Постановление Московского городского суда от 20 апреля 2016 г. N 4у-629/16 (ст. 163 УК РФ. Вымогательство. Ключевые темы: особо крупный размер - вымогательство - деловая репутация - лингвистическая экспертиза - второй ребенок)

Постановление Московского городского суда от 20 апреля 2016 г. N 4у-629/16

Судья Московского городского суда Румянцева Е.А., изучив кассационную жалобу адвоката Сайгитова У.Т. в защиту интересов осужденного З. на приговор Черемушкинского районного суда г. Москвы от 17 августа 2015 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 21 декабря 2015 года,

установила:

Приговором Черемушкинского районного суда города Москвы от 17 августа 2015 года

З., ранее не судимый,

осужден по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 17 августа 2015 года, в срок отбывания наказания зачтено время содержания под стражей с 15 октября 2014 года по 16 августа 2015 года.

Приговором суда решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 21 декабря 2015 года приговор суда оставлен без изменения.

З. признан виновным в совершении вымогательства, то есть требовании передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего, которые могли причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего, группой лиц по предварительному сговору, в целях получения имущества в особо крупном размере.

Преступление совершено в г. Москве в отношении потерпевшего Курцера М.А. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

Как установлено судом, З. вступил в преступный сговор с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, направленный на вымогательство денежных средств в особо крупном размере у главного специалиста, главного акушера-гинеколога ЗАО "М" "П" К., который оказывал медицинские услуги "Роды" его супруге С., в результате которых родилось 2 детей, однако один из них скончался, под угрозой распространения заведомо надуманных сведений о якобы некомпетентности К. и сотрудников "П" как специалистов, то есть сведений, позорящих указанную организацию в целом и непосредственно К. Согласно совместно разработанному плану З. с соучастником, осознавая преступный характер своих действий, выдвинул в адрес К. требования о передаче денежных средств в сумме * евро, что эквивалентно * рублей, то есть в особо крупном размере, сопровождая свои требования обвинениями К. и сотрудников "П" в их некомпетентности, в результате которой умер ребенок З., угрожая при этом, в случае невыполнения требований по передаче денежных средств, разместить в средствах массовой информации статьи, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию К. и "П", которые последним были восприняты реально.

В судебном заседании З. вину не признал, не отрицая факт обращения к К. после смерти ребенка, в том числе передачи письма направления ряда смс-сообщений на его личный абонентский номер, указал, что он это делал лишь с целью, чтобы К. не чинил препятствий в получении всех медицинских документов для выяснения причины смерти ребенка. Требования о передаче денежных средств он никогда не высказывал.

В кассационной жалобе адвокат Сайгитов У.Т. выражает несогласие с состоявшимися в отношении его подзащитного судебными решениями ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что выводы суда о размере вымогательства в сумме * евро противоречат материалам уголовного дела и основаны лишь на голословных показаниях потерпевшего К., при этом иных доказательств, подтверждающих требование З. указанной суммы денег у К., не имеется. Отмечает, что в первоначальных процессуальных и следственных документах, а также в тексте СМС-сообщений, которые были предметом исследования судебно-лингвистической экспертизы, речь идет о сумме в размере * руб., однако впоследствии потерпевший изменил свои показания, заявив о сумме в размере * евро, что свидетельствует о противоречивости его показаний и ставит под сомнение их достоверность о самом факте вымогательства. Утверждает, что З. общался с К. как с представителем "П", в рамках договора, заключенного между супругой осужденного Смирновой А.С. и "Перинатальным медицинским центром", предусматривающего его право на переговоры для разрешения возникших претензий и спора. Намерения его подзащитного были связаны с разрешением конфликтной ситуации, а не с целью вымогательства. Считает, что судом необоснованно в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, не учтены данные о том, что по факту смерти новорожденного ребенка З. было возбуждено уголовное дело, а также не приняты во внимание противоправность и аморальность действий К. как представителя "П". Указывает, что судом при назначении наказания не мотивирован вывод о невозможности исправления осужденного без изоляции от общества и применении положений ст. 73 УК РФ об условном осуждении. Просит приговор суда отменить, З. оправдать, а в случае, если суд придет к выводу о доказанности вины З. в инкриминируемом преступлении, просит изменить категорию преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ и назначить его подзащитному наказание с применением ст. 73 УК РФ.

Изучив материалы уголовного дела и проверив изложенные в жалобе доводы, считаю, что оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности З. основаны на совокупности исследованных доказательств и подтверждаются, в частности,

показаниями потерпевшего К. о том, что он является главным специалистом, главным акушером-гинекологом "П", куда 08 ноября 2012 года поступила в крайне тяжелом состоянии на 33 неделе беременности С. Роды были сложные, родились двое недоношенных мальчиков, для спасения второго ребенка он лично делал кесарево сечение. В течение 20 дней в медицинском центре выхаживали второго ребенка, а затем в виду отсутствия детской хирургии он был переведен в Детскую Филатовскую больницу г. Москвы для оперативного вмешательства, где скончался. З. и его супруга обвинили его /К./ и "П" в смерти ребенка, после чего З. выдвинул ему требования передачи * евро, угрожая в случае невыполнения обратиться в СМИ с целью распространения данной информации. З. и С. неоднократно звонили ему, направляли СМС-сообщения, передали письмо, в которых обвиняли его в смерти ребенка и требовали выплатить компенсацию, в Интернете был создан сайт от имени умершего ребенка, где он и "П" были опорочены, в газетах опубликовали клеветнические статьи. З. и С. обращались к Раввину П., а также его знакомому Г. с целью, чтобы они поспособствовали урегулированию финансовых претензий З. и С.;

показаниями свидетеля Д. - помощника К. о том, что З. передал письмо для К., текст которого носил конфликтный характер, в письме шла речь о ребенке З. По просьбе К. она отсканировала и переслала данное письмо его адвокату. Также ей известно о том, что на телефон К. неоднократно поступали СМС-сообщения, которые она по просьбе последнего отправляла адвокату, в тексте сообщений содержались требования З.;

показаниями свидетеля Г. о разговоре с корреспондентом "К" и отцом погибшего ребенка, который сообщил, что К. предлагал денежные средства родителям ребенка, при этом отец ребенка сказал ему, что если информация, которой он обладает, поступит к инвесторам Группы Компании "М", то указанная компания может понести убытки, ее акции упадут и К. потеряет намного больше денег. Также он сказал, что есть смысл ему /Г./ договориться с К., данную фразу он /Г./ понял как предложение быть посредником в этих отношениях, то есть оказать определенное влияние на К.;

показаниях П., согласно которым к нему как к главному раввину на прием приходили З. и С., рассказали о том, что у них умер ребенок, в смерти которого они обвинили К. и сообщили, что сделают все для того, чтобы испортить его репутацию, при этом З. сказал, что если К. не хочет, чтобы они осветили данную ситуацию в СМИ и не подавали искового заявления в суд, последний должен выплатить им денежную компенсацию. Они хотели, чтобы он /П./ поговорил с К., убедил его выплатить им требуемую сумму, иначе, как сказал З., они осветят ситуацию со смертью их ребенка в СМИ;

показаниями свидетеля Ф. - главного врача "П", о том, что в "П" неоднократно приходил З. и обвинял врачей в смерти его второго ребенка, высказывал угрозы о нанесении ущерба репутации центра путем освещения этой информации в СМИ и Интернете, что впоследствии и сделал;

показаниями свидетеля Ч., согласно которым в ее присутствии З. высказывал К. требования о решении финансовых вопросов, говорил, что намерен разместить в сети Интернет и других СМИ сведения, порочащие репутацию "П" и К., в частности. От К. ей известно о том, что З. требовал от него денежной компенсации за смерть второго ребенка из двойни;

протоколом осмотра мобильного телефона, принадлежащего К., на котором сохранены СМС-сообщения с абонентских номеров, принадлежащих С. и З., содержащие требования о финансовом решении вопроса и угрозы в адрес К.,

протоколом осмотра переданного З. письма от имени С., адресованного К., в котором содержалось предложение решить проблему во избежание распространения сведений, порочащих деловую репутацию лично К. и "П", а также текстов СМС - сообщений, адресованных К., с требованием решить проблему во избежание распространения сведений, порочащих деловую репутацию лично К. и "П";

сообщением ООО "М1" о том, что тема с названием "Роды в "П" у К. и печальный финал_" была размещена на форуме в сети-интернет пользователем З. , которым было создано 4 темы с аналогичным названием;

копией вступившего в законную силу решения Савеловского районного суда г. Москвы, которым удовлетворены исковые требования К. к ЗАО "Э" и М. о защите чести, достоинства и деловой репутации, с возложением на ЗАО "Э" обязанности опубликовать опровержение сведений, распространенных в статье М. "Звездный акушер-гинеколог пойдет под суд" N 24 (957) от 17 июня 2013 года;

протоколом заседания Клинико-экспертной комиссии Департамента здравоохранения г. Москвы, согласно которому заболевание и смерть ребенка из двойни С. не является следствием нерационального ведения родов, действий или бездействий медицинского персонала "П" и ГБУЗ ДГКБ N 13 им. Н.Ф.Филатова ДЗМ, фактов нарушения организации медицинской помощи, а также небрежного, невнимательного, халатного отношения медицинского персонала к С. и ее детям не выявлено;

заключением комплексной психолого-лингвистической экспертизы, согласно выводам которой адресатом письма и СМС-сообщений является непосредственно К., в тексте письма представлены угрозы, сообщения носят директивный характер и содержат косвенную угрозу. Текст письма свидетельствует о том, что под понятием "адекватное предложение, соответствующее реалиям", подразумевается некая сумма денег, которая больше предложенной адресатом и которая сопоставима с суммами аналогичных исков и суммой, которую адресат может потерять вследствие действий адресанта. Текст полученных письма и СМС-сообщений воспринимался и оценивался им как шантажный, враждебный, направленный на вымогательство денежных средств, а угрозы, содержащиеся в СМС-сообщениях и письме, оценивались как реальные, задевающие его "честь как профессионала" и его "человеческое достоинство";

заключением судебной лингвистической экспертизы, согласно выводам которой смысловой направленностью текста является выражение борьбы с целью отплатить за случившееся всеми способами, желание распространить публично порочащие сведения о ПМЦ в печати (интернете), которые могут и не носить клеветнического характера, но направлены на опозорение его (нанесение ущерба деловой, профессиональной репутации), как косвенное требование компенсации в виде денег. В текстах присутствуют высказывания, которые можно интерпретировать как косвенное требование денежных средств. В тексте фигурирует сумма в * рублей, которая расценивается автором текста как явно заниженная.

а также вещественными и иными собранными по делу доказательствами.

Ставить под сомнение достоверность показаний потерпевшего К., в том числе о размере требуемой осужденным суммы, у суда оснований не имелось, поскольку они, как верно указано в судебных решениях, являются последовательными и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, на основании которых суд установил факт совершения умышленных действий, направленных на завладение осужденным имуществом потерпевшего путем вымогательства. Какой-либо заинтересованности потерпевшего в искусственном создании доказательств и причин для оговора З. не выявлено.

Оценка исследованным доказательствам, в том числе представленным стороной защиты, судом первой инстанции дана в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности - достаточности для разрешения данного дела. В основу приговора положены доказательства, которые были непосредственно исследованы и проверены в ходе судебного разбирательства, при этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Суд, установив фактические обстоятельства дела, обоснованно квалифицировал действия З. по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, оснований для иной правовой оценки действий осужденного не имеется.

Судебными инстанциями тщательно проверялось утверждение стороны защиты о невиновности З. в совершении преступления, которое обоснованно признано несостоятельным, поскольку опровергается совокупностью исследованных доказательств. При этом в судебных решениях приведены мотивы, по которым суд критически оценил версию осужденного, справедливо признав ее как позицию защиты, избранную с целью избежать ответственности за содеянное.

Об умысле на совершение вымогательства в составе группы лиц по предварительному сговору свидетельствуют конкретные обстоятельства дела и действия осужденного и его соучастника, направленные на незаконное получение имущества в особо крупном размере. При этом судом верно отмечено, что о предварительном сговоре свидетельствует характер согласованных действий осужденного и его соучастника, направленных на достижение единой преступной цели.

Проанализировав представленные доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о совершении осужденным вымогательства в особо крупном размере, мотивировав в приговоре принятое решение. Вывод суда о размере ущерба подтвержден исследованными в судебном заседании доказательствами, в связи с чем довод адвоката об отсутствии доказательств суммы вымогательства является несостоятельным.

Как следует из материалов уголовного дела, К. в ходе предварительного расследования сообщил о требовании З.. суммы в размере * евро, при этом он пояснил, что З. пришел в клинику и в ходе беседы высказал требование о передачи * евро под угрозой распространения в СМИ сведений, дискредитирующих его имя и имя клиники. Указанные обстоятельства потерпевший К. подтвердил в ходе очной ставки с обвиняемым З., а также в ходе судебного разбирательства.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение обжалуемых судебных решений, а также оснований для признания положенных в основу приговора доказательств судом не установлено.

Проведенные по делу комплексная психолого-лингвистическая и судебная лингвистическая экспертизы выполнены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и правилами проведения судебных экспертиз, исследования выполнены надлежащими уполномоченными лицами - экспертами, квалификация которых сомнений не вызывает, при этом в полном объеме были исследованы представленные следователем документы. Выводы экспертиз являются научно обоснованными, понятными и согласуются с показаниями потерпевшего и свидетелей. Заключения полностью соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ.

Наказание З. назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств деда, данных о личности, смягчающих наказание обстоятельств, в качестве которых признаны: привлечение к уголовной ответственности впервые, наличие на иждивении малолетнего ребенка, состояние здоровья осужденного и членов его семьи, потеря новорожденного ребенка, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Оснований для признания в качестве смягчающих наказание каких-либо иных обстоятельств, суд справедливо не усмотрел.

Вопреки доводам адвоката Сайгитова У.Т., выводы суда о назначении вида и размера наказания, которое при наличии исключительных оснований назначено с применение положений ст. 64 УК РФ, являются мотивированными и обоснованными, а назначенное осужденному наказание представляется справедливым и соразмерным содеянному, в связи с чем оснований для смягчения назначенного наказания, в том числе, для применения положений ст. 73 УК РФ, не имеется.

С учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд справедливо не усмотрел оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Вопреки изложенным в кассационной жалобе доводам, данных о совершении З. преступных действий в связи с противоправным и аморальным поведением потерпевшего, явившемся поводом для преступления, не имеется, в связи с чем оснований для признания указанного обстоятельства в качестве смягчающего наказание также не усматривается.

В ходе рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционных жалоб адвоката Сайгитова У.Т. и осужденного З., в том числе аналогичные изложенным в кассационной жалобе, по результатам рассмотрения которых было принято обоснованное решение. Содержание апелляционного определения соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела, и которые в силу ст. 401.15 УПК РФ являлись бы основаниями для отмены либо изменения в кассационном порядке приговора и апелляционного определения, судебными инстанциями не допущено, в связи с чем оснований для передачи кассационной жалобы адвоката Сайгитова У.Т. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 401.8, 401.10 УПК РФ, судья

постановила:

в передаче кассационной жалобы адвоката Сайгитова У.Т. в защиту интересов осужденного З. на приговор Черемушкинского районного суда г. Москвы от 17 августа 2015 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 21 декабря 2015 года для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции Московского городского суда отказать.

Судья Московского городского суда Е.А. Румянцева