Апелляционное определение СК по административным делам Московского окружного военного суда от 26 ноября 2015 г. по делу N 33А-2053/2015

Апелляционное определение СК по административным делам Московского окружного военного суда г. Москвы от 26 ноября 2015 г. по делу N 33А-2053/2015

Судебная коллегия по административным делам Московского окружного военного суда в составе:

председательствующего ФИО18,

судей: ФИО19

при секретаре ФИО16,

с участием ответчика ФИО20 рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя начальника Федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования военный учебно-научный центр Сухопутных войск "Общевойсковая академия Вооруженных Сил Российской Федерации" (далее - академия) ФИО15 на решение Московского гарнизонного военного суда от 28 июля 2015 г., которым отказано в удовлетворении иска начальника академии к ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 о привлечении их к полной материальной ответственности.

Заслушав доклад судьи ФИО17, объяснения ответчика, возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

как усматривается из решения суда и материалов дела, начальник академии обратился в суд с иском, указав, что начальник Военного института (общевойскового) федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования военный учебно-научный центр Сухопутных войск "Общевойсковая академия Вооруженных Сил Российской Федерации" (далее - филиал академии) - ФИО1 и другие военнослужащие филиала академии: командир батальона обеспечения учебного процесса - ФИО21 командиры рот - ФИО22 ФИО8, ФИО5, командиры взводов - ФИО23 ФИО24 начальник отделения - ФИО4, командир отделения - ФИО9, самоустранились от исполнения своих должностных обязанностей, в результате чего 10 сентября 2014 г. в военном городке N 21, казарме 1 и 2 рот учебно-боевых машин батальона обеспечения учебного процесса (инвентарный N 67, площадью 517 кв.м.) Ногинского учебного центра филиала академии возник пожар, вследствие которого было уничтожено имущество на общую сумму 942 398 руб. 25 коп., которую истец просил солидарно взыскать с ответчиков в пользу академии.

Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал.

В апелляционной жалобе представитель истца, не соглашаясь с решением суда, просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.

В обоснование этого утверждает, что в судебном заседании установлено возложение на ответчиков обязанностей по воинским должностям, на которые они были назначены в установленном порядке.

Отмечает, что гарнизонный военный суд не учел нормативные положения, устанавливающие обязанность начальника академии обратиться в суд с иском о привлечении военнослужащих к полной материальной ответственности и взыскании с них возмещения материального ущерба, причиненного ненадлежащим исполнением ими своих должностных обязанностей.

Считает, что суд оставил без внимания материалы административного расследования и комиссионный акт расследования обстоятельств и причин возникновения пожара в Ногинском учебном центре филиала академии от 10 сентября 2014 г. в котором отражены обстоятельства, предшествующие пожару, причины, виновные в нем лица, динамика его развития и тушения, а также поставлена неудовлетворительная оценка деятельности должностных лиц, непосредственно отвечающих за противопожарную защиту.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 28 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" военнослужащий, в зависимости от характера и тяжести совершенного им правонарушения привлекается к дисциплинарной, административной, материальной, гражданско-правовой и уголовной ответственности в соответствии с этим Федеральным законом и другими федеральными законами.

На основании ст. 2, п. 1 и 3 ст. 3 Федерального закона от 12 июля 1999 г. N 161-ФЗ "О материальной ответственности военнослужащих" (далее - Закон) военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине реальный ущерб, под которым понимается утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью.

В силу ст. 5 Закона военнослужащий несет материальную ответственность в полном размере ущерба в случае, когда ущерб причинен, в том числе: военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей; в результате хищения, умышленных уничтожения, повреждения, порчи, незаконных расходования или использования имущества либо иных умышленных действий (бездействия) независимо от того, содержат ли они признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации.

Согласно разъяснению, содержащемуся в абз. 1 п. 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 г. N 8 "О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих", при рассмотрении споров, возникающих в связи с привлечением военнослужащих и граждан, призванных на военные сборы, к материальной ответственности, основания и порядок привлечения названных лиц к материальной ответственности за ущерб, причиненный государству при исполнении обязанностей военной службы, определяются Федеральными законами "О статусе военнослужащих" и "О материальной ответственности военнослужащих".

Общими условиями привлечения к материальной ответственности являются юридические факты, с наличием которых закон связывает наступление материальной ответственности, в частности нарушение норм права, наличие причинно-следственной связи между совершенным правонарушением и наступившим реальным материальным ущербом, нахождение военнослужащего в момент причинения ущерба имуществу воинской части при исполнении обязанностей военной службы, наличие вины в действиях военного служащего.

Таким образом, как правильно указал в решении суд первой инстанции, материальная ответственность может быть возложена на военнослужащего при одновременном наличии следующих условий: реального ущерба, вины в его причинении, противоправного характера действий (бездействия), а также причинной связи между действиями (бездействием) и причиненным ущербом. При этом обязанность по доказыванию этих обстоятельств, имеющих существенное значение для привлечения военнослужащего к материальной ответственности, возлагается законом на истца.

В соответствии со ст. 12 и 56 ГПК РФ гражданское судопроизводство носит состязательный характер, каждая сторона должна представить суду доказательства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Согласно п. 1 ст. 7 вышеупомянутого Закона для установления причин ущерба, его размера и виновных лиц командиром воинской части назначается административное расследование.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе материалы административного расследования, так же как и комиссионный акт инспекции пожарного надзора Западного военного округа явились предметом изучения суда первой инстанции, а содержащиеся в них выводы положены в основу обжалованного судебного постановления.

Из комиссионного акта расследования обстоятельств и причины возникновения пожара в Ногинском учебном центре филиала академии от 10 сентября 2014 г. следует, что причиной возникновения пожара послужило короткое замыкание наружной или оголенной внутренней электропроводки на чердаке здания. В акте также отмечено, что непосредственные виновные данного происшествия устанавливаются, а косвенным является командир батальона Ногинского учебного центра филиала академии, который разместил личный состав в аварийном здании, не принадлежащим академии на праве оперативного управления.

Как усматривается из заключения по материалам административного расследования от 19 сентября 2014 г., причинами пожара могли быть самоустранение должностных лиц филиала академии и Ногинского учебного центра филиала академии от выполнения своих служебных обязанностей, должностных лиц ОАО "Славянка" - от проверки технического состояния зданий и помещений, а также эксплуатации инженерных коммуникаций и электросетей по пожарной безопасности, и отсутствие укомплектованной гражданским персоналом штатной пожарной команды.

Как следует из объяснений командира батальона ФИО10 в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, сгоревшая казарма являлась сборно-щитовой, 1988 года постройки, и по результатам проверки технического состояния здания весной 2014 года ее состояние признано неудовлетворительным. О закреплении этого строения на праве оперативного управления за "Центральным территориальным управлением имущественных отношений Министерства обороны Российской Федерации" стало известно только после случившегося инцидента. Ответчик также пояснил, что план пожарной безопасности учебного центра филиала академии утверждался вышестоящим командованием, а в батальоне имелась только выписка из него.

Утверждения ФИО10 о том, что все действия должностных лиц батальона по организации тушения пожара были организованы, личный состав не пострадал, оружие утрачено не было, нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, из представленных истцом доказательств бесспорно следует лишь то, что причиной возникновения пожара явилось короткое замыкание электропроводки в плафоне освещения в нежилой части казармы.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе, в материалах дела отсутствуют какие-либо объективные данные, свидетельствующие о самоустранении ответчиков от исполнения своих обязанностей, что могло привести к возникновению пожара и причинению материального ущерба.

Суд первой инстанции в решении правильно привел положения ст. 104, 105 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. N 1495, согласно которым ответственность за организацию пожарной безопасности и оснащение объектов части средствами пожарной сигнализации возложена на заместителя командира полка по тылу - начальника тыла.

Из материалов дела следует, что истцом не представлено доказательств того, что вышеуказанные должностные обязанности были возложены на ответчиков.

При таких установленных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о недоказанности истцом того, что возгорание в казарме 1 и 2 рот учебно-боевых машин батальона обеспечения учебного процесса в военном городке N 21 Ногинского учебного центра филиала академии, вследствие которого академии причинен материальный ущерб, произошло в результате самоустранения ответчиков от исполнения своих служебных обязанностей.

Ссылок на какие-либо новые факты, которые остались без внимания суда первой инстанции, в апелляционной жалобе не содержится.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного и всестороннего исследования доказательств, а судебный акт принят при правильном применении норм материального и процессуального права, у суда апелляционной инстанции отсутствуют предусмотренные ст. 330 ГПК РФ основания для отмены состоявшегося по делу судебного решения.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 3271, п. 1 ст. 328 и ст. 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Московского гарнизонного военного суда от 28 июля 2015 г. по исковому заявлению начальника федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования военный учебно-научный центр Сухопутных войск "Общевойсковая академия Вооруженных Сил Российской Федерации" к ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 о привлечении их к полной материальной ответственности оставить без изменения, а апелляционную жалобу представителя должностного лица - без удовлетворения.

Подписи

Верно

Председательствующий

ФИО18

Секретарь судебного заседания

ФИО16

27 ноября 2011 г.