Апелляционное определение СК по гражданским делам Омского областного суда от 13 января 2016 г. по делу N 33-150/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

председательствующего Осадчей Е.А.,

судей Емельяновой Е.В., Ивановой В.П.

при секретаре Афонине А.Л.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Носковой Е.Г. Лобовой С.В. на решение Первомайского районного суда г. Омска от 28 октября 2015 года, которым постановлено:

"В удовлетворении исковых требований Носковой Е. Г. к Кривошеиной Р. Е., Кривошеину А. В. о признании завещания недействительным и признании права собственности на наследственное имущество отказать".

Заслушав доклад судьи Осадчей Е.А., судебная коллегия

У с т а н о в и л а:

Носкова Е.Г. обратилась в суд с иском к Кривошеиной Р.Е., Кривошеину А.В. о признании завещания недействительным и признании права собственности на наследственное имущество. В обоснование заявленных требований указала, что ответчик Кривошеина Р.Е. является ее сестрой. Их брат Самойлов Д.Е., умерший " ... ", " ... " составил завещание в пользу Кривошеиной Р.Е. и ее сына Кривошеина А.В. В состав наследства входит квартира, расположенная по адресу: " ... ". При жизни Самойлов Д.Е. страдал рядом заболеваний, в том числе, " ... " зависимостью. В " ... " он находился на лечении в " ... ", позже бригада скорой помощи неоднократно доставляла его в больницу с приступами " ... ". Завещание было составлено после новогодних праздников, в день годовщины смерти их младшего брата, в момент составления завещания Самойлов Д.Е. находился в состоянии " ... ". Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что в день составления завещания Самойлов Д.Е. не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. При составлении завещания были нарушены положения статьи 1119 Гражданского кодекса РФ, так как Самойлов Д.Е. действовал не по собственной воле, подписать завещание его вынудили неблагоприятные обстоятельства (отсутствие денежных средств и состояние здоровья), кроме того, завещание было составлено под давлением ответчиков.

В дополнениях к исковому заявлению истец в обоснование своих требований указала, что завещание должно быть признано недействительным на основании п.1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, поскольку в момент его подписания Самойлов Д.Е. не отдавал отчет своим действиям и не мог ими руководить.

На основании изложенного просила признать недействительным завещание от " ... ", составленное Самойловым Д.Е., признать за ней и Кривошеиной Р.Е. как наследниками по закону после смерти Самойлова Д.Е. право собственности на квартиру, расположенную по адресу: " ... "., в равных долях.

Истец Носкова Е.Г. и ее представитель Лобова С.В. в судебном заседании исковые требования поддержали.

Ответчики Кривошеина Р.Е., Кривошеин А.В. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела были извещены надлежащим образом. В ранее представленных возражениях на исковое заявление представитель ответчиков Табаченко А.С. просила в удовлетворении исковых требований отказать. Указывала, что из содержания завещания следует, что нотариус разъяснял Самойлову Д.Е. право отменить завещание. Между тем, с момента составления завещания до даты смерти наследодателя прошло более " ... " лет, при этом завещание Самойловым Д.Е. не было отменено или изменено. В завещании Самойлов Д.Е. подтвердил, что в момент его совершения он не находился в состоянии алкогольного, токсического или наркотического опьянения, не страдал заболеваниями, препятствующими осознать суть завещания. Его подпись в завещании выполнена устойчивым, четким почерком. Совершение завещания в пользу ответчиков обусловлено тем, что между Самойловым Д.Е. и его сестрой Кривошеиной Р.Е., ее сыном Кривошеиным А.В. существовали доверительные отношения, в то время как истец родственных отношений с Самойловым Д.Е. не поддерживала.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе представитель Носковой Е.Г. Лобова С.В. выражает несогласие с постановленным по делу решением, считает его необоснованным, полагает, что судом были нарушены нормы процессуального права. Так, судья не предоставила стороне истца возможность предварительно ознакомиться с документами о состоянии здоровья Самойлова Д.Е., полученными из медицинских учреждений, указав, что данные документы могут быть истребованы только для изучения экспертами. Отмечает, что судья не рассмотрела замечания истца на протокол судебного заседания. Считает необоснованным отказ в удовлетворении ходатайства Носковой Е.Г. об отводе судьи, полагая, что поведение судьи явно свидетельствовало о его заинтересованности в исходе дела. Также судом было необоснованно отказано в истребовании доказательств, перечисленных в ходатайстве истца. Отмечает, что экспертиза проводилась с использованием амбулаторной карты Самойлова Д.Е., заведенной в " ... " в то время как для установления состояния наследодателя в момент совершения завещания в " ... " должны были использоваться иные медицинские документы. Указывает, что истребованная судом информация из БУЗОО "Станция скорой медицинской помощи" позволяет установить лишь формальные причины вызовов бригады скорой помощи, но не содержит диагнозов. В связи с этим считает, что суду следовало истребовать выписки из историй болезни из больниц, где Самойлов Д.Е. находился на стационарном лечении.

Изучив материалы дела, заслушав Носкову Е.Г., ее представителя Лобову С.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, Кривошеину Р.Е., Кривошеина А.В., их представителя Табаченко А.С., просивших отказать в ее удовлетворении, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Как следует из материалов дела, Самойлов Д.Е. умер " ... ".

Согласно завещанию, составленному " ... " и удостоверенному нотариусом " ... ", Самойлов Д.Е. завещал все имущество, которое окажется принадлежащим ему на день смерти, в том числе, квартиру, расположенную по адресу: " ... ", Кривошеиной Р.Е., Кривошеину А.В. в равных долях.

В обоснование требований о признании завещания недействительным истец Носкова Е.Г. ссылалась на неспособность Самойлова Д.Е. в момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими, составил завещание под влиянием заблуждения со стороны ответчиков, т.о. была нарушена свобода завещания.

Правильно оценив доводы, приведенные в обоснование позиции истца, представленные сторонами доказательства, правильно применив нормы материального и процессуального права, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворении исковых требований.

Как следует из п. 5 ст. 1118 Гражданского кодекса РФ завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

Согласно п. 1 ст. 1131 Гражданского кодекса РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

В соответствии с п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (? 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V ГК РФ.

Из положений п. 1 ст. 168, а также п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ следует, что оспоримой является сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. Такая сделка может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, при разрешении вопроса о возможности признания завещания недействительными по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, суду необходимо дать оценку всем представленным доказательствам и на их основании установить юридические значимые обстоятельства для разрешения вопроса о том, мог ли наследодатель в момент совершения завещания понимать значение своих действий или руководить ими.

Отсутствие у наследодателя в момент составления завещания такой способности является основанием для признания завещания недействительным, поскольку в таком случае свободное волеизъявление на распоряжение имуществом на случай смерти отсутствует.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).

Определением суда от " ... " по ходатайству представителя истца Лобовой С.В. была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам " ... " На разрешение экспертов был поставлен вопрос о том, мог ли Самойлов Д.Е. по состоянию на " ... " (день составления завещания) понимать значение своих действий и руководить ими.

Из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от " ... " N " ... " " ... ", производившей назначенную судом посмертную судебно-психиатрическую экспертизу, следует, что согласно материалами гражданского дела и предоставленной экспертам медицинской документации, Самойлов Д.Е. в период времени, относящийся к оспариваемой сделке (завещанию от " ... ") не был лишен способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза проведена тремя врачами-психиатрами, являющимися судебно-психиатрическими экспертами высшей категории.

Эксперты изучили представленную на экспертизу медицинскую карту амбулаторного больного Самойлова Д.Е. N " ... " " ... ", а также медицинскую документацию в отношении Самойлова Д.Е., находящуюся в " ... ".

Судебная коллегия отмечает, что в исследовательской части данного заключения приведены данные об обращениях Самойлова Д.Е. в " ... ".

Так, в заключении указано, что " ... " Самойлов Д.Е. был доставлен бригадой скорой психиатрической помощи в приемное отделение " ... "", где ему был установлен диагноз: " ... ". Врачом " ... " приемного отделения была сделана запись о том, что на момент осмотра " ... " расстройств не выявлено. В этот же день Самойлов Д.Е. был осмотрен врачебной комиссией, которая не выявила показаний для его госпитализации в " ... ".

Также " ... " Самойлов Д.Е. был на консультации у " ... " по направлению " ... ". Врачом " ... " ему был установлен следующий диагноз: " ... ". При этом в медицинской документации врачом было отмечено, что данные о предыдущих обращениях, госпитализациях Самойлов Д.Е. в " ... " отсутствуют. Самойлов Д.Е. был взят на " ... " вид наблюдения, но в дальнейшем за " ... " помощью в " ... " не обращался.

Таким образом, в заключении комиссия отразила, что по данным " ... " Самойлов Д.Е. под наблюдением врача психиатра не состоял.

Комиссией экспертов также была изучена карта амбулаторного больного " ... " где Самойлов Д.Е. наблюдался с " ... " Сведения, содержащиеся в карте и приведенные в экспертном заключении, позволяют сделать вывод о наличии у Самойлова Д.Е. различных заболеваний в период с " ... " до дня его смерти. Но данных о том, что какое-либо имеющееся у Самойлова Д.Е. заболевание влияло на его поведение и восприятие таким образом, что делало для него невозможным в определенные периоды понимать значение своих действий или руководить ими, в медицинской документации не содержится.

Следовательно, и в период времени после составления завещания фактов, свидетельствующих о тяжелом нарушении интеллектуального или волевого уровня Самойлова Д.Е., не выявлено.

Судом первой инстанции из БУЗООО "Станция скорой медицинской помощи" также были истребованы данные о вызовах бригады скорой медицинской помощи к Самойлову Д.Е в период с " ... ". по " ... "

Из представленных данных усматривается, что медицинский работник бригады скорой медицинской помощи устанавливал Самойлову Д.Е. следующие диагнозы: " ... ". Поводом вызова бригады скорой помощи, как правило, являлся " ... ".

Данному доказательству судом первой инстанции была дана правильная оценка. Суд отметил, что в период времени непосредственно до и непосредственно после составления завещания в " ... " бригада скорой медицинской помощи к Самойлову Д.Е. не вызывалась, диагнозы, дающие основание сомневаться в его способности понимать значение своих действий, в указанный период времени ему не устанавливались.

Таким образом из приведенного заключения комиссии экспертов и иных имеющихся в материалах дела доказательств усматривается, что в период, относящийся к дате составления завещания, Самойлов Д.Е. не страдал психическим расстройством, не состоял на учете в психиатрической больнице, сведений о каком-либо отклоняющемся от нормы психическом состоянии Самойлов Д.Е. в материалах дела не содержится.

В такой ситуации коллегия соглашается с той оценкой, которую дал заключению экспертов суд первой инстанции.

Доводы истца о неспособности наследодателя понимать значение своих действий основаны на том, что Самойлов Д.Е. злоупотреблял " ... ", неоднократно находился на стационарном лечении с приступами " ... ".

В исследовательской части заключения комиссии экспертов действительно отражены данные о том, что Самойлов Д.Е. злоупотреблял " ... " в течение длительного периода времени. Вместе с тем, данное обстоятельство само по себе не свидетельствует о том, что в день составления завещания Самойлов Д.Е. находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий. Доказательств того, что в момент составления завещания наследодатель был лишен способности адекватно воспринимать окружающую обстановку, осознавать происходящее, материалы дела не содержат.

Ссылки истца на то, что завещание было составлено после новогодних праздников, в день смерти младшего брата наследодателя также, сами по себе, не могли являться основанием для вывода о том, что в указанный день Самойлов Д.Е. находился в состоянии " ... " и, подписывая завещание, не осознавал суть своих действий.

Судебная коллегия отмечает, что завещание удостоверено нотариусом, который в соответствии с Основами законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 N 4462-1) при удостоверении сделок проверяет дееспособность граждан, обратившихся за совершением нотариального действия. В п. " ... " завещания Самойлов Д.Е. подтвердил, что обладает дееспособностью в полном объеме, не находится в состоянии алкогольного, наркотического и токсического опьянения, по состоянию здоровья может самостоятельно осуществлять и защищать свои права и исполнять обязанности, не страдает заболеваниями, препятствующими осознать суть собственноручно подписываемого им завещания.

В п. " ... " завещания также отражено, что завещание подписывается добровольно в соответствии с его волеизъявлением, давления, насилия, угрозы здоровью и жизни он не испытывает.

В такой ситуации суд первой инстанции пришел к верному выводу и об отсутствии оснований для признания завещания недействительным по иным основаниям, на которые ссылалась Носкова Е.Г., указывая, что в рассматриваемом случае была нарушена свобода завещания. Вместе с тем, ее доводы о тяжелом материальном положении Самойлова Д.Е. и об оказании ответчиками на него давления в целях совершения завещания в их пользу не нашли своего подтверждения в ходе разбирательства дела, т.к. не были подтверждены какими-либо доказательствами.

На основании изложенного коллегия полагает, что оснований, предусмотренных ст. 177 ГК РФ, либо иных оснований, на которые ссылалась истец, для признания совершенного Самойловым Д.Е. завещания недействительным, не имеется.

Судебной коллегией отклоняются доводы апелляционной жалобы Носковой Е.Г. о том, что заключение комиссии экспертов не могло являться основанием для вывода о способности Самойлов Д.Е. в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими.

Указанные доводы апелляционной жалобы основаны на мнении Носковой Е.Г. о том, что экспертами был исследован недостаточный объем медицинской документации в отношении Самойлова Д.Е. Кроме того, по мнению автора апелляционной жалобы, эксперты не должны были составлять заключение на основании медицинской карты Самойлова Д.Е., заведенной в " ... " в " ... " то есть уже после составления завещания.

Между тем, коллегия обращает внимание на то, что экспертное исследование проводилось с использованием всей имеющейся медицинской документации в " ... ", которая и позволила экспертам сделать вывод о психическом состоянии Самойлова Д.Е. в момент совершения завещания. Данная документация не содержала сведений о том, что в период до " ... " Самойлов Д.Е. состоял под наблюдением врача-психиатра в связи с наличием у него какого-либо психического расстройства.

Медицинская карта Самойлова Д.Е. в " ... " была истребована судом по ходатайству истца и направлена экспертам вместе с материалами дела для изучения.

Несмотря на то, что в данной карте отражены сведения о состоянии здоровья Самойлова Д.Е. в период после " ... " такая информация, как было ранее отмечено судебной коллегией, позволила экспертам установить, что и после составления завещания у Самойлова Д.Е. не обнаруживалось признаков неадекватного поведения, вызванного каким-либо заболеванием, что также помогло сделать вывод о психическом состоянии наследодателя в момент подписания завещания.

Указание автора апелляционной жалобы на то, что судом для исследования экспертами были направлены не все медицинские документы, об истребовании которых просила сторона истца, не подтверждаются материалами дела. Данные доводы являются несостоятельными.

Так, согласно ходатайству представителя истца Носковой Е.Г. Лобовой С.В. об истребовании доказательств (л.д. 25) представитель истца просила истребовать медицинскую карту Самойлова Д.Е. из " ... " медицинскую документацию из " ... "

Коллегия отмечает, что все указанные документы являлись предметом исследования экспертов при проведении судебно-психиатрической экспертизы.

Также в ходатайстве истец просила истребовать данные о вызовах к Самойлову Д.Е. бригады скорой медицинской помощи. Такие данные судом были истребованы, как указано выше, в решении им дана правильная оценка.

Ходатайств об истребовании иных конкретных доказательств в конкретных укчреждениях здравоохранения стороной истца заявлено не было. Как полагает истец, ее неоднократные указания на то, что Самойлов Д.Е. госпитализировался в " ... " больницу в " ... "., должны были являться основанием для истребования судом медицинской документации за указанный период.

Между тем, коллегия обращает внимание на то, что " ... ", как следует из заключения экспертов, не располагает иной информацией об обращениях и госпитализациях Самойлова Д.Е. в " ... " больницу, кроме той, которая использовалась экспертами при проведении судебной психиатрической экспертизы. Данная информация была получена из медицинской карты амбулаторного больного N " ... " и медицинской карты стационарного больного N " ... " за " ... "

Кроме того, госпитализация Самойлова Д.Е. в " ... " с приступом " ... ", даже в случае установления данного факта, не могла бы повлиять на выводы суда о способности наследодателя при составлении завещания " ... " понимать значение своих действий и руководить ими.

Коллегией также отклоняются доводы автора апелляционной жалобы о том, что решение не может быть признано обоснованным, поскольку оно постановлено без истребования и исследования судом медицинских документов из медицинский учреждений, где Самойлов Д.Е. находился на стационарном лечении после его доставки бригадой скорой медицинской помощи.

Судебная коллегия, во-первых, отмечает, что, вопреки доводам апелляционной жалобы, документы, представленные БУЗООО "Станция скорой медицинской помощи", содержат диагнозы, установленные медицинскими работниками бригад скорой медицинской помощи.

Кроме того, обстоятельства, связанные с госпитализацией Самойлова Д.Е. в какие-либо даты по причинам, связанным со злоупотреблением им " ... ", не могут свидетельствовать о неспособности Самойлова Д.Е. понимать значение своих действий или руководить ими в день составления завещания.

В апелляционной жалобе представитель Носковой Е.Г. Лобова С.В., кроме того, ссылается на процессуальные нарушения, допущенные судьей при рассмотрении дела.

Между тем, тот факт, что судьей, несмотря на доводы стороны истца, сначала была назначена экспертиза и только после ее назначения были истребованы медицинские документы, необходимые для ее проведения, в рассматриваемой ситуации не является процессуальным нарушением, которое могло повлиять на законность и обоснованность решения суда.

Указание автора апелляционной жалобы на то, что судьей в судебном заседании не были рассмотрены замечания на протокол судебного заседания также не свидетельствует о наличии существенных процессуальных нарушениях, которые могли привести к принятию неправильного решения.

Замечания на протокол были рассмотрены и частично удостоверены судьей без проведения судебного заседания, они приложены к материалам дела.

Доводы о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства об отводе судьи судебная коллегия считает несостоятельными.

Так, из материалов дела усматривается, что судья рассмотрела ходатайство об отводе, но ввиду отсутствия оснований для отвода, предусмотренных ст. 16 Гражданского процессуального кодекса РФ, отказала в его удовлетворения.

Судебная коллегия также не усматривает, что в рассматриваемом случае имелись основания для отвода судьи, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством. Доводы истца о личной заинтересованности судьи в результатах рассмотрения дела ничем не подтверждены. Те обстоятельства, на которые ссылается автор апелляционной жалобы в обоснование наличия у судьи такой заинтересованности, связаны с процессуальной деятельностью судьи при рассмотрении данного дела.

Между тем, какие-либо процессуальные нарушения сами по себе не свидетельствует о наличии у судьи заинтересованности в результатах рассмотрения спора. В дальнейшем в случае обжалования постановленного по делу решения суд апелляционной инстанции проверяет законность процессуальных действий судьи и в ситуации, когда установит, что нарушение или неправильное применение норм процессуального права привело или могло привести к принятию неправильного решения, отменяет или изменяет решение суда первой инстанции в соответствии с ч. 3 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Коллегией постановленное по делу решение проверено, таких нарушений норм процессуального права не установлено.

При таких обстоятельствах, поскольку нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного судебного акта, допущено не было, решение суда следует признать законным, оснований к его отмене по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия,

О п р е д е л и л а:

решение Первомайского районного суда г. Омска от 28 октября 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Носковой Е.Г. Лобовой С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Председательствующий: Сахнова О.В. N 33-150/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

(резолютивная часть)

г. Омск 13 января 2016 года

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

председательствующего Осадчей Е.А.,

судей Емельяновой Е.В., Ивановой В.П.

при секретаре Афонине А.Л.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Носковой Е.Г. Лобовой С.В. на решение Первомайского районного суда г. Омска от 28 октября 2015 года, которым постановлено:

"В удовлетворении исковых требований Носковой Е. Г. к Кривошеиной Р. Е., Кривошеину А. В. о признании завещания недействительным и признании права собственности на наследственное имущество отказать".

Заслушав доклад судьи Осадчей Е.А., руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда

О п р е д е л и л а:

решение Первомайского районного суда г. Омска от 28 октября 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Носковой Е.Г. Лобовой С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи