Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 июня 2010 г. Дело "Товсултанова (Tovsultanova) против Российской Федерации" (жалоба N 26974/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Товсултанова (Tovsultanova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 26974/06)

Постановление Суда

Страсбург, 17 июня 2010 г.

По делу "Товсултанова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 26974/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Лизой Товсултановой (далее - заявительница) 21 мая 2006 г.

2. Интересы заявительницы представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Назрани. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 2 марта 2009 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1951 году. Она является матерью Саид-Магамеда (возможно также написание Саид-Магомед) Товсултанова, 1970 года рождения. В период, относящийся к обстоятельствам дела, она проживала в станице Слепцовская (также известна как Орджоникидзевская) Республики Ингушетия. В настоящее время она проживает в селе Катар-Юрт (допускается также написание Катыр-Юрт) Чеченской Республики.

A. Исчезновение сына заявительницы

1. Версия заявительницы

6. Заявительница не являлась свидетелем исчезновения Саид-Магамеда Товсултанова. Нижеизложенная версия основана на анонимных показаниях трех лиц, кратко изложенных заявительницей и представленных ею Европейскому Суду.

7. В сентябре 1999 г., до начала широкомасштабных военных действий в Чеченской Республике, заявительница и Саид-Магамед Товсултанов переехали из Катар-Юрта Чеченской Республики в станицу Слепцовская Республики Ингушетия. Заявительница и ее сын, зарегистрированные как вынужденные переселенцы, поселились у своих родственников, в семье Ж.С. В 2002 году заявительница возвратилась в Катар-Юрт, тогда как ее сын Саид-Магамед Товсултанов остался в Слепцовской со своими родственниками.

8. 14 июня 2004 г. (в представленных документах упоминается также дата 13 июня 2004 г.) заявительница находилась дома в Катар-Юрте. Около 15.00 в ее дом явилась женщина и сообщила, что ее сын был похищен в Слепцовской. Заявительница немедленно отправилась в дом ее родственника в этом селе. Заявительница и Ж.С. находились во дворе, когда к ним подошла женщина по имени Роза, происходившая из села Рошни-Чу Чеченской Республики. Она сообщила женщинам, что 14 июня 2004 г. она находилась в палаточном лагере вынужденных переселенцев, когда одна из ее знакомых сообщила ей, что около 13.00 того же дня группа вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме на пяти автомобилях ВАЗ и автомобилях УАЗ задержала молодого чеченца на белом автомобиле ВАЗ-2107 с регистрационным номером C897 ME. Инцидент имел место в центре Слепцовской, на углу улиц Победы и Рабочей. Во время задержания, до того как его усадили в один из автомобилей, лицу, одетому в белую рубашку, удалось крикнуть прохожим, что его имя Саид-Магамед Товсултанов, и что он происходит из Катар-Юрта. После этого группа вооруженных лиц удалилась с ним и его автомобилем.

9. Заявительница немедленно направилась в центр Слепцовской для получения информации о ее сыне, но безрезультатно. На следующий день она уехала в Катар-Юрт. Днем позже она вновь направилась в Слепцовскую. По пути она вышла из транспортного средства на перекрестке близ села Ассиновская Чеченской Республики, недалеко от автомобильной дороги Кавказ. Заявительница стояла там, когда увидела конвой из пяти автомобилей ВАЗ различных расцветок, быстро двигавшихся по дороге со стороны блокпоста "Кавказ", расположенного на границе Чеченской Республики и Республики Ингушетия. Белый автомобиль ВАЗ-2107 без регистрационного номера находился в его середине.

10. Когда конвой проезжал мимо заявительницы, она увидела в одном из автомобилей человека в белой рубашке, придвинувшегося к окну автомобиля. Заявительница узнала в этом человеке своего сына Саид-Магамеда Товсултанова.

11. Сразу после этого заявительница села на автобус и направилась в Слепцовскую через блокпост "Кавказ". По дороге туда, до блокпоста, она увидела черную бархатную подушку на земле. Заявительница узнала ее сразу, так как подушка принадлежала ее сыну Саид-Магамеду Товсултанову, который использовал ее для сидения в своем автомобиле. Заявительница подумала, что люди, которые проследовали мимо нее в составе конвоя, по-видимому, выбросили подушку из автомобиля ее сына.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

12. Власти Российской Федерации не оспаривали факты, изложенные заявительницей. В то же время они обратили внимание на то, что она не наблюдала происшествия и получила информацию от третьих лиц, что тело Саид-Магамеда Товсултанова не было обнаружено и что причастность государственных представителей к его похищению и смерти не установлена.

B. Розыск Саид-Магамеда Товсултанова и расследование

1. Версия заявительницы

13. При содействии своих родственников заявительница обращалась, лично и в письменной форме, в различные официальные органы, такие как Президент России, чеченская администрация, органы внутренних дел и прокуратуры различного уровня, прося о содействии в установлении местонахождения Саид-Магамеда Товсултанова. Она сохранила копии ряда таких жалоб и представила их Европейскому Суду. Местная прокуратура начала официальное расследование. Соответствующая информация кратко изложена ниже.

14. Заявительница не сохранила копии своих письменных жалоб, поданных в различные государственные органы с середины июня 2004 г. по начало апреля 2005 г.

15. 22, 25 апреля 2005 г. и 27 января 2007 г. прокуратура Чеченской Республики направила жалобы заявительницы на похищение ее сына на рассмотрение в прокуратуру Республики Ингушетия.

16. 2 июня 2005 г. Сунженская районная прокуратура (далее - районная прокуратура) возбудила уголовное дело об исчезновении Саид-Магамеда Товсултанова, в соответствии с частью 1 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека). Уголовному делу был присвоен номер 05600034.

17. 27 июня 2005 г. районная прокуратура признала заявительницу потерпевшей по уголовному делу.

18. 2 ноября 2005 г. районная прокуратура приостановила расследование по уголовному делу в связи с неустановлением причастных к нему лиц. В постановлении указывалось, что следствие: допросило троих соседей Саид-Магамеда Товсултанова, а также ряд продавцов из киосков, расположенных поблизости от места его похищения; объявило автомобиль ВАЗ-2107 Саид-Магамеда Товсултанова в розыск; проверило регистрационный журнал милицейского блокпоста "Волга-20" на предмет прохождения транспортных средств в день похищения; направило запросы информации в различные правоохранительные органы разных регионов Северного Кавказа. Заявительница была уведомлена о приостановлении расследования в ту же дату.

19. 29 января 2007 г. прокуратура Чеченской Республики уведомила заявительницу о том, что ее жалоба на похищение направлена на рассмотрение в прокуратуру Республики Ингушетия.

20. 7 февраля 2007 г. прокуратура Республики Ингушетия направила жалобу заявительницы на похищение ее сына в районную прокуратуру.

21. 14 февраля 2007 г. районная прокуратура уведомила заявительницу, что 2 ноября 2005 г. она приостановила расследование похищения ее сына.

22. 12 февраля 2008 г. заявительница жаловалась в районную прокуратуру на неэффективность расследования похищения и просила ознакомить ее с материалами уголовного дела.

23. 28 февраля 2008 г. районная прокуратура отклонила жалобу заявительницы, указав, что, в соответствии со статьями 215 и 217 Уголовно-процессуального кодекса, потерпевший по уголовному делу может знакомиться с материалами уголовного дела только по окончании расследования.

24. 15 апреля 2008 г. заявительница жаловалась в районную прокуратуру на неэффективность расследования похищения ее сына и просила ознакомить ее с материалами уголовного дела. Она не получила ответа.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

25. Власти Российской Федерации указали, что 14 февраля 2005 г. заявительница жаловалась на похищение Президенту России, а не в компетентные правоохранительные органы.

26. 6 мая 2005 г. районная прокуратура просила Сунженский районный отдел Федеральной службы безопасности (ФСБ) и управление ФСБ по Республике Ингушетии уведомить ее, задерживали ли они сына заявительницы или заключали ли его под стражу. Согласно полученным ответам от 16 и 18 мая 2005 г., специальные операции в отношении Саид-Магамеда Товсултанова не проводились и уголовное разбирательство в его отношении не осуществлялось.

27. В ту же дату районная прокуратура запросила Информационный центр Министерства внутренних дел (МВД) о том, разыскивался ли Саид-Магамед Товсултанов и имеется ли информация о его местонахождении.

28. 1 июня 2005 г. заявительница жаловалась на похищение ее сына в районную прокуратуру.

29. 2 июня 2005 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения.

30. 27 июня 2005 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу и допрошена. Она показала, что 14 июня 2004 г. в ее дом в Катар-Юрте прибыл мальчик, который передал ей записку. Как утверждал мальчик, эту записку передал ему некто из проходящего автобуса, предложив ему передать ее родственникам Саид-Магамеда Товсултанова. Заявительница направилась прямо на квартиру ее сына в Слепцовской, а затем на место происшествия, где она узнала от очевидцев, которыми являлись в основном подростки и продавцы из близлежащих киосков, что ее сын, управлявший автомобилем ВАЗ-2107, был заблокирован двумя автомобилями УАЗ и автомобилем ВАЗ-21099 и увезен вооруженными лицами в камуфляжной форме и масках. Во время похищения ему удалось выкрикнуть свое имя и просьбу к прохожим уведомить его семью о похищении. Заявительница также указала, что в тот момент ей не пришло в голову записать имена и адреса очевидцев, поскольку она была неграмотной. Она уведомила своих родственников о происшествии, и они, по-видимому, жаловались в различные правоохранительные органы Чеченской Республики, осуществляя розыск Саид-Магамеда Товсултанова.

31. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявительница не упоминала следствию о событиях, имевших место после похищения ее сына в окрестностях блокпоста "Кавказ" (см. §§ 9-11 настоящего Постановления).

32. 15 июня 2005 г. следствие запросило управления ФСБ по Северной Осетии и Чеченской Республике о том, задерживали ли эти учреждения сына заявительницы или возбуждали ли уголовное дело против него. 28 июня управление ФСБ по Чеченской Республике сообщило, что оно не задерживало сына заявительницы и не возбуждало уголовное дело против него.

33. 30 июня 2005 г. Сунженский районный отдел внутренних дел (РОВД) уведомил следствие о том, что он не задерживал сына заявительницы и не заключал его под стражу.

34. В неустановленную дату в июле 2005 г. заместитель прокурора Республики Ингушетия дал указания по расследованию уголовного дела. В соответствующей части документа указывалось:

"...Следствие не составило план расследования, кроме того, не рассмотрен ряд фактических обстоятельств преступления.

С целью проведения полного расследования уголовного дела предлагаю следствию принять следующие меры:

- установить личность женщины, которая, по утверждению Л. Товсултановой [заявительницы], являлась очевидцем похищения и сообщила об этом мальчику... и допросить ее по поводу происшествия;

- установить и допросить работников близлежащих киосков, которые, как утверждает заявительница, наблюдали задержание С.-М. Товсултанова, управлявшего автомобилем ВАЗ-2107, неустановленными лицами в двух автомобилях УАЗ и ВАЗ-21099, которые увезли его в неизвестном направлении;

- установить регистрационные номера ВАЗ-2107, принадлежавшего похищенному лицу, и объявить эти данные в розыск;

- установить лиц, дежуривших 14 июня 2004 г. на блокпосту "Волга-20", расположенном на границе Чеченской Республики, и допросить их относительно обстоятельств дела. В частности, необходимо установить, проходили ли автомобили УАЗ и ВАЗ-2107, перевозящие государственных должностных лиц, через блокпост в эту дату;

- проверить регистрационный журнал транспортных средств, проходивших через блокпост "Волга-20";

- осмотреть домовладени... в котором проживало похищенное лицо;

- с целью установления местонахождения С.-М. Товсултанова... направить запросы в различные прокуратуры [различных регионов] Северного Кавказа;

- направить запросы информации в [различные...] изоляторы Северного Кавказа и военную прокуратуру воинской части N 04062;

- направить запросы информации в различные медицинские учреждения с целью установления того, обращался ли С.-М. Товсултанов за медицинской помощью, и/или было ли обнаружено его тело;

- установить, приобретал ли С.-М. Товсултанов билеты на поезд или самолет;

- получить ответы из [различных органов внутренних дел и ФСБ];

- дать ответ на жалобу заявительницы от 5 июня 2005 г.;

- при необходимости принять иные следственные меры..."

35. 7 июля 2005 г. следствие просило Министерство внутренних дел (МВД) Республики Ингушетия сообщить имена, адреса и номера телефонов сотрудников, дежуривших на блокпосту "Волга-20" 13 и 14 июня 2004 г.

36. В различные даты в июле и августе 2005 г. следствие обратилось в различные прокуратуры Северного Кавказа с запросом о том, задерживался ли сын заявительницы, заключался ли он под стражу или доставлялся ли в больницы или регистрировался ли он по месту пребывания в их регионах и был ли зарегистрирован его автомобиль местными правоохранительными органами или не был ли он ими конфискован.

37. 12 июля 2005 г. следствие допросило Л.Х., соседку С.-М. Товсултанова, которая показала, что 13 июня 2004 г. она находилась дома, когда около 13.00 в ее дом прибыла чеченская женщина, которая искала родственников Саид-Магамеда Товсултанова. Она пояснила, что Саид-Магамед задержан и увезен лицами в масках и камуфляжной форме и что похищение имело место на углу улиц Победы и Рабочей, недалеко от районной больницы. Затем обе женщины вошли в дом, где проживал Саид-Магамед Товсултанов со своими родственниками. В доме женщины нашли мальчика, который был в доме один, и попросили его уведомить своих родственников о похищении С.-М. Товсултанова. Мальчик немедленно направился на местную автобусную станцию и через пассажиров автобуса, следовавшего из Слепцовской в Катар-Юрт, передал записку своим родственникам в селе, информируя их о похищении.

38. 13 июля 2005 г. следствие направило ряд запросов информации в различные аэропорты и железнодорожные станции Северного Кавказа о том, приобретал ли Саид-Магамед Товсултанов авиабилеты или железнодорожные билеты. В августе 2005 г. три региональные авиакомпании дали отрицательный ответ.

39. 14 июля 2005 г. следствие предложило РОВД установить личность чеченки, которая уведомила Л.Х. о похищении, и личность подростков и продавцов киосков, наблюдавших похищение, а также водителя автобуса /такси, через которого записка о похищении была передана в Катар-Юрт.

40. В ту же дату следствие направило запросы информации в ряд изоляторов Северного Кавказа о том, содержался ли там Саид-Магамед Товсултанов и возбуждалось ли против него уголовное дело. В ту же дату следствие направило запросы в ряд информационных центров МВД Северного Кавказа о том, имеют ли они информацию об обнаружении тела Саид-Магамеда Товсултанова. В различные даты в августе 2005 г. МВД Дагестана, УВД Ставропольского края и МВД Кабардино-Балкарии ответили, что не имеют информации о Саид-Магамеде Товсултанове.

41. В различные даты в августе 2005 г. следствие просило ряд органов внутренних дел Северного Кавказа, включая МВД Северной Осетии, УВД по Ростовской области и МВД Кабардино-Балкарии, провести оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление местонахождения сына заявительницы, его автомобиля и участников его похищения. Они также просили уведомить, были ли найдены останки человека с приметами Саид-Магамеда Товсултанова, был ли в этих регионах зарегистрирован его автомобиль и связан ли он с какими-либо дорожно-транспортными происшествиями, обращался ли он за медицинской помощью; останавливался ли он в местных гостиницах 14 июня 2004 г., задерживался ли он сотрудниками местных правоохранительных органов и предъявлялись ли ему какие-либо обвинения. Между июлем и сентябрем 2005 г. несколько правоохранительных органов ответили, что они не обладают какой-либо информацией относительно сына заявительницы или его автомобиля.

42. 8 августа 2005 г. следствие провело осмотр места происшествия на месте похищения. Никакие предметы на месте не изымались.

43. 8 августа 2005 г. следствие допросило П.М., которая показала, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, она работала в киоске на углу улиц Победы и Рабочей. Она не была свидетелем похищения, но от своих покупателей узнала, что 14 июня 2004 г. чеченец Товсултанов, который был предположительно членом незаконных вооруженных формирований, был задержан и увезен представителями РОВД или представителями службы охраны президента Чечни и что похитители носили камуфляжную форму и управляли двумя автомобилями ВАЗ и автомобилем УАЗ.

44. В ту же дату следствие допросило A.A. и И.A., работников киосков на углу улиц Победы и Рабочей, которые показали, что не наблюдали происшествие.

45. 10 августа 2005 г. РОВД уведомил следствие о том, что им установлено, что с 14 июня 2004 г. и по настоящее время Саид-Магамед Товсултанов не обращался за помощью в местные медицинские учреждения и что его автомобиль не останавливали на местных постах милиции, а также что он вызвал работников киосков, находящихся по соседству с местом происшествия, чтобы допросить их.

46. 15 августа 2005 г. следствие предложило Ачхой-Мартановской районной прокуратуре*(* Катар-Юрт расположен в Ачхой-Мартановском районе (прим. переводчика).) Чеченской Республики допросить родственников и соседей Саид-Магамеда Товсултанова о следующем: причины выезда из Чеченской Республики в Республику Ингушетию, как часто он посещал Катар-Юрт, как он извлекал доходы, кто был его друзьями, а кто врагами, имеют ли его родственники какие-либо предположения по поводу причин его похищения и возможном местонахождении, поступало ли им предложение о выкупе, и каковы результаты их собственных поисков.

47. 16 августа 2005 г. следствие просило МВД Республики Ингушетия сообщить, вносились ли 14 июня 2004 г. сведения о белом автомобиле ВАЗ с регистрационным номером C897 ME06 или ВАЗ-21099 и автомобиле УАЗ с представителями правоохранительных органов в регистрационные журналы проехавших через блокпост "Волга-20" или другие посты милиции Республики Ингушетия. Они также просили вызвать в районную прокуратуру для допроса сотрудников милиции, находившихся на дежурстве на блокпосту в эту дату.

48. В ту же дату следствие изучило регистрационный журнал транспортных средств, проехавших через блокпост "Волга-20". Документ был датирован "с 4 июня по 18 июня 2004 г." и состоял из 99 страниц. В результате было установлено, что страницы с 70 по 74 содержали следующую информацию относительно прохождения автомобилей через блокпост 14 июня 2004 г.:

"...страница 70 содержит рукописную отметку о прохождении автомобиля УАЗ с регистрационным номером A717 BK95, водитель которого, В.К., предъявил свое служебное удостоверение N 121884... запись, касавшаяся этого автомобиля, связана также с [отметкой, фиксировавшей] прохождение автомобиля ВАЗ-21099... по поводу этого автомобиля никакой информации не было. Эта ссылка дает основания полагать, что оба автомобиля проехали через блокпост совместно, и поэтому было записано имя только водителя УАЗа..."

49. 9 сентября 2005 г. следствие обратилось в письменной форме в Ачхой-Мартановскую районную прокуратуру, указав следующее:

"...предварительное расследование установило, что похитители С.-М. Товсултанова управляли автомобилями УАЗ и ВАЗ-21099.

При исследовании регистрационного журнала блокпоста "Волга-20" было установлено, что 14 июня 2004 г. в 7.16 два автомобиля - ВАЗ-21099 и УАЗ с регистрационным номером A717 B.../95 проследовали через блокпост; водитель являлся капитаном В.К., который предъявил служебное удостоверение N 121884; автомобили двигались в направлении Ачхой-Мартана - Назрани...

[в связи с этой информацией] прошу [предпринять следующие меры]:

1. Установить, является ли В.K. сотрудником правоохранительных органов Ачхой-Мартановского района и выдано ли ему служебное удостоверение N 121884.

2. Допросить В.К. в качестве свидетеля по поводу:

- цели его поездки в Ингушетию 14 июня 2004 г.;

- кто сопровождал его в этой поездке, их имена;

- знает ли он С.-М. Товсултанова;

- участвовал ли он оперативно-розыскных мероприятиях в отношении С.-М. Товсултанова и если да, каковы были основания задержания С.-М. Товсултанова, и где он находится.

3. Допросить лиц, сопровождавших В.К. в его поездке [14 июня 2004 г.], и задать им те же вопросы..."

Остается невыясненным, был ли дан ответ на данный запрос.

50. 17 августа 2005 г. следствие допросило П.T., которая показала, что она владеет киоском на углу улиц Победы и Рабочей, что она не была свидетелем похищения и что однажды летом 2004 г. в ее киоск пришла чеченка и просила помочь в установлении обстоятельств похищения.

51. 19 августа 2005 г. следствие направило большое количество дополнительных запросов информации относительно возможного задержания Саид-Магамеда Товсултанова, обнаружения его тела или регистрации его автомобиля в различные правоохранительные органы Кабардино-Балкарии.

52. 8 сентября 2005 г. следствие снова допросило заявительницу, которая дала показания, аналогичные тем, которые она давала 27 июня 2005 г., и сообщила, что Саид-Магамед Товсултанов не являлся членом незаконных вооруженных формирований, что у него не было врагов и что от нее не требовали выкупа.

53. В различные даты в сентябре и октябре 2005 г. следствие допросило четырех соседей Саид-Магамеда Товсултанова, Х.Д., С.Х., З.A. и И.Дж., которые дали положительные характеристики сыну заявительницы и отрицали наличие у них сведений об обстоятельствах его похищения.

54. 2 ноября 2005 г. расследование уголовного дела было приостановлено за невозможностью установления преступников. Заявительница была уведомлена об этом в ту же дату.

55. 28 апреля 2009 расследование уголовного дела было возобновлено решением начальника следственного органа. В документе сообщалось:

"...2 ноября 2005 г. расследование уголовного дела было приостановлено за невозможностью установления преступников.

Как следует из материалов уголовного дела, это решение было принято преждевременно и должно быть отменено по следующим основаниям.

Например, следствие не установило [личность] человека, который уведомил соседей С.-М. Товсултанова о его похищении, и человека, который уведомил об этом его родственников в Катар-Юрте.

Кроме того, следствие не допросило тетю С.-М. Товсултанова и ее мужа [в чьем доме он проживал] о похищении...

...необходимо запросить воинские части в Чеченской Республике и Республике Ингушетия о том, не задерживали ли они и не заключали ли они под стражу С.-М. Товсултанова..."

56. Власти Российской Федерации утверждали, что хотя расследование не установило местонахождения Саид-Магамеда Товсултанова, оно все еще продолжается, и все меры, предусмотренные национальным законодательством, были приняты. Расследование не установило причастность правоохранительных органов к похищению; специальные операции в отношении сына заявительницы не проводились. Правоохранительные органы никогда не задерживали и не брали под стражу Саид-Магамеда Товсултанова по уголовным или административным обвинениям и не проводили уголовного расследования в его отношении.

57. Несмотря на особые запросы Европейского Суда о полной копии уголовного дела N 05600034, власти Российской Федерации представили только часть документов дела общим объемом до 170 страниц.

C. Разбирательство против должностных лиц правоохранительных органов

58. 11 марта 2008 г. заявительница жаловалась в Сунженский районный суд Республики Ингушетия (далее - районный суд) на неэффективность расследования по уголовному делу. Она указала, что ее сын был похищен представителями российских федеральных сил, и подчеркнула, что отсутствие информации о расследовании препятствует ей в обжаловании действий следствия.

59. 28 марта 2008 г. заявительница посетила районную прокуратуру, где ей были вручены копии ряда процессуальных решений. Как утверждает заявительница, при вручении этих документов ей было предложено подписать документ, содержания которого она не поняла из-за своей неграмотности.

60. 28 марта 2008 г. районный суд отклонил жалобу заявительницы. Суд указал, что заявительница "подала письменное ходатайство о прекращении рассмотрения ее жалобы..." Как утверждает заявительница, она не подавала такого ходатайства. Однако власти Российской Федерации представили в Европейский Суд копию собственноручного ходатайства заявительницы на этот счет.

II. Применимое национальное законодательство

61. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

62. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Саид-Магамеда Товсултанова еще не закончено. Они также указывали, что заявительница не была лишена права обращения с жалобой в суд на действия и бездействие следственных или иных правоохранительных органов, но что она не воспользовалась данным средством правовой защиты. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявительница могла обратиться с жалобой в суд по гражданским делам, но не сделала этого.

63. Заявительница оспорила это возражение и утверждала, что уголовное расследование оказалось неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

64. Европейский Суд напоминает, что правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, закрепленное в пункте 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей сначала использовать средства правовой защиты, обычно доступные в национальной правовой системе и достаточные для того, чтобы обеспечить заявителям возмещение в связи с предполагаемыми нарушениями. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалоба, которую планируется в дальнейшем направить в Европейский Суд, была бы сначала представлена на рассмотрение соответствующего внутригосударственного органа власти, как минимум по сути, и в соответствии с формальными требованиями и сроками, предусмотренными законодательством страны. Однако не существует обязанности использования средств правовой защиты, которые являются неадекватными или неэффективными (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), §§ 51-52, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey), жалоба N 41964/98, § 64).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey)"

65. Государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание, обязано указать Европейскому Суду с достаточной ясностью средства правовой защиты, к которым не прибегли заявители, и продемонстрировать, что эти средства правовой защиты в соответствующий период являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителей и позволяли разумно рассчитывать на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

66. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

67. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных представителей, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта ПРОЦЕДУРА сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции. Суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.); Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, § 77*(* Там же. N 4/2008.)). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявительница не была обязана использовать гражданско-правовые средства правовой защиты.

68. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд принимает к сведению, что заявительница жаловалась в правоохранительные органы сразу после исчезновения ее сына, и расследование продолжается с 2 июня 2005 г. Заявительница и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования исчезновения.

69. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалоб заявительницы. Поэтому он полагает, что данное возражение подлежит рассмотрению одновременно с существом жалобы и будет рассмотрено ниже.

II. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Доводы сторон

70. Заявительница утверждала, что вне всякого разумного сомнения лица, похитившие Саид-Магамеда Товсултанова, являлись государственными военнослужащими. В подтверждение своей жалобы она ссылалась на следующие факты. Похищение Саид-Магамеда Товсултанова имело место в селе, находившемся под полным контролем властей. Похитители, которые были вооружены, носили маски и камуфляжную форму, ездили на пяти автомобилях в центре Слепцовской в середине дня. Похитив сына заявительницы, они имели возможность преодолеть блокпост на границе Республики Ингушетия и Чеченской Республики. Она также указала, что поскольку ее сын отсутствовал в течение весьма длительного периода, он может считаться мертвым. Эта презумпция дополнительно подтверждается обстоятельствами, при которых он был задержан, которые должны рассматриваться как угрожающие жизни.

71. Власти Российской Федерации утверждали, что факт похищения сына заявительницы не был подтвержден расследованием и что он мог исчезнуть по своей инициативе или вследствие действий третьих лиц. Они также указывали, что расследование происшествия продолжается, отсутствуют доказательства того, что представители государства могли быть причастны к предполагаемому нарушению прав заявительницы. Они также указывали, что правоохранительные органы не проводили специальных операций, целью которых являлся сын заявительницы, и что отсутствуют убедительные доказательства того, что он скончался.

B. Оценка фактов Европейским Судом

72. Европейский Суд отмечает, что в его прецедентной практике выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению фактов, относительно которых стороны не пришли к согласию. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает свою практику, подтверждающую стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" при оценке доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avshar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. В этом контексте при получении доказательств должно приниматься во внимание поведение сторон (см. упоминавшееся выше*(* Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanish and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

73. Европейский Суд сознает субсидиарный характер своих функций и учитывает необходимость проявлять осторожность при принятии на себя роли суда первой инстанции, устанавливающего факты, когда это не представляется неизбежным с учетом обстоятельств конкретного дела (см., например, Решение Европейского Суда от 4 апреля 2000 г. по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95). Тем не менее когда заявитель ссылается на статьи 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд обязан осуществлять особенно тщательную проверку (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 32, Series A, N 336; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если определенные национальные разбирательства и расследования уже имели место.

74. Европейский Суд напоминает, что он отмечал сложности в получении заявителями необходимых доказательств, подкрепляющих их утверждения в делах, в которых государство-ответчик обладает необходимой документацией и уклоняется от ее представления. Если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно власти Российской Федерации должны окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Todgu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

75. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы относительно копии уголовного дела о похищении Саид-Магамеда Товсултанова, власти Российской Федерации представили только часть документов из уголовного дела общим объемом до 170 страниц. Они указали, что изложили в своих объяснениях "основное содержание уголовного дела", но не разъяснили причин уклонения от представления оставшихся документов.

76. В ряде дел Европейский Суд возлагал на российские государственные органы ответственность за внесудебные казни или исчезновения гражданских лиц в Чеченской Республике, даже в отсутствие окончательных выводов национального расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Он поступал так главным образом на основе свидетельских показаний и других документов, свидетельствующих о присутствии военного персонала или спецслужб в данном районе в период, относящийся к обстоятельствам дела. Он руководствовался упоминаниями военной техники и снаряжения, свидетельскими описаниями, иной информацией о специальных операциях и неоспоренным эффективным контролем данных территорий со стороны российских военных. На этом основании он заключал, что данные территории находились "под исключительным контролем властей государства" ввиду военных или специальных операций, проводимых там, и присутствия военнослужащих (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции", § 211, и Постановление Европейского Суда от 10 января 2008 г. по делу "Зубайраев против Российской Федерации" (Zubayrayev v. Russia), жалоба N 67797/01, § 824*(* Там же. N 1/2009.)).

77. Однако в настоящем деле Европейский Суд имеет мало доказательств для таких заключений, поскольку версия событий, представленная заявительницей, полностью основана на изложении анонимных показаний третьих лиц. Кроме того, показания заявительницы относительно ряда аспектов событий, данные следствию и Европейскому Суду, существенно различаются, что вызывает сомнения в связности ее версии (см. §§ 8-11 и 30 настоящего Постановления). Кроме того, из представленных материалов следует, что заявительница затронула вопрос о возможной причастности государственных представителей к похищению ее сына в национальном расследовании только после того как она подала свою жалобу в Европейский Суд (см. § 58 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что не может рассматривать версию заявительницы в качестве достоверного доказательства.

78. Кроме того, сам факт того, что причастные лица были вооружены, носили маски и камуфляжную форму, не обязательно означает, что они являлись государственными военнослужащими. Анонимные показания, на которые ссылалась заявительница в своих объяснениях Европейскому Суду, не содержат указаний на то, что камуфляжная форма вооруженных лиц имела знаки, обычно имеющиеся на форме государственных представителей, или что виновные действовали во время похищения в качестве организованной группы, подчиняющейся дисциплине. Камуфляжная форма без знаков различия могла быть получена лицами, не принадлежащими к вооруженным силам, через различные, возможно, незаконные каналы.

79. Информация, представленная Европейскому Суду, не позволяет сделать вывод о том, что вооруженные лица ездили на военной технике. Заявительница не утверждала, при национальном расследовании или в Европейском Суде, что кто-либо видел военную технику в окрестностях места преступления собственными глазами. Поскольку преступники использовали обычные гражданские транспортные средства, Европейский Суд полагает, что они могли передвигаться по городу без ведома властей с большим удобством, чем, например, группа вооруженных лиц, едущих в бронетранспортере.

80. Кроме того, следует отметить, что заявительница не представила информации о своем контакте с конвоем похитителей на следующий день после похищения (см. §§ 9-11 настоящего Постановления) на допросе в районной прокуратуре. Европейский Суд не убежден, что следствие должно было задавать заявительнице наводящие вопросы для установления, например, того, видела ли она похитителей на следующий день с учетом того, что она не сочла нужным раскрыть следствию соответствующую информацию по своей инициативе.

81. Соответственно, информация, представленная Европейскому Суду, не является достаточной для установления того, что похитители принадлежали к спецслужбам, или что в отношении Саид-Магамеда Товсултанова проводилась специальная операция.

82. Таким образом, не установлено с необходимым стандартом доказывания - "вне всякого разумного сомнения", - что представители государства причастны к похищению Саид-Магамеда Товсултанова; Европейский Суд также не считает, что бремя доказывания может быть полностью переложено на власти Российской Федерации.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

83. Заявительница жаловалась со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что ее сын исчез после задержания российскими военнослужащими, и что национальные органы уклонились от проведения эффективного расследования по этому поводу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

84. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не добыло доказательств того, что Саид-Магамед Товсултанов скончался, или что какие-либо военнослужащие федеральных правоохранительных органов причастны к его похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации также утверждали, что расследование похищения отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все предусмотренные национальным законодательством меры для установления виновных были приняты. Сама заявительница несет ответственность за задержку начала расследования, поскольку она жаловалась Президенту России 14 февраля 2005 г., то есть через семь месяцев после происшествия, и впоследствии она сообщила о преступлении в районную прокуратуру только 1 июня 2005 г.

85. Заявительница утверждала, что Саид-Магамед Товсултанов был задержан государственными военнослужащими и должен считаться мертвым в отсутствие достоверных сведений о нем в течение более чем пяти лет. Она также утверждала, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, как того требует прецедентная практика Европейского Суда по статье 2 Конвенции. Заявительница предложила Европейскому Суду сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления полного содержания уголовного дела Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

86. Европейский Суд полагает с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 69 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Саид-Магамеда Товсултанова

87. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных представителей, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), §§ 146-147, Series A, N 324; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

88. Как отмечалось выше, национальное расследование не пришло к ощутимым результатам относительно личности причастных к предполагаемому похищению Саид-Магамеда Товсултанова. Заявительница не представила убедительных доказательств, подкрепляющих ее утверждения о том, что это преступление совершили представители государства. Европейский Суд уже установил, что в отсутствие относимой информации не представляется возможным заключить, что силы безопасности причастны к исчезновению сына заявительницы (см. § 82 настоящего Постановления). Также не установлено "вне всякого разумного сомнения", что Саид-Магамед Товсултанов был лишен жизни представителями государства.

89. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает ответственности государства, и по делу требования материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции нарушены не были.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

90. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 117-119*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)).

91. В настоящем деле похищение Саид-Магамеда Товсултанова расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

92. Европейский Суд прежде всего отмечает, что документы уголовного дела были представлены властями Российской Федерации лишь частично. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании документов, представленных сторонами, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

93. Европейский Суд отмечает, что власти были осведомлены о преступлении обращением заявительницы от 14 февраля 2005 г., то есть через семь месяцев после указанных событий, и официальное уголовное расследование было возбуждено 2 июня 2005 г., то есть почти через год после похищения Саид-Магамеда Товсултанова. Очевидно, что сама заявительница несет ответственность за несвоевременное начало расследования, так как она официально уведомила власти о похищении со значительной задержкой.

94. Европейский Суд отмечает, что в течение первых нескольких месяцев расследования прокуратура приняла ряд мер. Было допрошено несколько свидетелей, место преступления подверглось осмотру, и многочисленные запросы информации были направлены в различные правоохранительные органы разных регионов Северного Кавказа. Однако после принятия первичных необходимых мер для раскрытия преступления следствие утратило активность и не приняло важные следственные меры по допросу лиц, дежуривших на блокпосту "Волга-20 14 июня 2004 г. (см. § 47 настоящего Постановления), или не предложило чеченским правоохранительным органам установить личность и принадлежность документов капитана В.К., который преодолел блокпост в этот день и управлял транспортным средством, соответствовавшим описанию автомобилей похитителей (см. § 49 настоящего Постановления). Кроме того, не приняв ряд других следственных мер (см. § 55 настоящего Постановления), прокуратура приостановила расследование почти на три года и шесть месяцев (см. §§ 54-55 настоящего Постановления) и возобновила его только после того как жалоба была коммуницирована Европейским Судом. Очевидно, что эти следственные действия, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Такие задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезных вопросов (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерйилдиз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

95. Европейский Суд также отмечает, что, хотя заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу о похищении ее сына, она уведомлялась только о приостановлении и возобновлении разбирательства, но не о других следственных действиях. Соответственно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля или интересы родственников в разбирательстве.

96. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница могла обжаловать решения следственных органов в суд в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты, но не сделала этого (см. § 60 настоящего Постановления). Заявительница указывала, что она фактически обращалась в национальные суды, но это средство правовой защиты оказалось неэффективным (см. § 58 настоящего Постановления). Не разрешая вопрос достоверности той или иной версии, Европейский Суд отмечает, что эффективность уголовного расследования была уже подорвана на ранних стадиях уклонением властей от принятия необходимых и срочных следственных мер. Кроме того, даже если предположить, что рассмотрение жалобы заявительницы районным судом повлекло бы возобновление расследования, эта процессуальная мера не принесла бы ощутимых результатов заявительнице, с учетом того что расследование продолжалось почти три года. Кроме того, очевидно, что расследование несколько раз приостанавливалось и возобновлялось, несмотря на то что не все возможные следственные меры по установлению виновных были приняты. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявительнице не может быть вменено в обязанность обжаловать в суде каждое решение районной прокуратуры. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты являлось неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение о неисчерпании заявительницей внутренних средств правовой защиты в контексте уголовного расследования.

97. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Саид-Магамеда Товсултанова, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

98. Заявительница, ссылаясь на статью 3 Конвенции, утверждала, что вследствие исчезновения ее сына и неэффективности расследования государством-ответчиком она претерпела моральные страдания в связи с нарушением статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенция предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

99. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и заявили, что расследование не установило, что заявительница подвергалась бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.

100. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

101. Ссылаясь на свою последовательную прецедентную практику, Европейский Суд напоминает, что в случае, когда лицо было похищено спецслужбами государства-ответчика и впоследствии исчезло, его родственники могут быть признаны жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, в связи с нравственными страданиями, вызванными исчезновением члена их семьи, а также реакцией властей и их отношением к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 25 мая 1998 г. по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey), §§ 130-134, Reports 1998-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtash v. Turkey), жалоба N 23531/94, §§ 96-98, ECHR 2000-VI).

102. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявительница является матерью Саид-Магамеда Товсултанова. Соответственно, нет сомнений в том, что она действительно претерпела серьезные моральные страдания в связи с исчезновением ее сына.

103. Европейский Суд отмечает, что он уже устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в отношении родственников пропавших лиц в ряде дел, связанных с феноменом "исчезновения" в Чеченской Республике (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", §§ 117-118, Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Хамила Исаева против Российской Федерации" (Khamila Isayeva v. Russia), жалоба N 6846/02, §§ 143-145; и Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, §§ 107-110). Однако следует отметить, что в этих делах было установлено, что государство-ответчик несло ответственность за исчезновение родственников заявителей. В настоящем деле, напротив, не было установлено "вне всякого разумного сомнения", что российские власти причастны к исчезновению Саид-Магамеда Товсултанова (см. § 82 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что настоящее дело несомненно отличается от указанных выше и, следовательно, государство-ответчик не может нести ответственность за моральные страдания заявительницы, вызванные самим фактом совершения преступления.

104. Кроме того, в отсутствие ответственности государства-ответчика за исчезновение Саид-Магамеда Товсултанова Европейский Суд не убежден, что поведение следственных органов, хотя и халатное до степени нарушения статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте, могло само по себе вызвать моральные страдания заявительницы, превышающие минимальный уровень суровости, которого должно достичь обращение для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 28 мая 2009 г по делу "Хумайдов и Хумайдов против Российской Федерации" (Khumaydov and Khumaydov v. Russia), жалоба N 13862/05, §§ 130-131, и Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Закриева и другие против Российской Федерации" (Zakriyeva and Others v. Russia), жалоба N 20583/04, §§ 97-98).

105. Отсюда следует, что эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

106. Заявительница также настаивала на том, что Саид-Магамед Товсултанов был задержан в нарушение гарантии статьи 5 Конвенции, которая гласит:

"Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

107. Власти Российской Федерации настаивали, что следствие не добыло доказательств, подтверждающих, что Саид-Магамед Товсултанов был лишен свободы представителями государства в нарушение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции.

108. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

109. Европейский Суд ранее уже отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции для обеспечения права граждан в демократическом обществе на свободу от незаконного задержания. Он также устанавливал, что необоснованное задержание является полным отрицанием этих гарантий и влечет крайне серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Chichek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

110. Тем не менее Европейский Суд не установил "вне всякого разумного сомнения", что Саид-Магамед Товсултанов был задержан российскими властями (см. § 82 настоящего Постановления). Также не имеется оснований полагать, что пропавшее лицо когда-либо подвергалось незаконному задержанию представителями государства.

111. Европейский Суд, таким образом, полагает, что эта жалоба должна быть отклонена как не соответствующая положения Конвенции ratione personae*(* Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь", критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) и объявлена неприемлемой в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

112. Заявительница жаловалась, что она была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении указанных выше нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая устанавливает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

113. Власти Российской Федерации возражали, что заявительница имела в своем распоряжении эффективные средства правовой защиты, предусмотренные статьей 13 Конвенции, и что власти не препятствовали ей в их использовании. Она имела возможность оспорить любые действия или бездействие следственных органов в суде или в вышестоящей прокуратуре, предъявить иск о возмещении ущерба. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что статья 13 Конвенции не была нарушена.

114. Заявительница поддержала свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

115. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы на нарушение данной статьи уже была рассмотрена в контексте нарушения статьи 2 Конвенции. Учитывая выводы о нарушении статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте (см. § 97 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что хотя жалоба на нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции является приемлемой, нет необходимости в обособленном рассмотрении существа этой жалобы (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумайдов и Хумайдов против Российской Федерации" § 141; Постановление Европейского Суда по делу "Закриева и другие против Российской Федерации" § 108; и Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2008 г. по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации" (Shaipova and Others v. Russia), жалоба N 10796/04, § 124).

VII. Применение статьи 41 Конвенции

116. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

117. Заявительница не требовала возмещения материального ущерба. Что касается морального вреда, заявительница утверждала, что она потеряла своего сына и испытала нравственные страдания, чувство разочарования и беспомощности в связи с похищением ее сына, которое усугубило бездействие властей при расследовании этих событий в течение нескольких лет. Она отнесла определение суммы компенсации на усмотрение Европейского Суда.

118. Власти Российской Федерации утверждали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией для заявительницы.

119. Европейский Суд установил нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Таким образом, Европейский Суд признает, что заявительница претерпела моральный вред, который не может быть компенсирован только установлением факта нарушения. Европейский Суд находит приемлемым присудить заявительнице 30 000 евро по этому основанию, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

120. Интересы заявительницы представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Назрани. Заявительница предоставила договор, заключенный ею с представителем, и подробную смету судебных расходов и издержек, включавшую правовые исследования и составление документов, а также административные и переводческие расходы. Общая сумма требований в качестве компенсации судебных расходов и издержек по юридическому представительству заявительницы составляла 7 718 евро. Заявительница представила следующую разбивку расходов:

(a) 7 125 евро - за 47,5 часа опросов и составления правовых документов, представленных в Европейский Суд и национальные органы, из расчета 150 евро в час;

(b) 145 евро - в счет административных расходов;

(c) 448 евро - за перевод, из расчета 80 евро за 1000 слов.

121. Власти Российской Федерации не оспаривали обоснованность сумм требований.

122. Европейский Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницей, действительно понесены, и, во-вторых, были ли они необходимы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

123. Принимая во внимание подробные сведения, представленные заявительницей, Европейский Суд убежден, что указанные тарифы являлись обоснованными. Европейский Суд отмечает, что это дело было достаточно сложным и требовало того объема исследований и подготовки, на которые указывала заявительница. Европейский Суд в то же время отмечает, что вследствие применения пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представитель заявительницы составил объяснения о приемлемости жалобы и существе жалобы в одном пакете документов. Европейский Суд, таким образом, имеет сомнения в том, что подготовка документов требовала таких затрат времени, как указал представитель.

124. Принимая во внимание подробные сведения, представленные заявительницей, Европейский Суд присуждает ей сумму в 5 500 евро, а также любой налог на добавленную стоимость с указанной выше суммы, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, с тем чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителя, указанный заявительницами.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

125. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать при рассмотрении существа жалобы возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты и отклонил его;

2) признал жалобу на нарушение статьи 2 и статьи 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в отношении Саид-Магамеда Товсултанова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с уклонением от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Саид-Магамеда Товсултанова;

5) постановил, что обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции не возникает;

6) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 30 000 евро (тридцать тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда заявительнице;

(ii) 5 500 евро (пять тысяч пятьсот евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которая должна быть переведена на счет в банке представителя;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен НИЛЬСЕН Секретарь Секции Суда

Христос РОЗАКИС Председатель Палаты Суда