Постановление Восточно-Сибирского окружного военного суда от 05 августа 2015 г. по делу N 12-33/2015

Постановление Восточно-Сибирского окружного военного суда Забайкальского края от 05 августа 2015 г. по делу N 12-33/2015

Судья Восточно-Сибирского окружного военного суда Антонов А.Г., при секретаре Кузнецовой А.С. в помещении суда, расположенном по адресу: г. Чита, ул. Ленинградская, д. 100, рассмотрев жалобу Мосоева Д.И. на постановление судьи Иркутского гарнизонного военного суда от 6 мая 2015 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), в отношении военнослужащего войсковой части 00000, проходящего военную службу по контракту, " ... " Мосоева Д.И., родившегося "дата" в " ... ", зарегистрированного и проживающего по адресу: "адрес", ранее привлекавшегося к административной ответственности,

УСТАНОВИЛ:

постановлением судьи Иркутского гарнизонного военного суда от 6 мая 2015 года Мосоев признан виновным в том, что в 10 часов 40 минут 12 апреля 2015 года в районе " ... " в г. " ... " " ... " он, являясь водителем автомобиля " ... ", государственный регистрационный знак " ... ", имея признак опьянения - запах алкоголя изо рта, не выполнил законное требование уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, то есть совершил административное правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, за что подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа в размере 30 000 рублей с лишением права управления транспортными средствами на срок 1 год 10 месяцев.

В жалобе Мосоев, выражая несогласие с постановлением, просит его отменить как принятое с нарушением закона и производство по делу прекратить, поскольку судья неверно оценил установленные в судебном заседании обстоятельства и принял решение, не соответствующее обстоятельствам дела.

В обоснование своих доводов автор жалобы указывает, что 12 апреля 2015 года спиртные напитки не употреблял, при этом действительно отказался выполнить требование сотрудников ГИБДД о прохождении освидетельствования на состояние алкогольного опьянения в связи с тем, что был трезвым и торопился.

Ссылаясь на Правила освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов и правил определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством (далее - Правила), утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 26 июня 2008 года N 475, и положения КоАП РФ, автор жалобы указывает, что по делу не имеется доказательств наличия у него запаха алкоголя изо рта, то есть отсутствовали основания для направления его на освидетельствование.

При этом отмечает, что исследованная в судебном заседании видеозапись не позволяет утверждать о наличии у него какого-либо из признаков опьянения.

Мосоев также указывает на то, что при разъяснении ему права на прохождение освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, а также при составлении протокола о направлении на медицинское освидетельствование понятые не присутствовали. Кроме того, признак "запах алкоголя изо рта" является оценочным и зависит от субъективного восприятия сотрудника ГИБДД, либо от его добросовестного отношения к служебным обязанностям.

Между тем, ссылаясь на п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 октября 2006 года N 18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - постановление Пленума ВС РФ), а также положения ч. 3 ст. 26.2 и ст. 26.11 КоАП РФ, Мосоев полагает, что при отсутствии иных признаков опьянения, кроме запаха алкоголя изо рта, а также при отсутствии понятых он, как лицо, привлекаемое к административной ответственности, был лишен возможности доказать отсутствие запаха алкоголя как основания для направления на медицинское освидетельствование.

Тот факт, что он, Мосоев, на видеозаписи не отрицает наличие у него опьянения, по его мнению, не может влиять на выводы судьи, поскольку данное поведение является избранным им способом защиты. В обоснование этого довода автор жалобы утверждает, что при доказывании сотрудникам ГИБДД отсутствия у него запаха алкоголя изо рта он вследствие волнения допустил бы более эмоциональное поведение, которое могло бы привести к изменению окраски кожных покровов лица, а также резким высказываниям в адрес сотрудников полиции, что могло быть истолковано как поведение, не соответствующее обстановке. Данные обстоятельства могли быть расценены как перечисленные в Правилах признаки алкогольного опьянения, однако на видеозаписи видимых признаков алкогольного опьянения не зафиксировано.

Кроме того, о незаконности требований сотрудников ГИБДД о направлении его на медицинское освидетельствование свидетельствуют, как считает Мосоев, представленные им в суд протокол медицинского освидетельствования от 12 апреля 2015 года, а также результаты исследований, проведенных в 12 часов 50 минут и 13 часов 10 минут 12 апреля 2015 года, согласно которым он на момент освидетельствования был трезв, а запахи алкоголя или других веществ изо рта отсутствовали.

Утверждает, что законность его направления на освидетельствование и медицинское освидетельствование на состояние алкогольного опьянения материалами дела не подтверждена, а судьей необоснованно сделан вывод о достоверности представленных сотрудниками ГИБДД сведений о наличии у него запаха алкоголя изо рта.

Автор жалобы также приводит довод о том, что судья неверно оценил промежуток времени с момента его направления на медицинское освидетельствование до того момента, как он прошел такое освидетельствование самостоятельно. Так, из протокола о направлении его на медицинское освидетельствование следует, что данный протокол составлен в 10 часов 15 минут. Вместе с тем из исследованной в судебном заседании видеозаписи следует, что согласие на прохождение медицинского освидетельствования он дал в 11 часов.

Ссылаясь на положения п. 9 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Мосоев указывает, что заключение судьи о том, что несоответствие времени его направления на медицинское освидетельствование в протоколе и видеозаписи не влияет на выводы о его виновности, является неверным.

Наряду с этим, ссылаясь на нормы КоАП РФ о назначении наказания, а также постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 февраля 2014 года N 4-П, автор жалобы приводит довод о том, что судья немотивированно, без учета данных освидетельствования об отсутствии алкоголя в его крови назначил ему практически максимальное наказание, предусмотренное санкцией ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

Изучив материалы дела и исследовав имеющиеся по делу доказательства, судья приходит к следующему.

Административная ответственность за невыполнение водителем законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения предусмотрена ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

В соответствии с п. 2.3.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года N 1090, водитель транспортного средства обязан по требованию должностных лиц, уполномоченных на осуществление федерального государственного надзора в области безопасности дорожного движения, проходить освидетельствование на состояние алкогольного опьянения и медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 24 октября 2006 года N 18, основанием привлечения к административной ответственности по ст. 12.26 КоАП РФ является зафиксированный в протоколе об административном правонарушении отказ лица от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения, заявленный как непосредственно должностному лицу ГИБДД, так и медицинскому работнику.

В силу подп. "а" п. 2 и п. 3 Правил освидетельствованию на состояние алкогольного опьянения, медицинскому освидетельствованию на состояние опьянения подлежит водитель транспортного средства, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что он находится в состоянии опьянения. При этом достаточным основанием полагать, что водитель транспортного средства находится в состоянии опьянения, является, в частности, наличие запаха алкоголя изо рта.

В соответствии с подп. "а" п. 10 Правил водитель транспортного средства подлежит направлению на медицинское освидетельствование при отказе от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.

Согласно протоколу об отстранении от управления транспортным средством серии " ... " в 9 часов 50 минут 12 апреля 2015 года Мосоев в порядке ст. 27.12 КоАП РФ был отстранен от управления транспортным средством " " ... ", государственный регистрационный знак " ... ". Основанием для такого отстранения стало наличие у Мосоева запаха алкоголя изо рта.

Из материалов дела следует, что инспектором ДПС ГИБДД разъяснены Мосоеву его права, а также порядок прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, о чем составлена соответствующая расписка.

Из протокола серии " ... " следует, что в 10 часов 10 минут 12 апреля 2015 года Мосоев при наличии признака алкогольного опьянения - запах алкоголя изо рта и в связи с отказом от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения был направлен с его согласия на медицинское освидетельствование на состояние опьянения. При этом согласно записи врача кабинета медицинского освидетельствования на состояние опьянения ОГБУЗ " " ... " больница" на оборотной стороне данного протокола Мосоев в 10 часов 40 минут отказался от медицинского освидетельствования.

Вышеперечисленные документы подписаны Мосоевым, замечаний относительно их содержания от него не последовало. Обстоятельства составления данных протоколов фиксировались посредством видеозаписи, что подтвердил сам Мосоев.

Из протокола судебного заседания следует, что Мосоев подтвердил факт отказа от прохождения медицинского освидетельствования в связи с тем, что испугался, поскольку ранее уже лишался прав.

С учетом изложенного, требования сотрудника ДПС ГИБДД о направлении Мосоева на медицинское освидетельствование на состояние опьянения являются законными.

О нарушении Мосоевым п. 2.3.2 Правил дорожного движения Российской Федерации в 10 часов 45 минут 12 апреля 2015 года инспектором ДПС ГИБДД УМВД России по " ... " " ... " Е. составлен протокол серии " ... " об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, из которого следует, что у Мосоева имеется водительское удостоверение, предоставляющее ему право управления транспортными средствами.

Таким образом, факт совершения Мосоевым административного правонарушения подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств: протоколом об административном правонарушении, протоколом об отстранении от управления транспортным средством, распиской о разъяснении прав Мосоеву, протоколом о направлении на медицинское освидетельствование, рапортом инспектора ДПС ГИБДД УМВД России по " ... " " ... " Е., а также пояснениями самого Мосоева.

Все процессуальные документы по делу составлены последовательно, уполномоченным должностным лицом, в них отражены сведения, необходимые для правильного разрешения дела, нарушений требований закона при их составлении из материалов дела не усматривается.

Таким образом, судья гарнизонного военного суда обоснованно признал Мосоева виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

Что касается довода жалобы Мосоева об отсутствии оснований для его направления на медицинское освидетельствование, то он является несостоятельным, поскольку опровергается протоколом о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения и протоколом об отстранении от управления транспортным средством. Данные протоколы составлены надлежащим уполномоченным должностным лицом, с которыми ознакомился сам Мосоев и не высказал претензий по их содержанию, в связи с чем оснований не доверять указанным в них сведениям не имеется.

Довод Мосоева о том, что факт наличия у него запаха алкоголя изо рта являлся субъективным мнением сотрудника ДПС ГИБДД, на законность действий сотрудника полиции не влияет и не ставит под сомнение обоснованность решения судьи гарнизонного военного суда, поскольку в полномочия указанного должностного лица, которому предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью движения и эксплуатации транспортного средства соответствующего вида, входят права проведения освидетельствования при выявлении признаков дающих основание полагать, что водитель транспортного средства находится в состоянии опьянения, а также направления водителей на медицинское освидетельствование.

При этом то, что сотрудник полиции является должностным лицом, которому предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью движения и эксплуатации транспортного средства соответствующего вида, не является основанием не доверять сведениям, указанным им в протоколах.

Ссылка Мосоева на то, что из видеозаписи прямо не усматривается наличие у него каких-либо иных признаков опьянения, не свидетельствует об отсутствии у него запаха алкоголя изо рта.

Приведенная Мосоевым в протоколе об административном правонарушении причина отказа от прохождения медицинского освидетельствования (опаздывал на работу) является неуважительной и не относится к обстоятельствам, исключающим производство по делу об административном правонарушении.

Между тем убежденность Мосоева в отсутствии у него запаха алкоголя изо рта не освобождала его от обязанности пройти медицинское освидетельствование, и в случае невыявления у него состояния опьянения он был вправе обжаловать в связи с этим действия сотрудников полиции.

По вышеуказанным основаниям не влияет на доказанность вины и утверждение Мосоева о том, что он не отрицал наличие у него опьянения, так как не хотел, чтобы его действия были расценены как признаки алкогольного опьянения, предусмотренные Правилами.

Довод жалобы о том, что при совершении в отношении Мосоева необходимых процессуальных действий не присутствовали понятые, не свидетельствует о нарушении процедуры направления его на медицинское освидетельствование и об отсутствии оснований для этого, поскольку последовательность действий сотрудников полиции по составлению протоколов фиксировалась в соответствии с требованиям ч. 6 ст. 25.7 КоАП РФ. Кроме того факт составления протоколов в отношении Мосоева и направления его на медицинское освидетельствование подтвержден и самим лицом, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. При этом согласно ч. 2 ст. 25.7 КоАП РФ понятой привлекается для удостоверения факта совершения в его присутствии процессуальных действий, их содержаний и результатов, а не с целью выявления им у водителя признаков алкогольного опьянения.

Ссылка Мосоева на то, что 12 апреля 2015 года он не употреблял спиртное и после составления протокола об административном правонарушении прошел медицинское освидетельствование, по результатам которого у него не выявлено состояние опьянения, несостоятельна, так как указанные обстоятельства сами по себе не свидетельствуют о незаконности требования сотрудника полиции и не влекут отмену оспариваемого постановления, поскольку Мосоев отказался от первичного медицинского освидетельствования в лечебном учреждении по надуманному поводу, а повторное обследование по своей инициативе прошел свыше одного часа с момента отказа от его прохождения.

Обстоятельства, связанные с определением промежутка времени между направлением Мосоева на медицинское освидетельствование и прохождением им освидетельствования самостоятельно, были предметом исследования судьи первой инстанции и нашли свою оценку в постановлении, оснований не согласиться с которой не имеется.

Постановление о привлечении Мосоева к административной ответственности вынесено судьей гарнизонного военного суда в пределах срока давности привлечения к административной ответственности, установленного ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ для данной категории дел.

Нарушений норм процессуального права в ходе производства по данному делу об административном правонарушении допущено не было.

При назначении наказания судья в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 4.3 КоАП РФ обоснованно учел в качестве обстоятельства, отягчающего административную ответственность, повторное совершение однородного административного правонарушения, то есть совершение административного правонарушения в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию в соответствии со ст. 4.6 КоАП РФ за совершение однородного административного правонарушения.

Вопреки утверждению жалобы судья располагал данными о результатах освидетельствования, пройденного Мосоевым самостоятельно, при этом они не являются обстоятельствами, смягчающими административную ответственность.

Административное наказание назначено Мосоеву с учетом вышеизложенного, в соответствии с требованиями статей 3.1, 3.8 и 4.1 КоАП РФ и в пределах санкции ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, в связи с чем не имеется оснований признать такое наказание чрезмерно суровым.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч.1 ст. 30.7 КоАП РФ, судья

РЕШИЛ:

постановление судьи Иркутского гарнизонного военного суда от 6 мая 2015 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, вынесенное в отношении Мосоева Д.И., оставить без изменения, а его жалобу - без удовлетворения.

Судья А.Г. Антонов