Апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 апреля 2015 г. по делу N 33-3515/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Локтина А.А.,

судей Протасовой М.М.,

Подкорытовой Н.П.,

при секретаре Воронине П.С.

рассмотрела в судебном заседании 01.04.2015 гражданское дело по исковому заявлению Шипицыной С.Г. к Шипицыной М.В. и Шипицыной Е.В. о признании недействительными договора купли-продажи и дарения квартиры и включении недвижимого имущества в состав наследства;

по апелляционной жалобе истца Шипицыной С.Г. на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 17.12.2014.

Заслушав доклад судьи Локтина А.А., пояснения истца Шипицыной С.Г. и её представителя Пиняжиной И.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика Шипицыной М.В. Сокульской О.Ю. и представителя ответчика Шипицыной Е.В. Анненкова В.С., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Со смертью АА ( / / ) открылось наследство. Все свое имущество, в том числе квартиру, расположенную по адресу: ... (далее Спорная квартира), наследодатель ( / / ) завещал супруге Шипицыной С.Г..

Поскольку относительно прав на указанную квартиру возник спор между Шипицыной С.Г. (пережившей супругой наследодателя), с одной стороны и Шипицыной Е.В. (дочерью наследодателя от предыдущего брака) и Шипицыной М.В. (матерью наследодателя), с другой стороны, Шипицына С.Г. обратилась в суд с иском, в котором указала, что после смерти мужа ей стало известно о том, что Спорная квартира ( / / ) была продана АА своей матери Шипицыной М.В., а Шипицына М.В., в свою очередь, ( / / ) подарила Спорную квартиру Шипицыной Е.В., право собственности которой на указанное недвижимое имущество зарегистрировано ( / / ).

Истец Шипицына С.Г. полагала, что договор купли-продажи Спорной квартиры от ( / / ) был заключен лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия (п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку АА из Спорной квартиры после её продажи не выезжал, проживал в данном жилом помещении до своей смерти, нес бремя содержания данного недвижимого имущества. Переход права собственности по договору купли-продажи зарегистрирован в БТИ, хотя на момент заключения договора уже действовал Федеральный закон N 122-ФЗ от 21.07.1997 "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Также АА дважды в своих завещаниях от ( / / ) и от ( / / ) делал распоряжения в отношении Спорной квартиры, то есть считал её своей. Кроме того, после смерти мужа в его сейфе истец обнаружила заверенную гербовыми печатями копию решения Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.04.2000, согласно которому договор купли-продажи Спорной квартиры от ( / / ) признан недействительным. Поскольку право собственности на Спорную квартиру у Шипицыной М.В. не возникло - она (Шипицына М.В.) не имела права отчуждать данное жилое помещение Шипицыной Е.В. (своей внучке) по договору дарения от ( / / ), вследствие чего договор дарения также является недействительной сделкой, не отвечающей требованиям закона (ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации). В связи с указанными обстоятельствами истец просила включить Спорную квартиру в состав наследства АА

Ответчики Шипицына М.В. и Шипицына Е.В., а также их представители адвокаты Сокульская О.Ю. и Анненков В.С. исковые требования не признали, пояснив, что решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.04.2000 не принималось, Шипицына М.В. ответчиком по иску своего сына АА о признании недействительным договора купли-продажи от ( / / ) никогда не выступала и таких исковых требований не признавала. Спорная квартира приобретена Шипицыной М.В. у сына АА по надлежаще оформленному договору, заверенному нотариусом и зарегистрированному в БТИ. При приобретении Спорной квартиры Шипицыной М.В. получено согласие на заключение договора от её мужа ББ (отца наследодателя). Регистрация договора в БТИ происходила по причине того, что в переходный период, установленный Федеральным законом N 122-ФЗ от 21.07.1997 "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ним занималось БТИ, а не Управление Росреестра по Свердловской области (на тот момент Учреждение юстиции по регистрации сделок с недвижимостью). АА с ( / / ) и до смерти не оспаривал заключенный с матерью договор купли-продажи и не обращался в регистрирующие органы по вопросам регистрации его права собственности на Спорную квартиру или признании недействительной регистрации права собственности Шипицыной М.В. Полагали, что Шипицына М.В. на законных основаниях приобрела право собственности на Спорную квартиру и имела право на её отчуждение внучке по договору дарения от ( / / ).

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 17.12.2014 исковые требования Шипицыной С.Г. оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истец Шипицына С.Г. просит указанное решение отменить ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела; неправильного применения норм материального права и нарушения норм процессуального права.

В суде апелляционной инстанции истец Шипицына С.Г. и её представитель Пиняжина И.В. доводы иска и апелляционной жалобы поддержали.

Представители ответчиков Шипицыной М.В. и Шипицыной Е.В., Сокульская О.Ю. и Анненков В.С. просили решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу истца - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия, действуя в пределах, предусмотренных ч. 1 и абз. 1 ч. 2 ст. 327 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не находит оснований для отмены или изменения обжалуемого решения, исходя из нижеследующего.

Из представленных материалов следует, что суд правильно определил характер спорного правоотношения между сторонами, применил закон, подлежащий применению, и верно установил круг обстоятельств, имеющих значение для объективного и всестороннего рассмотрения данного гражданского дела.

Суд, устанавливая отсутствие правовых оснований недействительности договора купли-продажи Спорной квартиры от ( / / ), правильно применил положения ст.ст. 166, 167, п. 1 ст. 170, ст.ст. 454, 455, 456, 458, 549, 550, 551, 556, 558, 1150 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации, принял во внимание, что мнимой может быть признана сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, учел, что стороны по данному договору явились к нотариусу, в присутствии которого ясно выразили свою волю на заключение сделки купли-продажи, согласовали все существенные условия договора, в том числе вопросы передачи недвижимого имущества (п. 7 договора) и список лиц, сохраняющих право пользования жилым помещение (п. 4 договора). Шипицына М.В. получила согласие своего супруга ББ на заключение указанного договора в период брака (абз. 2 п. 5 договора) и зарегистрировала ( / / ) переход права собственности на Спорную квартиру (л.д. 92-93).

Приведенные обстоятельства объективно указывают на то, что заключенный ( / / ) договор купли-продажи Спорной квартиры повлек наступление реальных правовых последствий в виде перехода права собственности на данное недвижимое имущество от АА в совместную собственность его отца и матери, так как квартира приобреталась Шипицыной М.В. в период брака с согласия её мужа ББ (ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации).

При этом после смерти ББ (умер ( / / )) Шипицыной М.В., как единственному наследнику ББ, было выдано ( / / ) свидетельство о праве на наследство по завещанию в отношении 1/2 доли в праве общей долевой собственности на Спорную квартиру (л.д. 12), после чего Шипицына М.В. стала единоличным собственником Спорной квартиры (1/2 доля, принадлежащая ей как пережившей супруге + 1/2 доля, полученная в порядке наследования после умершего мужа).

Ни завещание ББ от ( / / ), ни выданное Шипицыной М.В. на основании этого завещания и договора купли-продажи от ( / / ) свидетельство о праве на наследство по завещанию стороной истца в данном гражданском деле не оспаривались и недействительными в установленном законом порядке не признавались.

Доводы стороны истца о том, что Шипицына М.В. не проживала в Спорной квартире после её приобретения и не вносила квартплату, не имеют правового значения и не влияют на правильность выводов суда первой инстанции, который учел, что условий о снятии АА с регистрационного учета в спорном жилом помещении договор купли-продажи от ( / / ) не содержит, а родители АА, как собственники Спорной квартиры, имели право предоставить сыну данное жилое помещение для проживания (ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.ст.5, 10, 49.1 Жилищного кодекса РСФСР и ст. 30 Жилищного кодекса Российской Федерации).

Ссылки в апелляционной жалобе на то, что АА в поквартирной карточке указан, как собственник Спорной квартиры (л.д. 94) и как собственник он ( АА) заключал ( / / ) договор о предоставлении коммунальных услуг (л.д 29), не могут быть приняты судебной коллегией во внимание, поскольку данные документы устанавливающими или подтверждающими право собственности на недвижимое имущество не являются.

Доводы стороны истца о недопустимости регистрации договора купли-продажи Спорной квартиры от ( / / ) в БТИ, не основаны на законе и имеющихся в деле доказательствах.

В соответствии с положениями п.п. 1 и 2 ст. 33 Федерального закона N122-ФЗ от 21.07.1997 "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (в редакции по состоянию на 12.11.1999) настоящий Федеральный закон вводился в действие на всей территории Российской Федерации через шесть месяцев после его официального опубликования (опубликован в "Собрании законодательства Российской Федерации" - 28.07.1997, в "Российской газете" - 30.07.1997), а создание системы учреждений юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним осуществлялось до 01.01.2000.

Согласно справке ЕМУП БТИ от 02.12.2014 N 1382630/10385 (л.д. 104) в переходный период, установленный Федеральным законом N122-ФЗ от 21.07.1997, в г. Екатеринбурге регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним Учреждением юстиции (ныне Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Свердловской области) осуществлялась с 01.12.1999. До этой даты такую регистрацию осуществляло ЕМУП БТИ.

Таким образом, осуществление регистрации договора купли-продажи Спорной квартиры ( / / ) в ЕМУП БТИ закону не противоречит и основанием для признания данной сделки недействительной не является.

Указание АА Спорной квартиры в его завещаниях от ( / / ) и ( / / ) не является обстоятельством, доказывающим мнимость договора купли-продажи от ( / / ) и отсутствие права собственности на данное недвижимое имущество у Шипицыной М.В., поскольку завещать можно любое имущество, но лишь после смерти завещателя определяется состав наследства, куда включается только то имущество и те соответствующие имущественные права и обязанности, которые принадлежали наследодателю на праве собственности или ином наследуемом владении (пользовании) к моменту открытия наследства (ст.ст.1110-1113, 1118, 1119, 1120, 1130, 1132 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доказательством принадлежности АА на праве собственности Спорной квартиры сторона истца считала представленный ею документ, названный копией решения Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга от 05.04.2000 (л.д. 24).

Суд первой инстанции, учитывая форму и содержание данного документа, а также доводы ответчика Шипицыной М.В. о том, что она не участвовала в судебном заседании Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга 05.04.2000, и сын никогда не предъявлял к ней иска о признании договора купли-продажи от ( / / ) недействительным, запросил сведения о результатах рассмотрения такого гражданского дела и его наличии в Орджоникидзевском районном суде г. Екатеринбурга.

Из полученного судом ответа от 22.10.2014 N СНК-201 следует, что гражданское дело по исковому заявлению АА к Шипицыной М.В. о признании сделки недействительной в Орджоникидзевском районном суде г. Екатеринбурга не зарегистрировано, подлинник такого решения от 05.04.2000 не обнаружен (л.д. 96).

В ходе дополнительной проверки, на время производства которого откладывалось рассмотрение данного гражданского дела в суде апелляционной инстанции, также было установлено, что гражданское дело по исковому заявлению АА к Шипицыной М.В. о признании сделки недействительной в Орджоникидзевском районном суде г. Екатеринбурга не рассматривалось, решение от 05.04.2000 не принималось. Материалы служебной проверки переданы в правоохранительные органы (л.д. 147).

Учитывая результаты служебных проверок, принимая во внимание содержание документа, названного копией решения Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.04.2000, суд первой инстанции обоснованно не принял данный документ в качестве допустимого доказательства и правильно указал на отсутствие в данном случае преюдиции (ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Кроме того, суд учел, что после ( / / ) и до самой смерти АА право собственности на Спорную квартиру не регистрировал, регистрационную запись о праве собственности ответчика Шипицыной М.В. не оспаривал, документ, названный копией решения Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.04.2000, в органы, ведающие вопросами государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество, не представлял.

Поскольку стороной истца не было представлено доказательств недействительности договора купли-продажи Спорной квартиры от ( / / ) и не оспаривалось свидетельство о праве на наследство по завещанию, выданное Шипицыной М.В. ( / / ), суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Шипицына М.В., чье право единоличной собственности на Спорную квартиру было установлено на основании указанных документов (л.д. 62, п. 2 договора дарения), имела право подарить спорный объект недвижимости своей внучке Шипицыной Е.В.

Каких-либо нарушений формы или содержания договора дарения его сторонами не допущено, дар одаряемой Шипицыной Е.В. принят, её право собственности на Спорную квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке ( / / ) (л.д. 29).

Таким образом, судом первой инстанции правильно установлено, что не имеется нарушений закона при заключении ( / / ) оспариваемого истцом договора дарения и, соответственно, обоснованно констатировано отсутствие предусмотренных ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для признания указанной сделки недействительной.

Вышеприведенные обстоятельства указывают на то, что доводы апелляционной жалобы направлены исключительно на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой не имеется, поскольку обжалуемое решение постановлено с соблюдением положений ст.ст. 2, 5, 8, 10, 12, 56, 59, 60, 67, 195, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в п.п. 1-6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении".

Предусмотренных ст. 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отложения разбирательства дела в суде апелляционной инстанции в связи с проведением правоохранительными органами проверки по вопросу, связанному с возникновением документа, названного копией решения Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга от 05.04.2000, не имеется, поскольку указанная проверка не влечет невозможности рассмотрения данного гражданского дела.

Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, которые могли бы повлиять на законность и обоснованность обжалуемого решения, судебная коллегия не усматривает.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 327 1, п.1 ст. 328, ст.329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 17.12.2014 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Шипицыной С.Г. - без удовлетворения.

Председательствующий: Локтин А.А.

Судьи: Протасова М.М.

Подкорытова Н.П.