Апелляционное определение СК по уголовным делам Ивановского областного суда от 25 ноября 2015 г. по делу N 22-1876/2015

Судебная коллегия по уголовным делам

Ивановского областного суда

в составе:

председательствующего судьи Калёнова Е.В.,

судей Веденеева И.В., Кругловой Н.С.,

при секретаре Мартасовой А.С.,

с участием:

осуждённого Ершова М.В. (путём использования системы видеоконференцсвязи),

защитников - адвокатов Волченкова М.Е., Васюты М.В.,

защитников Камышова Ю.Т., Волченкова Е.Ю.,

прокуроров Лапшиной М.С., Цветкова И.Б.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 28 октября - 25 ноября 2015 года в апелляционном порядке апелляционные жалобы осуждённого Ершова М.В., защитников - адвокатов Волченкова М.Е., Васюты М.В. и апелляционное представление прокурора Фрунзенского района города Иваново Бакаева А.Е. на приговор Фрунзенского районного суда города Иваново от 07 сентября 2015 года, которым

ЕРШОВ М.В., гражданин Российской Федерации, не судимый,

осуждён по ч.1 ст.111 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Принято решение по гражданскому иску.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кругловой Н.С., пояснения участников процесса, изучив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ершов М.В. признан виновным и осуждён за то, что причинил И. тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека.

Преступление совершено *** года около *** часов в городе *** при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционной жалобе осуждённый Ершов М.В. просит приговор отменить, уголовное дело прекратить по п.1 ч.1 ст.24 УПК РФ. Считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом существенно нарушен уголовно-процессуальный кодекс, а также грубо нарушены его конституционные права на защиту и правосудие. Указывает, что виновным себя в совершении преступления по ч.1 ст.111 УК РФ не признаёт. Механизм образования травмы у потерпевшего является результатом падения не удержавшего равновесия в силу опьянения И. головой в место крепления рельса к шпале. Напротив механизм образования у него (Ершова) перелома кисти правой руки напрямую связан с двумя ударами И. по его руке в момент разбойного нападения И. и М. Отмечает, что в приговоре нет ответа на приведённый им в прениях анализ показаний свидетелей и медицинских документов; судья удалила неудобные для обвинительного приговора части показаний. Полагает, что Г. является лжесвидетелем, однако суд ходатайство стороны защиты об исключении показаний Г. из числа доказательств отклонил. В то же время, суд исключил из доказательств показания свидетеля П. в судебном заседании, хотя тот утверждал об искажении его показаний следователем и настаивал на показаниях, данных в суде. При этом суд незаконно отвёл ходатайство о прослушивании фонограммы допроса П., не учтя, что за подлоги и несоответствие должности следователь Г1. был уволен из следственных органов. Показания свидетелей К. и Г2 сокращены в приговоре до бессмысленности, суд перефразировал показания Г2. Также суд необоснованно исключил из доказательств справку о времени отправления поездов со станции *** и полностью отверг сделанный им анализ показаний потерпевшего И., где он выделил имеющиеся противоречия, подтверждающие его (Ершова) показания. Кроме того, выражает несогласие с вменением ему отягчающего обстоятельства - состояния алкогольного опьянения, обращает внимание, что на медицинское освидетельствование его не возили. Оспаривает вменение в качестве отягчающего обстоятельства - применение травматического пистолета, поскольку данный пистолет он имел на законных основаниях. Указывает, что неконтролируемый и неприцельный выстрел произошёл в результате нанесённого И. удара по его руке и пистолету по причине отсутствия предохранителя, при этом данный выстрел не причинил И. никакого вреда. Ссылается на нарисованную им схему расположения его и И. и необоснованный, по его мнению, отказ суда в проведении совместной судебно-медицинской и баллистической экспертизы, а также дополнительной судебно-медицинской экспертизы с представлением в качестве объектов исследования карт вызова скорой медицинской помощи и протоколов допроса врачей обоих бригад скорой помощи. Отмечает, что представлял суду на обозрение найденную им резиновую пулю, и то, что баллистическая экспертиза не подтвердила, что изъятое из головы И. инородное тело, является резиновой пулей, выстрелянной из его пистолета, однако суд отвёл его ходатайство об исключении данного инородного тела из числа доказательств, а также не обратил внимания на показания М., который утверждал, что у него в семье у дяди есть такой же пистолет и такие же патроны и резиновые пули. Тем самым, судом были нарушены принцип состязательности сторон и ст.47 УПК РФ.

В дополнении к апелляционной жалобе осуждённый просит приговор отменить и возвратить дело прокурору. Указывает, что в ходе предварительного следствия были установлены признаки и мотивы преступления, предусмотренного п."г" ч.2 ст.161 УК РФ, по факту нападения на него с целью грабежа со стороны И. и М., что подтверждается имеющимися в деле процессуальными документами. Кроме того, суд проигнорировал заключение эксперта по его травме руки, подтверждённое показаниями эксперта К2. и лечащего врача И1., как доказательство в подтверждение совершённого на него И. и М. нападения. Также суд отказался принять представленную стороной защиты характеристику с места жительства, составленную и подписанную соседями. Отмечает, что представленная им справка из *** муниципалитета опровергает место происшествия, указанное И., М. и Ш. В приговоре суд изменил адрес места происшествия, но и в этом оказался не прав, поскольку настоящий адрес места происшествия - это *** переулок д.***. Считает, что следствием и судом требование ст.73 УПК РФ не соблюдено. Кроме того, суд в приговоре не разрешилсудьбу его престарелой матери - инвалида 1 группы.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Волченков М.Е., полагая приговор незаконным, необоснованным, вынесенным с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законодательства просит его отменить и возвратить дело прокурору. Ссылаясь на положения п.1 ч.1 ст.73 и п.1 ст.307 УПК РФ, указывает, что не доказано событие преступления, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора суд не установилместо совершения преступления. Вывод суда о том, что при указании номера дома в фабуле обвинения имела место техническая ошибка, является предположением. Кроме того, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Между не имевшим прицельного направления неконтролируемым выстрелом, который произвёл Ершов М.В. из травматического бесствольного пистолета, и причинением тяжкого вреда здоровью И. отсутствует причинно-следственная связь, так как механизм образования раны у И. иной, нежели тот, который указан в обвинении. Исходя из анализа исследованных в судебном заседании доказательств можно сделать вывод о том, что И. получил травму в результате удара головой о крепления рельса к шпалам.

В дополнении к апелляционной жалобе защитник - адвокат Волченков М.Е. считает, что в действиях Ершова отсутствуют как объективная, так и субъективная сторона инкриминируемого преступления, при вынесении приговора не дана надлежащая оценка представленным доказательствам, нарушен принцип презумпции невиновности. Обращает внимание на различия в сведениях о размере раны в картах вызова скорой медицинской помощи и на указанный в заключении баллистической экспертизы диаметр инородного предмета, извлечённого из головы И. Указывает, что если предположить, что Ершов действительно произвёл выстрел в И. из травматического пистолета, то в его действиях усматривались бы признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.114 УК РФ, так как И имел умысел завладеть имуществом Ершова и причинил Ершову вред здоровью средней тяжести, либо, принимая во внимание то, что выстрел в И. был неконтролируемым и не имел прицельного направления, в действиях Ершова усматривались бы признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.118 УК РФ, так как у Ершова не было умысла на причинение вреда здоровью И. Однако версии Ершова в ходе предварительного и судебного следствия не проверялись, сомнения и противоречия не устранены. Кроме того, если предположить, что Ершов виновен в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ, то назначенное ему наказание является несправедливым и суровым. Суд должен был назначить наказание, не связанное с лишением свободы, поскольку у Ершова на иждивении находится престарелая мать - инвалид 1 группы, которая фактически осталась одна. При постановлении приговора суд в нарушение ст.313 УПК РФ не решилвопрос о помещении матери Ершова в социальное учреждение.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Васюта М.В. просит приговор отменить и вынести по уголовному делу оправдательный приговор, меру пресечения Ершову отменить и освободить его из-под стражи. Полагает, что приговор является незаконным, необоснованным, несправедливым и не отвечает требованиям уголовного и уголовно-процессуального законодательства, поскольку вина Ершова в инкриминируемом деянии не доказана и не подтверждается имеющимися материалами уголовного дела. Указывает, что судом не установлены фактические обстоятельства дела, события, которые в действительности происходили *** года, неверно указаны время и место произошедших событий. Суд незаконно изменил предъявленное обвинение в части места происшествия, мотивировав это технической ошибкой со стороны следователя, однако анализ материалов дела опровергает наличие здесь просто технической описки. Тем самым, суд ухудшил положение подсудимого. Также не установлен мотив действий Ершова. Никаких личных неприязненных отношений у Ершова к потерпевшему не было и не могло быть. Напротив, из материалов дела следует, что у И. имелись необоснованные претензии и неприязнь к Ершову, о чём свидетельствуют действия и поведение И., и это полностью подтверждает показания Ершова о нападении на него И. в целях незаконного хищения имущества.

Приговором суда установлено, что И. получил огнестрельное ранение головы, однако данный вывод ничем не подтверждён, пистолет "***" не является боевым огнестрельным оружием.

Поведение Ершова и его действия до произошедшего события и непосредственно после прозвучавшего выстрела однозначно свидетельствуют об отсутствии в его действиях какого-либо умысла на причинение какого-либо вреда И.

Показания Ершова последовательны, логичны, непротиворечивы и подтверждаются как показаниями свидетелей, так и объективными доказательствами, имеющимися в деле, в том числе заключением судебно-медицинской экспертизы, проведённой в отношении Ершова. Показания же свидетелей обвинения и потерпевшего противоречат друг другу, являются недостоверными и необъективными, однако судом именно они приняты во внимание и положены в основу приговора без мотивированного обоснования того, почему суд принял во внимание одни доказательства и отверг другие.

Показания свидетеля Г. необходимо исключить из числа доказательств, поскольку они являются недостоверными, вопреки выводу суда не согласуются с показаниями потерпевшего и свидетеля М. и не подтверждаются другими доказательствами.

Не установлены обстоятельства получения травмы потерпевшим, так как по первоначальным медицинским документам рана составляла размеры 1 на 1 см. Указанные документы при проведении судебно-медицинских экспертиз на исследование не представлялись, что повлияло на объективность выводов экспертов.

Не выдерживают критики выводы в части прицельного умышленного выстрела Ершовым в лоб потерпевшего с незначительного расстояния, поскольку на коже и одежде потерпевшего, а также одежде Ершова остаточных следов выстрела не обнаружено.

Судом по делу не исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия не выяснены, правильно не оценены и не устранены.

В апелляционном представлении прокурор Фрунзенского района г.Иваново Бакаев А.Е. просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства. Полагает, что вывод суда об отсутствии у Ершова прямого умысла на причинение смерти несовершеннолетнего И. не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела, а решение суда о переквалификации действий Ершова на ч.1 ст.111 УК РФ является неправильным применением уголовного закона. Указывает на то, что Ершов имеет навыки обращения с огнестрельным оружием, так как длительное время является владельцем травматического бесствольного пистолета, а также охотничьего гладкоствольного ружья. Из показаний несовершеннолетнего потерпевшего следует, что он потерял сознание, что подтверждает вывод стороны обвинения о том, что Ершов полагал, что довёл свой умысел на причинение смерти И. до конца. Обстоятельства совершения преступления позволяют прийти к выводу о том, что, производя выстрел из травматического пистолета в жизненно-важный орган несовершеннолетнему потерпевшему с незначительного расстояния (10-12 см), Ершов осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти потерпевшего и желал её наступления, однако смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам ввиду своевременного оказания И. квалифицированной медицинской помощи.

В возражениях государственный обвинитель Староселец Н.В. просит апелляционные жалобы защитников - адвокатов Васюты М.В., Волченкова М.Е. и осуждённого Ершова М.В. оставить без удовлетворения, полагая, что суд законно и обоснованно отнёсся критически к показаниям подсудимого и положил в основание приговора доказательства, полученные на предварительном следствии и тщательно исследованные в судебном заседании.

В ходе заседания суда апелляционной инстанции осуждённый Ершов М.В. и его защитники Волченков М.Е., Васюта М.В., Волченков Е.Ю. и Камышов Ю.Т. доводы апелляционных жалоб поддержали, в удовлетворении апелляционного представления возражали.

Защитник Васюта М.В. уточнил свою жалобу и в соответствии с позицией осуждённого просил уголовное дело вернуть прокурору в порядке ст.237 УПК РФ. Дополнительно пояснил о необходимости исключения из числа доказательств протокола личного досмотра Ершова, так как оружие при личном досмотре у него фактически не изымалось, все предметы были изъяты непосредственно в доме Ершова, в качестве понятых участвовал один из свидетелей обвинения. Обратил внимание на личность потерпевшего, который являлся несовершеннолетним, и ему по закону запрещено находиться на улице после 22 часов в отсутствие совершеннолетних лиц, к тому же он был в состоянии алкогольного опьянения. Высказал мнение, что свидетель С. оговаривает Ершова, говоря о том, что в день произошедшего употреблял вместе с Ершовым спиртное.

Прокуроры Лапшина М.С., Цветков И.Б. доводы апелляционного представления поддержали, в удовлетворении апелляционных жалоб просили отказать.

Также по ходатайству стороны защиты были допрошены свидетели П. и К.

Свидетель П. показал, что около *** часов вечера он шёл по ул.*** в сторону ул.*** г.***. Подходя к организации по ремонту башенных кранов, увидел Ершова М. с велосипедом, который шёл вдоль железнодорожного полотна от ул.*** в сторону своего дома. В это время из кустов к Ершову выскочили двое молодых людей. Парень, который повыше, начал Ершову что-то говорить, кричать, он услышал фразу, что "башку оторву". Расстояние от него (П.) до молодого человека было метров 30-40. Потом парень попытался ударить Ершова, два раза махнул рукой, но не попал. Ершов бросил велосипед. Молодой человек подскочил к Ершову, тот отшатнулся, и молодой человек ударил его ногой в пах. Ершов правой рукой отбил удар, и молодой человек полез к Ершову в сумку, которая была у него на плече. Ершов тоже полез в сумку, правой рукой выхватил, как он (П.) догадался, пистолет. Парень ударил Ершова по руке, приподнял ему руку, и он услышал один хлопок. Рука Ершова в этот момент была выше головы обоих. Молодой человек присел, схватился за голову и пропал у него из вида за кустами. Другой молодой человек закричал, позвал на помощь своих, и из кустов выскочило ещё несколько человек. Ершов схватил велосипед и ушёл в сторону своего дома. После того, как молодой человек упал, он дальше за ситуацией не наблюдал. Недели через две он увидел Ершова с гипсом на руке. Ершов сказал, что на него напали молодые люди, пытались отнять, он защищался, и ему сломали руку. На следствии он по-другому не говорил. Следователь записал его показания неправильно.

Свидетель К. показала, что Ершов проживает в соседнем доме. *** года, находясь в своём дворе, она услышала у Ершова за забором шум, крики. Выглянув, увидела мальчишек, человек 8. Она зашла за калитку, слышала, что бьют стёкла, и больше не выходила. Дня за три до этого она видела около дома Ершова трёх парней, которые что-то искали, ходили около грузовой машины, которая стоит на улице возле дома Ершова, слышала кличку "***" и разговор о том, что Ершова надо "потрясти". Она сказала им, чтобы они уходили и не лазили сюда. У дома они находились минут 5-7. Те же парни были *** или нет, сказать не может. *** часов в *** вечера Ершов пришёл, сказал, что был в отделе полиции, показал, что у него напухла правая рука. Она сказала Ершову, чтобы он шёл в травмпункт. Из больницы Ершов пришёл с гипсом, рассказал, что из кустов вышли парни, стали отбирать сумку, отнимали у него бутылку, он стал отмахиваться, вынул пистолет. Когда парень пнул ему ногой в пах, у него в руке был пистолет, и произошёл выстрел. До того, как Ершова забрали в полицию, рука у него была нормальная.

Выслушав участников процесса, допросив указанных свидетелей, проверив обжалуемое судебное решение и обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, судебная коллегия приходит к выводу, что предусмотренных ст.389.15 УПК РФ оснований, влекущих отмену либо изменение приговора, не имеется.

В соответствии с требованиями закона суд привёл в приговоре исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, как подтверждающие его выводы, так и противоречащие им, указав при этом, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты. Оценка доказательств произведена судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ. Выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела, противоречий в них не усматривается.

Вывод суда о виновности Ершова М.В. в умышленном причинении И. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, построен на совокупности собранных по делу допустимых, достоверных и относимых доказательств, которая обоснованно признана судом достаточной для разрешения уголовного дела.

Доводы Ершова М.В. о своей непричастности к причинению телесных повреждений, обнаруженных у И., о получении потерпевшим ранения в результате падения и удара головой в место крепления рельсов к шпалам являлись предметом проверки суда первой инстанции и были обоснованно отвергнуты.

Получение И. *** года ранения головы именно в результате воздействия пули патрона травматического действия вследствие умышленно произведённого Ершовым М.В. выстрела из травматического бесствольного пистолета *** "***" полностью подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами. Механизм образования травмы у потерпевшего, вопреки утверждениям стороны защиты, установлен судом в приговоре правильно.

Так, из показаний потерпевшего И., данных в ходе предварительного следствия и подтверждённых им в судебном заседании, следует, что *** года около д.*** по ул.*** г.*** он с М. встретили Ершова М. Он спросил Ершова, зачем тот спаивает С. (отчима И.). Ершов стал ему говорить, что такого не было, при этом был настроен агрессивно. В ходе конфликта он увидел, что Ершов держит в правой вытянутой руке пистолет, ствол которого направлен ему (И.) в голову, на расстоянии около 12 см ото лба. Сразу же произошёл выстрел, после чего он упал и потерял сознание, что было дальше, не помнит. В момент выстрела он просто стоял, руки были опущены. В судебном заседании потерпевший уточнил, что расстояние между ним и Ершовым перед тем, как Ершов в него выстрелил, было примерно 20 см.

В ходе проверки на месте И. свои показания об обстоятельствах произошедшего подтвердил. Указанное потерпевшим расстояние между пистолетом и головой было измерено и составило 21 см.

Из показаний свидетеля М. усматривается, что, когда он шёл с И., в районе рельс на ул.*** г.*** им встретился Ершов. И. спросил, зачем Ершов спаивает его отчима. В ходе конфликта Ершов достал из-за спины из сумки травматический пистолет "***" и практически "в упор" выстрелил в голову И.

Согласно показаниям свидетеля Г., данным в ходе предварительного следствия и подтверждённым в судебном заседании, *** года около *** часа он шёл по тропе вдоль железнодорожных путей на ул.***, ***, и с расстояния около 6 метров увидел, как Ершов откуда-то из одежды достал какой-то предмет, поднял его на полусогнутой и вытянутой вперёд руке и приставил его к голове И. на расстоянии не более 10 см. Почти сразу после этого последовал громкий выстрел из этого предмета, и И. упал на землю.

Свидетель Ш. показал, что *** года ближе к вечеру он гулял в компании, прибежал М. и сказал, что "там выстрел и кровь на лице". Они с М. побежали на то место, где находился И. Тот сидел рядом с рельсами, был весь в крови и находился в шоковом состоянии. Он видел рану на лице И.

Из показаний представителя потерпевшего И2. следует, что *** года около *** часов сын пришёл домой, его лицо и одежда были залиты кровью. На лбу у сына она увидела рваную рану. В больнице ему сделали томограмму и обнаружили в голове инородный предмет. На следующий день сыну сделали операцию. Со слов сына ей известно, что в этот день он с М. встретили Ершова в районе ул.***. М. окликнул Ершова и сказал, зачем тот спаивает отчима. Ершов предложил сыну "разобраться". М. толкнул Ершова рукой и повернулся в сторону М., после чего сразу прозвучал выстрел, и М. упал на железнодорожные пути.

Из показаний свидетеля С., данных им на стадии предварительного следствия, а также в судебном заседании, усматривается, что *** года сына его сожительницы И. кто-то привёл домой. Дверь открывала И2., которая впустила сына в квартиру и закричала, увидев, что из раны на его голове идёт кровь. Впоследствии И. рассказал ему, что у железнодорожных путей увидел Ершова, стал предъявлять ему претензии по поводу того, что он спаивает его (С.). В ответ на это Ершов достал травматический пистолет и выстрелил в голову И., чего тот совсем не ожидал. Со слов И. выстрел был произведён с близкого расстояния, не более 40-50 см от его головы.

В ходе проведённого *** года осмотра места происшествия осмотрен участок местности, расположенный на расстоянии 30 метров от д.*** по пер. *** и на расстоянии 15 метров от д.*** по ул.*** г.***. Данный участок представляет собой железнодорожное полотно с металлическими рельсами и бетонными шпалами. На бетонных шпалах и камнях обнаружены следы красно-бурого цвета.

Согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз, у И. имелось проникающее слепое ранение головы в виде: раны в области лба с излитием крови в окружающие мягкие ткани; геморрагического ушиба правой лобной доли головного мозга; оскольчатых переломов стенок лобных синусов со смещением отломков; переломов глазничной части лобной кости справа с незначительными смещениями отломков; повреждения твёрдой мозговой оболочки; скопления воздуха в области черепа и в правой орбите; с последующим хирургическим удалением инородного тела из тканей головы; осложнившееся защемлением верхней прямой мышцы правого глаза. Данная травма имела давность в пределах 1-х суток на момент осмотра врачом *** года и относится к категории повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью, опасный для жизни. Учитывая характер компонентов травмы, наличие инородного тела (пули), ранение образовалось в результате как минимум одного воздействия предмета, приводимого в движение энергией, образованной в результате сгорания пороха.

Из заключения баллистической экспертизы следует, что инородное тело, изъятое из головы И., является пулей патрона травматического действия калибра 18х45 мм, предназначенного для стрельбы из оружия ограниченного поражения калибра 18х45 мм, в том числе и из представленного бесствольного пистолета *** "***".

Представленный на экспертизу пистолет был изъят у Ершова М.В. в ходе личного досмотра.

Также виновность осуждённого в совершении преступления, за которое он осуждён, подтверждается другими изложенными в приговоре доказательствами.

Вопреки утверждениям стороны защиты, показания допрошенных в судебном заседании лиц и иные представленные сторонами доказательства приведены судом в приговоре достаточно полно и подробно. Содержание изложенных в приговоре доказательств, в том числе показаний свидетелей М., Г., Ш., К. и Г2., соответствует протоколу судебного заседания. Все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, отражены.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего И., свидетелей М. и Г. суд обоснованно не нашёл, мотивировав свои выводы в приговоре. Причин для оговора Ершова М.В. со стороны данных лиц в судебном заседании не установлено. Показания потерпевшего и указанных свидетелей стабильны, последовательны, соотносятся между собой и с другими доказательствами по делу. Вопреки мнению осуждённого, каких-либо существенных противоречий в показаниях указанных лиц, ставящих под сомнение выводы суда о его виновности в совершении инкриминируемого преступления, не имеется. Потерпевшему И. проводилась судебно-психиатрическая экспертиза, согласно выводам которой он может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значения для дела, и может давать по ним показания. Реализация потерпевшей стороной в установленном законом порядке своего права на предъявление исковых требований о возмещении причинённого в результате действий Ершова морального вреда, не свидетельствует о наличии оснований для оговора из корыстной заинтересованности. Ссылки адвоката Васюты М.В. на нахождение несовершеннолетнего потерпевшего в алкогольном опьянении после 22 часов на улице без сопровождения взрослых на выводы суда, изложенные в приговоре, не влияют. Характеризуется потерпевший с удовлетворительной стороны, к уголовной ответственности не привлекался.

Сведения, содержащиеся в представленной Ершовым справке о времени отправления поездов со станции ***, как верно указал суд в приговоре, правдивость показаний потерпевшего об обстоятельствах совершённого в отношении него преступления под сомнение не ставят.

Несостоятельными являются и доводы апелляционных жалоб о лживости показаний свидетеля Г. Данный свидетель допрашивался как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании. Будучи предупреждён об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, рассказал об обстоятельствах случившегося между И. и Ершовым, свидетелем которых он являлся. То, что свидетели М., Ш., П. и осуждённый не видели Г. на месте происшествия, с учётом скоротечности событий не ставит под сомнение его показания о том, что, проходя вдоль железнодорожных путей, он стал очевидцем произошедшего. Оснований для исключения показаний свидетеля Г. из числа доказательств не усматривается.

Кроме того, суд обоснованно признал допустимым и достоверным доказательством показания свидетеля П., данные им на стадии предварительного расследования. Допрос указанного свидетеля проведён следователем в соответствиями с положениями ст.ст. 164, 189 УПК РФ, составленный по его результатам протокол отвечает требованиям ст.ст. 166, 190 УПК РФ. Из содержания протокола допроса следует, что он прочитан свидетелем лично, замечаний к протоколу не имеется. Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи П. удостоверил своей подписью в конце протокола. Также им подписана каждая страница протокола. Сведений о применении в ходе допроса аудиозаписи, заявлений об этом от допрашиваемого лица протокол не содержит. При таких обстоятельствах суд верно отказал в исследовании представленной стороной защиты фонограммы, происхождение которой не известно. Данные о получении её процессуальным путём отсутствуют.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Г1. показал, что он в качестве следователя производил допрос свидетеля П. Показания П. в протоколе записаны с его слов. Содержание протокола П. читал. Об использовании диктофона свидетель не сообщал, иначе это было бы отражено в протоколе.

При таких обстоятельствах произведённую судом в приговоре оценку показаний свидетеля П. судебная коллегия находит правильной.

Все заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе о проведении совместной судебно-медицинской и баллистической экспертизы; дополнительной судебно-медицинской экспертизы; об исключении из числа доказательств инородного тела, изъятого из головы И., заключения баллистической экспертизы; об обозрении в судебном заседании представленной Ершовым резиновой пули, якобы найденной им на месте происшествия, были рассмотрены судом надлежащим образом с принятием соответствующих мотивированных решений, вынесенных по итогам предварительного слушания (т.4 л.д.136-139) и в ходе судебного заседания (т.5 л.д.202, 216-217). С мотивами принятых решений судебная коллегия согласна.

По делу проведены ряд судебно-медицинских экспертиз в отношении потерпевшего И., а также баллистическая экспертиза по пистолету "***", изъятому у Ершова, и инородному телу, изъятому из головы И. С постановлениями о назначении указанных экспертиз и заключениями экспертов Ершов и его защитник были ознакомлены, при этом ходатайств о постановке дополнительных вопросов экспертам не заявляли.

Оснований для назначения комплексной судебно-медицинской и баллистической экспертизы по вопросам, заявленным Ершовым в судебном заседании, не усматривается.

Вопросы о том, с какого расстояния и под каким углом был произведён выстрел в голову, причинивший слепое ранение головы И., и каково было взаиморасположение лица, совершившего выстрел, и И. в момент выстрела, ставились на разрешение эксперта. Однако, поскольку в представленных медицинских документах не описано направление раневого канала и нет указания на отложение дополнительных факторов выстрела, табличных данных по различным дистанциям выстрела из травматического пистолета "***" не имеется, определить под каким углом был произведён выстрел в голову и достоверно установить дистанцию выстрела не представилось возможным (заключение эксперта N 2794).

С учётом изложенного нарисованные Ершовым схемы расположения его и И. не могут служить основанием для назначения экспертизы. К тому же, сначала Ершов представил суду одну схему, затем просил её исключить и приобщить к материалам дела другую схему, что свидетельствует о его неискренности при изложении обстоятельств произошедшего и стремлении представить ситуацию в благоприятном для себя свете.

Также отсутствуют предусмотренные ч.1 ст.207 УПК РФ основания для назначения дополнительной судебно-медицинской экспертизы. Полученные в ходе расследования уголовного дела заключения экспертов являются полными и ясными. Доводы о том, что на судебно-медицинскую экспертизу не предоставлялись карты вызова скорой медицинской помощи от *** года, где размер раны указан 1 см, и от *** года, где размер раны описан 3х1,5х0,5 см, не могут быть приняты во внимание, поскольку не влияют на обоснованность выводов эксперта. Представленные на экспертное исследование медицинские документы являлись достаточными, о предоставлении дополнительных материалов эксперты не ходатайствовали. Согласно картам вызова скорой медицинской помощи, как ***, так и *** года потерпевшему был поставлен диагноз - огнестрельная рана лба, отмечено, что рана имеет неровные края. *** года в ходе операции в ране обнаружено инородное тело (пуля), фиксированное костными отломками. Давность получения И. проникающего слепого ранения головы соответствует установленным судом обстоятельствам произошедшего. Утверждения стороны защиты о помещении инородного предмета в рану после её обработки бригадой скорой помощи *** года являются явно надуманными и полностью опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами.

Неадекватность поведения потерпевшего, который в ночь с *** на *** года покинул больницу, отказавшись от госпитализации, и путанность его пояснений об обстоятельствах произошедшего медицинским сотрудникам, на что ссылается осуждённый, обусловлены тяжестью состояния И. после получения им травмы головы. При этом в ночь с *** на *** года потерпевший находился по месту жительства, что подтверждается показаниями его матери - И2., а утром *** года вновь был доставлен в больницу и госпитализирован.

Оснований для исключения из числа доказательств инородного предмета (пули), извлечённого в ходе операции из головы И., суд верно не нашёл. Данный предмет был в установленном законом порядке изъят из ординаторской детского хирургического отделения, осмотрен и приобщён к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. Факт его предоставления на баллистическую экспертизу подтвердили свидетель Г1. и эксперт П1. Заключение эксперта N 1/1266 также содержит сведения о предоставлении на экспертизу инородного тела, извлечённого из головы И.

Показания свидетеля М. о том, что у его дяди был такой пистолет "***" на выводы суда, изложенные в приговоре, никак не влияют.

Кроме того, суд обоснованно отказал в приобщении представленной Ершовым резиновой пули, как не имеющей отношения к рассматриваемому делу.

Вывод суда о том, что И. получил огнестрельное ранение головы, вопреки доводу апелляционной жалобы адвоката Васюты М.В., является правильным. Действительно, пистолет "***", из которого Ершов произвел выстрел в голову И., не является боевым огнестрельным оружием. Однако в соответствии со ст.1 Федерального закона "Об оружии" N 150-ФЗ от 13.12.1996 г. (с последующими изменениями) он относится к огнестрельному оружию ограниченного поражения, и телесное повреждение потерпевшим получено в результате воздействия пули патрона травматического действия, получающей направленное движение за счёт энергии порохового заряда.

Отсутствие в материалах дела данных о наличии дополнительных факторов выстрела на коже и одежде И., а также одежде Ершова, вывод суда о виновности Ершова в совершении преступления, за которое он осуждён, под сомнение не ставит и основанием к отмене обжалуемого приговора не является. Осуждённым не оспаривается, что в момент выстрела расстояние до потерпевшего было менее 1 метра, о чём свидетельствуют его показания о взаимодействии руками с потерпевшим, а также составленные им схемы произошедшего.

Доводы защитника Васюты М.В. о недопустимости в качестве доказательства протокола личного досмотра Ершова М.В. получили надлежащую оценку в приговоре. Выводы суда об отсутствии оснований для признания данного протокола недопустимым доказательством являются мотивированными, и судебная коллегия с ними согласна.

Несостоятельными являются и доводы стороны защиты о нарушении положений п.1 ч.1 ст.73 и п.1 ст.307 УПК РФ. Уточняя номер дома по ул.***, где было совершено преступление - ***, а не ***, как было указано в обвинении, суд при шёл к верному выводу о наличии в данном случае ошибки технического характера. Об этом пояснили допрошенные в судебном заседании в качестве свидетелей следователи С1. и Г1. При этом право Ершова на защиту нарушено не было. Указанные обстоятельства являлись предметом тщательной проверки в судебном заседании. Материалы дела содержали доказательства, подтверждающие, что преступление в отношении И. было совершено в районе д.*** по ул.*** г.***, в частности протоколы осмотра места происшествия и проверки показания потерпевшего И. на месте. Данные доказательства исследовались в судебном заседании, и Ершов не был лишён возможности их оспаривать.

Кроме того, из протокола осмотра места происшествия видно, что телесные повреждения И. были получены на участке местности, расположенном между домом N *** по ул.*** и домом N *** по пер.***. Фактически осуждённый говорит о том же месте совершения преступления, которое установлено судом в приговоре, но при этом делает привязку к другому объекту.

Необоснованными являются и доводы апелляционных жалоб о неверном указании в приговоре времени произошедших событий. Установленное судом время совершения преступления - около *** часов не противоречит исследованным доказательствам, в том числе показаниям самого Ершова о том, что эти события имели место в период с *** часов *** минут до *** часов *** минут.

Доводы апелляционных жалоб о несогласии с постановленным по делу приговором фактически сводятся к попытке переоценить те же доказательства в пользу осуждённого. При этом оснований считать произведённую судом первой инстанции оценку доказательств ошибочной судебная коллегия не усматривает.

Предусмотренных ст.237 УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имеется. Не приведено таковых и в апелляционных жалобах.

Оценивая доводы апелляционного представления, судебная коллегия также не находит оснований для их удовлетворения.

Судом установлено, что умышленными действиями Ершова потерпевшему И. был причинён тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека.

По смыслу закона квалификация действий, как покушение на убийство, то есть по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ, возможна лишь при установлении прямого умысла, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал её наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам.

Проанализировав представленные доказательства, суд обоснованно пришёл к выводу об отсутствии данных о том, что Ершов имел умысел на убийство И., верно отметив, что только характер и локализация причинённого телесного повреждения в данном случае не могут сами по себе свидетельствовать о намерении убить потерпевшего.

Ссылки прокурора на то, что Ершов имеет навыки обращения с огнестрельным оружием, так как длительное время является владельцем травматического бесствольного пистолета, а также охотничьего гладкоствольного ружья, правильности указанного вывода суда не опровергают.

На протяжении как предварительного, так и судебного следствия Ершов отрицал наличие у него умысла на причинение смерти И.

В соответствии с выводами баллистической экспертизы, представленный на исследование пистолет является бесствольным пистолетом *** "***", относится к оружию ограниченного поражения и пригоден для стрельбы патронами травматического действия.

В силу положений Федерального закона "Об оружии" N 150-ФЗ от 13.12.1996 г. (с последующими изменениями) огнестрельное оружие ограниченного поражения и патрон травматического действия не предназначены для причинения смерти человеку. Данный вид оружия предназначен для целей самообороны.

Согласно паспорту к пистолету ***, входящему в комплекс "***", риск нанесения нападающему тяжких телесных повреждений сведён к минимуму.

Действительно, осуждённый владел указанным пистолетом на законных основаниях, имел лицензию на приобретение, хранение и ношение оружия самообороны, следовательно, проходил необходимое обучение и был знаком с правилами обращения с указанным оружием, в соответствии с которыми запрещается стрельба в лицо и шею, а также стрельба в человека с расстояния менее 1 метра.

Однако, вопреки мнению прокурора, умышленное произведение Ершовым в нарушение установленных мер безопасности выстрела из травматического пистолета в лобную область головы И. подтверждает правильность вывода суда о том, что умыслом осуждённого охватывалось причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, но не свидетельствует о наличии у Ершова прямого умысла на лишение И. жизни.

Утверждение прокурора о том, что осуждённый произвёл выстрел с расстояния 10-12 см, несостоятельно. Органами предварительного следствия производство выстрела с такого расстояния в вину Ершову не вменялось.

Не могут быть приняты во внимание и ссылки прокурора на несовершеннолетний возраст потерпевшего. Каким образом данное обстоятельство влияет на законность и обоснованность приговора в апелляционном представлении не указано. Кроме того, в судебном заседании не нашло своего подтверждения то обстоятельство, что возраст И. был для Ершова очевиден и известен. До *** года Ершов с И. знаком не был. И. осуждённому свой возраст не сообщал. Из показаний свидетеля С. следует, что он Ершову о возрасте И. не говорил, а тот не спрашивал. Законный представитель потерпевшего И2. пояснила, что её сын по телосложению высокий, крупный.

Из показаний потерпевшего И. и свидетеля М. также каких-либо очевидных доказательств вины Ершова в покушении на убийство не усматривается. Намерений лишения жизни потерпевшего осуждённый не высказывал. Доказательств, свидетельствующих о том, что убийство не было доведено до конца по не зависящим от воли Ершова обстоятельствам, в судебном заседании не установлено.

Показания потерпевшего о потере сознания, вопреки мнению автора апелляционного представления, не подтверждают вывод стороны обвинения о том, что Ершов полагал, что довёл свой умысел на причинение смерти И. до конца. Показания Ершова, согласно которым он видел, что после выстрела потерпевший был жив, другими доказательства по делу не опровергнуты. Свидетель М. сразу после выстрела убежал. Свидетель Ш. пояснил, что, когда он пришёл на место происшествия, И. сидел рядом с рельсами и находился в шоковом состоянии. То, что потерпевший вследствие болевого шока не помнит события, происходившие после того, как Ершов выстрелил ему в голову, и он упал на землю, не даёт оснований считать, что И. перестал подавать видимые признаки жизни. Таким образом, осознавая, что потерпевший после произведённого в него выстрела жив, Ершов каких-либо действий, направленных на лишение его жизни, не предпринимал, хотя имел для этого реальную возможность.

С учётом изложенного, ссылки прокурора на "своевременное оказание медицинской помощи" не свидетельствуют о том, что осуждённый не смог реализовать умысел на убийство потерпевшего по не зависящим от его воли обстоятельствам. К тому же, непосредственно после произошедшего потерпевший от оказания ему медицинской помощи отказался, операция ему была проведена только на следующий день.

Принимая во внимание, что от умышленных действий Ершова М.В. был причинён тяжкий вред здоровью потерпевшего, суд обоснованно пришёл к выводу о том, что при отсутствии прямого умысла на убийство, действия осуждённого подлежат квалификации по ч.1 ст.111 УК РФ.

Оснований для оправдания осуждённого, а также для иной юридической оценки его действий не имеется.

Доводы Ершова о том, что выстрел из пистолета был неконтролируемым, неприцельным и произошёл в результате нанесённого И. удара по его руке по причине отсутствия у пистолета предохранителя, не нашли своего подтверждения в судебном заседании. Указанная версия Ершова полностью опровергается совокупностью собранных по делу доказательств, в том числе приведёнными в приговоре показаниями потерпевшего И., свидетелей М. и Г., из которых видно, что в момент выстрела И. никаких действий по отношению к Ершову не совершал, выстрел был произведён Ершовым прицельно. Кроме того, в судебном заседании допрашивался эксперт П1., проводивший баллистическую экспертизу изъятого у Ершова пистолета "***", согласно показаниям которого, чтобы произвести выстрел из такого пистолета нужно приложить усилия при нажатии на спусковой крючок порядка 3,5-4,5 килограмм.

Также судом тщательно проверялись доводы осуждённого о совершении И. и М. нападения на него в целях хищения его имущества с нанесением И. удара ногой ему по руке, в результате которого он получил телесное повреждение.

Утверждение осуждённого о том, что суд проигнорировал заключение эксперта по его травме руки, противоречит содержанию обжалуемого приговора, где указанное заключение эксперта подробно приведено судом и ему дана надлежащая оценка в совокупности с другими исследованными доказательствами.

Действительно, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у Ершова М.В. был выявлен закрытый перелом 5 пястной кости правой кисти со смещением косных отломков, образование которого не исключается при указанных им обстоятельствах *** года. Однако, принимая во внимание, выводы эксперта о том, что данный перелом был причинён Ершову М.В. в некоторый период времени до его осмотра в травматологическом пункте в *** часов *** минут *** года, который может исчисляться от нескольких часов до 3 недель, исходя из совокупности имеющихся по делу доказательств, опровергающих показания Ершова о причинении ему данного телесного повреждения в результате удара потерпевшего И., суд верно не расценил данное заключение судебно-медицинского эксперта как доказательство версии осуждённого. Противоправных действий со стороны И. по отношению к Ершову судом не установлено.

Мотивом совершения Ершовым преступления послужили внезапно возникшие в ходе ссоры с И. личные неприязненные отношения в связи с высказанными последним претензиями по поводу того, что Ершов спаивает отчима И.

Меры к вызову эксперта К1. и свидетеля И1. судом принимались, указанные лица в судебное заседание не явились, против рассмотрения дела в их отсутствие стороны не возражали.

По факту причинения неустановленными лицами Ершову М.В. в период времени с *** по *** года средней тяжести вреда здоровью возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п."г,д" ч.2 ст.112 УК РФ, производство по которому приостановлено на основании п.1 ч.1 ст.208 УК РФ.

Также проводилась процессуальная проверка в порядке ст.ст.144, 145 УПК РФ, и в отношении И. в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, п."г" ч.2 ст.161 УК РФ, отказано на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ ввиду отсутствия состава преступления.

Таким образом, оснований считать, что Ершов действовал в состоянии необходимой обороны либо при превышении её пределов, не имеется. Общественно опасного посягательства со стороны потерпевшего судом не установлено. Никакой реальной угрозы для осуждённого потерпевший во время произведённого в него Ершовым выстрела из травматического пистолета не представлял.

Показания свидетелей К. и Г2. о том, что за два - три дня до *** года возле дома Ершова безобразничали трое парней, которые собирались "потрясти" Ершова, при этом они слышали кличку "***", не являются доказательством того, что *** года И. в отношении Ершова были совершены противоправные действия. Непосредственными очевидцами событий, произошедших между И. и Ершовым, данные лица не являлись.

При таких обстоятельствах оснований для переквалификации действий осуждённого на ч.1 ст.114 УК РФ либо ч.1 ст.118 УК РФ судебная коллегия не находит.

Доводы апелляционных жалоб о необъективности суда, о нарушении судом принципов презумпции невиновности, состязательности сторон и положений ст.47 УПК РФ не соответствуют материалам дела. Из протокола судебного заседания видно, что председательствующим судьёй создавались все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, принимались все предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон.

Ссылки осуждённого на не полноту и не правильность содержания протокола судебного заседания не могут быть приняты во внимание. С данным протоколом он был ознакомлен. Замечаний на протокол судебного заседания никем из участников процесса не подавалось.

При назначении наказания Ершову М.В. суд с учётом требований ст.ст. 6, 60 УК РФ, исходил из характера и степени общественной опасности содеянного, данных, характеризующих личность виновного, наличия смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

Совершённое Ершовым М.В. преступление относится к категории тяжких.

Приведённые в приговоре данные о его личности соответствуют материалам дела.

В удовлетворении ходатайства Ершова М.В. о приобщении представленной им характеристики с места жительства суд обоснованно отказал, поскольку она надлежащим образом не заверена. При этом суд при назначении наказания принял во внимание характеристику, составленную участковым уполномоченным полиции, согласно которой Ершов по месту жительства характеризуется положительно.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осуждённому, судом признаны наличие у него на иждивении матери - инвалида первой группы по общему заболеванию и его возраст.

Обстоятельств, не признанных судом смягчающими в нарушение требований закона, судебная коллегия не усматривает.

Обстоятельствами, отягчающими наказание Ершову, суд мотивированно признал совершение преступления с использованием оружия и совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Довод осуждённого о том, что пистолет он имел на законных основаниях, на выводы суда не влияет. Преступление Ершовым совершено с использованием оружия ограниченного поражения - бесствольного пистолета *** "***", что в соответствии с п."к" ч.1 ст.63 УК РФ является отягчающим наказание обстоятельством.

Факт нахождения Ершова в момент совершения инкриминированного деяния в состоянии алкогольного опьянения безусловно подтверждается показаниями свидетеля С., вместе с которым Ершов непосредственно перед преступлением употреблял спиртное, а также показаниями сотрудников полиции - свидетелей Д., П2., К2., О. Причин для оговора С. осуждённого не имеется. Его показания о совместном употреблении спиртного и о нахождении Ершова в состоянии алкогольного опьянения стабильны, последовательны, как на стадии предварительного следствия, так и в ходе судебного заседания, и согласуются с показаниями других допрошенных по делу свидетелей.

Довод стороны защиты о том, что медицинское освидетельствование Ершова на алкогольное опьянение не проводилось, правильности выводов суда не опровергает.

Нахождение Ершова в состоянии опьянения снизило его контроль за своим поведением, следствием чего явилось совершение им преступления в отношении И. Данное обстоятельство на основании ч.1.1 ст.63 УК РФ обоснованно признано отягчающим наказание.

Таким образом, принимая во внимание характер и степень тяжести совершённого преступления, данные о личности осуждённого, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, суд в соответствии с целями наказания, предусмотренными ч.2 ст.43 УК РФ, пришёл к правильному выводу о необходимости назначения осуждённому наказания в виде реального лишения свободы, мотивированно не усмотрев при этом оснований для применения ст.73 УК РФ.

Кроме того, судом обсуждался вопрос о возможности изменения категории тяжести совершённого Ершовым преступления в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ. Оснований для этого суд обоснованно не нашёл.

Также судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции, не нашедшего оснований для применения положений ст.64 УК РФ, поскольку исключительных и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершённого преступления, не установлено.

Назначенное Ершову М.В. наказание является справедливым, соразмерным содеянному и личности виновного. Оснований для признания его чрезмерно суровым и для снижения не имеется.

Вид исправительного учреждения определён судом верно на основании п."б" ч.1 ст.58 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судом в соответствии со ст.313 УПК РФ 07 сентября 2015 года вынесено постановление, которым начальник территориального управления социальной защиты населения по г.*** обязан принять меры социальной защиты в отношении Е. (матери осуждённого).

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Фрунзенского районного суда города Иваново от 07 сентября 2015 года в отношении Ершова М.В. оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого Ершова М.В., защитников - адвокатов Волченкова М.Е., Васюты М.В. и апелляционное представление прокурора Фрунзенского района города Иваново Бакаева А.Е. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: