Определение Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2004 г. N 394-О "По жалобе Генерального прокурора Российской Федерации на нарушение конституционных прав граждан пунктом 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи О.С. Хохряковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы Генерального прокурора Российской Федерации, установил:

1. В соответствии со статьей 26 Федерального закона от 14 марта 2002 года "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", регламентирующей обжалование решений квалификационных коллегий судей, такое решение может быть обжаловано в судебном порядке лицом, в отношении которого оно принято (пункт 1); решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации и квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации о приостановлении либо прекращении полномочий судьи, привлечении его к дисциплинарной ответственности, об отставке судьи и о ее приостановлении, а также об отказе в рекомендации на должность судьи могут быть обжалованы заинтересованным лицом в течение десяти дней со дня получения копии соответствующего решения. Указанные решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации могут быть обжалованы в Верховный Суд Российской Федерации, а квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации - в соответствующие верховные суды республик, краевые, областные суды, суды городов федерального значения, суд автономной области и суды автономных округов (пункт 2); иные решения квалификационных коллегий судей могут быть обжалованы в том же порядке лишь по мотивам нарушения процедуры их вынесения (пункт 3).

Генеральный прокурор Российской Федерации на основании пункта 6 статьи 35 Федерального закона "О прокуратуре в Российской Федерации" обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой, в которой просит проверить конституционность пункта 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", поскольку полагает, что содержащейся в нем нормой, примененной в конкретном деле, нарушаются конституционные права и свободы граждан.

Из жалобы и представленных материалов следует, что в ходе расследования прокуратурой Верхне-Услонского района Республики Татарстан уголовного дела, возбужденного по факту дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погиб мировой судья Верхне-Услонского района С.В. Евстафьев, было установлено, что данное дорожно-транспортное происшествие произошло вследствие грубого нарушения Правил дорожного движения Российской Федерации гражданином Э.Р. Бариевым, управлявшим транспортным средством.

Поскольку Э.Р. Бариев является судьей Кайбицкого районного суда Республики Татарстан, Генеральный прокурор Российской Федерации в соответствии с пунктом 5 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации и пунктом 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" обратился в Верховный Суд Республики Татарстан с представлением о даче заключения о наличии в его действиях признаков преступления, предусмотренного частью второй статьи 264 УК Российской Федерации, а затем, на основании полученного положительного заключения, - в квалификационную коллегию судей Республики Татарстан с представлением о даче согласия на его привлечение к уголовной ответственности.

Квалификационная коллегия судей Республики Татарстан решением от 11 сентября 2002 года в удовлетворении представления Генерального прокурора Российской Федерации отказала, мотивировав свой отказ тем, что смерть мирового судьи С.В. Евстафьева наступила в результате стечения случайных обстоятельств, при которых пострадал и сам Э.Р. Бариев, и что хотя неосторожные действия Э.Р. Бариева в совокупности с виктимологическим поведением других участников дорожно-транспортного происшествия формально подпадают под действие части второй статьи 264 УК Российской Федерации, осуществление в отношении него уголовного преследования - исходя из общих принципов Уголовного кодекса Российской Федерации и с учетом личности судьи Э.Р. Бариева, который по работе и в быту характеризуется исключительно с положительной стороны, - нецелесообразно.

Верховный Суд Республики Татарстан, куда Генеральный прокурор Российской Федерации обжаловал решение квалификационной коллегии судей Республики Татарстан, в удовлетворении жалобы отказал. Надзорные представления Генерального прокурора Российской Федерации на решение Верховного Суда Республики Татарстан в Верховный Суд Российской Федерации, равно как и его обращение к Председателю Верховного Суда Российской Федерации о принесении в порядке статьи 389 ГПК Российской Федерации представления в Президиум Верховного Суда Российской Федерации о пересмотре этого решения, также были оставлены без удовлетворения. В обоснование своих отказов судебные инстанции указывали, что доводы, касающиеся существа вынесенного квалификационной коллегией судей Республики Татарстан решения, не подлежат проверке как основания для его отмены, поскольку в силу пункта 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества" решения квалификационных коллегий судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи и на привлечение судьи к уголовной ответственности могут быть обжалованы в судебном порядке лишь по мотивам нарушения процедуры их вынесения, а таких нарушений квалификационной коллегией судей Республики Татарстан при вынесении решения допущено не было.

По мнению Генерального прокурора Российской Федерации, пункт 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества", не позволяя обжаловать указанные решения квалификационных коллегий судей по существу, нарушает права и свободы граждан, гарантированные статьями 19, 46 и 52 Конституции Российской Федерации, а также противоречит требованиям ее статьи 55 (части 2 и 3), не допускающей издание законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина, статьи 56 (часть 3), в силу которой права и свободы, закрепленные статьями 49-54 Конституции Российской Федерации, не подлежат ограничению, и статьи 123 (часть 3) об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

2. В соответствии со статьей 122 Конституции Российской Федерации судьи неприкосновенны; судья не может быть привлечен к уголовной ответственности иначе как в порядке, определяемом федеральным законом.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 7 марта 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации", судейская неприкосновенность является определенным исключением из принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации) и по своему содержанию выходит за пределы личной неприкосновенности (статья 22 Конституции Российской Федерации). Это обусловлено тем, что общество и государство, предъявляя к судье и его профессиональной деятельности высокие требования, вправе и обязаны обеспечить ему дополнительные гарантии надлежащего осуществления функции отправления правосудия.

К числу установленных в федеральном законодательстве гарантий неприкосновенности и независимости судей относится содержащееся в пункте 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и пункте 5 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации правило, согласно которому решение о возбуждении уголовного дела в отношении судьи или о привлечении его в качестве обвиняемого по уголовному делу, возбужденному по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, может быть принято лишь на основе заключения судебной коллегии в составе трех судей о наличии в действиях судьи признаков преступления и при условии согласия на возбуждение уголовного дела соответствующей квалификационной коллегии судей.

Такой усложненный по сравнению с обычным порядок возбуждения уголовного дела в отношении судей и привлечения их в качестве обвиняемых по уголовному делу выступает, однако, лишь в качестве одного из элементов процедурного механизма осуществления уголовного преследования в отношении судей и способа обеспечения их неприкосновенности и независимости. Он не предполагает ограждение судьи от ответственности в случае совершения им преступления. Иное приводило бы к искажению конституционного смысла судейского иммунитета, а также к нарушению конституционных прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью (статья 52 Конституции Российской Федерации).

Рассмотрение квалификационной коллегией судей вопроса о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или на привлечение его к уголовной ответственности призвано определить, имеется ли связь между уголовным преследованием и деятельностью судьи по осуществлению им своих полномочий, включая его позицию при разрешении того или иного дела, и не является ли такое преследование попыткой оказать давление на судью с целью повлиять на выносимые им решения. Установив, что действия органов уголовного преследования обусловлены позицией, занимаемой судьей в связи с осуществлением им судейских полномочий, квалификационная коллегия судей, как это следует из пункта 8 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации", отказывает в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или на привлечение его к уголовной ответственности.

3. Придание решению квалификационной коллегии судей, являющейся одним из органов судейского сообщества, обеспечивающим реализацию законодательства о статусе судей и выражение интересов судей как носителей судебной власти, значения обязательного условия, без которого невозможно рассмотрение вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении судьи или о его привлечении в качестве обвиняемого, не выходит за рамки необходимых и достаточных гарантий судейской неприкосновенности (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 марта 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации").

Вместе с тем решение квалификационной коллегии судей существенным образом затрагивает права и интересы не только судьи, в отношении которого оно принято, но и тех граждан, которые пострадали или могли пострадать в результате его противоправных действий и которые настаивают на возбуждении в отношении судьи уголовного дела. В случае вынесения квалификационной коллегией судей решения об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или на привлечение судьи в качестве обвиняемого по уголовному делу, возбужденному в отношении иных лиц либо по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, исключается возможность поступления уголовного дела в суд, а потерпевший лишается возможности получить судебную защиту нарушенных преступлением прав и законных интересов в процедуре уголовного судопроизводства.

Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно подтверждал необходимость создания таких законодательных условий, при которых в полной мере были бы реализованы положения не только статьи 46 Конституции Российской Федерации, но и ее статьи 52, в соответствии с которой права потерпевших от преступлений охраняются законом, а государство обеспечивает им свободный доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (постановления от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, от 8 октября 2003 года по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405, и 408, а также глав 35 и 39 УПК Российской Федерации, Определение от 15 декабря 2000 года по запросу Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы о проверке конституционности части второй статьи 53 и пункта 1 части второй статьи 120 УПК РСФСР и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации констатировал, что потерпевший имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, не сводимые исключительно к получению возмещения причиненного вреда, для защиты которых он наделен правами стороны в процессе, в частности, он вправе заявлять о совершенном в отношении него преступлении и приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, в том числе на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела или уголовного преследования (Постановление от 8 октября 2003 года по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405, и 408, а также глав 35 и 39 УПК Российской Федерации).

Такой подход к регламентации прав потерпевшего корреспондирует положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН N 40/39 от 29 ноября 1985 года), предусматривающей, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальные ущерб или существенное ущемление их основных прав, должны иметь право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный ущерб в соответствии с национальным законодательством (пункт 4); государства - члены ООН должны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений, в том числе путем обеспечения возможности изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия.

4. В соответствии со статьей 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации действия и решения государственных органов, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, в результате которых нарушены права и свободы гражданина или созданы препятствия для осуществления гражданином его прав и свобод, в том числе права на доступ к правосудию, могут быть обжалованы в суд. Никаких исключений из этого конституционного принципа, как уже неоднократно указывалось в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, ни Конституция Российской Федерации, ни законодательство Российской Федерации не допускают (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 года по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, от 13 ноября 1995 года по делу о проверке конституционности статьи 209 УПК РСФСР и др.).

Исходя из данного принципа, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 7 марта 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" подтвердил возможность обжалования в суд и решения квалификационной коллегии судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи. Отмечая, что наличие такой возможности служит реальной гарантией осуществления права каждого на судебную защиту (статья 46, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации), а также прав, закрепленных статьями 52 и 53 Конституции Российской Федерации, и придя к выводу, что положения пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" не могут быть истолкованы как исключающие возможность обжалования в судебном порядке решения квалификационной коллегии судей и препятствующие осуществлению гражданами их прав на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, Конституционный Суд Российской Федерации вместе с тем указал на необходимость конкретизации федеральным законодателем порядка такого обжалования. При этом, по смыслу названного Постановления, не предполагалась возможность какого-либо ограничения самого объема права граждан, пострадавших от противоправных действий судьи, на судебную защиту своих прав и законных интересов, в том числе путем лишения их возможности обжаловать решения квалификационных коллегий судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи по тем или иным основаниям и мотивам.

5. В соответствии со статьей 6 и частью второй статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" сформулированные в сохраняющих свою силу постановлениях от 7 марта 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации", от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, от 8 октября 2003 года по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405, и 408, а также глав 35 и 39 УПК Российской Федерации и в Определении от 15 декабря 2000 года по запросу Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы о проверке конституционности части второй статьи 53 и пункта 1 части второй статьи 120 УПК РСФСР правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации имеют общеобязательное значение и не могут быть преодолены путем принятия новых нормативных актов.

В силу указанных правовых позиций положение пункта 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", согласно которому решения квалификационных коллегий судей, за исключением решений о приостановлении либо прекращении полномочий судьи, привлечении его к дисциплинарной ответственности, об отставке судьи и о ее приостановлении, а также об отказе в рекомендации на должность судьи, могут быть обжалованы в суд лишь по мотивам нарушения процедуры их вынесения, не может служить препятствием для судебного обжалования гражданами, пострадавшими от противоправных действий судьи, решений квалификационных коллегий судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или на привлечение его в качестве обвиняемого по уголовному делу по мотивам, касающимся существа таких решений.

Этим не исключается возможность дополнительного урегулирования в федеральном законодательстве процедуры судебного оспаривания указанных решений квалификационных коллегий судей.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктом 3 части первой статьи 43, и частями первой и второй статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Пункт 3 статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", исходя из правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в ранее принятых им и сохраняющих свою силу решениях, не может служить препятствием к осуществлению гражданами, пострадавшими от противоправных действий судьи, судебного обжалования решений квалификационных коллегий судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или на привлечение его в качестве обвиняемого по уголовному делу по мотивам, касающимся существа таких решений.

2. Признать жалобу Генерального прокурора Российской Федерации не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного в ней вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

4. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Собрании законодательства Российской Федерации" и "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин

Судья-секретарь Конституционного Суда Российской Федерации

Ю.М. Данилов