Апелляционное определение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 03 марта 2016 г. по делу N 33-1967/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

Председательствующего Папушиной Н.Ю.

судей Карболиной В.А., Лимановой Н.П.

с участием прокурора Довыденко Н.П.

при секретаре Н.О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске 03 марта 2016 года гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" на решение Ленинского районного суда города Новосибирска от 23 ноября 2015 года, которым иск удовлетворен частично.

Взыскано с ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в пользу Ш.А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Ш.А.Р., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, компенсация морального вреда, причиненного ребенку, в сумме 1 500 000 рублей (один миллион пятьсот тысяч рублей) и штраф в доход потребителя в сумме 750 000 рублей (семьсот пятьдесят тысяч).

Взыскано с ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в пользу Ш.А.А. компенсация морального вреда в сумме 350 000 рублей (триста пятьдесят тысяч рублей) и штраф в доход потребителя в сумме 175 000 рублей (сто семьдесят пять тысяч рублей).

Взысканы с ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в пользу Ш.А.А. дополнительно понесенные расходы в сумме 6 850 рублей и штраф в доход потребителя в сумме 3 425 рублей.

Взыскано с ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в пользу Ш.Р.В. 150000 рублей.

В остальной части иска - отказано.

Взыскана ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в доход местного бюджета государственная пошлина в сумме 700 рублей.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Карболиной В.А., объяснения Ш.Р.В., Ш.А.А. и их представителей С.Ю.А., Е.И.С., представителей ответчика ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" - Х.Е.Ю., Ф.Т.В., заключение прокурора Довыденко Н.П., полагавшего оставить решение суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ш.Р.В. и Ш.А.А., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Ш.А.Р., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратились в суд с иском к ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" о возмещении вреда, причиненного здоровью новорожденного ребенка вследствие некачественных медицинских услуг.

В обоснование исковых требований указали, что по вине медицинских работников ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" новорожденный Ш.А.Р. родился в состоянии крайней степени тяжести, асфиксии тяжелой степени, с ишемически-травматическим поражением центральной нервной системы, параличом Эрба.

Сразу же после рождения ребенку были осуществлены реанимационные мероприятия, и в условиях искусственной вентиляции легких он был переведен в реанимационное отделение, где находился до ДД.ММ.ГГГГ.

При выписке ребенку был выставлен диагноз: "данные изъяты"

Поскольку с рождения у малыша не двигалась правая рука, ДД.ММ.ГГГГ он был госпитализирован в ГБУЗ НСО "Детская городская клиническая больница N 3" в отделение патологии новорожденных с диагнозом: ишемически-травматическое поражение центральной нервной системы (ЦНС), ранний восстановительный период, тяжелой степени, нейрогенная кривошея влево, тотальный паралич правой руки, двигательные расстройства.

17.09.2014 г. после проведенного лечения, ребенок был выписан из ГБУЗ НСО "Детская городская клиническая больница N 3" с рекомендациями о наблюдении специалистов и продолжении лечения.

После выписки из неврологического отделения истцами соблюдались все рекомендации врачей, С. проходил реабилитационные мероприятия: массаж, физиотерапию, кинезиотейпирование и т.д.

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ребенок снова был госпитализирован в ГБУЗ НСО "Детская городская клиническая больница N 3" с тем же диагнозом для продолжения лечения.

Далее, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом " "данные изъяты" С. находился на лечении в микрохирургическом отделении СПбГПМУ, где ему было проведено оперативное вмешательство "ревизия правого плечевого сплетения". Докторами СПбГПМУ было рекомендовано продолжить интенсивное реабилитационное лечение, а также обратиться в бюро МСЭК с целью назначения инвалидности.

Лечение ребенка продолжается.

Полагают, что врачебные ошибки выражены в том, что, несмотря на предполагаемый крупный плод, перенашивание и раннее старение плаценты (по результатам УЗИ), персоналом ответчика было принято решение о ведении родов через естественные родовые пути, в то время как проведение кесарева сечения позволило избежать возникших неблагоприятных последствий.

Кроме того, считают, что врачами была неверно проведена функциональная оценка таза, а также неверно определена тактика ведения родов, в результате чего во время родоразрешения ребенок получил родовую травму.

Здоровью самой истицы Ш.А.А. также был причинен вред.

Полагают, что полученное Ш.А.А. осложнение после родоразрешения (лохиометра) является следствием некачественного оказания медицинских услуг медицинским персоналом учреждения ответчика.

На основании изложенного истцы просили взыскать с ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" в счет возмещения вреда, причиненного здоровью новорожденного ребенка вследствие некачественных медицинских услуг, а именно:

- взыскать в пользу Ш.А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Ш.А.Р. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, компенсацию морального вреда, причиненного ребенку, в сумме 5 000 000 рублей;

- взыскать в пользу Ш.А.А. компенсацию морального вреда в сумме 3 000 000 рублей;

- взыскать в пользу Ш.Р.В. компенсацию морального вреда в сумме 2 000 000 рублей;

- взыскать в пользу Ш.А.А. дополнительно понесенные расходы, вызванные причинением вреда здоровью новорожденного ребенка вследствие некачественных медицинских услуг 6 850 рублей;

- штраф в доход потребителя за неудовлетворение требований в добровольном порядке.

Судом постановлено указанное выше решение, обжалуемое представителем ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр".

В апелляционной жалобе просит решение суда отменить и принять по делу новое решение.

В обоснование доводов жалобы указывает, что заключение комиссионной экспертизы, положенное судом в основу решения является недопустимым доказательством, полученным с нарушениями норм материального и процессуального права.

По существу доводы, изложенные в апелляционной жалобе, сводятся к обжалованию определения суда от 03.04.2015 года о назначении судебно-медицинской экспертизы и заключения комиссионной экспертизы.

Считает, что суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении по делу экспертизы качества медицинской помощи, поскольку заключение комиссионной экспертизы не может являться экспертизой качества медицинской помощи в связи с отсутствием у экспертного учреждения соответствующей лицензии.

По мнению апеллянта, суд необоснованно пришел к выводу о ненадлежащем оказании медицинской помощи в процессе родоразрешения Ш.А.А.

Кроме того, вывод суда о том, что последствия перенесенной родовой травмы наступили именно в результате врачебных ошибок, не обоснован, поскольку экспертное заключение является недопустимым доказательством.

Обращает внимание на то, что вывод суда о неполучении истицей полного объема диагностических мероприятий, достоверной информации о состоянии своего здоровья, о возможных видах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах, в том числе об альтернативном варианте родоразрешения, основан на заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которая является недопустимым доказательством.

Проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с ч.ч.1, 2 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина":

- по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как усматривается из материалов дела, малолетний Ш.А.Р. родился ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", в ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр", массой 4 800 г., в крайне тяжелом состоянии за счет перенесенной тяжелой асфиксии при рождении, аспирации мекониальными околоплодными водами (оценка по шкале Апгар 2/4).

Сразу же после рождения ребенку были осуществлены реанимационные мероприятия, в условиях искусственной вентиляции легких он был переведен в реанимационное отделение, где находился до ДД.ММ.ГГГГ.

Лечение ребенка продолжается до настоящего времени.

При выписке из ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" ребенку был выставлен следующий диагноз: "данные изъяты".

Судом установлено, что ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" оказана ненадлежащим образом медицинская помощь в процессе родоразрешения Ш.А.А., что повлекло к причинению вреда здоровья малолетнему ребенку Ш.А.Р..

В частности, данное обстоятельство подтверждается заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" (том 2, л.д. 10-56).

Согласно данному заключению при оказании медицинской помощи в отношении Ш.А.А. не в полном объеме был выполнен регламентированный объем диагностических мероприятий, ответчиком нарушен приказ Минздрава России от 12 ноября 2012г. N572н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)", предписывающий при ведении женщин с переношенной беременностью в условиях стационара проводить УЗИ с определением ИАЖ, КТГ. В плане ведения беременной Ш.А.А. было запланировано проведение УЗИ, но фактически УЗИ не проведено, что не позволило определить предполагаемую массу плода по формулам, заложенным в программное обеспечение прибора.

Решение о ведении родов через естественные родовые пути было принято с учетом нормальных размеров таза матери и предполагаемой массы плода макс. 4 134г., тогда как ребенок родился массой 4 800 г.

При составлении плана ведения родов для Ш.А.А. сумма факторов перинатального риска определена врачом К.Н.Н., как "высокая", но несмотря на это, составлен план на консервативное ведение родов с функциональной оценкой таза во втором периоде родов. При этом во внимание не был принят тот факт, что при переношенной беременности способность головки к конфигурации снижена.

В протоколе осмотра зав.отделением от 02.07.2014г не определены ни тактика, ни метод родоразрешения, нет ее согласия с ранее составленным планом родов, подпись зав. отделением под протоколом осмотра отсутствует.

С позиций перинатального акушерства, с учетом суммы факторов перинатального риска, оперативное родоразрешение являлось операцией выбора.

Согласно ст. 22 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, об установленном диагнозе, о методах оказания медицинской помощи, о возможных видах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах.

Однако, Ш.А.А. не была ознакомлена с планом ведения родов и альтернативными вариантами родоразрешения.

Ш. не давала согласия на предложенный план ведения родов.

При имевшей место клинической ситуации (роды крупным плодом, клинически узкий таз, дистоция плечиков во втором периоде родов после рождения головки плода путем вакуум-экстракции) повреждение правого плечевого сплетения у ребенка возникло в результате субъективных причин (чрезмерное воздействие на головку плода в виде тракций с силой, превышающей пределы сопротивляемости повреждаемых тканей) и является следствием дефекта оказания медицинской помощи.

Также ненадлежащее оказание медицинской услуги повлекло к развитию у новорожденного Ш.А.Р. ряда заболеваний.

Так, из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Красноярское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы" следует, что после рождения у Ш.А.Р. имеются последствия перенесенной родовой травмы правого плечевого сплетения в виде тотального паралича (отсутствие активных движений в суставах верхней конечности, отсутствие чувствительности) и выраженной атрофией правой руки (на уровне корешкового шейного утолщения). Перечисленные последствия квалифицируется как тяжкий вред здоровью.

Имеющийся в настоящее время тотальный паралич с выраженной атрофией правой руки (на уровне корешков шейного утолщения) у Ш.А.Р. связан с имеющейся родовой травмой. Для верификации диагноза фонового заболевания у Ш.А.Р. необходима консультация врача генетика, анализ крови на ферменты (ЛДГ, КФК, КК, ЩФ), электромиография.

Рассматривая исковые требования о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что согласно ст. 14 Закона РФ "О защите прав потребителей" вред, причиненный здоровью потребителя вследствие недостатков услуги (в данном случае - медицинской помощи), подлежит возмещению в полном объеме.

В соответствии со ст. 15 Закона о защите прав потребителей моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем его прав, предусмотренных законодательством о защите прав потребителей, подлежит возмещению причинителем вреда при наличии его вины.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий, оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции с учетом того, что здоровью новорожденного ребенка причинен тяжкий вред, установлена инвалидность, имеются последствия перенесенной родовой травмы правого плечевого сплетения в виде тотального паралича (отсутствие активных движений в суставах верхней конечности, отсутствие чувствительности) и выраженной атрофией правой руки (на уровне корешкового шейного утолщения), а также принимая во внимание, что в результате врачебных ошибок ребенок с рождения обречен претерпевать физические и нравственные страдания, обречен физически отличаться от большинства сверстников, ребенок ограничен в познании мира, ему с рождения не суждено испытать радости от ощущения свободы движения своего тела, обоснованно взыскал компенсацию морального вреда, причиненного ребенку в сумме 1500 000 рублей, исходя из требований разумности и справедливости.

При этом, определяя размер компенсации морального вреда Ш.А.А., суд первой инстанции принимая во внимание то, что она претерпела моральный вред в связи с нарушением ее прав потребителя (пациента) при оказании медицинской помощи, не получила полный объем диагностических мероприятий, не получила достоверную информацию о состоянии своего здоровья, о возможных видах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах, в том числе об альтернативном варианте родоразрешения, обоснованно взыскал 350 000 рублей.

Что касается компенсации морального вреда истцу Ш.Р.В., то суд первой инстанции не согласился с позицией ответчика о том, что он - ненадлежащий истец.

Действительно, истцу Ш.Р.В. в родильном доме не оказывалась и не могла оказываться медицинская помощь, следовательно, его права потребителя (пациента) не нарушались.

Однако, компенсация морального вреда Ш.Р.В. взыскана судом на основании ст. 151 ГК РФ, поскольку моральный вред, причиненный Ш.Р.В., в данном случае заключается в том, что он претерпевает нравственные страдания, связанные с невосполнимой утратой здоровья единственного сына, который в настоящее время не способен полноценно двигаться, нуждается в постоянном повышенном внимании, заботе и лечении.

С учетом вышеизложенного суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о взыскании компенсации морального вреда, причиненного истцу Ш.Р.В., в сумме 150 000 рублей.

Удовлетворяя требование Ш.А.А. о взыскании с ответчика дополнительно понесенных расходов на восстановление здоровья ребенка в сумме 6 850 рублей, суд первой инстанции исходил из того, что экспертным заключением подтверждена нуждаемость малолетнего Ш.А.Р. в консультации травматолога-ортопеда и детского невролога, в приобретении лангеты ортопедической, бинта гипсового, кинезийтейпировании, в назначении препарата "Бифиформ беби" после антибактериальной терапии в послеоперационном периоде.

К тому же, расходы на платную медицинскую помощь, консультации и приобретение лангеты ортопедической, бинта гипсового, препарата "Бифиформ беби", а также на кинезийтейпирование в сумме 6 850 рублей подтверждены документально (том 1, л.д. 17-27).

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют установленным обстоятельствам и требованиям закона.

Доводы апелляционной жалобы о том, что заключение комиссионной экспертизы, положенное судом в основу решения является недопустимым доказательством, полученным с нарушениями норм материального и процессуального права, безосновательны, поскольку имеющееся в деле экспертное заключение является относимым, допустимым и достоверным доказательством, подтверждающим ненадлежащее оказание медицинской помощи в процессе родоразрешения Ш.А.А.

Оснований сомневаться в правильности или обоснованности экспертного заключения не имеется, поскольку экспертиза была назначена по определению суда, проведение экспертизы было поручено государственному судебно-экспертному учреждению, проводилась лицами, имеющими необходимую квалификацию, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

Экспертное заключение является ясным, полным, содержит описание проведенного исследования и сделанные на его основании выводы. При проведении экспертизы эксперты располагали всеми необходимыми медицинскими документами, в которых зафиксирован процесс родоразрешения Ш.А.А. и состояние ребенка - Ш.А.Р. с момента его рождения.

Кроме того, эксперты проводили непосредственное объективное обследование Ш.А.Р..

Все эксперты, входящие в состав комиссии (7 экспертов) имеют высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию (6 экспертов), стаж работы по специальности от 7 лет до 38 лет; один из экспертов (эксперт качества медицинской помощи) является кандидатом медицинских наук.

Доводы жалобы о том, что при вынесении определения от ДД.ММ.ГГГГ о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы судом первой инстанции были нарушены нормы права, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку ответчиком определение суда от ДД.ММ.ГГГГ не обжаловано.

Кроме того, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 80 ГПК РФ, указал в определении от ДД.ММ.ГГГГ наименование суда; дату назначения экспертизы и дату, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд; наименования сторон по рассматриваемому делу; наименование экспертизы; факты, для подтверждения или опровержения которых назначается экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; фамилию, имя и отчество эксперта либо наименование экспертного учреждения, которому поручается проведение экспертизы; представленные эксперту материалы и документы; наименование стороны, которая производит оплату экспертизы.

Также, исходя из п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" судья вправе с учетом мнения участвующих в деле лиц назначить при подготовке дела к судебному разбирательству экспертизу во всех случаях, когда необходимость экспертного заключения следует из обстоятельств дела и представленных доказательств (пункт 8 части 1 статьи 150 ГПК РФ).

Таким образом, как следует из обстоятельств дела, у суда первой инстанции имелись все основания для назначения по настоящему делу экспертизы.

Судебная коллегия не может согласиться с позицией апеллянта в части того, что в определении от ДД.ММ.ГГГГ суд не указал факты, для подтверждения или опровержения которых им назначается экспертиза, так как в определении от ДД.ММ.ГГГГ суд первой инстанции подробно изложил все имеющие для рассмотрения настоящего дела обстоятельства, позицию истцов и ответчика, а также цель назначения экспертизы - оценка профессиональных нарушений медицинских работников, качества оказания медицинской помощи, выявление причинно- следственной связи, а также определения степени тяжести вреда здоровью новорожденного ребенка.

Доводы жалобы о том, что суд на разрешение экспертов поставил вопросы правового характера, не состоятельны, поскольку как следует из определения суда от ДД.ММ.ГГГГ перед экспертами не было поставлено ни одного правового вопроса. Изучение и анализ материалов дела является одним их основных методов судебной экспертизы. Правовая оценка материалам дела экспертами не давалась. Все вопросы были направлены на подтверждение или опровержение фактов, имеющих значение для правильного и всестороннего рассмотрения дела, как того требуют нормы ГПК РФ.

Более того, указанное заключение экспертов оценено судом по правилам ст. 67 ГПК РФ, что подтверждает необоснованность доводов ответчика.

Ссылка апеллянта на нарушение судом территориального принципа проведения судебно-медицинских экспертиз, безосновательна, так как отступление от территориального принципа проведения судебных экспертиз в государственном судебно-экспертном учреждении предусмотрен ст. 11 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", законом допускается; в определении суда о назначении судебно-медицинской экспертизы отступление от территориального принципа мотивировано.

Государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов.

Следовательно, само по себе отступление от территориального принципа проведения судебных экспертиз не влечет недопустимость экспертного заключения.

Ссылка апеллянта на Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 14.12.2011 г. не состоятельна, поскольку обзор практики не содержит в себе правовых норм, а является обобщением практики применения законодательства. Кроме того, ответчик не правильно толкует смысл абз. 59 Обзора, поскольку в нем отсутствует довод о том, что соблюдение территориального принципа обязательно.

Доводы жалобы об отсутствии у КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" лицензии на проведение экспертизы качества оказания медицинской помощи, безосновательны, так как по настоящему делу проводилась судебно-медицинская экспертиза, а не экспертиза качества оказания медицинской помощи, в связи с чем, лицензия на осуществление этого вида экспертиз не требовалась.

Судебная коллегия считает не состоятельными доводы жалобы о том, что суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении по делу экспертизы качества медицинской помощи.

При назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы суд исходил из того, что выявление нарушений при оказании медицинской помощи является более широким понятием, чем только определение самого качества медицинской помощи, изложенное в Федеральном законе N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Отсутствие прямого указания в ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" на необходимость оценки правильности выполнения медицинского вмешательства (технологии) при экспертизе качества медицинской помощи обуславливает необходимость назначения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, так как спор сторон о врачебной ошибке (или о дефектах оказания медицинской помощи), которая привела к причинению вреда здоровью новорожденного ребенка и его матери.

К тому же все вопросы, поставленные судом перед экспертами, составляли предмет исключительно судебно-медицинской экспертизы, а не экспертизы качества медицинской помощи, в том числе вопрос об определении степени тяжести вреда здоровью, причиненного новорожденному ребенку, который однозначно требует назначения судебно-медицинской экспертизы.

Следует отметить, что со стороны ответчика в ходе рассмотрения дела не поступило ни одного вопроса для постановки перед экспертами.

Кроме того, один из членов комиссии (кандидат медицинских наук) является экспертом (главным специалистом) отдела экспертизы качества медицинской помощи филиала "Красноярск-РОСНО-МС" ОАО Страховая компания "РОСНО-МС".

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении по делу экспертизы качества оказания медицинской помощи.

Ссылка апеллянта на недопустимость судебно-медицинской экспертизы, как доказательства по делу, не состоятельна, поскольку выводы экспертов мотивированы и соответствуют действительности.

При ответах на вопросы экспертная комиссия руководствовалась Приказом Минздрава России от 12.11.2012 г. N 572н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "акушерство и гинекология" (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий), Приказом Минздравсоцразвития РФ N 194н от 24.04.2008 г., а также литературными данными.

Ссылка апеллянта на то, что эксперты не руководствовались Критериями оценки качества медицинской помощи, безосновательна, так как в силу ст. 64 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" данные критерии применяются при производстве экспертизы качества оказания медицинской помощи, в то время как по настоящему делу была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Доводы апеллянта о том, что выводы суда основаны на недопустимом доказательстве, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией в связи с тем, что обстоятельства данного гражданского дела могли быть подтверждены только проведением судебно-медицинской экспертизой, а не экспертизой качества оказания медицинской помощи.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 58 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ одними из видов медицинских экспертиз в РФ являются, судебно-медицинская экспертиза, а также экспертиза качества медицинской помощи.

Соответственно, судебно-медицинская экспертиза и экспертиза качества медицинской помощи являются различными видами медицинских экспертиз, значительно отличающихся друг от друга.

Согласно ч. 1 ст. 64 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" экспертиза качества медицинской помощи проводится в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата.

В силу ч. 3 данной статьи экспертиза качества медицинской помощи, оказываемой в рамках программ обязательного медицинского страхования, проводится в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании.

Согласно п. 7 ст. 40 ФЗ от 29.11.2010 N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в РФ" экспертиза качества медицинской помощи проводится экспертом качества медицинской помощи, включенным в территориальный реестр экспертов качества медицинской помощи. Федеральный фонд, территориальный фонд, страховая медицинская организация для организации и проведения экспертизы качества медицинской помощи поручают проведение указанной экспертизы эксперту качества медицинской помощи из числа экспертов качества медицинской помощи, включенных в территориальные реестры экспертов качества медицинской помощи.

В силу п. 10 ст. 40 ФЗ от 29.11.2010 N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в РФ" по результатам контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи применяются меры, предусмотренные ст.41 указанного Федерального закона.

Также стоит заметить, что эксперт качества медицинской помощи не может установить наличие или отсутствие причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и неблагоприятными последствиями для здоровья пациента. Также, эксперт качества не имеет полномочий на определение степени тяжести вреда, причиненного здоровью, в то время как данный вопрос являлся одним из ключевых по настоящему делу.

Соответственно, экспертиза качества медицинской помощи проводится по поручению фондов страхования либо страховых организаций с целью контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи, а по её результатам применяются санкции, предусмотренные ст. 41 ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации", что делает её назначение в судебном процессе недопустимым.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Согласно ст. 11 ФЗ от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" государственными судебно-экспертными учреждениями являются специализированные учреждения федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, созданные для обеспечения исполнения полномочий судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, следователей посредством организации и производства судебной экспертизы.

Вместе с тем, согласно ч. 1 ст. 62 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" судебно-медицинская экспертиза проводится в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, в медицинских организациях экспертами в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной судебно-экспертной деятельности.

Согласно ст. 2 ФЗ от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" задачей государственной судебно-экспертной деятельности является оказание содействия судам, судьям, в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла.

К тому же, вопросы, подготовленные стороной истца по настоящему делу, требовали проведения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, с привлечением специалистов в различных направлениях, что невозможно при проведении экспертизы качества медицинской помощи.

Таким образом, суд первой инстанции верно определилвид экспертизы по настоящему делу, в связи с чем доводы жалобы являются безосновательными.

Экспертное заключение содержит описание проведенного исследования, сделанные в результате него выводы и ответы на поставленные судом вопросы. Также в заключении отражена оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам. Использованные экспертами нормативные документы, справочная и методическая литература приведены в заключении. Выводы, сделанные экспертами, являются однозначными.

Указанное заключение экспертов оценено судом по правилам ст. 67 ГПК РФ, отвечает требованиям относимости и допустимости, оснований для сомнения в достоверности изложенных в заключении сведений, не имеется.

Как усматривается из материалов дела, представитель ответчика в судебном заседании не ходатайствовал о назначении повторной либо дополнительной судебно-медицинской экспертизы.

Судебная коллегия считает, что следует принять во внимание, что заключение судебной экспертизы содержит категоричный и однозначный вывод о том, что причиной повреждения плечевого сплетения новорожденного являются тракционные движения за головку плода при возникшей дистоции плечиков. Указанный довод экспертная комиссия сделала на основании анализа совокупности документов и доказательств, а именно: медицинской документации, представленных рентгенологических и МРТ снимков грудной клетки, головного мозга, шейного отдела позвоночника, а также объективного осмотра ребенка неврологом и травматологом в ходе проведения экспертного исследования. Кроме того, эксперты установили, что повреждения правого плечевого сплетения ребенка квалифицируются как тяжкий вред здоровью.?

Судебная коллегия приходит к выводу, что в соответствии со ст. 67 ГПК РФ решение суда основано на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции правильно установилимеющие значение для дела обстоятельства на основании представленных сторонами доказательств, с учетом требований подлежащих применению норм материального и процессуального права постановлено законное и обоснованное решение, а доводы апелляционной жалобы не являются основанием к его отмене.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда города Новосибирска от 23 ноября 2015 года по доводам апелляционной жалобы оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ГБУЗ НСО "Новосибирский городской перинатальный центр" - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: