Постановление Московского городского суда от 04 мая 2016 г. N 4у-2032/16 (ст. 159 УК РФ. Мошенничество. Ключевые темы: залог - соучастники - предварительное следствие - особо крупный размер - вещественные доказательства)

Постановление Московского городского суда от 04 мая 2016 г. N 4у-2032/16

Судья Московского городского суда З.А. Задорожная, изучив кассационную жалобу осужденного Г. о пересмотре приговора Таганского районного суда г. Москвы от 29 июня 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 17 марта 2016 года,

установила:

Приговором Таганского районного суда города Москвы от 29 июня 2015 года

Г., ранее не судимый,

- осужден по ч.4 ст. 159 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 16 января 2015 года.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 17 марта 2016 года приговор оставлен без изменения.

Приговором суда Г. осужден за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Преступление совершено в городе Москве, в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Так, Г. совместно и по предварительному сговору с М., осужденным приговором Таганского районного суда г.Москвы от 12 ноября 2014 года по ч.4 ст.159 УК РФ, и неустановленным соучастником с целью хищения денежных средств, под предлогом продажи квартиры, принадлежащей собственнику Б., от имени которого, используя поддельный паспорт, выступал один из соучастников Г., в период времени с июля по сентябрь 2013 года, похитили принадлежащие покупателю квартиры М1. денежные средства в размере 7 000 000 рублей, причинив М1. материальный ущерб в особо крупном размере.

В кассационной жалобе осужденный Г. просит отменить состоявшиеся судебные решения, а производство по уголовному делу прекратить, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, полагает, что выводы суда о его виновности не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, при этом ссылается на то, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, предположения, противоречивые показания свидетелей и фальсифицированные материалы дела.

Изучив доводы кассационной жалобы, проверив представленные материалы, полагаю, что кассационная жалоба не подлежит передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В соответствии с требованиями ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права. С учетом данного ограничения, доводы кассационной жалобы, касающиеся установления судом фактических обстоятельств дела, проверке не подлежат.

Согласно ч.1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Из представленных материалов следует, что таких нарушений закона допущено не было.

Вопреки доводам кассационной жалобы, выводы суда о виновности Г. в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Так, потерпевший М1. в своем заявлении в полицию и в судебном заседании подробно показал об обстоятельствах заключения им в сентябре 2013 года сделки на приобретение трехкомнатной квартиры в г.Москве за 7 000 000 рублей по предложению своего знакомого Л., работавшего в ЗАО "Г". Потерпевший в суде подтвердил обстоятельства того, как он через Л., которому выдал доверенность, передал собственнику квартиры Б. в качестве аванса сначала 2 500 000 рублей, затем Л. в его интересах заключил договор купли-продажи, а после он сам в присутствии продавца Б. и его риэлтора Д. арендовал банковскую ячейку, куда поместил оставшуюся сумму в размере 4 500 000 рублей, сам лично с участием тех же лиц получил регистрационные документы на квартиру в Управлении Росреестра, а затем лично передал деньги из банковской ячейки Б., при этом, банк был выбран стороной продавца, риэлтор Д. всегда связывался по телефону с другими лицами - Германом (Г.) и Михаилом (М.), с которыми согласовывал все вопросы, касающиеся этой сделки, а не с Б., который, получив деньги в банке после завершения сделки, их не пересчитывал, созвонился с М., и, сославшись на занятость, из банка с деньгами буквально убежал. Через некоторое время выяснилось, что лицо, представлявшееся Б., в действительности им не являлось, а настоящий собственник квартиры с теми же данными - Б. никаких сделок с недвижимостью не совершал.

Показания потерпевшего были подтверждены свидетелем Л. - заместителем генерального директора ЗАО "Г" в суде, который также сообщил, что к нему в июле 2013 года обратился риэлтор Д. с просьбой дать кредит под залог квартиры в г. Москве либо оказать помощь в ее срочной продаже собственнику квартиры Б., с которым Д. позднее прибыл к нему в офис в сопровождении Германа (Г.) и Миши (М.). Последние пояснили, что они с Б. партнеры и срочно нуждаются в деньгах для финансирования общего бизнеса. Договорившись о сумме продажи в размере 7 000 000 рублей, он проверил документы на квартиру, которая действительно была зарегистрирована на имя Б., паспорт которого он также проверил при встрече. Подыскав в качестве покупателя своего знакомого М1., он, действуя от имени покупателя, передал Б. аванс в размере 2 500 000 рублей, а тот, не пересчитывая деньги, сразу отдал их Г. и М. Позже, в присутствии тех же лиц, был заключен договор купли-продажи квартиры. После того, как М1. собрал оставшуюся часть суммы в размере 4 500 000 руб., он встретился с ним, продавцом и Д., который по согласованию с М. по телефону указал конкретный банк, куда была помещена в ячейку оставшаяся часть денег, и снова сообщил об этом по телефону Герману (Г.) и Мише (М.). От М1 ему известно, что после получения в Росреестре документов на квартиру, он передал Б. деньги из ячейки, с которыми Б. скрылся.

Согласно показаниям Д., данным в ходе предварительного следствия, в июле 2013 года к нему обратились его приятель Г. вместе с незнакомым ему ранее М. с просьбой помочь в срочном порядке в получении денег под залог некой квартиры, документы на которую у них имелись при себе. Он согласился помочь за денежное вознаграждение, и предложил квартиру Л., компания которого занималась залогом недвижимости. Обязательным условием заключения договора залога с последующим выкупом квартиры за 7 000 000 рублей было участие в ней непосредственно собственника, на что Г. с М. согласились и в дальнейшем, при оформлении всех этапов сделки, всегда присутствовал Б. с паспортом, которого представляли Г. с М., контролировавшие все его действия. С Б. как с продавцом квартиры, свидетель заключил соглашение о выплате вознаграждения, размер которого в сумме 900 000 руб. был также согласован с М. ранее. После регистрации сделки и получения от покупателя всей суммы, на встрече с Б., Г. и М. он получил только часть вознаграждения в размере 400 000 рублей, из которых 300 000 рублей он позже возвратил потерпевшему в связи с неисполнением договора, о чем он узнал от Л.

Из показаний свидетеля П. - сотрудницы ЗАО "Г" следует, что аванс в размере 2 500 000 рублей за квартиру в ее присутствии пересчитывали в офисе Г. и М., а присутствующий в качестве собственника квартиры Б. в переговорах не участвовал либо за него давали пояснения лица его сопровождающие.

Относительно изложенных выше обстоятельств заключения 25.09.2013 г. М1. договора банковской ячейки для внесения залога с доступом к ней одновременно помимо него еще Б., показала в суде сотрудница ООО КБ "И" П1., подтвердив свои показания на предварительном следствии, о том, что 30 сентября 2013 года указанные лица прибыли в депозитарий и прошли к арендованной ячейке, затем вышли, предоставив документы о досрочном прекращении договора аренды.

Свидетель Б. пояснил в суде, что проживает в квартире с 2005 года, никогда ее не закладывал и не продавал, о том, что от его имени его квартира была продана М1. узнал осенью 2013 года, когда к нему прибыли лица, предъявившие расписку в получении денежных средств у потерпевшего, почерк и подпись в которой ему не принадлежали. В дальнейшем Кунцевским районным судом г. Москвы по его иску было принято решение о признании договора купли-продажи его квартиры недействительным.

Показания потерпевшего и свидетелей обоснованно признаны судом согласующимися между собой и нашли свое подтверждение в протоколах следственных действий и вещественных доказательствах, в том числе документах, полученных в ходе выемки у потерпевшего и в КБ "И", касающихся заключения договора купли-продажи квартиры, с копиями паспортов покупателя М1. и лица, действующего от имени продавца Б., а также заключения договора аренды банковской ячейки; копиях материалов гражданского дела, полученных в Кунцевском районном суде г.Москвы, заключении эксперта, проводившего исследование почерка Б. в договоре купли-продажи и расписке, решении суда, вступившем в законную силу, а также протоколе осмотра места происшествия.

Доводы кассационной жалобы о недопустимости положенных в основу приговора доказательств являются несостоятельными, поскольку все изложенные в приговоре доказательства суд в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставил между собой и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно требованиям п. 2 ст. 307 УПК РФ в приговоре приведены убедительные мотивы, по которым суд отверг доводы Г. о его невиновности.

Вопреки доводам жалобы существенных противоречий, повлиявших на выводы суда о доказанности вины осужденного Г., в показаниях свидетелей и потерпевшего не усмотрено. Чьей-либо заинтересованности в искусственном создании доказательств обвинения, как и причин для оговора Г. со стороны свидетелей и потерпевшего, не установлено.

Кроме того, доводы, приведенные в кассационной жалобе осужденного, аналогичны изложенным в его апелляционной жалобе, были тщательно изучены и в полном объеме рассмотрены судом апелляционной инстанции, им дана надлежащая оценка, не согласиться с которой оснований не усматривается.

При таких обстоятельствах, суд обоснованно постановил обвинительный приговор в отношении Г. и правильно квалифицировал его действия по ч.4 ст. 159 УК РФ.

Наказание Г. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60, 61 УК РФ, с учётом всех обстоятельств дела, данных о его личности, характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, смягчающих наказание обстоятельств, является справедливым и соразмерным содеянному.

Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение состоявшихся судебных решений, допущено не было, в связи с чем оснований в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 401.8, 401.10 УПК РФ, судья

постановила:

В передаче кассационной жалобы осужденного Г. о пересмотре приговора Таганского районного суда г. Москвы от 29 июня 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 17 марта 2016 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказать.

Судья Московского городского суда З.А. Задорожная