Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июня 2010 г. Дело "Мухутдинов (Mukhutdinov) против Российской Федерации" (жалоба N 13173/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Мухутдинов (Mukhutdinov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13173/02)

Постановление

Страсбург, 10 июня 2010 г.

По делу "Мухутдинов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13173/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Альбертом Нарихмановичем Мухутдиновым (далее - заявитель) 26 июня 2000 г.

2. Интересы заявителя представляла О.А. Садовская, адвокат, практикующий в г. Нижнем Новгороде. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель жаловался на исход уголовного разбирательства против него и невозможность принять участие в рассмотрении дела судом надзорной инстанции. Заявитель утверждал, что условия его содержания под стражей в различных изоляторах в период уголовного разбирательства с сентября 1998 г. по январь 2002 г. являлись ужасающими. Он также утверждал, что администрация изоляторов ограничивала его переписку с Европейским Судом и что национальные власти лишили его возможности участвовать в гражданском разбирательстве, возбужденном против него потерпевшими. В письме от 25 апреля 2006 г. заявитель также жаловался на предположительно незаконный состав суда первой инстанции.

4. 4 ноября 2005 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу в части условий содержания заявителя, невозможности участия в разбирательстве дела Верховным Судом 24 октября 2001 г. и предполагаемой несправедливости гражданского разбирательства, возбужденного против него потерпевшими, властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1969 году и проживал в г. Казани Республики Татарстан.

6. Заявитель в настоящее время отбывает срок лишения свободы в исправительном учреждении ЖХ-385/5 в Республике Мордовии.

A. Уголовное разбирательство в отношении заявителя

7. 29 августа 1998 г. заявитель был заключен под стражу по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений.

8. Приговором от 11 июня 1999 г. Верховный Суд Республики Татарстан в составе двух народных заседателей и профессионального судьи признал заявителя виновным в убийстве, групповой драке в общественном месте, преступлениях против безопасности движения и незаконном использовании огнестрельного оружия. Суд приговорил заявителя к 21 году лишения свободы. Обвинительный приговор был основан на ряде доказательств, включая показания ряда свидетелей и заключения экспертиз. По-видимому, заявитель не оспаривал участия двух народных заседателей в суде первой инстанции, рассматривавшем его дело.

9. Заявитель обжаловал приговор, утверждая, что разбирательство против него являлось несправедливым и что он не виновен в совершении данных преступлений. Заявитель не обжаловал участие народных заседателей.

10. 18 января 2000 г. Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел и отклонил жалобы, поданные заявителем и его защитником на приговор от 11 июня 1999 г. В тот же день приговор вступил в силу.

11. 21 сентября 2001 г. заместитель Генерального прокурора принес протест в Президиум Верховного Суда. В протесте утверждалось, что нижестоящие суды допустили ошибку в применении национального законодательства и предложил Президиуму Верховного Суда уменьшить общий срок наказания заявителя в виде лишения свободы.

12. 24 октября 2001 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел протест заместителя генерального прокурора и возобновил рассмотрение дела в порядке надзора. Рассмотрев дело, Верховный Суд в ту же дату оставил приговор без изменения, но уменьшил срок наказания заявителя на один год.

13. Заявитель не был уведомлен об этом слушании и не имел возможности принять в нем участие.

14. Заявитель был уведомлен о постановлении от 24 октября 2001 г. письмом от 1 ноября 2001 г.

B. Условия содержания заявителя под стражей

15. В своем формуляре жалобы заявитель утверждал, что он содержался в следственных изоляторах ИЗ-16/1 и ИЗ-16/2 г. Казани. Впоследствии он был переведен в следственный изолятор ИЗ-77/3 в Москве и оставался там до февраля 2000 г. После рассмотрения его уголовного дела по жалобе Верховным Судом заявитель был переведен через тюрьмы, расположенные в Казани, Екатеринбурге и Красноярске, в исправительное учреждение УК-272/3 в Иркутске.

16. В отношении вышеупомянутых изоляторов заявитель указывал, что условия являлись ужасающими, камеры были переполнены и не хватало свежего воздуха и пространства для сна.

17. Власти Российской Федерации утверждали, что с 9 по 24 сентября 1998 г., с 5 октября по 29 ноября 1998, с 29 января по 5 сентября 1999 г., а также с 8 по 16 февраля 2000 г. заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-16/2, расположенном в г. Казани. С 28 декабря 1998 г. по 29 января 1999 г. он содержался в следственном изоляторе ИЗ-16/1, также расположенном в г. Казани. С 7 сентября 1999 г. по 7 февраля 2000 г. заявитель содержался в изоляторе ИЗ-77/3 г. Москвы. С 18 февраля по 1 марта 2000 г. заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-66/1 г. Екатеринбурга. 5 марта 2000 г. заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-24/1 г. Красноярска. С 14 марта 2000 г. по 16 января 2002 г. заявитель содержался в исправительном учреждении УК-272/3, расположенном в г. Иркутске. С 16 января 2002 г. заявитель отбывает свое наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении ЖХ-385/5 в Республике Мордовия.

18. Заявитель по существу не оспаривал эти даты и пункты.

1. Следственный изолятор ИЗ-16/2

19. Власти Российской Федерации представили следующую информацию в отношении следственного изолятора ИЗ-16/2 Республики Татарстан. Заявитель содержался в камере N 60, имевшей площадь 23 кв. м и шесть спальных мест; камере N 4/3, имевшей площадь 7,8 кв. м и два спальных места; камере N 13, имевшей площадь 19,9 кв. м и шесть спальных мест; камере N 2/4, имевшей площадь 7,8 кв. м и два спальных места; камере N 52, имевшей площадь 24,9 кв. м и шесть спальных мест. Власти Российской Федерации не указали дат, в которые заявитель содержался в этих камерах.

20. Заявитель не оспаривал этого описания, но утверждал, что изолятор был сильно переполнен.

2. Следственный изолятор ИЗ-16/1

21. В отношении следственного изолятора ИЗ-16/1, расположенного в Республике Татарстан, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в камере N 125, имевшей площадь 39,6 кв. м и 10 спальных мест. 

22. По сведениям заявителя, камера имела 20 спальных мест на 35 заключенных.

3. Следственный изолятор ИЗ-77/3

23. Что касается следственного изолятора ИЗ-77/3 г. Москвы, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в камерах N 508 и 525, имевших площадь 32 кв. м и рассчитанных на 32 спальных места.

24. Заявитель согласился с этим описанием, указав, что оно лишь подтверждает его доводы.

4. Следственный изолятор ИЗ-66/1

25. Власти Российской Федерации указали в отношении следственного изолятора ИЗ-66/1 г. Свердловска, что заявитель содержался в камере N 152, имевшей площадь 29 кв. м и 12 спальных мест; камере N 704, имевшей площадь 16,6 кв. м и четыре спальных места; камере N 711, имевшей площадь 19 кв. м и шесть спальных мест; и камере N 710, имевшей площадь 17 кв. м и четыре спальных места.

26. Заявитель утверждал, что данные властей Российской Федерации относительно числа заключенных в камерах ошибочны, поскольку в этих камерах обычно содержалось в 3-4 раза больше людей, чем имелось в наличии спальных мест. 

5. Следственный изолятор ИЗ-24/1

27. Власти Российской Федерации утверждали, что в изоляторе ИЗ-24/1 г. Красноярска заявитель содержался в камере N 22, рассчитанной на 28 спальных мест. 

28. Заявитель утверждал, что в камере N 22 содержалось 40 заключенных.

6. Исправительное учреждение УК-272/3

29. Власти Российской Федерации утверждали, что в учреждении УК-272/3 г. Иркутска заявитель входил в отряд N 10 и содержался в камере, имевшей площадь 46 кв. м и вмещавшей до 13 лиц.

30. Власти Российской Федерации представили справку, датированную 23 сентября 2000 г. и выданную администрацией учреждения, согласно которой вместимость учреждения составляла 1252 заключенных. В то же время в справке указывалось, что на эту дату в тюрьме находилось 1375 заключенных, распределенных по 10 отрядам.

31. Заявитель не согласился с подсчетами властей Российской Федерации и утверждал, что в камере содержалось не менее 28 человек. Он также утверждал, что переполненность данной камеры очевидна, поскольку документы, представленные властями Российской Федерации, указывают, что в 10 отрядах УК-272/3 в общей сложности находилось 1 357 заключенных. По мнению заявителя, если исходить из того, что все отряды имели одинаковую численность, в каждом отряде состояло примерно 137 человек.

7. Общие замечания сторон

32. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей являлись удовлетворительными и что в период своего предварительного заключения заявитель, как бывший сотрудник правоохранительных органов, содержался в специальных камерах. В то же время они утверждали, что подлинная документация в этой связи уничтожена в связи с истечением сроков хранения в августе 2004 г.

33. Власти Российской Федерации ссылались на объяснения должностных лиц П., Б., П-е и K. в отношении ИЗ-16/2, должностных лиц Ш. и T. в отношении ИЗ-16/1 и должностных лиц Б., Я., O., Г, Б-a и Яш. в отношении ИЗ-66/1, подтверждавших, что камеры заявителя в период его пребывания там не были переполнены.

34. Заявитель не согласился и утверждал, что все упомянутые учреждения в период его пребывания были сильно переполнены. Он также не согласился с доводом властей Российской Федерации о том, что в период его предварительного заключения он содержался в специальных камерах для бывших сотрудников правоохранительных органов. Он представил Европейскому Суду рукописные показания следующих лиц, содержавшихся с ним.

35. 3 апреля 2006 г. С.Н. представил документ, которым он подтверждал, что тюрьмы Иркутска (в частности, УК-272/3 в ноябре - декабре 1998 г.), Астрахани, Волгограда, Перми, Вологды, Екатеринбурга (ИЗ-66/1) и Новосибирска были переполнены.

36. 3 апреля 2006 г. У.К. представил документ, которым подтверждал, что следственный изолятор Екатеринбурга (ИЗ-66/1) был переполнен и что заключенные должны были спать по очереди.

37. Заявитель также утверждал, что следующие лица могут подтвердить его сведения о УК-272/3: И.С., Д.Т., A.С., M.M., С.K., В.Х., Н.Б. и Н.Р.

C. Гражданское разбирательство, возбужденное потерпевшими против заявителя

38. Представляется, что 14 декабря 2000 г. С. и Х., потерпевшие по уголовному делу заявителя, предъявили к заявителю иск о возмещении вреда в связи с обвинением в убийстве.

1. Разбирательство в суде первой инстанции

39. Письмом от 19 декабря 2000 г. судья С. уведомил начальника учреждения УК-272/3 (далее - тюремный орган) об этих требованиях, приложил копию искового заявления истцов для сведения заявителя и просил администрацию получить отзыв заявителя на предъявленный иск.

40. По-видимому, копия искового заявления, переданная заявителю, не содержала приложенных документов.

41. Как утверждали власти Российской Федерации, в период с 3 по 5 января 2001 г. тюремный орган уведомил заявителя о содержании иска.

42. Заявитель утверждал, что ему дали прочитать исковое заявление, но не обеспечили возможность ознакомиться с ним в течение достаточного срока или снять копию с него.

43. Заявитель утверждал, что орган предложил ему изъявить согласие в письменной форме. Представляется, что исковое заявление было приобщено к личному делу заявителя, к которому он не имел свободного доступа.

44. Заявитель утверждал, что он составил черновик отзыва на иск 5 января 2001 г. Он не согласился с перечнем вещей, утраченных и поврежденных вследствие его преступной деятельности, и не согласился с оценкой их стоимости, представленной истцами. В своем отзыве заявитель также особо просил суд по гражданским делам предоставить ему копии документов из дела.

45. По сведениям властей Российской Федерации, этот отзыв был отправлен 11 января 2001 г.

46. 5 февраля 2001 г. Советский районный суд г. Казани, заслушав объяснения адвоката истцов, вынес решение по гражданским требованиям потерпевших. Суд обязал заявителя и сообвиняемых солидарно выплатить троим истцам 2900, 135899 и 85809 рублей соответственно (примерно 108, 5087 и 3212 евро соответственно), в качестве компенсации вреда и юридических издержек.

47. Суд отметил, что вследствие преступных действий заявителя сын одного из истцов был похищен и убит. Суд перечислил вещи, надетые на убитом в этот день, а также похоронные затраты, кроме того, он оценил моральный вред, причиненный заявителем. Перечень личных вещей и одежды был полностью заимствован из материалов уголовного дела заявителя. Суд дал собственную оценку стоимости этих вещей на основании справок, представленных суду истцами. По-видимому, копия этих доказательств заявителю не направлялась.

48. В ту же дату суд также отклонил ходатайство заявителя о личном участии и назначении представителя. Суд разъяснил отказ ссылкой на законодательство страны, которое не предусматривает обязательного представительства стороны в гражданском разбирательстве.

2. Кассационное производство

49. 12 февраля 2001 г. судья С. направил заявителю копию решения от 5 февраля 2001 г. для сведения.

50. 2 и 3 апреля 2001 г. тюремная администрация уведомила заявителя о решении от 5 февраля 2001 г. По-видимому, они не вручили ему копию решения и не обеспечили возможность его копирования или использования копии решения от 5 февраля 2001 г. для подготовки доводов жалобы.

51. 9 апреля 2001 г. он подал жалобу, в которой ссылался на невозможность эффективного участия в рассмотрении дела судом первой инстанции и просил уведомить его о рассмотрении жалобы.

52. 10 мая 2001 г. заявитель узнал от тюремной администрации о том, что его жалоба оставлена без рассмотрения в связи с истечением срока на ее подачу 24 апреля 2001 г.

53. Заявитель обратился в Верховный Суд Республики Татарстан, который дал указание Советскому районному суду г. Казани принять жалобу и направить ее на рассмотрение в Верховный Суд Республики Татарстан.

54. Как утверждают власти Российской Федерации, определением от 12 июля 2001 г. Верховный Суд Республики Татарстан отклонил жалобу заявителя на решение от 5 февраля 2001 г. Представляется, что заявитель не знал о заседании суда кассационной инстанции, не присутствовал на нем и не был представлен.

55. Впоследствии заявитель безуспешно подавал жалобы на решения нижестоящих судов в порядке надзора.

II. Применимое национальное законодательство

A. Положения, регулирующие условия предварительного заключения

56. Статья 22 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел Российской Федерации (утвержденные Приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 20 декабря 1995 г. N 486, действовали до 12 мая 2000 г.) предусматривают, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Статья 23 предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).).

B. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний N 7 от 31 января 2005 г.

57. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний N 7 от 31 января 2005 г. рассматривает вопросы реализации Программы "Следственный изолятор-2006".

58. Программа направлена на совершенствование деятельности следственных изоляторов и приведение ее в соответствие с требованиями действующего российского законодательства. Она прямо признает проблему переполненности следственных изоляторов и стремится сократить и стабилизировать численность лиц, содержащихся под стражей.

59. В программе упоминаются следственные изоляторы ИЗ-16/1, ИЗ-16/2, ИЗ-77/3 и ИЗ-66/1 среди тех, в которых число заключенных значительно превышает вместимость (до 140%).

C. Правовые нормы об участии заключенных в надзорном производстве по их уголовным делам

60. Глава 30 раздела VI Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 года, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, допускала опротестование приговоров, вступивших в законную силу, и передачу дел на новое рассмотрение.

61. Согласно статье 356 Уголовно-процессуального кодекса 1960 года, приговор вступает в законную силу и подлежит исполнению по истечении срока на кассационное обжалование, если он не был обжалован. В случае принесения кассационной жалобы приговор, если он не отменен, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом.

Статья 379

Основания к отмене или изменению приговора

"Основаниями к отмене или изменению приговора [при рассмотрении дела в порядке надзора] являются обстоятельства [признаваемые основаниями для отмены не вступивших в силу приговоров суда в кассационном порядке]".

Статья 342

Основания к отмене или изменению приговора [при рассмотрении дела в кассационном порядке]

"Основаниями к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в кассационном порядке являются:

(i) односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия;

(ii) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела;

(iii) существенное нарушение уголовно-процессуального закона;

(iv) неправильное применение [материально-правового] закона;

(v) несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного".

62. Статья 371 Уголовно-процессуального кодекса 1960 года устанавливала, что протесты вправе приносить генеральный прокурор, председатель Верховного Суда Российской Федерации и их соответствующие заместители - на любые судебные акты, за исключением постановлений Президиума Верховного Суда; председатели региональных судов - на судебные акты регионального или нижестоящего суда. Участник уголовного или гражданского разбирательства вправе просить указанных должностных лиц о принесении протеста* (* Это предложение в тексте статьи 371 УПК отсутствует (прим. переводчика).).

63. Статьи 374, 378 и 380 Уголовно-процессуального кодекса 1960 года предусматривали, что протесты в порядке надзора рассматривает орган (президиум) компетентного суда. Суд рассматривает дело по существу* (* Буквально "обязан проверить все производство по делу в полном объеме" (прим. переводчика).) и не связан доводами протеста. Президиум вправе отклонить или удовлетворить протест. Если протест отклонен, судебный акт остается в силе. Если протест удовлетворен, президиум вправе отменить приговор и все последующие судебные определения и постановления и прекратить дело производством либо передать его на новое расследование или новое судебное рассмотрение в суд любой инстанции; оставить в силе приговор суда первой инстанции, отмененный в кассационном порядке, или изменить и оставить в силе любой из ранее вынесенных судебных актов.

64. Части 2 и 3 статьи 380 Уголовно-процессуального кодекса 1960 года предусматривали, что президиум при рассмотрении дела в порядке надзора может смягчить назначенное осужденному наказание или применить закон о менее тяжком преступлении. Признав неправильными назначение осужденному наказания, по своей мягкости не соответствующего содеянному, или правовую квалификацию, суд надзорной инстанции мог отменить приговор и направить дело для нового рассмотрения.

65. В соответствии с частью 3 статьи 377 Уголовно-процессуального кодекса 1960 года, в заседании суда надзорной инстанции принимал участие прокурор* (* Норма об участии прокурора содержится в части 2 статьи. В остальной части абзаца кратко излагается содержание частей 3 и 4 статьи 377 УПК (прим. переводчика).). Осужденный и его защитник могли быть приглашены на заседание суда, рассматривающего дело в порядке надзора, если суд признавал это необходимым. Приглашаемым на заседание лицам обеспечивалась возможность ознакомления с протестом, и они могли дать на заседании устные объяснения. 14 февраля 2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации признал положения части 3 статьи 377 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они позволяют суду надзорной инстанции рассмотреть дело в отсутствие защиты, если в протесте ставится вопрос об отмене судебного решения по основаниям, влекущим ухудшение положения.

66. Согласно статье 407 нового Уголовно-процессуального кодекса 2001 года, введенного в действие 1 июля 2002 г., осужденный и его защитник уведомляются о дате, времени и месте заседания суда надзорной инстанции. Они могут принять участие в заседании при условии заявления ими ходатайства об этом.

D. Правовые нормы об участии осужденных в гражданском разбирательстве

67. Согласно статьям 73 и 76 Уголовно-исполнительного кодекса осужденные к лишению свободы отбывают наказания в исправительных учреждениях и перемещаются под конвоем.

68. Статья 43 Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1964 года, действовавшего в период, относящийся к обстоятельствам дела, стороны гражданского разбирательства могли вести свои дела в суде лично или через представителей.

69. Согласно статьям 157-161 Гражданского процессуального кодекса, в случае неявки в судебное заседание кого-либо из лиц, участвующих в деле, надлежаще извещенных о времени и месте судебного заседания, но не сообщивших об уважительной причине их неявки, суд вправе отложить разбирательство дела или оставить его без рассмотрения (в случае повторной неявки истца после уведомления) или рассмотреть дело в его отсутствие* (* Европейский Суд одновременно излагает смысл статьи 221 ГПК РСФСР (прим. переводчика).).

70. Уголовно-исполнительный кодекс предусматривает, что при необходимости участия в следственных действиях в качестве свидетеля, потерпевшего, подозреваемого (обвиняемого) осужденные к лишению свободы могут быть переведены в следственный изолятор из исправительной колонии (статья 77.1). Кодекс не предусматривает возможности участия осужденных в гражданском разбирательстве, в качестве истцов или ответчиков.

71. Конституционный Суд неоднократно рассматривал жалобы осужденных, чьи ходатайства об участии в гражданских разбирательствах отклоняли суды. Он последовательно отказывал в принятии жалоб к рассмотрению, полагая, что оспариваемые положения Гражданского процессуального кодекса и Уголовно-исполнительного кодекса сами по себе не создают препятствий для участия осужденного в рассмотрении судами его дел в порядке гражданского судопроизводства. Однако он подчеркивал, что осужденный должен иметь возможность довести до суда свою позицию по соответствующему делу путем допуска к участию в деле его представителей, а также иным предусмотренным законом способом. При необходимости судебное заседание может быть проведено по месту отбывания этим лицом наказания, или суд, рассматривающий дело, может дать поручение суду, в подсудности которого находится исправительная колония, получить объяснения заявителя или принять иные процессуальные меры (Определения N 478-О от 16 октября 2003 г., N 335-О от 14 октября 2004 г. и N 94-О от 21 февраля 2008 г.).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного Определения от 21 февраля 2008 г. следует читать как "N 94-О-О"

III. Применимые документы Совета Европы

72. Соответствующие извлечения из Общих докладов, подготовленных Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП), устанавливают следующее:

Извлечения из 2-го Общего доклада [CPT/Inf (92) 3]

"46. Переполненность - это вопрос, имеющий прямое отношение к мандату ЕКПП. Все службы и деятельность тюрьмы будут находиться под отрицательным воздействием, если тюрьме придется обслуживать больше заключенных, чем то число, на которое она рассчитана; общее качество жизни в таком учреждении понизится, возможно, существенно. Более того, уровень переполненности в тюрьме или в отдельной ее части может быть таким, что будет сам по себе бесчеловечным и унижающим достоинство с физической точки зрения.

47. Удовлетворительная программа деятельности (работа, учеба, спорт и т.п.) имеет особую важность для благополучия заключенных_ Однако нельзя допускать, чтобы лица, лишенные свободы, томились неделями, а иногда месяцами, запертыми в своих камерах, независимо от того, насколько хороши созданные для них материальные условия в камерах. ЕКПП полагает, что следует стремиться к тому, чтобы лица, содержащиеся под стражей в следственных тюрьмах, смогли бы проводить разумную часть дня (8 часов или больше) за пределами своих камер, посвящая свое время полезным видам деятельности различного характера...

48. Особо следует упомянуть ежедневные прогулки. Требование о том, что лицам, лишенным свободы, разрешается каждый день, по крайней мере, один час гулять на открытом воздухе, получило широкое признание как основная гарантия прав... Также само собой разумеется, что места для ежедневных прогулок на открытом воздухе должны быть достаточно просторными...

49. Легкий доступ к надлежащему туалетному оборудованию и поддержание удовлетворительных стандартов гигиены являются существенными компонентами гуманной среды...

50. ЕКПП хотел бы добавить, что он особенно обеспокоен сочетанием переполненности камер с недостаточной деятельностью, обеспечиваемой режимом, и неадекватным доступом к туалету и средствам гигиены в одном и том же учреждении. Совокупное воздействие таких условий может оказаться пагубным для лиц, содержащихся под стражей.

51. Для лиц, лишенных свободы, очень важно поддерживать достаточно хороший контакт с внешним миром. Прежде всего лицу, находящемуся под стражей, необходимо предоставить возможность сохранять отношения со своими семьями и близкими друзьями. Руководящим принципом должно стать содействие контакту с внешним миром; любые ограничения на такой контакт должны быть обоснованы исключительно интересами безопасности или соображениями нехватки ресурсов..."

Извлечения из 7-го Общего доклада [CPT/Inf (97) 10]

"13. Как указывал ЕКПП в своем 2-м Общем докладе, переполненность тюрем является вопросом, имеющим прямое отношение к компетенции Комитета (см. для сравнения CPT/Inf (92) 3, пункт 46). Когда тюрьма переполнена, заключенные содержатся в тесных и негигиеничных помещениях; пребывание в ней характеризуется постоянным отсутствием возможности уединиться (даже при отправлении таких насущных потребностей, как пользование туалетом); ограничением деятельности, связанной с пребыванием вне камеры, что объясняется нехваткой персонала и необходимого оборудования; перегруженностью медицинских служб; всевозрастающей напряженностью и проявлениями насилия в отношениях между заключенными, а также между заключенными и персоналом. Данный перечень далеко не является исчерпывающим.

ЕКПП многократно был вынужден заявлять, что отрицательным следствием пагубного воздействия переполненности тюрем являются бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей..."

Извлечения из 11-го Общего доклада [CPT/Inf (2001) 16]

"28. Явление переполненности тюрем продолжает пагубно влиять на пенитенциарные системы во всей Европе и серьезно подрывает попытки улучшить условия содержания под стражей. Негативные последствия переполненности тюрем были уже описаны в предыдущих общих докладах_

29. В ряде стран, которые посетили представители ЕКПП, особенно в Центральной и Восточной Европе, заключенные размещаются в общежитиях большой вместимости, содержащих все или большую часть удобств, используемых ими повседневно, - жилую и спальную зоны, а также санитарно-гигиенические приспособления. ЕКПП возражает против самого принципа такой организации размещения в закрытых тюрьмах, и эти возражения усиливаются, когда, как это часто бывает, в таких общежитиях заключенные содержатся в чрезвычайно стесненных и вредных для здоровья условиях... Большие общежития неминуемо предполагают отсутствие уединения у заключенных в их повседневной жизни_ Все эти проблемы обостряются, когда их численность выходит за разумный уровень; более того, в подобной ситуации чрезмерная нагрузка на коммунальные удобства, такие как водопровод или туалет, или недостаточная вентиляция для такого множества людей часто порождают заслуживающие сожаления условия.

30. ЕКПП часто наблюдает такие приспособления, как металлические жалюзи, рейки или листы, вмонтированные в окна камер, лишающие заключенных естественного освещения и доступа свежего воздуха в помещение. Особенно часто они встречаются в учреждениях предварительного заключения. ЕКПП полностью согласен с тем, что особые меры безопасности для предотвращения сговора и/или преступной деятельности вполне необходимы в отношении некоторых заключенных_ Даже если такие меры необходимы, они никогда не должны относиться к лишению этих заключенных естественного освещения и свежего воздуха. И то и другое является основным фактором жизни, на который имеет право каждый заключенный..."

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

73. Со ссылкой на статью 3 Конвенции заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в следственных изоляторах ИЗ-16/1, ИЗ-16/2, ИЗ-77/3, ИЗ-66/1, ИЗ-24/1 с 9 сентября 1998 по 5 марта 2000 г. и в исправительном учреждении УК-272/3 с 14 марта 2000 г. по 16 января 2002 г. являлись плачевными. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

74. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутренние средства правовой защиты. По их мнению, он мог обратиться в суды страны с требованием о компенсации морального вреда, предположительно причиненного условиями его содержания под стражей.

75. Заявитель не согласился с этим и поддержал свою жалобу.

76. Прежде всего Европейский Суд находит, что следует рассмотреть вопрос о соблюдении заявителем правила о шестимесячном сроке, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, что касается его жалоб относительно ИЗ-16/2 и ИЗ-16/1.

77. В этой связи Европейский Суд, во-первых, отмечает длящийся характер содержания заявителя с 9 сентября 1998 г. по 1 марта 2000 г., охватывающего его пребывание в упомянутых учреждениях, а также в ИЗ-77/3 и ИЗ-66/1. Он также отмечает, что его претензии в отношении упомянутых изоляторов касаются той же проблемы переполненности и общего отсутствия жилого пространства. Европейский Суд также принимает во внимание уклонение властей Российской Федерации от предоставления Европейскому Суду копий первичных тюремных документов с подробной информацией о числе заключенных в отношении каждого дня пребывания заявителя в данных изоляторах. Наконец, Европейский Суд подчеркивает, что власти Российской Федерации не выдвигали довод о шестимесячном сроке и не утверждали, что условия содержания под стражей в этих изоляторах были различными. С учетом этих соображений Европейский Суд находит, что период, продолжавшийся с 9 сентября 1998 г. по 5 марта 2002 г., должен рассматриваться как "длящаяся ситуация" для целей исчисления шестимесячного срока. Таким образом, он находит, что заявитель подал свою жалобу на условия содержания под стражей в ИЗ-16/2 (с 9 по 24 сентября и с 5 октября по 19 ноября 1998 г. и с 29 января по 5 сентября 1999 г.) и в ИЗ-16/1 (с 28 декабря по 29 января 1999 г.) своевременно.

78. Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявителем не соблюдено правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации не указали с достаточной ясностью, какие действия, по их мнению, составили бы эффективное средство правовой защиты, они также не представили дополнительной информации относительно того, как такое действие могло бы воспрепятствовать предполагаемому нарушению или его продолжению или предоставить заявителю адекватное возмещение. Даже если бы заявитель достиг успеха, неясно, могло ли требование о возмещении ущерба обеспечить ему немедленное и эффективное возмещение. В отсутствие таких данных и с учетом вышеупомянутых принципов Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не обосновали их утверждение о том, что внутреннее средство или средства правовой защиты, которые заявитель предположительно не исчерпал, являлись эффективными (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 17 февраля 2004 г. по делу "Кранц против Польши" (Kranz v. Poland), жалоба N 6214/02, § 23; и Решение Европейского Суда от 4 марта 2003 г. по делу "Скавинская против Польши" (Skawinska v. Poland), жалоба N 42096/98). По вышеизложенным причинам Европейский Суд находит, что жалоба в этой части не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты (см. также Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, §§ 204-06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.); Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, §§ 55-58* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.); и Решение Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2001-XI (извлечения)).

79. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя затрагивает серьезные вопросы факта и права с точки зрения Конвенции, рассмотрение которых требует рассмотрения дела по существу. Европейский Суд заключает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям.

B. Существо жалобы

80. Власти Российской Федерации не признали, что изоляторы, упомянутые заявителем, были переполнены, и утверждали, что заявитель имел возможность принимать душ раз в неделю в течение как минимум 15 минут и что камеры в этих изоляторах имели системы искусственной и естественной вентиляции. Окна во всех камерах заявителя имели двойное остекление и имели проем в окне для вентиляции. Кроме того, система отопления в изоляторах функционировала надлежащим образом, и температура в камерах колебалась в допустимых пределах (20°C зимой и 24°C летом).

81. Заявитель не согласился с этим и поддержал свою жалобу. Он утверждал, что данные и цифры, приведенные властями Российской Федерации, являлись неточными и неполными.

82. Стороны не пришли к согласию относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей в ИЗ-16/1, 16/2, ИЗ-77/3, ИЗ-66/1, ИЗ-24/1 и УК-272/3. Однако Европейский Суд не считает необходимым определять соответствие действительности каждого и любого утверждения, поскольку имеет достаточные документальные доказательства, подтверждающие сведения заявителя о сильной переполненности этих изоляторов, что само по себе является достаточным для установления нарушения статьи 3 Конвенции.

83. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что утверждение властей Российской Федерации о том, что заявитель содержался в камерах, специально предназначенных для бывших сотрудников правоохранительных органов, оспорено заявителем и не подкреплено каким-либо документом, представленным властями Российской Федерации.

84. Европейский Суд должен также отметить, что в отношении следственных изоляторов ИЗ-16/1, 16/2, ИЗ-77/3 и ИЗ-66/1 наличие столь плачевного положения дел усматривается из информации, содержащейся в Приказе N 7 Федеральной службы исполнения наказаний от 31 января 2005 г. (см. §§ 57-59 настоящего Постановления), который прямо признает проблему переполненности в этих изоляторах.

85. Европейский Суд также напоминает, что в своих постановлениях по делам "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 73-79, Постановление от 1 марта 2007 г.* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.), и "Новинский против Российской Федерации" (Novinskiy v. Russia), жалоба N 11982/02, §§ 106-108, Постановление от 10 февраля 2009 г.* (* Там же. N 1/2010.), он ранее рассматривал условия содержания под стражей в изоляторе ИЗ-77/3 в 2001 и 2002 годах и нашел их несовместимыми с требованиями статьи 3 Конвенции в связи с сильной переполненностью.

86. Также Европейский Суд ранее рассматривал условия содержания под стражей в изоляторе ИЗ-24/1 г. Красноярска и нашел их несовместимыми с требованиями статьи 3 Конвенции в связи с сильной переполненностью. По делу "Гришин против Российской Федерации" (Grishin v. Russia), жалоба N 30983/02, §§ 85-97, Постановление от 15 ноября 2007 г.* (* Там же. N 1/2010. N 4/2008.), жалобы касались периода с 23 сентября 1999 г. по 26 октября 2000 г., то есть примерно того же времени, что и в настоящем деле.

87. Переполненность изолятора ИЗ-66/1 также подтверждается показаниями сокамерников заявителя С.Н. и У.К. (см. §§ 35 и 36 настоящего Постановления). Поскольку власти Российской Федерации не оспаривали достоверность этих показаний и, кроме того, не подкрепили свои собственные объяснения ссылками на какую-либо первичную документацию, Европейский Суд готов принять упомянутые показания в качестве достаточного подтверждения довода заявителя о том, что переполненность камер представляла проблему в следственном изоляторе ИЗ-66/1 на протяжении ряда лет до, во время и после содержания там заявителя.

88. Наконец, что касается исправительного учреждения УК-272/3 г. Иркутска, Европейский Суд учитывает тюремную справку от 23 сентября 2000 г., которая косвенно признает проблему переполненности, приводя цифру в 1252 заключенных в качестве проектной вместимости и цифру 1375 в качестве реальной численности заключенных в сентябре 2000 г. Кроме того, Европейский Суд вновь ссылается на неоспариваемые показания сокамерника заявителя С.Н., который также утверждал, что в ноябре - декабре 1998 г. тюрьма была переполнена. Поскольку власти Российской Федерации не оспаривали достоверность этих показаний и, кроме того, не подкрепили свои собственные объяснения ссылками на какую-либо первичную документацию, Европейский Суд готов принять упомянутые показания в качестве достаточного подтверждения довода заявителя о том, что переполненность камер представляла проблему в учреждении УК-272/3 на протяжении ряда лет до, во время и после содержания там заявителя.

89. С учетом вышеизложенного и доказательств, представленных сторонами, Европейский Суд отмечает, что материалы дела содержат достаточные данные о том, что данные учреждения испытывали сильную переполненность помещений в период содержания заявителя. В этом отношении Европейский Суд не может принять утверждения различных должностных лиц изоляторов (см. § 33) как достаточно определенные, они не содержат ссылок на первичную тюремную документацию и, по-видимому, основаны на личных воспоминаниях, а не на объективных данных (см. Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Игорь Иванов против Российской Федерации" (Igor Ivanov v. Russia), жалоба N 34000/02, § 34* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.); и Постановление Европейского Суда от 13 ноября 2007 г. по делу "Белашев против Российской Федерации" (Belashev v. Russia), жалоба N 28617/03, § 52* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.)).

90. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие, ECHR 2005-Х (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие* (* Там же. N 1/2010. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 39 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".); и Постановление Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, § 69 и последующие, ECHR 2001-III).

91. Принимая во внимания прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Хотя в данном деле нет признаков прямого намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что факт содержания заявителя в переполненных камерах изолятора в течение трех лет, двух месяцев и пяти дней сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы.

92. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку Европейский Суд находит, что заявитель содержался под стражей в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях в значении этого положения.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части уголовного разбирательства против заявителя

93. Заявитель жаловался со ссылкой на статью 6 Конвенции на исход уголовного разбирательства против него. В частности, он жаловался на то, что невозможность его участия в надзорной процедуре Президиума Верховного Суда Российской Федерации сделала это разбирательство несправедливым. Европейский Суд полагает, что эта жалоба подлежит рассмотрению с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом..."

A. Приемлемость жалобы

94. Поскольку заявитель жаловался на исход основного уголовного разбирательства против него, окончившегося 18 января 2000 г., Европейский Суд отмечает, что не вправе рассматривать предполагаемые ошибки факта и права, допущенные национальными судебными органами, если отсутствуют указания на несправедливость данного разбирательства и при условии, что принятые решения не могут считаться произвольными. На основании материалов, представленных заявителем, Европейский Суд отмечает, что он, лично и через своего защитника, имел полную возможность представить свое дело и оспорить доказательства, которые он считал недостоверными. С учетом фактов, представленных заявителем, Европейский Суд не усматривает оснований полагать, что разбирательство не отвечало требованию справедливости, предусмотренному статьей 6 Конвенции.

95. Обращаясь к доводам относительно последующей надзорной процедуры, Европейский Суд отмечает, что Верховный Суд рассмотрел протест, принесенный заместителем Генерального прокурора, возобновил производство по делу и изменил решения нижестоящих судов. Он оставил обвинительный приговор в основном без изменения, незначительно уменьшив срок наказания заявителя. Европейский Суд полагает, что, поскольку Верховный Суд возобновил производство по делу заявителя и изменил решения нижестоящих судов, надзорная процедура затрагивала разрешение уголовного обвинения, предъявленного заявителю. Соответственно, он находит, что пункт 1 статьи 6 Конвенции в уголовно-правовом аспекте применим к этому разбирательству (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, §§ 56-58* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

96. Европейский Суд отмечает, что настоящая часть жалобы не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

97. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не предъявлялось новое обвинение в рамках надзорной процедуры, так как первоначальный приговор был только переквалифицирован на менее тяжкое преступление.

98. Власти Российской Федерации также указывали, со ссылкой на статью 377 Уголовно-процессуального кодекса, измененную в соответствии с Определением Конституционного Суда от 14 февраля 2000 г., что извещение сторон о надзорной процедуре относилось на усмотрение соответствующего суда, при условии что она не возбуждена в ущерб заявителю. Власти Российской Федерации отметили, что протест, как и объяснения прокурора в заседании, не ухудшали положения заявителя. С учетом того что надзорная процедура не ухудшала положения заявителя, а влекла уменьшение срока его лишения свободы вследствие новой квалификации его деяний, власти Российской Федерации полагали, что необеспечение Верховным Судом участия заявителя и его защитника не нарушало статью 6 Конвенции.

99. Заявитель утверждал, что он не имел справедливого судебного разбирательства в производстве суда надзорной инстанции. Заявитель указывал, что он был лишен возможности личного участия и изложения своих доводов. С учетом вышеизложенного и того факта, что прокурор участвовал в заседании, заявитель полагал, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции.

100. Европейский Суд напоминает, что из понятия справедливого судебного разбирательства следует, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно в качестве общего принципа иметь право присутствовать и эффективно участвовать в разбирательстве дела судом первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда от 12 февраля 1985 г. по делу "Колоцца против Италии" (Colozza v. Italy), §§ 27 и 29, Series A, N 89).

101. Личное присутствие обвиняемого не обязательно имеет то же значение при рассмотрении жалобы на приговор, даже если суд второй инстанции обладает правом полного пересмотра дела с точки зрения фактов и права. При рассмотрении этого вопроса должны, в частности, учитываться особенности конкретного судебного разбирательства и то, насколько интересы защиты представлены и гарантированы в суде второй инстанции, особенно с учетом разрешаемых вопросов и их значения для лица, подавшего жалобу (см. Постановление Европейского Суда от 25 марта 1998 г. по делу "Бельзюк против Польши" (Belziuk v. Poland), Reports of Judgments and Decisions 1998-II, § 37).

102. Важное значение имеет также справедливость системы криминальной юстиции, обеспечивающая обвиняемому возможность адекватной защиты в первой инстанции и при обжаловании (см. Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1994 г. по делу "Лала против Нидерландов" (Lala v. Netherlands), § 33, Series A, N 297-A).

103. Принцип равенства сторон является одним из признаков более широкого понятия справедливого судебного разбирательства, которое также включает основополагающий принцип состязательности уголовного судебного разбирательства. Последний означает, что в уголовном деле обвинению и защите должна быть предоставлена возможность знать позицию другой стороны и представленные ею доказательства и высказывать свое мнение о них (см. Постановление Европейского Суда от 28 августа 1991 г. по делу "Брандштеттер против Австрии" (Brandstetter v. Austria), §§ 66-67, Series A, N 211).

104. Европейский Суд отмечает, что надзорное производство, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом 1960 года, отличалось от кассационного тем, что, в частности, правом возбуждения этой процедуры были наделены высшие должностные лица судов и прокуратуры, но не участники дела.

105. Однако при этом суд надзорной инстанции не был связан доводами протеста и мог полностью пересмотреть дело путем отмены или изменения принятых по нему судебных актов, передачи дела в нижестоящие суды или на новое расследование, или прекращения уголовного дела полностью или в части (см. § 63). Верховный Суд использовал свои полномочия в изменении вынесенных по делу актов и тем самым разрешил предъявленные ему обвинения (см. § 12).

106. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что в целях соблюдения принципа справедливости, воплощенного в статье 6 Конвенции, Верховному Суду следовало уведомить заявителя или его защитника о содержании принесенного прокуратурой протеста и о дате и месте заседания. При таких обстоятельствах, Европейский Суд отклоняет как несущественную ссылку властей Российской Федерации на тот факт, что отсутствие заявителя и его защитника на заседании не было незаконным, в соответствии с национальным законодательством. Европейский Суд отмечает, что заявитель был лишен надлежащей возможности ознакомиться с содержанием протеста заместителя прокурора, представить замечания по доводам протеста и не был уведомлен о дате и месте заседания суда надзорной инстанции (см. §§ 13 и 14 настоящего Постановления).

107. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что надзорная процедура в Верховном Суде не отвечала требованиям справедливости.

III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части гражданского разбирательства

108. Заявитель жаловался на то, что суды не обеспечили его эффективное участие в гражданском деле, возбужденном потерпевшими. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела_ судом..."

A. Приемлемость жалобы

109. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

110. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствие заявителя было объективно оправданным тем фактом, что он отбывал срок лишения свободы в исправительной колонии, и было невозможно доставить его в заседания в связи с отсутствием законного порядка доставки заключенных в заседания по гражданским делам.

111. Заявитель указывал, что он не был доставлен в заседания, поскольку российское гражданское процессуальное законодательство не предусматривало такого права. Он также отмечал, что не мог привлечь представителя из-за отсутствия финансовых средств. В то же время российское законодательство не предусматривает бесплатной юридической помощи в таких делах.

112. Европейский Суд напоминает, что принцип состязательности и равенства сторон, который является одним из признаков более широкого понятия справедливого судебного разбирательства, означает, что каждой стороне должна быть предоставлена разумная возможность знать позицию другой стороны и представленные ею доказательства и высказывать свое мнение о них, а также представлять свое дело в условиях, которые не ставят его в существенно неблагоприятное положение в отношении противной стороны (см. Постановление Европейского Суда от 3 марта 2000 г. по делу "Крчмарж и другие против Чехии" (Krcmar and Others v. Czech Republic), жалоба N 35376/97, § 39; и Постановление Европейского Суда от 27 октября 1993 г. по делу "Домбо Бехер Б.В. против Нидерландов" (Dombo Beheer B.V. v. Netherlands), § 33, Series A, N 274).

113. Европейский Суд ранее устанавливал нарушение права на "публичное и справедливое судебное разбирательство" в деле, в котором российский суд, отказав в доставке на слушание заключенным, желавшим дать устные объяснения по иску о защите чести и достоинства, не рассмотрел иные правовые возможности обеспечения их эффективного участия в разбирательстве (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2008 г. по делу "Хужин и другие против Российской Федерации" (Khuzhin and Others v. Russia), жалоба N 13470/02, § 53 и последующие* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.)). Он также установил нарушение статьи 6 Конвенции в деле, в котором российский суд отказал в обеспечении явки заключенного истца, желавшего дать объяснения в устной форме относительно своего утверждения о том, что он подвергся жестокому обращению со стороны милиции. Несмотря на то что заявитель в этом деле был представлен женой, Европейский Суд счел имеющим значение, что его требование было в существенной степени основано на его личном опыте, и его объяснения могли, таким образом, стать "важной частью представления истцом своего дела и, по сути, единственным способом обеспечения состязательного разбирательства" (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ковалев против Российской Федерации" (Kovalev v. Russia), жалоба N 78145/01, § 37* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2007.)).

114. Европейский Суд отмечает, что ни Гражданский процессуальный кодекс, ни Уголовно-исполнительный кодекс не содержат специального положения об осуществлении этого права лицами, содержащимися под стражей, в предварительном заключении или при отбытии наказания в виде лишения свободы. В настоящем деле ходатайства заявителя о разрешении на личное участие были отклонены именно на том основании, что национальное законодательство не предусматривает доставку осужденных из исправительных колоний для рассмотрения их гражданских требований. Европейский Суд напоминает, что статья 6 Конвенции не гарантирует права на личное присутствие в суде по гражданским делам, но содержит более общее право защищать свои интересы в суде и пользоваться равенством с противоположной стороной. Пункт 1 статьи 6 Конвенции предоставляет государству свободный выбор средств для обеспечения этих прав участникам гражданского разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Стил и Моррис против Соединенного Королевства" (Steel and Morris v. United Kingdom), жалоба N 68416/01, §§ 59-60, ECHR 2005-II).

115. Вопрос осуществления процессуальных прав заключенными в гражданском разбирательстве неоднократно рассматривался Конституционным Судом России, который указал несколько способов обеспечения их прав (см. § 71 настоящего Постановления). Он последовательно указывал на представительство как на целесообразный способ решения проблемы в делах, в которых сторона не может лично явиться в суд по гражданским делам. С учетом очевидных сложностей, связанных с перевозкой осужденных из одной местности в другую, Европейский Суд, в принципе, может согласиться с тем, что в делах, в которых требования не основаны на личном опыте истца, как в вышеупомянутом деле Ковалева, представительство заключенного адвокатом не нарушает принципа равенства сторон.

116. В настоящем деле требования к нему, предъявленные потерпевшими от его преступной деятельности, предусматривали оценку размера причиненного вреда и как таковые предположительно могли не требовать личного участия заявителя в заседаниях. Поскольку юридическая помощь была недоступна заявителю (см. §§ 67-71 настоящего Постановления), единственная возможность заключалась в привлечении родственника, друга или знакомого для представительства его интересов в разбирательстве. Однако из решений судов страны следует, что суд даже не рассматривал вопрос об эффективном участии заявителя в разбирательстве. Не выяснялось, может ли заявитель привлечь представителя, и, в частности, с учетом времени, уже проведенного им под стражей, есть ли лицо, которое готово представлять его в судах страны; и, если да, может ли он связаться с ним лично и выдать ему доверенность для осуществления его полномочий. Кроме того, заявитель не знал, что ему отказано в участии в заседании, до того как получил решение, которым предъявленные к нему требования рассмотрены по существу и удовлетворены (см. §§ 48-50 настоящего Постановления). Таким образом, заявитель, очевидно, не имел возможности определения дальнейших действий, пока ему не было сообщено об отказе в участии в заседании (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2008 г. по делу "Хужин и другие против Российской Федерации" (Khuzhin and Others v. Russia), жалоба N 13470/02, § 107), и суд кассационной инстанции не принял мер для устранения этой ситуации.

117. Европейский Суд, таким образом, заключает, что факт рассмотрения гражданско-правовых требований заявителя в его отсутствие и без какого-либо представительства лишил его возможности эффективной защиты его прав в судах (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 15 марта 2005 г. по делу "Яковлев против Российской Федерации" (Yakovlev v. Russia), жалоба N 72701/01, § 19 и последующие* (* Там же. N 1/2010. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 октября 2005 г. по делу "Грошев против Российской Федерации" (Groshev v. Russia), жалоба N 69889/01, § 27 и последующие* (* Там же. N 1/2010. N 5/2006.); и Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Мокрушина против Российской Федерации" (Mokrushina v. Russia), жалоба N 23377/02, § 22* (* Там же. N 1/2010. N 9/2007.)).

118. В связи с этим Европейский Суд находит, что в данном гражданском разбирательстве не был соблюден принцип равенства сторон в связи с отказом национальных судов от обеспечения эффективного представительства интересов заявителя в этом разбирательстве.

119. Соответственно имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

120. Европейский Суд также рассмотрел жалобу заявителя в части вмешательства в его переписку с Европейским Судом. Однако, принимая во внимание представленные материалы, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Наконец, что касается жалобы заявителя на предположительно незаконный состав суда первой инстанции, Европейский Суд отмечает, что жалоба подана за пределами срока, поскольку последнее решение по уголовному делу заявителя было вынесено 24 октября 2001 г., и заявитель жаловался на него в письме от 25 апреля 2006 г.

121. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению, в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

122. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

123. Заявитель требовал 500000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также юридических издержек.

124. Власти Российской Федерации утверждали, что эти требования являлись необоснованными и чрезмерными.

A. Моральный вред

125. Европейский Суд полагает, что заявитель должен был претерпеть страдания и разочарование вследствие установленных нарушений. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 26500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

126. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. С учетом того что заявитель не представил документов в поддержку его требований и даже не указал точного размера сумм, затраченных в этой связи, Европейский Суд отклоняет требования заявителя по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

127. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) признал единогласно жалобу приемлемой в части условий содержания заявителя под стражей с 9 сентября 1998 г. по 16 января 2002 г., невозможности его участия в надзорной процедуре по уголовному делу и невозможности его участия в гражданском разбирательстве, возбужденном потерпевшими, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в части невозможности участия заявителя в надзорной процедуре по уголовному делу;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в части невозможности участия заявителя в гражданском разбирательстве, возбужденном потерпевшими;

5) постановил шестью голосами "за" и одним - "против":

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 26500 евро (двадцать шесть тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда