Апелляционное определение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 10 сентября 2015 г. по делу N 33-7790/2015

Решение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 10 сентября 2015 г. по делу N 33-7790/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Мулярчика А.И.,

судей Давыдовой И.В., Карболиной В.А.,

с участием прокурора Довыденко Н.П.,

при секретаре ЕВВ,

рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке в городе Новосибирске "10" сентября 2015 года гражданское дело по иску КИИ к АО "Сибирский Антрацит" о взыскании компенсации морального вреда, по апелляционным жалобам КИИ и АО "Сибирский Антрацит" на решение Искитимского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Мулярчика А.И., объяснения представителя КИИ - АРМ, поддержавшего доводы жалобы истца и возражавшего против доводов жалобы ответчика, объяснения представителя АО "Сибирский Антрацит" - СКЛ, поддержавшей доводы жалобы ответчика и возражавшей против доводов жалобы истца, заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

КИИ обратился в суд с иском к АО "Сибирский антрацит", в котором указал, что в сентябре 2014 года Территориальным отделом Управления Роспотребнадзора НСО в "адрес" на предприятии ответчика проведено расследование случая профессионального заболевания истца, работающего у ответчика машинистом экскаватора.

В результате расследования ДД.ММ.ГГГГ составлен и утвержден акт N 25, устанавливающий у истца профессиональное заболевание: "данные изъяты"

В пункте 18 акта установлена причина заболевания истца: длительное, кратковременное (в течение рабочей смены) однократное воздействие на организм человека вредных производственных факторов или веществ; работа в течение 34 лет и 9 месяцев в качестве машиниста экскаватора в условиях воздействия на организм вредных производственных факторов: пребывание в неудобной рабочей позе (фиксированной) более 80% времени рабочей смены, эквивалентных корректированных уровней общей вибрации на рабочем месте от 114 до 116 дБ, при ПДУ - 109 дБ, двенадцати часовой рабочий день с работой в ночные смены. Время воздействия вредных производственных факторов продолжалось до 80% времени рабочей смены.

В акте установлено, что вины истца в профессиональном заболевании нет, что у него ранее не имелось профессионального заболевания.

Органами МСЭ установлена степень утраты профессиональной трудоспособности КИИ в 30% по ДД.ММ.ГГГГ. Истцу противопоказан труд в условиях воздействия вредных производственных факторов. В настоящее время заявитель испытывает физическую боль и связанные с нею эмоциональные стрессы.

Истец просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей, судебные расходы в размере 11 500 рублей.

Решением Искитимского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ частично удовлетворены исковые требования КИИ

Суд взыскал с АО "Сибирский антрацит" в пользу КИИ 120000 руб. в счет компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, судебные расходы в размере 11 500 руб. за услуги представителя, а также взыскал с ответчика государственную пошлину в доход местного бюджета в сумме 300 руб.

С указанным решением не согласны истец и ответчик.

КИИ в апелляционной жалобе просит изменить решение суда, удовлетворив его требования о взыскании морального вреда в полном объеме.

Апеллянт считает, что суд, определяя размер компенсации морального вреда, необоснованно принял во внимание выплату, произведенную ответчиком в пользу истца в размере 247 367, 32 руб., и снизил заявленную им сумму. Указанная сумма, по мнению истца, является единовременным пенсионным пособием, предусмотренным п. 9.3. Коллективного договора.

Суд не оценил в должной мере перенесенные истцом нравственные и физические страдания, которые КИИ претерпел по вине работодателя, а потому вправе рассчитывать на полный объем их возмещения.

Представитель АО "Сибирский антрацит" в апелляционной жалобе просит отменить решение суда как незаконное, принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.

По мнению апеллянта, он добровольно компенсировал истцу моральный вред в размере, определенном коллективным договором, являющимся соглашением сторон. Каких-либо оснований увеличивать согласованную сторонами сумму в 247367,32 руб. у суда не имелось.

Как полагает автор жалобы, при определении размера компенсации морального вреда суд не учел степень вины ответчик, поскольку ГБУЗ " "адрес" больница", ГБУЗ " "данные изъяты" и ООО " "данные изъяты" косвенно способствовали развитию у истца профессионального заболевания.

Суд не принял во внимание, что ответчик предпринял все меры для снижения риска возникновения профессионального заболевания у истца, по обеспечению надлежащих условий труда для своих работников.

При этом КИИ знал, что работа у ответчика является работой во вредных условиях, которые могут вызвать профессиональное заболевание.

Кроме того, суд не учел, что профессиональное заболевание установлено истцу относительно недавно (сентябрь 2014 года), что истец уволился с предприятия по собственному желанию в связи с выходом на пенсию.

На апелляционные жалобы поступили возражения прокурора Искитимской межрайонной прокуратуры "адрес".

Рассмотрев дело в соответствии с требованиями ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 3 ст. 37 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности. Согласно ч. 1 ст. 41 Конституции РФ, каждый имеет право на охрану здоровья. Из содержания ст. 219 Трудового кодекса РФ следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям охраны труда.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возложена на работодателя статьей 212 Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ). При этом, по общему правилу, закрепленному в ч. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Частью 3 статьи 8 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" так же предусмотрено, что возмещение морального вреда, причиненного в связи с профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

По правилам статьи 237 ТК РФ, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно ст. 5 ТК РФ, трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права.

Коллективный договор - это правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения в организации и заключаемый работниками и работодателем в лице их представителей (ст. 40 ТК РФ). Коллективный договор вступает в силу со дня подписания, а его действие распространяется на всех работников организации (ст. 43 ТК РФ).

Соглашение - это правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции (ст. 45 ТК РФ).

Пунктом 5.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ предусмотрено, что в случае установления впервые Работнику, уполномочившему Профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в Организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания Работодатель в счет компенсации морального вреда Работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из ФСС РФ) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.

В соответствии с п. 9.11 Коллективного договора на 2014-2017 годы, подписанного сторонами ДД.ММ.ГГГГ и заключенного между ответчиком и его работниками, в число которых входит истец, в случае установления впервые Работнику утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания Работодатель в счет компенсации морального вреда Работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из ФСС).

Из материалов дела следует, что на момент вступления в силу вышеуказанных Отраслевого соглашения и Коллективного договора истец работал у ответчика машинистом экскаватора. В 2014 году у истца впервые выявлено профессиональное заболевание, органами МСЭ установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30 % на определенный срок, истцу противопоказан труд в условиях воздействия вредных производственных факторов.

Вынося обжалуемое решение, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ответчик не уберег истца от профессионального заболевания путем создания необходимых безопасных условий и охраны труда, что является прямым нарушением его нематериального права на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности, а также нематериального блага - здоровья. При этом, в соответствии с п. 5.4 Отраслевого соглашения и п. 9.11 Коллективного договора ответчик добровольно, до обращения истца в суд, выплатил последнему в счет компенсации морального вреда 247367,32 руб.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, так как они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам, которым дана надлежащая правовая оценка в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в их совокупности.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что выплаченная ему сумма в размере 247367,32 руб. является единовременным пенсионным пособием, не подтверждается материалами дела.

Действительно, пунктом 9.3 Коллективного договора предусмотрено, что Работодатель обеспечивает выплату Работникам, получившим право на пенсионное обеспечение (право выхода на пенсию в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации) имеющим стаж работы в угольной промышленности и не менее 10 лет непрерывного стажа у ответчика, единовременного пособия в размере 15% среднемесячного заработка за каждый полный год работы в угольной промышленности Российской Федерации (с учетом стажа работы в угольной промышленности СССР).

Между тем, из заявления самого истца следует, что он просил ответчика произвести ему единовременную выплату не в связи с получением права на пенсионное обеспечение, а в связи с утратой трудоспособности в размере 30 % (л.д. 142). Из расчета работодателя следует, что сумма в размере 247367,32 была рассчитана в соответствии с п. 9.11, а не п. 9.3 Коллективного договора - 20 % среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (л.д. 147). В соответствии с приказом от ДД.ММ.ГГГГ N установлено выплатить истцу на основании п. 9.11 Коллективного договора единовременное пособие в счет возмещения морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности в размере 247367,32 руб. (л.д. 143).

При этом, указание в платежном поручении "единовременное пенсионное пособие", с учетом изложенного, судебной коллегией расценивается как описка, поскольку в платежном поручении имеется так же ссылка на вышеуказанный приказ от ДД.ММ.ГГГГ N "данные изъяты". Кроме того, единовременное пособие в связи с выходом на пенсию имеет иной размер и рассчитывается в соответствии с п. 9.3 Коллективного договора.

Более того, из лицевой карточки работника следует, что истцу начислено как пенсионное пособие, предусмотренное п. 9.3, в размере 222363,47 руб., так и предусмотренное п. 9.11, в размере 247367,32 руб. (л.д. 151). При этом, в случае неполучения истцом единовременного пособия в соответствии с п. 9.3. Коллективного договора или несогласия с размером выплаты, работник имеет право на обращение в суд с соответствующими исковыми требованиями.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции, в части взыскания с ответчика в пользу истца дополнительной компенсации морального вреда в размере 120 000 руб.

Пунктом 9.11 Коллективного договора предусмотрен порядок определения размера компенсации морального вреда, который зависит от степени утраты работником профессиональной трудоспособности.

Право сторон трудового договора самостоятельно определить размер компенсации морального вреда по соглашению сторон предусмотрено ст. 237 ТК РФ. Коллективный договор является соглашением работодателя с работниками (ст. 40 ТК РФ) и его действие распространяется на всех работников (ст. 43 ТК РФ), в том числе истца, что не оспаривалось представителем истца в судебном заседании.

Взыскивая в пользу истца дополнительную компенсацию морального вреда в размере 120000 руб., суд первой инстанции сослался на сложившуюся судебную практику, что не соответствует требованиям ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса РФ.

Действительно, в соответствии со ст. 237 Трудового кодекса РФ при возникновении спора размер компенсации морального вреда определяется судом. Однако, в данном случае у суда не имелось оснований для увеличения размера компенсации, рассчитанного по соглашению сторон в соответствии с условиями коллективного договора, которые обязательны как для работодателя, так и для всех работников.

В материалах дела отсутствуют и в решении суда не указаны какие-либо конкретные основания, связанные с личностью или индивидуальными особенностями истца, а так же какие-либо иные заслуживающих внимания обстоятельств, позволяющие прийти к выводу о недостаточности размера компенсации морального вреда, установленного соглашением сторон. Не указаны они и в апелляционной жалобе истца.

Размер компенсации морального вреда в сумме 247367,32 руб. исчислен ответчиком в соответствии с п. 9.11 Коллективного договора, с учетом степени утраты истцом профессиональной трудоспособности в 30 %, т.е. с учетом индивидуальных особенностей пострадавшего, что свидетельствует об отсутствии нарушений требований ст.ст. 151, 1101 ГК РФ. Указанный размер в полной мере отвечает требованиям разумности и справедливости. Оснований для его изменения, в том числе по доводам апелляционной жалобы истца, судебная коллегия не усматривает.

Принимая во внимание, что компенсация морального вреда в полном и достаточном размере была добровольно выплачена ответчиком истцу до его обращения в суд, решение суда подлежит отмене с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований. С учетом изложенного, в соответствии с требованиями ст.ст. 98, 100 ГПК РФ, оснований для взыскания с ответчика судебных расходов так же не имеется.

При таких обстоятельствах, остальные доводы апелляционной жалобы ответчика не влекут каких-либо правовых последствий.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Искитимского районного суда Новосибирской области от "05" июня 2015 года отменить. Принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований КИИ к АО "Сибирский Антрацит" о взыскании компенсации морального вреда отказать.

Апелляционную жалобу КИИ - оставить без удовлетворения. Апелляционную жалобу АО "Сибирский Антрацит" - удовлетворить.

Председательствующий

Судьи