Постановление Московского городского суда от 13 августа 2015 г. N 4у-4167/15

Судья Московского городского суда Арычкина Е.А., изучив поступившие 28 июля 2015 года кассационные жалобы осужденного М. и его защитника - адвоката К. о пересмотре приговора Никулинского районного суда города Москвы от 24 февраля 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 июня 2015 года,

установил:

Приговором Никулинского районного суда города Москвы от 24 февраля 2015 года

М.,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания М. исчислен с 24 февраля 2015 года.

Тем же приговором осуждена М.

С М. взыскано: в пользу Т. - __ рублей; в пользу С. - __ рублей; в пользу Я. - __ рубля __ копеек; в пользу Х. - __ рубля; в пользу Ш. - __ рублей; в пользу Б. - __ рубля __ копеек.

С М. и М. в равных долях взыскано: в пользу Ш. - __ рублей (с учетом ранее выплаченной М. суммы в __ рублей); в пользу Н. - __ рублей __ копеек (с учетом ранее выплаченной М. суммы в __ рублей); в пользу Б. - __ рублей (с учетом ранее выплаченной М. суммы в __ рублей).

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 июня 2015 года приговор в части осуждения М. оставлен без изменения.

В кассационной жалобе осужденный М. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений, настаивая на своей непричастности к совершению мошеннических действий. Осужденный утверждает, что во время инкриминированных ему деяний он находился на своем рабочем месте, и никаких доказательств, свидетельствующих об обратном, в материалах дела нет. В частности, согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы, имеющиеся в страховых полисах и квитанциях рукописные записи и подписи вероятно выполнены не М., а иным лицом. Между тем, в основу приговора судом необоснованно положены недостоверные показания потерпевших, а также его собственные показания, данные только по эпизоду в отношении потерпевшего А., которые не могут являться доказательством его вины в отношении других потерпевших. На указанные обстоятельства было обращено внимание судебной коллегии при рассмотрении дела в апелляционном порядке, однако надлежащей оценки данные доводы в апелляционном определении не получили.

В кассационной жалобе адвокат К. также выражает несогласие с состоявшимися по делу судебными решениями, находя их вынесенными с нарушением норм уголовно-процессуального закона, а также без учета положений Пленумов ВС РФ "О судебном приговоре" и "О практике назначения Судом РФ уголовного наказания". Свою позицию автор жалобы мотивирует тем, что:

потерпевшие Ш., Т., С., Я. и Х. самостоятельно с заявлениями в правоохранительные органы не обращались, а доказательства совершенных в отношении них преступных действий искусственно созданы следователем;

заключениям судебной почерковедческой экспертизы N3501 от 21 ноября 2014 года и судебной технической экспертизы N3500 от 24 сентября 2014 года судом дана ненадлежащая и неверная оценка;

судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе экспертов, проводивших почерковедческую экспертизу, по итогам которой дано заключение N3501 от 21 ноября 2014 года и техническую экспертизу, по итогам которой дано заключение N3500 от 24 сентября 2014 года;

протоколы предъявления лица для опознания, согласно которым потерпевшие Ш., Т., С., Я. и Х. опознали М., являются недопустимыми доказательствами в связи с нарушением следователем при проведении указанного следственного действия требований ч.ч. 2, 3, 7 ст. 193 УПК РФ;

тот факт, что потерпевшие М. и А. М. не опознали судом оставлен без внимания;

в материалах дела отсутствуют доказательства причастности М. к мошенническим действиям, совершенным М., которая при ее задержании и досмотре поясняла, что полисы и квитанции ей давал ее начальник по имени Артур, что подтвердили понятые З. и Г., в вызове и допросе которых защите было незаконно отказано, а затем в ходе допроса, в целях избежать наказания и смягчить свою ответственность, М. изменила свои показания, указав, что полисы ей дал М. При этом судом, в отсутствие каких-либо иных доказательств причастности М. к преступлению, эти показания М. были положены в основу приговора;

показаниям М., данным на разных стадиях производства по делу, не дана надлежащая оценка;

постановление о возбуждении уголовного дела N174224 от 24 июля 2014 года является недопустимым доказательством, поскольку вынесено незаконно, в отсутствие заявления потерпевшего А. о совершенном в отношении него преступлении;

в материалах уголовного дела отсутствует постановление о возбуждении уголовного дела по заявлению потерпевшей Б.;

материалы оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" являются недопустимыми доказательствами, так как получены с нарушением требований УПК РФ и Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", поскольку достаточные основания для проведения ОРМ отсутствовали, а в действиях сотрудников полиции и А. имела место провокация преступления, а кроме того, указанные материалы оперативно-розыскного мероприятия не имеют отношения к уголовному делу N174224;

судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору для устранения допущенных в ходе предварительного следствия существенных нарушений уголовно-процессуального закона и пересоставления обвинительного заключения, ввиду его несоответствия требованиям ст. 220 УПК РФ;

части протокола судебных заседаний от 12 декабря 2014 года, 15 января 2015 года, 27 января 2015 года, 2 февраля 2015 года, 6 февраля 2015 года, 11 февраля 2015 года, 13 февраля 2015 года, 17 февраля 2015 года не подписаны ни судьей, ни секретарем судебного заседания;

в приговоре приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании, а именно показания свидетеля Д. и потерпевшего Т., при этом указание в протоколе судебного заседания на оглашение указанных показания не соответствует действительно, а поданные в этой части замечания на протокол судебного заседания незаконно отклонены;

судом в качестве доказательства вины М. не приведен протокол предъявления для опознания с участием потерпевшего Т., однако суд апелляционной инстанции сделал вывод об обратном;

назначенное М. наказание является несправедливым вследствие чрезмерной суровости, поскольку суд при назначении наказания не учел все данные о личности осужденного, характер и степень общественной опасности инкриминированного ему преступления, факт наличия у него на иждивении двоих малолетних детей, а также не мотивировал свое решение о невозможности назначить М. наказание, не связанное с лишением свободы;

при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судебной коллегией не была дана надлежащая оценка всем доводам апелляционных жалоб, не разрешены надлежащим образом заявленные стороной защиты ходатайства.

Указывая на то, что доказательств причастности М. к совершению преступления нет, собранным по делу доказательствам дана не верная оценка, в приговоре не указано, по каким основаниям, при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для вывода суда, суд принял одни доказательства и отверг другие, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом не были учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, адвокат К. просит обжалуемые судебные решения отменить, постановить в отношении М. оправдательный приговор, а также возвратить уголовное дело прокурору.

Проверив доводы кассационных жалоб по материалам истребованного уголовного дела, полагаю, что оснований для их передачи для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Приговором суда М. осужден за покушение на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Преступление совершено им при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

Вопреки доводам адвоката, приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, при этом суд, в соответствии со ст. 307 УПК РФ, в своем решении подробно изложил описание преступного деяния, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда, изложенные в приговоре, мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания и обоснование принятых решений по другим вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ.

Доводы осужденного и адвоката о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а именно о том, что во время инкриминированных М. мошеннических действий он находился на своем рабочем месте и никакого отношения к мошенническим действиям, совершенным М., не имеет, предметом проверки в кассационном порядке не являются, поскольку в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ содержащимися в п. 10 Постановления от 28 января 2014 года N 2 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", в силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб, суд (судья) кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права. Доводы кассационных жалоб, если в них оспаривается правильность установления судом фактических обстоятельств дела, проверке не подлежат, так как фактические обстоятельства преступления, установленные судами первой и апелляционной инстанций, для суда кассационной инстанции считаются установленными окончательно.

Вместе с тем, изложенные в приговоре фактические обстоятельства совершенного М. преступления в полной мере основаны на совокупности собранных и всесторонне исследованных в судебном заседании доказательств по делу, а именно на основании анализа показаний самого осужденного М., показаний осужденной М., потерпевших Т., С., С., Я., Х., Б., Ш., Ш., Н., Б., А., свидетелей Ш., С., Б., М., К., П., С., Д., Р., М., а также на основании анализа письменных и вещественных доказательств по делу.

В соответствии с требованиями закона, суд раскрыл в приговоре содержание названных доказательств, то есть изложил существо показаний осужденных, потерпевших, свидетелей и сведения, содержащиеся в письменных доказательствах.

Вопреки доводам кассационных жалоб, все изложенные в приговоре доказательства были тщательным образом исследованы судом, по итогам чего им дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в своей совокупности исследованные доказательства признаны достаточными для разрешения уголовного дела по существу, при этом суд, несмотря на утверждение адвоката об обратном, указал в приговоре, почему он доверяет одним доказательствам и отвергает другие.

Так, с приведением убедительной аргументации в приговоре суд указал, почему он критически отнесся к заявленным в судебном заседании доводам осужденного М. о его непричастности к инкриминированному преступлению и признал другие доказательства, а именно показания самого М., данные им в качестве обвиняемого 24 июля 2014 года, и показания осужденной М., в той части, где их показания не противоречат остальным собранным по деду доказательствам, показания потерпевших, свидетелей и изложенные в приговоре письменные и вещественные доказательства, в частности заключения судебной почерковедческой экспертизы N3501 от 21 ноября 2014 года и судебной технической экспертизы N3500 от 24 сентября 2014 года, протоколы предъявления лица для опознания, согласно которым потерпевшие Ш., Т., С., Я. и Х. опознали М., и материалы оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка".

Также, в качестве доказательства вины М. суд признал исследованный в судебном заседании протокол предъявления лица для опознания, согласно которому потерпевший Т. опознал М. (т. 7 л.д. 81, 136).

Согласно материалам уголовного дела, нарушений действующего законодательства при проведении опознаний потерпевшими М., а также при производстве экспертиз, влекущих признание протоколов указанных следственных действий или заключений экспертов недопустимыми доказательствами, не имеется, обоснованность и полнота экспертных заключений сомнений не вызывает.

Что касается доводов осужденного и его защитника о том, что заключению судебной почерковедческой экспертизы N3501 от 21 ноября 2014 года, согласно которому имеющиеся в страховых полисах и квитанциях рукописные записи и подписи, вероятно, выполнены не М., а иным лицом судом, судом, в нарушение принципа презумпции невиновности, дана не верная оценка, то следует отметить, что указанное заключение эксперта как судом первой, так и апелляционной инстанций было оценено в совокупности с другими приведенными в приговоре доказательствами, по итогам чего судами был сделан обоснованный вывод о том, что указанное заключение эксперта на доказанность вины осужденного в инкриминированном ему деянии не влияет.

Оперативно-розыскное мероприятие "проверочная закупка" проведено в полном соответствии с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" при наличии достаточных на то оснований, а именно на основании заявления А. от 23 июля 2014 года, результаты проведенного ОРМ документально оформлены и использованы в соответствии с требованиями УПК РФ.

Доводы адвоката о том, что в отношении М. имели место искусственное создание доказательств вины и провокация преступления со стороны сотрудников полиции и А., нахожу несостоятельными, поскольку судом на основании всей совокупности исследованных в судебном заседании и положенных в основу приговора доказательств достоверно установлено, что умысел М. на совершение мошенничества, сформировался независимо от деятельности сотрудников правоохранительных органов и А., при этом каких либо сведений о склонении М. к совершению вышеуказанного преступления данные доказательства не содержат.

Доводы адвоката о том, что суд оставил без внимания тот факт, что потерпевшие М. и А. М. не опознали, были проверены судом апелляционной инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку, как то верно указано в апелляционном определении, М. не был осужден за совершение мошеннических действий в отношении М., а страховой полис на автомашину потерпевшего А. оформляла М.

Таким образом, правильность оценки доказательств и установленных на их основании фактических обстоятельств дела сомнений не вызывает, а несогласие осужденного и адвоката с выводами суда на законность таковых не влияет.

С учетом изложенного, суд пришел к правильному выводу о доказанности вины М. в совершении инкриминированного ему преступления и верно квалифицировал его действия ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Что касается доводов кассационных жалоб о том, что протокол судебного заседания суда первой инстанции не соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, поскольку части протокола судебных заседаний от 12 декабря 2014 года, 15 января 2015 года, 27 января 2015 года, 2 февраля 2015 года, 6 февраля 2015 года, 11 февраля 2015 года, 13 февраля 2015 года, 17 февраля 2015 года не подписаны ни судьей, ни секретарем судебного заседания, то указанные доводы нахожу несостоятельными.

Так, согласно протоколу судебных заседаний, в судебных заседаниях, состоявшихся 12 декабря 2014 года, 26 декабря 2014 года, 15 января 2015 года, 27 января 2015 года, 2 февраля 2015 года, 6 февраля 2015 года, 11 февраля 2015 года, 13 февраля 2015 года, 17 февраля 2015 года протокол судебного заседания вел секретарь И. и, вопреки доводам кассационной жалобы, под этой частью протокола, изготовленного в форме единого документа, имеются подписи как секретаря судебного заседания, так и судьи. В последующем судебном заседании, состоявшемся 20 февраля 2015 года, была произведена замена секретаря судебного заседания, в процесс вступил секретарь Ж., и по итогам составления протокола судебного заседания, он также был подписан председательствующим судьей и секретарем. Нарушений требований ст. 259 УПК РФ не имеется.

Доводы адвоката о том, что в приговоре приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании, а именно показания свидетеля Д. и потерпевшего Т., при этом указание в протоколе судебного заседания на оглашение указанных показания не соответствует действительно, а поданные в этой части замечания на протокол судебного заседания незаконно отклонены, нахожу неубедительными, поскольку, согласно протоколу судебного заседания, показания свидетеля Д. и потерпевшего Т. были в судебном заседании оглашены в соответствии с ч.1 ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон (т.7, л.д.84).

Поданные в этой части замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим судьей в установленном законом порядке и постановлением от 9 апреля 2015 года мотивировано отклонены, сомневаться в обоснованности судебного решения оснований нет.

При этом, как это верно было отмечено судебной коллегией при рассмотрении дела в апелляционном порядке, несмотря на то, что показания потерпевшего Т. в судебном заседании были оглашены, адвокат в своих замечаниях на протокол судебного заседания просила суд дополнить протокол показаниями Т., который в судебном заседании, якобы, давал пояснения на вопросы адвоката.

Согласно протоколам судебных заседаний все заявленные участниками процесса ходатайства, в том числе о вызове и допросе экспертов, проводивших почерковедческую и техническую экспертизы и понятых З. и Г., были разрешены судом в установленном законом порядке, при этом следует отметить, что рассмотрение ходатайств является процессуальной функцией суда и отказ в их удовлетворении не свидетельствует о нарушении судом требований закона или прав обвиняемого на защиту.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору суд обосновано не усмотрел, в связи с отсутствием предусмотренных уголовно-процессуальным законом препятствий его рассмотрения судом.

Вопреки доводам адвоката, наказание М. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера, степени общественной опасности и конкретных обстоятельств совершенного преступления, всех данных о личности осужденного, состояния его здоровья, влияния назначенного наказания на условия жизни его семьи, а также с учетом смягчающих его наказание обстоятельств, какими суд признал то, что ранее М. не судим, имеет двоих малолетних детей, по месту жительства характеризуется положительно, и отсутствия отягчающих его наказание обстоятельств.

При этом суд мотивировал в приговоре свое решение о возможности исправления М. лишь в условиях изоляции от общества, без применения в отношении него положений ст. 73 УК РФ, и вместе с тем нашел возможным не назначать ему дополнительных наказаний в виде штрафа и ограничения свободы.

Оснований для изменения в отношении осужденного категории преступления на менее тяжкую, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, суд обоснованно не усмотрел.

Поводов для смягчения назначенного осужденному наказания не имеется, поскольку все заслуживающие внимания обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора, были надлежащим образом учтены при решении вопроса о виде, размере и месте отбывания наказания, которое является справедливым, соразмерным содеянному М., соответствующим личности последнего и чрезмерно суровым не является.

Заявленные потерпевшими гражданские иски разрешены судом первой инстанции в строгом соответствии с требованиями закона.

Доводы адвоката о том, что уголовное дело в отношении М. было возбуждено незаконно, поскольку потерпевшие Ш., Т., С., Я. и Х. самостоятельно с заявлениями в правоохранительные органы не обращались, а сделали это по указанию сотрудников полиции, о том, что постановление о возбуждении уголовного дела N174224 от 24 июля 2014 года является незаконным, поскольку вынесено в отсутствие заявления потерпевшего А. о совершенном в отношении него преступлении, а также о том, что в материалах уголовного дела отсутствует постановление о возбуждении уголовного дела по заявлению потерпевшей Б., были тщательным образом проверены судом апелляционной инстанции наряду с другими доводами апелляционных жалоб осужденного М. и адвоката К., в большинстве своем аналогичными изложенным ими в кассационных жалобах, по итогам чего судебная коллегия пришла к обоснованному выводу об отказе в их удовлетворении, с указанием в апелляционном определении, содержание которого соответствует требованиям ст.389.28 УПК РФ, мотивов принятого решения, оснований не согласиться с которым не нахожу.

Так, согласно материалам уголовного дела, судебная коллегия пришла к правильному выводу о том, что органами следствия при производстве предварительного расследования каких-либо нарушений норм УПК РФ, способных повлиять на выводы суда о виновности осужденного, а также нарушающих права М., допущено не было. Уголовное дело, в том числе по заявлению А., возбуждено в соответствии с требованиями законодательства, уполномоченным лицом, при наличии соответствующих оснований.

Все необходимые требования уголовно-процессуального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает правильное и объективное рассмотрение дела, в том числе в части разрешения ходатайств и анализа доказательств по делу, судебной коллегией при апелляционном рассмотрении дела были выполнены.

Существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела и влекущих отмену или изменение судебных решений судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

С учетом изложенного, оснований для передачи кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь п.1 ч.2 ст.401.8, ст. 401.10 УПК РФ, судья

постановил:

в передаче кассационных жалоб осужденного М. и его защитника - адвоката К. о пересмотре приговора Никулинского районного суда города Москвы от 24 февраля 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 июня 2015 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - отказать.

Судья Е.А. Арычкина