Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июня 2010 г. Дело "Вакаева и другие (Vakayeva and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 2220/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Вакаева и другие (Vakayeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2220/05)

Постановление Суда

Страсбург, 10 июня 2010 г.

По делу "Вакаева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 2220/05 поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 30 декабря 2004 г.

2. Интересы заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 13 сентября 2007 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями выступают:

1) Шумист Вакаева, 1953 года рождения;

2) Ровдат Татаева, 1956 года рождения;

3) Марина Оцаева, 1980 года рождения; и

4) Дауд Абдуразаков, 1951 года рождения.

6. Первая, вторая и третья заявительницы проживают в селе Дуба-Юрт Шалинского района Чеченской Республики; четвертый заявитель проживает в селе Чири-Юрт Шалинского района Чеченской Республики.

7. Первая заявительница является женой Шамсуди Вакаева, 1949 года рождения; они являются родителями Шамиля Вакаева, 1976 года рождения, и Шамхана Вакаева, 1975 года рождения. Вторая заявительница является матерью Саламбека Татаева, 1976 года рождения. Третья заявительница является женой Рамзана Дудаева, 1969 года рождения. Четвертый заявитель является отцом Юнуса Абдуразакова, 1979 года рождения.

A. Исчезновение пяти жителей Дуба-Юрт

1. Версия заявителей

(a) Похищение пяти человек

8. 15 марта 2001 г. Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев находились в доме Вакаевых. Шамхан Вакаев и его жена Д. находились в спальне на верхнем этаже; остальные четверо мужчин находились в нижней части здания.

9. 15 марта 2001 г. примерно в 12.45* (* В оригинале указано "в 12.45 ночи". Однако поскольку в § 128 настоящего Постановления Европейский Суд уличает похитителей в принадлежности к государственным структурам со ссылкой на то, что иначе они не смогли бы передвигаться по территории в дневное время (что не мешает в § 151 прийти к аналогичному выводу в отношении похитителей, действовавших ночью), можно заключить, что дело происходило днем (прим. переводчика).) два бронетранспортера (БТР), автомобиль "Урал" и автомобиль повышенной проходимости УАЗ подъехали к дому Вакаевых; их регистрационные номера не были четко видны. Приблизительно 30 вооруженных лиц в камуфляжной форме вышли из транспортных средств. Мужчины были без масок. Они имели славянскую внешность и говорили по-русски без акцента.

10. Вооруженные лица открыли огонь и ранили Шамиля Вакаева и Ч., соседку Вакаевых. Вооруженные лица сделали инъекцию раненому Шамилю Вакаеву.

11. В неустановленный момент один из вооруженных лиц также был ранен.

12. Третья заявительница находилась в своем доме поблизости от дома Вакаевых. Услышав выстрелы, она заторопилась наружу, чтобы узнать, что происходит, и увидела автомобиль "Урал" и БТР. Третья заявительница испугалась и возвратилась в свой дом.

13. Вооруженные лица избили Саламбека Татаева, Рамзана Дудаева, Юнуса Абдуразакова и Шамиля Вакаева. У Рамзана Дудаева пошла кровь. Вооруженные лица также избили Х., соседа Вакаевых, который случайно находился во дворе их дома.

14. Тем временем несколько вооруженных лиц наверху в спальне в присутствии Д. схватили Шамхана Вакаева. Затем они вывели пятерых лиц наружу. Они посадили Шамиля Вакаева в автомобиль УАЗ и четверых других мужчин в один из БТР. Транспортные средства удалились в направлении села Дачу-Борзой, где была расположена военная база 34-й бригады внутренних войск. Позже кто-то видел, что вертолет покинул военную базу; по неясным причинам заявители пришли к заключению о том, что вертолет перевозил их родственников на военную базу Ханкала.

(b) Освещение по телевидению похищения пяти человек

15. 9 марта 2001 г. представитель Федеральной службы безопасности (далее - ФСБ) заявил на местном телевизионном канале, что пять лиц были арестованы в деревне Дуба-Юрт, и назвал имена пропавших родственников заявителей.

16. 14 мая 2001 г. государственный телеканал РТР показал программу, подготовленную С., которая содержала видеозапись похищения пяти родственников заявителей.

17. Заявители получили фрагмент из программы С. продолжительностью в одну минуту, в котором журналист комментирует спецоперацию ФСБ по задержанию служащими ФСБ командира повстанцев по фамилии Вакаев.

2. Версия властей Российской Федерации

18. Приблизительно в 13.00 15 марта 2001 г. неустановленные лица в камуфляжной форме похитили Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева из дома N 175 по улице Шерипова села Дуба-Юрт.

19. Х. не находился вблизи дома Вакаевых днем 15 марта 2001 г., поскольку он посещал похороны в другой части села.

B. Расследование исчезновения пяти человек

1. Версия заявителей

20. Заявители неоднократно жаловались на исчезновение их родственников в местную администрацию, ФСБ, Государственную Думу Российской Федерации и милицию. Заявители также посетили несколько военных баз, чтобы узнать о местонахождении их родственников.

21. 15 мая 2001 г. заявители жаловались на похищение пяти их родственников в прокуратуры разных уровней.

22. 18 мая 2001 г. военная прокуратура воинской части N 20116 направила жалобы заявителей на похищение их родственников в прокуратуру Чеченской Республики в соответствии с правилами подследственности, утверждая, что причастность военнослужащих к происшествию установлена не была.

23. 19 июня 2001 г. прокуратура Шалинского района (далее - районная прокуратура) возбудила уголовное дело о похищении пяти жителей Дуба-Юрта в соответствии с частью 2 статьи 126 российского Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен номер 23116.

24. 15 октября 2001 г. районная прокуратура ответила на письмо заявителей от 15 мая 2001 г., сообщив, что расследование похищения их родственников неопознанными лицами, вооруженными автоматами, продолжается.

25. 26 ноября 2001 г. прокуратура Чеченской Республики направила жалобу первой заявительницы на похищение ее сыновей в районную прокуратуру.

26. 15 декабря 2001 г. районная прокуратура сообщила первой заявительнице, что расследование по делу N 23116 приостановлено из-за невозможности установить виновных, и что принимаются следственные меры для раскрытия преступления.

27. 26 декабря 2001 г. управление ФСБ по Чеченской Республике сообщило первой заявительнице, что спецоперации в селе Дуба-Юрт 14-17 марта 2001 г. не проводились. Оно отметило, что видеозапись похищения родственников заявителей, предположительно показанная в передаче по национальному и местному телевидению, не имела титров "съемка произведена ФСБ России".

28. В неустановленную дату в марте 2002 г. командующий группировкой внутренних войск Министерства внутренних дел на Северном Кавказе (далее - войска СКГ) сообщил прокуратуре воинской части N 20102, что 15 марта 2001 г. в селе Дуба-Юрт проводились специальные операции, но войска СКГ не задерживали Юнуса Абдуразакова.

29. В неустановленную дату первая заявительница обратилась с жалобой на приостановление следствия по делу о похищении ее сыновей в управление Генеральной прокуратуры по Южному федеральному округу. 25 апреля 2002 г. она получила ответ о том, что жалоба направлена в прокуратуру Чеченской Республики.

30. 27 мая 2002 г. управление ФСБ по Чеченской Республике сообщило первой заявительнице, что ее жалоба направлена в военную прокуратуру воинской части N 20102 и что сотрудники ФСБ не задерживали упомянутых в жалобе лиц.

31. 1 июля 2002 г. расследование по делу N 23116 было возобновлено.

32. 6 июля 2002 г. военная прокуратура воинской части N 20116 направила жалобу первой заявительницы в прокуратуру Чеченской Республики. Она указала следующее:

"Задержание и похищение этих [пропавших] лиц было, наиболее вероятно, произведено сотрудниками группы "Альфа" ФСБ России, а не военной разведки, так как уже 19 марта 2001 г. центральное телевидение распространило сообщение [С.] об этом задержании, которое было прокомментировано [З.], главой пресс-службы ФСБ России. Видеозапись этого сообщения хранится в материалах уголовного дела N 4-23116, находящегося на расследовании в прокуратуре Шалинского района".

33. 27 июля 2002 г. районная прокуратура уведомила заявителей, что их жалоба на предполагаемое участие сотрудников ФСБ в похищении их родственников была приобщена к делу и что расследование возобновлено 1 июля 2002 г.

34. 31 июля 2002 г. прокуратура Чеченской Республики уведомила заявителей, что в отношении похищения их родственников районной прокуратурой возбуждено дело N 23116.

35. 1 августа 2002 г. прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявителей в районную прокуратуру. Она также сообщила первой заявительнице, что неоднократно рассматривала материалы дела и что расследование продолжается.

36. 9 августа 2002 г. районная прокуратура сообщила первой заявительнице, что 6 августа 2002 г. она направила материалы дела N 23116 в прокуратуру Чеченской Республики для последующей передачи в военную прокуратуру воинской части N 20116.

37. 14 августа 2002 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что срок расследования был продлен до 1 ноября 2002 г. и что дело, вероятно, будет позднее передано в военную прокуратуру.

38. 6 сентября 2002 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что она признана потерпевшей по делу N 23116.

39. 13 сентября 2002 г. прокуратура Чеченской Республики передала дело N 23116 в военную прокуратуру воинской части N 20102; в сопроводительном письме она указала, что установлено участие военнослужащих в похищении.

40. 7 октября 2002 г. военная прокуратура Северо-Кавказского округа возвратила дело N 23116 в прокуратуру Чеченской Республики, утверждая, что расследование было неполным и участие военнослужащих не доказано.

41. 13 октября 2002 г. районная прокуратура возобновила расследование по делу.

42. 10 марта 2003 г. районная прокуратура приостановила расследование.

43. В неустановленную дату расследование было возобновлено.

44. 17 апреля 2003 г. отдел внутренних дел Шалинского района сообщил первой заявительнице, что предпринимаются оперативно-розыскные меры, чтобы установить местонахождение ее сыновей.

45. 29 июля 2003 г. расследование было вновь приостановлено.

46. 16 октября 2003 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что различные правоохранительные органы отрицают причастность к похищению ее сыновей и что разбирательство приостановлено из-за невозможности установления виновных в похищении.

47. 1 декабря 2003 г. первая заявительница направила в районную прокуратуру запрос о результатах расследования.

48. 11 декабря 2003 г. прокуратура Чеченской Республики ответила первой заявительнице, что, несмотря на приостановление расследования по делу N 23116, для раскрытия преступления принимаются необходимые меры. 30 декабря 2003 г. она направила аналогичное письмо четвертому заявителю.

49. 23 марта 2004 г. районная прокуратура признала первую заявительницу потерпевшей.

50. 1 апреля 2004 г. расследование похищения родственников заявителей было вновь приостановлено.

51. 16 ноября 2004 г. фонд "Правовая инициатива по России", действуя от имени заявителей, просил районную прокуратуру информировать его о ходе расследования. 20 декабря 2004 г. районная прокуратура ответила, что расследование продолжается.

52. 27 марта 2006 г. постановление от 1 апреля 2004 г. было отменено и расследование по делу N 23116 было возобновлено.

53. 30 марта 2006 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила четвертому заявителю, что следствие возобновлено и продолжается под ее надзором в районной прокуратуре.

54. 16 июля 2006 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила четвертому заявителю, что расследование в связи с похищением Юнуса Абдуразакова и других мужчин "неопознанными лицами в камуфляжной форме и масках", передвигавшимися на "двух БТР и автомобиле УАЗ без опознавательных или номерных знаков", было приостановлено 27 апреля 2006 г. из-за невозможности установления виновных.

55. 20 июля 2006 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице следующее:

"Приблизительно в 13:00 15 марта 2001 г. в ходе специальной операции, [проводившейся] в селе Дуба-Юрт Шалинского района, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках задержали и увезли в неизвестном направлении Ю. Абдуразакова, Р. Дудаева, С. Татаева, Ш. Вакаева и Ш. Вакаева".

Она также указала, что расследование по делу N 23116 неоднократно приостанавливалось и что отсутствуют основания для отмены постановления о его приостановлении от 27 апреля 2006 г.

56. 19 марта 2007 г. Министерство внутренних дел Чеченской Республики направило первой заявительнице письмо, в котором, в частности, сообщалось:

"Из материалов уголовного дела [N 23116] следует, что похищенные лица были задержаны в ходе специальной операции, проводимой сотрудниками служб безопасности и военнослужащими Министерства обороны; однако установление места нахождения похищенных или [личности] причастных к этому преступлению, и их принадлежности к правоохранительным органам Российской Федерации, не представляется возможным".

57. 17 мая 2007 г. четвертый заявитель просил районную прокуратуру возобновить следствие по делу N 23116. Он указал, что 15 марта 2001 г. в ходе спецоперации был ранен военнослужащий российских войск, и просил установить личность этого военнослужащего. Он также указал, что в мае 2001 г. его сын содержался в Шалинском районном временном отделе внутренних дел, и просил опросить сотрудников милиции Алтайского края, которые тогда несли службу в этом отделе. Наконец, он утверждал, что Юнус Абдуразаков содержался в военной прокуратуре Объединенной группировки войск, и запросил информацию из данного органа.

58. 28 мая 2007 г. районная прокуратура частично удовлетворила жалобу четвертого заявителя в части запросов информации, но отказалась возобновить расследование. Постановление в соответствующей части указывало следующее:

"Около 13:00 15 марта 2001 г. в ходе операции, проводимой спецподразделением в селе Дуба-Юрт Шалинского района Чеченской Республики, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках задержали Абдурзакова* (* Сын четвертого заявителя имел фамилию Абдуразаков (прим. переводчика).), Дудаева, Татаева и Вакаева и после этого увезли их на двух БТР и автомобиле УАЗ в неизвестном направлении...

Рассмотрев обращение [четвертого заявителя], следственные органы сделали вывод, что оно подлежит удовлетворению в части направления запросов в правоохранительные органы Алтайского края и прокуратуру Объединенной группировки войск, а также запроса об установлении личности служащего Внутренних войск Министерства внутренних дел в Северном Кавказском регионе, который был ранен в ходе спецоперации 15 марта 2001 г. в селе Дуба-Юрт Шалинского района Чеченской Республики".

59. 10 апреля 2008 г. Шалинский районный отдел Следственного комитета российской прокуратуры в Чеченской Республике сообщил первой заявительнице, что расследование по делу N 23116 было приостановлено 10 декабря 2007 г. из-за невозможности установления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

2. Доводы властей Российской Федерации

60. После событий 15 марта 2001 г. заявители направляли жалобы на похищение их родственников в районную администрацию и администрацию Чеченской Республики, офисы специального представителя и общественные организации.

61. 26 июня 2001 г. заявители жаловались на похищение пяти лиц в отдел внутренних дел Шалинского района.

62. 29 июня 2001 г. районная прокуратура начала расследование по делу N 23116 о похищении пяти человек.

63. 14 июля 2001 г. первая и четвертый заявители, а также Д., старший брат Рамзана Дудаева, были признаны потерпевшими, тогда как вторая заявительница была признана потерпевшей 22 июля 2001 г.

64. В неустановленную дату была допрошена первая заявительница. Она показала, что в 1999 году Шамиль Вакаев примкнул к незаконному вооруженному формированию, но несколько месяцев спустя вернулся домой. После этого он не принимал участия в операциях повстанцев. Приблизительно в 14.00 15 марта 2001 г. первая заявительница узнала от местных жителей, что два ее сына, а также Юнус Абдуразаков, Рамзан Дудаев и Саламбек Татаев были увезены неизвестными лицами, передвигавшимися на БТР и автомобиле УАЗ и, что Ч. в ходе похищения случайно получила огнестрельное ранение.

65. В неустановленную дату был допрошен четвертый заявитель. Он указал, что 15 марта 2001 г. его сын Юнус Абдуразаков направился в Дуба-Юрт навестить свою бабушку. Четвертый заявитель сообщил, что в какой-то момент его сын заметил группу военнослужащих, и чтобы избежать встречи с ними, он вошел в первый же дом на своем пути. Затем военнослужащие зашли в этот же дом и увели Юнуса Абдуразакова и четырех других молодых мужчин. Военный комендант Шалинского района сообщил четвертому заявителю, что никакие специальные операции в Дуба-Юрте не проводились. 14 мая 2001 г. канал РТР показал отснятый видеоматериал о задержании его сына.

66. Д. на допросе показал, что 15 марта 2001 г. его брат пошел навестить их дальних родственников. Позже Д. узнал, что Рамзан Дудаев и другие мужчины были арестованы военнослужащими и увезены на БТР. Два месяца спустя сообщение о задержании участников незаконных вооруженных формирований специальным подразделением группы Альфа было показано по телевидению; один из показанных задержанных являлся его братом.

67. В неустановленную дату Ч. была допрошена и показала, что приблизительно в 12.00 или в 13.00 15 марта 2001 г. служащие на БТР и автомобиле УАЗ подъехали к магазину, где она работала, и начали стрелять в воздух. Одна пуля ранила ее плечо. Ч. видела, что военнослужащие увезли братьев Вакаевых из дома N 175.

68. В качестве свидетеля была допрошена Д., жена Шамхана Вакаева, она показала, что приблизительно в 13.00 15 марта 2001 г., в то время как она находилась в семейном доме, вооруженные лица в масках и камуфляжной форме ворвались в дом, заперли Д. в комнате и обыскали дом. Позже Д. услышала выстрелы, звуки которых доносились со двора, где находились ее муж и его брат. Когда неизвестные лица уехали, Д. вышла из дома и узнала от соседей, что братьев Вакаевых увезли.

69. Был допрошен Х., сосед Вакаевых, который показал, что около 18.00 15 марта 2001 г. он узнал о похищении нескольких жителей села Дуба-Юрт.

70. Был допрошен Я., глава местной администрации села Дуба-Юрт, который показал, что Шамиль Вакаев был повстанцем в 1999-2000 годах и, возможно, являлся руководителем местной террористической ячейки.

71. Следователи направили запрос руководителю телевизионного канала РТР о представлении всего отснятого материала о специальной операции в Чеченской Республике, который был показан в программе новостей "Вести" 14 мая 2001 г. Из полученного ответа следовало, что 14 мая 2001 г. по каналу РТР был показан документальный фильм "Чечня: тревоги и надежды", подготовленный Д.С., который содержал кадры, отснятые группой программы новостей "Вести" и другие, предоставленные центром связей с общественностью ФСБ России. Канал РТР не сохранил копию упомянутого видеоматериала, так как подобные материалы хранятся в течение только одного года.

72. В неустановленную дату был допрошен Д.С. Он указал, что не был свидетелем задержаний в селе Дуба-Юрт 15 марта 2001 г. и не имел информации о спецоперации, выполняемой в то время, или о личностях служащих, отвечающих за нее. Отснятый материал спецоперации был прислан на канал РТР через официальные источники обмена видеоинформацией.

73. Командующий группой внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации на Северном Кавказе и заместитель командующего временной группировки Министерства внутренних дел Российской Федерации направили следователям письма 17 марта и 6 сентября 2002 г., соответственно. Они указали, что 15 марта 2001 г. в селе Дуба-Юрт проводились специальные операции, но Юнус Абдуразаков, Рамзан Дудаев, Саламбек Татаев, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев задержаны не были.

74. 4 июля 2001 г. и 29 июля 2002 г. следователи запросили информацию о родственниках заявителей в отделе ФСБ Шалинского района. Аналогичный запрос они направили 2 марта 2002 г. в управление ФСБ по Чеченской Республике. В ответ им сообщили, что служащие обоих органов не задерживали пятерых пропавших лиц и что приняты следственные меры по установлению лиц, передвигавшихся на БТР в Дуба-Юрте в тот день, которые не дали результатов.

75. Расследование уголовного дела N 23116 продолжается.

C. Исчезновение Шамсуди Вакаева и расследование этого исчезновения

1. Доводы первой заявительницы

76. 12 марта 2005 г. группа вооруженных лиц, предположительно являвшихся российскими военнослужащими, прибыла в дом первой заявительницы. Они беседовали с Шамсуди Вахаевым и спросили его, почему он еще не в тюрьме. Затем они обыскали дом и удалились.

77. Между 3.00 и 4.00 2 апреля 2005 г. группа вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме вторглась в дом Вакаевых. Они не назвали себя, но спросили о месте нахождения Шамсуди Вакаева. Первая заявительница сообщила им, что ее муж спит в пристройке к дому. Мужчины прошли туда, разбудили Шамсуди Вакаева, предложили ему одеться, посадили его в автомобиль УАЗ, припаркованный снаружи, и уехали в направлении села Чишки, где был расположен блокпост федеральных войск.

78. Когда первая заявительница начала искать своего мужа, она узнала, что двое других жителей Дуба-Юрта, Саид-Хусейн Эльмурзаев и Сулиман Эльмурзаев, были задержаны вооруженными лицами, прибывшими на трех автомобилях УАЗ, ночью 2 апреля 2005 г.

79. На второй день после похищения первая заявительница пожаловалась на задержание мужа в районную прокуратуру. Позднее следователь районной прокуратуры в сопровождении военнослужащих посетил дома Вакаевых и двух задержанных мужчин, опросил свидетелей и сфотографировал место преступления.

80. 2 августа 2005 г. первая заявительница была признана потерпевшей по делу N 46060.

81. 9 февраля 2006 г. прокуратура Чеченской Республики по просьбе первой заявительницы представила информационную справку о ходе следствия по делу N 46060, указав, что расследование похищения Шамсуди Вакаева и Эльмурзаевых было начато 14 июня 2005 г. и позже, в неустановленную дату, приостановлено, что место нахождения пропавших не установлено и что для раскрытия преступления принимаются следственные меры* (* После приостановления предварительного следствия производство следственных действий не допускается. Европейский Суд, вероятно, имеет в виду меры по установлению места нахождения исчезнувших лиц (прим. переводчика).).

82. 20 февраля 2006 г. районная прокуратура приостановила расследование по делу N 46060 и уведомила об этом первую заявительницу.

83. В письме к первой заявительнице, датированном 20 февраля 2006 г., районная прокуратура указала, что расследование по делу N 46060 возобновлено* (* В оригинале, вероятно, одна или несколько опечаток (прим. переводчика).) 2 марта 2006 г.

84. Первая заявительница жаловалась в прокуратуру Чеченской Республики на неэффективность расследования похищения ее мужа.

85. 16 марта 2006 г. прокуратура Чеченской Республики уведомила первую заявительницу, что 8 мая 2005 г. в Грозненском районе Чеченской Республики обнаружен труп Саид-Хусейна Эльмурзаева и что прокуратурой Грозненского района в связи с его убийством возбуждено уголовное дело N 44078. Местонахождение Шамсуди Вакаева и Сулимана Эльмурзаева не установлено. Дела N 46060 и N 44078 объединены и находятся на рассмотрении в прокуратуре Грозненского района под надзором прокуратуры Чеченской Республики.

86. 18 июля 2006 г. прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что дела N 46060 и N 44078 объединены в одно производство под N  46060 и следствие по нему приостанавливалось несколько раз, в том числе 2 июня 2006 г. 18 июля 2006 г. постановление от 2 июня 2006 г. отменено, и следственные действия продолжаются.

87. 21 августа 2006 г. прокуратура Грозненского района приостановила расследование.

88. 11 февраля 2008 г. Грозненский районный отдел Управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации по Чеченской Республике отменил постановление от 21 августа 2006 г. и возобновил расследование по делу N 46060.

89. 22 февраля 2008 г. следователи, установив, что труп Саида-Хусейна Эльмурзаева не имел никаких видимых следов насильственной смерти и не подвергался вскрытию, прекратили расследование его убийства на основании отсутствия доказательств совершения преступления.

90. 28 февраля 2008 г. дело о похищении Шамсуди Вакаева, Саида-Хусейна Эльмурзаева и Сулимана Эльмурзаева было передано в Шалинский районный отдел управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации по Чеченской Республике.

2. Версия властей Российской Федерации

91. Приблизительно в 4.00 2 апреля 2005 г. неустановленные вооруженные автоматами лица в масках приехали в Дуба-Юрт на трех автомобилях УАЗ, похитили Шамсуди Вакаева и двух других селян и увезли их в неизвестном направлении.

92. 14 июня 2005 г. районная прокуратура возбудила дело N 46060 в связи с расследованием похищения трех мужчин.

93. Местонахождение Шамсуди Вакаева не установлено. Расследование по делу N 46060 продолжается.

D. Материалы дел N 23116 и 46060

94. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли документов из уголовных дел N 23116 и 46060, за исключением копии постановления от 22 июля 2001 г. районной прокуратуры о признании второй заявительницы потерпевшей и протокола ее допроса от того же числа. Со ссылкой на информацию, полученную от Генеральной прокуратуры, власти Российской Федерации сообщили, что расследование продолжается и что раскрытие остальных документов из материалов уголовного дела противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку оно содержит сведения военного характера и персональные данные относительно свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства.

II. Применимое национальное законодательство

95. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

96. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они утверждали, что расследование уголовных дел N 23116 и 46060 еще не окончено. Заявители также не были лишены права обращения с жалобой в суд на бездействие следственных органов, в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса или обращения в суд по гражданским делам с требованием о возмещении ущерба и морального вреда, но не сделали этого.

97. Заявители оспорили это возражение. Они утверждали, что расследование уголовных дел N 23116 и 46060 продолжалось длительное время в отсутствие значимых результатов и оказалось неэффективным. Кроме того, они подчеркнули, что жалоба на бездействие следствия, поданная в суд, не могла дать положительные результаты, поскольку национальные суды не вправе обязать совершить следственные действия непосредственно. Они ссылались на ряд примеров безуспешного обращения в суд жителей Чеченской Республики с жалобами на прокуратуру.

B. Мнение Европейского Суда

98. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутренних средств правовой защиты, установленное пунктом 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей использовать в первую очередь те средства правовой защиты, которые в национальной правовой системе являются доступными и достаточными для устранения предполагаемых нарушений. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалобы, которые впоследствии подаются в Европейский Суд, были поданы в соответствующий национальный орган, по крайней мере, по существу, и с учетом формальных требований и сроков, предусмотренных национальным законодательством, и, кроме того, чтобы были использованы процессуальные средства, которые могут воспрепятствовать нарушению Конвенции. Однако не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, §§ 51-52; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey), жалоба N 41964/98, § 64).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey)"

99. Государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание, обязано указать Европейскому Суду с достаточной ясностью средства правовой защиты, к которым не прибегнул заявитель, и продемонстрировать, что эти средства правовой защиты в соответствующий период являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

100. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

101. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных служащих, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции. Суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты.

102. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд принимает к сведению, что производство по уголовным делам N 23116 и 46060 продолжается с июня 2001 г. и июня 2005 г., соответственно. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования обоих дел.

103. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалобы заявителей. Таким образом, он решил исследовать это возражение при рассмотрении существа дела и считает, что данный вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Предполагаемые нарушения статьи 2 Конвенции

104. Заявители жаловались на то, что Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев, Шамхан Вакаев и Шамсуди Вакаев были задержаны российскими служащими и затем исчезли, и что национальные органы не провели эффективное расследование данных преступлений. Они ссылались на статью 2 Конвенции, которая предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

105. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителей. Они поставили под сомнение тот факт, что 15 марта 2001 г. похитители открыли огонь немедленно после прибытия в дом Вакаевых, поскольку Д. показывала, что она услышала выстрелы после того, как люди вошли в ее дом. Д. не наблюдала похищение, поскольку она была заперта в комнате. Х. не наблюдал похищение и не был побит, поскольку, как он подтвердил в ходе национального расследования, он отсутствовал.

106. Власти Российской Федерации также утверждали, что гипотеза о посещении больной бабушки являлась неправдоподобной, и предположили, что пять человек, собравшихся в доме Вакаевых, преследовали определенные незаконные цели и скрывались от государственных органов. Кроме того, по мнению властей Российской Федерации, Шамиль Вакаев мог скрыться, чтобы избежать преследования в связи с причастностью к незаконным вооруженным формированиям.

107. Место нахождения пяти отсутствующих родственников заявителей остается неизвестным. Нет оснований полагать, что они мертвы, поскольку их тела не обнаружены.

108. Формулировка письма Министерства внутренних дел Чеченской Республики, по мнению властей Российской Федерации, не подтверждает причастность военнослужащих к событиям 15 марта 2001 г. и отражает лишь гипотезу, которая рассматривалась в ходе расследования.

109. Похищение Шамсуди Вакаева расследовалось. Причастность к преступлению должностных лиц государства или смерть исчезнувшего лица не были доказаны.

110. Расследование похищения являлось эффективным. Его длительность объясняется сложностью указанных дел. Задержка возбуждения уголовного дела N 23116 была вызвана заявителями, поскольку они не довели этот вопрос до сведения компетентных органов. Национальные органы приняли все необходимые меры для раскрытия преступлений. Трое заявителей были признаны потерпевшими и имели бы возможность ознакомиться со всеми материалами дел по окончании расследования. Расследование все еще продолжается.

2. Заявители

111. Заявители поддержали свою жалобу. Они указали, что на самом деле Х. присутствовал в доме Вакаевых 15 марта 2001 г. и ввел в заблуждение следователей из опасения преследования. Заявители также подчеркивали, что они подали жалобу в военную прокуратуру до 18 мая 2001 г. Причины сбора в доме Вакаевых 15 марта 2001 г., как и время стрельбы, по мнению заявителей, не имели значения для рассмотрения их жалобы.

112. Заявители также подчеркивали, что в марте 2001 г. блокпосты, обслуживаемые федеральными войсками, находились на каждой из двух дорог, ведущих в село и из него.

113. Первая заявительница сообщила, что в апреле 2005 г. на дороге, ведущей из села, имелся блокпост, обслуживаемый российскими сотрудниками из Бурятии.

114. Заявители также утверждали, что расследование по делам N 23116 и 46060 являлось неэффективным и бесполезным.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

115. Европейский Суд полагает, учитывая доводы сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 103 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

116. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или исчезает впоследствии (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII; Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

117. В делах, в которых имеются противоречивые сведения о событиях, Европейский Суд при установлении фактов неизбежно сталкивается с теми же трудностями, которые испытывает любой суд первой инстанции. Если, как в настоящем деле, информация, способная подтвердить или опровергнуть утверждения заявителя, находится в исключительном распоряжении государства-ответчика, любое уклонение властей Российской Федерации от сотрудничества без удовлетворительных объяснений может позволить сделать вывод об обоснованности этих утверждений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

118. Европейский Суд отмечает, что в его прецедентной практике выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению фактов, относительно которых стороны не пришли к согласию. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает свою практику, подтверждающую применение при оценке доказательств стандарта доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII). Такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. В этом контексте при получении доказательств должно приниматься во внимание поведение сторон (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

119. Европейский Суд сознает субсидиарный характер своих функций и учитывает необходимость проявлять осторожность при принятии на себя роли суда первой инстанции, устанавливающего факты, когда это не представляется неизбежным с учетом обстоятельств конкретного дела (см. Решение Европейского Суда от 4 апреля 2000 г. по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95). Тем не менее, когда заявитель ссылается на статьи 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд обязан осуществлять особенно тщательную проверку (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336, § 32; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если определенные национальные разбирательства и расследования уже имели место.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria)"

120. Если рассматриваемые события относятся полностью или в значительной части к исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, которые находятся под их контролем в местах содержания под стражей, в отношении травм и смерти, имевших место в период лишения свободы, возникают обоснованные фактические презумпции. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение* (* С учетом особой значимости этого высказывания Европейский Суд дословно повторяет содержание последней части § 116 настоящего Постановления, за исключением ссылок на прецедентную практику (прим. переводчика).) (см. Постановление Европейского Суда от 27 августа 1992 г. по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France), Series A, N 241-A, pp. 40-41, §§ 108-111; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34; и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 27 августа 1992 г. по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France)"

121. Европейский Суд также напоминает, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государств "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции" косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лица в результате применения силы (см. Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 86, Reports 1998-I). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения национального законодательства, которое защищает право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, оно должно осуществляться с разумной безотлагательностью и быстротой, быть эффективным в том смысле, что должно обеспечивать определение того, было ли применение силы в таких случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, ECHR 2001-III (извлечения); и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey)"

(b) Предполагаемые нарушения статьи 2 Конвенции в отношении Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева

i. Установление фактов

122. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию в отношении обстоятельств похищения пяти родственников заявителей.

123. Заявители утверждали, что вооруженные лица, которые похитили их близких родственников Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева, являлись государственными представителями. Их версия событий подкреплялась письменными показаниями Д. и третьей заявительницы.

124. Власти Российской Федерации признали, что пять человек были похищены неустановленными вооруженными лицами 15 марта 2001 г. Однако они отрицали, что похитители являлись военнослужащими* (* Европейский Суд часто использует понятие "военнослужащие" условно, включая в него представителей иных силовых структур (прим. переводчика).), ссылаясь на отсутствие выводов продолжающегося расследования. Они также предположили, что Шамиль Вакаев мог скрыться, чтобы примкнуть к повстанцам.

125. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы относительно копии уголовного дела N 23116, власти Российской Федерации отказались представить документы из уголовного дела, за исключением протокола допроса первой* (* Ранее, в § 94 настоящего Постановления, Европейский Суд критиковал власти за то, что ему не предоставлены документы, за исключением протокола допроса второй заявительницы (прим. переводчика).) заявительницы, на том основании, что этому препятствует статья 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал данное объяснение недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

126. С учетом этого и ввиду принципов, упомянутых выше, Европейский Суд находит, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в этом отношении.

127. Европейский Суд полагает, что заявители представили ясную и связную картину событий 15 марта 2001 г. Он не придает большого значения противоречиям в описании Д., что касается времени стрельбы. Кроме того, не представляется необходимым оценивать достоверность показаний Х., поскольку версия событий, изложенная заявителями, подкрепляется иными элементами.

128. Гипотеза о причастности государственных представителей к похищению пяти человек выглядит убедительной с учетом следующего. Похитители - хорошо вооруженные лица в камуфляжной форме - прибыли в дом Вакаевых в военных и полувоенных транспортных средствах в дневное время. Тот факт, что они могли свободно преодолевать блокпосты для въезда в село, подкрепляет предположение о том, что они принадлежали к федеральным войскам или иным государственным учреждениям.

129. Кроме того, национальные следственные органы сами несколько раз предполагали, что родственники заявителей были задержаны в ходе специальной операции. Например, в июле 2002 г. военная прокуратура передала уголовное дело в гражданскую прокуратуру на том основании, что эти лица "наиболее вероятно" были задержаны сотрудниками ФСБ, а не военными (см. § 32 настоящего Постановления). В сентябре 2002 г. уголовное дело было передано обратно в военную прокуратуру на том основании, что установлена причастность военных к преступлению (см. § 39 настоящего Постановления). Министерство внутренних дел Чеченской Республики признало в своем письме от 19 марта 2003 г., что родственники заявителей были задержаны неустановленными государственными представителями (см. § 56 настоящего Постановления). Европейский Суд не удовлетворен объяснением властей Российской Федерации о том, что данное письмо только изложило одну из версий, которые рассматривались, поскольку эта формулировка позволяет предположить, что следствие получило, по крайней мере, некоторые доказательства причастности военных к преступлению. Наконец, районная прокуратура прямо указала, что пять человек были задержаны в ходе специальной операции, и удовлетворила ходатайство четвертого заявителя о принятии мер по установлению раненого сотрудника (см. § 58 настоящего Постановления).

130. Европейский Суд принимает к сведению довод заявителей о том, что первая заявительница узнала своего сына в минутном отрывке из программы РТР, полученном ими. Он отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не оспаривали того факта, что телеканал РТР транслировал передачу о Чеченской Республике, показав некую специальную операцию (см. § 71 настоящего Постановления). Как следует из письма военной прокуратуры от 6 июля 2002 г., районная прокуратура получила в свое распоряжение отснятый материал (см. § 32 настоящего Постановления). Однако власти Российской Федерации указали, что следствие не смогло получить копию записи (см. § 71 настоящего Постановления). В любом случае, Европейский Суд не находит необходимым устанавливать, содержал ли отснятый материал задержание сына первой заявительницы, поскольку он признает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что пять их родственников были задержаны государственными представителями.

131. Европейский Суд отмечает, что если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия относимых документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

132. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле власти Российской Федерации не представили убедительного объяснения данных событий. Их утверждение о том, что Шамиль Вакаев мог покинуть дом, чтобы примкнуть к незаконным вооруженным формированиям, не объясняет того, что случилось с остальными исчезнувшими лицами, и является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, Европейский Суд находит, что Юнус Абдуразаков, Рамзан Дудаев, Саламбек Татаев, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев были задержаны 15 марта 2001 г. государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

133. Достоверные сведения о пяти исчезнувших лицах отсутствуют с даты их похищения. Их имена не значатся в официальных документах мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ними после задержания.

134. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше* (* Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01 (опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации"; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; и, в числе недавних примеров, Постановление Европейского Суда от 26 февраля 2009 г. по делу "Вагапова и Зубираев против Российской Федерации" (Vagapova and Zubirayev v. Russia), жалоба N 21080/05) Европейский Суд полагает, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева, а также каких-либо сведений о них в течение более чем девяти лет убедительно подкрепляют это предположение.

135. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Юнус Абдуразаков, Рамзан Дудаев, Саламбек Татаев, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев должны считаться умершими после их непризнанного задержания государственными служащими.

ii. Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

136. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 147, Series A, N 324).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom)"

137. Европейский Суд уже установил, что Юнус Абдуразаков, Рамзан Дудаев, Саламбек Татаев, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев должны считаться мертвыми после их непризнанного задержания государственными служащими (см. § 135 настоящего Постановления). Поскольку власти не представили оправдания применению летальной силы их представителями, ответственность за эту смерть возлагается на государство-ответчика.

138. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева.

iii. Предполагаемая неадекватность расследования похищения

139. Европейский Суд далее оценит, отвечало ли расследование похищения Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева требованиям статьи 2 Конвенции.

140. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не раскрыли документов расследования. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных заявителями, и скудной информации, представленной властями Российской Федерации.

141. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно даты начала расследования похищения родственников заявителей. В отсутствие копии постановления районной прокуратуры он не может установить, когда именно началось расследование. В любом случае очевидно, что официальное разбирательство началось не ранее 19 июня 2001 г., то есть по истечении трех месяцев после похищения. Кроме того, остается неясным, когда заявители подали свою первую жалобу на похищение своих родственников в национальные органы. Однако власти Российской Федерации не оспаривали довод заявителей о том, что они жаловались в военную прокуратуру 18 мая 2001 г. (см. § 22 настоящего Постановления). Отсюда следует, что прошло не менее месяца с даты, в которую национальный следственный орган был уведомлен о тяжком преступлении, и моментом начала расследования по данному вопросу.

142. Европейский Суд не согласен с доводом властей Российской Федерации о том, что заявители несут ответственность за задержку начала расследования. По его мнению, после того как военная прокуратура была уведомлена о предположительно совершенном преступлении, она была обязана сообщить о происшествии гражданскую прокуратуру через официальные каналы связи, которые должны существовать между различными правоохранительными органами (см. Постановление Европейского Суда от 2 октября 2008 г. по делу "Халидова и другие против Российской Федерации" (Khalidova and Others v. Russia), жалоба N 22877/04, § 93). При таких обстоятельствах Европейский Суд вынужден заключить, что ответственность за просрочку начала расследования в течение не менее чем месяца несут национальные органы. Такая отсрочка сама по себе может затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены безотлагательно.

143. Европейский Суд также должен оценить объем совершенных следственных действий. Власти Российской Федерации указывали, что следственные органы проверили различные версии похищения, допросили нескольких свидетелей и направили многочисленные запросы информации. Однако из-за отсутствия доступа к материалам уголовного дела невозможно установить не только безотлагательность таких действий, но и совершались ли они вообще. В то же время поразительно, что до 28 мая 2007 г. районная прокуратура не делала попыток допросить военнослужащих на блокпостах, контролировавших въезд в село и выезд из него.

144. Кроме того, представляется, что ряд существенных мер не был принят вообще. В частности, материалы, представленные Европейскому Суду, не позволяют установить, принимали ли следователи меры для исследования журналов, хранящихся на блокпостах, с целью получения информации о транспортных средствах, использованных похитителями, или их владельцах.

145. Очевидно, что эти следственные действия, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки и упущения, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезных вопросов (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

146. Европейский Суд также отмечает, что хотя первая, вторая и четвертый заявители, а также Д., брат Рамзана Дудаева, были признаны потерпевшими по делу о похищении ее сына, они почти не получали значимой информации о состоянии расследования. Соответственно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля или интересы родственников в разбирательстве (см. Постановление Большой Палаты по делу Oyur v. Turkey* (* Имеется в виду Постановление Большой Палаты по делу "Оур против Турции" (Oyur v. Turkey) (прим. переводчика).), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).

147. Наконец, расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Имели место длительные - до двух лет - периоды бездействия со стороны следственных органов, когда никакие следственные действия не совершались.

148. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на уровне страны, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжается девять лет в отсутствие ощутимых результатов. Кроме того, заявители, не имевшие доступа к материалам дела и не уведомлявшиеся надлежащим образом о состоянии расследования, не могли эффективно обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде. В связи с истечением длительного срока после обжалуемых событий отдельные следственные действия, которые надлежало совершить гораздо раньше, не могли принести полезных последствий. Поэтому весьма сомнительно, что средства правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, могли обеспечить успех. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах уголовно-правовые средства правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, были неэффективными при обстоятельствах дела, и отклоняет предварительное возражение в отношении их неисчерпания заявителями.

149. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Юнуса Абдуразакова, Рамзана Дудаева, Саламбека Татаева, Шамиля Вакаева и Шамхана Вакаева, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

(c) Предполагаемые нарушения статьи 2 Конвенции в отношении Шамсуди Вакаева

150. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы относительно копии уголовного дела о похищении Шамсуди Вакаева, власти Российской Федерации отказались представить документы из уголовного дела, сославшись на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что такое объяснение является недостаточным, чтобы оправдать удержание ключевой информации, запрошенной им (см. § 125 настоящего Постановления). С учетом вышеупомянутых принципов относительно установления фактов, оспариваемых сторонами, Европейский Суд находит, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в этом отношении.

151. Европейский Суд подчеркивает, что первая заявительница, свидетельница похищения ее мужа, представила ясную и связную картину событий 2 апреля 2005 г. Он полагает, что тот факт, что группа вооруженных лиц в камуфляжной форме имела возможность беспрепятственно передвигаться по селу ночью на полувоенных транспортных средствах и забрать троих селян из их домов, убедительно подтверждает гипотезу о том, что они являлись государственными представителями.

152. Со ссылкой на вышеупомянутые принципы (см. § 131 настоящего Постановления) Европейский Суд полагает, что первая заявительница представила убедительные доказательства предполагаемой причастности государственных представителей к похищению ее мужа и, соответственно, власти Российской Федерации должны были представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как происходили данные события, чего они не сделали.

153. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Шамсуди Вакаев был задержан 2 апреля 2005 г. государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

154. Достоверные сведения о Шамсуди Вакаеве отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в официальных документах мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после задержания.

155. Кроме того, Европейский Суд находит предположение о том, что муж первой заявительницы находился после непризнанного задержания в угрожающей жизни ситуации, к сожалению, еще более достоверным, поскольку Эльмурзаев, похищенный совместно с Шамсуди Вакаевым, был найден мертвым через пять недель после похищения. Утверждение властей Российской Федерации о том, что его труп не имел видимых признаков насильственной смерти, по его мнению, несущественно, поскольку вскрытие не проводилось.

156. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Шамсуди Вакаев должен считаться умершим после его задержания государственными служащими. Поскольку власти не представили оправдания применению летальной силы их представителями, Европейский Суд полагает, что ответственность за смерть Шамсуди Вакаева возлагается на государство-ответчика.

157. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Шамсуди Вакаева.

158. Европейский Суд далее оценит, отвечало ли расследование похищения Шамсуди Вакаева требованиям статьи 2 Конвенции.

159. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не раскрыли документы уголовного дела. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных заявителями, и скудной информации о ходе расследования, представленной властями Российской Федерации.

160. Европейский Суд отмечает, что первая заявительница сообщила о похищении ее мужа в районную прокуратуру вскоре после происшествия (см. § 79 настоящего Постановления). Однако расследование началось только 14 июня 2005 г., то есть более чем через четыре месяца (см. § 92 настоящего Постановления). Такая отсрочка сама по себе может затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены в первые дни после происшествия.

161. Кроме того, в связи с отказом властей Российской Федерации от представления материалов уголовного дела N 46060 Европейский Суд не может установить, принимались ли, по крайней мере, наиболее существенные следственные действия, направленные на раскрытие похищения мужа первой заявительницы, безотлагательно, если принимались вообще.

162. Европейский Суд также отмечает, что первая заявительница не имела эффективного доступа к материалам дела и что имели место длительные периоды бездействия следователей, когда расследование было приостановлено.

163. Европейский Суд также отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось в течение пяти лет в отсутствие ощутимых результатов. Он напоминает свои вышеизложенные сомнения относительно эффективности уголовно-правовых средств правовой защиты, упомянутых властями Российской Федерации (см. § 148 настоящего Постановления), и отклоняет их предварительное возражение.

164. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Шамсуди Вакаева, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

165. Заявители жаловались, что в момент похищения и после него Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев были подвергнуты жестокому обращению. Они также утверждали, что вследствие исчезновения их родственников и уклонения государства от надлежащего расследования этого события они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

166. Власти Российской Федерации не согласились с этими доводами и сослались на то, что расследование по делу N 23116 не установило, что Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев были подвергнуты бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Они также утверждали, что ответственность за нравственные страдания заявителей не может быть возложена на государство.

167. В своих объяснениях о приемлемости жалобы и существе дела, датированных 7 мая 2008 г., заявители отозвали свою жалобу в части предполагаемого жестокого обращения с их родственниками и поддержали жалобу в части своих нравственных страданий.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба на жестокое обращение с родственниками заявителей

168. Руководствуясь статьей 37 Конвенции, Европейский Суд находит, что заявители не намерены поддерживать данную часть жалобы в значении подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд также не усматривает причин общего характера, связанных с соблюдением прав человека, как они определены в Конвенции, которые требовали бы продолжения рассмотрения жалобы в силу последней части пункта 1 статьи 37 Конвенции (см., например, Решение Европейского Суда от 26 сентября 2000 г. по делу "Сингх и другие против Соединенного Королевства" (Singh and Others v. United Kingdom), жалоба N 30024/96; Постановление Европейского Суда от 10 февраля 2005 г. по делу "Стаматиос Караяннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece), жалоба N 27806/02, § 28; и Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2008 г. по делу "Хаджиалиев и другие против Российской Федерации" (Khadzhialiyev and Others v. Russia), жалоба N 3013/04, § 143).

169. Отсюда следует, что производство по жалобе подлежит прекращению в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

(b) Жалоба на причинение нравственных страданий заявителям

170. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

171. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя степень и характер, отличные от эмоционального расстройства, которое можно считать неизбежно присущим родственникам жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как степень родственной связи, конкретные обстоятельства семейных отношений, степень участия члена семьи в случившемся, участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запрос сведений об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не только в самом факте "исчезновения" члена семьи, но прежде всего в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой поведения властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

172. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками пяти пропавших лиц. В течение девяти лет у них не было никаких новостей о своих любимых. Кроме того, первая заявительница не получала известий от своего мужа больше пяти лет. Заявители обращались в различные официальные органы с запросами о своих родственниках, как в письменной форме, так и лично. Несмотря на эти попытки, они не получали удовлетворительных объяснений или информации об их судьбе после задержания. Выводы Европейского Суда, сделанные с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, имеют прямое отношение к этому вопросу.

173. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что заявители претерпевали и продолжают претерпевать страдания и разочарование вследствие исчезновения их близких родственников и невозможности получения сведений о том, что с ними случилось. Способ обращения с их жалобами со стороны властей должен считаться составляющим бесчеловечное обращение в нарушение статьи 3 Конвенции.

174. Соответственно, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

175. Заявители также утверждали, что шестеро их родственников были заключены под стражу в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

176. По мнению властей Российской Федерации, следствие не добыло доказательств того, что родственники заявителей были лишены свободы в нарушение гарантий, изложенных в статье 5 Конвенции

177. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

178. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, соответственно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

179. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе прав на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше* (* Постановление от 9 ноября 2006 г. по делу "Лулуев против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01 (опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008), в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

180. Европейский Суд уже нашел установленным, что Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев и Шамхан Вакаев были задержаны государственными служащими 15 марта 2001 г. и что Шамсуди Вакаев был похищен государственными представителями 2 апреля 2005 г. Их содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и официальные данные об их последующем местонахождении или судьбе отсутствуют. Согласно практике Европейского Суда, этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

181. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Саламбек Татаев, Рамзан Дудаев, Юнус Абдуразаков, Шамиль Вакаев, Шамхан Вакаев и Шамсуди Вакаев подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

182. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

183. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжалования действий или бездействия следственных органов в суде или у вышестоящих прокуроров, так же как требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского разбирательства.

184. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

185. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

186. Европейский Суд напоминает, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство должно считаться нарушившим свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

187. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

188. Что касается ссылки заявителей на статьи 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119; и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VI. Применение статьи 41 Конвенции

189. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

190. Первая и третья заявительницы требовали возмещения ущерба в связи с потерей дохода их мужей после их похищения. Третья заявительница также указала, что Рамзан Дудаев мог оказывать поддержку их двум несовершеннолетним детям. Они основали свои расчеты на прожиточном минимуме, применимом к России, и использовали актуарные таблицы, изданные актуарным департаментом правительства Соединенного Королевства, которые используются для оценки вреда здоровью и ущерба, причиненного гибелью людей ("таблицы Огдена"), и положения российского законодательства. Первая заявительница требовала 62 421 рубль 61 копейку (1 700 евро) и третья заявительница требовала 551 500 рублей 80 копеек (15 000 евро) в качестве компенсации материального ущерба. Вторая и четвертый заявители не выдвинули требования по этому основанию.

191. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявителей являются необоснованными и что они не воспользовались национальными средствами правовой защиты для получения компенсации в связи с утратой кормильца.

192. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также о возможности, в соответствующих случаях, установления компенсации за утрату дохода. С учетом вышеизложенных выводов в настоящем деле действительно имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении мужей первой и третьей заявительниц и утратой этими заявительницами финансовой поддержки, которую они могли бы оказывать

193. Учитывая доводы заявителей и имеющуюся в его распоряжении информацию и разумно предполагая, что у Шамсуди Вакаева и Рамзана Дудаева со временем мог бы быть некий доход, который привел бы к финансовой поддержке их семьям, Европейский Суд присуждает 800 евро первой заявительнице и 3 000 евро третьей заявительнице в качестве компенсации материального ущерба.

B. Моральный вред

194. Первая заявительница требовала 150 000 евро в качестве компенсации морального вреда в связи со страданиями, которые она претерпела в результате потери мужа и двух сыновей. Вторая, третья и четвертый заявители требовали 50 000 евро каждый в качестве компенсации морального вреда, вызванного исчезновением членов их семей.

195. Власти Российской Федерации нашли требуемые суммы завышенными.

196. Европейский Суд установил нарушение требований статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован только установлением нарушений Конвенции. Он присуждает 150 000 евро первой заявительнице и по 50 000 евро каждому из второй, третьей и четвертого заявителей, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

197. Интересы заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России". Он представил перечень судебных расходов и издержек в подробной разбивке, который включал исследования и опросы в Ингушетии и г. Москве по ставке 50 евро в час и подготовку документов для Европейского Суда и национальных органов по ставке 50 евро в час для юристов фонда и 150 евро в час для старшего персонала фонда, а также административные расходы, перевод и услуги курьерской доставки. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 7 426 евро 89 центов, которые подлежали оплате на счет представителей заявителей в Нидерландах.

198. Власти Российской Федерации подчеркивали, что заявители имеют право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)). Они также указывали, что требования заявителей о справедливой компенсации подписаны шестью юристами, тогда как два из них не упомянуты в доверенностях, выданных заявителями. Они также ставили под сомнение необходимость направления корреспонденции в Секретариат с помощью курьерской службы.

199. Европейский Суд отмечает, что заявители предоставили полномочия действовать от их имени фонду "Правовая инициатива по России" и пяти его юристам. Объяснения заявителей и требования о справедливой компенсации подписаны в общей сложности шестью лицами. Имена четырех из них указаны в доверенностях, тогда как еще два юриста сотрудничали с фондом. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает оснований для того, чтобы ставить под сомнение участие в подготовке объяснений заявителей шести юристов, упомянутых в требованиях заявителей о компенсации судебных расходов и издержек. Кроме того, нет оснований полагать, что заявители не имели права направлять свои объяснения в Европейский Суд с помощью курьерской службы.

200. Далее Европейский Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявителем* (* Европейский Суд имеет в виду четверых заявителей, участвующих в данном деле (прим. переводчика).), действительно понесены и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 220, Series A, N 324).

201. Учитывая подробную информацию и договоры о правовом представительстве, представленные заявителями, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают действительно понесенные расходы.

202. По вопросу о необходимости судебных расходов и издержек, понесенных в связи с юридическим представительством, Европейский Суд принимает к сведению, что настоящее дело является достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку. Однако он отмечает, что в деле имеется немного документальных доказательств в связи с отказом властей Российской Федерации представить материалы уголовных дел. Кроме того, с учетом применения в настоящем деле пункта 3 статьи 29 Конвенции представители заявителей представили свои объяснения о приемлемости жалобы и по существу жалобы в одном комплекте документов. Европейский Суд, таким образом, сомневается в том, что дело требовало такого объема исследовательской работы, как утверждают представители заявителей.

203. Наконец, Европейский Суд считает обычной практикой выплату компенсации судебных расходов и издержек непосредственно на счета представителей заявителей (см., например, Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы N 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации").

204. Принимая во внимание требования заявителей, Европейский Суд присуждает им 4 000 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть на них возложена, с тем чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

205. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил прекратить производство по делу, в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции, что касается жалобы заявителей со ссылкой на статью 3 Конвенции в части жестокого обращения с их родственниками;

2) решил исследовать возражение властей Российской Федерации о неисчерпании уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

3) признал жалобу приемлемой в части нарушения статьи 2, статьи 3 в отношении нравственных страданий заявителей, статьи 5 и статьи 13 Конвенции, а в остальной части неприемлемой* (* В действительности настоящее Постановление не содержит выводов о неприемлемости какой-либо части жалобы (прим. переводчика).);

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Саламбека Татаева, Рамзана Дудаева, Юнуса Абдуразакова, Шамиля Вакаева, Шамхана Вакаева и Шамсуди Вакаева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Саламбека Татаева, Рамзана Дудаева, Юнуса Абдуразакова, Шамиля Вакаева, Шамхана Вакаева и Шамсуди Вакаева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Саламбека Татаева, Рамзана Дудаева, Юнуса Абдуразакова, Шамиля Вакаева, Шамхана Вакаева и Шамсуди Вакаева;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

9) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статей 3 и 5 Конвенции не возникают;

10) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить следующие суммы:

(i) 800 евро (восемьсот евро) первой заявительнице и 3 000 евро (три тысячи евро) третьей заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы;

(ii) 150 000 евро (сто пятьдесят тысяч евро) первой заявительнице и по 50 000 евро (пятьдесят тысяч евро) каждому из второй, третьей и четвертого заявителей в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы;

(iii) 4 000 евро (четыре тысячи евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые должны быть выплачены на банковский счет представителей в Нидерландах, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда