Апелляционное определение СК по уголовным делам Ивановского областного суда от 19 мая 2016 г. по делу N 22-594/2016

Судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда в составе

председательствующего Каленова Е.В.,

судей Близнова В.Б. и Гуренко К.В.,

при секретаре Бодягиной Я.Н.,

с участием прокурора Кулемина Д.Ю.,

осужденных Урвачева С.А., Гиблера В.С., Шаляпина М.И., Сучкова Д.С., Шаборкина И.И., их защитников - адвокатов Воронова В.В., Зиминой Н.В., Землянского С.Н., Петрова А.В., Сурмило В.Г., Котковой А.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденных Урвачева С.А., Гиблера В.С., Шаляпина М.И., Сучкова Д.С., Шаборкина И.И., адвокатов Воронова В.В., Зиминой Н.В., Землянского С.Н., апелляционное представление прокурора Ленинского района г. Иваново Царевского А.В. на приговор Ленинского районного суда г. Иваново от 25 января 2016 года, которым

УРВАЧЕВ С.А., ранее не судимый,

осужден:

- по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (7 преступлений) к лишению свободы на 12 лет за каждое;

- по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 12 лет 6 месяцев;

- по ч. 1 ст. 30 и п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 9 лет 11 месяцев;

- по ч. 1 ст. 228 УК РФ к лишению свободы на 1 год.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Урвачеву С.А. назначено 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

ГИБЛЕР В.С., ранее не судимый,

осужден:

- по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 9 лет 11 месяцев;

- по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 9 лет 10 месяцев;

- по ч. 1 ст. 30 и п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 6 лет 6 месяцев.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Гиблеру В.С. назначено 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

ШАЛЯПИН М.И., ранее не судимый,

осужден:

- по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (7 преступлений) к лишению свободы на 9 лет 10 месяцев за каждое;

- по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 9 лет 11 месяцев;

- по ч. 1 ст. 30 и п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 6 лет 6 месяцев;

- по ч. 1 ст. 228 УК РФ к лишению свободы на 1 год.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Шаляпину М.И. назначено 14 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

СУЧКОВ Д.С., ранее не судимый,

осужден:

- по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (2 преступления) к лишению свободы на 9 лет за каждое;

- по ч. 2 ст. 228 УК РФ к лишению свободы на 4 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Сучкову Д.С. назначено 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

ШАБОРКИН И.И., ранее не судимый,

осужден:

- по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (2 преступления) к лишению свободы на 8 лет 6 месяцев за каждое;

- по ч. 2 ст. 228 УК РФ к лишению свободы на 4 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Шаборкину И.И. назначено 8 лет 10 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Приговором решена судьба вещественных доказательств по делу, снят арест, наложенный на денежные средства Сучкова Д.С.

Заслушав доклад судьи Близнова В.Б., выступления участвующих лиц, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Урвачев С.А., Гиблер В.С., Шаляпин М.И. осуждены за совершение в составе организованной группы покушений на незаконный сбыт психотропного вещества в значительном и крупном размере, за приготовление к незаконному сбыту в составе организованной группы наркотического средства в крупном размере. Кроме того, Урвачев С.А. и Шаляпин М.И. осуждены за незаконное хранение без цели сбыта психотропного вещества в значительном размере.

Сучков Д.С. и Шаборкин И.И. осуждены за покушение на незаконный сбыт психотропного вещества в значительном размере, а также за незаконное хранение без цели сбыта психотропного вещества в крупном размере.

Преступления совершены в период с 23 апреля по 19 ноября 2014 года при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании осужденные вину в совершении преступлений признали частично.

В апелляционных жалобах (основных и дополнительных):

- осужденный Урвачев С.А. просит отменить приговор, направив уголовное дело для производства дополнительного расследования. Оспаривает вывод суда о совершении преступлений в составе организованной группы, указывая на отсутствие доказательств его устойчивых связей с другими осужденными, получения и передачи денежных средств и наркотических веществ. Полагает, что суд безосновательно отверг его ничем не опровергнутые показания относительно содержания телефонных переговоров. Указывает, что номер мобильного телефона, относящийся по выводам суда к его незаконной деятельности в составе организованной группы, не был обнаружен при личном досмотре и обыске квартиры и продолжал использоваться после его задержания и заключения под стражу, также как продолжали использоваться другие телефонные номера, детализация по которым представлена в материалах дела только с апреля по 24 июля 2014 года. Ссылается на содержание смс-переписки с его телефонного номера, из которой видно, что он приобретал наркотические средства только для личного употребления, а также на показания свидетелей В. и К. о принадлежности Д. телефонного номера, использовавшегося при сбыте наркотических средств, которые суд безосновательно поставил под сомнение. Исходя из этого, считает вывод суда об использовании телефонного номера после его задержания кем-либо из других участников организованной группы, основанным на предположении. Указывает, что результаты прослушивания телефонных переговоров Шаборкина не исследовались в судебном заседании, однако суд сослался на них в приговоре. Считает недопустимым доказательством видеозаписи наблюдения за ним, поскольку на них не зафиксированы факты приобретения или реализации наркотических средств. Приводит реквизиты банковской карты, указывая, что она ему никогда не принадлежала, а ее владелец судом установлен не был. Считает недостоверными показания свидетеля А. об обстоятельствах наружного наблюдения за ним (Урвачевым), полагая, что они опровергнуты сведениями о местонахождении принадлежащего А. телефонного номера и показаниями свидетеля П. Ссылается на отсутствие подписи понятого на одном из конвертов с вещественными доказательствами, заинтересованность всех свидетелей, входящих в состав следственной группы, с учетом чего относит вещественное доказательство и соответствующие показания к числу недопустимых доказательств. Полагает, что изложенные в апелляционной жалобе обстоятельства, а также необоснованное отклонение многочисленных ходатайств стороны защиты указывают на предвзятость суда в рассмотрении уголовного дела.

- адвокат Воронов В.В. просит отменить приговор в части осуждения Урвачева С.А. за приготовление и покушения на незаконный сбыт психотропного вещества в составе организованной группы, оправдав его по обвинению в совершении указанных преступлений, а по ч. 1 ст. 228 УК РФ назначить Урвачеву С.А. наказание, не связанное с лишением свободы. Полагает, что исходя из предъявленного Урвачеву обвинения преступная группа сформировалась 24 июля 2014 года, поэтому любые преступления до этой даты не могут квалифицироваться, как совершенные в составе организованной группы. С учетом этого считает, что исключение судом конечной даты создания преступной группы противоречит требованиям ст. ст. 14 и 252 УПК РФ. Ссылаясь на установленные приговором обстоятельства, согласно которым Урвачев сбыл амфетамин Сучкову и Шаборкину, не являвшимся участниками организованной группы, а те, в свою очередь, сбыли его "С" и "П", делает вывод о том, что последующие действия Сучкова и Шаборкина по распоряжению психотропным веществом умыслом первоначального сбытчика не охватывались и не могли вменяться другим лицам. Указывает, что сославшись в приговоре на результаты прослушивания телефонных переговоров Шаборкина, которые не исследовались в судебном заседании, суд нарушил требования ч. 3 ст. 240 УПК РФ. Полагает, что суд должен был критически отнестись к документам, составленным по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий 14 мая 2014 года, указывая, что показания понятых И. и О. относительно обстоятельств проведения проверочных закупок и составления документов существенно противоречат материалам дела и показаниям других свидетелей, а кроме того, И. и О., которые ранее неоднократно привлекались к участию в качестве понятых, не смогли объяснить, каким образом они соотнесли участие в конкретных оперативно-розыскных мероприятиях с данным делом. Ссылается на продолжение после задержания Урвачева смс-переписки по телефонному номеру, который использовался при сбыте психотропного вещества, полагает, что это было известно сотрудникам УФСКН, которые получили разрешение на прослушивание данного телефона до октября 2014 года, но скрыли это от суда. Указывая на отсутствие доказательств использования данного номера Гиблером и Шаляпиным после 24 июля 2014 года, находит, что вывод суда об обратном является предположительным и не мог быть положен в основу обвинительного приговора. Относит к недопустимым доказательствам показания оперуполномоченного А. и его рапорт о результатах наблюдения за Урвачевым, в обоснование чего ссылается на показания оперуполномоченного П., согласно которым 2 мая 2014 года А. осуществлял наблюдение за встречей Шаборкина с "П", сведения о месте нахождения базовых станций, в районе которых использовался абонентский номер А., отсутствие возможности наблюдать, в какую именно квартиру зашел Урвачев. Сопоставляя регистрационные номера рапорта А. с номерами других документов оперативно-розыскной деятельности, делает вывод о том, что он составлен значительно позднее с целью сфабриковать доказательства виновности осужденного. Оспаривает достоверность выписки из сводки наружного наблюдения за Урвачевым от 18 мая 2014 года, указывая, что в ней приведены подробные сведения о личности Урвачева, тогда как из показаний П. и Ф., документов оперативно-розыскной деятельности следует, что его установочные данные оперативным сотрудникам на тот момент известны не были, а на представленной видеозаписи, в отличие от выписки, не зафиксировано закладки тайников. Ссылается на существенные противоречия в показаниях понятых Ю. и Г. относительно обстоятельств их участия в проведении личного досмотра "П", цвета и формы пакетов с изъятым веществом, что, по его мнению, также указывает на необходимость исключения протоколов личного досмотра "П" из числа доказательств. Полагает, что суд необоснованно отклонил его ходатайство об истребовании сведений о наличии абонентских номеров, детализации телефонных звонков и месте нахождения базовых станций, а также протоколов об административных правонарушениях в отношении Ю., Г., О. и И. для проверки показаний последних, чем нарушил принципы состязательности и равенства сторон, а также создал препятствия в реализации права на защиту. Приводит выдержки из смс-сообщений и телефонных переговоров Урвачева и Гиблера, которые, по его мнению, подтверждают приобретение осужденными наркотических средств только для личного употребления, с учетом чего считает предположительным вывод суда о том, что осужденные в целях конспирации могли отправлять смс-сообщения на свои же телефоны. Ссылается на отсутствие доказательств получения Гиблером от Урвачева амфетамина 11 июня и 21 июля 2014 года, считает, что предположение суда об этом противоречит ранее установленному факту наличия у Гиблера возможности приобретения наркотиков из других источников. Считает недопустимым доказательством протокол личного досмотра Гиблера от 24 июля 2014 года, полагая, что личный досмотр проведен как в нарушение КоАП РФ, так и ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", кроме того, присутствовавшая при личном досмотре следователь Ч. не уведомила Гиблера о ранее возбужденных в отношении него уголовных делах. Делает вывод о том, что фактически был проведен личный обыск Гиблера до момента его уголовно-процессуального задержания, без соответствующего судебного решения и без участия защитника, что повлекло нарушение права на защиту и личную неприкосновенность. Указывает, что в нарушение ст. ст. 121 и 122 УПК РФ судом не были рассмотрены ходатайства адвоката Зиминой Н.В. о признании протокола личного досмотра Гиблера недопустимым доказательством и адвоката Землянского С.Н. о проведении сравнительной химической экспертизы изъятого амфетамина. Оспаривает правильность выводов суда относительно представленной в ходе судебного разбирательства информации о движении денежных средств по расчетному счету, указывая, на допущенные, по его мнению, нарушения закона при получении данной информации, а также на неустановление судом принадлежности банковского счета конкретному лицу. Отмечает, что в нарушение ч. 3 ст. 240 УПК РФ данная банковская карта судом не исследовалась. Ссылается на показания Урвачева о долговых обязательствах Д. перед ним, указывая, что возможные перечисления произведены в качестве возврата долга. Полагает, что с учетом полного признания Урвачевым своей вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, а также его семейного положения и положительных характеристик, наказание в виде реального лишения свободы за это преступление является несправедливым.

Указывает на необоснованное отклонение председательствующим замечаний стороны защиты на протокол судебного заседания, касающихся допроса свидетеля А. и исследования судом записей телефонных переговоров Шаборкина, что лишает сторону защиты возможности ссылаться на допущенные судом процессуальные нарушения.

- осужденный Гиблер В.С. просит отменить приговор и направить уголовное дело на дополнительное расследование, ссылаясь на отсутствие доказательств совершения преступлений организованной группой, в том числе его устойчивых связей с другими осужденными, фактов получения или передачи им денежных и наркотических средств. Считает, что видеозаписи должны быть исключены из числа доказательств, так как не подтверждают его причастность к незаконной деятельности. Приводит доводы о заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела, полагая, что их показания не могут быть положены в основу обвинения. Обращает внимание на отсутствие какой-либо финансовой выгоды исходя из незначительного количества амфетамина, который, согласно обвинению, доставляли из города М. Находит провокационными действия сотрудников ФСКН, которые, установив факт совершения преступления, не пресекли его действия. Считает недопустимым доказательством его показания на предварительном следствии, указывая, что подписал протокол допроса не читая, поскольку следователь обещал оставить его на свободе.

- адвокат Зимина Н.В. просит отменить приговор в отношении Гиблера В.С., оправдав его по обвинению в совершении преступлений, за которые он был осужден. Считает, что изменение судом обвинения в части времени создания преступной группы повлекло ухудшение положения осужденных. Полагает, что выводы суда о совершении Гиблером преступлений в составе организованной группы противоречат фактическим обстоятельствам дела, в подтверждение чего ссылается на показания Гиблера, согласующиеся, по ее мнению, с показаниями других осужденных и свидетелей У., З., М., В. Считает недопустимыми доказательствами протокол личного досмотра Гиблера и показания оперативных работников Ф., П., Ж., Х ... Относит к таковым также первоначальные показания Гиблера и Шаляпина, которые осужденные не подтвердили в судебном заседании, объяснив имеющиеся противоречия. Ссылаясь на показания Гиблера о наличии между ним и лицом под псевдонимом "Х1" долговых обязательств, находит предположительным вывод суда о передаче Гиблером психотропного вещества "Х1" при рукопожатии. Описывая обстоятельства проведения проверочных закупок и обращая внимание на то, что понятые не присутствовали на всем пути следования псевдонима, не исключает возможность приобретения лицом под псевдонимом психотропного вещества в ином месте и при иных обстоятельствах, нежели те, на которые ссылается сторона обвинения. Считает провокационными действия сотрудников ФСКН, которые, как следует из позиции обвинения, располагая сведениями о личности Гиблера и его незаконной деятельности, спровоцировали преступление. В подтверждение данного обстоятельства ссылается на показания свидетеля Ф. и на отсутствие каких-либо новых результатов от продолжения оперативно-розыскных мероприятий. Оспаривая вывод суда о том, что Гиблер являлся инициатором совершения преступлений, ссылается на показания "Х1", согласно которым именно он спрашивал у Гиблера есть ли еще наркотические средства. Указывает на имевшиеся, по ее мнению, основания для назначения сравнительной химической экспертизы изъятого психотропного вещества, ходатайство о чем судом первой инстанции разрешено не было. Полагает, что обвинение Гиблера в приготовлении к сбыту наркотического средства 24 июля 2014 года неконкретно, поскольку не указаны вменяемые ему действия. Считает, что с момента задержания 24 июля 2014 года Гиблер имел право пользоваться помощью защитника, что не было ему разъяснено, также как и не было обеспечено участие защитника в проведении личного досмотра, с учетом чего протокол личного досмотра является недопустимым доказательством. В обоснование этого довода также ссылается на искажение в протоколе сведений относительно наличия у Гиблера кофты, указывает, что под видом личного досмотра Гиблера был проведен его личный обыск, о чем, по ее мнению, также свидетельствует присутствие при досмотре следователя, в производстве которой находились ранее возбужденные в отношении Гиблера уголовные дела.

- осужденный Шаляпин М.И. просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на дополнительное расследование. Ссылается на отсутствие доказательств его причастности к совершению преступлений. Указывает, что физически не мог 14 мая 2014 года доехать до города М. и вернуться в город И., однако это судом оставлено без внимания. Утверждает, что его первоначальные показания были сфальсифицированы следователем, он лишь подписал протокол допроса, не читая его. Указывает, что суд предвзято отнесся к рассмотрению уголовного дела, не проверив его доводы о причинах, по которым он приезжал из города М. в город И.

- адвокат Землянский С.Н. в интересах осужденного Шаляпина М.И. просит отменить приговор, возвратив уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Приводит доводы, дословно совпадающие с содержанием апелляционной жалобы адвоката Воронова В.В. Кроме того, указывает, что судом не было принято решение по ходатайствам стороны защиты о проведении почерковедческой судебной экспертизы подписей, выполненных понятыми О., И., Ю. (в апелляционной жалобе допущена ошибка при указании фамилии), Г. в документах, составленных при проведении оперативно-розыскных мероприятий; сравнительной химической судебной экспертизы изъятого психотропного вещества; а также об истребовании детализации телефонных соединений с указанием базовых станций и места нахождения абонентского номера, которым пользовался Шаляпин. Дополнительно в подтверждение доводов о незаконности личного досмотра Гиблера указывает, что принадлежащая тому спортивная кофта была изъята из автомобиля такси и передана Гиблеру, при этом ни понятые, ни сам Гиблер не видели, как она изымалась из автомобиля и какие действия с ней проводили сотрудники наркоконтроля. Относит к числу недопустимых доказательств протокол допроса Шаляпина в качестве подозреваемого, ссылаясь на показания последнего о том, что после изготовления следователем протокола допроса он его не читал и не давал тех показаний, которые имеются в уголовном деле, а также в связи с указанием в протоколе допроса на подозрение Шаляпина в совершении более тяжкого преступления, чем то, в связи с которым было возбуждено уголовное дело. Ссылается на несоответствие нумерации листов дела в обвинительном заключении фактическому нахождению протокола личного досмотра Шаляпина. Приводит доводы о необходимости критической оценки показаний оперативных сотрудников УФСКН Ф., А., Ж. и Х., которые, по его мнению, заинтересованы в исходе дела в связи со служебной деятельностью, а кроме того, входили в состав следственно-оперативной группы и не могли быть допрошены по фактическим обстоятельствам. Оспаривает достоверность представленных в ходе судебного разбирательства сведений о переводе денежных средств на электронный кошелек Шаляпина, ссылаясь на отсутствие необходимых реквизитов документа, нарушение порядка его представления суду, предусмотренного ст. 286 УПК РФ, неустановление источника этого доказательства. Приводит доводы об искажении в приговоре содержания телефонных переговоров Гиблера, а также показаний свидетелей М., В. и К. в пользу стороны обвинения, оспаривает оценку показаний свидетеля Б., указывая, что ее доводы об оказании давления с целью получения нужных следствию показаний остались без внимания суда и государственного обвинителя. Полагает, что судом было нарушено право Шаляпина на защиту, так как ему было навязано заключение соглашения с другим адвокатом на время его (Землянского С.Н.) болезни. Указывает, что вновь вступивший в дело адвокат не мог подготовится к допросу подсудимых и свидетелей, поскольку судебное заседание не было отложено для ознакомления защитника с материалами дела. Обращает внимание на то, что Урвачеву предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 2281 УК РФ, при этом Урвачев пояснил, что обвинение ему непонятно. С учетом доводов апелляционной жалобы делает вывод о том, что обвинительное заключение составлено с нарушением уголовно-процессуального закона, считает, что суд при рассмотрении уголовного дела встал на

сторону обвинения, сделав ряд выводов на основе предположений и не оценив часть доводов стороны защиты, а установленные судом обстоятельства противоречат исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам.

-

осужденный Сучков Д.С. просит изменить приговор в части квалификации содеянного и снизать размер назначенного наказания. Полагает, что суд неправомерно не признал смягчающим наказания обстоятельством оказание им помощи престарелым родителям и бабушке, а также не учел, что в ходе предварительного следствия он был лишен возможности активно способствовать расследованию преступлений ввиду нарушения его права на защиту, не принял во внимание совокупность положительных сведений о его личности, формально учел установленные смягчающие обстоятельства. Ссылается на свое безупречное поведение в ходе производства по уголовному делу и искреннее раскаяние в содеянном. С учетом этого считает, что у суда имелись основания для применения положений ст. 64 УК РФ. Указывает, что уголовные дела в отношении него были возбуждены 27 и 28 июля 2014 года, а в качестве подозреваемого он был допрошен лишь 2 марта 2015 года, до этого о возбуждении уголовных дел и о продлении сроков следствия не извещался. Утверждает, что действовал в интересах приобретателя психотропного вещества, ссылаясь на его незначительный вес и совместное с ним употребление 23 апреля 2014 года, а также описывает обстоятельства приобретения психотропного вещества на деньги "С" 14 мая 2014 года и передачи его последнему, в связи с чем его действия следует квалифицировать как пособничество в приобретении психотропного вещества и как его незаконное хранение без цели сбыта. Ставит под сомнение достоверность показаний "В" и "С", считая, что они зависимы от правоохранительных органов, а показания "С" противоречивы. Приводит доводы о достоверности своих показаний, указывая на их согласованность с другими доказательствами, в том числе с видеозаписью проверочной закупки. Ссылаясь на отсутствие подписи понятого О. на упаковке изъятого 14 мая 2015 года психотропного вещества, различия в описании обнаруженных при его личном досмотре предметов в протоколе выемки от 30 июля 2014 года и заключениях проведенных в дальнейшем экспертиз, отсутствие подтверждения проведения в отношении него оперативно-розыскных мероприятий в деревне К., просит признать протокол выемки от 30 июля 2014 года и все производные от него доказательства недопустимыми. Полагает незаконным изъятие наркотических средств при проведении оперативно-розыскных мероприятий на основании норм, установленных для дел об административных правонарушениях. Считает, что преступление 14 мая 2014 года совершил в результате провокационных действий сотрудников ФСКН, которые, выявив ранее его преступные действия, не пресекли их и не получили новых результатов в ходе второй проверочной закупки. С учетом этих же обстоятельств делает вывод о незаконности его осуждения и за преступление, совершенное 18 июля 2014 года.

-

осужденный Шаборкин И.И. просит изменить приговор, снизив срок назначенного ему наказания. Полагает, что преступление 18 мая 2014 года явилось следствием провокации сотрудников УФСКН, поскольку 2 мая 2014 года они уже выявили факт его участия в преступной деятельности, но не пресекли его действия, организовав повторную проверочную закупку с привлечением того же лица и указав в постановлении о ее проведении надуманные цели. Считает, что являлся посредником в приобретении психотропного вещества "П", ссылаясь на исключение его из числа участников организованной группы и на то, что "П" являлся его знакомым, который обращался с просьбой о приобретении амфетамина. Кроме того, находит противоречивыми выводы суда совершении им покушения на сбыт амфетамина "П", поскольку в этом же признаны виновными Урвачев и Шаляпин, но приговором установлено, что он не действовал с ними совместно. Находит предположительными выводы суда о том, что он являлся мелким сбытчиком и перепродавал психотропное вещество потребителям, а указание в приговоре о совершении им действий по перепродаже амфетамина считает противоречащим выводам о его непричастности к действиям других лиц в составе организованной группы. Ссылается на неправильное применение судом уголовного закона при назначении ему наказания, срок которого с учетом положений ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ не мог превышать 7 лет 6 месяцев лишения свободы.

Прокурор Ленинского района г. Иваново Царевский А.В. в апелляционном представлении просит изменить приговор в отношении осужденного Шаборкина И.И. ввиду неправильного применения уголовного закона при назначении наказания, указывая, что с учетом положений ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ Шаборкину И.И. не могло быть назначено лишение свободы на срок свыше 7 лет 6 месяцев.

При апелляционном рассмотрении дела осужденные Урвачев С.А., Гиблер В.С., Шаляпин М.И., Сучков Д.С., а также их защитники - адвокаты Воронов В.В., Зимина Н.В., Землянский С.Н., Петров А.В. и Сурмило В.Г. апелляционные жалобы поддержали.

Осужденный Шаборкин И.И. апелляционную жалобу не поддержал, заявив о несогласии с ее доводами. Пояснил, что апелляционная жалоба была составленна адвокатом Малининым В.И., избранная которым тактика защиты противоречила его собственной позиции. Утверждал, что преступлений не совершал, а лишь разрешиллицу под псевдонимом "П" воспользоваться своим сотовым телефоном.

Адвокат Коткова А.Ю. указанную позицию Шаборкина И.И. поддержала и просила отменить в отношении него приговор ввиду нарушения права на защиту.

Прокурор Кулемин Д.Ю., находя апелляционные жалобы необоснованными, просил изменить приговор по доводам апелляционного представления.

Судебная коллегия, проверив законность, обоснованность и справедливость приговора, изучив дополнительно представленные материалы и допросив свидетелей по ходатайствам стороны защиты, приходит к следующему.

Вопреки доводам апелляционных жалоб виновность Урвачева С.А., Гиблера В.С., Шаляпина М.И., Сучкова Д.С., Шаборкина И.И. в совершении преступлений, за которые они осуждены, установлена совокупностью приведенных в приговоре доказательств, которые проверены и оценены судом в полном соответствии с требованиями ст. ст. 17, 87-89 УПК РФ.

Так, согласно показаниям осужденного Гиблера В.С. в качестве подозреваемого и обвиняемого, с ноября 2013 года по предложению Урвачева он стал принимать участие в распространении амфетамина путем закладок в тайники по следующей схеме: амфетамин привозил примерно раз в месяц Шаляпин и оставлял в тайнике, а он или Урвачев забирали эту партию, расфасовывали и сбывали. 23 июля 2013 года Шаляпин по договоренности с Урвачевым привез партию гашиша, которую они все вместе расфасовали по сверткам, но когда повезли его, чтобы спрятать, были задержаны сотрудниками ФСКН. Кроме того, при допросе Гиблер сообщил номера телефонов, которые использовались группой в преступной деятельности.

Из показаний осужденного Шаляпина М.И. в качестве подозреваемого усматривается, что Урвачев попросил его найти людей в городе М., которые могли бы обеспечить большой партией наркотиков, так как хотел заняться бизнесом по их сбыту. Он (Шаляпин) приобретал амфетамин партией от 50 грамм и больше. Первый раз в январе 2014 года Урвачев приехал в город М. сам. Затем он приобретал наркотики примерно раз в месяц и привозил их Урвачеву, а потом познакомился с Гиблером, который также участвовал в сбыте наркотиков через тайники. 23 июля 2014 года по просьбе Урвачева он привез в город И. около 100 граммов гашиша, с которым их задержали сотрудники ФСКН.

Осужденный Шаборкин И.И. при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого пояснял, что ему в январе 2014 года Урвачев предложил приобретать амфетамин, который тот распространял путем рассылки смс-сообщений посредникам, которые, в свою очередь, забирали амфетамин из тайников. Он также либо сам приобретал амфетамин у Урвачева и передавал его потребителям, либо сообщал им местонахождение тайников.

Допустимость и достоверность указанных показаний сомнений у судебной коллегии не вызывает, поскольку они согласуются с другими доказательствами по делу, в частности:

- с показаниями лиц, допрошенных судом под псевдонимами "С", "П", "М", "Х1" и "В" об обстоятельствах приобретения у осужденных психотропного вещества;

- с показаниями сотрудников УФСКН А. и Ф. об обстоятельствах проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление участников организованной преступной группы, занимающейся на протяжении длительного времени сбытом психотропного вещества на территории города И.;

- с показаниями свидетеля М. на предварительном следствии о том, что он приобретал у Урвачева амфетамин через тайники, адреса которых Урвачев указывал в смс-сообщениях;

- с показаниями свидетеля Б. на предварительном следствии, согласно которым примерно в мае 2014 года она узнала о том, что Гиблер и Урвачев путем закладок в тайники занимаются распространением амфетамина и других наркотиков, которые привозил примерно раз в месяц из города М. Шаляпин;

- с данными, полученными во время оперативного наблюдения за Урвачевым, при прослушивании телефонных переговоров осужденных, в которых они обсуждают свою незаконную деятельность, результатами личного досмотра осужденных Урвачева, Шаляпина и Гиблера 24 июля 2014 года, когда при них было обнаружено наркотическое средство и психотропное вещество, а у Урвачева - также банковская карта, связанная с Киви-кошельком активно использовавшегося в преступной деятельности абонентского номера, со счета которого оплачивалась мобильная связь самого Урвачева, а также его жены и Гиблера, переводились деньги Шаляпину.

- с заключениями проведенных по делу экспертиз, протоколами следственных действий, письменными и вещественными доказательствами, содержание и подробный анализ которых изложены в приговоре.

Всем доказательствам, исследованным в ходе судебного разбирательства, дана подробная оценка в приговоре, с которой судебная коллегия согласна. Мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие, в приговоре также приведены, их правильность сомнений не вызывает.

Вопреки доводам апелляционных жалоб показания осужденных Гиблера, Шаляпина и Шаборкина на предварительном следствии обоснованно отнесены судом к числу допустимых и достоверных, а их версии об обстоятельствах допросов и ссылки на неознакомление с протоколами правильно признаны несостоятельными.

Как видно из оглашенных судом протоколов, Гиблер, Шаляпин и Шаборкин допрошены в присутствии защитников, вместе с ними были ознакомлены с содержанием протоколов и не высказали каких-либо замечаний относительно правильности их составления. Доводы же о том, что следователь зачитал им вслух другой текст с учетом участия в допросах защитников явно неубедительны.

Допущенная следователем техническая ошибка в указании преступления, в совершении которого подозревался Шаляпин на момент его допроса, вопреки мнению адвоката Землянского С.Н. не может быть отнесена к числу нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание этого доказательства недопустимым.

Утверждение свидетеля Б. об оговоре Гиблера из-за опасения негативных последствий судом отвергнуто обоснованно, а ее показания на предварительном следствии правильно сочтены достоверными, поскольку они согласуются с другими доказательствами. При этом судебная коллегия отмечает, что из содержания телефонных переговоров усматривается, что Б. была осведомлена о незаконной деятельности Гиблера.

Сомнений в достоверности показаний свидетелей, допрошенных в ходе судебного разбирательства с сохранением в тайне данных о личности, не возникает, так как существенных противоречий относительно обстоятельств, имеющих непосредственное отношение к предмету доказывания, в них не имеется, а доводы осужденного Сучкова о том, что указанные лица зависимы от правоохранительных органов, являются голословными.

Судебной коллегией проверено и признается несостоятельным утверждение адвоката Землянского С.Н. о том, что председательствующий не удалялся в помещение, где находились свидетели под псевдонимами, для установления их личности и отобрания подписки о предупреждении об уголовной ответственности по ст. ст. 307, 308 УК РФ.

Действительно, протокол судебного заседания таких сведений не содержит, вместе с тем, прослушав аудиозапись судебного заседания, судебная коллегия констатирует, что положения ч. 2 ст. 278 УПК РФ при допросе свидетелей в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства, были соблюдены.

Так, согласно аудиозаписи, председательствующий, вскрыв конверт с подлинными данными о личности свидетелей, удалялся в помещение, где они находились, а возвратившись в зал судебного заседания, сообщал участникам процесса о том, что личность свидетеля им установлена и соответствует указанным в постановлении данным. Подписка о разъяснении свидетелям прав и обязанностей и о предупреждении об уголовной ответственности по ст. 308 и 308 УК РФ в материалах дела имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб суд обоснованно сослался в приговоре на результаты оперативно-розыскных мероприятий, признав их допустимыми доказательствами, поскольку они получены в соответствии с требованиями ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и представлены органу предварительного следствия в установленном порядке. Каких-либо нарушений закона, которые бы в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 75 УК РФ влекли их недопустимость, судебная коллегия не находит. При этом результаты оперативно-розыскных мероприятий судом оценены в совокупности с другими исследованными в судебном заседании доказательствами и никакого преимущества перед ними не имели.

Кроме того, судом правильно отнесены к допустимым доказательствам показания оперуполномоченных УФСКН А., Ф., Ж. и Х., понятых Г., Ю., О. и И., протоколы личного досмотра осужденных и документы оперативно-розыскной деятельности.

Вопреки мнению адвоката Воронова В.В. основания ставить под сомнение достоверность сведений, изложенных в рапорте оперуполномоченного А., а также показания последнего об обстоятельствах оперативного наблюдения за Урвачевым, отсутствуют. Судебная коллегия отмечает, что свидетель П., показания которого интерпретированы стороной защиты в апелляционных жалобах, о том что А. 2 мая 2014 года осуществлял наблюдение за Шаборкиным, высказался предположительно, но не утверждал этого.

Также безосновательна ссылка в апелляционной жалобе на сведения о местах нахождения мобильного телефона А. 2 мая 2014 года, поскольку тот факт, что в указанный день им пользовался А., достоверно не установлен, сам А. этого не утверждал, а суть его показаний в апелляционной жалобе искажена.

Утверждение о фальсификации рапорта А. ввиду несоответствия его регистрационного номера номерам на других документах оперативно-розыскной деятельности является ничем не подтвержденным предположением автора жалобы.

Оценивая доводы адвоката Воронова В.В. о том, что судом необоснованно был отведен заданный свидетелю А. вопрос о месте, с которого он наблюдал за Урвачевым, судебная коллегия исходит из содержания аудиозаписи судебного заседания, исследованной в этой части при апелляционном рассмотрении дела, и находит, что отказ свидетеля отвечать на данный вопрос защитника по мотивам неразглашения способов и методов оперативно-розыскной деятельности, отнесенных законом к государственной тайне, не дает повода утверждать о недостоверности показаний свидетеля в целом.

Несостоятельными являются и доводы адвоката Воронова В.В. о недостоверности сведений, приведенных в выписке из сводки наружного наблюдения за Урвачевым от 18 мая 2014 года, поскольку на момент ее составления - 10 июля 2014 года установочные данные Урвачева оперативным сотрудникам УФСКН уже были известны.

Указанные в апелляционных жалобах стороны защиты противоречия в показаниях понятых Г., Ю., О. и И. не являются существенными и не ставят под сомнение факт их участия в проведении проверочных закупок и правильность отражения в соответствующих документах имеющих значение для дела сведений, ввиду чего основания считать их показания недостоверными, а протоколы личного досмотра лиц, осуществлявших проверочную закупку психотропного вещества - недопустимыми, отсутствуют.

Судебная коллегия отмечает, что приведенное в апелляционной жалобе адвоката Землянского С.Н. описание свидетелем Ю. изъятых при проведении проверочных закупок свертков - "набитые шарики", не соответствует действительности, поскольку при допросе Ю. указал лишь на закругленные края изъятых свертков.

Мнение адвоката Зиминой Н.В. о возможности приобретения лицом под псевдонимом психотропного вещества в ином месте и при иных обстоятельствах ввиду того, что понятые не присутствовали на всем пути его следования, являются ничем не подтвержденным предположением.

Вопреки доводам апелляционных жалоб включение в состав следственно-оперативной группы оперативных сотрудников УФСКН, допрошенных в качестве свидетелей по данному уголовному делу, не дает поводов считать их заинтересованными в исходе дела и для признания их показаний недопустимыми доказательствами, поскольку обстоятельства, о которых сообщили данные сотрудники, стали им известны до возбуждения уголовных дел и не в связи с участием в работе следственно-оперативной группы. Утверждение же о наличии заинтересованности указанных лиц голословно и какими-либо объективными сведениями не подтверждено.

Проанализированные судом в приговоре содержание телефонных переговоров осужденных, данные смс-переписки и сведения о движении денежных средств по электронным кошелькам однозначно свидетельствуют о направленности умысла осужденных на распространение психотропного вещества и наркотического средства неограниченному кругу лиц в значительном объеме, ввиду чего утверждения в апелляционных жалобах о приобретении запрещенных к обороту веществ для личного употребления судебная коллегия находит несостоятельными.

Суд сделал правильный вывод о существовании устойчивой и постоянной схемы преступной деятельности организованной группы, в связи с чем доводы о непричастности Шаляпина и Урвачева к совершению преступлений и о возможности сбыта Гиблером психотропного вещества, полученного из иных источников, безосновательны.

Приобретение осужденными психотропного вещества у других сбытчиков в личных целях правильности данного вывода не опровергает, так как из содержания телефонных переговоров осужденных усматривается, что они сами его употребляли, и при отсутствии такового в их распоряжении были вынуждены обращаться к другим лицам.

Ссылка стороны защиты на то, что один из абонентских номеров, имеющих отношение к незаконной деятельности преступной группы, продолжал использоваться после 24 июля 2014 года, не ставит под сомнение обоснованность выводов суда о виновности осужденных, так как сим-карта с данным номером изъята у осужденных не была и возможность ее использования ими, с учетом освобождения Гиблера и Шаляпина из-под стражи 25 июля 2014 года и осуществления смс-переписки в период с 27 по 30 июля 2014 года, не исключалась.

Утверждение же в апелляционной жалобе адвоката Воронова В.В. о том, что сотрудники УФСКН скрыли от суда факт использования данного телефонного номера после 24 июля 2014 года безосновательно, поскольку таких данных в материалах дела не содержится.

Доводы апелляционных жалоб осужденного Урвачева и адвоката Воронова В.В. о том, что судом не были предприняты меры к установлению владельца изъятой при личном досмотре Урвачева банковской карты, которая ему не принадлежит, не свидетельствуют о наличии оснований сомневаться в правильности основанного на совокупности доказательств по делу вывода об использовании этой карты и связанного с ней расчетного счета в преступной деятельности,.

Ходатайств об осмотре банковской карты в судебном заседаниями участники процесса не заявляли, однако судом были исследованы протоколы изъятия и осмотра данной банковской карты, ввиду чего ссылка адвоката на нарушение ч. 3 ст. 240 УПК РФ безосновательна.

Вопреки выраженному в апелляционных жалобах мнению данные о движении денежных средств по счету банковской карты были приобщены к материалам дела и исследованы в предусмотренном законом порядке - по ходатайству государственного обвинителя, оснований сомневаться в достоверности этих данных не имеется, поскольку источник данного доказательства установлен, а копия надлежащим образом заверена.

Суть телефонных переговоров всех осужденных, в том числе и Гиблера, а также содержание показаний свидетелей М., В. и К. в приговоре не искажены, ввиду чего утверждение адвоката Землянского об обратном безосновательно. Данную судом оценку показаниям указанных лиц судебная коллегия находит верной.

Версия стороны защиты о том, что деятельностью по незаконному сбыту психотропного вещества с использованием указанных в приговоре абонентских номеров занимался Д., впоследствии покончивший жизнь самоубийством, судом первой инстанции тщательно проверена и обоснованно отвергнута по мотивам, изложенным в приговоре, поводов не согласиться с которыми судебная коллегия не находит.

Относительно доводов стороны защиты о том, что суд сослался в приговоре на содержание телефонных переговоров Шаборкина, которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства, судебная коллегия отмечает следующее.

В протоколе судебного заседания указано об оглашении протоколов осмотра дисков с записями телефонных переговоров Шаборкина И.И.

Вместе с тем, согласно аудиозаписи судебного заседания председательствующий по делу огласил лишь наименование процессуального документа, не оглашая его содержание. Причем участники процесса со стороны защиты против такого порядка исследования доказательств не возражали, утвердительно ответив на вопрос председательствующего о том, знакомы ли они с содержанием протокола.

При апелляционном рассмотрении дела по ходатайству прокурора были оглашены протоколы осмотра носителей с записями телефонных переговоров Шаборкина И.И. и содержанием смс-сообщений за период с 15 апреля по 8 июня 2014 года, с учетом чего оснований для исключения из приговора ссылок на указанные телефонные переговоры судебная коллегия не усматривает.

Вопреки выраженному в апелляционных жалобах мнению личный досмотр Гиблера 24 июля 2014 года проведен на основании ч. 3 ст. 48 Федерального закона "О наркотических средствах и психотропных веществах" и в порядке, регламентированном ст.27.7 КоАП РФ, то есть уполномоченным должностным лицом и в присутствии двух понятых, в связи с чем составленный по результатам личного досмотра Гиблера протокол правильно отнесен судом к числу допустимых доказательств.

Поскольку фактически Гиблер был задержан после проведения личного досмотра и на основании его результатов, а именно в связи с обнаружением в принадлежащей ему кофте наркотического средства, он имел возможность реализовать предусмотренные ст. 46 УПК РФ права, в том числе право пользоваться помощью защитника, с момента фактического задержания.

Ссылка на наличие к моменту личного досмотра Гиблера возбужденных в отношении него уголовных дел беспредметна, так как досмотр проводился не в связи с производством по этим делам, а ввиду имеющейся информации о возможном хранении Гиблером наркотического средства.

С учетом этого доводы апелляционных жалоб о необходимости обеспечения участия защитника при проведении личного досмотра, а также мнение о том, что сотрудниками ФСКН фактически был проведен личный обыск Гиблера, судебная коллегия находит несостоятельными.

Принадлежность Гиблеру кофты, в которой было обнаружено наркотическое средство, установлена совокупностью исследованных судом доказательств, кроме того факт его нахождения при Урвачеве, Гиблере и Шаляпине 24 июля 2014 года подтвержден первоначальными показаниями осужденных и результатами прослушивания их телефонных переговоров.

Доводы апелляционных жалоб о том, что суд проявил предвзятость в рассмотрении уголовного дела, своего подтверждения не находят.

В судебном заседании исследованы все представленные сторонами доказательства, вопреки доводам апелляционных жалоб по всем заявленным сторонами ходатайствам, в том числе и указанным в апелляционных жалобах, судом приняты обоснованные и мотивированные решения, одно лишь несогласие стороны защиты с которыми о нарушении прав участников уголовного судопроизводства свидетельствовать не может.

Поскольку для принятия решения по ходатайствам стороны защиты о признании ряда доказательств недопустимыми требовалась оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, суд обоснованно разрешилэти вопросы при постановлении приговора, что положениям уголовно-процессуального закона не противоречит.

Как видно из протокола судебного заседания, нарушения принципа состязательности сторон, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании обстоятельств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Землянского С.Н. нарушения права на защиту осужденного Шаляпина при замене защитника на время его (Землянского С.Н.) болезни не допущено, поскольку такая замена произведена в соответствии с положениями ч. 3 ст. 50 УПК РФ и с согласия Шаляпина. Возможность допросить лиц, которые дали показания в суде за время его отсутствия, у адвоката Землянского С.Н. имелась.

Не находит судебная коллегия и оснований для вывода о нарушении права на защиту осужденного Шаборкина при рассмотрении уголовного дела по существу, о чем тот заявил в суде апелляционной инстанции.

Как видно из материалов дела во время предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства Шаборкин о несогласии с позицией адвоката Малинина В.И., осуществлявшего его защиту по соглашению, не заявлял, от указанного защитника не отказывался.

В судебном заседании позиция адвоката Малинина В.И. была активной, профессиональной, направленной на защиту интересов осужденного Шаборкина, не расходилась с его собственной по имеющим существенное значение для дела обстоятельствам, что подтверждает выступление Шаборкина в прениях, где тот заявил о своем полном согласии с позицией адвоката.

По окончании судебного разбирательства адвокат Малинин В.И. составил для осужденного апелляционную жалобу, которую Шаборкин подписал и направил в суд апелляционной инстанции. При этом доводы об изменении позиции защиты, выраженной в апелляционной жалобе, по сравнению с той, что имела место в судебном заседании, не указывают на нарушение права на защиту, поскольку это изменение произведено в лучшую для осужденного сторону.

Так как осуществление защиты представляет собой отношения исключительно между подсудимым и его адвокатом, вмешательство суда в эти отношения может иметь место только в случае, если неспособность назначенного адвоката эффективно представлять интересы подсудимого является очевидной для суда или становится известной из иных источников.

По указанным основаниям, в связи с отсутствием данных о ненадлежащем осуществлении адвокатом Малининым В.И. защиты осужденного Шаборкина, кроме голословного утверждения последнего об этом, судебная коллегия расценивает заявление осужденного Шаборкина как злоупотребление предоставленным правом.

Судом первой инстанции проверены и обоснованно отвергнуты доводы стороны защиты о совершении преступлений в результате провокационных действий сотрудников УФСКН, с чем судебная коллегия соглашается, отмечая, что проверочные закупки проводились в комплексе оперативно-розыскных мероприятий для изобличения деятельности организованной преступной группы по незаконному распространению психотропного вещества, которая тщательно конспирировалась и осуществлялась на протяжении длительного времени.

Проверочные закупки психотропного вещества у осужденных были проведены в связи с наличием убедительных данных об их причастности к преступлениям, связанным с его незаконным оборотом; процедура оформления необходимых для проведения проверочных закупок документов органом, осуществлявшим указанные оперативно-розыскные мероприятия, была соблюдена; в постановлениях о проведении проверочных закупок приведены достаточные и веские основания, что в целом позволяет сделать вывод о законности действий оперативных сотрудников УФСКН и об отсутствии с их стороны признаков провокации в отношении осужденных.

Представленная осужденным Сучковым в ходе апелляционного рассмотрения дела детализация телефонных соединений указанных выводов суда не опровергает, поскольку доказательств того, что сотрудники УФСКН каким-либо образом подстрекали, склоняли, побуждали в прямой или косвенной форме Сучкова к совершению противоправных действий, не имеется.

Ссылки в апелляционных жалобах на несоответствие нумерации листов дела, указанных в обвинительном заключении, фактическому нахождению протокола личного досмотра Шаляпина, неуведомление Гиблера о возбуждении в отношении него уголовных дел следователем, которая присутствовала при его личном досмотре, ошибочное указание в постановлении о привлечении Урвачева в качестве обвиняемого статьи уголовного закона, несвоевременный допрос Сучкова в качестве подозреваемого по возбужденным в отношении него уголовным делам, отсутствие подписи одного из понятых на упаковке изъятого 14 мая 2014 года психотропного вещества, различия в описании изъятых в ходе личного досмотра Сучкова предметов в протоколе выемки от 30 июля 2014 года и в экспертных заключениях, отсутствие данных о проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении Сучкова в д. К. не ставят по сомнение законность и обоснованность приговора и не могут быть поводом к его отмене либо изменению.

Квалификация действий Урвачева, Гиблера и Шаляпина, а также Сучкова по всем преступлениям соответствует установленным судом фактическим обстоятельствам и является правильной.

Вопреки доводам апелляционных жалоб вывод о совершении Урвачевым, Гиблером и Шаляпиным преступлений в составе организованной группы сделан с учетом положений ч. 3 ст. 35 УК РФ и основан на исследованных судом доказательствах.

Устойчивость группы подтверждена длительным участием в ней Урвачева, Гиблера и Шаляпина, которые заранее объединились для совершения ряда преступлений, распределяли между собой роли, использовали систему конспирации преступной деятельности, действовали согласованно и совершали преступления на протяжении длительного времени, при этом их преступная деятельность была прекращена лишь в результате вмешательства правоохранительных органов.

Доводы апелляционных жалоб о том, что изменение судом обвинения в части времени создания организованной группы повлекло нарушение требований ст. 14 и 252 УПК РФ, судебная коллегия считает безосновательными.

Из предъявленного Урвачеву, Гиблеру и Шаляпину обвинения следовало, что преступная группа сформировалась в период времени с января по 24 июля 2014 года.

Суд исходя из совокупности доказательств по делу, в том числе с учетом показаний осужденных Гиблера, Шаляпина и Шаборкина, из которых усматривается, что на январь 2014 года преступная группа уже функционировала, обоснованно конкретизировал обвинение в этой части. При этом по своим фактическим обстоятельствам оно существенно не отличается от первоначального, а его изменение, вопреки доводам апелляционных жалоб, не повлекло нарушения права осужденных на защиту.

Утверждение о необходимости переквалификации действий Сучкова и Шаборкина со ссылкой на то, что они являлись лишь посредниками в приобретении психотропного вещества лицами под псевдонимами "С" и "П", является несостоятельным.

Как правильно установлено судом, Сучков выполнил действия, образующие объективную сторону преступлений, а именно, имея в своем распоряжении ранее приобретенный у Урвачева амфетамин, незаконно сбыл его лицу под псевдонимом "С" 23 апреля и 14 мая 2014 года.

При этом судом не допущено каких-либо противоречий в описании установленных фактических обстоятельств указанных преступлений в связи с исключением у Сучкова квалифицирующего признака совершения преступления организованной группой, поскольку как действия Урвачева по передаче амфетамина Сучкову, так и действия Сучкова по передаче амфетамина лицу под псевдонимом "С" образуют состав неоконченного сбыта психотропного вещества в значительном размере.

Вместе с тем, квалифицируя действия Шаборкина по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, суд не учел следующих обстоятельств.

Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем преступления, признается лицо, непосредственно его совершившее, либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями).

В связи с исключением судом у Шаборкина квалифицирующего признака совершения преступления в составе организованной группы, он может нести уголовную ответственность лишь за свои непосредственные действия.

Однако, как видно из описания преступного деяния и следует из приведенных в приговоре доказательств, Шаборкин в сбыте психотропного вещества непосредственного участия не принимал, а лишь способствовал совершению преступления путем перевода Урвачеву полученных от "П" денежных средств за психотропное вещество, а также путем сообщения "П" номера счета, на который было необходимо перевести денежные средства, и полученной от Урвачева информации о месте нахождения тайника с психотропным веществом.

Таким образом, поскольку Шаборкин лишь содействовал покушению на незаконный сбыт психотропного вещества, его действия, как пособника преступления, следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ. При этом судебная коллегия находит, что содержание телефонных переговоров осужденных и смс-переписки свидетельствуют о направленности умысла Шаборкина на распространение психотропного вещества и о наличии заинтересованности в увеличении числа потребителей, в связи с чем считает доказанным, что Шаборкин действовал в интересах сбытчика психотропного вещества.

Наказание Урвачеву, Гиблеру Шаляпину и Сучкову назначено в соответствии с законом, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, их личности, указанных в приговоре смягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей.

Все юридически значимые обстоятельства, в том числе те, на которые осужденные и их защитники ссылаются в апелляционных жалобах, при назначении наказания судом учтены, оснований для признания каких-либо иных обстоятельств смягчающими судебная коллегия не усматривает.

Оценив показания допрошенных в ходе апелляционного рассмотрения дела свидетелей Е., Т., Л., Ш., охарактеризовавших осужденных Гиблера, Шаляпина, Сучкова и Шаборкина с положительной стороны, а также представленные стороной защиты медицинские документы и дополнительно характеризующие осужденных данные, судебная коллегия не рассматривает их как повод к смягчению назначенного осужденным наказания, которое по своему виду и размеру является справедливым.

Доводы апелляционного представления прокурора и апелляционной жалобы осужденного Шаборкина о допущенном судом нарушении уголовного закона при назначении Шаборкину наказания являются обоснованными, поэтому при назначении ему наказания судебная коллегия учитывает как совокупность установленных судом первой инстанции обстоятельств и роль Шаборкина в преступлениях, так и положения ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ, не находя оснований для изменения в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершенных преступлений на менее тяжкую с учетом их фактических обстоятельств, характера и степени общественной опасности, а также для применения положений ст. 64 УК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.18, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

(приговор или иное обжалуемое судебное решение)Приговор Ленинского районного суда г. Иваново от 25 января 2016 года в отношении

ШАБОРКИНА И.И. изменить.

Действия Шаборкина И.И. по преступлениям от 2 и 18 мая 2014 года квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, назначив ему за каждое преступление наказание в виде лишения свободы на 7 лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказания окончательно по совокупности преступлений назначить Шаборкину И.И. наказание в виде лишения свободы на 8 лет.

Приговор в остальной части в отношении Шаборкина И.И., а также в отношении Урвачева С.А., Гиблера В.С., Шаляпина М.И. и Сучкова Д.С. оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное представление прокурора удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи