Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ от 19 декабря 2002 г. N 4-087/02 Суд, учитывая размер похищенного при нападении имущества, переквалифицировал действия осужденных со ст. 162 ч. 3 п. "б" УК РФ на ст. 162 ч. 2 п.п. "а" и "г" УК РФ

Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ
от 19 декабря 2002 г. N 4-087/02

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Ш. и защитника-адвоката А. на приговор Восточно-Сибирского окружного военного суда от 14 июня 2002 года, согласно которому осужден к лишению свободы гражданин Ш., родившийся 23 января 1982 года в селе Зоны Аларского района Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, несудимый, -

по ст.ст. 33, ч. 5 и 105, ч. 2, п.п. "а" и "к", УК РФ на 10 лет; по ст. 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на 8 лет без конфискации имущества; по ст. 222, ч. 2, УК РФ на 3 года; по ст. 226, ч. 1, УК РФ на 3 года; по ст. 325, ч. 1, УК РФ на 1 год, а по совокупности преступлений на 15 лет без конфискации имущества в исправительной колонии строгого режима;

П., родившийся 6 марта 1982 года в поселке Шастино Аларского района Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, несудимый, -

по ст.ст. 33, ч. 5 и 105, ч. 2, п.п. "а" и "к", УК РФ на 10 лет; по ст. 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на 8 лет без конфискации имущества; по ст. 222, ч. 2, УК РФ на 3 года, а по совокупности преступлений на 15 лет без конфискации имущества в исправительной колонии строгого режима;

Ц., родившийся 15 мая 1983 года в деревне Шастино Аларского района Усть-Ордынского автономного округа, несудимый, -

по ст.ст. 33, ч. 5 и 105, ч. 2, п.п. "а" и "к", УК РФ с применением ст. 64 того же кодекса на 7 лет; по ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 3, п. "б", УК РФ с применением ст. 64 того же кодекса на 5 лет без конфискации имущества; по ст. 222, ч. 2, УК РФ с применением ст. 64 того же кодекса на 1 год, а по совокупности преступлений на 9 лет без конфискации имущества в исправительной колонии общего режима.

Кроме того, суд частично удовлетворил гражданские иски потерпевших и взыскал:

со Ш., П. и Ц. в солидарном порядке в пользу Ш. и Г. по 240 000 рублей в счет компенсации морального вреда.

Заслушав доклад генерал-майора юстиции Х., а также выслушав мнение старшего военного прокурора управления Главной военной прокуратуры П., предложившего приговор изменить и переквалифицировать: действия Ш. и П. со ст. 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на ст. 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, по которой каждому назначить наказания в виде 7 лет лишения свободы без конфискации имущества; действия Ц. со ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, по которой с применением ст. 64 того же кодекса назначить ему наказание в виде 4 лет лишения свободы без конфискации имущества; действия Ш. со ст. 325, ч. 1, УК РФ на ст. 325, ч. 2, УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде 6 месяцев исправительных работ, а по совокупности совершенных преступлений, в соответствии со ст. 69 УК РФ и с применением ст. 71 того же кодекса, окончательное наказание осужденным назначить путем частичного сложения назначенных наказаний и лишить свободы без конфискации имущества: Ш. - на 14 лет в исправительной колонии строгого режима; П. - на 14 лет в исправительной колонии строгого режима; Ц. - на 7 лет 6 месяцев в исправительной колонии общего режима, а в остальной части приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Ш. и адвоката А. - без удовлетворения, Военная коллегия установила:

Судом Ш., П. и Ц. признаны виновными в пособничестве в убийстве двух лиц с целью скрыть другие преступления и в незаконном приобретении, передаче, хранении и ношении огнестрельного оружия группой лиц по предварительному сговору, а Ш. и П., кроме того, и неоднократно;

Ш. и П., кроме того, в разбое, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере, а Ц. - в пособничестве в совершенном указанного преступления;

Ш., кроме того, в хищении оружия и боеприпасов, а также в уничтожении официальных документов, совершенном из иной личной заинтересованности.

Эти преступления они совершил при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационных жалобах:

осужденный Ш. указывает, что по ст.ст. 222, ч. 2 и 226, ч. 1, УК РФ он осужден необоснованно, а вывод суда о его участии в предварительном сговоре на разбойное нападение и на убийство П. и Ш. не подтверждается исследованными в суде доказательствами. Суд не дал оценки показаниям в суде обвиняемых П. и Ц. о том, что предварительного сговора на убийство покупателей мяса с целью завладения их деньгами и машиной не было и что Ш. убил их по своей инициативе. По мнению Ш., не доказан и размер причиненного потерпевшим материального ущерба. В суде не допрашивались понятые, присутствовавшие при изъятии у него дома денег и оружия, а его ходатайство об этом не было удовлетворено. В ходе предварительного следствия все первоначальные допросы осужденных проводились без участия адвоката. Мера наказания назначена ему чрезмерно суровая. В суде не были исследованы характеристики с его места работы и учебы. Все осужденные не являются военнослужащими, в связи с чем дело не должно было рассматриваться военным судом. С учетом изложенного он просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение в суд Усть-Ордынского Бурятского автономного округа;

защитник А. ссылается на то, что Ш. не был посвящен в планы Ш., П. и Ц. о разбойном нападении на покупателей мяса и их последующее убийство с целью скрыть эти преступления, о чем в суде якобы показали осужденные П. и Ц. Поэтому его действия в этой части должны быть переквалифицированы со ст. 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на ст. 175, ч. 1, того же кодекса. Защитник также указывает, что умысла на убийство покупателей мяса, в том числе и в форме пособничества, у Ш. не было, о чем свидетельствует то, что после убийства тот вместе с П. и Ц. оказывал Ш. помощь в закапывании трупов, в уничтожении их документов, что говорит не о пособничестве преступлениям, а в их укрывательстве, в связи с чем содеянное Ш. в этой части должно быть переквалифицировано со ст.ст. 33, ч. 5 и 105, ч. 2, п.п. "а" и "к", УК РФ на ст. 316 того же кодекса. По мнению защитника, должна быть исключена из обвинения Ш. и ст. 226, ч. 1, УК РФ, так как в семье все знали, что ружье хранится в сейфе и где находится ключ от него. Отец разрешал сыну брать оружие и боеприпасы, в том числе и в его, отца, отсутствие, что сын делал неоднократно. С учетом изложенного адвокат просит дать справедливую оценку действиям Ш. и снизить ему наказание.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Военная коллегия находит приговор в отношении Ш. в части установления обстоятельств совершения разбойного нападения на П. и Ш.; пособничества в убийстве двух лиц с целью скрыть другие преступления; в незаконном приобретении, передаче, хранении и ношении огнестрельного оружия и его составных частей группой лиц по предварительному сговору и неоднократно; в хищении оружия, а также в похищении и уничтожении других важных личных документов П. и Ш. обоснованным.

Подсудимый Ш., признавая себя виновным в разбойном нападении на Ш. и П., пояснил, что сам напросился "на разборку с крутыми ребятами", которые должны были приехать к Ш., желал завладеть их деньгами и транспортными средствами, однако о готовящемся убийстве этих людей осведомлен не был, его не совершал, а только изъял и уничтожил их паспорта и другие личные документы. Охотничье ружье своего отца не похищал, а взял из сейфа, как делал это и раньше.

Оценив эти показания Ш., суд в обоснование его виновности привел ряд не вызывающих сомнений в своей достоверности доказательств: объяснения потерпевших Ш., брата погибшего, и Г., сестры П., свидетелей К., С. (Б.), осужденных по делу П. и Ц., данные из протоколов осмотра места происшествия, обыска, выемки, заключения судебно-медицинских экспертов, последовательные показания самого Ш. на предварительном следствии и другие.

Вопреки утверждениям в жалобах Ш. и его защитника А., в судебном заседании П. и Ц., каждый в отдельности, показали, что, когда примерно в 16 часов 27 апреля 2001 года в очередной раз обсуждался план и распределялись роли каждого при нападении на покупателей мяса и их убийстве, Ш. присутствовал при этом, со всем был согласен, после чего, взяв дома ружье и патроны, принял участие в осуществлении этого плана.

Аналогичные показания в ходе предварительного следствия давал и сам Ш. Так, на допросах 7 мая и 13 июня 2001 года он, полностью признав себя виновным, показал, что около 16 часов 27 апреля того же года пришел к П., где находились также Ш. и Ц. Ш. сказал ему, что "крутые" приедут на машине и, когда с ними разберемся, их машина будет его, Ш. Он понял, что Ш., Ц. и П. собираются убить людей и согласился с этим. Затем они вчетвером стали обсуждать план убийства, распределив каждому роли. Убивать решили около силосной ямы, что в двух километрах севернее села Зоны. Около 17 часов он с Ц. пошел к себе домой, где взял охотничье ружье и 4 патрона. На этих же допросах Ш. пояснил, что по требованию Ш. в лесопосадке отдал ему свое заряженное ружье, которым тот убил сначала П., а затем Ш.

В судебном заседании Ш. пояснил, что таких показаний в ходе предварительного следствия не давал.

Однако, как видно из материалов дела, такие показания Ш. давал в присутствии своего защитника А. Перед допросом ему были разъяснены требования ст.ст. 49, 50 и 51 Конституции РФ, а также ст. 47 УПК РСФСР. В конце протокола Ш. сделана собственноручная запись о том, что протокол им прочитан и что с его слов все записано верно. Имеется аналогичная запись в конце протокола и защитника.

Не основано на материалах дела и утверждение Ш. в жалобе о том, что все первоначальные допросы осужденных проводились без участия адвоката. В ходе первых допросах в качестве подозреваемых 29 апреля 2001 года Ш., П. и Ц. было разъяснено, в чем каждый из них подозревается, ст. 51 Конституции РФ и право иметь при допросе защитника. При этом каждый из них пояснил, что права им понятны и что каждый желает давать показания без участия защитника, о чем в протоколах допросов сделал собственноручные записи об этом.

Из материалов дела также видно, что Ш. и другие задержанные по делу лица по их заявлениям допрашивались без защитников только 29 апреля 2001 года. К тому же, эти их показания ни органами предварительного следствия, ни судом в основу доказательств по обвинению в совершении вмененных преступлений не клались.

Потерпевший Ш. показал, что его брат занимался закупкой и продажей мяса. 27 апреля 2001 года тот с П. должен был на принадлежащем ему, Ш., автомобиле ВАЗ-21011 светло-коричневого цвета с прицепом синего цвета ехать в село Зоны за мясом. 28 апреля стало известно о задержании указанных транспортных средств. Ш. также пояснил, что в ходе следственного эксперимента в силосной яме опознал трупы брата и П.

Потерпевшая Г. показала, что у ее сестры П. перед поездкой за мясом имелись документы, ключи и около 30 000 рублей.

Свидетель К., инспектор дорожно-постовой службы ГИБДД Заларинского РоВД Иркутской области пояснил, что 27 апреля 2001 года около 21 часа 30 минут в районе поселка Залари был остановлен автомобиль ВАЗ-21011 под управлением П. В машине также находились Ш. и Ц. Поскольку документы, удостоверяющие личность, у них отсутствовали, пассажиры и водитель были задержаны.

Согласно показаниям свидетеля С. (Б.), в двадцатых числах апреля 2001 года ее сожитель П. сообщил, что с Ш. и Ц. намеревается похитить коров, чтобы продать их мясо. Через несколько дней П. рассказал, что покупатели приедут в село за мясом вечером 27 апреля. Перед этим Ш., П. и Ц. неоднократно собирались у нее дома и что-то обсуждали. Днем 27 апреля того же года указанные лица, а также Ш. вновь встретились. В этот же день около 18 часов к дому подъехал автомобиль светло-коричневого цвета с прицепом синего цвета. П. и Ш. сели в эту машину и уехали. Примерно через полтора часа П. вернулся. Он нервничал, а через некоторое время ушел из дома с пришедшим Ц. 30 апреля 2001 года в кармане висевшего в шкафу плаща сотрудники милиции нашли и изъяли 9 000 рублей, о происхождении которых она не знала.

Показания С. (Б.) об изъятии указанной суммы денег подтверждается протоколом выемки.

Из протоколов личного досмотра Ш. и выемки от 27 апреля 2001 года видно, что у него были изъяты денежные купюры и монеты в сумме 814 рублей.

Из протоколов от 29 апреля и 5 мая 2001 года осмотра и дополнительного осмотра места происшествия - прилегающего к силосной яме участка местности, расположенного в 2 км. севернее села Зоны Аларского района, а также лесопосадки, расположенной в непосредственной близости с указанной силосной ямой, установлено, что в яме обнаружены трупы мужчины и женщины. В области головы трупа женщины имеется повреждение в виде отсутствия верхней части костного составляющего черепа со следами копоти. Содержимое черепной коробки отсутствует. На левой ноге возле стопы и на кистевой части левой руки трупа женщины и на левой ноге трупа мужчины возле стопы обнаружены завязанные в несколько простых узлов веревки (шпагат). В области головы мужчины имеется повреждение в виде зияющего отверстия размерами 2 на 2 см. В затылочной части головы находится такое же повреждение размерами 5 на 4 см.

В лесопосадке обнаружены две березы с находящимися на стволах следами вещества бурого и желтого цветов, похожего на кровь. Там же обнаружены два фрагмента белого цвета, похожих на кости, со следами бурого цвета.

В ходе осмотров изъяты фрагменты костей, коры дерева с наложением вещества бурого и желтого цветов; кусочки металла - три фрагмента с наложением вещества, похожего на кровь, а также три фрагмента веревки (шпагата).

Согласно протоколам выемки от 29 апреля, 5 и 16 мая 2001 года в квартире Ш., отца Ш., изъяты денежные купюры различного достоинства в сумме 4 600 рублей, охотничье ружье "ИЖ-54" N Г-0100, обрез охотничьего ружья N И-98631, три стреляные гильзы 12 калибра, разрешение на право хранения и ношения охотничьего гладкоствольного ружья ГБ N 0750161, две связки ключей и одежда Ш. - брюки джинсовые черного цвета и куртка камуфлированная серо-голубого цвета.

Согласно заключениям экспертов-криминалистов три стреляные гильзы являются частями отечественных патронов для ружья 12 калибра, две из которых стреляны в правом стволе охотничьего ружья "ИЖ-54" N Г-0100, а одна - в левом. Три металлических (свинцовых) фрагмента, изъятые в ходе дополнительного осмотра места происшествия 5 мая 2001 года, являются частью заряда охотничьего патрона (картечью). Охотничье ружье "ИЖ-54" N Г-0100 является гражданским гладкоствольным огнестрельным оружием для охоты, исправно и пригодно к стрельбе. Обрез охотничьего ружья N И-98631 является атипичным оружием, изготовленным из отечественного одноствольного охотничьего гладкоствольного ружья 16 калибра модели "Ж-5" посредством отпиливания ствола и приклада. Оно неисправно, однако выстрелы из него производились. Два деревянных фрагмента приклада ранее составляли единое целое, разъединение их было проведено путем распиливания.

Из заключения судебно-медицинского эксперта по исследованию вещественных доказательств видно, что кровь П. относится к А(II) группе и содержит антигены MN. Кровь Ш. относится к А(II) группе и содержит антиген М. Кровь Ш. относится к В(III) группе. На штанине брюк Ш. обнаружена кровь П. и Ш.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть П. наступила от огнестрельного дробового проникающего сквозного ранения головы с повреждением мягких тканей, костей свода и оснований черепа, оболочек и вещества головного мозга.

От аналогичного огнестрельного дробового проникающего сквозного ранения головы, вызвавшего такие же повреждения, наступила и смерть Ш., что также подтверждается заключением судебно-медицинского эксперта.

Несостоятельным является и утверждение Ш. в жалобе о том, что в суде не были допрошены понятые, присутствовавшие при изъятии у него дома денег и охотничьего ружья и что его ходатайство об этом не было удовлетворено, поскольку законом не предусмотрен обязательный допрос понятых в суде и, кроме того, как видно из протокола судебного заседания, сам Ш. ходатайства об этом не заявлял.

Вопреки утверждениям Ш. в жалобе, доказан и указан в приговоре размер причиненного в ходе разбойного нападения материального ущерба. Согласно заключению автотехнического эксперта-товароведа, стоимость автомобиля ВАЗ-21011 по состоянию на 27 апреля 2001 года составляла 25 000 рублей, автомобильного прицепа - 5 283 рубля 90 коп. Таким образом, с учетом похищенных у потерпевших 30 000 рублей, причиненный разбойным нападением материальный ущерб составляет 60 283 рубля 90 коп.

Оценив приведенные выше доказательства, суд, несмотря на то, что Ш. в суде изменил свои показания, обоснованно положил в основу приговора его признательные показания, которые он давал в ходе предварительного следствия, поскольку они были получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства и согласуются с другими приведенными доказательствами.

Вопреки утверждениям защитника А., совместные действия договорившихся между собой Ш. и П. по нападению 27 апреля 2001 года на Ш. и П., демонстрация ими при этом вышеуказанного оружия и производство из него в целях устрашения и исполнения их требований по одному выстрелу в воздух и землю, а также похищение у них денег и имущества на сумму 60 283 рубля 90 коп., обоснованно расценено судом, как совершение Ш. и П. разбойного нападения в целях хищения чужого имущества.

Вместе с тем, в соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК РФ, крупным размером признается стоимость похищенного имущества в пятьсот раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления. Федеральным законом от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда" минимальный размер оплаты труда установлен с 1 января 2001 года в размере 200 рублей. С учетом изложенного завладение имуществом на общую сумму 60 283 рубля 90 коп. не является крупным, так как крупным на момент совершения преступления признавался размер, превышающий 100 тысяч рублей.

С учетом изложенного содеянное Ш. и П. в этой части должно квалифицироваться как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору и с применением оружия, то есть по ст. 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, на которую Военная коллегия и переквалифицирует содеянное ими со ст. 162, ч. 3, п. "в", УК РФ.

Поскольку Ц. оказывал помощь П. и Ш и в совершении указанного преступления: в определении места, в приготовлении основных частей охотничьего ружья к стрельбе, подготовке собранного обреза к незаметному ношению путем укорачивания длины обреза, его заряжании и передаче Ш., в перемещении на месте совершения разбоя похищенного у потерпевших автомобиля с прицепом в незаметное от людей место, его действия надлежит квалифицировать как пособничество в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору и с применением оружия, то есть по ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, на которую Военная коллегия и переквалифицирует содеянное им со ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 3, п. "в", УК РФ.

Несостоятельным является и утверждение защитника А. в жалобе, что умысла на убийство Ш. и П., в том числе и в форме пособничества, у его подзащитного не было.

Так как Ш. с целью хищения денег и материальных ценностей, а в дальнейшем и с целью сокрытия этого преступления договорились с другими осужденными о совместном нападении на покупателей мяса и причинении Ш. смерти этим лицам и, осуществляя задуманное, совместно с другими напал на них и оказал помощь Ш. в их убийстве, суд обоснованно расценил указанные действия Ш. как пособничество в совершении убийства двух лиц с целью скрыть другие преступления, правильно квалифицировав содеянное им по ст.ст. 33, ч. 5 и 105, ч. 2, п.п. "а" и "к", УК РФ.

Поскольку Ш. изъял и сжег личные документы Ш. и П.: свидетельства о рождении, о регистрации брака, водительское удостоверение, документы на автомобиль и прицеп, суд неправильно расценил эти его действия как умышленное уничтожение официальных документов, поскольку они таковыми не являются, а относятся к важным личным документам, ответственность за похищение и уничтожение которых предусмотрена ст. 325, ч. 2, УК РФ, на которую Военная коллегия и переквалифицирует содеянное им в этой части со ст. 325, ч. 1, УК РФ.

Вопреки доводам в жалобах осужденного и его защитника, действия Ш. по противоправному завладению находящегося в сейфе охотничьего ружья ИЖ-54 N Г-0100, принадлежащего его отцу, и его применению в разбойном нападении и убийствах, суд правильно расценил как хищение оружия, правильно квалифицировав содеянное по ст. 226, ч. 1, УК РФ.

Вопреки утверждениям Ш. в жалобе, его действия, связанные с находкой в августе 2000 года приклада к охотничьему ружью со спусковым механизмом и хранением его в квартире, а также его действия по ношению, хранению и передаче охотничьего ружья "ИЖ-54" N Г-0100 и приклада к охотничьему ружью со спусковым механизмом, суд правильно расценил как незаконное приобретение, хранение, передача и ношение огнестрельного оружия и его составных частей, совершенные группой лиц по предварительному сговору и неоднократно, правильно квалифицировав эти действия по ст. 222, ч. 2, УК РФ.

Неправильным является утверждение Ш. в жалобе, что указанное дело не должно было рассматриваться военным судом. Вопрос о подсудности дела Восточно-Сибирским окружным военным судом решался в июле 2001 года при назначении судебного разбирательства. При этом суд правильно руководствовался положениями главы 2 УПК РСФСР и действовавшим в тот период законодательством о военных судах, в соответствии с которым, если при совершении преступления группой лиц участвовал военнослужащий, дело подлежало разбирательству в военном суде.

Не соответствует действительности и утверждение Ш. в жалобе о том, что в суде не были исследованы его характеристики с места работы и учебы, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, такие характеристики исследовались.

Именно поэтому при назначении Ш. наказания суд учитывал, что он характеризовался положительно, преступления совершил впервые, добровольно возместил причиненный ущерб, а также материальное положение его родителей, о чем указал в приговоре.

Вместе с тем, Военная коллегия находит, что приговор в отношении Ш. и П. в связи с переквалификацией их действий на ст. 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, Ш., кроме того - на ст. 325, ч. 2, УК РФ, а Ц. - на ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ и уменьшением объема обвинения подлежит изменению в части назначенной осужденным меры наказания.

Гражданские иски по делу разрешены правильно и принятое по ним решение в кассационных жалобах не оспаривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, ч. 1, п. 4 и 388 УПК РФ, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Восточно-Сибирского окружного военного суда от 14 июня 2002 года в отношении Ш., П. и Ц. изменить:

- переквалифицировать действия Ш. и П. со ст. 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на ст. 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, по которой назначить им наказание в виде 7 (семи) лет лишения свободы каждому без конфискации имущества;

- переквалифицировать действия Ц. со ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 3, п. "б", УК РФ на ст.ст. 33, ч. 5 и 162, ч. 2, п.п. "а" и "г", УК РФ, по которой назначить ему наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде 4 (четырех) лет лишения свободы без конфискации имущества;

- переквалифицировать действия Ш. со ст. 325, ч. 1, УК РФ на ст. 325, ч. 2, УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде 6 (шести) месяцев исправительных работ.

По совокупности преступлений, в соответствии со ст. 69 УК РФ и с применением ст. 71 УК РФ, окончательное наказание назначить путем частичного сложения назначенных наказаний:

- Ш. - 14 (четырнадцать) лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима без конфискации имущества;

- П. - 14 (четырнадцать) лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима без конфискации имущества;

- Ц. - 7 (семь) лет 6 (шесть) месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима без конфискации имущества.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Ш. и защитника-адвоката А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Ю.В.Пархомчук

Судьи:

А.Н.Коронец В.В.Хомчик