительница просила прокуратуру Чеченской Республики оказать содействие в розыске ее мужа, который был похищен вооруженными лицами в камуфляжной форме.

31. 5 ноября 2003 г. прокуратура Чеченской Республики отказала заявительнице в ознакомлении с материалами дела, сославшись на то, что расследование не закончено.

32. 9 февраля 2004 г. прокуратура Ленинского района уведомила заявительницу, что расследование похищения ее мужа возобновлено, и предложила ей явиться в ее помещение 14 февраля 2004 г. для дополнительного допроса в качестве потерпевшей.

33. 14 февраля 2004 г. был допрошен брат Абу Алиева A. Как утверждают власти Российской Федерации, он показал, что узнал о похищении своего брата от двоюродного брата. Он был удивлен, поскольку за день до этого брат посещал его, и они совместно сажали яблони.

34. 9 марта 2004 г. предварительное следствие по делу N 48193 было вновь приостановлено; заявительница не была безотлагательно информирована об этом решении.

35. 16 июня 2004 г. заявительница просила прокуратуру Ленинского района уведомить ее о состоянии расследования и ознакомить с материалами дела.

36. 26 июня 2004 г. она повторила свой запрос.

37. Как утверждают власти Российской Федерации, в ходе расследования принимались меры для установления места нахождения Абу Алиева и личности преступников. В частности, запросы информации направлялись в министерства внутренних дел и прокуратуры различных уровней Чечни и Дагестана, управление ФСБ по Чечне, чеченские органы уголовно-исполнительной системы и паспортно-визовой службы, Министерство внутренних дел и другие органы. В результате этих мер было установлено, что Абу Алиев не был задержан государственными органами и не помещен в какой-либо следственный изолятор или изолятор временного содержания. Он не был обнаружен в госпиталях, а его тело не было найдено в моргах. В указанную дату федеральные силы не проводили специальных операций в Грозном. Расследование не установило, что к преступлению были причастны военнослужащие. По уголовному делу были приняты оперативно-розыскные меры.

38. Власти Российской Федерации представили относящиеся к расследованию документы на 10 страницах, включая копии постановлений о возбуждении уголовного дела и признании заявительницы потерпевшей и уведомления о возбуждении уголовного дела, приостановлении и возобновлении следствия. Власти Российской Федерации не приложили протоколов допросов или других документов относительно следственных действий, которые предположительно принимались.

C. Судебное разбирательство против следователей*

(* В данном разделе нумерация параграфов в оригинале отсутствует (прим. переводчика).)

22 декабря 2003 г. заявительница подала жалобу в Ленинский районный суд г. Грозного. Она просила об отмене постановления о приостановлении предварительного следствия и признании бездействия следователей незаконным.

16 июня 2004 г. заявительница просила Ленинский районный суд Грозного уведомить ее о времени рассмотрении жалобы от 22 декабря 2003 г.

15 июля 2004 г. Ленинский районный суд Грозного отклонил жалобу заявительницы, установив, что следователи приняли все необходимые меры для раскрытия преступления.

22 июля 2004 г. заявительница обжаловала решение суда.

15 сентября 2004 г. Верховный Суд Чеченской Республики отклонил жалобу заявительницы, не усмотрев недостатков в расследовании.

II Применимое национальное законодательство

39. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

40. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты, поскольку расследование исчезновения Абу Алиева еще не закончено. Заявительница утверждала, что уголовное расследование оказалось неэффективным и что ее жалобы об этом, включая жалобу в районный суд, оказались бесполезными.

41. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей применимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Там же. N 4/2008.)). Европейский Суд отмечает, что заявительница жаловалась в правоохранительные органы сразу после похищения Абу Алиева, и расследование его похищения продолжается с 11 ноября 2002 г. Заявительница и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования похищения.

42. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявительницы. Соответственно, он решил рассмотреть данное возражение одновременно с существом жалобы.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции* 

(* В данном разделе нумерация параграфа в оригинале отсутствует (прим. переводчика).)

Заявители* (* По данному делу имеется только одна заявительница, гражданка Хава Алиева, утверждающая, что государственные служащие похитили ее мужа. Здесь и далее (например, §§ 74, 123, 124) о ней иногда говорится во множественном числе (прим. переводчика).) жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что их родственник был лишен жизни российскими служащими и что национальные власти не провели эффективного расследования по этому вопросу. Статья 2 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

43. Власти Российской Федерации указывали на ряд противоречий в объяснениях заявительницы. Прежде всего, в то время как она утверждала, что похитителей было приблизительно 30, Б. упоминала только о 10. Утверждения заявительницы о том, что они прибыли и убыли в бронетранспортерах, не поддержаны другими свидетелями. Власти Российской Федерации полагали, что поведение похитителей, описанное заявительницей, являлось нетипичным для служащих. Кроме того, заявительница не указала конкретных военных знаков отличия, тогда как оружие и камуфляжная форма могли быть доступны другим преступникам помимо военнослужащих. Утверждения заявительницы о том, что некто Ю.А. был задержан теми же лицами, являются несущественными. Кроме того, она не упоминала об этом национальным следственным органам. Власти Российской Федерации также утверждали, что в момент похищения Абу Алиева комендантский час в г. Грозном отсутствовал, но признали, что блокпосты функционировали. Они приложили письмо командующего Объединенной группировки войск (ОГВ) соответствующего содержания.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения мужа заявительницы отвечало конвенционному требованию эффективности. Оно было безотлагательно начато, и все предусмотренные национальным законодательством меры для установления виновных были приняты, что подтверждалось выводами национальных судов по жалобам заявительницы.

45. Заявительница утверждала, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, район, в котором она проживала со своим мужем, находился под полным контролем российских федеральных войск. Она утверждала, что, на против, поведение похитителей ясно свидетельствовало о том, что они являются военнослужащими, поскольку они действовали открыто, явно будучи убежденными в своей безнаказанности. По мнению заявительницы, ее версия событий подтверждалась другими свидетелями. Она также указала, что в момент похищения в Грозном действовал комендантский час. В поддержку своего заявления она сослалась на ряд дел, в которых Европейский Суд установил, что осенью - зимой 2002 г. в различных районах Чеченской Республики действовал комендантский час, в частности, на Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Дангаева и Тарамова против Российской Федерации" (Dangayeva and Taramova v. Russia), жалоба N 1896/04, § 81, и Постановление Европейского Суда от 9 апреля 2009 г. по делу "Докаев и другие против Российской Федерации" (Dokayev and Others v. Russia), жалоба N 16629/05, § 72, в которых Европейский Суд установил, что комендантский час действовал в г. Грозном 23 октября и 10 декабря 2002 г. соответственно.

46. Заявительница также утверждала, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предъявляемым прецедентной практикой Европейского Суда. В частности, необходимые следственные действия принимались с задержкой или не принимались вообще. Она не уведомлялась надлежащим образом о важнейших следственных действиях. Тот факт, что расследование продолжалось столь длительное время в отсутствие видимых результатов, являлся дополнительным доказательством его неэффективности. Заявительница просила Европейский Суд сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления документов уголовного дела ей или Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

47. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права с точки зрения Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения существа жалобы. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 42 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба в части статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права Абу Алиева на жизнь

i. Общие принципы

48. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или исчезает впоследствии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326, и другие постановления, упомянутые в нем). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII; Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

ii. Установление фактов

49. Европейский Суд отмечает, что им разработан ряд принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

50. Заявительница утверждала, что в ночь на 29 октября 2002 г. ее муж, Абу Алиев, был похищен российскими служащими и затем исчез. Она просила Европейский Суд сделать вывод об обоснованности ее утверждений из уклонения властей Российской Федерации от представления запрошенных у них документов. Она утверждала, что была свидетелем похищения Абу Алиева, и представила связную версию последовательности событий. Заявительница также приложила свидетельские показания ее соседки Б. в подтверждение своей версии событий.

51. Власти Российской Федерации признали, что Абу Алиев был похищен неизвестными вооруженными лицами в ночь на 29 октября 2002 г. Однако они отрицали, что похитители являлись государственными служащими и, соответственно, что государство несет ответственность за исчезновение мужа заявительницы.

52. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на неоднократные запросы о представлении копии уголовного дела о расследовании похищения Абу Алиева, власти Российской Федерации со ссылкой на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса не представили требуемых документов, за исключением нескольких копий процессуальных решений. Европейский Суд отмечает, что ранее он признавал такое объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых требовал Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

53. С учетом вышеизложенного и имея в виду упоминавшиеся выше принципы, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в этом отношении. Он полагает, что заявительница представила связную и убедительную картину похищения ее мужа в ночь на 29 октября 2002 г. Он отмечает, что власти Российской Федерации не отрицали того, что Абу Алиев был похищен вооруженными лицами, хотя они отрицали, что эти лица были государственными представителями.

54. Власти Российской Федерации утверждали, что объяснения заявительницы являются противоречивыми. В частности, если, согласно ее рассказам, похитителей было приблизительно 30, Б. показала, что она видела только 10 вооруженных лиц. Однако Европейский Суд не видит противоречия в том, что когда Б. выглянула в окно, она увидела только 10 человек из 30 похитителей.

55. Власти Российской Федерации также указывали, что утверждения заявительницы о том, что похитители прибыли в бронетранспортерах, не подтверждаются другими свидетелями. Кроме того, она не упомянула конкретных военных знаков отличия, и, по мнению властей Российской Федерации, описанное поведение похитителей не соответствовало поведению военнослужащих. Европейский Суд отмечает в отношении первого довода, что действительно другие свидетели не видели бронетранспортеров. Несколько свидетелей слышали только шум от неизвестных транспортных средств. Однако Европейский Суд полагает, что никакой довод не опровергает рассказ заявительницы о том, что похитители были военнослужащими, по следующим причинам.

56. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно того, действовал ли комендантский час в г. Грозном в момент похищения. Власти Российской Федерации утверждали, что не действовал, но признали, что блокпосты функционировали. Они приложили письмо от командующего ОГВ в подтверждение своих доводов. Заявительница утверждала, что комендантский час действовал, и ссылалась, в частности, на дела "Дангаева и Тарамова против Российской Федерации" (упоминавшееся выше, § 81) и "Докаев и другие против Российской Федерации" (упоминавшееся выше, § 72), в которых Европейский Суд установил, что комендантский час действовал в г. Грозном 23 октября и 10 декабря 2002 г. соответственно. С учетом упоминавшихся выше дел Европейский Суд находит маловероятным, что комендантский час в г. Грозном мог быть введен и отменен в течение такого сравнительно непродолжительного периода в 2002 году. Он также отмечает, что власти Российской Федерации не представили копий относимых распоряжений. Однако Европейскому Суду не обязательно разрешать этот вопрос в настоящем деле, поскольку сторонами не оспаривается, что блокпосты в г. Грозном в момент похищения функционировали.

57. Европейский Суд отмечает, что, помимо версии заявительницы, обстоятельства похищения Абу Алиева описаны в согласующихся* (* "Согласующиеся показания" свидетелей не свободны от противоречий. Например, из § 9 следует, что развязала заявительницу соседка Б., тогда как в § 28 эти действия приписывает себе дочь заявительницы А. (прим. переводчика).) показаниях нескольких свидетелей, включая соседку заявительницы Б. и дочь заявительницы А. По мнению Европейского Суда, тот факт, что большая группа вооруженных лиц в форме на нескольких транспортных средствах, хотя бы даже не на бронетранспортерах, могла свободно преодолевать блокпосты, осуществлять обыск квартиры и говорила по-русски без акцента, является достаточным для подтверждения мнения заявительницы о том, что они являлись государственными служащими.

58. Европейский Суд также отмечает, что в своих обращениях к властям заявительница последовательно утверждала, что Абу Алиев был задержан неизвестными военнослужащими, и просила следственные органы рассмотреть эту возможность. Он также отмечает, что после семи лет национальное расследование не дало ощутимых результатов.

59. Европейский Суд напоминает, что если заявителем представлены убедительные доказательства и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Toрcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

60. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявительницей представлены убедительные доказательства того, что ее муж был задержан государственными служащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных подразделений, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Абу Алиев был задержан 29 октября 2002 г. в своем доме в г. Грозном государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

61. Европейский Суд также отмечает, что достоверные сведения относительно Абу Алиева отсутствуют с октября 2002 г. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после его похищения.

62. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих похищения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что в условиях конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными служащими без последующего признания факта задержания может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Абу Алиева или каких-либо сведений о нем в течение семи лет подкрепляет это предположение. Кроме того, власти Российской Федерации не представили объяснения его исчезновению, и официальное расследование его похищения, продолжавшееся более семи лет, не дало ощутимых результатов.

63. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить с требуемым стандартом доказывания, что Абу Алиев был похищен 29 октября 2002 г. государственными служащими и что он должен считаться мертвым после его непризнанного задержания.

iii. Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

64. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, pp. 45-46, §§ 146-147; и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

65. Европейский Суд уже нашел установленным, что муж заявительницы должен считаться мертвым после непризнанного задержания государственными служащими. Поскольку власти не ссылались на какое-либо оправдание применению летальной силы их представителями, Европейский Суд находит, что ответственность за его предполагаемую смерть может быть возложена на государство.

66. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Абу Алиева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

67. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции", предполагает также существование некоторой формы официального расследования случая гибели лица в результате применения силы (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161; Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 86, Reports 1998-I). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения законодательства страны, защищающего право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место в ситуации, находящейся под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, осуществляться с разумной гибкостью и быстротой, должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы в таких случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109; и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

68. Европейский Суд прежде всего отмечает, что документы следствия не были раскрыты властями Российской Федерации, если не считать копий двух процессуальных решений и уведомлений, направленных заявительнице на 10 страницах. Поэтому следует оценить эффективность расследования на основании нескольких документов, представленных сторонами, и информации о состоянии расследования, представленной властями Российской Федерации.

69. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, как указано заявительницей, она уведомила власти о похищении 30 октября 2002 г. Это не оспаривалось властями Российской Федерации. Расследование похищения началось 11 ноября 2002 г., то есть через 12 дней после похищения Абу Алиева. Такая просрочка сама по себе могла затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда ключевые действия должны приниматься в первые дни после происшествия.

70. Европейский Суд также должен оценить объем принятых следственных мер. Как утверждают власти Российской Федерации, не считая заявительницы, было допрошено шесть других свидетелей. Б. была допрошена в неустановленную дату, и пять других свидетелей были допрошены в октябре 2003 г. Кроме того, в различные государственные органы был направлен ряд запросов для установления места нахождения Абу Алиева. Однако власти Российской Федерации не представили в подтверждение своих объяснений документов, таких как протоколы осмотра места происшествия, протоколы допросов или копии запросов и ответов. Соответственно, невозможно оценить не только, как быстро принимались эти меры, но и принимались ли они вообще.

71. Даже если исходить из точности объяснений властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что пять свидетелей, включая соседок заявительницы и ее дочь, были допрошены впервые через год после событий. Очевидно, что такие следственные действия, чтобы они могли дать значимые результаты, должны быть приняты немедленно после того, как о преступлении поставлены в известность власти, и сразу после начала расследования.

72. Кроме того, представляется, что ряд существенных действий не был совершен вообще. В частности, нет данных о том, что место происшествия когда-либо осматривалось, или какие-либо должностные лица местных правоохранительных и военных органов были допрошены. Не были также установлены владельцы транспортных средств, перемещавшихся в Грозном в ночь на 29 октября 2002 г., или их маршруты.

73. Задержки и упущения, объяснения которым в настоящем деле отсутствуют, не только продемонстрировали уклонение властей от действий по собственной инициативе, но также составляют нарушение обязанности проявлять образцовую тщательность и безотлагательность при расследовании столь тяжкого преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

74. Европейский Суд также отмечает, что хотя заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу о похищении их родственника, она уведомлялась только о приостановлении и возобновлении разбирательства, но не о других существенных результатах. Соответственно, следствие не обеспечило достаточный уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

75. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Представляется также, что имели место длительные периоды бездействия со стороны районной прокуратуры, когда никакие действия по делу не совершались.

76. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на уровне страны, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным при данных обстоятельствах, и отклоняет их предварительное возражение.

77. С учетом вышеизложенного Европейский Суд постановляет, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств исчезновения Абу Алиева в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

78. Заявительница со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждала, что Абу Алиев претерпел бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции, и что эффективное расследование в этом отношении не проводилось. Она также жаловалась, что вследствие исчезновения ее мужа и уклонения государства от его надлежащего расследования она претерпела нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

79. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и указывали, что расследованием не установлено, что Абу Алиев претерпел бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции, со стороны государственных представителей. Точно так же, поскольку национальным расследованием не установлено, что Абу Алиев похищен государственными представителями, ответственность за нравственные страдания заявительницы не может быть возложена на государство.

80. Заявительница поддержала свои доводы.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

81. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Жалоба в отношении Абу Алиева

i. Общие принципы

82. Поскольку заявительница жаловалась, что ее муж претерпел жестокое обращение при похищении, Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но учитывает, что такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), Series A, N 25, pp. 64-65, § 161, последняя часть).

83. Европейский Суд напоминает, что "если лицо выступает с достоверным утверждением о том, что оно претерпело обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, со стороны полиции или других аналогичных представителей государства, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования" (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

ii. Предполагаемое жестокое обращение

84. Европейский Суд отмечает, что сама заявительница и ее соседка Б. являлись свидетельницами похищения ее мужа. Они видели, что военнослужащие забрали Абу Алиева, не имевшего одной ноги, и влекли его по улице ночью в конце октября в одном нижнем белье.

85. Он также отмечает довод властей Российской Федерации о том, что национальным расследованием не установлено, что Абу Алиев претерпел бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. Европейский Суд, однако, отмечает, что, несмотря на его неоднократные запросы, власти Российской Федерации не представили копии уголовного дела, не приведя достаточных оснований для отказа (см. § 52 настоящего Постановления), и находит, что может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в этом отношении.

86. Европейский Суд напоминает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня является относительной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey), Reports 1998-IV, § 52).

87. Европейский Суд нашел установленным, что Абу Алиев был похищен 29 октября 2002 г. государственными представителями. Представленные доказательства свидетельствуют о том, что его, инвалида, влекли по улице вооруженные лица ночью, в холодную погоду, при наличии на нем только нижнего белья. Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела такое обращение достигает пределов "бесчеловечного и унижающего достоинство", поскольку оно не только вынудило Абу Алиева страдать от холода, но также должно было заставить его ощущать унижение, беззащитность и вызывать опасения и тоску в связи с тем, что может с ним случиться.

88. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении Абу Алиева.

iii. Эффективное расследование

89. Европейский Суд отмечает, что национальное расследование, начатое в связи с похищением Абу Алиева, не дало ощутимых результатов. По причинам, изложенным выше в §§ 67-77 в отношении процессуального обязательства, с точки зрения статьи 2 Конвенции, Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации не смогли провести эффективное расследование жестокого обращения с Абу Алиевым.

90. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 также в этом отношении.

(b) Жалоба в отношении нравственных страданий заявительницы

91. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

92. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительница является женой исчезнувшего лица и что она была свидетелем его похищения. В течение более чем семи лет она не имела о нем сведений. В этот период заявительница обращалась в различные официальные органы с запросами о ее муже, как в письменной форме, так и лично. Несмотря на эти попытки, она не получала убедительных объяснений или информации о его судьбе после задержания. Ответы, которые она получала, в большинстве случаев отрицали, что государство несет ответственность за его задержание, или просто информировали ее о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда, сделанные с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, имеют прямое отношение к этому вопросу.

93. Европейский Суд соответственно заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в отношении заявительницы.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

94. Заявительница также утверждала, что Абу Алиев был заключен под стражу в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

95. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не добыто доказательств, подтверждающих, что Абу Алиев был лишен свободы. Он не был указан в списке лиц, содержащихся в изоляторах, и ни один из региональных правоохранительных органов не имел информации о его заключении под стражу.

96. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

97. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

98. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

99. Европейский Суд установил, что Абу Алиев был похищен государственными служащими 29 октября 2002 г., и с тех пор его никто не видел. Его заключение под стражу не было признано, не зарегистрировано в каких-либо документах мест лишения свободы, и отсутствуют официальные данные о его последующем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

100. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявительницы на то, что ее родственник задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать его от риска исчезновения.

101. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Абу Алиев подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированное статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

102. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

103. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница располагала эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали ей в их использовании. Заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу, имела возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде, и использовала ее. Они добавили, что участники уголовного судопроизводства могли также требовать возмещения ущерба в гражданско-правовом порядке, и ссылались на дела, в которых потерпевшим по уголовным делам присуждались компенсации ущерба за счет государственных органов и, в одном случае, прокуратуры. Таким образом, власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

104. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

105. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

106. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Согласно устойчивой прецедентной практике Европейского Суда, статья 13 Конвенции требует наличия внутренних средств правовой защиты для рассмотрения по существу жалобы на нарушение Конвенции и предоставления соответствующего возмещения, хотя государства-участники наделены определенной свободой усмотрения при определении способа реализации конвенционных обязательств, предусмотренных названной статьей. Однако наличие такого средства правовой защиты требуется только в отношении жалоб, которые могут рассматриваться в качестве "доказуемых" в конвенционной терминологии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 25 июня 1997 г. по делу "Холфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom), § 64, Reports 1997-III).

107. Что касается жалобы на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении жалобы заявителей на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с исчезновением Абу Алиева и на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением, которое он претерпел, Европейский Суд подчеркивает, что с учетом фундаментального значения права на защиту жизни статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате при необходимости компенсации тщательного и эффективного расследования, которое могло бы повлечь установление и наказание лиц, несущих ответственность за лишение жизни, включая эффективный доступ заявителя к процедуре расследования, ведущего к установлению и наказанию этих виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV; и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сюхейла Айдын против Турции" ((Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Европейский Суд напоминает также, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем вытекающее из статьи 2 Конвенции обязательство государств-участников по проведению эффективного расследования (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N 57942/00 и 57945/00, § 183* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

108. Отсюда следует, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении и жестоком обращении являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, указанные властями Российской Федерации, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции.

109. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

110. Что касается ссылки на статью 3 Конвенции в связи с нравственными страданиями заявительницы вследствие исчезновения ее мужа, невозможности установить его судьбу и реакции властей на ее жалобы, Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в отношении поведения властей, повлекшего страдания, которые претерпела заявительница. Европейский Суд полагает, что при таких обстоятельствах обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции не возникает.

111. Что касается ссылки заявительницы на статью 5 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его устойчивой прецедентной практикой более конкретные гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, являясь специальным законом по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают ее требования, и с учетом вышеизложенных выводов о нарушении статьи 5 Конвенции непризнанным задержанием Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

112. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

113. Заявительница требовала компенсации материального ущерба в сумме 120 000 евро, то есть 12 000 евро за каждый год из 10 лет, в течение которых она одна воспитывала и должна была продолжать воспитывать пятеро своих детей.

114. Власти Российской Федерации охарактеризовали это требование как полностью необоснованное.

115. Европейский Суд напоминает, что, в соответствии с правилом 60 Регламента Суда, любое требование о справедливой компенсации должно быть представлено письменно, в разбивке по составным элементам, с приложением соответствующих подтверждающих документов или квитанций, "в противном случае Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично". Поскольку заявительница не представила какого-либо расчета относительно требуемой компенсации материального ущерба, Европейский Суд решил не присуждать ей компенсации по данному основанию (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Эльмурзаев и другие против Российской Федерации" (Elmurzayev and Others v. Russia), жалоба N 3019/04, § 156* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.)).

B. Моральный вред

116. Заявительница требовала 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые она претерпела вследствие утраты ее мужа, безразличия, проявленного властями в их отношении, и невозможности получения какой-либо информации о его судьбе.

117. Власти Российской Федерации находили требуемую сумму завышенной.

118. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием, жестоким обращением и исчезновением мужа заявительницы. Сама заявительница была признана жертвой нарушения статьи 3 Конвенции. Европейский Суд, таким образом, признает, что она претерпела моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь установлением нарушений. Он присуждает заявительнице 60 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

119. Заявительница также требовала 4 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде в связи с работой юристов Центра содействия международной защите. Она не приложила документов, подтверждающих размер требуемой суммы.

120. Власти Российской Федерации указывали, что заявительница имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

121. Европейский Суд может присуждать возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Боттацци против Италии" (Bottazzi v. Italy), жалоба N 34884/97, § 30, ECHR 1999-V и Постановление Европейского Суда от 1 октября 2002 г. по делу "Савицкая против Польши" (Sawicka v. Poland), жалоба N 37645/97, § 54).

122. Европейский Суд отмечает, что заявительница не приложила документов, подтверждающих размер требуемой суммы. В то же время он отмечает, что заявительница выдала доверенность юристам Центра содействия международной защите, которые представили формуляр жалобы и объяснения от имени заявительницы. Соответственно, Европейский Суд признает, что представители заявительницы провели определенную правовую работу в связи с настоящей жалобой.

123. Европейский Суд также отмечает, что настоящее дело является довольно сложным и требует определенной исследовательской и подготовительной работы. В то же время он отмечает, что в связи с применением пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представители заявителей представили объяснения о приемлемости жалобы и существе жалобы в одном комплекте документов. Кроме того, дело содержит немного документальных доказательств в связи с отказом властей Российской Федерации представить большую часть материалов уголовного дела. Европейский Суд, таким образом, сомневается в том, что исследовательская работа требовалась в том объеме, как это утверждают представители.

124. С учетом содержания требований, представленных заявителями, Европейский Суд присуждает им 2 500 евро, за вычетом 850 евро, ранее полученных от Совета Европы в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

125. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил рассмотреть возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств правовой защиты одновременно с существом жалобы и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой в части статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Абу Алиева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Абу Алиева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении Абу Алиева в связи с жестоким обращением, которому он подвергся;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования жестокого обращения с Абу Алиевым;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы в связи с нравственными страданиями, которые она претерпела;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Абу Алиева;

9) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 2 и статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с Абу Алиевым;

10) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 3 Конвенции в связи с нравственными страданиями заявительницы и статьи 5 Конвенции не возникают;

11) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 650 евро (одну тысячу шестьсот пятьдесят евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

12) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 февраля 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда