Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики от 23 сентября 2014 г. по делу N 33-925/14

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики в составе:

председательствующего Круглова В.Г.,

судей Дакаевой Р.С., Довлетмерзаева В.В.,

при секретаре Джамбулатовой Л.Р.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ибрагимовой ФИО7 к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Ибрагимовой С.А. на решение Урус-Мартановского городского суда Чеченской Республики от 22 июля 2014 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Чеченской Республики Дакаевой Р.С., пояснения Ибрагимовой С.А., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ибрагимова С.А. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти, ссылаясь на то, что она родилась ДД.ММ.ГГГГ в с/х "адрес", куда были высланы ее родители в 1944 году незаконно и необоснованно по национальному признаку, где проживала, находясь на учете спецпоселения под административным надзором органов внутренних дел Союза ССР в течение 1 года, до ноября 1956 года. Согласно справке о реабилитации от 14 ноября 2006 года она признана репрессированной по политическим мотивам по национальному признаку органами НКВД СССР. На основании закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года N 1761-1 она была реабилитирована. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны" от 16 июля 1956 года срок ее пребывания под надзором с ограничением прав и свобод с 1955 года по 16 июля 1956 года составил 1 (один) год. Исходя из положений Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года N 1761-1, статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки, выданной компетентными органами государства. Дату ее правоотношений следует исчислять с 14 ноября 2006 года - со дня выдачи справки о реабилитации. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, считает, что ее исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 2 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" (жалоба N 7975/06), которым разрешены аналогичные правоотношения. На протяжении более 12 лет их семья и она 1 год содержались в ужасных антисанитарных условиях, без элементарных возможностей устройства быта (отсутствие дома, постели, дров, угля, проживание в землянках), находясь под жестким контролем органов внутренних дел, без права посещения родственников или выхода за пределы села (постановление Молотова). Они постоянно подвергались унижениям как со стороны властей, так и со стороны отдельных граждан СССР, поскольку государство причислило их к числу сочувствующих (и пособников) изменников Родины, чем нанесен ему моральный вред. Причиненный ей моральный вред она оценивает в 2 000 000 (два миллиона) руб.

Решением Урус-Мартановского городского суда Чеченской Республики от 22 июля 2014 года в удовлетворении исковых требований Ибрагимовой С.А. к Министерству финансов Российской Федерации отказано.

В апелляционной жалобе Ибрагимова С.А. просит отменить решение Урус-Мартановского городского суда Чеченской Республики от 22 июля 2014 года, считая его незаконным и необоснованным, и принять по делу новое решение об удовлетворении ее исковых требований.

Представитель Министерства финансов Российской Федерации Хамидов Р.М., извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела в апелляционном порядке, в судебное заседание не явился. Судебная коллегия с учетом мнения явившихся участников процесса считает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 1, части 1 статьи 11, статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предъявление любого требования должно иметь своей целью восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов обратившегося в суд лица, установление наличия у истца принадлежащего ему субъективного материального права, а также установление факта нарушения прав истца ответчиком.

Правосудие по гражданским делам в соответствии с требованиями статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. При этом каждая из сторон согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции руководствовался статьями 151 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 2 и 3.1 Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", статьями 12 и 18 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" и исходил из того, что истец имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы жалобы о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба означает недопустимый отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции "О защите прав человека и основных свобод", не основаны на законе.

18 октября 1991 года принят Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", целью которого, как указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 года), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (пункт 1 статьи 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой толкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Указанный Закон Российской Федерации предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Законодателем в соответствии с требованиями статей 71 и 76 Конституции Российской Федерации установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба.

Таким образом, исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Признание государством необоснованности и антизаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности, являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Денежная компенсация морального вреда указанными законами не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба, с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года.

Как видно из материалов дела, вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 года, то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной им в определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу.

Нельзя признать обоснованной ссылку истца на применение по настоящему спору положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции "О защите прав человека и основных свобод".

Согласно части 1 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции Европейский Суд по правам человека относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Несостоятельна и ссылка на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонилось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

В Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

При таких обстоятельствах судом первой инстанции в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дана надлежащая правовая оценка доказательствам, собранным по делу, вывод суда мотивирован и соответствует фактическим обстоятельствам дела, оснований не согласиться с которым судебной коллегией не усматривается.

Нарушений, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и являющихся основанием для отмены либо изменения решения суда в апелляционном порядке, судом первой инстанции при рассмотрении данного дела не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 328 и 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Урус-Мартановского городского суда Чеченской Республики от 22 июля 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Ибрагимовой ФИО8 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Копия верна: судья Р.С. Дакаева