Апелляционное определение СК по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 20 мая 2014 г. по делу N 33-3067/14

Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего Гедыгушева М.И.,

судей Мекеровой С.Р., Переверзевой В.А.,

при секретаре Богдановой Т.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Боровко Н.А. к Балагову Ю.А. о признании недействительными завещания, договора дарения, применении последствий недействительности сделки, аннулировании записи о регистрации права собственности, восстановлении предыдущих записей, по иску Балагова Ю.А., Волгина И.В., Султановой Б.А. к Боровко Н.А. о признании прекратившей право пользования жилым помещением, выселении по апелляционной жалобе Балагова Ю.А. на решение Кисловодского городского суда от 11 декабря 2013 года.

Заслушав доклад судьи Мекеровой С.Р., объяснения Балагова Ю.А. и его представителя Бузанова Л.В., представляющего также интересы Волгина И.В., заключение прокурора Дремовой М.Д., полагавшей решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Боровко Н.А. обратилась с иском к Балагову Ю.А. о признании недействительными договора дарения, завещания, применении последствий недействительности сделки, аннулировании записи в УФСГРКиК о регистрации права собственности, восстановлении предыдущих записей.

В обоснование иска указала, что по просьбе своей матери Балаговой З.И. в сентябре 2006 года переехала из г. В ... Волгоградской области, где она проживала, в г.К ... на постоянное место жительства, чтобы ухаживать за ней.

Проживала со своей матерью Балаговой З.И., ... года рождения, с сентября 2006 года по адресу: г.К.., ул ...

Дом, в котором они проживали, принадлежал родителям с 1969 года, и после смерти отца в 1996 году, в наследство вступила их мать Балагова З.И.

В 1998 году мать оформила завещание, согласно которому 2/3 доли дома она завещала сыну Балагову Ю.А., ответчику по делу, ожидая, что его семья будет ухаживать за ней, и 1/3 долю завещала ей.

В основном, мать жила одна и ожидаемой помощи от сына не получала, хотя, ввиду слабого здоровья, постоянно нуждалась в уходе и медицинском лечении. Не оказывал он помощь и в поддержании дома в исправном состоянии.

С сентября 2006 года она с матерью стали проживать вдвоем, но при этом, каждая из них, проживала в отдельных комнатах, дом имеет два входа.

С момента вселения в дом, она регулярно оплачивала коммунальные услуги, ухаживала за матерью, восстановила работу водопровода, электричества, оформила документы по эксплуатации канализации, восстановила часть забора, перекрыла протекающую часть крыши, сделала косметический ремонт, заменила пришедшие в негодность приборы учета воды и света, помогла оформить в собственность матери земельный участок, расположенный под домом.

Помощи со стороны сыновей ее мать не получала, они старались опорочить ее в глазах матери, боясь, что мать завещает ей всю свою долю в недвижимом имуществе.

Все свои средства она вкладывала в поддержание дома в надлежащем состоянии, так как знала о завещании, по которому мать ей завещала 1/3 долю дома.

Однако Балагова Ю.В., такое завещание не устраивало, и он стал настраивать мать против нее, говорить ей, что она захватила весь дом.

Ее мать давно уже страдала провалами в памяти, путала имена детей, внуков, не узнавала их.

С августа 2010 года заболевание у матери стало прогрессировать.

В связи с ее заболеваниями: дисциркуляторной энцефалопатии при церебральном атеросклерозе с дистоническими нарушениями паркинсонизма, астено-невротический синдром, перенесенным в 1985 году туберкулезе легких, пневмосклероз (что можно подтвердить выписками из амбулаторной карты), мать стала плохо ориентироваться в пространстве, уходила из дома и не могла обратно найти дороги, не узнавала родных, стала агрессивной (била стекла, посуду), ночами редко спала, так как ей казалось, что её убивают, бьют, режут, заходят чужие люди в дом. Подходя к зеркалу, здоровалась с собой, боялась находиться в закрытой комнате. На улице часто ругалась с соседями, продавцами, работниками других учреждений.

Из детей она помнила только Балагова Ю.А., которого постоянно звала, звонила на его место работы, часто плакала, говорила, что сына убили, утопили, звонила ему по телефону, но он старался не брать трубку, что усугубляло ее нервно-психическое расстройство.

Ее, как дочь, она перестала признавать, считала чужим человеком, захватившим ее дом. Ее детей и внуков, приезжавших в гости, выгоняла из дома, кидалась на них с палкой.

Она как могла, осуществляла уход за матерью, всячески старалась оказывать матери медицинскую помощь, но в медицинские учреждения мать категорически отказывалась обращаться.

05 декабря 2011 года она обратилась с заявлением на имя главного врача психодиспансера для освидетельствования состояния матери. Участковый врач выписал рецепт и назначил время освидетельствования, о чем она поставила в известность сыновей Балаговой З.И., так как ее паспорт находился у них, но они в это время намеренно увезли мать из дома.

Позже она узнала, что на следующий день, 06 декабря 2011 года был оформлен договор дарения в пользу Балагова Ю.А. на всю долю дома и земельного участка, принадлежащих их матери.

О данном договоре дарения она узнала только 05 октября 2012 года, так как факт совершенной сделки от нее скрывался для истечения срока исковой давности, чтобы она не могла её оспорить.

Считает, что заключенным договором дарения нарушено ее право на получение доли в наследстве после смерти матери.

Мать в момент заключения договора дарения 06 декабря 2011года не могла осознавать значение своих действий и руководить ими, так как она была больна.

Для решения вопроса о возможности матерью осознавать свои действия и руководить ими в момент составления завещания 15 июня 2011года и заключения договора дарения 06 декабря 2011года, она обратилась с заявлением в суд о признании ее недееспособной.

22 ноября 2012 года по делу назначили судебно-психиатрическую экспертизу, для производства которой потребовался паспорт матери, она не могла его представить, так как Балагов Ю.А. забрал документы матери, что подтвердилось на предварительном слушании дела о ее выселении из квартиры.

С 15 ноября 2012 года мать не вставала, никого не узнавала и 5 января 2013 года умерла.

Истица, после уточнения исковых требований, просила признать недействительным завещание, оформленное ее матерью Балаговой З.И. от 15 июня 2011 года, и заключенный договор дарения от 06 декабря 2011 года на 1/2 долю дома и земельного участка, расположенных в г.К ... по ул. ... , применить последствия недействительности сделки, аннулировать запись о регистрации права собственности на имя Балагова Ю.А., восстановив записи о праве собственности за Балаговой З.И.

Указанные сделки совершены ее матерью в период, когда она в силу своего состояния здоровья не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Совладельцы жилого дома, расположенного в г.К ... по улице ... , Балагов Ю.Н., Волгин И.В., Султанова Б.А. обратились с иском к Боровко Н.А. о признании прекратившей права пользования жилым помещением и выселении.

В обоснование иска указали, что являются совладельцами жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: г.К.., ул ... , их доли в доме и земельном участке не выделены, но между ними сложился порядок пользования жилым домом, хозяйственными постройками и земельным участком.

Боровко Н.А. вселилась в дом с согласия прежнего собственника 1/2 доли жилого дома Балаговой З.И., умершей 05 января 2013 года.

При жизни Балагова З.И. распорядилась своей долей в праве общей долевой собственности в недвижимом имуществе, подарив ее 06 декабря 2011 года Балагову Ю.Н., право собственности которого зарегистрировано 09 декабря 2011 года зарегистрирован в УФГРКиК по СК в ЕГРП.

В соответствии с пунктом 2 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации истцы просили прекратить право пользования Боровко Н.А. домовладением и выселить ее из дома.

Определением суда от 06 декабря 2013 года гражданские дела объединены для рассмотрения в одном производстве.

Решением суда от 11 декабря 2013 года иск Боровко Н.А. удовлетворен.

Суд признал недействительным договор дарения от 6 декабря 2011 года Балаговой З.И. в пользу Балагова Ю.Н. 1/2 доли домовладения и земельного участка, расположенных в г.К.., по улице ...

Суд принял решение об исключении из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи N ... от 9 декабря 2011 года о государственной регистрации за Балаговым Ю.А. права на 1/2 долю в праве обще долевой собственности на жилой дом литер "А", общей площадью ... кв.м и записи N ... от 9 декабря 2011 года о государственной регистрации за Балаговым Ю.А. права на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок общей площадью ... кв.м, с кадастровым номером ... , расположенных по адресу: г. К.., улица ...

Суд восстановил за Балаговой З.И. записи о праве собственности на недвижимое имущество в виде 1/2 доли в праве обще долевой собственности на жилой дом и на земельный участок по адресу: г.К.., улица..

В иске Балагову Ю.А., Волгину И.В., Султановой Б.А. к Боровко Н.А. о прекращении права пользования жилым помещением и выселении, взыскании судебных издержек, суд отказал.

Дополнительным решением от 25 марта 2014 года удовлетворен иск Боровко Н.А.

к Балагову Ю.А. о признании недействительным завещания Балаговой З.И. в пользу Балагова Ю.А. от 15 июня 2011 года.

Суд признал недействительным завещание ... от 15 июня 2011 года, составленное Балаговой З.И. в пользу Балагова Ю.А.

В апелляционной жалобе Балагов Ю.А. ставит вопрос об отмене судебного решения в полном объеме как незаконного, полагает, что суд неполно, односторонне и необъективно проверил доказательства по делу, обстоятельства, имеющие значение по делу не доказаны.

В основу судебного решения суд положил заключение посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 17 октября 2013 года N 1627, не дав объективную оценку показаниям допрошенных по делу свидетелей с его стороны, а также показаниям регистратора УФСГРКиК по СК Ф. С.В. и нотариуса Кисловодского нотариального округа П.И.И.

Они все общались с Балаговой З.И., и в судебном заседании пояснили о том, что Балагова З.И. при жизни не проявляла признаков нарушения психики, всегда имела своё мнение и твёрдо его отстаивала, была общительна, вела активный образ жизни, очень привязана к сыну Балагову Ю.А. и прохладно относилась к дочери, истице по делу. И только за несколько месяцев до своей смерти она слегла.

Нотариус П.И.И. при приёме завещания и государственный регистратор УФСГРКиК Ф.С.В. во время регистрации договора дарения, общались с Балаговой 3.И., не сомневались в том, что она понимала характер и значение совершаемых действий и желала их наступления в интересах сына Балагова Ю.А.

Считает выводы комиссии экспертов, изложенные в заключении посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 17 октября 2013 года N 1627, необъективными, основанными на недостоверных и неполных медицинских документах и справках, неверном изучении копий видеозаписей.

Эксперты в обоснование своего заключения приняли во внимание амбулаторную карту N ... МБУЗ "Кисловодская центральная городская больница", которая не содержит полную информацию о состоянии здоровья Балаговой З.И., в ней отсутствуют сведения за период с 15 февраля 2006 года по сентябрь 2010 года. Карта не имеет штампа медицинского учреждения, листы не пронумерованы, часть записей не позволяет установить их авторство, она хранилась вне медицинских учреждений, к ней имели доступ посторонние лица, и это является основанием для сомнений в достоверности её содержания. Он не исключает возможности подтасовки с целью получения желаемого диагноза, внесение в медицинскую карту записей, не относящихся к заболеваниям Балаговой 3.И.

Медицинская карта Балаговой З.И. не отвечает требованиям, предъявляемым законом к медицинским документам, она не прошнурована, страницы не пронумерованы, нет оттиска печатей или штампов медицинского учреждения или лечащих врачей, исполнители записей не расшифрованы.

В заключении экспертов упоминается рецепт врача от 28 ноября 2012 года на приобретение аминазина и галоперидола, но медицинского обоснования качеству этого документа не дано.

Экспертами использовались видеоматериалы, скопированные им с его мобильного телефона, время выполнения им первичных аудио-видеозаписей определено из его дополнений к ходатайству о приобщении копий к делу.

Но после тщательного сопоставления многочисленных записей он установил, что все исследованные записи, записанные им на мобильный телефон, выполнены им по времени гораздо позднее времени регистрации договора дарения, незадолго до смерти матери, осенью 2012 года.

Таким образом, психическое и психологическое состояние Балаговой З.И. в период совершения ею оспариваемых правовых действий по представленным им видеозаписям нельзя было определять.

В результате исследованные экспертами видеозаписи повлияли на ошибочность их выводов.

Анализируя две видеозаписи его бесед с Балаговой З.И., эксперты обращают внимание на снижение интеллекта, нелогичность суждений, замедленность речи, забывание отдельных фактов из прошлого.

Но это неверное восприятие экспертами его бесед с Балаговой З.И. на видеозаписи.

Во время видеозаписи мать разговаривала с ним на разные темы, но она никогда не теряла нить их бесед, и всегда в разговорах с ним хотела поговорить о своём прошлом, настоящих обстоятельствах и о его семье.

Во время разговора на видеозаписи она переспрашивала, уточняла отдельные детали их беседы.

Считает, что эксперты, при проведении экспертизы проверили недостаточно полный объём представленного судом материала, не располагали медицинскими и иными сведениями о здоровье и образе жизни Балаговой 3.И. за период с 2006 года до её смерти, в одностороннем порядке субъективно руководствовались только объяснениями истицы и её свидетелей, игнорируя его показания и объяснения его свидетелей, использовали при исследовании медицинскую карту умершей сомнительного происхождения, ничего не свидетельствующую справку врача и в результате представили далёкое от истины, неубедительное заключение.

Во время слушания дела (после проведения судебной экспертизы) он отыскал видеозапись его беседы с Балаговой З.И., состоявшуюся накануне регистрации в УФСГРКиК СК по г. Кисловодску оспариваемого договора дарения.

На этой видеозаписи, выполненной на мобильный телефон, его мать безо всякого давления вполне разумно и ясно выражает свою волю подарить ему свою долю в доме.

Данную копию видеозаписи с мобильного телефона он просил приобщить к материалам дела и назначить по делу повторную комиссионную посмертную судебно-психиатрическую экспертизу с её исследованием наряду с другими материалами.

Однако, суд, нарушив принцип состязательности, необоснованно отказал ему в удовлетворении ходатайств, поставив его в неравное положение с Боровко Н.А.

Истцы Боровко Н.А., Волгин И.В., Султанова Б.А. о дне слушания дела извещались заблаговременно и надлежащим образом по адресами, ими указанным, в заседание коллегии не явились, заявлений об отложении слушания дела от них не поступало.

В соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к выводу о рассмотрении дела без их участия.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и поступивших возражений, судебная коллегия пришла к выводу об отказе в удовлетворении жалобы.

В соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Необходимым условием действительности сделки является соответствие волеизъявления лица, совершающего сделку, его действительной воле.

Согласно пункту 2 статье 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п.5).

В соответствии со статьей 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (ст. 1149 ГК РФ).

На основании пунктов 1, 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

В силу пункта 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Положениями статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Из материалов дела следует, что 15 июня 2011 года Балагова З.И., ... года рождения, оформила в нотариальном порядке завещание в пользу своего сына Балагова Ю.А., которому завещала принадлежащую ей долю в праве общей долевой собственности на земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: Ставропольский край, город К.., улица ... , и все принадлежащие ей денежные средства с процентами и начисленными компенсациями, хранящиеся в любых кредитных учреждениях.

06 декабря 2011 года между Балаговой З.И. и Балаговым Ю.А. заключен договор дарения в простой письменной форме.

В соответствии с которым Балагова З.И. подарила Балагову Ю.А. принадлежащую ей 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок общей площадью ... кв.м, с кадастровым номером ... и 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, состоящий из основного жилого строения под литером "А" общей площадью ... кв.м, кадастровый номер ... , находящиеся по адресу: Ставропольский край, город К.., улица ...

Договор дарения 09 декабря 2011 года зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю, что подтверждается представленными по делу свидетельствами о государственной регистрации права.

05 января 2013 года Балагова З.И. умерла.

В обоснование недействительности произведенных Балаговой З.И. 15 июня и 06 декабря 2011 года сделок, истица указала на преклонный возраст и состояние здоровья своей матери Балаговой З.И., в силу которых она не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Разрешая спор, оценив представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что на момент составления завещания 15 июня 2011 года и на момент заключения договора дарения недвижимого имущества 06 декабря 2011 года Балагова З.И. в силу своего болезненного состояния не могла в полной мере понимать значение своих действий и руководить ими, здраво оценивать свои поступки, следовательно, не обладала в момент составления завещания и оформления договора дарения полной дееспособностью, что является основанием для признания указанного завещания и договора дарения недействительными.

Судебная коллегия полагает, что этот вывод суда является законным и обоснованным исходя из следующего.

Указанный вывод суда подтверждается заключением посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 17 октября 2013 года N 1627 в составе комиссии медицинского психолога и экспертов-психиатров.

Согласно экспертному заключению Балагова З.И. на момент подписания завещания 15 июня 2011 года и на момент подписания договора дарения 06 декабря 2011 года обнаруживала признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности и поведения сосудистого генеза с выраженными изменениями психики.

Экспертная комиссия указала, что учитывая имеющиеся объективные сведения (видеоматериалы от сентября 2010 года, от марта 2012 года и от декабря 2012 года) о выраженности у Балаговой З.И. изменений психики уже на период сентября 2010 года и их последующем нарастании, можно сделать вывод, что при оформлении завещания 15 июня 2011 года и договора дарения 06 декабря 2011 года Балагова З.И. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Психологический анализ представленных на экспертизу материалов, позволяет сделать вывод о том, что у Балаговой З.И. когнитивные расстройства достигали значительной степени, стали выраженными не позднее, чем с сентября 2010 года (с учетом динамики и степени тяжести заболевания).

С указанного периода времени, включая 15 июня 2011 года (подписание завещания на имя Балагова Ю.А.) и 06 декабря 2011 года (заключение договора дарения на имя Балагова Ю.А.) у Балаговой З.И. происходит расстройство приспособительных реакций, которое проявляется в общей малоактивности, бесцельности, дезорганизации, некоторой тревожности, легкой внушаемости, она быстро поддается переубеждению.

С учетом выявленных у Балаговой З.И. интеллектуально- мнестических, когнитивных нарушений, носивших выраженный характер, а также присущие ей к 15 июню 2011 года (подписание завещания на имя Балагова А.Ю.) и к 06 декабря 2011 года (заключение договора дарения на имя Балагова Ю.А.) расстройство приспособительных реакций, которые проявлялись в общей малоактивности, бесцельности, дезорганизации, некоторой тревожности, легкой внушаемости, быстрому переубеждению.

Такое состояние, несомненно, обуславливает подверженность и легкость попадания подэкспертной под влияние и внушение третьими лицами, легкую им подчиненность. В целом поведение Балаговой З.И. в исследуемые периоды времени определялись механизмами не психологического, а психопатологического уровня.

Оснований ставить под сомнение выводы данного экспертного заключения не имеется, поскольку экспертиза проведена специализированным медицинским учреждением ГБУЗ СК "Ставропольская краевая клиническая психиатрическая больница N1", специалистами, имеющим соответствующую квалификацию, длительный стаж работы по специальности, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. При этом экспертное заключение является ясным и полным, содержит описание проведенного исследования и сделанные на его основании выводы.

Выводы экспертного заключения основаны на сведениях, содержащихся в медицинских документах Балаговой З.И., видеоматериалах, представленных Балаговым Ю.А., зафиксированных им на диске DVD-R2239 40S-REE5092, записи от сентября 2010 года и на диске DVD-R, записи от марта 2012 года (диск без номера) и на USB-флеш-накопителе от декабря 2012 года, а также на показаниях допрошенных в судебном заседании свидетелей, материалах гражданского дела.

При чем, видеозаписи сняты самим ответчиком и представлены им на видеодисках, им же определен период времени этих видеозаписей.

Выводы экспертной комиссии основаны на представленных ей документах, объем которых позволил экспертам ответить на вопросы, поставленные судом на разрешение.

Заявление от экспертной комиссии о недостаточности объема представленных на исследование документов для проведения назначенной экспертизы не поступало.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о необъективности, недостоверности выводов экспертной комиссии, не влекут отмены судебного решения, поскольку доказательства, опровергающие выводы экспертного заключения суду не представлены.

Доводы ответчика о недостоверности амбулаторных карт Балаговой З.И. и записей в них, являются не состоятельными.

Так, Инструкция по заполнению учетной формы N 025/У-04 "Медицинская карта амбулаторного больного", утвержденная Приказом Министерства здравоохранения N 255 от 22 ноября 2004 года, не содержит требований о том, что бы карта амбулаторного больного была прошнурована, имела сведения о нумерации листов.

Медицинские документы представлены по запросу суда, заявляя о недостоверности записей в амбулаторных картах Балаговой З.И., ответчик не указал, в чем, по его мнению, заключается их недостоверность, доказательств их недостоверности, ответчик суду не предоставил.

При назначении по делу судебной экспертизы ответчик не высказывал никаких сомнений относительности достоверности представленных медицинских документов Балаговой З.И. и записей в них.

Что касается показаний свидетелей со стороны ответчика, показания этих свидетелей исследовались экспертной комиссией наряду с другими представленными доказательствами, что подтверждается исследовательской частью экспертного заключения.

Показания всех допрошенных по делу свидетелей исследовались, оценивались и судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе в совокупности с другими доказательствами по делу.

Доводы апелляционной жалобы ответчика об установлении им после проведения судебной экспертизы путем сопоставления многочисленных видеозаписей, что исследованные экспертами записи (представленные им на экспертизу) выполнены им по времени гораздо позднее времени регистрации договора дарения, незадолго до смерти матери, осенью 2012 года, также не могут повлечь отмену судебного решения.

Видеоматериалы, исследованные экспертной комиссией, представлены самим ответчиком с указанием им времени съемок этих материалов. Экспертная комиссия исходила из этих сведений ответчика о времени предоставленных видеосъемок.

Ответчик не был лишен возможности представить на экспертизу все, имеющие в наличии видеоматериалы, относящиеся к предмету экспертного исследования, он не был в этом ограничен.

Только после проведения судебной психолого-психиатрической экспертизы, ответчик заявил о неверном указании им времени произведенных им видеосъемок, видеоматериалов, представленных им для проведения экспертизы.

Судебная коллегия полагает, что заявление ответчика связано с его несогласием с результатами экспертизы, которое не отвечает его интересам в данном споре.

Поэтому доводы апелляционной жалобы о нарушении судом принципа состязательности, выразившегося в отказе в удовлетворении его ходатайства о проведении по делу повторной судебной экспертизы, являются несостоятельными.

Суд обоснованно не усмотрел оснований, установленных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для проведения по делу дополнительной судебной экспертизы.

Требование о прекращении права пользования Боровко Н.А. и ее выселении в связи с этим, истцы, в том числе и Балагов Ю.А., как новый совладелиц недвижимого имущества, обосновали положениями статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку завещание Балаговой З.И. от 15 июня 2011 года и договор дарения недвижимого имущества от 06 договор 2011 года суд законно и обоснованно признал недействительными, обоснованно применил последствия недействительности произведенных сделок, признал недействительным переход права собственности на недвижимое имущество за Балаговым Ю.А., тем самым, суд восстановил права прежнего собственника, жилой дом остается в собственности Балаговой З.И.

В соответствии с частью 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Наследство открывается со смертью гражданина (ст.1113 ГК РФ).

Как следует из материалов дела, Боровко Н.А., являясь наследницей своей матери Балаговой З.И., заявила о принятии наследства, открывшегося после ее смерти, своевременно, в установленный законом срок, обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

При таких обстоятельствах, правовых оснований для признания Боровко Н.А. прекратившей право пользования жилым помещением и выселении ее из жилого дома не имеется.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы, фактически направлены на оспаривание выводов суда, а также на иную оценку доказательств, они не опровергают выводов суда, не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке, а потому основанием к отмене судебного решения служить не могут.

На основании изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для отмены судебного решения по доводам апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Кисловодского городского суда от 11 декабря 2013 года и дополнительное решение этого же суда от 25 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Балагова Ю.А.- без удовлетворения.

Председательствующий :

Судьи: