Апелляционное определение СК по уголовным делам 3-го окружного военного суда от 29 июня 2015 г. по делу N 22-98/2015

Апелляционное определение СК по уголовным делам 3-го окружного военного суда г. Москвы от 29 июня 2015 г. по делу N 22-98/2015

Судебная коллегия по уголовным делам 3 окружного военного суда в составе: председательствующего Моши А.М., судей Шалякина А.А. и Дарницына А.Г., при секретаре Овчинниковой Е.Ю., с участием оправданных Павлова И.В. и Шкатова С.А., их защитников - адвокатов Шкред А.В. и Селиверстова А.М. соответственно, заместителя военного прокурора _ военной прокуратуры гарнизона П и военного прокурора отдела военной прокуратуры Северного флота Т., рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя - заместителя военного прокурора _ военной прокуратуры гарнизона П. и апелляционное представление заместителя военного прокурора Северного флота полковника юстиции А на приговор Мирненского гарнизонного военного суда от 30 января 2015 года, которым гражданин

Павлов И. В.,

и бывший военнослужащий

Шкатов С. А., ,

оправданы по предъявленному им обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ - за отсутствием в деянии состава преступления.

Данным приговором за оправданными Павловым И.В. и Шкатовым С.А. признано право на реабилитацию.

Этим же приговором отказано в удовлетворении предъявленного к Павлову И.В. и Шкатову С.А. военным прокурором в интересах ФКУ "Войсковая часть _" Министерства обороны РФ гражданского иска о возмещении причиненного ущерба в размере 3 167 369 рублей 14 копеек.

Заслушав доклад судьи Дарницына А.Г., выступления государственного обвинителя П и прокурора Т. в поддержку доводов апелляционных представлений, которые настаивали на отмене приговора и передаче уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, выступления оправданных Павлова И.В. и Шкатова С.А. и их защитников - адвокатов Шкред А.В. и Селиверстова А.М., возражавших против удовлетворения апелляционных представлений и полагавших необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органом предварительного следствия Павлов и Шкатов обвинялись в мошенничестве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, то есть в преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 159 УК РФ, которое, по версии следствия, было совершено ими при следующих, изложенных в обвинительном заключении и воспроизведенных в приговоре, обстоятельствах.

В период с 26 января 2007 года по 17 декабря 2008 года директор ООО Павлов, заключивший в качестве Подрядчика государственный контракт от 15 июня 2007 года N 3/2007 на выполнение работ по капитальному ремонту солдатской столовой войсковой части _, и начальник отдела эксплуатации, капитального строительства и ремонта войсковой части _ Шкатов, являющийся представителем Заказчика по данному госконтракту, действуя группой лиц по предварительному сговору в соответствии с распределенными ролями с целью хищения бюджетных денежных средств, выделяемых на оплату производимых ООО работ, с использованием Шкатовым своего служебного положения, обманывая воинских должностных лиц войсковой части _, _ Главного управления Министерства обороны РФ (далее - _ ГУ МО) и войсковой части _ (Плательщика), подписали и представили для оплаты Плательщиком в общей сложности 36 актов о приемке выполненных работ унифицированной формы КС-2, 13 справок о стоимости выполненных работ и затрат формы КС-3 и 15 счетов на оплату соответствующих работ, содержащих недостоверные (завышенные) сведения об объемах и стоимости работ на указанном объекте, что явилось основанием для перечисления на расчетный счет ООО денежных средств в общей сумме 100 541 092 руб., из которых 38 930 455 руб. 74 коп. были выплачены Подрядчику, по выводам органа следствия, необоснованно и, таким образом, похищены мошенническим путем, чем государству причинен материальный ущерб на эту сумму.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель, исходя из того, что помимо работ, предъявленных к оплате в составе акцептованных счетов, Подрядчиком были выполнены и иные необходимые работы, в связи с чем стоимость всего капитального ремонта, по расчетам эксперта в судебном заседании, составила 93 915 523 руб. 32 коп., изменил предъявленное Павлову и Шкатову обвинение в сторону смягчения, уменьшив сумму похищенного до оставшейся разницы, т.е. до 6 625 568 руб. 68 коп., и указав на причинение тем самым ущерба государству в лице Министерства обороны РФ в таком размере.

Суд, признав, что вина Павлова и Шкатова во вмененном им обвинении не доказана, подсудимых за отсутствием в их действиях состава преступления полностью оправдал.

В поданных первоначальном и дополнительном апелляционных представлениях государственного обвинителя П и апелляционном представлении заместителя военного прокурора Северного флота полковника юстиции А ставится вопрос об отмене оправдательного приговора и передаче уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства. По мнению авторов представлений, изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; судом неправильно применен уголовный закон и существенно нарушен уголовно-процессуальный закон; приговор является несправедливым, так как виновные лица были освобождены от уголовной ответственности и не понесли заслуженного наказания.

В обоснование указанных требований и утверждений государственный обвинитель и вышестоящий прокурор приводят следующие, идентичные по своему содержанию, доводы.

Полагая, что в ходе судебного следствия предъявленное Павлову и Шкатову обвинение, суть которого изложена выше, нашло свое полное подтверждение, а отдельные его обстоятельства (как о том указывает, в частности, государственный обвинитель П) были уточнены, авторы представлений утверждают, что изложенные в приговоре выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Так, виновность Павлова и Шкатова в совершении хищения бюджетных средств при реализации государственного контракта в необходимой и достаточной степени подтверждается первичными отчетными документами (которые ими фальсифицировались как на стадии строительства, так и в период проведения прокурорской проверки и предварительного следствия), проектной, сметной, финансовой и иной документацией, показаниями свидетелей Ж, К, Тк,Ш, М, РК, С и Тч и иных лиц, заключениями проведенных по делу на следствии и в судебном заседании судебных экспертиз по установлению причиненного ущерба, результатами оперативно-розыскных мероприятий и иными как прямыми, так и косвенными доказательствами. Однако суд немотивированно отверг таковые и положил в основу приговора вызывающие сомнение материалы служебной переписки между сторонами госконтракта и показания свидетелей (приведя последние к тому же выборочно), которые подлежат критической оценке и противоречат другим имеющимся в деле доказательствам.

При этом, приводя содержащиеся в приговоре оценки и мотивировки, авторы представлений утверждают о необоснованности соответствующих выводов суда, указывая на следующее.

Суд не учел, что подсудимым вменялось в качестве способа совершения хищения не увеличение стоимости капитального ремонта за счет производства дополнительных работ (факт выполнения которых никем и не отрицается), а искусственное увеличение лимитов финансирования и завышение стоимости всего ремонта объекта путем представления к оплате документов, содержащих завышенные сведения об объемах выполненных работ и их стоимости, а также стоимости материалов. Фиктивность же этих отчетных документов нашла в суде свое полное подтверждение, что не отрицалось и стороной защиты.

Суд неверно воспринял и оценил указание в обвинении на оформление и представление Павловым к оплате еще до заключения государственного контракта ряда платежных документов (счета N 7), так как эти обстоятельства, еще не будучи преступными действиями, излагались лишь в качестве описания событий, предшествующих совершению преступления им и Шкатовым; между тем, указанные действия Павлова нарушали действующее законодательство.

Суд неправильно изложил и оценил в приговоре порядок оформления и представления к оплате первичных отчетных документов (актов КС-2 и КС-3), а также исказил соответствующие показания свидетелей Л и Тз. Названные документы подписаны лично Павловым и Шкатовым, что, как и действительные показания свидетелей о порядке их составления, подтверждает прямое участие подсудимых в изготовлении этих фиктивных документов.

В приговоре суд не привел доводов, по которым он отверг, фактически признав ложными, показания свидетеля Шл, обосновывавших вывод органа следствия о представлении Шкатовым ему на подпись актов о приемке выполненных работ от 2 и 11 июля 2007 года с недостоверными сведениями, и не указал, почему он посчитал установленным факт нахождения Шкатова в это время за пределами гарнизона _

По мнению авторов представлений, ссылка суда в приговоре на показания свидетелей Тз и Е об их участии в процессе контроля за производством работ не опровергает доказательств виновности подсудимых в хищении денежных средств, совершенном на стадии оплаты этих работ.

Необоснованным является вывод суда о возрастании стоимости ремонта объекта ввиду производства дополнительных работ, со ссылкой при этом на показания свидетелей Л и М, поскольку эти их показания в приговоре отражены неверно, а то обстоятельство, что указанная стоимость возросла вследствие нарушения порядка ценообразования при составлении исполнительной документации, подтверждено заключением экспертов ЗАО (далее - ЗАО РЦЦС).

Изложение и оценка судом в приговоре содержания записи телефонных переговоров между Павловым и Шкатовым полностью не соответствует действительному содержанию данных переговоров, которым, по утверждению авторов представлений, с очевидностью подтверждается наличие преступного сговора между подсудимыми на совершение хищения.

Суд не дал должной оценки фактам того, что подсудимыми была изготовлена фальшивая документация с целью замены ею находящихся у Плательщика подлинных отчетных документов, которые им заменить не удалось и по которым затем были проведены судебные экспертизы.

Также суд немотивированно отверг представленные стороной обвинения доказательства подложности документов за 2007 год о стоимости материалов, которые были представлены органу следствия адвокатом Шкред, не дав оценки данным действиям стороны защиты по введению следствия и суда в заблуждение, а также не учел, что стоимость дополнительных работ по этим подложным документам рассчитывалась экспертом С и включалась в итоговую стоимость работ по объекту.

Выводы суда о том, что представленные стороной обвинения документы о перечислении ООО значительных денежных средств на счета различных организаций свидетельствуют о совершении необходимых финансовых операций и не подтверждают доводы следствия о выведении тем самым Павловым со счетов ООО похищенных денег и их обналичивании, не соответствуют исследованным доказательствам, в частности, сообщениям УФСБ России по СФ о результатах оперативно-розыскных мероприятий.

Суд исказил показания свидетеля Т по вопросу двойного процентования работ и перекрытия двойных работ иными выполненными на объекте работами и необоснованно принял в этой части за основу показания свидетеля Л, который заинтересован в исходе дела; при этом суд не дал оценку иным доказательствам, которые опровергают случайный характер приписок в отчетных документах и подтверждают то, что подсудимые представляли к оплате двойные работы умышленно.

Судом сделан неверный, основанный на явно надуманных показаниях подсудимых и заинтересованного свидетеля С вывод о том, что факт перевода Павловым Шкатову денег в сумме 100 000 руб. был обусловлен необходимостью отдачи последнему долга С и не свидетельствует о материальном вознаграждении Шкатова за соучастие в совершенном хищении.

Не соответствует исследованным по делу доказательствам и является необоснованным вывод суда о недоказанности умысла подсудимых на хищение денежных средств при представлении к оплате документов об установке на объекте пожарно-охранной сигнализации, поскольку показания Павлова и Шкатова в данной части были противоречивы и не соответствовали имеющейся документации; невыполнение работ по установке сигнализации подтверждается и результатами оперативно-розыскного мероприятия по прослушиванию их телефонных переговоров. Суд же имеющимся в этом вопросе противоречиям оценки не дал, как не учел и того, что подсудимые признали факт невыполнения указанных работ, возвратив денежные средства после возбуждения уголовного дела, а затем уже в ходе следствия установили на объекте пожарно-охранную сигнализацию, что должно расцениваться лишь как смягчающее их наказание обстоятельство.

По мнению авторов представлений, не подтверждается исследованными доказательствами и вывод суда о недоказанности размера причиненного государству ущерба, а также о его отсутствии. Суд неправильно истолковал заключения проведенных по делу судебных экспертиз и показания в судебном заседании эксперта Севрюковой, не учел того, что экспертами были проведены все необходимые расчеты, позволяющие сделать вывод о причинении ущерба.

Так, факт хищения подсудимыми бюджетных денежных средств установлен первичной отчетной документацией, которой суд в полной мере оценку не дал. В частности, Плательщику неоднократно представлялись для повторной оплаты одних и тех же работ акты формы КС-2, по которым экспертами установлено, что указанные в них работы дублируют друг друга, и суммарный объем таких работ не соответствует фактически выполненному на объекте. Показания же подсудимых по обстоятельствам, касающимся оплаты "двойных" актов, подлежат критической оценке, так как они противоречат требованиям законодательства, выводам экспертов, показаниям свидетеля Тк и К К тому же в судебном заседании стороной защиты была признана фиктивность представленных Павловым и Шкатовым двух актов КС-2, содержащих сведения о якобы выполнении работ взамен тех, которые были дважды запроцентованы и оплачены.

Кроме того, общая стоимость работ на объекте завышалась ими путем двойного начисления налога на добавленную стоимость (НДС 18 %) как на оборудование в отдельности, так и на общую сумму актов, что подтверждается конкретными актами и справками КС-2 и КС-3. При этом доводы подсудимых о том, что о начислении двойного НДС по данным документам они ранее не знали, опровергаются результатами оперативно-розыскного мероприятия по прослушиванию их телефонных переговоров.

Эти приводимые стороной обвинения доводы по вопросу о доказанности причиненного действиями подсудимых ущерба и ошибочности выводов суда об обратном в апелляционных представлениях обоих прокуроров идентичны. Вместе с тем, заместитель военного прокурора Северного флота в своем представлении выражает мнение о том, что вмененная Павлову и Шкатову сумма ущерба в 38 930 455 руб. 74 коп., которая была рассчитана и уточнена проведенными на предварительном следствии и в судебном разбирательстве судебными экспертизами, подлежит оставлению без изменения, а вывод в суде государственного обвинителя о необходимости зачета ряда работ в стоимость ремонта объекта и снижения размера ущерба до 6 625 568 руб. 68 коп. является ошибочным. Как считает вышестоящий прокурор, стоимость выявленных дополнительных работ Подрядчика, которые сомнительны, нельзя вычесть из суммы причиненного ущерба либо зачесть в счет его возмещения, так как производство этих работ достоверно не подтверждено, они не были сданы Заказчику и не предусматривались государственным контрактом, в связи с чем приняты к оплате быть не могут.

Далее, авторы апелляционных представлений утверждают, что суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, указывая в этой связи на следующее.

Суд необоснованно посчитал подлежащими учету при определении суммы ущерба фактические затраты, понесенные Подрядчиком в ходе работ, что противоречит требованиям законодательства и положениям государственного контракта. В частности, на это неоднократно обращает внимание государственный обвинитель Пекуров со ссылками на изложенные в приговоре показания подсудимого Павлова об оплате Плательщиком только проверенных и обоснованных фактических затрат Подрядчика и механизме определения этих затрат; при этом автор представления указывает, что оплата таких затрат, которые были изначально заложены в цену государственного контракта, производиться не могла, что судом учтено не было.

Суд не учел и не дал оценки факту представления подсудимыми двух актов, содержащих недостоверные сведения о выполнении иных работ взамен работ по установке пожарно-охранной сигнализации, которые по своей сути являлись абсурдными и, наряду со сметной документацией и результатами оперативно-розыскных мероприятий, лишь подтверждали их виновность.

Анализируя изложенные в приговоре показания Павлова по вопросу установки и оплаты пожарно-охранной сигнализации, Пекуров обращает внимание на наличие в них противоречия в вопросе о двойном процентовании работ, утверждая при этом, что указанная в акте приемочной комиссии итоговая стоимость объекта ремонта содержала в себе оплату за дважды запроцентованные работы, что должен был учесть суд.

Приводя показания подсудимого Шкатова в приговоре по вопросу осуществления контроля и надзора за полнотой и качеством работ на объекте, государственный обвинитель указывает на подмену судом понятий "контроля" и "приема" работ, так как должностные лица, контролировавшие ход работ, не обладая соответствующей документацией, не имели возможности проверить правильность их выполнения и объемы. В том и заключается преступная роль Шкатова, который, подписывая отчетные документы, устранял иных лиц от действительной приемки этих работ, что не было учтено судом.

Цитируя далее по приговору принятые судом показания Шкатова относительно представления к оплате актов КС-2 и счетов, государственный обвинитель указывает на установленный в суде факт составления фиктивных актов, "закрывающих" двойную оплату, что, по его мнению, влекло ущерб государству и ответственность Шкатова как минимум за халатность, что судом во внимание принято не было.

Кроме того, по мнению государственного обвинителя, даже с учетом абсолютно всех работ Подрядчика, как оформленных документально, так и дополнительно установленных экспертом, реальная стоимость строительства не соответствует итоговой сумме перечисленных ему денежных средств, и имеющаяся разница относится к категории особо крупного ущерба. При таких обстоятельствах даже при отсутствии признаков хищения Шкатов должен нести ответственность за халатность и обязанность по возмещению ущерба.

Как считают авторы апелляционных представлений, суд не указал в приговоре, по каким основаниям, при наличии противоречивых доказательств, он принял одни доказательств и отверг другие.

Так, выводы суда об отсутствии тесных внеслужебных отношений между Павловым и Шкатовым основан лишь на показаниях подсудимых и заинтересованных свидетелей и противоречит материалам уголовного дела, в частности, показаниям других свидетелей, записи телефонных переговоров между подсудимыми и иными лицами, которые судом были проигнорированы.

Судом были приняты во внимание доказательства стороны защиты о дополнительных затратах Подрядчика по монтажу и демонтажу лифтов на объекте сторонней организацией ООО при этом не учтено то, что взаиморасчетов между этой организацией и ООО в 2007 году по банку не проходило, что Подрядчик имел собственный опыт работы с лифтовым оборудованием, а также наличие противоречий в показаниях подсудимых о времени и порядке выполнения указанных работ.

Кроме того, в приговоре не указано, почему судом учитывались те или иные показания свидетелей и подсудимых, которые неоднократно их меняли на протяжении предварительного и судебного следствия.

По мнению авторов представлений, выводы суда в приговоре содержат и существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданных и на правильность применения уголовного закона.

Так, в приговоре содержится умозаключение о том, что вывод органов следствия о даче Павловым указаний подчиненным работникам на внесение фиктивных сведений в первичные учетные документы об объеме и стоимости работ был основан на выводах экспертов ЗАО РЦЦС. Между тем, подобных предположений и выводов ни эти, ни другие судебные эксперты не делали. Также суд не указал, какие именно сведения в заключениях экспертов ЗАО РЦЦС вызывают сомнения, тогда как данные заключения недопустимыми доказательствами не признавались. Указание же суда в приговоре о наличии неточностей в заключениях экспертов ЗАО РЦЦС необоснованно.

Судом не дано оценки выявленной в ходе судебного следствия заинтересованности в исходе дела свидетелей Л, Лб и Сн, которые постоянно давали противоречивые показания по делу.

Суд, подробно описав в приговоре внесенные Подрядчиком в первичные учетные документы недостоверные (завышенные) сведения, вместе с тем сделал вывод о том, что таковые обусловлены невнимательностью сметчика ООО, что в силу характера и многократности этих выявленных нарушений явно неправильно и свидетельствует о противоречивости приговора.

Далее, авторы апелляционных представлений заявляют о допущенных судом существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения и влекут отмену приговора.

Суд оставил без рассмотрения заявленное в заседании 19 декабря 2014 года государственным обвинителем ходатайство о допросе экспертов ЗАО РЦЦС с целью исследования представленных стороной защиты документов, не отразив при этом указанное ходатайство в протоколе судебного заседания. Лишив тем самым сторону обвинения возможности проверить имеющиеся в деле доказательства, суд пришел к выводу о недостоверности результатов проведенных в названной организации экспертиз.

Вопреки требованиям УПК РФ, суд при наличии противоречий в выводах разных экспертов и возникновении сомнений в их обоснованности не назначил повторную судебную экспертизу и не допросил экспертов ЗАО РЦЦС, что повлияло на вынесение правосудного приговора, о чем указывает, в частности, заместитель военного прокурора Северного флота.

Как указывается далее в представлении подполковника юстиции Пекурова, суд немотивированно отказал и в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о предоставлении ему, с учетом значительного объема уголовного дела, необходимого времени для подготовки к прениям сторон, чем лишил сторону обвинения возможности надлежащим образом подготовиться к выступлению в прениях. Данные обстоятельства отражения в протоколе судебного заседания не нашли.

Помимо этого, в протоколе судебного заседания в искаженном виде изложены показания и заявления большинства участников судебного процесса, а также приведены показания, которые ими вовсе не давались, равно как отсутствуют показания, данные ими в суде в действительности. Это касается показаний экспертов С и Т свидетелей Сн, Лб, Сф, Тк, Е при этом свидетели Лб, Лг и Сн, эксперты С и Т приведенных в приговоре т.н. "обобщенных", "развернутых" и "итоговых" показаний не давали.

В приговоре имеются ссылки на документы, представленные суду стороной защиты, которые в судебном заседании в действительности не оглашались, и против приобщения к делу многих из которых возражал государственный обвинитель.

На имеющиеся в протоколе судебного заседания многочисленные недостатки и противоречия государственный обвинитель подал письменные замечания, которые были рассмотрены судом без вызова участников процесса, а также без направления государственному обвинителю вынесенного по результатам их рассмотрения постановления.

Кроме того, суд в нарушение ст. 312 УПК РФ не вручил обвинителю копию приговора в течение 5 суток со дня его провозглашения.

Также, по мнению авторов представлений, вынесение незаконного и необоснованного приговора обусловлено неверным применением и толкованием судом положений ст.ст. 14 и 159 УК РФ, то есть неправильным применением уголовного закона.

Защитниками оправданных Павлова и Шкатова адвокатами Шкред и Селиверстовым на вышеназванные апелляционные представления в суд представлены подробные письменные возражения, в которых указывается на необоснованность приведенных в них доводов и высказывается мнение об оставлении приговора без изменения, а представлений без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела, выслушав участвующих в заседании суда апелляционной инстанции лиц и проверив доводы апелляционных представлений, судебная коллегия находит приговор суда первой инстанции законным, обоснованным и отмене не подлежащим.

Выводы суда первой инстанции о недоказанности вины Павлова и Шкатова в совершении инкриминированного им преступления, отсутствии в их действиях состава преступления и необходимости оправдания подсудимых на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, вопреки доводам апелляционных представлений, основаны на законе и являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, получивших в приговоре надлежащую оценку, а сам приговор постановлен без нарушения требований УПК РФ.

Суд уделил значительное внимание проверке представленных сторонами доказательств, исследованию обоснованности обвинения, обстоятельств совершения подсудимыми инкриминированного им деяния, вопроса об их виновности в совершении преступления, а также последствий вмененных противоправных действий, выяснению и тщательному анализу данных, как уличающих, так и оправдывающих подсудимых, и все добытые по делу фактические данные подверг объективной и всесторонней оценке.

Вопреки доводам представлений, судом установлен круг фактических обстоятельств, которые могли оказать существенное влияние на вывод о доказанности либо недоказанности вмененного в вину Павлову и Шкатову преступления. Выводы, к которым суд пришел в приговоре, должным образом мотивированы и являются убедительными, а существенных противоречий, которые бы ставили их под сомнение, из материалов дела не усматривается.

К такому заключению суд апелляционной инстанции приходит, исходя из нижеследующего.

Уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон (ст. 123, ч. 3 Конституции Российской Федерации, ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), а также на основе принципа презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), в соответствии с которым бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, который не обязан доказывать свою невиновность, лежит на стороне обвинения, а все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого; обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ, устанавливающей правила оценки доказательств, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Обстоятельства, подлежащие доказыванию, установлены в ст. 73 УПК РФ.

С учетом вышесказанного на стороне обвинения лежала обязанность по доказыванию, в ходе судебного разбирательства настоящего уголовного дела, наличия в действиях Павлова и Шкатова, обвиняемых по ч. 4 ст. 159 УК РФ, всех признаков этого вмененного им в вину преступления, а именно - хищения путем обмана, по предварительному сговору группой лиц, с использованием своего служебного положения, бюджетных денежных средств в особо крупном размере при реализации государственного контракта на капитальный ремонт солдатской столовой войсковой части _ Таким образом, обязательному установлению по данному делу подлежали, в частности, способ, конкретный механизм и иные объективные обстоятельства совершения хищения денежных средств, размер похищенного и причиненного тем самым ущерба, наличие у подсудимых предварительного сговора на совершение этого преступления, цель и корыстный мотив их действий, а также совместный характер таковых.

Однако исследованные в ходе судебного заседания материалы дела оснований для безусловного вывода о доказанности вины Павлова и Шкатова в совершении указанного преступления не содержат. Собранными по делу и проверенными судом доказательствами не могут быть признаны бесспорно установленными размер материального ущерба, нанесенного государству действиями подсудимых, вмененными им в вину, и сам факт причинения такого ущерба, являющегося обязательным признаком хищения.

Так, по обвинительному заключению Павлову и Шкатову вменялось хищение путем обмана денег в сумме 38 930 455 руб. 74 коп., являющейся разницей между суммой всех выплаченных Подрядчику денежных средств в счет оплаты по госконтракту и стоимостью выполненных им работ, которые были отражены в актах КС-2 и признаны подлежащими оплате по выводам проведенных на предварительном следствии судебных экспертиз, за основу которых взяты заключения экспертов ЗАО РЦЦС. В судебном же заседании этот размер ущерба был снижен государственным обвинителем до 6 625 568 руб. 68 коп. - суммы, являющейся разницей между полученной Подрядчиком оплатой и общей стоимостью всех выполненных им работ, в том числе дополнительных, не учтенных в актах КС-2, которая установлена на основании выводов экспертов ФБУ "Мурманская лаборатория судебной экспертизы" Министерства юстиции РФ (далее - ФБУ МЛСЭ) по проведенной в ходе судебного заседания комплексной строительно-технической, товароведческой экспертизе и произведенных в суде экспертом Севрюковой расчетов.

Как установлено по делу, между ООО в лице генерального директора Павлова (Подрядчиком), командиром войсковой части _ (Заказчиком) и командиром войсковой части _ (Плательщиком) был заключен государственный контракт от 15 июня 2007 года N 3/2007 на выполнение работ по капитальному ремонту солдатской столовой войсковой части _, который предполагал возможность изменения первоначально установленной стоимости работ, и согласно положениям которого стоимость фактически выполненных Подрядчиком работ определялась как совокупность стоимости строительно-монтажных работ, с переводом в текущие цены в соответствии с региональными индексами по видам работ, разработанными и утвержденными ЗАО РЦЦС в Мурманской области, стоимости лимитированных и прочих затрат в соответствии с утвержденным сметным расчетом.

Впоследствии в порядке, предусмотренном названным государственным контрактом, его сторонами заключались дополнительные соглашения к этому договору, определяющие сроки исполнения обязательств и, в частности, срок перехода на твердые договорные цены по оплате строительно-монтажных работ, который окончательно был установлен на 10 декабря 2008 года.

Установленный госконтрактом порядок расчетов предусматривал представление Подрядчиком для проверки Заказчику расчетно-платежных документов - актов приемки выполненных работ формы КС-2, справок о стоимости выполненных работ формы КС-3, счетов на оплату и счетов-фактур, которые, после акцептования Заказчиком, направлялись Плательщику и служили основанием для перечисления им денежных средств на счет ООО.

Составленная на основании рабочего проекта и утвержденная до заключения указанного госконтракта и начала выполнения работ сметная документация предусматривала общую сметную стоимость работ на объекте в ценах на 1 октября 2007 года 69 005 330 рублей.

В ходе выполнения в 2007-2008 г.г. Подрядчиком работ по капитальному ремонту солдатской столовой, исходя из технического состояния данного здания, условий проведения строительно-монтажных работ и определенных командованием 12 ГУ МО и Заказчиком задач по содержанию и качеству работ и срокам ввода столовой в эксплуатацию, выявилась объективная необходимость производства значительного объема не предусмотренных проектом дополнительных работ и, соответственно, увеличения бюджетных ассигнований на их оплату Подрядчику. Это обстоятельство подтверждается показаниями в судебном заседании подсудимых, многочисленных свидетелей, материалами служебной переписки по вопросам исполнения госконтракта, технической и финансовой документацией и иными исследованными судом доказательствами и установлено по делу бесспорно.

В связи с этим и по инициативе Заказчика Подрядчик подготовил новую проектно-сметную документацию, которая прошла государственную экспертизу, была согласована со всеми сторонами госконтракта, 9 июля 2008 года утверждена правомочным должностным лицом (командиром войсковой части _), на основании чего принята к исполнению. Новым сводным сметным расчетом предусматривалась общая стоимость капитального ремонта объекта в 126 593 088 руб. (в ценах на 1 апреля 2007 года). Одновременно первоначальный проект и сметный расчет аннулировались.

8 декабря 2008 года правомочная комиссия Заказчика подписала акт приемки законченного капитальным ремонтом объекта - солдатской столовой в/ч _, которая со следующего дня была введена в эксплуатацию; работы выполнены в установленный срок и с хорошим качеством.

Эти приведенные выше обстоятельства, установленные в судебном разбирательстве, имеют существенное значение для дела.

Судом также установлено, что Подрядчиком было предъявлено к оплате в составленных о том актах КС-2 работ на общую сумму 115 878 377 руб. 30 коп. Всего же Подрядчику в счет оплаты выполненных работ в рамках государственного контракта Плательщиком перечислено 100 541 092 руб., что меньше, чем предусматривалось сводным сметным расчетом.

Как видно из материалов дела, суть выводов экспертов, положенных органом предварительного следствия в основу обвинения Павлова и Шкатова в хищении 38 930 455 руб. 74 коп., заключалась в том, что сводный сметный расчет 2008 года на капитальный ремонт объекта является необоснованным, акты КС-2, представленные Подрядчиком к оплате, содержат недостоверные сведения об объемах выполненных работ, их стоимости и стоимости материалов, и общая стоимость работ по принятым к оплате актам (с учетом уточнений и корректировок в расчетах) завышена на указанную сумму. При этом дополнительные работы и затраты Подрядчика, не отраженные в актах, с учетом которых эксперты ФБУ МЛСЭ рассчитали общую стоимость работ в 84 828 308 руб. 83 коп., органом следствия в зачет не принимались.

По заключению от 30 сентября 2014 года комиссии экспертов ФБУ МЛСЭ по результатам проведенной в суде комплексной судебной экспертизы, общая стоимость всех работ Подрядчика по объемам, выявленным экспертом-строителем, составляет 94 427 635 руб. 23 коп.; определить же общую стоимость всех фактически выполненных работ и использованных материалов не представляется возможным ввиду невозможности установить фактические объемы выполненных ООО работ. Соответственно, невозможно и определить стоимость работ, которые были фактически произведены Подрядчиком, но не оплачены по различным причинам Плательщиком.

В судебном заседании государственный обвинитель, изменяя обвинение в сторону смягчения в части вмененного подсудимым ущерба и определяя размер такового в 6 625 568 руб. 68 коп., исходил из того, что общая стоимость работ Подрядчика была уточнена и скорректирована в суде в ходе допроса эксперта Севрюковой, представившей дополнительные расчеты, сделанные ею после анализа всех доказательств и доводов сторон, в которых эта стоимость установлена в 93 915 523 руб. 32 коп. При этом в указанную сумму не входит стоимость работ по доработке лифтов сторонней организацией (1 410 804 руб.) и стоимость ряда иных дополнительных работ, в том числе скрытых, объемы которых установить не представляется возможным.

Помимо этого, по выводам эксперта С, определить по итогам экспертизы, какие именно работы, предъявленные Подрядчиком в актах КС-2, были оплачены, невозможно, так как сумма фактически оплаченных работ по этим актам меньше суммы, предъявленной к оплате. Невозможно и установить общую стоимость работ и затрат, необоснованно включенных в эти акты, так как нельзя определить фактические объемы выполненных работ. Фактические затраты Подрядчика невозможно проверить и вследствие отсутствия регистров бухгалтерского учета ООО.

Эксперт подтвердила обоснованность принятых в ходе капитального ремонта объекта технических решений, влекущих изменение первоначального проекта, объем и состав выполняемых работ, что соответственно увеличивало и сводный сметный расчет на оплату работ по сравнению с проектно-сметной документацией 2006 года.

Кроме того, эксперт С пришла к выводу о наличии в расчетах по определению стоимости работ, выполненных экспертами ЗАО РЦЦС при проведении экспертизы в ходе следствия, ошибок, касающихся применения подлежащих учету индексов и коэффициентов, что вело к ее занижению, что в свою очередь ставит под сомнение достоверность выводов данных экспертов о размере предполагаемого ущерба.

Принимая за основу указанные выводы эксперта ФБУ МЛСЭ и вменяя подсудимым в вину хищение денежных средств в размере 6 625 568 руб. 68 коп., сторона обвинения, вопреки требованиям ст. 73 УПК РФ, не обосновала перед судом существа этого обвинения, так как не представила каких-либо доказательств того, каким именно образом, с использованием каких конкретно расчетно-платежных документов (актов формы КС-2 и др.), применительно к каким именно видам и объемам работ, представленных Подрядчиком к оплате, которые бы содержали недостоверные сведения и повлекли необоснованную оплату таких работ, подсудимые путем обмана должностных лиц добились перечисления на счет ООО данной денежной суммы и обратили ее в свою пользу или в пользу других лиц.

Исходя же из того, что Павлов и Шкатов обвиняются в мошенничестве, по делу подлежали безусловному установлению способ и механизм этого преступного деяния применительно к признакам хищения, определенным в примечании 1 к статье 158 УК РФ.

Между тем, объективных фактических данных, которые бы указывали на установление указанных, подлежащих доказыванию по делу о хищении, обстоятельств, в материалах уголовного дела не имеется; не представлено тому каких-либо сведений и обоснований и в апелляционных представлениях.

С учетом же приведенных выше обстоятельств, установленных судом на основании выводов судебных экспертов, которые не содержат однозначного указания об окончательной стоимости выполненных работ и об определении стоимости работ, необоснованно включенных в акты на оплату, отсутствуют основания для вывода о причинении в настоящем случае действительного имущественного ущерба Министерству обороны РФ при оплате Подрядчику работ по госконтракту, а также об установлении размера такого ущерба, наличие которого является неотъемлемым признаком состава мошенничества. Меры же, которые были исчерпывающе приняты судом первой инстанции для выяснения и устранения имеющихся в этом вопросе противоречий, сомнений по нему разрешить не смогли.

Доводы авторов апелляционных представлений, на которых настаивали представители государственного обвинения и в заседании суда апелляционной инстанции, о том, что дополнительные работы и фактические затраты Подрядчика вовсе не подлежат учету при определении стоимости работ по капитальному ремонту объекта, противоречат имеющимся доказательствам и являются необоснованными, так как п. 2.5 государственного контракта прямо предусмотрено, помимо стоимости строительно-монтажных работ, включение стоимости прочих затрат Подрядчика в соответствии со сводным сметным расчетом в общую стоимость фактически выполненных им работ, что и нашло в суде свое полное подтверждение, в том числе в выводах экспертизы. К тому же эти доводы явно противоречат позиции государственного обвинителя, изменившего в суде обвинение в сторону уменьшения размера ущерба именно на основе экспертных выводов и с учетом установленных фактически данных.

Вопреки утверждениям авторов представлений, суд объективно оценил заключения проведенных по делу судебных экспертиз и показания в судебном заседании эксперта С, придя к правильному выводу о том, что все расчеты, произведенные экспертами, не позволяют сделать вывод о наличии либо отсутствии ущерба государству, а также об установлении его размера.

В связи с этим суд первой инстанции обоснованно, в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, все сомнения в вопросе о доказанности вины Павлова и Шкатова в причинении ущерба государству, возможность к устранению которых в процессе судебного разбирательства была исчерпана, истолковал в пользу подсудимых, не найдя во вмененных им действиях объективных признаков хищения.

Далее, в силу предъявленного Павлову и Шкатову обвинения по делу надлежало установить их умысел на похищение, путем обмана, бюджетных денежных средств в процессе реализации государственного контракта и наличие между ними предварительного сговора на совершение с этой целью взаимно согласованных, совместных преступных действий.

Однако бесспорных доказательств, которые бы давали суду основание прийти к однозначному выводу об установлении указанных обстоятельств, в материалах уголовного дела не содержится.

Так, в ходе судебного заседания установлено, о чем подробно указано в приговоре, что весь процесс выполнения Подрядчиком работ на объекте находился под постоянным контролем со стороны Заказчика и вышестоящего командования; все изменения, касающиеся объемов работ, технических решений и проектно-сметной документации, были известны ответственным должностным лицам и согласовывались сторонами госконтракта, между которыми велась соответствующая переписка; ряд дополнительных работ был обусловлен как объективными условиями строительства, так и производился по инициативе Заказчика, что и повлекло необходимость составления нового сметного расчета и увеличения лимитов финансирования, и принципиальные решения по этим вопросам принимались руководством _ ГУ МО; документы, представляемые Подрядчиком на оплату, помимо проверки их Шкатовым, каждый раз проходили тщательную проверку в финансовом органе, который давал соответствующие заключения, снимал, в случае выявления недостатков и нарушений, счета с оплаты и добивался их устранения; Павлов лично не изготавливал отчетные документы и не давал указаний подчиненным работникам ООО фальсифицировать таковые и вносить в акты завышенные сведения, а Шкатов не устранял должностных лиц от процесса контроля за ходом работ на объекте и приемки их результатов; приемка законченного объекта комиссией была произведена объективно и без каких-либо нарушений.

Положенные в основу этих выводов суда доказательства - показания подсудимых, свидетелей Р, М,Тк,Тл,Е,Сф, Сн, эксперта С и иные, будучи подтвержденными многочисленными документами, исключительно подробно изложены в приговоре и сомнений в своей достоверности, вопреки доводам авторов представлений об обратном, не вызывают.

Так, согласно показаниям свидетеля Л (инженера-сметчика ООО), акты формы КС-2 и иные отчетные документы Подрядчика составлял, в основном все, он, делая это на основе объективной информации о выполнении работ на объекте; при этом ни Павлов, ни кто-либо еще не давал ему указаний вносить в эти документы недостоверные сведения. Данные, вносимые в акты, а также вопрос применения расчетных коэффициентов он согласовывал каждый раз с финансовым органом. Имеющиеся в отдельных актах завышения объемов работ (двойное процентование, двойное начисление НДС, использование неверных коэффициентов) обусловлены допущенными им лично просчетами и ошибками, в том числе связанными с отсутствием сведений о подлежащих применению индексах и коэффициентах. При этом данные акты он составлял, руководствуясь сметой, которая была подготовлена им по просьбе руководства 12 ГУ МО и прошла государственную экспертизу; лишь впоследствии ЗАО РЦЦС было указано на неправильность примененных расценок.

Эти показания Логинова получили свое подтверждение показаниями подсудимых, свидетелей Р,Тк,Сф,Сн и других, сведениями, содержащимися в проектно-сметной, технической и финансовой документации, и иными исследованными в суде доказательствами.

Оснований полагать, что свидетели Л, а также Лб и Сн, показания которых положены в основу приговора, заинтересованы в исходе данного уголовного дела, из материалов дела не усматривается, не приведено тому убедительного обоснования и в апелляционных представлениях. В ходе производства по делу эти свидетели давали обстоятельные показания, уточняя и дополняя их содержание, объясняя детали и возникшие противоречия, и поводов к признанию их показаний неправдивыми судом не установлено.

Подсудимые Павлов и Шкатов, категорически отрицая свою вину в совершении вмененного им преступления, показали, каждый в отдельности, что умысла на хищение у МО РФ денежных средств они не имели, в сговор с такой целью между собой не вступали, в ходе реализации государственного контракта добросовестно исполняли каждый свои обязанности, должностных лиц не обманывали, никогда не вносили в документы недостоверных сведений и никому указаний об этом не давали. По показаниям подсудимых, все работы, которые принимал Шкатов по актам КС-2, фактически были выполнены, а кроме того, Подрядчиком выполнен большой объем дополнительных работ, которые официально к оплате не представлялись; при этом Павлов пояснял, что фактические затраты ООО превысили размер полученных от государства денежных средств.

Вопреки мнению авторов представлений, эти показания Павлова и Шкатова не противоречат, а согласуются с показаниями свидетелей, данными письменных документов и вещественных доказательств, выводами экспертов ФБУ и в ходе судебного разбирательства стороной обвинения по существу опровергнуты не были.

В частности, по делу установлено, что Шкатов, осуществляя приемку работ, по результатам контрольных обмеров и инженерных проверок по своей инициативе снимал с оплаты по актам КС-2 фактически выполненные, но неподтвержденные документально объемы работ, тем самым отказав в выплате Подрядчику финансовым органом более 10 млн. руб.

Не нашли в судебном заседании своего подтверждения, а фактически были опровергнуты доводы обвинения о том, что Шкатов, введя командира войсковой части _ в заблуждение, в июле 2007 года добился акцептования им счетов Подрядчика, содержащих завышенные сведения об объемах работ, что следует, в частности, из официальных документов о нахождении Шкатова в этот период в отпуске _.

Не получили своего подтверждения в суде и полностью опровергнуты исследованными доказательствами и доводы обвинения об умышленном, с целью необоснованного увеличения лимитов ассигнований и создания условий для совершения хищения денежных средств в больших размерах, составлении Павловым и утверждении им обманным путем у должностных лиц сводного сметного расчета 2008 года, а также заключении дополнительных соглашений к государственному контракту, о чем сказано выше при изложении указанных обстоятельств дела и чему в приговоре дана правильная оценка.

Аналогичным образом, критическую оценку, с опорой на проверенные в суде доказательства, в приговоре получили выводы обвинения о наличии тесной связи между Павловым и Шкатовым в процессе выполнения, приемки и оплаты работ, предварительном сговоре между ними на совершение хищения и передаче Павловым Шкатову денежных средств в качестве вознаграждения за соучастие в этом преступлении, которые обоснованно расценены судом как предположительные.

При таких обстоятельствах оснований для вывода о доказанности умысла подсудимых на совершение инкриминированного им преступления у суда первой инстанции, вопреки доводам апелляционных представлений, не имелось, а потому вывод суда о необходимости толкования всех неустранимых сомнений в вопросе о виновности Павлова и Шкатова в их пользу является обоснованным. Наличие в действиях подсудимых обязательных признаков субъективной стороны хищения в судебном разбирательстве не установлено, а доводы авторов представлений об обратном объективного подтверждения в материалах дела не находят.

Не могут повлиять на данный вывод и ссылки стороны обвинения на попытку подмены подсудимыми находящейся у Плательщика подлинной отчетной документации и представление ими следствию ряда недостоверных документов, на действия Павлова и Шкатова, связанные с установкой на объекте охранно-пожарной сигнализации и внесением в бюджет денежных средств, а также ссылки на результаты оперативно-розыскного мероприятия по прослушиванию их телефонных переговоров, поскольку все эти действия имели место значительно позже исследуемых по делу событий и находятся за пределами обстоятельств, составляющих существо обвинения и подлежащих доказыванию, и подсудимыми были даны убедительные объяснения причинам и мотивам, которыми были обусловлены эти действия и их защитная позиция в период проведения доследственной проверки и предварительного следствия.

Выводы же суда, основанные на совокупности доказательств, о недоказанности вины Павлова и Шкатова во вмененном им преступлении и самого факта хищения указанные доводы под сомнение не ставят.

Вопреки утверждениям авторов представлений, суд в приговоре дал оценку всем собранным по делу доказательствам, конкретно указав, какие именно доказательства и почему им положены в основу сделанных выводов и по каким основаниям отвергнуты другие. Выводы суда по вопросу оценки доказательств, которые мотивированы и не содержат противоречий, судебная коллегия находит правильными и оснований для их ревизии не усматривает.

В связи с вышеизложенным все доводы апелляционных представлений о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, о доказанности виновности подсудимых во вмененном преступлении, их действий и роли при совершении группового хищения путем мошенничества, не могут быть признаны обоснованными.

Не усматривает суд апелляционной инстанции оснований признать убедительными и доводы авторов представлений о существенном нарушении судом уголовно-процессуального закона.

Утверждение государственного обвинителя об оставлении судом без рассмотрения его ходатайства о допросе экспертов ЗАО РЦЦС с целью исследования представленных защитой документов не подтверждается протоколом судебного заседания и результатами рассмотрения поданных на него замечаний; согласно протоколу, а также и возражениям стороны защиты на данный довод государственного обвинителя, такое ходатайство последним в судебном заседании не заявлялось, а потому и не разрешалось судом.

Доводы заместителя военного прокурора Северного флота о том, что суд, в нарушение положений УПК РФ, не назначил повторную судебную экспертизу и не допросил экспертов ЗАО РЦЦС, следует признать необоснованными, так как ходатайств по указанным вопросам сторонами не заявлялось, и необходимости в получении таких доказательств, исходя из исследованных в суде экспертных заключений и результатов допроса эксперта С, в действительности не имелось.

Что касается доводов подполковника юстиции Пекурова об отказе суда в удовлетворении его ходатайства о предоставлении необходимого времени для подготовки к прениям сторон и ущемлении тем самым процессуальных прав стороны обвинения, то они являются надуманными, так как, согласно материалам дела, государственный обвинитель выступил в судебных прениях с исключительно подробной речью, содержащей анализ всех доказательств и позиций сторон, объем которой занял в протоколе почти 70 страниц, что объективно свидетельствует о том, что предоставленного судом времени для подготовки к прениям сторонам было достаточно.

Доводы государственного обвинителя об искажении и фальсификации судом в протоколе судебного заседания и в приговоре содержания показаний упомянутых им свидетелей и экспертов, а также о наличии в приговоре ссылок на документы, которые в суде не оглашались и против приобщения к делу которых возражала сторона обвинения, следует признать необоснованными, поскольку, как это видно из протокола судебного заседания и результатов рассмотрения судом письменных замечаний на протокол, показания указанных лиц и процессуальные действия, имевшие место в ходе судебного заседания, изложены в нем объективно, полно и без искажения их смысла и содержания, а соответствующие замечания государственного обвинителя отклонены.

То, что содержание этих доказательств правильно отражено в протоколе и приведено в приговоре суда, косвенно подтверждается и письменными возражениями защитников на апелляционное представление государственного обвинителя, а также на поданные им замечания на протокол. Мнение же автора представления по данному вопросу является субъективным и выражает позицию участника процесса, заинтересованного в исходе дела.

Замечания государственного обвинителя на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим по делу в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ, в связи с чем доводы Пекурова о нарушениях закона при их рассмотрении несостоятельны.

Указание о том, что суд в нарушение ст. 312 УПК РФ не вручил обвинителю копию приговора в течение 5 суток со дня его провозглашения, на законность и обоснованность приговора не влияет.

Данных о том, что суд при рассмотрении дела отдавал предпочтение какой-либо стороне, из материалов дела не усматривается. Право сторон на представление доказательств ничем не ограничивалось, условия для реализации принципа осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон судом были обеспечены в полной мере.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, судом не допущено.

Оснований для вывода о неправильном применении судом уголовного закона не имеется.

Принятое судом решение по гражданскому иску основано на законе.

Не усматривая оснований для отмены законного и обоснованного приговора, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст.ст. 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам 3 окружного военного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Мирненского гарнизонного военного суда от 30 января 2015 года в отношении Павлова И. В. и Шкатова С. А. оставить без изменения, а апелляционные представления государственного обвинителя - заместителя военного прокурора 305 военной прокуратуры гарнизона подполковника юстиции Пекурова И.А. и заместителя военного прокурора Северного флота А. - без удовлетворения.