Апелляционное определение СК по гражданским делам Владимирского областного суда от 02 февраля 2016 г. по делу N 33-362/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Владимирского областного суда в составе:

председательствующего Фирсовой И.В.,

судей Бибеевой С.Е., Бондаренко Е.И.,

при секретаре Савельевой Т.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Владимире 02 февраля 2016 года дело по апелляционной жалобе Гончерова М.В. на решение Судогодского районного суда Владимирской области от 08 октября 2015 года, которым Гончерову М.В. отказано в иске к Гончерову К.В. о признании недействительным договора дарения,

Заслушав доклад судьи Фирсовой И.В., объяснения представителя истца Гончерова М.В. - Зубковой А.С., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, возражения представителя Гончерова К.М. - адвоката Земскова Д.А., полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

****. между Гончеровым М.В. и Гончеровой Л.Р., действующей в интересах несовершеннолетнего сына Гончерова К.М., заключен договор дарения, по условиям которого Гончеров М.В. подарил сыну Гончерову К.М. **** доли земельного участка и **** доли жилого дома, расположенных по адресу: ****

Гончеров М.В. обратился в суд с иском к Гончерову К.М. о признании недействительным данного договора дарения. В обоснование иска указал, что на момент заключения договора он не понимал значения своих действий, поскольку находился в глубокой депрессии, подписывал документы под моральным давлением Гончеровой Л.Р. Данное состояние у него возникло вследствие банкротства его предприятия и значительных долгов. В указанный период он постоянно находился в состоянии страха за свою семью, неоднократно пытался покончить жизнь самоубийством. В период с января по февраль 2014г. наблюдался у врача психиатра, принимал лекарственные средства.

В судебное заседание Гончеров М.В., извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, не явился. Его представитель Зубкова А.С. исковые требования поддержала.

Законный представитель несовершеннолетнего ответчика Гончерова К.М. - Гончерова Л.Р., ее представитель Земсков Д.А. исковые требования не признали, указав, что истец сам предложил подарить свои доли на дом и земельный участок сыну, поскольку на тот момент времени у него появились значительные долги и он опасался обращения взыскания на свое имущество. На момент заключения договора дарения истец отдавал отчет своим действиям, признаков невменяемости не обнаруживал.

Представитель привлеченного в качестве третьего лица Управления Росреестра по Владимирской области в судебное заседание не явился.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе Гончеров М.В. просит решение суда отменить в связи с неправильным определением судом обстоятельств, имеющих значение для дела. Полагает, что судом необоснованно отклонены в качестве допустимых доказательств показания свидетелей и заключение стационарной судебной психиатрической экспертизы, из которых следует, что в момент заключения оспариваемого договора он не мог понимать значение своих действий и руководить ими. В обоснование выводов о том, что заключение стационарной судебной психиатрической экспертизы является недопустимым доказательством, судом положено заключение комиссии специалистов ****". Считает, что суд не вправе был принимать указанное заключение в качестве доказательства.

Проверив материалы дела, выслушав представителя истца Гончерова М.В. - Зубкову А.С., представителя Гончерова К.М. - адвоката Земскова Д.А., обсудив доводы апелляционной жалобы в отсутствие иных участников процесса, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с п.3 ст.177 ГК РФ если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.

В силу п.1 ст.171 ГК РФ каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.

Как установилсуд первой инстанции и следует из материалов дела ****. между Гончеровым М.В. и Гончеровой Л.Р., действующей в интересах несовершеннолетнего сына Гончерова К.М., заключен договор дарения, по условиям которого Гончеров М.В. подарил сыну Гончерову К.М. **** доли земельного участка и **** доли жилого дома, расположенных по адресу: ****

Отказывая в удовлетворении исковых требований Гончерова М.В. о признании договора дарения недействительным по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 177 ГК РФ, суд пришел к выводу о недоказанности того обстоятельства, что при совершении сделки Гончеров М.В. не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами суда по следующим основаниям.

Допрошенная в качестве свидетеля Е. Г.М. (мать истца) показала, что осенью ****. к ней приехала Гончерова Л.Р. (жена Гончерова М.В.) и пояснила, что Гончеров не спит, кричит. Он был бледный, неадекватно отвечал, сам не мог ездить на автомобиле. Ему казалось, что за ним погоня, он не ел, иногда забывал одеть один носок, его водили за руку, он кусал ногти до крови. На работу и с работы его возили. На работе он работать не мог, его сажали в комнату отдыха, как-то она зашла и увидела, что он в тот момент хотел совершить суицид, хотя сам этого не понимал. Решили обратиться к врачу, возила его туда ее дочь. Ему стало немного лучше уже весной, ближе к лету (л.д.107-108 т.1).

Допрошенная в судебном заседании свидетель С. А.А. (родная сестра истца), пояснила, что в период с сентября 2013 года по апрель 2014 года ездила к Гончерову М.В. на работу, помогала, постоянно была на производстве. У него был свой бизнес, мебельная фабрика. Он впадал в депрессии, не мог решать организационные вопросы на работе. Вел себя неадекватно, отказывался от еды, не спал. На работе сидел, смотрел в одну точку, как бы отсутствовал. У него было постоянное чувство страха, были попытки суицида. Возили его на работу, так как боялись оставлять дома. После разговора с его женой обратились к врачу психиатру Владимирской психиатрической больницы, а затем в клинику семейной медицины. Врач прописал медикаменты, после приема которых ему стало лучше (л.д.64-65 т.1).

Свидетель М. И.В. (друг Гончерова М.В.) пояснил, что в январе-феврале 2014 года виделся с Гончеровым М.В. примерно один-два раза в месяц. В указанный период "он был мутным, молчаливым", терял ход разговора. Его напарник Слава был как поводырь (л.д.65-67 т.1).

Допрошенный в судебном заседании свидетель А. В.В. (друг Гончерова М.В. с детства) пояснил, что в конце февраля 2013 года у Гончерова М.В. были значительные долги, ему стало плохо на этом фоне, состояние было близко к сумасшествию, были галлюцинации. На работу Гончерова М.В. привозила сестра, но фабрикой фактически управлял он ( А. В.В.) Гончеров М.В. высказывал мысли о суициде, боялся, что не справится с долгами. На вопросы отвечал невпопад (л.д.6768 т.1).

Врач-психиатр П. Е.В., допрошенный в судебном заседании в качестве специалиста, пояснил, что в начале января 2014 года в частном порядке оказывал медицинскую помощь Гончерову М.В., который высказывал суицидальные мысли, перестал спать и питаться, проявлял безучастность. Гончаров М.В. был подавлен, человек, медленно говорил, долго думал, с ним было тяжело разговаривать. Такое состояние у него держалось долгое время. Антидепрессанты принимал 2 месяца каждый день по 1 таблетке 3 раза в день. Улучшения наступили к апрелю 2014 года (л.д.139-140 т.1).

Свидетель Ш. Р.Т. (отец Гончеровой Л.Р.) пояснил, что в январе- апреле 2014 года Гончеров М.В. находился в нормальном состоянии, испытывал депрессию в связи с проблемами в бизнесе, в разговоре вел себя адекватно. В начале января 2014 года Гончеров М.В. высказал намерение подарить часть своего имущества сыну, опасаясь, что это имущество позже смогут отобрать за долги. Всплески эмоций у Гончерова М.В. имели место во время употребления наркосодержащих веществ (л.д.140-141 т.1).

Допрошенный в судебном заседании свидетель Т. В.И. пояснил, что является другом Ш. Р.Т., бывал в гостях у Гончерова М.В. в январе- феврале 2014 года, признаков психического заболевания Гончеров М.В. не проявлял, не заговаривался, был немного замкнут, но странностей в его поведении не было (л.д.141-142 т.1).

Свидетель С. Е.Н. пояснила, что 4-5 раз была в доме Гончеровых в январе-феврале 2014 года. Гончеров М.В. вел себя как обычно, адекватно отвечал на вопросы и поддерживал разговор. Со слов Гончеровой Л.Р. знает, что Гончеров М.В. высказывал намерение подарить часть имущества сыну, чтобы его не отобрали за долги. Знает о том, что супруга находила у него наркосодержащие вещества (л.д.142-143).

В соответствии со ст. 79 ч. 1 ГПК РФ суд назначает экспертизу по делу при возникновении при его рассмотрении вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники и т.д.

Для выяснения вопроса о том, мог ли Гончеров М.В. в момент заключения с договора дарения понимать значение своих действий или руководить ими, требовались специальные знания в области медицины.Назначенная по делу амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза не решилаэкспертных вопросов и рекомендовала проведение стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Определением суда от 29.07.2015г. по делу назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза (л.д.145-16 т.1).

Из заключения комиссии экспертов ГКУЗ Владимирской области " ****" от ****. следует, что Гончеров М.В. перенес психическое расстройство в форме тяжелого депрессивного эпизода, о чем свидетельствуют данные анамнеза о присущих ему с юношеского возраста психастенических личностных особенностях таких, как замкнутость, упрямство, перекладывание на других большей части важных решений в жизни, импульсивность, склонность к перепадам настроения, склонность к внешнеобвинительным тенденциям, легковесность суждений, на описанном преморбидном фоне, ориентировочно с декабря 2013 года, под воздействием психотравмирующих ситуаций (смерть близкого знакомого, внутрисемейные конфликты, трудности в работе, долги), отмечались снижение настроения, сопровождающиеся утратой интересов и удовольствий, снижение способности концентрации внимания, снижением самооценки и уверенности в себе, идеи вины и самоуничижения, мрачное пессимистическое видение будущего, суицидальные идеи, нарушение сна, снижение аппетита, сопровождающееся выраженной заторможенностью, аффективной суженностыо сознания, данное расстройство длилось в течение 2-3 месяцев до марта-апреля 2014 года, с последующими субдепрессивным выходом до лета 2014 года. Указанный диагноз подтверждается так же данными психического обследования стационарного комплексного исследования выявившего у подэкспертного признаки наличия вышеописанных особенностей, а так же показания большей части свидетелей, в том числе специалиста (врача-психиатра). Указанное психическое расстройство достигало такой степени выраженности и нарушения психики Гончерова М.В., что не позволяло ему в момент заключения договора дарения 05.02.2014 года понимать значение своих действий и руководить ими (л.д.168-173).

Разрешая спор, суд первой инстанции критически отнесся к показаниям свидетелей С. А.А., Е. Г.М., М. И.В., А. В.В., врача-психиатра Павлова Е.В., мотивировав свои выводы тем, что данные свидетели в силу родства и дружеских отношений заинтересованы в благоприятном для Гончерова М.В. исходе настоящего дела, а показания врача-психиатра не подтверждены соответствующей медицинской документацией.

Также судом признано недопустимым доказательством вышеуказанное заключение комиссии экспертов ГКУЗ Владимирской области "Областная ****" от ****.

В соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Конституционный Суд РФ в постановлениях неоднократно указывал, что из взаимосвязанных положений статей 46 (часть 1), 52, 53 и 120 Конституции РФ вытекает предназначение судебного контроля как способа разрешения правовых споров на основе независимости и беспристрастности суда (Определения от 17 июля 2007 года N 566-О-О, от 18 декабря 2007 года N 888-О-О, от 15 июля 2008 года N 465-О-О и др.). При этом предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Не соглашаясь с заключением судебно-психиатрической экспертизы ГКУЗ Владимирской области " **** от **** суд указал, что в основу указанного заключения положены показания свидетелей С. А.А., А. В.В., Е. Г.М., специалиста врача-психиатра П. Е.В., которые были отвергнуты судом. При этом судом не приведено допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что указанные свидетели и врач-психиатр дали какие-либо ложные показания.

Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза проведена врачами-психиатрами высшей квалификационной категории, имеющими стаж работы 23, 36 и 27 лет соответственно. При составлении заключения комиссией экспертов были использованы методы клинико-психопатологического исследования (анализ, медицинское наблюдение, клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом сомато-неврологического состояния, лабораторных, инструментальных и экспериментально-психологических методов исследования. При этом эксперты использовали специальные познания в области психиатрии, изучили весь объем имеющихся в деле доказательств: историю заболевания, научно обосновали его развитие и течение, наличие тех или иных признаков, показания свидетелей, а также медицинскую документацию. В исследовательской части экспертного заключения эксперты приводят исследованные доказательства, описывают клиническую картину заболевания Гончерова М.В. в динамике.

У судебной коллегии нет оснований не доверять указанному экспертному заключению, поскольку эксперты, проводившие экспертизу, имеют соответствующее образование, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Также судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о недопустимости заключения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, обоснованными имеющимся в материалах дела заключением комиссии специалистов по судебно-психиатрической экспертизе N ****, выполненным АНО "Правозащитная организация "Справедливая медицина" (л.д.199-218 т.1).

Заключение комиссии специалистов по судебно-психиатрической экспертизе N **** не может быть принято во внимание, так как фактически представляет собой рецензию на заключение судебной экспертизы, составление которой ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" не предусмотрено.

Кроме того, рецензии на заключение судебной экспертизы не предусмотрены статьей 55 ГПК РФ в качества доказательства, а лица, изготовившие рецензию, не привлекались судом к участию в деле в качестве специалистов и не были в установленном порядке предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Ходатайств о проведении повторной экспертизы стороной ответчика не заявлялось.

Таким образом, суд сделал вывод о том, что Гончеров М.В. при заключении оспариваемого договора дарения понимал значение совершаемых им действий и мог ими руководить, без учета заключения судебной экспертизы, сделанной в установленной законом процедуре на основании специальных познаний в области психиатрии и исходя из совокупности всех имеющихся по делу фактических данных, включающих как свидетельские показания, так и медицинскую документацию об имеющемся у Гончерова М.В. заболевании, его особенностях, развитии и течении.

Поскольку ответчиками в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ не приведено допустимых доказательств, опровергающих выводы судебной экспертизы и с достоверностью свидетельствующих о нахождении Гончерова М.В. в момент заключения договора дарения в состоянии, в связи с которым он мог понимать значение своих действий и руководить ими, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для отказа в удовлетворении требований истца.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение суда подлежит отмене на основании п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ с вынесением нового решения по делу, поскольку изложенные в решении суда первой инстанции выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам данного дела.

Руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

О п р е д е л и л а :

Решение Судогодского районного суда Владимирской области от 08 октября 2015 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования Гончерова М.В. удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения **** доли земельного участка и **** доли жилого дома, расположенных по адресу: Владимирская область, ****, заключенный ****. между Гончеровым М.В. и Гончеровым К.М..

Применить последствия недействительности сделки, аннулировать в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о государственной регистрации перехода права и права собственности за Гончеровым К.М. на **** доли земельного участка и **** доли жилого дома, расположенные по адресу: ****, ****

Председательствующий И.В. Фирсова

Судьи Е.И.Бондаренко

С.Е. Бибеева