Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 11 апреля 2016 г. по делу N 33-1312/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего судьи Мельниковой Г.Ю.

судей Ступак Ю.А., Петровой Л.С.

при секретаре Вахрушевой Л.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске Удмуртской Республики 11 апреля 2016 года гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца Л.Т.П.- С.Е.Г. на решение Устиновского районного суда г. Ижевска от 15 января 2016 года, которым постановлено:

"В удовлетворении исковых требований Л.Т.П. к С.О.Н. и Н.М.В. о признании сделки недействительной и истребовании имущества из чужого незаконного владения отказать в полном объёме.

Взыскать с Л.Т.П. в пользу Государственного автономного учреждения здравоохранения "Республиканское бюро судебной медицинской экспертизы Минздрава Республики Татарстан" судебные расходы в размере "данные изъяты"".

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Петровой Л.С., судебная коллегия

установила:

Л.Т.П. (далее - истец) обратилась в суд с иском к С.О.Н. (далее - ответчик) о признании недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес" "адрес", заключенного между сторонами ДД.ММ.ГГГГ и истребовании данного имущества в связи с последующей продажей из чужого незаконного владения настоящего собственника квартиры Н.М.В..

Требования мотивированы тем, что истец постоянно проживала в "адрес". В 2010 году как вдова ветерана Великой Отечественной войны получила субсидию на улучшение жилищных условий. Ее дочь С.Н.А. вызвалась ей оказывать помощь, уговорила продать дом и на предоставленную субсидию купить квартиру в Ижевске. С этой целью ДД.ММ.ГГГГ С.Н.А., действуя в ее интересах по доверенности, заключила договор купли-продажи однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: "адрес", приобретя ее в собственность истца. Истец с семьей дочери стали проживать по адресу: "адрес"а в приобретенную квартиру дочь вселила внучку (ответчика по делу). ДД.ММ.ГГГГ Л.Т.П., полагая, что она подписывает доверенность на получение пенсии, доверяя своей внучке и дочери, фактически подписала договор дарения, согласно которому принадлежавшая ей квартира перешла в собственность ответчика С.О.Н. После оформления права собственности на спорную квартиру на ответчика, отношение С.Н.А. и её мужа к Л.Т.П. резко ухудшилось, забота и внимание сменились на неприязненные отношения. Истец просила С.Н.А. пустить ее жить в спорную квартиру, но ответчик ответила отказом. На просьбу вернуть деньги за квартиру, С.Н.А. также ответила отказом. В марте 2013 года С.Н.А. вызвала автомобиль "Газель" и отправила истца вместе с вещами в "адрес". В результате подписания договора дарения Л.Т.П. лишилась единственного жилья. Утверждает, что в момент совершения оспариваемой сделки в силу своей неграмотности, преклонного возраста ( N г.р.) и болезненного состояния ( "данные изъяты") в сочетании со сниженным уровнем слуха и зрения, на фоне доверительных отношений с дочерью и внучкой, которые проявляли по отношению к ней заботу до момента подписания договора, полагая, что подписывает доверенность, будучи обманутой и находясь в состоянии заблуждения, не понимая правовую природу сделки и ее правовые последствия, заключила оспариваемый договор дарения. Намерения подарить единственную квартиру и остаться без жилья Л.Т.П. не имела. ДД.ММ.ГГГГ С.О.Н. заключила договор купли-продажи спорной квартиры с Н.М.В., на объект недвижимости зарегистрирована ипотека в пользу ПАО "РОСБАНК". Поскольку договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ заключен под влиянием обмана, заблуждения и непонимания своих действий, то он является недействительным, следовательно, договор купли-продажи спорной квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между С.О.Н. и Н.М.В. также является недействительной ничтожной сделкой и не порождает возникновение у Н.М.В. права собственности на спорную квартиру. Поскольку квартира выбыла из владения истца помимо ее воли, то в силу ст. 302 ГК РФ она подлежит истребованию у настоящего собственника.

В судебное заседание, которым разрешен спор по существу, истец Л.Т.П. не явилась. Будучи опрошенной ранее свои требования и доводы, изложенные в обоснование иска, поддержала. Не оспаривала факт подписания договора дарения, отметила, что в Управление Росреестра по УР ее не возили, для составления доверенности ездили в другую организацию.

Представитель истца С.Е.Г. на удовлетворении иска настаивала по доводам, изложенным выше. Нашла необоснованным утверждение ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, поскольку об отчуждении спорной квартиры по договору дарения и нарушении своего права она узнала только после получения сведений из регпалаты в 2013 году, в связи с чем, с учетом обстоятельств подписания договора и ее состояния здоровья срок давности должен быть восстановлен, поскольку он пропущен по уважительной причине.

Ответчик С.О.Н., представитель ответчика К.Е.В. иск не признали, указав, что заключенная сделка соответствовала истинному волеизъявлению истца, какой-либо дефект воли истца по указываемы в иске обстоятельствам отсутствовал, ответчик готова вселить бабушку во вновь приобретенную квартиру, заявили о пропуске истцом срока исковой давности, установленного ст.181 ГК Р, поскольку таковой на момент обращения с иском в суд с даты подписания договора истек и доказательства уважительности его пропуска отсутствуют.

В соответствии со ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд рассмотрел дело в отсутствие ответчика Н.М.В., третьего лица ПАО "РОСБАНК", извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом.

Суд постановилвышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе представитель истца С.Е.Г., не соглашаясь с выводами суда и оценкой доказательств, просит решение суда отменить, указывая, что суд не учел в полной мере показания свидетелей, а также положил в основу решения заключение экспертизы, которое не отвечает признакам достоверности, в виду того, что квалификация специалистов не была подтверждена, а само заключение не содержит исследовательской части и результатов исследования КСВП, проведенного врачом нейрофизиологом высшей категории К.О.А., имеющего существенное значение для дела. Кроме того, судом неверно был сделан вывод о пропуске Л.Т.П. срока исковой давности.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца С.Е.Г. просила решение суда отменить по основаниям, изложенным в апелляционной жалобе.

Ответчик С.О.Н., представитель ответчика К.Е.В. указывали на несостоятельность доводов жалобы, законность и обоснованность принятого решения.

В соответствии со статьями 167, 327 ГПК РФ дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие истца, ответчика Н.М.В., третьего лица ПАО "РОСБАНК", извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия оснований для его отмены не усматривает.

Судом установлены и подтверждаются материалами дела следующие обстоятельства.

Л.Т.П. являлась собственником однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес", "адрес" на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ указанную квартиру Л.Т.П. передала безвозмездно в качестве дара своей внучке С.О.Н.

Из расписки в получении документов на государственную регистрацию следует, что Л.Т.П. лично расписалась за сдачу на регистрацию договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ и иных документов (л.д. 151 т. 1).

В дальнейшем спорная квартира была продана С.О.Н. С ДД.ММ.ГГГГ собственником спорного жилого помещения является Н.М.В., право собственности обременено ипотекой в пользу ПАО "РОСБАНК".

Истец просила признать недействительным договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 177, ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ, и истребовать у Н.М.В. имущество из чужого незаконного владения, поскольку сделка по передаче в дар С.О.Н. спорного объекта недвижимости была совершена ею под влиянием обмана, основанном на доверии к дочери и внучке, ранее проявлявшими о ней заботу; заблуждения относительно природы сделки, полагая, что подписывает доверенность; а также в состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу возрастных изменений, состояния здоровья, неграмотности, утверждая, что спорное имущество выбыло из ее обладания помимо ее воли.

Разрешая заявленный спор, суд верно и полно установив все юридически значимые по делу обстоятельства с учетом предмета и оснований заявленного иска, дав надлежащую оценку представленным сторонами доказательствам, руководствуясь действующими на момент заключения оспариваемой сделки положениями ст. 1, ст.ст. 8-10, ст. 12, ст.ст. 153,154, п. 1 ст. 161, ст. 166, п. 1 ст. 167, п. 1 ст. 177, ст.ст. 178,179, ст.ст. 304,305, ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ), пунктом 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N10/22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой прав собственности и других вещных прав", пунктом 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12.11.2001 г. N 15 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15.11.2001 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" пришел к выводам о том, что на момент заключения договора дарения спорной квартиры Л.Т.П. являлась дееспособным лицом, без участия представителя самостоятельно вступила в правоотношения по заключению договора дарения и его государственной регистрации, с учетом ее уровня образования, социального положения, состояния здоровья была способна понимать значение своих действий и руководить ими; доказательств, указывающие на совершение истцом сделки с пороком воли, под влиянием обмана или заблуждения со стороны ответчика С.О.Н., по делу не установлено; имущество выбыло из собственности истца по ее воле; истцом на момент обращения с иском в суд без уважительных причин пропущен установленный для оспоримых сделок годичный срок исковой давности, в связи с чем, основания для признания договора дарения недействительным и истребовании имущества из чужого незаконного владения ответчика Н.М.В. отсутствуют, исковые требования не подлежат удовлетворению.

Все вышеуказанные выводы суда судебная коллегия полагает верными, так как они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждены исследованными доказательствами, оценка которых произведена судом по правилам статей 56, 67 ГПК РФ.

Так, в соответствии со ст.166 ГК РФ сделка недействительная по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). В соответствии с п. 1 ст.167 ГК РФ - недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью и недействительна с момента ее совершения.

Согласно ч. 1 ст. 177 ГК РФ (здесь и далее - в редакции, действующей на момент заключения сделки) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не способен понимать значение своих действий или руководить ими.

В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

В силу ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Согласно положениям ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте пункта 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом, оспаривая сделку по основаниям, предусмотренным пунктом 1 ст. 177 ГК РФ, ст.ст. 178-179 ГК РФ истец в порядке ст. 56 ГПК РФ должна был доказать, что в момент заключения договора дарения она не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу возрастных изменений, состояния здоровья, неграмотности, а также факт недобросовестного поведения ответчика при заключении сделки, умышленного введения истца в заблуждение относительно природы сделки и ее последствий, направленность воли истца исключительно на выдачу доверенности на получение пенсии, но никак не на передачу квартиры в дар своей внучке, наличие обмана со стороны дочери и ответчика с использованием доверительных отношений.

Однако таких доказательств истцом не было представлено.

При рассмотрении спора судом исследованы и проанализированы в совокупности все представленные сторонами письменные доказательства, свидетельские показания, заключения комиссии экспертов, которые бы могли повлиять на существо спора.

Для проверки доводов истца по делу были проведены две комплексных судебно-медицинских экспертизы и психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии экспертов БУЗ и СПЭ УР "Республиканская клиническая психиатрическая больница МЗ УР" N от ДД.ММ.ГГГГ Л.Т.П. в момент совершения сделки ДД.ММ.ГГГГ признаков какого-либо психического расстройства, повлиявшего бы на ее способность понимать значение своих действий и руководить ими, не обнаруживала. В настоящий момент индивидуально-психологические, возрастные особенности подэкспертной определяются легкими органическими изменениями познавательной деятельности в форме слабости базовых процессов интеллектуальной деятельности, с легким (с учетом старческого возраста) снижением памяти, внимания, ослаблением познавательных способностей, изменениями динамической составляющей психических процессов, на фоне изменений личности ипохондрической окрашенности, типичных возрастных изменений.

Анализ социальной ситуации развития, данных за существенное влияние на ее поведение присущих ей возрастных, индивидуально-личностных особенностей, данных за возникновение у Л.Т.П. в период совершения период юридически значимого акта ДД.ММ.ГГГГ какого-либо состояния, оказавшего существенное влияние на ее поведение, не выявлено, она могла понимать характер и значение совершаемых ею действий и руководить ими. На это указывают: отсутствие данных за повышенную внушаемость, комфортность поведения подэкспертной, выраженную аномальность функционирования основных психических процессов, ответственных за социальную регуляцию поведения, а, именно, за принятие решения, его планирование, реализацию, прогноз его возможных последствий в юридически значимый период времени; отсутствие данных за давление, принуждение, внушенный характер мотивации поведения подэкспертной в контексте сложившихся отношений с лицами, в пользу которых была оформлена дарственная; в материалах дела отсутствуют сведения, что оспариваемый договор является продуктом повышенной зависимости, внушающего влияния на решения со стороны ответчиков, также отсутствует какая-либо информация о том, что решения подэкспертной продиктованы повышенной подверженностью внешним воздействиям ответчиков, в том числе в исследуемый период времени, учитывая условия соматического состояния подэкспертной.

Таким образом, психологический и патопсихологический анализ материалов гражданского дела, медицинской документации, данные экспериментально-психологического обследования свидетельствовали о том, что данных за существенное влияние на поведение присущих Л.Т.П. в момент совершения сделки ДД.ММ.ГГГГ какого-либо состояния, оказавшего существенное влияние на ее поведение, препятствующего ей осознавать свои действия и руководить ими, препятствующего ее свободному волеизъявлению, не выявлено, с учетом чего она могла в исследуемый период времени осознавать свои действия и руководить ими.

По результатам проведенной по делу повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы ГАУЗ "Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ РТ" N от ДД.ММ.ГГГГ, выводы которой по существу повторяют заключение первоначальной экспертизы, следует, что при обследовании ДД.ММ.ГГГГ у Л.Т.П. установлена степень остроты зрения 0,02 на оба глаза без коррекции, что исключает возможность прочтения текста договора дарения без технических средств очковой коррекции; в представленных медицинских документах отсутствуют данные об остроте зрения у Л.Т.П. на ДД.ММ.ГГГГ на момент подписания договора; то есть, истец в очках либо с помощью лупы могла прочитать предложенный ей текст договора. Как отметили допрошенные по делу свидетели К.Ф.А,, Т.Л.С., М.И.П..,истец в быту пользовалась очками, на отсутствие таковых в момент оформления договора не ссылалась. При обследовании ДД.ММ.ГГГГ Л.Т.П. слышала шепотную речь на расстоянии 3 метров, разговорную речь на расстоянии 6 метров, в связи с чем, с учетом вышеуказанной остроты слуха, Л.Т.П. ДД.ММ.ГГГГ могла слышать обращенную к ней речь.

То есть, объективных препятствий для восприятия содержания и существа сделки, обусловленных снижением зрения и уровня слуха, также не имелось.

Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность вышеуказанных заключений. Выводы комиссий экспертов основаны на анализе психического и физического состояния Л.Т.П., полученных на основании записей и наблюдений, содержащихся в ее медицинских документах, в том числе, упоминаемом в жалобе обследовании КСВП БУЗ УР ГКБ Nг.Ижевска от ДД.ММ.ГГГГ, на объяснениях сторон, показаний свидетелей, которые также были предметом их исследования.

Заключение экспертов в соответствии со статьей 86 ГПК РФ содержит подробное описание проведенного исследования в соответствии с научно-обоснованной методикой, выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Выводы экспертов обоснованы, заключение соответствует требованиям Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", существенных процессуальных и процедурных нарушений, которые бы влияли на достоверность выводов экспертов, как при назначении, так и при проведении экспертиз по делу не допущено.

Заключения экспертов соответствуют материалам дела, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений по статье 307 УК РФ, имеют достаточный опыт и обладают необходимой квалификацией для установления указанных в экспертном заключении обстоятельств, ряд специалистов для наиболее полного и объективного обследования был согласован со сторонами и не получил каких-либо возражений. О прохождении аттестации в 2013 году, подтверждающей соответствие профессионального уровня занимаемой должности эксперта-психолога, также подтвердила допрошенная в судебной заседании эксперт К.М.А. Доказательств обратного, отсутствие прохождения экспертами профессиональной аттестации и влияния данного фактора на результаты исследования апеллирующей стороной не представлено.

При изложенных обстоятельствах суд правомерно принял данные заключения в качестве допустимых и достоверных доказательств по делу. Оснований для переоценки указанных выводов суда первой инстанции по доводам жалобы судебная коллегия не усматривает.

Доводы апелляционной жалобы о том, что не получили должного внимания показания свидетелей со стороны истца, несостоятельны, поскольку при разрешении спора суд первой инстанции дал оценку показаниям данных свидетелей в совокупности с оценкой иных представленных сторонами доказательств по правилам ст.67 ГПК РФ, в том числе, с учетом выводов экспертов, а также показаний не заинтересованных в исходе дела свидетелей П.А.В.., М.И.П., К.Ф.А., Т.Л.С., З.Л.Л., П.И.В., Ф.Т.В., тесно общавшихся с истцом и отмечающих в интересующий период ее адекватное поведение и реагирование на значимые события, несмотря на имевшее место снижение уровня слуха и зрения, преклонный возраст и отсутствие оконченного начального образования. В связи с чем, с учетом родственных связей, заинтересованности в исходе дела в пользу истца, обоснованно посчитал их недостаточно убедительными для вывода о непонимании истцом совершаемых действий по оформлению договора дарения. Постоянное на тот период времени проживание истца в семье дочери, где за ней осуществлялся должный уход, дарение квартиры, в которой истец фактически не проживала своей внучке со стороны дочери, а не постороннему незнакомому лицу, также не противоречит сути сложившихся взаимоотношений в данной семье. Сложившаяся в последующем конфликтная ситуация между данными участниками событий сама по себе не свидетельствует об отсутствии у истца на ДД.ММ.ГГГГ волеизъявление на дарение спорной квартиры ответчику и не может служить поводом для признания сделки недействительной.

Таким образом, на основании полного, всестороннего исследования и оценки всех обстоятельств дела, а также представленных доказательств, суд пришел к обоснованному выводу, что Л.Т.П., не смотря на наличие сниженного слуха и зрения могла с помощью оптических средств, при наличии каких-либо сомнений с ее стороны, прочитать данный договор дарения и услышать обстоятельства заключения указанной сделки. Каких-либо убедительных доказательств, в том числе, свидетельских показаний лиц, проживавших с ней в последнее время, и указывавших, что истец являлась зависимой от своих родственников, была настолько безграмотна и страдала таким заболеванием, что не могла бы выразить свою волю на совершение этой сделки, а также понимать ее правовую природу и последствия, представлено не было. При наличии указанных обстоятельств, суд первой инстанции обосновано пришел к выводу об отсутствии предусмотренных законом условий для признания недействительной оспариваемой сделки по основаниям, указанным в ст.ст. 177, 178, 179 ГК РФ.

Поскольку имущество выбыло из собственности Л.Т.П. по ее воле, суд первой инстанции также обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований об истребовании данного имущества из чужого незаконного владения Н.М.В.

Ссылка в мотивировочной части решения при разрешении требований истца на положения ст.ст.304-305 ГК РФ в целом на правильность принятого решения не повлияла и основанием для его отмены не является.

Правильным является и вывод суда о пропуске истцом срока исковой давности.

Сделка, оспариваемая по основаниям, установленным ст.ст. 177, 178, 179 ГК РФ, является в силу п. 1 ст. 166 ГК РФ оспоримой сделкой.

В силу п.2 ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 год N 15 и Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 года N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности"(применяемого к правоотношениям 2011 года), если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и уважительных причин (если истцом является физическое лицо) для восстановления этого сока не имеется, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования именно по этим мотивам, поскольку в соответствии с абзацем вторым п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Оценивая соответствующий довод ответчика, суд пришёл к выводу о пропуске истцом срока исковой давности для оспаривания сделки по заявленным основаниям.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ истец лично участвовала в совершении сделки и совместно с ответчиком обратилась в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Удмуртской Республике с заявлением о государственной регистрации прекращения права собственности и регистрации права собственности на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ.

Так, согласно ст. 16 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав проводится на основании заявления правообладателя, сторон договора ... (п. 1). Заявление о государственной регистрации прав и иные документы, необходимые для государственной регистрации прав, предоставляются в соответствующий орган, осуществляющий государственную регистрацию прав, заявителем лично ... (п. 2). Заявителю выдается расписка в получении документов на государственную регистрацию прав с их перечнем, а также с указанием даты и времени их представления с точностью до минуты (п. 6).

Однако требование о признании сделки недействительной по указанным выше основаниям было заявлено истцом только ДД.ММ.ГГГГ, то есть, по истечении года с момента совершения оспариваемой сделки. Уважительных причин для восстановления данного срока, предусмотренных ст.205 ГК РФ, по делу не установлено. Обстоятельства, послужившие основанием для оспаривании сделки, на которые истец ссылалась как на невозможность своевременного обращения в суд, ею не доказаны. Поэтому суд правильно указал, что о заключаемой сделке и о нарушении своего права истец должна была узнать ДД.ММ.ГГГГ.

Данный вывод суда является верным, доводы же жалобы по мотивам, изложенным выше, - несостоятельными.

В целом, доводы апелляционной жалобы по существу повторяют позицию истца, изложенную в суде первой инстанции, не содержат ссылки на обстоятельства и факты, которые бы не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для разрешения спора, не опровергают выводов суда по существу спора, направлены на иное, неправильное толкование норм материального права и иную оценку обстоятельств, установленных и исследованных судом доказательств, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут послужить основанием для отмены законного и обоснованного решения суда.

Нарушений норм процессуального права, влекущих в соответствии с ч. 4 ст. 330 ГПК РФ безусловную отмену решения суда, по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Устиновского районного суда г. Ижевска от 15 января 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца С.Е.Г. - без удовлетворения.

Председательствующий: Мельникова Г.Ю.

Судьи: Ступак Ю.А.

Петрова Л.С.