Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 июня 2010 г. Дело "Губин (Gubin) против Российской Федерации" (жалоба N 8217/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Губин (Gubin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 8217/04)

Постановление Суда

Страсбург, 17 июня 2010 г.

По делу "Губин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 8217/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Алексеем Андреевичем Губиным (далее - заявитель) 19 января 2004 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла Е. Ефремова, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук и первым заместителем министра юстиции Российской Федерации А.Н. Савенковым, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что он содержался в следственном изоляторе N 77/1 г. Москвы в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях, и что он и его защитник не участвовали в рассмотрении жалобы на продление срока его предварительного заключения 3 ноября 2003 г. Европейский Суд также счел целесообразным рассмотреть по собственной инициативе вопрос о соблюдении Россией требований статьи 13 Конвенции, что касается наличия эффективного средства правовой защиты в отношении жалобы заявителя на условия его предварительного заключения в следственном изоляторе N 77/1 в г. Москве.

4. 26 мая 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1981 году и проживает в г. Москве.

A. Задержание и предварительное заключение заявителя

6. 12 августа 2003 г. Т. подала заявление в Кузьминскую районную прокуратуру г. Москвы о том, что она была похищена и изнасилована группой мужчин.

7. 13 августа 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в похищении человека и изнасиловании.

8. 14 августа 2003 г. районный суд принял решение о заключении заявителя под стражу. Заявителя представлял избранный им защитник.

9. Как утверждал заявитель, он не мог обжаловать постановление от 14 августа 2003 г., поскольку администрация изолятора временного содержания, где он в то время содержался, не предоставила ему письменные принадлежности.

10. 8 октября 2003 г. Кузьминский районный суд г. Москвы продлил срок предварительного заключения заявителя до 12 декабря 2003 г. Заявитель присутствовал на заседании. Его защитник просил суд рассмотреть дело в его отсутствие и не явился в заседание. Заявителя представлял адвокат, назначенный судом.

11. 14 октября 2003 г. заявитель подал жалобу на постановление суда от 8 октября 2003 г. Он просил суд кассационной инстанции обеспечить его доставку и присутствие в заседании его защитника.

12. 3 ноября 2003 г. Московский городской суд рассмотрел жалобу. Заседание состоялось в отсутствие заявителя и его защитника. Прокурор полагал, что жалоба заявителя подлежит отклонению. Городской суд установил, что продление срока предварительного заключения заявителя соответствовало закону, и оставил без изменения постановление от 8 октября 2003 г.

13. Районный суд также продлевал срок содержания заявителя под стражей на период судебного разбирательства. Срок продлевался по ходатайству прокурора 3 декабря 2003 г. и 10 февраля 2004 г. Городской суд, рассмотрев жалобы, оставил эти решения без изменения 21 января и 9 марта 2004 г., соответственно. Заявитель не приводит иных подробностей в отношении постановлений о содержании под стражей.

14. Несколько раз в 2004 году заявитель просил следователя допросить дополнительных свидетелей и рассмотреть данные экспертизы. Следователь отклонил ходатайства заявителя, в частности, указав, что:

"Вина [обвиняемых] полностью доказана".

15. 30 января 2004 г. районный суд отклонил жалобу заявителя на отказ прокурора в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые предположительно подвергли его жестокому обращению во время задержания. Заявитель не обжаловал отказ.

B. Судебное разбирательство

16. 1 апреля 2004 г. Кузьминский районный суд г. Москвы получил уголовное дело заявителя.

17. 20 декабря 2004 г. районный суд признал заявителя виновным в похищении человека и изнасиловании и приговорил его к четырем с половиной годам лишения свободы.

18. 19 апреля 2005 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил вынесенный заявителю приговор без изменения.

C. Условия содержания заявителя под стражей

1. Содержание под стражей в изоляторе временного содержания

19. С 13 по 20 августа 2003 г. заявитель содержался в камере N 2 Марьинского изолятора временного содержания. Камера имела площадь 8 кв. м. Заявитель содержался там один. Как он утверждал, камера была плохо освещена, и цементный пол был грязен. В камере водились клопы и иные насекомые. Углы были покрыты паутиной. Простыни, матрацы или одеяла не выдавались. Радиоприемник работал всю ночь. Воду давали дважды в сутки. Раковина отсутствовала, и заявитель вынужден был мыться в туалете. Заявитель получал питание раз в сутки.

2. Содержание под стражей в следственном изоляторе N 77/1

(a) Описание, представленное заявителем

20. 20 августа 2003 г. заявитель был переведен в следственный изолятор N 77/1. По прибытии он был помещен в бокс, имевший площадь 1 кв. м, где провел весь день. Он не получал пищи и не мог пользоваться умывальником в течение всего времени, проведенного в боксе.

21. 21 августа 2003 г. заявитель был помещен в камеру N 274, где он содержался до 11 сентября 2004 г. Она имела площадь 16 кв. м и восемь спальных мест, вмещала от 10 до 15 человек (в своих последующих материалах заявитель указывал, что она вмещала от 12 до 16 человек). Заключенные были вынуждены спать по очереди. Кровати имели длину 1,65 м. Камера не имела ящиков или полок, где заключенные могли бы хранить личные вещи. Приблизительно 80% заключенных курили, и заявитель, некурящий, подвергался воздействию табачного дыма. Туалет был расположен в 1 м от обеденного стола. Он был грязен и смердел. Туалет в камере не был отделен перегородкой от жилой зоны, и использующее его лицо находилось в поле зрения находящихся в камере. Заключенные вынуждены были устроить занавеску для отделения туалета от жилой зоны. Однако надзиратели удаляли занавеску при каждом осмотре. Из-за переполненности камеры заключенные должны были ожидать своей очереди для использования туалета.

22. Пища была неудовлетворительного качества, а порции малы. В дни судебных заседаний заявитель покидал изолятор в 6.00 и возвращался поздно ночью. Вследствие этого он не получал питания в изоляторе и оставался голодным весь день. Питьевая вода в камере отсутствовала. Имелась только водопроводная вода, которая содержала ржавчину и имела особый цвет и запах.

23. Камера имела одно окно, имевшее площадь 1,2 кв. м, закрытое металлическим экраном и решеткой. Экран и решетка препятствовали доступу свежего воздуха или естественного освещения в камеру. Окно не имело стекла. Система искусственной вентиляции не функционировала нормально. Электрическое освещение было включено постоянно.

24. Камера была душной и изобиловала паразитами. Она никогда не подвергалась дезинфекции. В душевых имелись грибок и плесень. Медицинская помощь являлась неудовлетворительной.

25. Как утверждал заявитель, он дважды пытался подать жалобу властям на условия его содержания под стражей. В обоих случаях административный сотрудник физически уничтожил письменные жалобы.

26. Заявитель представил письменные показания пяти его сокамерников, которые подтвердили описание камеры N 274, представленное заявителем.

(b) Описание, представленное властями Российской Федерации

27. По прибытии в следственный изолятор заявитель был направлен в сборное отделение. Он содержался в течение одного часа в одноместном боксе, оборудованном сиденьем и искусственным освещением. Затем он был переведен в другую камеру, которая была оборудована водопроводом, освещением, вентиляцией и сиденьем. Заявитель провел там один день.

28. 21 августа 2003 г. заявитель был переведен в камеру N 274. Совместно с заявителем в этой камере в среднем содержались семь заключенных. В камере имелись восемь кроватей. Заявитель и другие заключенные всегда имели отдельные спальные места и постельное белье.

29. Согласно извлечениям из регистрационного журнала следственного изолятора, представленным властями Российской Федерации, число заключенных в камере было следующим:

Дата	Число заключенных
21 августа 2003 г.	4
24 августа 2003 г.	4
6 сентября 2003 г.	6
29 сентября 2003 г.	6
7 октября 2003 г.	6
Дата не указана	9

30. Металлические жалюзи на окнах камеры отсутствовали. Они были демонтированы до 1 апреля 2003 г., то есть до начала содержания в ней заявителя. Окна были оборудованы вентиляционными отверстиями, которые могли открываться. Имелась также вытяжная вентиляция, которая работала нормально. В изоляторе имелась система центрального отопления, которая всегда функционировала нормально. Средняя температура в камерах никогда не опускалась ниже +18°C зимой и не превышала +22°C летом.

31. Камера была оборудована электрическим освещением. Дневное освещение было включено с 6.00 до 22.00. Ночью использовались лампы пониженной мощности для надзора и безопасности.

32. Заявитель имел возможность принять душ раз в неделю. Постельное белье заменялось еженедельно. Следственный изолятор имел централизованную систему водоснабжения. Качество воды полностью соответствовало стандартам гигиены.

33. Камера подвергалась дезинфекции согласно графику, утвержденному начальником изолятора. Ежедневную уборку осуществляли заключенные. Туалет в камере был отделен от жилой зоны перегородкой высотой в 1,25 м, обеспечивавшей уединение лица, использующего его.

34. Заявитель получал питание три раза в сутки. Пищевой рацион полностью соответствовал стандартам качества и количества.

3. Перевод заявителя в следственный изолятор N 77/6

35. 11 сентября 2004 г. заявитель был переведен в следственный изолятор N 77/6.

36. 4 октября 2004 г. он подал еще одну жалобу на условия его содержания под стражей в следственном изоляторе N 77/1.

37. 27 ноября 2004 г. административный сотрудник следственного изолятора Ф. предположительно вызвала заявителя в свой кабинет. Она угрожала возвратить его в следственный изолятор N 77/1 или усложнить его жизнь в следственном изоляторе N 77/6, если он будет продолжать жаловаться на условия его содержания под стражей.

38. 30 ноября 2004 г. управление исполнения наказаний по г. Москве официально ответило на жалобу заявителя относительно условий содержания под стражей в следственном изоляторе N 77/1. Заявитель был уведомлен о том, что переполненность камер была вызвана ремонтом, проводимым в изоляторе; что рацион питания соответствовал действующим нормами; что все заключенные имели право пользоваться душем в течение 15 минут раз в неделю; и что простыни заменялись еженедельно.

4. Содержание заявителя под стражей после осуждения

39. С 18 по 31 мая 2005 г. заявитель содержался в следственном изоляторе N 66/1 г. Екатеринбурга. Как утверждал заявитель, он содержался в камере N 334, которая имела площадь 30 кв. м и вмещала от 24 до 27 человек. Она имела 11 спальных мест, и заключенные вынуждены были спать по очереди. В камере водились клопы, тараканы, вши и крысы. В ней никогда не убирали. Имелось девять матрацев. Простыни, подушки и одеяла, а также посуда и столовые принадлежности никогда не выдавались. Вода из проржавевшей раковины постоянно вытекала на пол. Туалет был отделен от жилой зоны перегородкой высотой менее одного метра. Заключенные могли пользоваться душем раз в 10 дней. Из-за небольшого размера стола и скамьи заключенные были вынуждены есть по очереди. Радио и часы отсутствовали. Заключенные не получали мыла и ведер для стирки.

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции

40. Заявитель жаловался на то, что он содержался в ужасающих условиях в следственном изоляторе N 77/1 в Москве с 20 августа 2003 г. по 11 сентября 2004 г. в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

Статья 3 Конвенции

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

41. Европейский Суд считает целесообразным затронуть по своей инициативе вопрос о соблюдении Россией требований статьи 13 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

Статья 13 Конвенции

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе...".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

42. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель не подавал жалоб в компетентный национальный орган, и полагали, что его жалоба подлежит отклонению в связи с несоблюдением требований пункта 1 статьи 35 Конвенции, поскольку он не исчерпал внутренние средства правовой защиты до подачи жалобы в Европейский Суд. В частности, они утверждали, что заявитель не был лишен права подачи жалоб прокурору. Они сослались на следующие примеры национальной практики в поддержку своей позиции: по жалобе Н. Новосибирская прокуратура провела проверку, которая подтвердила его данные о недостаточности пищевого рациона и нерегулярности водоснабжения. В результате тюремная администрация провела ремонт и приобрела медицинские товары; во Владимирской области была создана специальная секция для содержания под стражей заключенных с диагнозом "туберкулез" после жалобы неправительственной организации в отношении Б.; в Хабаровском крае администрация тюрьмы, где содержались Ш. и З., провела ремонт душевой и прачечной, усовершенствовала систему вентиляции в дисциплинарном блоке и организовала секцию для медицинских консультаций. В качестве альтернативы заявитель мог предъявить иск о возмещении ущерба в связи с условиями его содержания под стражей. Власти Российской Федерации упомянули два дела: С. было присуждено 250 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного вследствие нарушения его прав, предусмотренных статьей 3 Конвенции, в связи с ужасающими условиями его содержания под стражей в следственном изоляторе Республики Марий Эл; Д. было присуждено 25 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного неудовлетворительными условиями его предварительного заключения.

43. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным статьей 3 Конвенции. Они утверждали, что заявитель всегда имел индивидуальную кровать и постельные принадлежности. Власти Российской Федерации ссылались на извлечения из регистрационного журнала следственного изолятора за период с 18 апреля по 10 ноября 2003 г.

2. Заявитель

44. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что содержался в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях в течение более чем года и не имел эффективного внутреннего средства правовой защиты в связи с нарушением прав. В дополнение к его собственному описанию камеры он представил показания пяти сокамерников, подтверждающих его жалобу. Со ссылкой на обширную прецедентную практику Европейского Суда (дела "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".); "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, Постановление от 16 июня 2005 г.* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); и "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005-Х (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)), заявитель полагал, что он не имел эффективных внутренних средств правовой защиты, доступных на национальном уровне. Он считал, что жалоба прокурору или в суд, на которую указывали власти Российской Федерации, была бы иллюзорна и неэффективна. По его мнению, примеры, приведенные властями Российской Федерации, представляли собой изолированные случаи и не отражали общего подхода российских властей. Что касается его собственных попыток довести свои жалобы до сведения властей, заявитель утверждал, что администрация следственного изолятора отказывала в отправке его жалоб и уничтожала их. Только после его перевода в другой следственный изолятор он смог подать жалобу прокурору на условия его содержания под стражей. Однако жалоба не дала результатов.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

45. Европейский Суд полагает, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты тесно связан с существом жалобы на то, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты для обжалования бесчеловечных и унижающих достоинство условий его содержания под стражей. Европейский Суд, соответственно, находит необходимым исследовать возражение властей Российской Федерации при рассмотрении существа жалобы с точки зрения статьи 13 Конвенции.

46. Европейский Суд также отмечает, что жалоба с точки зрения статей 3 и 13 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Статья 13 Конвенции

47. Европейский Суд отмечает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Статья 13 Конвенции предусматривает наличие внутренних средств правовой защиты в отношении существа "доказуемой жалобы" в соответствии с Конвенцией и предоставление соответствующего возмещения (см., в числе многих примеров, Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 157, ECHR 2000-XI).

48. Объем обязательств по статье 13 Конвенции различен в зависимости от характера жалобы заявителя в соответствии с Конвенцией. Тем не менее средство правовой защиты, предусмотренное статьей 13 Конвенции, должно быть "эффективным" как практически, так и на законодательном уровне.

49. Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявитель мог получить возмещение в связи с предположительно бесчеловечными и унижающими достоинство условиями его содержания под стражей путем подачи жалобы прокурору или в суд, Европейский Суд отмечает, что он ранее устанавливал, что возможность подачи такой жалобы не может рассматриваться как эффективное внутреннее средство правовой защиты (см., например, Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, §§ 27-30* (* Там же. N 9/2007.)). Рассмотрев материалы, представленные властями Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что они не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов.

50. Соответственно, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты и заключает, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием в национальном законодательстве эффективного и доступного средства правовой защиты, позволявшего заявителю обжаловать общие условия его содержания под стражей.

(b) Статья 3 Конвенции

51. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Конвенция в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для квалификации наказания или обращения в качестве "бесчеловечного" или "унижающего достоинство", страдание и унижение должны в любом случае выходить за пределы неизбежного страдания или унижения, присущего данной форме законного обращения или наказания. Хотя меры лишения свободы часто включают такой элемент, в соответствии со статьей 3 Конвенции государство должно обеспечить, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и чтобы порядок и способ исполнения такой меры не подвергали лицо переживаниям и трудностям, интенсивность которых превышает неизбежный уровень страдания, присущий содержанию под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши", §§ 92-94).

52. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно большинства аспектов условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейский Суд не считает необходимым определять соответствие действительности каждого и любого утверждения, поскольку может установить нарушение статьи 3 Конвенции на основе фактов, представленных заявителем, которые государство-ответчик не опровергло (см. Постановление Европейского Суда от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации" (Grigoryevskikh v. Russia), жалоба N 22/03, § 55* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2010.)).

53. В частности, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили информации относительно площади камеры, в которой содержался заявитель. Они также не оспорили данных, приведенных заявителем по данному вопросу.

54. Что касается довода заявителя о том, что камера была всегда переполнена и что, несмотря на наличие восьми спальных мест, число заключенных в два раза превышало эту цифру, Европейский Суд учитывает первоначальные данные, представленные властями Российской Федерации в опровержение утверждений заявителя. Однако Европейский Суд отмечает, что информация, представленная властями Российской Федерации, является довольно скудной. Власти Российской Федерации представили извлечения из регистрационного журнала следственного изолятора только за пять дней. Объяснение причинам выбора этих образцов не представлено. В то время как Европейский Суд признает, что в эти пять дней число заключенных в камере, где содержался заявитель, действительно было меньше проектной вместимости, и что камера не была переполнена, он не может согласиться с тем, что утверждение властей Российской Федерации об отсутствии переполненности является достаточно обоснованным в отношении остальных 13 месяцев содержания заявителя под стражей. Кроме того, Европейский Суд не может не отметить, что данное извлечение из журнала свидетельствует о том, что в одном случае число заключенных превышало количество доступных спальных мест в камере (см. § 29 настоящего Постановления).

55. Европейский Суд также отмечает, что национальные органы фактически признали, что заявитель содержался в переполненной камере (см. § 38 настоящего Постановления). Тем не менее власти Российской Федерации не комментировали этот факт.

56. В связи с указанными противоречиями и неполнотой данных, представленных властями Российской Федерации по данному вопросу, Европейский Суд напоминает, что конвенционное разбирательство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 66, последняя часть, ECHR 2000-VI).

57. С учетом вышеизложенного Европейский Суд не находит, что власти Российской Федерации полностью обосновали свой довод о том, что число заключенных в камере, в которой содержался заявитель, не превышало проектной вместимости, и что она не была переполнена. Соответственно, Европейский Суд принимает довод заявителя, правдивость утверждений которого фактически была установлена национальными властями, о том, что камеры в следственном изоляторе, где он содержался, были переполнены. Периодически, как указывал заявитель, площадь камеры в расчете на одного человека не превышала 1 кв. м. Кроме того, количество кроватей было недостаточным, и заявитель вынужден был спать по очереди с другими заключенными. Заявитель пребывал в таких условиях почти постоянно в течение почти 13 месяцев.

58. Европейский Суд отмечает, что управление исполнения наказаний по г. Москве объясняло ремонтом переполненность камеры, в которой содержался заявитель (см. § 38 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд напоминает, что независимо от причин переполненности государство-ответчик обязано организовать свою пенитенциарную систему таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных при любых финансовых или материальных затруднениях (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.); и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", § 37).

59. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".); Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие, ECHR 2005-Х* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 39 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); и Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие* (* Там же. N 10/2005.)).

60. Принимая во внимание прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Хотя в данном деле нет признаков прямого намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявителю пришлось в течение почти 13 месяцев жить, спать и использовать оборудование в одной камере с таким числом заключенных в ограниченном пространстве, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.

61. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N 77/1 в Москве с 20 августа 2003 г. по 11 сентября 2004 г., которые Европейский Суд находит бесчеловечными и унижающими достоинство в значении этого положения.

62. С учетом вышеизложенного вывода Европейский Суд не считает необходимым рассматривать остальные доводы сторон относительно иных аспектов условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N 77/1 в Москве.

II. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

Заявитель жаловался со ссылкой на статью 13 Конвенции на то, что заседание суда кассационной инстанции в связи с продлением срока его предварительного заключения 3 ноября 2003 г. проводилось в его отсутствие и в отсутствие его защитника. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения пункта 4 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Приемлемость жалобы

63. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

64. Власти Российской Федерации признали, что необеспечение судом кассационной инстанции присутствия заявителя и его защитника в заседании суда кассационной инстанции 3 ноября 2003 г. противоречило пункту 4 статьи 5 Конвенции.

65. Заявитель поддержал свою жалобу.

66. Европейский Суд напоминает, что в силу пункта 4 статьи 5 Конвенции арестованное или заключенное под стражу лицо имеет право инициировать судебное рассмотрение процессуальных и материально-правовых вопросов, которые являются существенными для определения "законности" лишения лица свободы по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 1988 г. по делу "Броган и другие против Соединенного Королевства" (Brogan and Others v. United Kingdom), § 65, Series A, N 154-B). Хотя не всегда необходимо, чтобы предусмотренная пунктом 4 статьи 5 Конвенции процедура сопровождалась такими же гарантиями, которые действуют при рассмотрении уголовного дела или гражданско-правового спора в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, она должна быть судебной и предоставлять гарантии, соответствующие рассматриваемому виду лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рейнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, § 31, ECHR 2005-XII, с дополнительными отсылками). Производство должно быть состязательным и должно всегда обеспечивать равенство сторон. В случае с лицом, чье содержание под стражей подпадает под действие подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, необходимо проводить судебное заседание (см. Постановление Европейского Суда от 11 июля 2000 г. по делу "Тжаска против Польши" (Trzaska v. Poland), жалоба N 25792/94, § 74). Предоставляемая задержанному лицу возможность быть выслушанным лично либо через одну из форм представительства является одной из основополагающих процессуальных гарантий, применяемых в случаях лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда от 13 июля 1995 г. по делу "Кампанис против Греции" (Kampanis v. Greece), § 47, Series A, N 318-В).

67. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 3 ноября 2003 г. Московский городской суд рассмотрел жалобу заявителя на постановление о заключении под стражу 8 октября 2003 г. Прокурор присутствовал в заседании и давал суду объяснения относительно продления срока предварительного заключения заявителя. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что судебные органы страны были обязаны соблюдать принцип равенства сторон и предоставить заявителю возможность личного участия или какой-то формы представительства наравне с прокурором, чтобы он мог возразить на доводы последнего. Однако суд кассационной инстанции уклонился от этого. Как видно из текста решения суда от 3 ноября 2003 г., суд кассационной инстанции провел заседание в отсутствие заявителя и его защитника. Он даже не удостоверился, был ли заявитель и/или его защитник уведомлен о дате и времени заседания, и, при отрицательном ответе, не рассмотрел вопрос об отложении заседания суда кассационной инстанции с целью обеспечения заявителю возможности участия в заседании суда.

68. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что 3 ноября 2003 г. судебные органы страны не провели проверку законности содержания заявителя под стражей в соответствии с требованиями пункта 4 статьи 5 Конвенции. Данное разбирательство не было состязательным, и принцип равенства сторон не соблюдался. Соответственно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

69. Заявитель жаловался на то, что он был избит сотрудниками милиции при его задержании, что он был задержан в отсутствие разумного подозрения в том, что он совершил преступление, в котором он обвинялся, и что ему не был предоставлен защитник в тот же день; также что он не был незамедлительно уведомлен о причинах его задержания и не был безотлагательно доставлен к прокурору. Что касается его предварительного заключения, заявитель жаловался на то, что его защитник не присутствовал в заседании суда, рассматривавшего вопрос о продлении срока его содержания под стражей 8 октября 2003 г., и что он не мог обжаловать постановление о содержании под стражей от 14 августа 2003 г. Он также утверждал, что следователь презюмировал его виновность и отказал в допросе некоторых свидетелей защиты, и что уголовное разбирательство против него было несправедливым и необоснованно длительным. Он жаловался на то, что его многочисленные жалобы оставлены без рассмотрения; что администрация следственного изолятора N 77/1 уничтожила некоторые его рукописные жалобы, и что сотрудник следственного изолятора N 77/6 склоняла его к прекращению обжалования условий его содержания под стражей. Наконец, он утверждал, что он содержался в ужасающих условиях с 13 по 20 августа 2003 г. и с 18 по 31 мая 2005 г. Заявитель ссылался на статьи 3, 5, 6 и 13 Конвенции.

70. Однако с учетом представленных ему материалов, и насколько эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда, он находит, что доказательства не свидетельствуют о наличии признаков нарушений прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

71. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

72. Заявитель требовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

73. Власти Российской Федерации констатировали, что утверждения заявителя не требуют присуждения компенсации морального вреда. В любом случае они находили требования заявителя чрезмерными и полагали, что установление нарушения составило бы достаточную справедливую компенсацию.

74. Европейский Суд признает, что заявитель претерпел унижение и страдания вследствие бесчеловечных и унижающих достоинство условий его содержания под стражей, отсутствия эффективного средства правовой защиты в отношении его жалобы на эти условия и невозможности участия, личного или через представителя, в заседании суда кассационной инстанции, осуществлявшего проверку законности его содержания под стражей. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и разочарование заявителя не могут быть компенсированы одним лишь фактом установления нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 11 800 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

75. Заявитель также требовал 1 520 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде. Он отмечал, что эта сумма покрывает затраты времени, в течение которого его представитель работала над делом. В частности, она посвятила 22 часа изучению материалов дела и 16 часов подготовке возражений на объяснения, представленные властями Российской Федерации.

76. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не продемонстрировал, что он действительно понес судебные расходы и издержки в разбирательстве дела Европейским Судом, которые являлись необходимыми.

77. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле заявителю уже была выплачена сумма в 850 евро в порядке освобождения от оплаты юридической помощи. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает необходимости присуждения какой-либо суммы по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

78. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил единогласно исследовать возражение властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя на бесчеловечные и унижающие достоинство условия его содержания под стражей при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

2) признал единогласно жалобу приемлемой в части условий предварительного заключения заявителя в следственном изоляторе N 77/1 в Москве, отсутствия эффективного средства правовой защиты в отношении его жалобы на эти условия и невозможности его участия в заседании суда кассационной инстанции 3 ноября 2003 г., а в остальной части неприемлемой;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия эффективного средства правовой защиты в отношении жалобы заявителя на условия его содержания под стражей;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N 77/1 в Москве;

5) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

6) постановил шестью голосами "за" и одним - "против":

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 11 800 евро (одиннадцать тысяч восемьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 июня 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда