Апелляционное определение СК по гражданским делам Алтайского краевого суда от 09 февраля 2016 г. по делу N 33-1625/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

Председательствующего Явкиной М.А.,

судей Новоселовой Е.Г., Сачкова А.Н.,

при секретаре Сафронове Д.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу и дополнения к ней истца Логачёва Бориса Кузьмича на решение Косихинского районного суда Алтайского края от 01 декабря 2015 года по делу

по иску Логачёва Бориса Кузьмича к Федосовой А. А., Федосову А. В. о признании недействительным договора дарения, признании права собственности на квартиру.

Заслушав доклад судьи Сачкова А.Н., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Логачёв Б.К. обратился в суд с иском к Федосовой А.А. и Федосову А.В. о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГ заключенного между Федосовой А.А. и Федосовым А.В., признании права собственности на ? долю в праве общей долевой собственности на "адрес".

В обоснование требований указано, что с ДД.ММ.ГГ года состоял в фактически брачных отношениях с Федосовой А.А., с которой вел общее хозяйство, имел подсобное хозяйство, совместно воспитывал детей. В период совместного проживания в ДД.ММ.ГГ году они приобрели квартиру по адресу: "адрес", в которой стали проживать. Поскольку с ДД.ММ.ГГ года истец имеет группу инвалидности, перемещается при помощи костылей, то оформлением документов по приобретению квартиры занималась Федосова А.А., которая оформлена ее на себя. В ДД.ММ.ГГ года Федосов А.В. перевез Федосову А.А. к себе домой, и забрал документы на квартиру. Истец полагает, что спорное жилое помещение является его с Федосовой А.А. совместной собственностью, он имеет право на долю в общей собственности на указанную квартиру в соответствии со ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации. В связи с чем полагает, что договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГ является недействительной сделкой, так как у Федосовой А.А. отсутствовало право на отчуждение квартиры своему сыну Федосову А.В. без выдела доли истцу.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции от истца поступило уточненное исковое заявление, в котором дополнительно в качестве основания иска, ссылаясь на положения ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, указано на то, что в последние несколько лет психическое состояние Федосовой А.А. ухудшилось. Она часто убегала из дома, из больницы, где проходила лечение, ходила по селу, не узнавая знакомых людей, принимала лекарственные препараты, была от них зависима, в связи с чем оформляя договор дарения квартиры Федосову А.В., Федосова А.А. была не способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Решением Косихинского районного суда Алтайского края от 01 декабря 2015 года в удовлетворении исковых требований Логачёва Б.К. к Федосовой А.А., Федосову А.В. о признании недействительным договора дарения, признании права собственности на квартиру отказано.

В апелляционной жалобе и в дополнении к ней истец Логачёв Б.К. просит решение суда отменить, принять новое решение об удовлетворении заявленных требований, ссылаясь на положения ст. 166, 167, 177, 244 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывает на отсутствие у Федосовой А.А. оснований для отчуждения квартиры полностью посредством дарения своему сыну без выдела доли истцу. Полагает, что спорное жилое помещение является совместной собственностью его и Федосовой А.А., а договор дарения квартиры недействительной сделкой. С Федосовой А.А. у него был общий бюджет, ее дети материально им не помогали. Федосова А.А. расписку о получении денежных средств от зятя не писала, о чем подтвердила в судебном заседании. Оформляя договор дарения Федосова А.А. была не способна понимать значение своих действий и руководить ими, что подтверждается заключением судебно-психиатрической экспертизы. Полагает выводы суда о том, что истец не является лицом, чьи права нарушены, соответственно, не может заявлять требования о признании сделки договора дарения недействительной, неверными, так как в силу ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации он является членом семьи Федосовой А.А., что подтверждается выписками сельских администраций населенных пунктов, где они проживали. Его право пользования жилым помещением Федосовой А.А. не оспаривалось. Кроме того ссылаясь на ст. 432, 558 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывает на недействительность договора дарения, в связи с несоблюдением его формы, а также отсутствием согласования всех существенных условий. Считает неверными выводы суда о том, что не оспаривание факта выдачи доверенности Федосовой А.А. для заключения договора является юридически значимым обстоятельством, так как действия в интересах доверителя не порождают для поверенного каких-либо прав и не влияют на существо сделки, поскольку договор заключен лицом, не способным осознавать характер своих действий и руководить ими. Кроме того указывает на то, что суду следовало отнестись критически к показаниям свидетелей, допрошенных по ходатайству ответчика Федосова А.В., так как их показания надуманы, не соответствуют фактическим обстоятельствам и являются недостоверными.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу и дополнения к ней ответчик Федосов А.В. просил оставить жалобы без удовлетворения, а решение суда без изменения.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель истца Логачёва Б.К. - Хорохордина Е.В. поддержала доводы жалоб, ответчик Федосов А.В. и его представитель Артёмов Е.Г. просили отказать в удовлетворении жалоб; иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о слушании дела, не явились, в связи с чем судебная коллегия на основании ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации полагает возможным рассмотреть жалобы при данной явке.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы жалоб, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах их доводов по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалоб.

Судебная коллегия считает, что при разрешении возникшего спора суд правильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановилрешение, основанное на верной оценке совокупности представленных по делу доказательств и требованиях норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения.

Установлено, что Логачёв Б.К. и Федосова А.А. состояли в фактических брачных отношениях с ДД.ММ.ГГ года, проживали совместно, вели общее совместное хозяйство.

ДД.ММ.ГГ Федосова А.А. приобрела в собственность по договору купли-продажи жилое помещение - "адрес" в "адрес", полезной площадью 41,88 кв.м., жилой - 35,50 кв.м., расположенное на земельном участке мерою 700 кв.м., стоимостью *** руб. Право собственности на указанное жилое помещение зарегистрирована за Федосовой А.А. в установленном законом порядке.

Разрешая заявленные требования о признании права собственности на долю в жилом помещении, оценив представленные доказательства, в том числе показания свидетелей, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания за истцом права собственности на жилое помещение, поскольку истцом не представлено доказательств достижения между сторонами соглашения о приобретении спорной квартиры в общую собственность сторон.

Выводы суда первой инстанции соответствуют обстоятельствам дела, основаны на нормах закона, с ними соглашается судебная коллегия.

Суд при разрешении спора правильно руководствовался нормами гражданского законодательства Российской Федерации, регулирующего основания возникновения права общей долевой собственности, так как на имущество, приобретенное лицами, не состоящими в браке, не распространяется режим общей совместной собственности супругов, то есть презумпция общей собственности, установленная Семейным Кодексом, не действует.

Так, в силу ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности. Имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Общая собственность на имущество является долевой, за исключением случаев, когда законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество. Общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона. Общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором. По соглашению участников совместной собственности, а при недостижении согласия по решению суда на общее имущество может быть установлена долевая собственность этих лиц.

Согласно п. 2 ст. 245 Гражданского кодекса Российской Федерации соглашением всех участников долевой собственности может быть установлен порядок определения и изменения их долей в зависимости от вклада каждого из них в образование и приращение общего имущества.

Исходя из положений п. п. 1 - 3 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними. Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества. При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества.

Из анализа указанных норм следует, что для признания имущества общим имуществом лиц, необходимо доказать достижение между сторонами соглашения о создании общей собственности, а также вложение в такое имущество личных денежных средств или труда каждой из сторон.

Таким образом, относительно к данному делу, поскольку стороны не состояли в браке, собственником спорной квартиры истец не указан, при этом право собственности на квартиру возникло у ответчика на основании договора купли-продажи, стороной в котором истец не является, то жилое помещение могло быть признано их общей собственностью лишь при доказанности, что между ними была достигнута договоренность о совместной покупке квартиры и в этих целях истец вкладывал свои личные денежные средства.

При этом совместное проживание, пользование имуществом, а также ведение общего хозяйства, без регистрации брака, не имеет правового значения и не свидетельствуют о возникновении совместной собственности на жилое помещение, приобретенное в указанный период одним из них.

Между тем, в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, истцом не представлено доказательств бесспорно свидетельствующих, что между Логачёвым Б.К. и Федосовой А.А. достигнуто соглашение о приобретении квартиры в общую собственность, а также вложения им в этих целях собственных денежных средств.

Приведенная в решении суда оценка представленных сторонами доказательств полностью отвечает требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оснований для переоценки доказательств судебная коллегия не усматривает.

Доводы жалобы о том, что к показаниям свидетелей, допрошенных в ходе рассмотрения дела со стороны ответчика, следует отнестись критически, так как они надуманы, недостоверны и не соответствуют фактическим обстоятельствам, судебной коллегией отклоняются, поскольку данные доказательства оценивались судом первой инстанции наряду с иными доказательствами в совокупности. При этом судебная коллегия отмечает, что оснований не доверять показаниям свидетелей не усматривается, так как они предупреждались об уголовной ответственности, предусмотренной ст.ст. 307-308 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу ложных показаний и отказ от дачи показаний.

Ссылка в жалобе на то, что Федосова А.А. не составляла расписку о получении денежных средств от зятя, при установленных выше обстоятельствах на законность принятого судом решения не влияет.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильным выводам об отсутствии оснований для удовлетворения требований о признании права собственности на квартиру.

Разрешая требования истца о признании недействительным договора дарения, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства, а также заключение амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, пришел к выводу о неправомерности заявленных требований, поскольку Логачёвым Б.К. не доказано наличие у него правовой заинтересованности в оспаривании заключенной сделки, а также в связи с отсутствием требований об оспаривании нотариальной доверенности, которая являлась основанием для заключения договора дарения от имени Федосовой А.А.

Судебная коллегия не усматривает оснований не согласиться с данными выводами суда первой инстанции.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГ между Федосовой А.А., действующей через Федосову Т.В. на основании доверенности от ДД.ММ.ГГ удостоверенной Чесноковой Е.А., нотариусом Косихинского нотариального округа Алтайского края, (дарителем) и Федосовым А.В. (одаряемым) заключен договор дарения, согласно которому даритель подарил, а одаряемый принял в дар земельный участок и расположенную на нем "адрес" в "адрес".

Из заключения амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ следует, что Федосова А.А. страдает психическим расстройством в форме "Дисмнестической деменции сложного сосудисто-соматогенного генеза", которая постепенно развилась на фоне имеющихся заболеваний (сахарного диабета, патологии позвоночника и т.д.), общего и церебрального атеросклероза, гипертонической болезни, и проявляется в последние годы в виде снижения общего психического уровня, обеднения личности, ослабления памяти, интеллекта. Это подтверждают медицинские документы (начиная с 2013 года), коррелирующие с ними свидетельские показания, а также результаты настоящего исследования, которое обнаружило характерные сомато-неврологические изменения, выраженные астенические знаки, дезориентированность, пассивную подчиняемость, эмоциональную лабильность, психическую истощаемость, непоследовательность и непродуктивность мышления, дефицит внимания, нарушение памяти (больше на недавние события), недостаточность интеллекта. Указанные психические расстройства достигают значительной глубины и выраженности, сопровождаются зависимостью от окружения, практической несостоятельностью и некритичностью, что лишало Федосову А.А. способности понимать значение своих действий и руководить ими на период оформления договора дарения квартиры ДД.ММ.ГГ. Настоящий вывод не противоречит сведениям о сохранности простых навыков общения и привычных автоматизированных форм поведения на исследуемый спорный период (сохранение "фасада личности" при наличии слабоумия).

Однако, обстоятельство того, что Федосова А.А. оформляя договор дарения была неспособна понимать значение своих действий и руководить ими, не является основанием для удовлетворения заявленных истцом требований о признании сделки недействительной, по основаниям п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Так, в силу п.п. 1, 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

Согласно п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Из анализа указанных норм следует, что с требованием о признании сделки недействительной, по указанным основаниям может обратиться сторона по сделки, либо иное лицо, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Поскольку истец не является стороной оспариваемой им сделки, им не доказано наличие каких-либо самостоятельных прав на предмет договора, то его права и интересы оспариваемой сделкой не нарушены, при этом Федосова А.А. будучи собственником жилого помещения, в силу ст. 208 ГК РФ имела права распорядиться по своему усмотрению принадлежащим ей имуществом.

Таким образом, доводы истца на состояние здоровья Федотовой А.А., со ссылкой на ст. 177 ГК РФ, не имеют правового значения, так как права истца заключенной сделкой не нарушаются.

Указание в апелляционной жалобы на то, что истец, в силу ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, является членом семьи Федосовой А.А., так как зарегистрирован в жилом помещении, в связи с чем имеет право заявлять требования о признании сделки недействительной, является несостоятельной, так как регистрация лица по месту жительства с согласия собственника жилого помещения не свидетельствует о признании его членом семьи собственника жилого помещения, кроме того брак между ними заключен не был.

Ссылка в жалобе на недействительность договора в связи с несоблюдением его формы, а также на его незаключенность в связи с несогласованием всех существенных условий, является необоснованной, так как оспариваемый договор дарения соответствует требованиям гражданского законодательства, составлен в письменной форме, содержит все существенные условия заключенного договора, подписан сторонами, предметом договора является отчуждение сособственником принадлежащего ему имущества, свободного от прав и притязаний третьих лиц, при этом договор зарегистрирован в установленном законом порядке.

Кроме того, вопреки доводам жалобы судебная коллегия соглашается с указанием суда первой инстанции на то, что истцом не оспаривается доверенность, на основании которой заключен договор дарения от имени Федосовой А.А., что также является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Иные доводы жалоб проверены судом апелляционной инстанции и также признаны несостоятельными.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что доводы апелляционных жалоб не опровергают выводов суда и направлены на переоценку обстоятельств, являвшихся предметом исследования в судебном заседании, а также доказательств, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка, в связи с чем, оснований к отмене решения по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционную жалобу и дополнения к ней истца Логачёва Бориса Кузьмича на решение Косихинского районного суда Алтайского края от 01 декабря 2015 года оставить без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"