Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 ноября 2010 г. Дело "Муминов против России" [Muminov v. Russia] (жалоба N 42502/06) (I Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Муминов (Muminov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 42502/06)

Постановление Суда

Страсбург, 4 ноября 2010 г.

По делу "Муминов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 14 октября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 42502/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана Рустамом Тулагановичем Муминовым (далее - заявитель) 23 октября 2006 г.

2. В Постановлении от 11 декабря 2008 г. (далее - основное Постановление) Европейский Суд решил рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу (пункт 1 статьи 29 Конвенции). Европейский Суд отклонил возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы на угрозу жестокого обращения с заявителем в случае его высылки в Узбекистан и незаконности лишения его свободы. Европейский Суд постановил, что имели место нарушения: статьи 3 Конвенции в части высылки заявителя в Узбекистан; статьи 13 Конвенции в части необеспечения властями заявителю эффективных и доступных средств правовой защиты в связи с его жалобой со ссылкой на статью 3 Конвенции; пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении недоступности процедуры проверки законности заключения заявителя под стражу с целью выдачи его Узбекистану; пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с его заключением под стражу с целью его выдачи* (* В выдаче заявителя Узбекистану было отказано, однако впоследствии он был выслан в эту страну, где был заключен под стражу (прим. переводчика).) Узбекистану. Европейский Суд также постановил, что государство-ответчик не допустило несоблюдение своего обязательства, вытекающего из статьи 34 Конвенции, и что отсутствует необходимость рассматривать отдельно жалобу заявителя на нарушение статьи 1 Протокола N 7 к Конвенции.

3. В соответствии со статьей 41 Конвенции, представитель заявителя (И. Бирюкова) требовала от имени своего клиента выплатить денежную компенсацию за причинение ему морального вреда, относя определение ее размера на усмотрение Европейского Суда.

4. Поскольку вопрос о применении статьи 41 Конвенции не был готов к разрешению, Европейский Суд отложил его и предложил властям Российской Федерации и заявителю представить в течение трех месяцев письменные объяснения по данному вопросу и, в частности, уведомить Европейский Суд о любом соглашении, которое может быть ими достигнуто (см. § 143 основного Постановления и пункт 9 резолютивной части).

5. Заявитель и власти Российской Федерации представили свои объяснения.

Факты

6. В основном Постановлении были установлены следующие факты:

"38. Как утверждал представитель заявителя в Европейском Суде, заявителю было отказано в праве быть представленным адвокатом по его выбору, а вместо этого адвокат был назначен бесплатно. Ни представитель заявителя, ни члены его семьи не были уведомлены о точном месте его содержания под стражей в Узбекистане.

39. Представитель заявителя в Европейском Суде обратилась в Генеральную прокуратуру Узбекистана с просьбой о предоставлении информации о месте содержания заявителя под стражей и условиях доступа к нему. Ее просьба была направлена прокурору Сурхандарьинской области Узбекистана. 17 января 2007 г. прокурор направил запрос в Сурхандарьинский областной суд. Представитель заявителя также обратилась в Министерство внутренних дел и Министерство иностранных дел Узбекистана. Ответы получены не были.

40. В неустановленную дату российские власти направили властям Узбекистана запрос в отношении заявителя. 6 марта 2007 г. Министерство внутренних дел Узбекистана ответило и приложило письмо заявителя на русском языке от 20 декабря 2006 г., в котором указывалось следующее:

"...Во время моего задержания и содержания под стражей... сотрудники милиции и других правоохранительных органов не нарушали мои права и не оказывали на меня никакого физического давления.

У меня нет никаких претензий к сотрудникам милиции городов Москвы и Липецка или к любым другим правоохранительным органам России.

Я подтверждаю, что это заявление является правильным и написано мной собственноручно".

41. Согласно отчету лингвистической экспертизы, представленному представителем заявителя, в вышеуказанном письме не было каких-либо существенных ошибок, в то время как личные письма заявителя содержат многочисленные ошибки, отражающие фонетику и грамматику его родного узбекского языка. Эксперт отметил, что заявитель не смог бы овладеть достаточными навыками владения русским языком в течение трех месяцев, прошедших между датой написания им писем-образцов (сентябрь 2006 года) и датой данного письма (декабрь 2006 года). Эксперт пришел к выводу, что письмо от 20 декабря 2006 г. не было добровольно написано заявителем, который переписывал текст с оригинала или записывал его слово в слово под диктовку какого-то другого лица".

7. После принятия основного Постановления Европейским Судом Генеральная прокуратура Российской Федерации письмом от 9 июля 2009 г. ответила на запрос представителя заявителя в Европейском Суде. Генеральная прокуратура Российской Федерации указала, что все вопросы, касающиеся отбытия заявителем срока лишения свободы, назначенного судом Узбекистана в 2007 году, относились к исключительной компетенции властей Узбекистана, соответственно, представитель заявителя должна была обратиться непосредственно к этим властям.

8. Письмом от 17 июля 2009 г. Аппарат Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека сообщил представителю заявителя, что любая корреспонденция между национальными властями и представителем заявителя, касающаяся процессуальных вопросов, должна осуществляться через Европейский Суд. Таким образом, представителю было предложено адресовать все запросы в Европейский Суд.

Право

9. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Доводы сторон

10. Власти Российской Федерации полагали, что установление факта нарушения было бы достаточной справедливой компенсацией. В качестве альтернативы они предлагали, что сумма компенсации морального вреда должна соответствовать суммам, присужденным в двух других российских делах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гарабаев против Российской Федерации" (Garabayev v. Russia), жалоба N 38411/02, § 115, ECHR 2007-VII (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.), и Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. "Рябикин против Российской Федерации" (Ryabikin v. Russia), жалоба N 8320/04, § 145* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.)). Они также отметили, что вопросы, касающиеся исполнения приговора после осуждения его в Узбекистане, относятся к исключительной компетенции властей Узбекистана.

11. Представитель заявителя утверждала, что власти Российской Федерации не указали, какие последствия с точки зрения справедливой компенсации должно иметь непоправимое влияние нарушения государством-ответчиком своего обязательства, вытекающего из статьи 3 Конвенции, в отношении заявителя по настоящему делу. Несмотря на тот факт, что представитель заявителя ранее предлагала принять ряд нематериальных мер, государство-ответчик не предприняло попыток доказать, что такие меры были или могли быть эффективно приняты для уменьшения влияния нарушений, установленных Европейским Судом. Следовательно, из поведения властей должны быть сделаны выводы. Наконец, власти Российской Федерации не привели каких-либо примеров сопоставимых сумм, присужденных в аналогичных делах.

2. Мнение Европейского Суда

12. Европейский Суд прежде всего напоминает, что представитель заявителя ранее предлагала государству-ответчику предпринять ряд нематериальных мер для устранения последствий нарушения конвенционных прав и свобод заявителя. В частности, она призывала Европейский Суд "признать ущерб, причиненный "жизненным планам" заявителя... который был вызван его незаконным выдворением из России в нарушение Конвенции". Она также требовала обязать государство-ответчика принять меры с помощью дипломатических контактов в Узбекистане, направленные на восстановление контактов заявителя с его родственниками, на смягчение наказания посредством амнистии или помилования, на обеспечение возможности его освобождения и содействие его отъезду в страну, готовую его принять (см. § 140 основного Постановления).

13. Европейский Суд рассмотрел вышеупомянутые требования в контексте статьи 46 Конвенции (§ 144 основного Постановления). С учетом обстоятельств настоящего дела Европейский Суд считает нецелесообразным указывать меры, предусмотренные данной статьей, которые должны быть приняты в целях устранения установленных нарушений (там же, § 145).

14. Далее он напоминает, что решение Европейского Суда об отложении решения вопроса о справедливой компенсации было вынесено, в частности, в связи с тем, что заявитель более не находится под юрисдикцией государства-ответчика, и что после его передачи Узбекистану он был осужден и направлен для отбытия наказания в виде лишения свободы в неустановленный изолятор на территории данной страны. Все контакты между ним и его представителем в Европейском Суде и между ним и Европейским Судом были прерваны. Фактически Европейский Суд не имеет средств для возобновления контакта с заявителем. Также нет никакой перспективы принятия других мер, которые могли бы обеспечить компенсацию, присужденную Европейским Судом.

15. Действительно, поскольку заявитель был и остается в пределах юрисдикции другого государства, которое не является Высокой Договаривающейся Стороной, выплата присужденной компенсации при данных обстоятельствах может вызвать затруднения (см. также § 6 настоящего Постановления).

16. Кроме того, хотя Европейский Суд не нашел достаточных фактических оснований для признания несоблюдения статьи 34 Конвенции в отношении обязательства государства, связанного с применением правила 39 Регламента Суда, он установил, что высылка заявителя в Узбекистан повлекла нарушение статей 3 и 13 Конвенции. Европейский Суд также указал, что отсутствие достоверной информации о ситуации заявителя после его выдачи Узбекистану, кроме факта его осуждения, остается вопросом, вызывающим серьезную озабоченность Европейского Суда (см. § 98 основного Постановления).

17. По мнению Европейского Суда, в данной ситуации можно было ожидать от государства-ответчика, что оно будет сотрудничать самым тесным образом при проведении последующих разбирательств, в частности, стремясь содействовать в восстановлении контакта между заявителем и его представителем и (или) заявителем и Европейским Судом (см. в этой связи статью 38 Конвенции и Правило 44A Регламента Суда). Однако, по-видимому, такое сотрудничество не было обеспечено (см. §§ 7 и 8 настоящего Постановления).

18. Европейский Суд установил в рассматриваемом деле ряд серьезных нарушений. При сложившихся обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявителю были причинены страдания и разочарование, достаточной компенсацией которых не может быть признано одно установление факта нарушения Конвенции. Ввиду вышеизложенных соображений, принимая во внимание природу установленных в основном Постановлении нарушений и оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

19. Европейский Суд также напоминает, что Конвенция должна толковаться и применяться таким образом, чтобы обеспечить права, которые являются практическими и эффективными (см. Постановление Большой Палаты по делу ""Комингерсол С.А." против Португалии" (Comingersoll S.A. v. Portugal), жалоба N 35382/97, § 35, ECHR 2000-IV, и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 24 января 2008 г. по делу "Леснова против Российской Федерации" (Lesnova v. Russia), жалоба N 37645/04, § 25). Учитывая конкретные обстоятельства настоящего дела и природу установленных нарушений, Европейский Суд полагает, что государство-ответчик должно обеспечить целесообразными средствами выплату заявителю присужденной компенсации, в частности, содействуя контакту между заявителем, с одной стороны, и Комитетом министров Совета Европы, действующим в соответствии со статьей 46 Конвенции, представителем заявителя или любым другим лицом, имеющим право или уполномоченным представлять заявителя в исполнительном производстве, с другой стороны.

B. Судебные расходы и издержки

20. Поскольку требований по данному основанию предъявлено не было, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

21. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 20 000 евро (двадцать тысяч) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

(c) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, обеспечить соответствующими средствами выплату указанной суммы, в частности, содействуя контакту между заявителем, с одной стороны, и Комитетом министров Совета Европы, представителем заявителя в конвенционном разбирательстве или любым другим лицом, имеющим право или уполномоченным представлять заявителя в исполнительном производстве, с другой стороны.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 ноября 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда