Апелляционное определение СК по уголовным делам Ивановского областного суда от 24 августа 2015 г. по делу N 22-1459/2015

Судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда

в составе:

председательствующего судьи И.В. Тюриной,

судей С.Е. Герасимовой, А.В. Замазкина,

при секретаре Леонтьевой К.С.,

с участием:

прокурора Черкасова О.Г.,

адвоката Колотухина С.И., ордер N " ",

осужденного Калачева А.А. (с использованием видеоконференцсвязи),

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осуждённого и в его интересах адвоката Колотухина С.И. на приговор Фурмановского городского суда Ивановской области от 30 июня 2015 г., которым

КАЛАЧЕВ А.А., " ", несудимый,

осужден

по части 1 статьи 139 УК РФ к 160 часам обязательных работ, по части 4 статьи 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы без ограничения свободы, на основании части 3 статьи 69 УК РФ путем полного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде 8 лет 20 дней лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима

Заслушав доклад судьи Замазкина А.В., доводы осуждённого и защитника, поддержавших свои жалобы и жалобы друг друга, суждение прокурора, полагавшего приговор изменению по доводам жалоб не подлежащим, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Калачев А.А. осужден за совершение 1 января 2015 года в период времени с 17 до 18 часов незаконного проникновения в жилище, расположенного по адресу: " ", совершенного против воли проживающих в нем лиц.

Также Калачев А.А. осужден за совершение в ту же дату и по тому же адресу умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть К.

Обстоятельства преступлений изложены в приговоре.

Осужденный виновности в совершении преступлений не признавал.

Калачев А.А. не согласился с приговором, подал на него апелляционную жалобу, в которой указал, что:

· считает приговор незаконным и необоснованным, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела;

· суд не дал обоснованную оценку существенным противоречиям в показаниях К.1, их противоречию другим доказательствам, положенным в основу приговора;

· суд не указал, почему принял одни доказательства и отверг другие;

· в обоснование его виновности судом положены предположения, его причастность к инкриминируемым преступлениям не подтверждена совокупностью доказательств;

· суд безосновательно отверг доказательства его невиновности;

· просит отменить приговор и вынести в отношении него оправдательный приговор.

Адвокат Колотухин С.И. подал апелляционную жалобу на приговор в интересах осужденного Калачева А.А., в которой указал, что:

· полагает приговор незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливостью приговора;

· сторона обвинения не смогла установить и подтвердить в судебном заседании признаки ни одного из элементов преступных деяний, инкриминируемых Калачеву А.А. Кроме того, все уголовное дело в отношении Калачева А.А. построено на противоречиях, которые не были устранены в судебном заседании, а приговор фактически основан на предположениях суда, что недопустимо.

· при постановлении приговора Фурмановского городского суда Ивановской области от 30 июня 2015 года:

- суд не обосновал, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты; суд не дал обоснованной оценки существенным противоречиям, содержащимся как в показаниях допрошенных лиц, так и между указанными показаниями и сведениями, содержащимися в детализациях телефонных соединений;

- в приговоре не мотивированы выводы суда относительно квалификации преступления по соответствующей статье уголовного закона, его части. так, в части обвинения Калачева А.А. в совершении незаконного проникновения в жилище, совершенного против воли проживающего в нем лица, суд исходил из содержания заявлений и показаний потерпевших К.1 и К.2, а также результатов осмотра места происшествия. Однако ни одного доказательства, свидетельствующего о том, что Калачев А.А. имел соответствующий умысел; используя не только руки, но и какой-то предмет оторвал петлю (а, например, не повредил замок случайно, когда дергал дверь), в приговоре не приведено, в связи с чем, выводы суда в этой части являются предположительными. Из обжалуемого приговора следует, что "факт предупреждения Калачева А.А. не означает однозначное согласие находящихся в жилом доме К.1, Калачева А.А. на его проникновение в жилище" (лист 13 приговора). Однако данный вывод суда, во-первых, является предположительным, так как наличие согласия и нарушения прав К. в судебном заседании установлено не было; во-вторых, свидетельствует об отсутствии у Калачева А.А. умысла на незаконное проникновение в жилище, против воли проживающих в нем лиц. Показания Калачева А.А. в этой части подтверждаются сведениями из детализации телефонных соединений, более того, они не были опровергнуты в судебном заседании. Не приведено такого опровержения и в приговоре. Учитывая темное время суток, в которое Калачев А.А. прибыл к месту происшествия, а также предварительную договоренность о его прибытии с лицами, проживающими в " " Ивановской области, никаких оснований считать, что Калачев намеревался незаконно проникнуть в жилище, не имеется; такие выводы суда предположительны и не основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах. Более того, указанные сведения - о предварительном звонке Калачева А.А. на номер отца, опровергают показания К.1, чему судом в приговоре оценки не дано, хотя сторона защиты указывала на это в прениях.

Наконец, исходя из приговора, умысел на совершение незаконных действий в отношении отца возник у Калачева А.А., когда он уже находился внутри дома (лист 2 приговора), в связи с чем, никаких оснований повреждать замок и незаконно проникать в жилище у него не имелось. Выводы суда в приговоре в этой части носят противоречивый характер; в части обвинения Калачева А.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд фактически исходит из показаний К.1, которые признаны судом непротиворечивыми. Однако, судом не дано никакой оценки существенным противоречиям в показаниях потерпевшей, хотя именно в связи с такими противоречиями судом принималось решение об оглашении показаний потерпевшей на предварительном следствии. Кроме того, показания потерпевшей К.1 противоречат сведениям, содержащимся в детализациях телефонных соединений по номерам, которыми пользовались Калачев А.А. и К. Объяснить эти противоречия потерпевшая не смогла. Это касается и звонка, совершенного Калачевым А.А. перед своим первым приездом в дом " "; и звонка, совершенного К.1 на номер Калачева А.А. после смерти К.; и других звонков, которые были совершены К.1. При этом суд не дал никакой оценки существенным противоречиям между показаниями потерпевшей К.1 и заключением эксперта N" " от 28.01.2015 года в части промежутка времени с момента причинения травмы живота до момента наступления смерти (по показаниям К.1 это 2-3 минуты; по заключению эксперта "от нескольких десятков минут до 1-2 часов" (т. 2 л.д. 40-42)). Несмотря на то, что защита указывала об этом обстоятельстве, суд не дал соответствующему доводу в приговоре никакой оценки, что не может быть признано допустимым; суд в приговоре делает вывод о том, что "иные показания потерпевшей К.1, касающиеся обстоятельств после совершенных преступлений, не относятся к событию преступления, и не влияют на оценку ее показаний, относящихся к событию преступления" (лист 15 приговора).

Однако, не могут не влиять на оценку показаний данной потерпевшей противоречия в части присутствия К.3 вместе с отцом - осужденным Калачевым А.А. Такие противоречия содержатся в показаниях К.1 и ее брата К.4 Тем не менее, им никакой оценки судом не дано; не дано оценки и тому обстоятельству, что единственный очевидец преступлений, якобы совершенных Калачевым А.А., - К.1 находилась в состоянии алкогольного опьянения, чего не отрицала сама в своих показаниях (употребляла водку и боярышник незадолго до приезда Калачева А.А.); суд в приговоре указал, что показания Калачева А.А. оценивает как недостоверные и обусловленные избранным способом защиты, которые опровергаются совокупностью доказательств, представленных стороной обвинения. Однако в приговоре, кроме показаний потерпевшей К.1, никаких доказательств, противоречащих показаниям Калачева А.А. в судебном заседании, не приведено, поскольку их нет (показания свидетеля С. и потерпевшей К.2 производны от показаний потерпевшей К.1, сами они очевидцами преступных действий, инкриминированных Калачеву А.А., не были). В то время как показания потерпевшей К.1 не выдерживают никакой критики. Помимо указанных выше, в ее показаниях имеются и другие многочисленные существенные противоречия, в том числе, в части механизма и места нанесения ударов К., о чем указывалось в прениях защитника. Аналогичные противоречия имеются и с показаниями потерпевшей К.2, которая, со слов матери, подробно описала удары, нанесенные К., однако о каких- либо ударах в спину не сообщала (лист 5 приговора). Однако и этим противоречиям в приговоре оценки не дано; в судебном заседании, даже по показаниям потерпевшей К.1, прямая причинно-следственная связь применительно к положениям статьи 111 части 4 УК РФ установлена и подтверждена доказательствами не была.

Напротив, учитывая показания К.1 и содержание заключения эксперта N " "от 28.01.2015 года в части промежутка времени от причинения травмы до наступления смерти, такая связь между действиями, описанными потерпевшей, и наступившим последствием в виде смерти К. отсутствует, поскольку травма была получена погибшим раньше, до прихода Калачева А.А. Данным доводам также никакой оценки в приговоре не дано, хотя защита обращала на это внимание суда; при этом заключения экспертов NN " " и " " от 20 марта 2015 года не исключают возможность получения К. повреждений при обстоятельствах, не связанных как с действиями Калачева А.А., так и с применением насилия с чьей-либо стороны вообще. Из показаний свидетелей Д., К.3 и подсудимого Калачева однозначно не следует, что разрыв селезенки образовался у К. при падении, очевидцами которого они были. Однако никаких свидетельств, исключающих возможность получения этих повреждений при падении в отсутствие указанных лиц до их прихода также не представлено. Не исключил этого и эксперт-медик в заключении N " " от 28.01.2015 года, из которого следует, что не исключается возможность образования травмы живота в виде разрыва селезенки при однократном падении потерпевшего из вертикального или близкого к нему положения и ударе о тупой предмет с ограниченной контактирующей поверхностью, индивидуальные особенности которого в повреждении не отобразились. Ввиду отсутствия в приговоре достоверных доказательств того, что смерть К. наступила именно в результате каких-либо действий его сына, прямая причинно-следственная связь между действиями подсудимого и наступившими последствиями в виде смерти не установлена и в приговоре не обоснована.

Аналогично следует оценивать и то, что в приговоре не приведено доказательств, свидетельствующих, что Калачев А. приехал к отцу на фоне какого-то конфликта или стал участником такого конфликта с отцом в доме N " "; показания потерпевшей К.1 противоречат и обвинению, предъявленному Калачеву А.А., из которого следует, что у последнего в доме " " возникли личные неприязненные отношения к отцу. В то время, как из показаний потерпевшей следует, что Калачев А.А. вошел в дом в возбужденном состоянии, сразу направился к отцу и стащил его за ногу с дивана на пол (то есть до того, как он попал в дом). Показания потерпевшей о всей совокупности ударов и иных насильственных действий, якобы совершенных Калачевым А.А., опровергаются заключением эксперта N " " от 28.01.2015 года, которым не зафиксировано никаких объективных следов подобных действий осужденного, описанных К.1 ("стащил его за ногу с дивана на пол, взяв за плечи, тряс его, нанес удары по животу и в грудь, а затем два удара в область спины, бросил отца на диван"); в части оценки показаний свидетелей К.3 и Д., если следовать логике суда, то противоречия в показаниях Д. и К.3, и описанные в приговоре, также не относятся к событию преступления и не должны влиять на оценку их показаний. А учитывая возраст свидетеля К.3 противоречия в части приобретения бутылки водки и ее привоза К. не могут быть признаны существенными. Следует отметить и то обстоятельство, что свидетель Д., вопреки выводам суда в приговоре (лист 13 приговора), указывал на зарядное устройство как цель приезда Калачева А.А. к своему отцу (в том числе, в показаниях на предварительном следствии от 4 марта 2015 года. Показания свидетеля Д. о наличии на лице слева у К. ссадин, объективно подтверждаются заключением эксперта N " " от 28.01.2015 года, из которого следует, что "на трупе К. имелись следующие повреждения:. ..1.2. кровоподтек на нижнем веке слева, который образовался в пределах нескольких часов на момент наступления смерти".

Тем самым, данное повреждение является прижизненным, а то обстоятельство, что свидетели В., Б., С. и потерпевшая К.2 не увидели данное повреждение, заключение эксперта не опровергает и на оценку показаний свидетеля Д. влиять не могут. Само указанное заключение эксперта в данной части ничем опровергнуто не было, принято судом как достоверное, относимое и допустимое доказательство. Противоречия между названным заключением эксперта и показаниями свидетелей В., Б., С. и потерпевшей К.1 устранены не были, однако образоваться после смерти К. данное повреждение не могло. По какой причине суд не принимает во внимание заключение эксперта, опровергающее показания допрошенных лиц в данной части, в приговоре не отражено; суд не принял во внимание сведения о местах выхода в эфир, которые подтверждают как показания осужденного Калачева А.А., так и свидетелей Д. и К.3, противоречат выводам суда при оценке показаний указанных свидетелей и, в том числе, рассеивают сомнения суда, изложенные на листе 13 приговора и основанные на том, что свидетель Д. "не мог сказать ни маршрута следования к дому К. и обратно, ни времени нахождения в пути". Этот довод защиты основан и на том, что согласно показаниям Д. и Калачева А.А., путь следования показывал последний, в то время как Д. плохо ориентировался на местности и имел незначительный водительский стаж. Также при оценке показаний свидетеля Д. следует учесть указание им на смену обстановки в большой комнате в доме " " в ходе проверки показаний на месте (что было подтверждено потерпевшими К.2 и К.1, свидетелями К.4, В. и С.), о которой он мог знать лишь в одном случае - при обстоятельствах, описанных им в показаниях.

Однако суд этому доводу защиты в приговоре оценки не дал. при оценке личности осужденного Калачева А.А. суд положил в основу своих выводов характеристику участкового уполномоченного полиции ОМВД России по Фурмановскому району Ивановской области (том 2 л.д. 105), которая не может быть признана допустимым и достоверным доказательством, поскольку составившее ее лицо - М., пояснил, что подготовил ее со слов УУП М. Последний же эту информацию не подтвердил, пояснив, что Калачева охарактеризовать не может, поскольку с ним не знаком. Тем самым, источник сведений, отраженных в указанной характеристике, не установлен и в судебном заседании определен не был, в связи с чем, данные сведения не могут быть положены в основу приговора; с учетом изложенных обстоятельств, защита полагает, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, допустил нарушения Конституции РФ и УПК РФ. Виновность Калачева А.А. в совершении преступления не доказана, в связи с чем, уголовное преследование в отношении него подлежит прекращению; защита полагает, что приговор Фурмановского городского суда Ивановской области от 30 июня 2015 года подлежит отмене, а Калачев А.А. - оправданию. Также высказана просьба учесть в качестве доводов настоящей жалобы обстоятельства, изложенные в прениях защитника.

На апелляционные жалобы поступили возражения от государственного обвинителя Грачева Д.А., который просит приговор оставить без изменения, жалобы - без удовлетворения.

Потерпевший К.5 поддержал апелляционные жалобы осужденного и адвоката, просил об отмене приговора и об оправдании Калачева А.А.

Проверив материалы дела, выслушав участников процесса и обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Виновность осуждённого в совершении преступлений, установленных приговором, подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании по правилам их оценки, в соответствие с законом.

Указанная совокупность доказательств обоснованно признана судом достаточной для вывода о виновности Калачева в совершении инкриминируемых преступлений.

Судебная коллегия оценивает доводы апелляционных жалоб дифференцировано, применительно к каждому из преступлений, совершение которых оспаривается защитой.

Доводы выступления защитника в судебных прениях, что он просил учитывать в качестве доводов жалобы об оговоре потерпевшей К.1 осужденного Калачева А.А., судебная коллегия отклоняет.

В судебном заседании ей разъяснялась уголовная ответственность за заведомо ложные показания, кроме того она не скрывала своей неприязни к осужденному в связи с совершенным им в отношении отца преступлением, а последующий приведенный анализ доказательств указывает на объективность утверждений потерпевшей К.1 относительно предмета доказывания.

Виновность Калачева в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 139 УК РФ подтверждается показаниями потерпевшей К.1 и К.2, С., К.4, относительно описаний входной двери по адресу проживания К.1, заявлением К.1 в правоохранительные органы о незаконном проникновении в место ее проживания, сведениями о регистрации по месту жительства К.1 и К.2, осмотром места происшествия, в ходе которого зафиксировано повреждение запорного устройства.

Доводы апелляционной жалобы о предположительных выводах о виновности Калачева в совершении данного преступления, якобы содержащихся в приговоре, не соответствуют действительности.

Правом на неприкосновенность жилища обладают лица, наделенные правом пользования или правом собственности на занимаемое жилое помещение и лица, вселенные в жилое помещение по воле проживающих в нем на законном основании.

Потерпевшая К.1, зарегистрированная по адресу проживания " ", в своих показаниях, положенных в обоснование приговора, данных на предварительном следствии, в судебном заседании и уточненных после их оглашения, последовательно указывала, что Калачев А.А. сломал запор входной двери, вырвав петли, которые держались на гвоздях. При этом уточнив, что конкретный механизм слома запорного устройства изначально ей не был известен, однако она его поняла, увидев повреждения на двери.

Доводы апелляционной жалобы защитника о случайном повреждении запорного устройства Калачевым А.А., отсутствии умысла на нарушение прав на неприкосновенность жилища, не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Способ действия определяется способом мышления. Исходя из этого постулата, судебная коллегия указывает, что формирование умысла при совершении указанного преступления законодатель связывает не только со способом проникновения, но и с его незаконностью, то есть совершением действий вопреки воле проживающего в жилище лица. Показания К.1 в указанной части не противоречивы. Ей отмечено, что сломав замок, Калачев забежал к ним в дом.

Такое развитие событий, безусловно, указывает на фактическую невозможность у осужденного истребовать разрешение на вхождение в чужое жилище у кого бы то ни было из находившихся в доме, проживавших в нем лиц.

Доводы жалобы о том, что судом установлено, что умысел на противоправные действия в отношении отца у осужденного Калачева возник уже в доме, в связи с чем оснований для незаконного проникновения в жилище у него не имелось, на юридическую квалификацию действий последнего по части 1 статьи 139 УК РФ не влияют, поскольку мотив поведения в настоящем случае правового значения не имеет.

Вопреки доводам защиты суд правильно указал в приговоре, что наличие соединения 01 января 2015 года с номера телефона Калачева А.А. на номер К. прямо не указывает на наличие разрешения проживавшего по адресу " ", К. на его посещение в указанный день сыном, а установленный показаниями К.1, протоколом осмотра места происшествия способ проникновения в жилище напрямую опровергает наличие разрешения от отца сыну на нахождение последнего в жилище по указанному адресу.

Приговор содержит критическую оценку показаний самого осужденного, свидетеля Д. по обстоятельствам совершения данного преступления. Она является правильной и обоснована вышеперечисленными доказательствами. Проанализировав в приговоре доказательства, суд верно отклонил показания малолетнего свидетеля К.3.

Конституция РФ (статья 25) определяет, что жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц, иначе как в случаях, установленных федеральным законом.

Из показаний К.1, данных на предварительном следствии и оглашенных в суде, также установлено, что они ( К.1 и К.), специально просили, чтобы их заперли снаружи на замок, так как не ждали, чтобы к ним кто-нибудь приходил, что также выражает волю проживавших и находившихся в момент совершения данного преступления лиц относительно возможности проникновения в их жилище третьими лицами, в том числе Калачевым А.А.

Калачев А.А. незаконно проник в жилище

? индивидуальный жилой дом, имеющий адресную часть и пригодный для проживания. При этом наличие родственных связей между осужденным и проживавшим отдельно от него отцом не может выступать правовым обоснованием проникновения и нахождения Калачева А.А. в жилище К., иначе как без прямо выраженного разрешения последнего, а также иных лиц проживающих в данном доме.

Суд верно квалифицировал действия Калачева А.А. по части 1 статьи 139 УК РФ.

Дав верную квалификацию действиям осужденного по факту совершения настоящего преступления, суд, излагая обстоятельства признанного доказанным обвинения, указал, что Калачев, совершая преступление, отрывал петлю замка не только с использованием мануальной физической силы, но и не установленного предмета. Вместе с тем, каких либо сведений, указывающих на использование последнего, суду представлено не было. В связи с изложенным, данное указание подлежит исключению из фабулы установленного обвинении, что не влияет на доказанность обвинения, а также на фактический объем инкриминируемых преступных действий. Это уточнение основанием для изменения приговора не является.

Суд основывал выводы о виновности Калачева А.А. в совершении преступления в отношении К. на показаниях потерпевшей К.1, протоколе проверки ее показаний на месте, показаниях К.2, показаниях свидетелей С., а также К.4 относительно обстоятельств перемещения Калачева А.А. по городу на автомобиле в день 01 января 2015 года, протоколе осмотра места происшествия в ходе которого зафиксирована обстановка в месте обнаружения трупа, заключениях судебно-медицинской экспертизы основного и дополнительных о количестве локализации и степени тяжести телесных повреждений, имевшихся у Калачева и механизме их происхождения.

Приведенная система доказательств, вопреки доводам апелляционных жалоб, являясь стройной и непротиворечивой, обоснованно признана судом достаточной для вывода о виновности Калачева А.А. в совершении преступления в отношении К.

Показания потерпевшей К.1 об обстоятельствах совершения преступления, вопреки доводам жалобы защитника, на период их судебной оценки в приговоре противоречивыми не являлись. Ее показания, данные в суде и отличавшиеся от данных на предварительном следствии, были предметом проверки с использованием специального механизма, установленного уголовной процедурой ? оглашения ранее данных показаний. Уточнения потерпевшей по поводу данных ею показаний получены, им дана верная оценка.

В судебном заседании К.1 пояснила, что Калачев А.А., находясь в доме проживания потерпевшей тряс руками отца за плечи, стащил его за ногу с дивана, уронил на пол, несколько раз ударил кулаком в живот, грудь и, не давая встать погибшему, бросил его на диван. После этих действий К. стал хрипеть у него текла кровь, которую она вытирала, затем К. умер. При этом, показания о действиях Калачева А.А. в отношении К. не противоречивы. В связи с чем, последующие пояснения потерпевшей, указавшей о том, что она видела лишь как Калачев А.А. замахивался на К., и его рука опускалась вниз, а также о том, что в ее восприятии грудь и живот? это одна область тела, в противоречие с ее показаниями не входят.

Не усматривает судебная коллегия противоречий в показаниях К.1, подтвержденных ей при проверке показаний на месте, и заключений судебно- медицинских экспертиз относительно длительности промежутка времени жизни погибшего после получения им повреждений. Заключение судебно-медицинской экспертизы, равно как и показания К.1 не содержат указаний на точный временной интервал жизни К. после нанесения ему телесных повреждений. Вместе с тем минутные интервалы, как система измерения единиц времени, указаны как экспертами, так и потерпевшей.

Вопреки доводам жалобы защитника, в приговоре отражено то обстоятельство, что потерпевшая К.1 употребляла в день совершения преступления алкогольные напитки. Однако это никоим образом не ставит под сомнение ее показаний, данных на предварительном, судебном следствиях, а также при проверке показаний на местности. Сведений о том, что К.1 излагала свои суждения в досудебной и судебной стадиях производства по уголовному делу под воздействием алкоголя, у судебной коллегии нет, не представлено их и защитой.

Судебная коллегия указывает о том, что в предмет доказывания по уголовному делу входят лишь обстоятельства, подлежащие таковому на основании статьи 73 УПК РФ. В связи с этим судом правильно отмечено, что постпреступное поведение осужденного, в частности, его передвижение на автомобиле и нахождение в машине его несовершеннолетней дочери, отношения к совершенному преступлению не имеют.

Нельзя согласиться с защитой и в части того, что показания К.1 входят в противоречие с показаниями К.4 относительно нахождения дочери Калачева в машине. К.1 лишь утверждала, что не видела последнюю в машине.

Судебная коллегия отклоняет доводы защиты о том, что суд произвольно оценил показания Калачева как недостоверные, поскольку они противоречат лишь показаниям К.1. Это не соответствует материалам уголовного дела. Вне зависимости от того, что пояснения С. и К.2 производны от К.1, это не лишает их статуса доказательств. Кроме того, показания К.1 не противоречат заключениям судебно- медицинских экспертиз, а также по существу ее показания не противоречивы.

Доводы защиты относительно противоречивости описания механизма нанесения ударов указанного К.1 тому, что изложен в заключении эксперта, судебная коллегия отклоняет.

Ударное травматическое воздействие, как механизм образования телесных повреждений у погибшего, подтверждено объективно в показаниях К.1 и заключениях эксперта судебно- медицинской экспертизы. Кроме того, механизм образования телесного повреждения ( травмы живота), изложенный Калачевым А.А. и Д. в ходе проверки показаний на месте, исключен экспертом.

Показания К.1 о совершенных противоправных действиях осужденного в отношении погибшего необоснованно поставлены защитой под сомнение со ссылкой на заключение эксперта от 28 января 2015 года.

Как указано выше, в противоречие они не входят, а, кроме того, ряд действий, в частности, то, что погибшего осужденный тряс за плечи, не влечет с очевидностью причинение телесных повреждений. Между тем, иные действия, описанные потерпевшей, таковые повлекли, что не противоречит заключению эксперта.

Не являются противоречащими заключению эксперта и пояснения ряда лиц, в том числе потерпевшей К.1, свидетелей С., Б. и других, которые не указали, что видели у погибшего телесного повреждения ? кровоподтека на нижнем веке слева. Это свидетельствует о субъективном восприятии действительности данными лицами. Свидетель Д. также прямо не указывал на " наличие кровоподтека на нижнем веке слева" у погибшего. Из его показаний в суде следует, что у погибшего была свезена левая сторона лица, и на губах было что-то красное, на следствии он указывал на ссадину и подсохшую кровь возле губ, а таких повреждений у погибшего действительно не было, что подтверждается заключением судебно- медицинской экспертизы. Также судебная коллегия указывает, что эксперт проводил исследование трупа по времени после того, как его наблюдали лица, чьи показания относительно наличия телесного повреждения на веке погибшего, защита ставит под сомнение.

Судебная коллегия отмечает, что места выхода в эфир относительно осуществляемых телефонных переговоров прямого отношения к совершенным преступлениям не имеют и доказательственного значения относительно них не несут.

Судебная коллегия отклоняет доводы жалобы защитника о том, что К. мог получить телесные повреждения иным способом, нежели установлено судом. Допрошенный свидетель К.4 и потерпевшая К.1, видевшие погибшего до того, как к нему и К.1 пришел Калачев А.А., об этом не заявляли.

При совершении преступления Калачев А.А. действовал умышленно. Вопреки доводам жалобы, показания потерпевшей К.1 не противоречат обвинению относительно момента формирования умысла на совершение преступления. К.1 наблюдала осужденного только в доме непосредственно после того, как тот туда проник. Его поведение в отношении отца, признанное доказанным, безусловно свидетельствует о наличии умысла на причинение тяжкого вреда здоровью погибшего. С учетом достоверных показаний потерпевшей К.1, наблюдавшей поведение осужденного в доме проживания погибшего, его умысел, обусловленный неприязнью, реализовывался в момент нахождения Калаечева А.А. в доме проживания отца..

Нанесение ударов в проекции тела, где сосредоточены жизненно важные органы, в том числе и селезенка, свидетельствует об умышленности поведения осужденного, направленном на причинение тяжкого вреда здоровью.

При этом наступившие последствия в виде смерти, как установлено по делу умыслом осужденного не охватывались, но стали возможны в виду преступной небрежности Калачева А.А., верно установленной судом применительно к ним.

Рассмотрев доводы жалобы защитника об отсутствии прямой причинной следственной связи между действиями осужденного и наступившими последствиями в виде смерти осужденного, судебная коллегия их отклоняет.

Причиной смерти погибшего, как установлено экспертом, явилась закрытая травма живота в виде разрыва селезенки.

Скрупулезный анализ доказательств привел суд к правильному убеждению о том, что именно от совершенных Калачевым А.А. действий в отношении своего отца образовалась указанная травма.

Объективных сведений о том, что погибшему причинена травма до прихода Калачева А.А. нет. Не являются таковыми и разное указание прошедшего времени до данного события в заключении эксперта и в пояснениях К.1. Основания такого вывода судебной коллегией приведены выше. Суд, первой инстанции, следуя правильному порядку оценки доказательств, установленному законом, оценивал наличные фактические обстоятельства, в частности показания потерпевшей-очевидца, на предмет их соответствия иным доказательствам, а не гипотетические возможности получения телесных повреждений погибшим вообще, на чем настаивает защита, и что противоречит процессу доказывания как таковому.

Заключение эксперта медицинской экспертизы, как доказательство, ставит целью определение механизма образования телесных повреждений как таковых. В связи с чем, не принимаются доводы защитника о том, что экспертным заключением не исключено образование телесных повреждений по обстоятельствам, не связанным с действиями Калачева А.А. Эта связь, прямая причинно-следственная, верно установлена судом, как органом, разрешающим дело по существу, в том числе в настоящем случае объективно доказавшем виновность осужденного в совершении преступления.

Квалификация действий Калачева А.А., данная по части 4 статьи 111 УК РФ, является правильной.

Суд, следуя установлениям статьи 73 УПК РФ, оценил имеющееся в деле заключение экспертов- психиатров, ставить под сомнение которое оснований не имеется, и пришел к правильному выводу о вменяемости Калачева А.А. относительно совершенных преступлений. Судебная коллегия разделяет эту позицию.

Рассматривая вопросы назначения наказания и доводы апелляционных жалоб о неверно установленных обстоятельствах, характеризующих личность осужденного, неполном учете имеющих значение для дела обстоятельств, влияющих на назначение наказания, судебная коллегия отмечает, что принципом назначения наказания является его индивидуализация относительно характеристик совершенного преступления, а также личности индивида, привлекаемого к уголовной ответственности.

Суд первой инстанции, применяя уголовный закон, данный принцип реализовал с учетом совершенных преступлений, а также сведений о личности Калачева.

Суд, вопреки доводам жалобы защитника, учел только характеризующие Калачева сведения. Отмечено, что он ранее не судим, " характеристика личности и семьи ".

Ссылки в приговоре на наличие характеристики от участкового уполномоченного объективно, вопреки доводам жалобы защитника, вызваны необходимостью оценки данного доказательства, имеющегося в деле. Её содержание проверено путем допроса участковых уполномоченных, сведения из которых дают представление о данном доказательстве. Проверка характеристики указанным путем привела суд к определенным выводам относительно её содержания. Неподтвержденные источником сведения, изложенные в данной характеристике, указывают лишь на то, что она по факту не принята судом.

Суд в полной мере отразил в приговоре учтенное смягчающее наказание Калачеву обстоятельство по факту совершения обоих преступлений

Отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное частью 1.1 статьи 63 УК РФ ? совершение преступлений в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, по факту совершения в отношении обоих преступлений установлено правильно. Суд, признавая его таковым, учел как фактические обстоятельства совершения преступлений, так и характеризующий личность материал, в частности, то, что осужденный состоит на учете у врача нарколога в связи со злоупотреблением алкоголем.

В отношении Калачева также верно сделан вывод о том, что достижение целей уголовного наказания, а именно восстановление социальной справедливости возможно только путем изоляции от общества. При этом суд учел обстоятельства совершения преступлений, а также сведения о личности Калачева в полном объеме.

Судом мотивировано неприменение при назначении наказания Калачеву положений статьи 73 УК РФ. Этот вывод правильный.

Судебная коллегия указывает, что в отношении Калачева условное исполнение наказания в виде лишения свободы не обеспечит достижение целей его назначения, указанных в статье 43 УК РФ.

Учитывая совершение особо тяжкого преступления против жизни и здоровья, характер совершенных действий, а также невосполнимость последствий в виде смерти потерпевшего, нарушение общественных отношений в области уголовно-правовой охраны жизни и здоровья граждан, смягчение категории тяжести совершенного особо тяжкого преступления в отношении Калачева не применено верно, в том числе и в силу прямого указания закона, части 6 статьи 15 УК РФ.

Суд, учитывая совершение Калачевым двух преступлений небольшой и особой тяжести правильно применил положения части 3 статьи 69 УК РФ, назначая наказание по их совокупности, а также положения статьи 71 УК РФ.

Объективно оценив обстоятельства, характеризующие как степень общественной опасности совершенных преступлений, так и личность осужденного, суд обоснованно не усмотрел каких- либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, ролью осужденного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений. Оснований для применения положений статьи 64 УК РФ при назначении Калачеву наказания у суда не имелось.

Соблюдение правил назначения наказания в отношении Калачева свидетельствует о том, что оно чрезмерно суровым не является.

Приговор законен, достаточно мотивирован, оснований для его отмены или изменения по доводам жалоб судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Фурмановского городского суда Ивановской области от 30 июня 2015 года в отношении

Калачева А.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного и защитника- адвоката Колотухина С.И. ? без удовлетворения.

Исключить в абзаце 3 на странице 1 описательно-мотивировочной части приговора указание на использование неустановленного следствием предмета.

Настоящее определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном Главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий судья:

Судьи: